Завтра будет солнце

Коробка из «Вольчека» на столе заметно выделялась. Среди бумаг, которые предстояло заполнить метериалов по делу канцелярии, она была чужой. Дима нахмурился, смотря на нее. Оставить тут её вчера Дима не мог, во-первых потому, что имел привычку прибираться на столе после очередного рабочего дня, во-вторых, потому, что он не любил сладкое, а значит и покупать что-то в подобных местах не стал бы. Сев за стол, он глянул по сторонам. В отделе было почти пусто. Из всех, кто мог бы видеть человека, оставившего это, оставался только Гром, который сейчас пристально смотрел на фотографию с места преступления. — Игорь, ты случайно не видел, кто оставил тут это? Гром в ответ покачал головой, не отрываясь от фотографии. — А ты сам забыть не мог? Ну, вчера. — Да нет, я сладкое не ем. А тут, судя по всему, как раз что-то такое… Игорь пожал плечами. А Дима вновь уставился на коробку. Внутреннее любопытство говорило, что нужно посмотреть, что внутри. Но это казалось невежливым. Кто-то просто по ошибке забыл тут еду. А Дима полезет смотреть так, словно это ему принесли. Он мог бы, конечно, поспрашивать… Но решив, что хозяин сам вспомнит и вернётся за коробкой, Дима просто отодвинул ее на край стола и принялся за работу. За коробкой так никто и не подходил. И уже вечером Дима пошел с ней в руках спрашивать коллег, не мог ли кто забыть её у него на столе. Но все как один говорили, что нет. Видимо, забыл кто-то из посетителей вчера вечером. На следующий день, когда Дима зашёл в управление в горле подозрительно запершило, а глаза слегка заслезились. Уже подходя к столу Дима понял в чем дело. Лилии. Чертовы лилии лежали на его столе. Дима зашелся кашлем, бросившись на выход. Только на улице он спокойно вздохнул. Дело в том, что у Димы была аллергия. Ещё в детстве, когда его маме на восьмое марта подарили букет белых лилий, он узнал, что попросту не переносит эти цветы. Букет тогда пришлось выкинуть, а Диму вести к врачу. И вот теперь кто-то принес лилии на место его работы. Да ещё и уложил ему на стол. Когда он более менее отдышался из здания вышел Гром. Он осмотрелся и, когда наткнулся глазами на Диму, приулыбнулся, словно успокоился. — Ты как? Что случилось-то? Дима вздохнул и поднял взгляд на Грома. Глаза до сих пор были красными. — Всё в порядке… У меня аллергия просто. На лилии… Что они вообще забыли у меня столе? — А… Да это… — Гром отвел взгляд, словно пытаясь вспомнить или придумать что-то, — Забыла тетя Лена. Она к Прокопенко заходила. А он ей букет подарил. У неё сегодня день рождения. Она потом ещё ко мне зашла, а букет забыла. Вот так и вышло… Пойду выкину его что ли. Дима посмотрел на Игоря так, словно тот сказал какую-то очевидную глупость. — Зачем выкидывать? Это подарок ведь. Да и запах ещё день выветриваться будет. Позвоню Фёдору Ивановичу, скажу, что придётся взять отгул. Передавай мои поздравления Елене. Дима вздохнул тяжко. Он не хотел прогуливать работу, но выбора просто не осталось, лучше было посидеть дома и нормально подумать над делом там, чем, сидя в отделении, задыхаться и пытаться сделать хоть что-то. На следующий день Дубин нашел на столе брелок. Обычный такой брелок с собакой. И как обычно за столом уже сидел Игорь. Это уже казалось подозрительным. Сладости, цветы, теперь вот это… Но ведь цветы забыла Елена. А еду мог забыть кто-то, кто дежурил ночью. Также можно было сказать о брелке, если бы не выбор именно собаки. Почти все в отделе знали о любви Димы к этим животным. Он даже хотел завести себе лабрадора когда-нибудь. И что странно, собака на брелке была именно лабрадором. Знали об этой его мечте только Гром и Юля. Дима покосился на Грома, который попивал кофе, высматривая что-то в документах. Эта неделя выдалась спокойной, им не надо было носиться по улицам и ловить кого-то, ноябрь подошел к концу, а вместе с ним осеннее обострение у маньяков и психопатов, и Гром, кажется даже заскучал. Вполне возможно, что от скуки решил разыграть Дубина. Сев за стол Дима отложил брелок в сторону. С этим можно будет разобраться. Сейчас ему предстояло закончить наконец-то отчёт по делу, которое они закрыли неделю назад. Идя на работу на следующий день, Дима морально готовил себя к очередной «находке». Но как только он зашёл, его тут же почти снёс Гром — Дима, я тебе уже минут тридцать звоню. Живо за мной, у нас труп. И после этих слов в отделе они не появились до вечера. Весь день они провели в каком-то лесу, где было обнаружено тело. И если Дима, будучи новичком, был шокирован самим фактом убийства, то Гром выдав что-то вроде «Не мог место нормальное выбрать?», погрузился в дело. Вообще, сам факт того, что Гром звонил ему, дождался в отделе, сам позволил присоединиться к делу, Дубина трогал. Раньше ему приходилось бегать за ним хвостиком, чтобы не пропустить ничего. Доверие Игоря стоило дорого. И Дубин его терять не хотел. Потому перенес контакт Игоря в «избранное». Обычно он просто оставлял звук включенным, но вчера, когда Дима ложился спать ему позвонили с рекламой. Дважды. И Дима решил отключить звук на время. Пока Дима этим занимался, во время законного перерыва, который они решили взять, что бы проветрить мозги, Гром заметил у того брелок с собакой, закрепленнный на чехле телефона. Заметил и отчего-то довольно улыбнулся. Вечером они всё же вернулись в отделение. Им нужно было разобрать полученную информацию и обдумать все. И если раньше Гром просто бы сделал это у себя дома, то теперь заниматься этим приходилось в отделе. Ему нужен был Дима. Дубин, уже загоревшись новым делом, был не против «переночевать» в отделе. Когда они наконец сели за стол, Дима заметил, что на столе лежит уже другой брелок. С другой породой собаки. Вроде из той же коллекции. Отдел был пуст. И Дима решил поговорить с Громом. — Игорь, это же ты оставил? Дима поднял новый брелок, показывая его сидящему напротив Игорю. Тот поднял на него взгляд. — С чего вдруг? Гром ухмыльнулся, словно бы давая понять: это сделал он, но признаваться так просто он не собирается. Дубин не знал, что это за игра, но был уверен, что сможет играть с Игорем на равных. — Я каждый день нахожу что-то на своем столе. И каждый раз рядом оказываешься ты. Если в историю с лилиями я могу поверить, то в то, что кто-то просто оставил у меня на столе коробку, а ты не заметил кто, я верить отказываюсь. — А вдруг забыл кто-то из ночной смены? — Да, конечно, как и два брелка с моими любимыми животными. Первый из которых с любимой породой! Игорь, я попал сюда не просто так, я не какой-то глупый мальчишка, я полицейский. — Ну раз полицейский, то занимайся делом, а не пытайся такие глупости выяснить. Дима был готов возмутиться. Разразиться гневной тирадой. Но под взглядом Игоря стушевался и, ворча себе под нос, приступил к делу. Придя в отдел на следующий день, Дима нашёл на столе записку. Написанную на жёлтом стикере, отлепленном от пачки, стоящей у Димы на столе. «Дима, я дурак, но я без понятия как к тебе подступиться. Надеюсь, ты свободен сегодня после работы… Поговорить хотелось. У Димы в голове словно бы пазл начал складывается. Подарки. Сладости, цветы, что-то, что ему точно нравится… Гром словно бы пытался привлечь внимание девчонки в школе. Вот только Дубин не был девчонкой. И они были не в школе Но, что если это правда? Гром просто не знал, как сказать? Когда вообще у Грома были последние отношения? Девушки у него сейчас точно не было. Возможно, других методов Игорь просто не знал. Дима помотал головой. Сейчас надо сосредоточиться на работе. Уже после он разберётся со всем. В этот раз Игорь пришел позже него, но Дима догадывался, что тот просто отходил на какое то время. На столе Гром нашел записку на жёлтом стикере: «Хорошо. Поговорим.» Дима и Гром часто засиживались допоздна. Поэтому, когда рабочий день подошел к концу, а они так и остались сидеть на местах, никто не удивился. Отдел довольно быстро опустел, оставляя их наедине. — Итак. Я жду ответов, — Дима глянул на Грома. Он был полон уверенности. — Дим, слушай, я не поиздеваться хотел. Да, с цветами получилось плохо, но я же не специально. Я же правда по-другому не знал как. Думал сперва посмотреть, как ты на подарки реагировать будешь. Надеялся, ты медленнее поймёшь. А вдруг я вообще тебе в таком плане противен? Я боялся… Дима вздохнул. Гром для него был другом. Хорошим другом. Поначалу. Пока Дима не понял, что хочет, что бы Гром касался его. Касался много, часто, с нежностью. Пока не понял, что хочет, чтобы Гром говорил с ним. По-особенному, мягко, что бы хвалил. Гром Диме нравился. Но Дима это чувство игнорировал. Дима знал, что из двоих Гром смелее. Но он подумать не мог, что Гром выберет такой способ. Диме он казался каким-то детским. И правда школьным. — Давай как закончим дело в кино сходим?