Невзирая на лица

      Вики, такая смелая и отчаянная, без страха смотрела на монстра, которым стал Сатана. Ее крылья дрожали, показывая, как сильно она устала, но взгляд был решительным, как никогда прежде. Цербер звучно рычал, скаля все три пасти, прорезал когтями толстые корни дерева и тоже не готов был отступать.       Оттолкнув от себя навалившегося всем телом Авреля, я хотел ринуться к ней, когда демон с силой прижал меня к земле.       — Отойди, или я убью тебя.       — Силенок не хватит. Не дергайся.       Я озлобленно смотрел на него, не понимая, что он творит. По-хорошему, у демона были все шансы вывести меня из строя, только позволив остаться на своем месте, когда материализовался Цербер. Но он оттолкнул меня, убирая с линии атаки.       — Хочешь помериться силами?       Я готов был призвать огонь и спалить его, развевая пепел по ветру, но он заглянул мне в глаза, совершенно спокойно и без сквозившего во взгляде пренебрежения. Это была одна из разыгранных им иллюзий?       — Дай ей возможность убить его. Ты не сможешь. И я не смогу. Это ее судьба.       Я перевел взгляд на Викторию, которая что-то говорила Сатане, но ветер уносил ее голос прочь, не позволяя расслышать ни слова. Она была настроена решительно, не показывая страха или сомнения. Но Вики не боец, не воин, она ангел, не способный на убийство. Что она сможет сделать?       Сатана рычал, что-то отвечая, я видел, как он пытался воздействовать на нее своими силами, натыкаясь на барьер. Вики на это лишь улыбнулась уголком губ. Как ей помочь?       Вырвавшись все же из лап брата, я поднялся на ноги, чувствуя, что падение не прошло бесследно. Раненое раньше крыло сейчас безвольно болталось за спиной, не давая возможности взлететь. Мысли сменяли одна другую, времени было критически мало. Призвав меч, что прежде никогда не подводил, я окликнул Вики, замечая, как она взволнованно обернулась на меня. Кинул ей оружие, а она уверенно перехватила его ладонью.       Я видел, что вес меча был для нее слишком большим. Удержать его одной рукой, как это делал я, не получалось, а потому она обхватила рукоять двумя, возвращая взгляд к Сатане. Он тоже заметил эту короткую заминку и не стал ждать, бросаясь в атаку. Если бы Виктория не сидела верхом на Цербере, последствия возможно были бы другими, но пес среагировал быстро, уходя из-под атаки, пытаясь укусить дьявола за крыло.       Мне невыносимо было смотреть на битву и оставаться в стороне, тем более зная, что Виктория и сражение — не самые совместимые понятия. Но она держалась достаточно уверено, успешно защищаясь, но не нанося дьяволу вреда. Ангел по своей сущности — она не могла ранить намеренно живое существо.       — Мы не можем просто стоять и смотреть, она не убьет его, — оглянулся на Авреля, который тоже внимательно наблюдал. — Я должен помочь.       — Дай ей время, — он тряхнул меня за плечи, будто желая вытрясти из головы ненужные мысли. — Ты ему ничего противопоставить не можешь.       Я скинул его руки, в глазах пылал гнев, а на кончиках пальцев — пламя. Смириться с тем, что должен взвалить убийство на нее, я не мог.       — Но ты можешь! Покажи, на чьей ты стороне! Хватит играть в свои игры!       Мы обернулись к Вики. Мой меч она выронила из рук практически сразу, отбив несколько мощнейших ударов Сатаны. Но стоило ей оказаться безоружной, как он буквально озверел. Отдать должное, Вики не забыла о том кинжале, что я отдал ей не так давно. Вынув его из складок одежды, она продолжала бороться несмотря на то, что по силам проигрывала противнику.       Аврель оставался спокойным, наблюдая со стороны и не предпринимая ничего для помощи Вики. Меня бесила его безучастность, но неожиданно проснувшаяся вера в то, что он не подведет, не позволила мне накинуться на него в гневе. Выплеснуть который все же было необходимо, а потому я направил пламя на Сатану. Единственное, что мог сделать сейчас.       Огонь охватил его крылья, перебираясь на тело, отчего дьявол громко рассмеялся, оборачиваясь в мою сторону. Казалось, моя сила не приносила ему никакого вреда, что в сущности так и было. Пламя ада не могло навредить его владыке. Но он отвлекся. И этого оказалось достаточно.       Цербер ударил лапой, вынуждая парящего в воздухе Сатану камнем обрушиться на дрожащий в воздухе остров. Дерево жалобно трещало, а земля осыпалась, не выдерживая нагрузки. Вики, спрыгнув с широкой спины пса, подошла к дьяволу, глядя на него сверху вниз. Я тоже хотел подойти, но Аврель остановил меня, удерживая за плечо, не пуская.       Следующие события произошли за считанные мгновения, но растянулись, казалось, на целую вечность. Подняв взгляд на ангела, Сатана ухмыльнулся, вставая с земли. Подошел к ней почти вплотную, что-то тихо шепча. Обхватил ладонью затылок, приближая к себе еще ближе. В голубых глазах не было страха, она не дрогнула, в попытке поднять кинжал и нанести удар. Так и смотрела, сильно задрав голову на возвышающегося над ней монстра.       Кажется, в моих глазах потемнело от того, что я увидел, а Цербер, снова приземлившийся на остров, жалобно взвыл. Огромная когтистая ладонь Сатаны резким движением пробила грудную клетку Виктории, погружаясь все глубже, пачкая алой кровью белоснежные одежды моего ангела.       — Нет, Вики!       Скинув с плеча ладонь Авреля, я кинулся к ним, отталкивая дьявола и обнимая стремительно слабеющую девушку. Боль в крыле ушла на второй план, сейчас во главе угла была лишь она.       Почему не сработала ее неуязвимость? Как ему удалось это сотворить? Почему чертово мыслительное древо не уронило на него одну из своих веток, спасая ее от страшной участи?       — Вики, я помогу тебе. Надо лишь вернуться в школу и все будет хорошо.       Ангел бледнела на глазах. Обмякая в моих руках, она смотрела на меня и улыбалась, легко, мечтательно, словно не ее жизнь прекращала свой бег, словно не она должна была отправиться в небытие.       — Во… возьми его…       Единственное, что она смогла прошептать, взглядом указывая на лежащий рядом с ней клинок. А я не мог понять, как в такой момент она могла думать об оружии.       Я столько раз видел, как она умирает, и, наверное, должен был к этому привыкнуть, смириться со своей участью и понять наконец, что нам не суждено прожить свое «долго и счастливо». Но каждый раз ее смерть вырывала из груди огромный кусок, оставляя на его месте кровоточащую рану с острыми, режущими краями. Каждый раз я умирал вместе с ней.       И сейчас, когда небесно голубые глаза закрылись, а с губ сорвался последный выдох, я упал на колени, прижимая ее к себе, не в силах сказать даже слово. В груди жгло огнем, а на глазах впервые за долгие тысячи лет выступили слезы.       Мне было плевать на Сатану, хоть я и слышал, что сражение началось снова. Цербер рычал, а дьявол насмехался над ним. Уверен, Аврель тоже перестал стоять в стороне, но я не хотел знать, что там в действительности происходило. Я прижимал окровавленное тело к груди, баюкал Викторию, мечтая, чтобы все это оказалось страшным сном, ночным кошмаром.       Пелена застилала глаза, образ нежного светлого ангела размывался, ввергая меня в состояние комы. Я не мог двигаться, не мог говорить, не мог даже дышать. Перед глазами стояли картины нашего прошлого, потенциального будущего — того, которого я так желал.       Судьба ада и моя собственная стали безразличны. Если сейчас в спину вонзится меч, это не изменит ровным счетом ничего. Я представлял себя на месте Сатаны, но только при условии, что место рядом займет Виктория. Без нее мне не нужен был этот мир.       Но за отчаянием, поглотившим душу, пришел гнев. Жгучий, разрывающий изнутри, неудержимый.       Я жаждал отомстить.       Аккуратно уложив безвольное, все еще чуть теплое тело в углубление между вздыбленными корнями, я оставил на прохладном лбу поцелуй, и все же поднялся на ноги, подхватывая с земли оружие. Это отчего-то казалось очень важным — использовать именно клинок. Внутри клокотала злость. Цербер хрипел, прижимаясь к земле, Сатана воздействовал на него силой, в то время как Аврель обрушивал сотни и тысячи ударов на дьявола, так и не пробив защиту. Взлететь я не мог, но в этом и не было необходимости.       Маленький остров станет могилой не только для ангела, в чьей энергии жила частица создателя, он станет последним пристанищем Сатаны, даже ценой моей собственной жизни.       Я присоединился к сражению, не до конца понимая, что именно делаю. Тело действовало само, нанося рубящие и колющие удары, крыло, единственное функционирующее, жило будто собственной жизнью, защищая меня от встречных ударов и нанося свои. Я не видел, что делал Аврель, не знал, что в итоге стало с Цербером. Моей целью была смерть отца, и я шел к ней, не обращая внимания на преграды, не замечая ранений.       Видел перед глазами лишь ее затухающий взгляд и алую пелену гнева. Каждый мой удар был выверен и точен, но Сатана был намного более опытным бойцом. Пот стекал по телу, мышцы гудели от напряжения, но я не готов был сдаваться, даже если упаду без сил от усталости.       В какой момент все переменилось, я не понял, но рухнувший на колени дьявол вызвал нездоровое, жестокое и циничное ликование. Я видел кровь на его плече. Небольшой порез, который сыграл свою роль.       — Что? — Сатана метался по земле, не способный подняться. Что-то ему мешало, не позволяло дальше бороться. — Как ты это сделал?       Я удивленно смотрел на него, не понимая, что именно произошло. Сатана с каждым мгновением будто цепенел, лишался власти над собственным телом. Над силами.       — Яд Цербера… Как?       Я перевел взгляд на клинок, что продолжал удерживать в руке. Вики… она ведь не зря сказала взять именно его. Не призвать упавший ранее, а именно этот. Тот, который я и не воспринимал, как серьезное оружие. На его лезвии была слюна Цербера, и теперь по венам Сатаны растекался яд, лишая его воли. Я подошел к нему со спины, дергая за волосы, вынуждая поднять голову к небу. Лезвие коснулось шеи, давая понять, что его жизнь исчисляется последними мгновениями.       — Игры закончились, не так ли? Теперь мы поменялись местами, папа.       Тяжело дыша, Сатана больше не сопротивлялся, оперевшись кровавыми ладонями о бугристую землю. Не имея сил на борьбу, он признал свое поражение, отдаваясь на мою волю и понимая, что ждет его только смерть.       — Как ты там говорил, — я отвел лезвие от шеи, окидывая взглядом повисшие от усталости крылья. — Сначала пытки, а потом уже казнь?       Медленно, получая от этого удовольствие, я прорезал кости, сухожилия, мышцы, наслаждаясь видом алой крови, стекающей по покрытой шипами и наростами спине. Лишенные оперения, его крылья ощутимо дрожали, но ровно до тех пор, пока последняя связующая нить не была разорвана до конца. Отбросив крыло, я проследил за ним взглядом, наблюдая, как оно не удержалось на краю небольшого острова и улетело вниз, в бескрайнюю пропасть, а после приступил ко второму.       Сатана лишь тихо хрипел, не позволяя себе показать всю ту боль, что испытывал. Возможно, причиной был яд Цербера, наконец растекшийся по венам. А может все дело в уязвленной гордости, ведь его все же победил тот, кого он считал слабым и никчемным.       Когда второе крыло повторило участь первого, отправляясь в пропасть, а Сатана сгорбился над землей, сплевывая сгустки крови, я снова дернул его за волосы, вынуждая поднять голову. Хотел видеть, как жизнь вытекает по капле из алых глаз, хотел кожей ощутить его последний булькающий вздох, хотел прочувствовать его смерть, как прежде это происходило с Вики. Лезвие прижалось к коже, оставляя первый надрез, через который кровь заструилась по шее. И я ликовал. На долю мгновения испытал радость от того, что все почти закончилось.       — Люцифер.       Я ждал этого голоса. Смешно ли, но я чувствовал заранее, что аромат ее энергии и тела, голос, образ — все это будет преследовать меня долгие сотни, а может и тысячи лет, напоминая о пережитой потере. Не удивился, услышав обращение, понимая, что звучит оно лишь в моей голове. А потому не отвел взгляда, продолжая надавливать лезвием на шею отца, прорезая все глубже.       — Пожалуйста, остановись.       Я зажмурился, пытаясь отогнать наваждение. Сейчас не время. Потом, после буду упиваться этим голосом, погрязну в галлюцинациях, забуду про реальный мир, оставаясь в своих фантазиях навечно. Но сейчас я должен покончить с Сатаной раз и навсегда. Открыл глаза, собираясь нанести последний удар, когда краем глаза заметил движение сбоку. Не знаю, почему отвлекся, почему все же перевел взгляд, проклиная этот миг.       Виктория стояла у ствола дерева, опираясь на него рукой. Рукава были испачканы кровью, но вот на груди, там, куда вонзилась рука Сатаны, не было даже следа. Я сошел с ума. Иного объяснения не было. Сознание подбрасывало мне столь желанные картины, вынуждая дрогнуть в самый неподходящий момент.       — Люцифер, — галлюцинация сделала шаг в мою сторону. — Не надо, не делай этого. Ты ведь не такой.       Клинок выпал из вмиг ослабевшей руки, Сатана привалился к земле, не делая более ни одного движения, а я мог только наблюдать. Такая настоящая, словно оживший сон, Вики смотрела на меня с легкой улыбкой, будто радуясь тому факту, что я больше не угрожаю жизни отца. Но во взгляде сквозило и беспокойство. Она снова шагнула ко мне, а я впервые не хотел приходить в себя, не хотел возвращаться в реальность, в которой мой ангел была мертва.       Из-за ее спины вышел Аврель, опираясь на ствол дерева, именно туда, где прежде покоилась ее ладонь. Он улыбался, расслабленно и спокойно, будто ад, в котором мы все погрязли с головой, уже закончился. Будто он знал что-то, чего не знал я.       Вики же снова сделала шаг в мою сторону, осторожно приближаясь, видимо, опасаясь реакции. Я же шагнул назад, увеличивая дистанцию, понимая, что фантазиям сейчас не место, необходимо довершить начатое, чего бы это мне не стоило.       — Люцифер, посмотри на меня…       Я тряхнул головой, пытаясь избавиться от галлюцинации, но она не исчезала, становясь реальнее с каждым мгновением. Аврель смотрел ей в спину, будто тоже видел перед собой ангела. Сатана сдавленно что-то прошипел, пытаясь отодвинуться от нее подальше, но не имея на это никаких сил.       — Нет, это не можешь быть ты…       Все вокруг указывало на то, что ее вижу не только я, но это не могло быть правдой. Я чувствовал, как разлетелась на осколки ее энергия, слышал, как сердце перестало стучать, видел, как остекленевшие глаза навсегда закрылись. И если в прошлом я знал наверняка — пройдет сотня лет, и она родится снова, сейчас все было иначе. Бессмертным второй шанс не дается.       Я отшатнулся от образа светлого ангела, боясь поверить. Я готов был в ужасе бежать, ведь даже у моего черствого сердца был предел боли, которое оно могло вынести. И этот предел был достигнут с ее последним вздохом. В пору было заподозрить Авреля в создании иллюзии, но я даже представить не мог, для чего ему могло это потребоваться сейчас. Явно не для спасения Сатаны.       Посмотрев на брата, надеялся понять, что в сущности происходит, но он лишь покачал головой, говоря о том, что не причастен к тому, что мы все видим сейчас Вики перед собой. Я чувствовал, что он умалчивает что-то важное, и понимание проникало в голову медленно, по капле вселяя надежду.       Иллюзия. Я считал галлюцинацией то, что сейчас Виктория жива и невредима. Но что, если я ошибся, и именно сейчас она реальна, как никогда прежде? Что, если иллюзией была ее смерть? Тем более, что в момент ее гибели я не утратил то, что дарило мне ее присутствие рядом. Я продолжал ощущать прохладу ветра и жар собственного огня.       Пошатываясь, шагнул в сторону Вики, не понимая до конца, что происходит, не веря в то, что еще немного, и я смогу коснуться ее, почувствовать тепло, вдохнуть аромат. Страх сковал внутренности, ведь если сейчас мои домыслы ошибочны, на этом история закончится. На сошедшем с ума демоне, не способном в здравом рассудке пережить потерю возлюбленной.       Так же медленно Вики шла мне навстречу, и несмотря на то, что разделявшее нас расстояние было совсем небольшим, мы преодолевали его целую вечность. Стоило ей оказаться напротив, так привычно поднимая голову, чтобы заглянуть в глаза, я ощутил наконец такой необходимый запах — аромат свежести, присущий только ей одной.       Я боялся шевельнуться, боялся прикоснуться и увидеть, как образ рассеивается, исчезает. Смотрел и смотрел, надеясь запечатлеть в памяти этот момент. Виктория сама подняла руку, касаясь кончиками пальцев щеки, а я снова закрыл глаза в страхе, что иллюзия прекратится. Но прохладные пальцы гладили кожу, очерчивая скулы, внушая трепет этим легким прикосновением.       — Люцифер, посмотри на меня.       Я качнул головой, не желая открывать глаза. Надежда, что разрасталась в груди с каждым мгновением, грозила стать моей погибелью, стоит ей не оправдаться. Я и так чувствовал себя сумасшедшим, смирился с участью, что была уготована, рассчитывая лишь не повторить судьбу отца. Безумие, видимо, было семейной чертой.       — Открой глаза, пожалуйста.       Никогда не мог ей отказать. Любая прихоть осуществлялась сиюминутно, я готов был идти на поводу ее желаний, лишь бы только она улыбалась. Вот и сейчас через боль, страх и сомнение, я все же посмотрел на нее. Живую, нежную, любимую.       Секунда потребовалась мне, чтобы послать все к чертям, чтобы откинуть все страхи и крепко, до хруста костей сжать ее в собственных объятиях. И было плевать на то, что происходит вокруг, плевать на осыпающийся, разваливающийся буквально на глазах остров, плевать на Цербера, что скулил в отдалении, тоже не сводя трех пар глаз с Виктории. Плевать на Авреля, что улыбался, довольный собой и своей выходкой. Плевать на Сатану, что мечтал сбежать, но не мог, лишенный крыльев и парализованный ядом. Сейчас в моих руках была она, со смехом принимающая объятия.       До сих пор в моей голове не укладывалось произошедшее, я не понимал, как так получилось, что она жива, но сейчас не допускал сомнений, чувствуя тепло ее тела. Чувствуя то, что могла подарить мне только она. Вики здесь, живая, здоровая, полная сил и энергии. Она словно переродилась, восполняя потраченные ранее запасы, обретая новую силу и мощь.       Отстранившись от меня, Вики оставила легкий поцелуй на щеке, а после, крепко обхватив ладонь, покрытую кровью, повернулась к Сатане. Она смотрела на него без ненависти, без страха, без сожаления.       — Мне кажется, ты получил достаточное наказание за свои деяния.       Не знаю, откуда в отце столько сил, ведь противиться яду Цербера я не мог совершенно, он же нашел в себе силы приподнять голову, чтобы ответить на ее взгляд. В его глазах читалась вина, принятие, восхищение и надежда. То, чего во взгляде дьявола быть не могло. Впрочем, называть его дьяволом теперь было бы ошибкой.       Я никогда прежде не видел, как он возвращал свой человеческий облик, и сейчас, казалось, это происходило без его желания. Истощенное тело уменьшалось в размерах, кожа становилась более тонкой и светлой, и уже через несколько минут перед нами был не монстр, а израненный, лишившийся всего старик.       Вики шагнула к нему, присаживаясь напротив, рассматривая покрывшееся морщинами лицо. Она испытывала жалость, но я помнил все то, что он творил с бессмертными эти сотни лет и понимал: жалости Сатана точно не заслужил.       — Надо завершить начатое. Ему не место в этом мире.       Я сам удивился твердости, прозвучавшей в голосе. И Виктория вздрогнула, качая головой. Она была не согласна с таким исходом, видя иное будущее.       — Нет, Люцифер. Он больше не причинит никому вреда. Просто не сможет. Лишенный крыльев и бессмертия, Сатана отправится на Землю доживать отведенный ему срок. А после… Небытие раскроет для него свои объятия без шанса на перерождение.       — Зачем? Что это изменит, кроме риска того, что он снова захочет восстать против восстановленного мира?       Вики оглянулась на меня, со спокойной улыбкой заглядывая в глаза, в самую душу, словно предлагая самому найти ответ. И я видел, как она опасалась тех жестокости и кровожадности, что сейчас захватили меня. Но ведь без нее во мне больше не могло остаться света.       — Если он умрет сейчас, наказание будет не полным…       Она кивнула, соглашаясь с моим словами, снова поворачиваясь к отцу, и сделала то, чего никто от нее не ожидал. Склонившись, она коснулась губами покрытого морщинами лба, а после толкнула его с острова, наблюдая за нелепым падением сверху вниз, пока безмолвная парализованная фигура не исчезла вдали. Я же в это время смотрел на нее одну и не верил собственным глазам.       — Ты изменилась…       Обернувшись, Вики улыбнулась, снова подходя ближе. Казалось, для нее не произошло ничего примечательного, не был свергнут с престола тиран, не изменилось будущее всех трех миров.       — Я вспомнила то, чего, наверное, не должна была вспоминать. Давай вернемся в школу и поговорим обо всем спокойно. Тебе надо обработать раны.       Я кивнул, понимая, что это самый очевидный вариант. Поманив Цербера, Вики дождалась, когда тот приземлится рядом, и жестом предложила мне сесть верхом. Только меня крылья были неспособны поднять в воздух, но такой вид путешествия привлекал мало. Еще помня, чем для меня в итоге закончилось столкновение с его зубами, я смотрел на зверя с опаской. Он тоже недоверчиво щурил взгляд, периодически угрожающе рыча.       — Тише, мальчик, ты же поможешь?       Ласково почесав его между глаз, Вики дождалась довольного урчания, а после подтолкнула меня ближе, лишая даже малейшего шанса на сопротивление. Устроившись на спине огромной собаки, я чувствовал себя ребенком, оседлавшим ящерицу вместо морского дракона — так же нелепо и странно. Но, прорычав, он совершил первый прыжок, разрезая пространство, от чего внутренности скрутило, а голова пошла кругом.       Оглянувшись, я увидел, как Вики летит поблизости, расслабленно взмахивая крыльями, легко паря между облаками. Она казалась мне странной после этого непонятного воскрешения, но неизменно близкой и родной. Что произошло в тот момент?       Приземлившись у развалин, что прежде были лазаретом, мы наткнулись на толпу дожидавшихся хоть каких-то вестей бессмертных. Все они нетерпеливо вглядывались вдаль, ожидая нашего появления и желая узнать, что опасность позади. Тот факт, что Сатаны не было поблизости, вызвал шквал радостных криков, смеха, всеобщих объятий, вот только нам пока было не до веселья. Раны давали о себе знать, а непонимание произошедшего тяготило разум.       Вики взяла меня за руку, уводя туда, где можно было раздобыть перевязочный материал и необходимые снадобья. Сама перевязала мое крыло, обработала ссадины. Я видел ее волнение обо мне, она боялась причинить лишнюю боль, но со всей искренностью желала помочь. Осталась ли она той, что была прежде?       Когда с оказанием помощи было покончено, Аврель кивнул в сторону своего кабинета, приглашая нас поговорить. Он снова вернул себе образ Геральда, ведь вдаваться в объяснения не было ни сил, ни желания, а вопросы при виде незнакомого демона возникли бы у многих.       В кабинете нас уже ждали. Дино, чьи крылья были зафиксированными огромными слоями бинта, выглядел жалко, но со временем он наверняка восстановится, продолжая нести угрозу всем живым существам, имеющим хоть малейшее отношение к аду. Ангел справился и в этой битве, все же защитив школу от вторжения, подтверждая ее автономность от всего прочего мира. Пространство, безопасное как для ангелов, так и для демонов.       Пэймон устроился в кресле, вальяжно закинув ноги на журнальный столик. Если бы не сильная бледность, особенно заметная на смуглом лице, можно было бы решить, что он успел полностью восстановиться за столь короткое время. Но стоило глянуть внимательнее, и становилось понятно, что он натянул привычный образ, стараясь скрыть от окружающих истинное состояние. Раны были глубже и опаснее, чем казались на первый взгляд.       Удивительно, но рядом с ним, постоянно касаясь расслабленно лежащей на подлокотнике руки, сидела Ости. И впервые, действительно впервые, я видел в ее взгляде искреннее волнение о ком-то, кроме себя. Что произошло между этими двумя, было для меня загадкой, но образовавшаяся связь была заметна невооруженным взглядом.       Когда мы вошли, все выжидательно повернулись в нашу сторону. Нетерпение так и читалось во взглядах, но я и сам не понимал, что произошло в тот момент. Почему все изменилось? И Вики… она все еще была здесь, рядом, живая и невредимая.       — Где Сатана?       Дино был первым, кто решился нарушить тишину. Никто, казалось, не хотел отвечать, пауза затягивалась, а потому я прокашлялся:       — Надо полагать, на Земле. Доживает отведенное ему время, без сил и бессмертия. Дряхлый старик, который явно долго не протянет.       — Почему вы его не убили? Оставлять его в живых опасно. Даже без сил он может что-то придумать.       Пэймон недовольно скривился, глядя на меня. Он, как никто другой знал, что я желал отцу смерти, и был удивлен итогом.       — Смерть стала бы для него спасением, — Вики медленно обвела всех взглядом, словно ставя точку в так и не начавшемся споре. — Сатана за годы своего нахождения у власти сотворил много чудовищных вещей. Он карал невиновных, угнетал слабых, убивал бессмертных лишь для собственного удовольствия. Безумие захватило его разум, лишая здравомыслия, и теперь, находясь на Земле, не лишенный памяти, он будет страдать больше, чем можно себе представить.       — Почему ты так в этом уверена?       Ости не осталась безучастным слушателем, вклиниваясь в разговор.       — Потому что он раскаялся. За мгновение до получения наказания, Сатана осознал, сколько ошибок допустил. Не случись это, я бы настаивала на смерти, опасаясь того, что он что-то задумает, найдет последователей. А так… нет, я уверена, угрозы от него больше не будет.       Я внимательно следил за Викторией, выискивая в ней то, что видел прежде: наивность, доброту, чуткость. Все это было, безусловно было, но пряталось глубоко внутри, выпуская на первое место рассудительность и сдержанность.       — Вики, что там произошло?       Она замерла на секунду, после оборачиваясь ко мне и тепло улыбаясь. Оглянулась на Авреля, словно прося о помощи, не уверенная, что сможет правильно объяснить.       — Перед тем, как Сатана подошел максимально близко, я услышала голос Геральда. Вначале испугалась, а потом поняла, что он хочет помочь. Он дал инструкции, заставляя притвориться, что умерла.       — Все верно, — Аврель вклинился в разговор, снимая наконец личину декана. Дино и Ости были шокированы, но остальные отнеслись к преображению спокойно. Вики знала, что он не тот, за кого себя выдавал, но не знала имени. — Я создал иллюзию, но ее важно было поддерживать, подыграть. Если бы «истекающая кровью» Вики вдруг начала успокаивать тебя, Люцифер, ничего бы не вышло.       Я сжал челюсти, готовый оторвать ему голову голыми руками. Все же, не зря мы никогда не ладили прежде, и кровное родство ничего не меняло. Вики же, заметив мою реакцию, коснулась ладонью моего предплечья, сжимая в жесте поддержки.       — Прости. Ты даже не представляешь, чего мне стоило не раскрыть тебе правду, но это было опасно. Я не хотела причинить тебе боль.       — Все нормально.       Я притянул Вики ближе к себе, крепко обнимая. Мне до сих пор было важно получить подтверждение, что с ней все в порядке.       — Но что изменилось потом? Почему Сатана раскаялся?       — Я не знаю точно всех деталей, но пока была в этой вызванной иллюзией коме, я словно окунулась в воспоминания, которые мне не принадлежали. Я видела битву, причем так, будто сама была ее участником, — Вики задумчиво смотрела перед собой, рассеяно поглаживая меня по руке. — Я видела Сатану, видела, как безумие, уже тогда пустившее корни, захватило его целиком. Чувствовала, как он убил меня. Но это была не я.       Я покачал головой, понимая, что она видела последние воспоминания Шепфа. Странно, дико, непонятно, но это было так. Видимо, вместе с частью энергии и силами ей достались и его воспоминания.       — Тот, чьи воспоминания я видела, не желал Сатане смерти, несмотря на жестокость. Несмотря на боль, что тот причинил.       — Ты видела воспоминания Шепфа. Эти события произошли шесть столетий назад. Ровно за сотню лет до твоего первого рождения.       Вики обернулась ко мне, благодарно кивая. Ей стало понятнее, что значили те картины прошлого.       — Если это так, то создатель не хотел, чтобы его дети умирали, даже такие жестокие. И когда я пришла в себя, знала одно: если Сатана осознает свою вину, умереть он не должен.       — Поэтому ты остановила меня.       — Не только, — Вики посмотрела на меня очень серьезно и взволновано. — Жажда мести почти сделала из тебя монстра, того, с которым ты сам же и боролся. Но ты не такой, Люцифер. Ты справедливый и честный. Ты не будешь получать удовольствия от стекающей по рукам чужой крови.       Я отвел взгляд, задумываясь над ее словами. Вики была права, я никогда не наслаждался пытками, хоть и являлся главным палачом ада долгие тысячи лет. Но Сатана заслужил наказание.       — Я знаю, о чем ты думаешь, Люцифер. Он получил по заслугам. И поверь мне, это для него худший исход.       Я кивнул, соглашаясь. Вики знала меня, как никто другой, понимала, что я чувствовал в тот момент и сейчас. И она была права: если бы я убил его, все изменилось бы еще больше. Боюсь, я отпустил бы живущего внутри монстра, и тогда мир ждало бы не избавление от тирана, а лишь смена его на нового, при самом худшем раскладе.       — Что произошло у вас? Как тебя ранили?       Желая сменить тему, я перевел взгляд на Дино. Он сконфужено опустил взгляд, будто стесняясь собственной слабости. Вот только я на себе чувствовал его силу, слабым он не был точно.       — Подпалили крылья огнём. Я не заметил направленную силу, отвлекся на шум позади. Оказывается, даже за пределами школы были те, кто жаждал свержения Сатаны. Стоило слухам распространиться, и к нам пришли на выручку. Собственно, именно поэтому школа устояла даже после того, как я рухнул без сил. Это была отличная новость. По всему выходило, что свержение Сатаны станет общеизвестным фактом в считанные часы. И то, что мы не боролись одни, хороший знак.       — Что будет дальше? Мы победили?       Дино с сомнением смотрел на нас. Казалось бы, все сложилось так, как все мы хотели. Сатана свергнут. Школа устояла, хоть и понесла ряд разрушений. Ученики живы и здоровы.       — А дальше нам предстоит много работы. Стоит разлететься новости о том, что Сатана больше не представляет угрозы, как бессмертные почувствуют свободу. А там и до новой войны за трон не далеко.       Аврель задумчиво смотрел в окно. Он был единственным из присутствующих, кто планировал этот день и будущее, которое за ним последует.       — Считаешь, начнется новая борьба за власть?       — Не в аду. Тех, кто грезил увидеть тебя в роли нового властителя ада, достаточно много, я бы даже сказал большинство. Но Серафимы, даже те немногие, что выжили за последние шесть сотен лет, не допустят того, чтобы твоя власть распространялась и на небеса.       Я кивнул. Это не было новостью. После шести столетий нахождения под гнетом демона, ангелы не отдадут власть. С другой стороны, у нас был тот, точнее та, в чьей энергии сохранилась частичка Шепфа. Та, что хранит его воспоминания. Та, благодаря кому мир изменился.       Слишком долго ангелы находились под гнетом и тиранией, чтобы сейчас вверять свои жизни той, о которой ничего не знают, и которой не доверяют. И даже слово Дино не будет весомым, ведь тот факт, что он был жив все это время и защищал школу, а не их, не внушит им доверия.       Но по большому счету, так ли важно, что станет с миром теперь? Главное, Сатана больше не несет угрозу, а восстановление не может произойти за один миг. Как сказал Аврель: нам предстоит много работы, но начать ее мы сможем завтра. А сейчас нам всем необходим отдых.       Поднявшись, я кивнул собравшимся и вышел из кабинета, утягивая Викторию за собой. Она не сопротивлялась, наоборот, крепче сжала мою ладонь. До комнаты мы шли молча, но я все продолжал думать о том, как предстояло действовать дальше. В голове крутились мысли о наведении порядка в аду, восстановлении школы. И хоть я считал разумным, чтобы Вики заняла место Шепфа, не хотел этого всей душой. Небеса отнимут у нее слишком много времени, мы не сможем находиться рядом, я лишусь ее на неопределенный срок, а это было равносильно гибели. Но сейчас я не хотел об этом переживать, мне было важно знать, что Вики все еще моя.       А потому, стоило двери моей комнаты закрыться, я притянул ее в объятия, крепко сжимая, с упоением вдыхая полюбившийся аромат. Она жалась все ближе, цепляясь пальцами за плечи, лицом вжимаясь в мою шею и оставляя на ней мягкие, невесомые поцелуи. Казалось, ей было так же важно ощутить эту близость, понять, что все наконец закончилось. Ведь прожитый день навсегда отпечатается в памяти всех его участников.       — Я думал, что потерял тебя навсегда… А когда увидел живую и невредимую, решил, что сошел с ума, лишился рассудка, как мой отец.       Вики обхватила ладонями мое лицо, заглядывая в глаза, и я увидел, что в ее стоят слезы. В эту же секунду начал корить себя за причиненную боль, ведь понимал — у нее не было иного выбора. Все это задумал Аврель, а она лишь стремилась победить в этой битве, как и я сам.       — Все закончилось, теперь уже точно. Как считаешь, — Виктория улыбнулась, лукаво, с хитринкой, как это часто бывало прежде. — Демоны не сильно воспротивятся, если рядом с новым повелителем ада будет находиться ангел?       Я рассмеялся, чувствуя, как в груди разливается легкость. Впервые за долгое время я смог позволить себе расслабиться, ведь Вики была права: все плохое осталось позади.       — Думаю, им придется смириться. Ну, или в крайней случае могу уступить это почетное место брату, а мы с тобой останемся здесь, в школе. Вместе.       Она улыбнулась, поднимаясь на носочки и прижимаясь губами к моим. Поцелуй, который должен был поставить точку в сомнениях и терзаниях, получил новую миссию — раздуть огонь любви, страсти и невероятной тяги друг к другу.       Все закончилось. Угроза больше не висела над головой, а потому мы наконец отпустили себя, отдаваясь на власть чувств. Пройдут года, а может десятки лет, но мир восстановится. Отношения между адом и раем вернутся в прежнее русло. Я стану правителем преисподней, а Вики займет должность советника под крылом Серафима. Ей предложат и более высокий пост, но ангел откажется, понимая, что и так вносит достаточную лепту в сохранение равновесия.       Ее унаследованные от Шепфа силы еще не раз пригодятся как небесам, так и аду, она без устали будет работать над поддержанием порядка, оставляя себе все же время на дом и меня. Единственное, от чего я никогда не смогу отказаться в своей долгой жизни, — это она. Моя Виктория. Символ победы над самим собой.