***
Зейн просыпается от запаха кофе. Он слышит, как Лиам поднимается по лестнице, напевая, и Зейн переворачивается, зарываясь лицом в подушку, чтобы скрыть свою глупую ухмылку. — Доброе утро, соня, — весело говорит Лиам, когда Зейн слышит, как он ставит поднос, а затем кровать прогибается, и Лиам целует его в спину. Его руки скользят под Зейна, и, прежде чем Малик понимает, что происходит, его переворачивают, и он смотрит на красивое, ужасно веселое лицо Лиама. Зейн хватает свою подушку и сует ее в лицо Лиаму. — Эй! — Лиам протестует, но он смеется, и это быстро перерастает в драку, которую Зейн проигрывает, отчасти потому что Лиам сильнее и бодрее, но также отчасти потому что Зейн голый и ему нравится притворяться, что у него есть хоть какое-то достоинство. — Я принес тебе завтрак. — Лучший парень на свете, — бормочет Зейн, внимательно наблюдая за Лиамом через полуоткрытые глаза. Это первый раз, когда кто-то из них пользуется этим термином. Глаза Лиама сияют, и он наклоняется для поцелуя. — Да? — Определенно, — соглашается Зейн, обнимая Лиама за шею и нежно потирая их щетинистые щеки. — Думаю, моя мама захочет услышать все о моем великолепном, замечательном, милом новом парне. Щеки Лиама розовеют, и его губы приоткрываются на мягком выдохе. — Да? Моя тоже. Улыбка Зейна наполовину смущенная, но ему все равно. Его мама будет в восторге от Лиама. Это будет ужасно. Зейн не может дождаться. — Ты хорошо себя чувствуешь? — тихо спрашивает Зейн. Лиам немного ерзает на кровати, но он кивает, и его глаза ярко сияют от эмоций, что заставляет Зейна наклонить голову, чтобы скрыть свою застенчивую, довольную улыбку. — Так чем ты хочешь заняться сегодня? — спрашивает Лиам, когда Зейн прислоняется к спинке кровати с чашкой в руке, а Лиам прислоняется к его плечу. — Мы могли бы пойти в парк, — мягко предлагает Зейн. Он даже не шутит. В прошлый раз ему было веселее, чем он ожидал, и у него есть тайное, никогда не озвучиваемое подозрение, что, куда бы они ни пошли, ему будет веселее, потому что он с Лиамом. — Да? — Лиам толкает его в плечо. — Мы могли бы заскочить и забрать Локи. — Да, — говорит Зейн, прежде чем сделать глоток кофе, чтобы облегчить внезапный комок в горле. — Да, это звучит неплохо. Им требуется больше часа, чтобы выйти из дома, потому что Зейн настаивает на том, чтобы принять душ вместе с Лиамом, и после того, как Зейн опускается на колени и делает Лиаму влажный, небрежный минет, Лиам настаивает на ответном. Когда они выходят из душа, он прижимает Зейна к запотевшему зеркалу в ванной. Умывшись, они одеваются и отправляются к Лиаму. В этот раз они выбирают другое место, и Зейн машинально достает свою камеру, пока они распаковывают вещи. — Ты должен научить меня, как правильно ею пользоваться, — говорит Лиам, наклоняясь и обвивая Зейна своим телом. Он тянется за камерой и держит ее перед Зейном. — Хорошо, — говорит Зейн, поворачивая голову к плечу Лиама и делая глубокий вдох. — Ты уверен? — Конечно, — говорит Лиам. — Я не могу звонить Гарри каждый раз, когда хочу тебя сфотографировать, не так ли? — Ты хочешь фотографировать меня, — недоверчиво бормочет Зейн. — Ну да, — говорит Лиам, явно забавляясь. — Конечно, хочу. Почему бы и нет? Зейн молчит достаточно долго, чтобы почувствовать медленный выдох Лиама на своей коже. — Никто никогда не предлагал тебя сфотографировать, — бормочет Лиам, медленно поглаживая руки Зейна вверх и вниз. Бережно. — Ну, а я собираюсь. Но сначала ты должен научить меня, потому что мои фотографии обычно получаются размытыми, а большой палец закрывает половину кадра. Зейн позволяет себе на мгновение прислониться к Лиаму, прежде чем забрать камеру, и с медленными, осторожными инструкциями он начинает объяснять Лиаму основы фотографии в то время, как Локи носится вокруг них, возбужденно лая, прежде чем помчаться за другой белкой. После двух часов и чертовски большого количества пробных снимков, хихиканья и смущенных выражений лица Лиама, он, наконец, делает наполовину приличную фотографию Зейна. Лиам поймал его с запрокинутым вверх лицом и смягченным смехом, когда он смотрит прямо в камеру на Лиама. — Помогает то, что мой объект довольно безупречен, — говорит Лиам, звуча довольным. Он легонько толкает Зейна в плечо, где тот сидит, положив ноги по обе стороны от Лиама и уперев подбородок на плечо Лиама. — Это фотография будет на обложке. — Фотография на обложке чего? — спрашивает Зейн, просовывая большой палец под рубашку Лиама, где его руки обнимают его за талию. Он нежно трется о теплую мягкую кожу. — Нашего фотоальбома, — говорит Лиам. Он поднимает камеру, чтобы Зейн мог рассмотреть снимок более подробно. — Я собираюсь начать один, когда мы вернемся домой. Зейн не уверен, является ли это отсылкой к дому или милым стремлением Лиама начать создавать воспоминания вместе, но он забирает камеру у Лиама и поворачивает её, чтобы навести на них объектив. — Улыбнись, малыш, — шепчет он на ухо Лиаму. Они оба улыбаются в камеру, и Зейн позволяет Лиаму нажать на кнопку, чтобы сделать снимок. — Это твоя фотография на обложку, — тихо говорит Зейн, когда они вместе смотрят на экран. — Да, — так же тихо соглашается Лиам. — Очень подходящая. Лиам поворачивается в объятиях Зейна и наклоняется для поцелуя. Зейн падает обратно на землю и тащит за собой хихикающего Лиама. Они растягиваются на одеяле для пикника, забытая камера лежит рядом с ними.19
6 августа 2022 г. в 21:00
Семь часов восемнадцать минут. Именно столько Зейн ждет, пока не раздается стук в дверь, который заставляет его пульс учащаться. Он делает несколько глубоких вздохов, прежде чем подняться на ноги и, спотыкаясь, направиться к двери. Зейн распахивает дверь с уверенностью, что все эмоции написаны у него на лице.
Лиам держит эскизы в руке и смотрит на Зейна, находясь в явном замешательстве. Но есть еще что-то. Еще одна эмоция, которую Зейн слишком боится назвать.
— Ты сказал, что скучаешь по мне, — наконец, произносит Лиам. Он поднимает листы, и Зейн мельком видит набросок Лиама с Тигром, и его сердце сжимается.
— Да, — хрипло говорит Зейн. — Ты даже не представляешь как.
— Но я был здесь вчера, — медленно говорит Лиам. Его глаза блуждают по лицу Зейна, как будто он что-то ищет. — Я был здесь всю неделю.
— Ты, эм, не хочешь зайти? — спрашивает Зейн, потому что он не хочет делать это перед своими соседями.
Лиам кивает и заходит внутрь, закрывая за собой дверь.
— Зейн, — говорит он напряженным голосом. — Зачем ты нарисовал это? И оставил возле моего дома?
— Потому что я идиот, — говорит Зейн, слегка наклоняя подбородок, как будто готовясь к метафорическому удару. — Потому что я причинил тебе боль и не понимал, что у нас были отношения. И я скучаю по этому. Так что, если цель прошлой недели состояла в том, чтобы заставить меня осознать все это, то это сработало. И даже больше.
Лиам медленно выдыхает, и его плечи немного расслабляются. Однако в его глазах все еще читается замешательство.
— Я не пытался наказать тебя, — медленно произносит он, как будто это должно было быть очевидно. — Я пытался показать тебе, что я не уйду, как ты думал.
Сердце Зейна колотится в груди, и он на мгновение перестает дышать.
— Но ты был другим. Ты не хотел разговаривать или обниматься или оставаться на ночь или проводить со мной время. Мы даже до ебучей кровати не доходили, Лиам.
Лиам смеется, но смех выходит резким и натянутым.
— Ты фактически сказал мне, что не думаешь о нас в долгосрочной перспективе, Зейн. Что ты хотел, чтобы я сделал? Я пытался защитить себя! Я влюблялся в тебя, и я был так смехотворно, невероятно счастлив. Я не мог поверить, что могу быть настолько счастлив. А потом я услышал, как ты говоришь своей маме, что я просто друг, и ты сказал мне, что не чувствуешь того, что чувствую я. Что ты не думал о будущем со мной в то время, как я мечтал о выходных, которые мы могли бы провести вместе, и, возможно, о… — Лиам замолкает, порозовевший и расстроенный, не досказывая свою мысль. — Ну, очевидно, мы думали о разном.
— Нет, не о разном, — быстро говорит Зейн, делая шаг вперед, хватает Лиама за одно запястье и крепко сжимает. — Бля, я так налажал.
Лиам вздыхает и запускает руку в волосы.
— Зейн, почему ты думал, что я собираюсь уйти? Ты хочешь, чтобы я ушел?
— Нет! — Зейн тянется к другой руке Лиама и крепко сцепляет их пальцы. — Нет, Лиам. Я просто. Никто никогда не остается, ясно? Никто никогда не остается, когда понимает, что я не таинственный, не крутой и не такой, каким меня считают. Они понимают, что я люблю комиксы, часто остаюсь дома, рисую и еще прочее дерьмо, а потом уходят. Все они.
— Ну, они все тупицы, — яростно бормочет Лиам. Он нежно поглаживает большими пальцами тыльную сторону ладоней Зейна и нежно притягивает его ближе. — Я не хочу уходить, ясно? Так что, если ты не возражаешь, что я останусь, то я бы очень хотел. Ладно?
— Я действительно, действительно хочу, чтобы ты остался, — шепчет Зейн, его сердце колотится в горле. — Но, типа, я не могу обещать, что больше не буду тупить. Я, вероятно, все время буду вести себя как идиот и всегда буду удивляться, почему ты со мной и не уходишь. Но я не хочу, чтобы ты уходил.
Лиам наклоняется и прижимается лбом ко лбу Зейна. Они просто стоят так с минуту, прерывисто дыша.
— Если ты когда-нибудь захочешь узнать почему, я могу просто сказать тебе, хорошо? — бормочет Лиам в тишине между ними. — Например, я могу сказать тебе, как ловко ты управляешься со своей камерой. И какой ты милый и забавный. Ты такой действительно успокаивающий, и ты всегда знаешь, что сказать. И ты намного умнее меня. Ты знаешь все заумные слова, о значении и существовании которых я понятия не имею. Но ты их знаешь. И Гарри тебя очень любит. Найл говорит, что он никогда не затыкается говорить о тебе. И у тебя по всему дому развешаны фотографии твоей семьи, и они единственные личные вещи, которые у тебя есть. И ты можешь возбудить меня, просто проведя рукой по моей коже. И мне очень нравятся твои пальцы, — Лиам замолкает и смотрит вниз — туда, где их пальцы переплелись. — Иисус, Зейн, я люблю твои пальцы. Мне нравится в тебе все, Зейн. И я могу говорить тебе это каждый день, если хочешь. Я не против. Только, пожалуйста, не отталкивай меня. Я думаю, что смогу справиться со всем, кроме этого.
Зейн закрывает глаза и прижимается к губам Лиама в отчаянном, мучительно сладком поцелуе.
— Прости меня, — бормочет Зейн в губы Лиама. — И я действительно скучал по тебе. Можем мы вернуться к свиданиям, пожалуйста? Я действительно хочу это сделать. Я очень, очень хочу встречаться с тобой. Ты даже не представляешь, как сильно я этого хочу.
— Да? — говорит Лиам, и он улыбается — «Это его настоящая, искренняя улыбка», — с облегчением понимает Зейн.
— Ты понятия не имеешь, — говорит Зейн с дрожащим смехом. Он снова целует Лиама, быстро и мимолетно, полный всех эмоций, которые испытывает Зейн. — Я просто пиздец как ревновал, когда думал, что ты встречаешься с другими парнями, и мне хотелось накричать на тебя, чтобы ты встречался со мной вместо них.
— Я ни с кем больше не встречался, — говорит Лиам и осторожно обхватывает подбородок Зейна, поглаживая большим пальцем щетинистую челюсть. — Знаешь, я хотел, чтобы все эти свидания в кафе были настоящими.
— Я тоже, — смущенно говорит Зейн. Затем он замирает, прежде чем опустить голову на плечо Лиама. — Угх, твою мать. Я был тем парнем. Тот, про которого ты сказал, что не нравишься ему.
Лиам смеется и поднимает руку, чтобы обхватить затылок Зейна.
— Да. Я был опустошен. И я думал, что это было так очевидно.
— И съемки, — говорит Зейн, и ему хочется застонать от того, каким космическим идиотом он был. — Гарри сказал, что ты нервничал, потому что я был там.
— Обычно у меня нет никаких проблем с раздеванием, — соглашается Лиам, что заставляет Зейна слегка хихикнуть ему в шею. — Я работаю в пожарной части, Зейн. Уединение — это не то, что у нас там есть. Кроме того, ты встречался с Луи и Найлом? Они не так уж сильно разборчивы в приличиях.
Руки Зейна скользят под рубашку Лиама и прижимаются к его спине, пока Лиам слегка не выгибается навстречу телу Зейна, а Зейн утыкается носом в изгиб шеи и плеча Лиама.
— Итак, мы встречаемся. Официально. Верно?
— Верно, — бормочет Лиам, проводя руками вверх и вниз по рукам Зейна. — Совершенно верно — встречаемся. Очень сильно, абсолютно встречаемся. Полностью встречаемся.
Зейн выдыхает смех в теплую кожу Лиама, довольный, когда Лиам дрожит рядом с ним.
— Нам, вероятно, следует заняться сексом. Чтобы отпраздновать, знаешь ли, то, что мы пара.
— Мы занимались сексом уже несколько недель, Зейн, — говорит Лиам, начиная медленно вести Зейна обратно к лестнице.
— Хорошо, секс, где мы оба знаем, что мы взаимно, исключительно, очень определенно встречаемся, — сухо говорит Зейн. — И мы определенно должны сделать это в постели.
Лиам скользит рукой по горлу Зейна и слегка наклоняет его голову назад, чтобы целовать долго и глубоко.
— Да, — грубо говорит Лиам, когда отстраняется.
— Да, — повторяет Зейн, прежде чем развернуться и побежать вверх по лестнице — Лиам следует за ним по пятам, когда они бегут к спальне Зейна, задыхаясь от смеха. Лиам захлопывает за собой дверь и ведет Зейна к кровати, веселье стихает. Они раздевают друг друга между долгими поцелуями. Зейн поворачивается и мягко толкает Лиама на матрас, одобрительно хмыкая, когда Лиам отползает назад, распластавшись на простынях.
— Ты хоть представляешь, как трудно было фотографировать тебя на первой съемке в пожарной части? — спрашивает Зейн, забираясь на Лиама и устраиваясь на его бедрах. — И притворяться, что я не хотел облизать каждый дюйм твоего тела?
Смех Лиама прерывистый, когда он скользит руками по бедрам Зейна.
— Ты шутишь? Ты хоть представляешь, как это действует на нервы — раздеваться перед парнем, который тебе так сильно нравится? И интересно, нравишься ли ты ему вообще?
— О, ты ему нравишься, — лукаво бормочет Зейн, прежде чем наклониться и лизнуть полоску на животе Лиама. Он чувствует, как Лиам втягивает воздух, и снова лижет живот Лиама, прежде чем оставить влажные поцелуи на теплой коже, прокладывая дорожку вверх. Когда Зейн обхватывает сосок Лиама, Лиам резко вдыхает и приподнимается на кровати. Руки Зейна скользят к плечам Лиама, и он давит, прижимая Лиама к матрасу, в то время, как его язык кружит вокруг набухшего соска. Он покусывает и сосет до тех пор, пока Лиам не вскрикивает и не пытается беспомощно приподнять бедра.
Зейн успокаивает его мягкими словами и руками, которые блуждают по телу Лиама. Он гладит теплую, раскрасневшуюся кожу, следует по ней ртом, очерчивая тело Лиама губами.
— Твое тело безумно, — мягко говорит Зейн, утыкаясь лицом в упругий живот Лиама. Он проводит руками по бедрам Лиама и раздвигает их.
У него текут слюни.
— Пожалуйста, — хнычет Лиам. Зейн издает успокаивающие звуки, когда тянется к бутылке со смазкой и тянется вверх, чтобы захватить рот Лиама долгим, одурманивающим поцелуем, прежде чем он спускается обратно вниз по телу Лиама, устраиваясь между его ног. Он смазывает пальцы и, чувствуя себя игриво, наклоняется и дует в дырочку Лиама, заставляя его дрожать.
Зейн прижимает палец ко входу Лиама, но не проникает внутрь, пока Лиам не начинает ерзать, пытаясь насадиться. Зейн тихо смеется и поворачивает лицо, утыкаясь носом в бедро Лиама, и скользит пальцем внутрь. Сопротивления почти нет, и Зейн издает довольные звуки, медленно трахая Лиама.
— Посмотри на себя — ты все еще растянут со вчерашнего вечера, — бормочет Зейн. Он легко добавляет второй палец. Вчера они трахались на диване — Лиам уткнулся лицом в подушки, а Зейн стоял сзади. Ему пришлось открыть все окна, чтобы проветрить комнату от запаха секса и Лиама. — Был таким весь день, да, детка? Думал обо мне?
— Я всегда думаю о тебе, — невнятно произносит Лиам, покачивая бедрами, и пальцы Зейна скользят глубже. — Люблю чувствовать тебя весь день. Когда ты трахаешь меня так сильно, что я чувствую это несколько дней.
— Да? — бормочет Зейн и прижимается бедрами к матрасу. — Ты хочешь, чтобы я жестко трахнул тебя сейчас, малыш? Убедиться, что ты будешь чувствовать это каждый раз, когда садишься?
— Да, — говорит Лиам — его голос хриплый от возбуждения. — Да, я так сильно этого хочу, детка. Хочу чувствовать себя твоим.
— Да, — Зейн резко вдыхает.
Он высовывает язык, чтобы лизнуть головку, прежде чем заглотить член полностью. Он слышит низкий стон Лиама и глубже вводит пальцы. Он использует рот и пальцы с решительной сосредоточенностью, чередуя ритмы и давление, пока Лиам не начинает извиваться под ним, толкаясь в рот и насаживаясь на пальцы Зейна.
— Зейн, я кончу, — дрожащим голосом выкрикивает Лиам.
Зейн добавляет третий палец, чувствуя легкое сопротивление. Он сгибает пальцы, когда заглатывает Лиама до основания. Зейн немного отстраняется, как только Лиам кончает, наполняя его рот горячей, горькой спермой, которую Зейн жадно глотает. Он держит член Лиама у себя во рту, пока тот не расслабляется, и использует свой язык, чтобы слизать все с головки. Протестующий стон Лиама заставляет Зейна отстраниться.
Зейн вытаскивает свои пальцы и смотрит на Лиама. Взгляд Лиама остекленевший, а сам он выглядит выебанным. Его волосы в полном беспорядке, а кожа покраснела до груди. Он выглядит сонным и помятым, и Зейн просто хочет разрушить его, прежде чем снова собрать.
— Почему ты дал мне кончить? — вяло спрашивает Лиам.
Зейн протягивает руку, чтобы погладить Лиама по щеке, прежде чем наклониться и томно поцеловать.
— Просто снимаю напряжение, малыш, — говорит Зейн ему в губы. — Заставлю тебя снова кончить на моем члене, да?
Глаза Лиама расширяются, прежде чем он моргает, его лицо смягчается — на нем появляется выражение доверия, от которого сердце Зейна замирает.
— Хорошо, — тихо говорит Лиам.
— Я могу так легко разрушить тебя, и ты просто позволяешь мне, — бормочет Зейн. Он закрывает глаза от волны эмоций, которая проходит через него. — Но это идет в обе стороны, Лиам. Не забывай об этом, ладно?
Он чувствует теплое дыхание на своем лице и выгибается навстречу прикосновениям Лиама, когда тот проводит руками по спине Зейна.
— Но только здесь, вот так, — обещает Лиам, отчаянно цепляясь за край его слов. Его рука скользит вверх, чтобы прижаться к груди Зейна, где его сердце так громко бьется в груди. — Не здесь.
Зейн слепо ищет губы Лиама, целует его с отчаянием, которое не может контролировать. Он все еще возбужден, и он тянет Лиама вверх, пока тот не садится, а Зейн седлает его бедра. Он хватает презерватив и разрывает его, разочарованный тем, что ему приходится прервать поцелуй, чтобы надеть его. Зейн приводит себя в порядок так быстро, как только может, дрожащими руками, в то время, как Лиам обхватывает его лицо ладонями и целует долгими, небрежными поцелуями, которые заставляют Зейна потерять концентрацию. Он прижимает Лиама обратно к матрасу и раздвигает его бедра. Внимание Зейна возвращается к нему.
Зейн медленно толкается в Лиама, наблюдая за его лицом, когда он заполняет его. Когда он входит полностью, глаза Лиама открываются, и он выглядит оттраханным. Взгляд расфокусирован, губы влажные и приоткрытые, и он выглядит совершенно пьяным от Зейна.
И Зейн чувствует, что возвращается домой.
Ритм, который он задает, медленный и глубокий. Он не двигается слишком быстро, пока не видит, как член Лиама поднимается. После, он меняет позу — колени сильнее вдавливаются в матрас, когда он находит лучший угол. Зейн резко двигает бедрами, вызывая у Лиама хриплый стон. Поэтому Зейн делает это снова.
Он ускоряет темп, пока не чувствует, как Лиам дрожит под ним. Лицо Лиама слегка бледнеет от усталости, а рот открывается, когда он движется навстречу каждому толчку бедер Зейна.
— Пожалуйста, ох, ебать, пожалуйста, — умоляет Лиам гортанным тоном, которого Зейн никогда раньше не слышал. — Зейн, пожалуйста, трахни меня сильнее, трахни меня, блять.
Зейн толкается сильнее, его кожа влажная от пота, когда он сосредотачивается на Лиаме. Он чувствует, как Лиам напрягается, и Зейн наклоняется, чтобы небрежно поцеловать Лиама.
— Потрогай себя, детка, — пыхтит Зейн. — Хочу посмотреть. Такой красивый.
Лиам издает странный, отчаянный звук, который исходит из глубины его горла, но он протягивает руку и обхватывает себя. Зейн наблюдает, как Лиам гладит себя слишком слабой хваткой и неровными рывками, но этого достаточно. Этого достаточно, чтобы Лиам запрокинул голову назад — его шея красиво изгибается, когда он кончает с резким криком.
Зейн чувствует теплую сперму на своем животе и рычит. Он толкается внутрь Лиама, задавая мучительный темп, преследуя свой собственный оргазм. Руки Лиама поднимаются, обвивая шею Зейна, притягивая его вниз для нетерпеливых, вялых поцелуев.
— Давай, детка, — хрипло шепчет Лиам.
Зейн кончает с тихим стоном — его тело напрягается, когда он кончает внутри Лиама. Зейн держится так долго, как только может, прежде чем упасть в ожидающие объятия Лиама, обвиваясь вокруг своего парня.
— Мой, — бормочет Лиам невнятно и удовлетворенно.
— Твой, — хрипло соглашается Зейн. Он дает себе несколько минут, чтобы отчаянно прижаться к Лиаму, прежде чем отстраниться, игнорируя нерешительные протесты Лиама. Он исчезает в ванной, чтобы выкинуть презерватив, и возвращается с влажным полотенцем, чтобы вытереть Лиама. Его руки нежны и осторожны, потому что он знает, что Лиам сейчас слишком чувствительный.
Когда Зейн ложится обратно в постель и накрывает их одеялом, Лиам забирается к нему в руки и кладет голову на плечо. Зейн засыпает, ощущая теплое и ровное дыхание Лиама на своей коже.