***
Ах, если бы Тэхен только знал, что отсутствие противного звона будильника (он же, черт возьми, заводил его ночью?!) и нежелание идти на пары с раннего утра обернутся для него совсем иной катастрофой. Если бы он мог знать, что попасть на эти чертовы утренние пары теперь для него будет лишь мечтой. Ким не сразу понял в чем дело. Он, как всегда, сонный и опаздывающий, поплелся в душ, подбирал какое-то время наряд перед зеркалом, параллельно собирая сумку. И лишь, осознав отсутствие мобильного в комнате, стал потихоньку приходить в себя. Разве вчера он не заносил его в комнату? И будильник? Так вот почему он не услышал его? Потому что самого источника звука не было на тумбочке? Тэхен нахмурил брови. Но ведь ночью он слушал музыку, подключив наушники именно к телефону. Как такое может быть? Противный червячок тревожности начинал изжирать его изнутри. Он припомнил те разы, когда телефон волшебным образом исчезал с его поля зрения. Тэхен всеми фибрами души надеялся, что это неправда. Надеялся, пока направлялся к двери. Надеялся, пока поворачивал ручку этой самой чертовой двери. — Сука! — закричал он в пустоту своей теперь тюремной камеры. Дверь была закрыта. В окна заглядывать он даже не пытался. Знал, что под ними обязательно будут стоять отцовские крысы. Еда теперь будет доставляться в комнату по расписанию. Задания из универа присылаться учителями онлайн. Он знал все это дерьмо. Проходили. Вчерашние крики о домашнем аресте были не просто угрозой. Но если раньше ему было плевать, то теперь его сердце болезненно сжалось. Чонгук. Раньше у него не было Чонгука, который понятия не имел, что происходило в его жизни. Потому что они старались эту тему не поднимать. Тэхену всегда хотелось отвлечься. Почувствовать себя наконец-то живым и нормальным человеком рядом с ним, не заботясь о своих проблемах. Чонгук спрашивал пару раз, но Тэхен всегда закрывал эту тему. Не хотел связывать эти два мира. Не хотел марать их светлый мир с Чонгуком своей темной стороной. А сейчас он об этом жалел. Ему стоило предупредить, что он может пропасть. Даже в прошлый домашний арест, когда они с Чонгуком толком не были близки, тот устроил ему целую взбучку со расспросами о том, что с ним случилось. И даже если под домашним арестом он был всего пару недель, то потом сам пытался игнорировать это место. Тэхен тогда на самом деле сломался. Понял, что ему нужно просто принять свою судьбу и смириться. Стать тем, кем требуют. Перестать крушить окна и сбегать, а потом быть пойманным охранниками и продлевать свое собственное наказание. Почему он, черт возьми, не попросил номер Чонгука?! Оставался один шаг. Мистер Ли. Тэхен мигом бросил сумку на пол и устремился в гардеробную. Там, под одной из дальних полок, обмотанный скотчем, был приклеен кнопочный телефон для… — Чертов псих! — отчаянно заорал Тэхен и начал опрокидывать все полки одну за другой в бешенстве. Телефона не было. Этот маразматик теперь окончательно все продумал. Неужели в его комнате проводился обыск? А не было ли здесь камер? Хотя… слишком затратно для собственного сыночка. По крайней мере, он надеялся на это. Тэхен обхватил себя руками, обнимая. Слезы предательски жгли глаза. «Чонгук, Чонгук, Чонгук, — все причитал он, как ненормальный и шмыгал носом. — Прости меня». А потом рухнул на пол и, прижавшись головой к стенке шкафа, истерично засмеялся. — Я же говорил, что все это плохо кончится, наивный мальчишка. И теперь он не знал. Обращался ли он к Чонгуку или к самому себе?***
Он не помнил сколько пролежал вот так одетым на полу гардеробной, но ему показалось, что в какой-то момент он просто уснул от бессилия. Разбудил его стук в дверь. — Господин Тэхен, завтрак! — прокричала пожилая женщина за дверью. Тэхен ринулся к ней. И нет, не потому был очень голодным. Скорее его тошнило. Распахнув дверь, он схватил женщину за запястье, чтобы та не ушла. Охранник, что стоял рядом на случай побега сразу ринулся вперед. Тэхен на него даже не взглянул. — Аджума, ты могла бы попросить господина Ли связаться со мной? — прошептал он. В его голосе слышалось отчаяние. Быть может, это и было причиной почему пожилая женщина посмотрела на него с сожалением. Подноса у нее в руках не было, она положила его на ковер перед дверью. Поэтому ей ничего не мешало тронуть его за плечо для оказания хоть какой-то поддержки. — Простите, господин Тэхен, но боюсь, я не могу этого сделать… — Аджума, я умоляю, пожалуйста, я буду послушным, сделаю все, что скажете, — чуть ли не хныкал Ким, схватив ее за руку. Охранник рядом кашлянул, и то ли ему показалось, то ли тот действительно произнес это радостным голосом. — Боюсь, она не сможет этого сделать, потому что этого старика выперли отсюда еще вчера. А потом выпятил гордо грудь, будто бы теперь этот факт делал из него главного босса. На Тэхена будто вылили ушат холодной воды. Мерзкой ледяной воды, пробирающейся до костей. Его сначала бросило в холод, а потом в дикий жар. Он отшатнулся. — Что значит… выперли? — заикался Тэхен, все же не веря. Он наконец обернулся к этому скользкому типу ошарашенный. Это не может быть правдой… — Вылетел отсюда, как пробка из бутылки! Давно пора, — расхохотался мужчина, скрещивая руки. — Забирай свои похлебки и дуй в комнату. Он определенно чувствовал свою власть. Но у Тэхена даже не было сил, чтобы кинуться на него и стереть эту мерзкую улыбку с не менее мерзкой физиономии. У него не было даже сил, чтобы просто плюнуть тому в лицо. Поэтому он молча отвернулся и захлопнул дверь. Оставался только один путь…***
— Прекрати натирать этот чертов стол уже в тридцатый раз, Чон Чонгук! — кричал Джин в надежде достучаться. Но это было бесполезно. Чонгук всегда делал это, чтобы успокоить свои нервы. Вот только нервы остальных от этого только страдали. — А что, ты считал эти разы по количеству своих лет? — Юнги! Теперь Джин уже шикал на этого грубияна. Черт возьми, когда Ким Сокджин стал таким мягкосердечным, что позволял своим работникам творить черт пойми что? Юнги лишь захихикал и отвернулся к пианино. То ли тот вспоминал какое-то произведение, то ли сочинял новое. Но его хаотичное дребезжание по клавишам раздражало сейчас не меньше. И лишь мощные большие руки, что сжали его напряженные плечи, остановили его от истерики. — Дыши, Джин. — Намджун, я так больше не могу, клянусь, я на грани. На этот раз руки опустились на его талию и прижали к своей груди. — Намджун, здесь же люди… — Плевать, — прошептал Ким ему в ухо, устало выдохнув. Чонгук наконец поднял глаза, окидывая их взглядом, полным тоски. Джин сразу же отстранился. Но не забыл прошептать своему парню шепотом «спасибо». Намджун всегда знал как его успокоить. Тот лишь одарил его самой прекрасной улыбкой с ямочками. — Послушай, Чонгук~и, — начал уже Намджун, забирая с его руки тряпку, — возможно у Тэхена что-то случилось, и он просто не может прийти? Может он уехал куда-то на время? — Мы даже не обменялись с ним номерами телефонов. Разве мы не последние глупцы? — продолжал Чонгук с самым пустым выражением лица. За последнее время это было почти единственным выражением лица, с которым он ходил. Он постоянно вздыхал, оборачивался на любимое место Тэхена или с дрожащей губой разглядывал те портреты, что Тэхен оставил. Если в первое время Чонгук понимал, что у Тэхена могли быть какие-то неотложные дела, то теперь он действительно волновался. Может быть, с ним что-то случилось, а он даже не мог этого узнать. — В двадцать первом веке это действительно глупо, — снова выдал задумчиво Юнги, даже не поднимая взгляда. Плечи Чонгука опустились. Он вздохнул и, кажется, уже был на грани слез. Он даже не знал точное место, где Тэхен учился. Его друзей. Его адреса. В социальных сетях его как будто не существовало. Его самого будто вообще не существовало. Лишь вырезки каких-то статей про его отца. Сына они упоминали, но толковых фотографий не было. Информацию про эту семью будто подчищали. Что-то здесь было не так. — Клянусь, еще чуть-чуть, и я тебя за твой длинный язык выгоню или урежу пол зарплаты, Мин Юнги! — тыкал на него пальцем Джин. — Расслабься, бро, он это не со зла. Просто всегда выпаливает, что на уме, — послышался голос Хоби, который только зашел. Кажется, Хосок был единственным, кто действительно сблизился с Юнги за все время его работы здесь. Именно поэтому Юнги сразу отсалютовал ему со своего рабочего места, на что Хосок просто улыбнулся и кивнул. — Неплохо бы научиться это контролировать, — ответил Джин, хмурясь. На самом деле, он злился на себя. Потому что чувствовал себя беспомощным в этой ситуации и не знал как помочь ребёнку. Чонгук для него давно перестал быть просто работником. Он искренне за него переживал. И видеть его всегда ранее жизнерадостного таким поникшим уже не первый месяц было для него невыносимо. Он всегда пытался развлечь того и отвлечь, но все это вмиг теряло силу, как только Чонгук натыкался на что-то, что напоминало ему о Тэхене. Видимо, это было в первый раз, когда Чонгук по-настоящему влюбился. Прошло уже два месяца. Два месяца Чонгук, как робот приходил, механически выполнял свою работу и уходил, будто бы был призраком этого заведения. И если первое время он с надеждой смотрел на это треклятое Тэхеново место, то теперь он каждый раз злился, стоило ему случайно взглянуть туда. Те четыре месяца длились гораздо быстрее, чем эти два. Потому что тогда они не были даже толком знакомы. Каким же относительным было время… В конце концов, он просто смирился. Пока однажды им на инстаграм кофейни не пришло странное письмо в директ. От некого Пак Чимина. Именно Чонгук в это время разгребал заявки и отвечал на вопросы, чтобы как-то отвлечься. А потом стакан с водой, что он держал в другой руке, упал на пол и вдребезги разбился. Он напугал не только малочисленных посетителей в это раннее утро, но и Джина, что сразу примчался с кухни. — Гук? — Джин не на шутку испугался, увидев ошарашенное лицо Чонгука. Он подошел и неуверенно забрал с его руки телефон. «Здравствуйте! Мое письмо может показаться вам достаточно странным, но я больше не знаю куда мне написать, потому что переживаю. Меня зовут Пак Чимин. Я бывший лучший друг Ким Тэхена. Знаете ли вы такого? Он часто рассказывал о вашей кофейне с таким названием, и я решил попытать удачу. Я ищу сотрудника по имени Чон Чонгук. Пожалуйста, напишите мне, как только увидите это!» Джин несколько раз перечитал сообщение, пытаясь переварить его содержимое. Значит ли это, что… Тэхен действительно пропал и даже лучший друг не знал, где он? И почему бывший?Что, черт возьми, происходит? Он что, в дораму попал? В шоу? Где камеры? Вспотевшими пальцами он нажал на кнопку видеовызова. Печатать здесь было слишком долго. Спустя несколько гудков ему все же ответили. На экране хотя и через плохое качество камеры появился миловидный молодой парень с пухлыми губами, растрепанными волосами и обеспокоенным выражением лица. — З-здравствуйте? — прошептал парень сквозь шум на заднем фоне. Кажется, тот находился у берега моря. — Что вам известно о Тэхене, Пак Чимин? Где он? — сразу же выдал Джин, не церемонясь. Чонгук рядом дрожал. — Ох, я все же вас нашел, — кричал Чимин все еще через какофонию различных звуков. — Подождите, я отойду в более тихое место. Джин уже нетерпеливо стучал пальцами по стойке. Он видел, что в кофейню заходят новые клиенты. — Чонгук, обслужи их, а я приду и расскажу тебе все, что узнаю, хорошо? Чонгук покачал головой. — Хен, дай, пожалуйста, мне… — Чонгук… Джин действительно боялся, что тот может не выдержать. О господи. А вдруг бывший лучший друг означало, что Тэхен? Тэхен… Нет, нет, нет. Этот мягкосердечный ребенок этого не выдержит! Чонгук молча отобрал трубку и ушел в подсобку, пока Джин пытался прийти в себя. — Здравствуйте. Можно сделать заказ? — Да, да, конечно! — Джин сразу же нацепил улыбку.***
— Ох, все. Наконец. Здесь тихо. Погодите, разве только что был не другой паре.. — Где Тэхен? — отрезал Чонгук сразу же. Быть может, это грубо. Но у него уже руки тряслись от переживаний. Чимин вздохнул. — Ты Чон Чонгук? — Где Тэхен? — повторил Гук без лишний церемоний. Ему сейчас не до этого. Хотя он бы никогда себя так не вел. Тем более Чимин был парнем вполне хорошим на вид. Поэтому он надеялся, что тот поймет. — Я бы сам хотел это знать, и я надеялся, что ты ответишь мне на этот вопрос… — Чимин поник. Чонгуку было знакомо это отчаяние в его голосе. Однако он рассердился. — Ты издеваешься?! Зачем тогда звонишь?! Я чуть с ума не сошел, думая, что у тебя известия! — Хей, парень, сбавь обороты! Я старше тебя! И я переживаю не меньше. Я же сказал, что сам ищу его. Я надеялся, что он с тобой и просто снова игнорирует меня. — Откуда ты знаешь, что ты старше меня? Самый глупый вопрос из всех, что можно было задать именно сейчас. Но Чонгук, видимо, любил задавать людям глупые вопросы. Чимин, кажется, тоже удивился. — Он рассказывал мне о тебе, поэтому я знаю, что ты на 2 года его младше. А мы с ним одногодки. Разве сейчас это важно? — Он рассказывал обо мне? Что именно?— Чонгук надул губы и поднял брови. Казалось, он сейчас расплачется. Пак устало вздохнул, проведя пальцами по волосам. — Иногда мне казалось, что все. Уже уши болели от твоего имени. Чонгук грустно улыбнулся. Губа его дрожала. —Так! Не смей сейчас рыдать, ребёнок… — Я не ребё… — Мне кажется, я знаю, где он может быть. — Что!? — Чонгук сильнее сжал телефон в руках. — Это просто предположение. Но, возможно, отец снова посадил его под домашний арест. — Что ты несешь? Он что, маленький? — Такое бывало раньше, но никогда так долго. И чтобы совсем без связи. Раньше он хотя бы звонил мне с другого сотового. А теперь номер недоступен. В универе его тоже давно не видели. Преподавателей спрашивать смысла нет, они вряд ли скажут, связываются ли они с ним. Чонгук, его отец на старости лет совсем тронулся. — О чем ты говоришь? Чонгук не мог поверить, что такое в принципе может быть. Как можно держать взрослого человека, словно в тюрьме? Теперь он понимал, почему тот искал утешение именно здесь. — В прошлый раз Тэхен даже под домашним арестом звонил мне. Ненадолго, но звонил. Хотя и пытался после оборвать со мной общение, придурок. — Почему? — Его отец против меня. Считает, что с бедными отбросами общаться — себя не уважать, — Чимин закатил глаза. — А Тэхен всегда говорил, что лучше бы он был бедным, но жил в нашей семье. Он всегда искал ласки, как бездомный котёнок. Сердце Гуки болезненно сжалось. Тэхен~и. Как же сильно он по нему скучал. Он вспомнил один из их совместных дней, когда он рассказывал Тэхену детские глупые истории, что приключались с ним. *flashback* Они не переставали смеяться. Джин уже шикал на них за то, что они издавали слишком много шума. — После этого все в школьном дворе тыкали в меня пальцем и называли «шоколадным Куки»! Тэхен хохотал, как ненормальный. — Эй, хоть ты не смейся надо мной! Я поделился этим позором всей своей жизни только потому что проиграл желание, ясно? — Ясно, ясно, шоколадный Куки! — Тэхен снова взорвался в очередном приступе смеха. Чонгук толкнул его, и тот свалился на диван, смеясь еще громче. — Слушай, мне теперь твой шоколадный торт неловко есть, зная, что похожий красовался у тебя на заднице с другим смыслом, — хихикал Тэхен. — Они просто неправильно поняли! Я не наделал в штаны, ясно?! — все еще дулся Чонгук, скрестив руки на груди. — И вообще, я тебе больше ничего не расскажу! Тэхен поднялся со своего места, глядя на него самым влюбленным взглядом. А потом аккуратно и нежно разгладил морщинку у него между бровями. Чонгук сразу же оттаял. — Прости, Чонгук~и. Я на самом деле завидую тебе, потому что у меня нет таких веселых историй с детства. Уверен, ты был сладким ребёнком. Я бы даже сказал… хм… шоколадным. И снова истерично захохотал, отбиваясь от разозлившегося ребенка. *end of flashback* — Что же нам теперь делать? — Думаю, просто ждать. Нет смысла долбиться к нему домой, потому что вся территория охраняется. Только на неприятности нарвёшься. Хорошо хоть его отец до вашей кофейни не добрался. Видимо, Тэхен хорошо вас скрывал. Чонгуку стало стыдно за все разы, когда он злился и обвинял Тэхена. За то, что тот так поступает с ним. — А мать? — Насколько я знаю, она давно сбежала с другим. — Что? И оставила ребенка на этого тирана? Чимин лишь пожал плечами. — Я никогда особо не замечал, чтобы она любила его. Он будто бы был напоминанием, от кого она родила ребёнка. Моя мать его и то сильнее любила. И его бабушка. — А бабушка? — Она умерла пару лет назад. Тэхен очень болезненно это переживал. Мне кажется, только благодаря ей он все еще рос с добрым сердцем. — Почему я узнаю от тебя за пару минут больше, чем за пару месяцев общения с ним? — Ой, — Чимин вдруг виновато прикрыл рот рукой, — мне, наверное, не стоило все это рассказывать… — Спасибо. Если что узнаешь, скажи мне, ладно? Я кину тебе свои контакты. Ты где? — Я в Пусане. Чонгук округлил глаза. — В Пусане?! — Да. И, если честно, у меня нет денег, чтобы приехать и искать его. Но я коплю и работаю вдвое больше сейчас. Хотя не знаю есть ли смысл, если новостей никаких. — А как же учеба? Чимин виновато улыбнулся. — Я бы с удовольствием поступил в Сеульский университет. Но у меня нет ни денег, ни знаний, ни знакомых. — Приезжай! Мы поможем тебе с обустройством. Можешь жить с одним из нас, так будет дешевле! И в кафе нужны работники. Чимин снова улыбнулся. Ему очень шла улыбка. — Кажется, теперь я понимаю, почему Тэхен не переставал говорить о тебе. Чонгук покраснел. — В смысле? Связь то ли оборвалась, то ли кто-то не захотел отвечать на вопрос.***
Он знал, что эта кофейня находилась где-то в углу этого квартала. Попытался вспомнить, куда всегда Тэхен устремлялся после выхода из машины. Но, если честно, в его возрасте проблематично было вспомнить даже что ты ел вчера на обед. Собственно говоря, не то, чтобы его обеды теперь были скудные. Ведь найти работу водителя было не сложно с его хорошей репутацией, и его давно переманивали к себе. Но жизнь без его любимого ребенка казалась ему пустой. А еще сосало где-то под ложечкой от беспокойства. Потому что он никак не мог связаться с ним. Он не удивился, когда однажды утром пару месяц назад господин Ким все же выставил его за дверь, нарушая все его права по трудовому договору. Но, если честно, разбираться с этим он уже не видел смысла. Все равно семья Ким была уже на грани банкротства. И рано или поздно у того не будет власти держать единственного сына взаперти. Быть может, на это и полагался Тэхен, не подавая никаких сигналов и ведя себя послушно. Он надеялся на то, что с ним ничего не случилось, но, учитывая то, что Ли все же держал хоть какой-то контакт с работниками их дома, в целом, все шло хорошо. Он также надеялся, что ему не врали, потому что у него больное сердце. — Извините, госпожа, вы не знаете, есть ли тут вблизи кофейня? — Нет, извините, я спешу. — Простите, господин, я ищу одну кофейню… Многие просто качали головой и спешили по своим делам. Лишь один парень схватил его за локоть, когда он чуть не поскользнулся на мокром асфальте. В Сеуле в последнее время было слишком много дождей. — Ох, спасибо, сынок, я… — Вы кофейню искали, дедуль? Я туда как раз направляюсь, пойдемте. Господин Ли приподнял брови в удивлении. Блондин с большим количеством проколов в ушах, кажется, был не самым интеллигентным человеком, которого он встречал, но зато единственный обратил на него внимание, да еще и помог не упасть. А он всегда говорил, что не стоит судить молодое поколение лишь по первому впечатлению. Он улыбнулся парню, которого, кажется, звали Юнги и направился за ним. После тяжелого дня и такой отвратительной погоды, Ли чувствовал, как каждая косточка его тела согревалась в этом уютном месте под названием «Peng». Он определенно бы хотел заходить сюда почаще. Бариста был совсем еще мальчишкой, но в глазах у него читалась какая-то тоска и вселенская печаль. Такую он часто замечал у Тэхена, поэтому он не смог промолчать. — Сынок, ты отчего грустный-то такой?Случилось чего? — спросил он, делая глоток горячего молочного улуна. — А? Вы мне? — мальчишку будто вытащили с омута воспоминаний, а потом он смутился. — Все в порядке, господин, я просто задумался… — Ох, не ври старому деду. Был у меня один такой, что постоянно пытался заверить, что у него все в порядке. Даже если он стоял передо мной с разбитой губой. Чонгук грустно улыбнулся. — Наверное, он просто не хотел вас беспокоить, это нормально. — Нормально — это просить помощи и поддержки у близких, в этом нет ничего постыдного. А все эти рассказы про слабость — чушь собачья, — махнул дед рукой, улыбнувшись. Чонгук впервые за долгое время тоже не смог удержаться от улыбки. От этого человека исходило особенное тепло. И он вызывал доверие. Чон вздохнул: — Я хочу уволиться, но боюсь. — Ох, от чего же? — Не хочу подводить своих хенов и бросать их. — Так а увольняешься тогда почему? Чонгук обернулся и окинул взглядом то самое место. Прошло еще три месяца. От Тэхена до сих пор не было никаких вестей. Он устал ждать. Однако однажды он все же умудрился разузнать у Чимина адрес и сунуться к нему домой. И возможно, это была судьба, но Чонгук увидел его. На расстоянии нескольких метров, конечно, но он был готов поклясться, что это был Тэхен. Он садился в дорогую машину, какие-то люди держали над ним зонт, чтобы тот не намочил свой костюм и пальто, которые, он уверен, стоили целое состояние. Он сел в машину и просто уехал, даже не обернувшись. Разговаривая по чертовому телефону. Телефону! Чимин сказал, что Тэхен перевелся на заочку. И если честно, на заключённого он был не особо похож. Тогда Чонгук надеяться уже перестал. — Это место напоминает мне о человеке, которого я хочу забыть. Каждая деталь здесь мне напоминает о нем. Мальчишка сжимал в руках какие-то странные листы. Будто бы сдерживал себя от того, чтобы выкинуть их к чертовой матери. Господин Ли тяжело вздохнул и положил свою ладонь поверх его. Чонгук расслабился на мгновение. — Станет ли тебе легче от этого? Он сделал тебе больно? — Не знаю. Он в целом ничем мне не обязан. Мы были друг для друга никем. На этот раз Чонгук все-таки не выдержал. Шмыгнул носом и стал вытирать руками подступившие слёзы. Поэтому листы остались лежать на столе. Мужчина бросил на них ненароком взгляд, а руки сами автоматически потянулись к ним. Было безумно жаль мальчика. Он вспомнил Тэхена, который был изорван на тысячи частей после предательства своего «любимого» человека. Ему было интересно посмотреть, кем был человек, что мог причинить боль такому ребёнку. Какими же все-таки… Господин Ли дернулся в испуге. — Тэхен? Он схватил рисунки и приблизил их к лицу, чтобы удостовериться. Сомнений не было. Он мог узнать его квадратную улыбку из тысячи. Чонгук задрожал. Ему казалось, что ему уже просто чудилось это имя. — Что? — Тэхен. Мой мальчик… Так это ради тебя он приходил сюда? Чонгук схватил его за руку. — Вы его знаете? Кто вы? Что вы здесь делаете?! На секунду Чонгук впал в панику от мысли о том, что это мог быть отец Тэхена, и тогда проблем им теперь было не разгрести… Его сердце бешено стучало в глотке. — Ох, тихо, не пугайся. Я не причиню вреда, я друг. Господин Ли, будучи видимо хорошим эмпатом, сразу же протянул руки в сдающемся жесте. — Я работал у них водителем и постоянно привозил Тэхена сюда. Чонгук значительно расслабился и выдохнул. Тяжелый груз резко упал с плеч. — Можете тогда забрать рисунки и отдать ему их, мне они больше не нужны. Зря я просил его их нарисовать. — Подожди, их нарисовал Тэхен? Насчет его таланта к рисованию мужчина не знал. Тэхен всегда находил чем его удивить. Чонгук сощурил глаза в неверии. — А вы не знали, что он рисует? — Поверь, сынок, я был для него единственным близким другом в этом доме, но даже я не знал. И да, я не могу, к сожалению, передать их ему. Меня уволили. Чонгук истерично засмеялся. — Что, вас он тоже из своей жизни решил вычеркнуть? —Нет, нет. Это сделал его отец. Возможно, ты не в курсе, но… — Я все знаю. И нет. Он не сидит под домашним арестом, а хорошенько разъезжает на своем Bentley по городу. Мужчина посмотрел на него, как на идиота. У них априори не было таких машин. За последнее время так его отец вообще сменил все автомобили на гораздо более дешевые. Чонгуку пришлось ему все пересказать. А Ли удалось уговорить подождать его хотя бы еще чуть-чуть.***
Джин уже 10 минут стоял с отвисшей челюстью, пялясь на вкладку на планшете. В конце концов, Намджун просто подошел и закрыл ему собственноручно рот, чтобы у того перестали течь слюнки. Юнги, также заглянув через широкое плечо хена, не сдержался на эмоции и присвистнул. — Ох, нихуя же себе! Пару клиентов обернулись на них, смотря с подозрением.Чонгук только-только вошел в кофейню и сонный пошел переодеваться, даже не взглянув на них. — Кто ему скажет? — прошептал Намджун так, чтобы услышали только рядом стоящие Юнги и Джин. — Что!? Ты шутишь?!— раздался спустя пару минут крик Чонгука из кладовой на всю кофейню. Кажется, еще чуть-чуть и клиенты от них все разбегутся, сочтя сумасшедшими. — Видимо, Чимин нас опередил, — вздохнул Джин, убирая планшет и виновато улыбаясь посетителям. — Не слишком ли они сблизились с этим пацаном? — буркнул Юнги, хрустя пальцами. — У них много общих тем для разговора, знаешь. Например, Тэхен, который неожиданно стал миллионером и взял управление отцовской компанией в свои руки, — ответил Намджун спокойным тоном, будто говорил о погоде, а не о сенсационной новости, о которой трубили сегодня все СМИ. — Мда-а-а, надо было сделать его своим папочкой пораньше этого дитя, — выдал Юнги, потирая в задумчивости подбородок. — Я думал, ты по девочкам, — снова из ниоткуда возник Хосок и положил руку ему на плечо. — Хуй его знает, я би. За такие деньжища могу хоть ковриком для ног быть. Хосок сразу же отдёрнул руку в отвращении. — Нет, слушай. Все же тебе стоит думать, прежде чем говорить, бро. Юнги скорчил рожу и сел за пианино, что-то бубня про себя про минусы капитализма.***
Чонгук злился. Или не злился. Он уже сам не понимал какие эмоции испытывал, если честно. Была у него одна эмоция только по имени «Тэхен». Которого и прибить хотелось, и обнять, и матом послать, и увидеть еще хоть раз. А лучше вообще забыть его, чтобы не навредить своей нервной системе. Чем больше он старался избегать любых упоминаний о нем, тем больше они раздражали его глаз. Он не читал газет и журналов, он не листал ленты новостей, он не заводил разговоры о нем ни с хёнами, ни с господином Ли, что стал их частым посетителем. Он переставил стол и стулья, за которым всегда сидел Тэхен в другое место, шоколадный торт вызывал у него отвращение. Он сжег рисунки .Это было глупо. Глупо, потому что из воспоминаний человека выжечь было гораздо сложнее. Но, если честно, это бы помогало, если бы не страх. Раньше он с нетерпением ждал встречи с ним, а теперь боялся.Одновременно боялся его прихода и того, что Тэхен никогда не вернется, потому что Чонгук был для него никем. В конце концов, Чонгук любил романтизировать свою жизнь. Верил в того самого человека, верил, что влюбиться можно один раз и навсегда. У него были наивные мечты. Может быть, он и вправду оставался чуточку инфантильным. Ребенком. Но, если честно, ему хотелось бы им быть, как бы он не обижался. Что плохого в том, что он хотел искать в мире хорошее? Верить в добрых людей? Искать любовь? Быть наивным? Было больно вдвойне, вот в чем была главная проблема. Он мог бы просто изначально не строить завышенных ожиданий. Тех, кто не ждет, ударить тяжелее. Он все еще хотел уволиться. Но его поглощало чувство вины. Сокджин~хен мало кому доверял и нанимал на работу. Это место для него значило гораздо больше, чем просто заработок. Это место было подарком любимого человека, что очень упорно и долго копил на него. Это место было тем, что они очень долго обустраивали вместе. Оно было утешением для многих людей. Джин, скорее, нанимал не работников, а членов семьи. Даже Хосок со временем стал работать у них за онлайн-оформление и промоушен. И даже Юнги влился в их группку, даже если постоянно ворчал о том, что он тут временно вообще и не с ними. Они были опорой друг для друга. Даже Юнги, хоть и отрицал очевидное, но часто пытался Чонгука отвлечь рассказами о музыке. Учил играть его на пианино иногда после смены. У Чонгука был красивый мелодичный голос. — Слушай, чувак, а ты вполне бы мог выступать со мной по вечерам в качестве вокалиста, — однажды как бы между прочим предложил ему Юнги, пока они сидели за пианино вечером. Остальные же ребята его с радостью поддержали. Уже было почти закрытие кофейни, клиентов не было. Но Джин решил оставить вход открытым еще на какое-то время, на случай, если одинокий путник после тяжелой работы захочет немножечко утешения и тепла. Парни собрались вместе попить кофе, параллельно слушая их выступление. Чонгук по-настоящему любил эти вечерние уютные посиделки после работы больше самой работы. Он правда так сильно любил этих людей, что его сердце болезненно сжималось. Почему некоторые любимые вещи спустя время могли причинять боль? Это было несправедливой частью жизни. — Ах, Мин Юнги, так ты можешь и дельные вещи иногда говорить? — боднул его в бок Сокджин с улыбкой. Юнги зашипел, как ворчливый котенок. Чонгук наблюдал за этим с грустной улыбкой. Слова о том, что он хочет их покинуть, больным комом застряли у него в глотке. — Давай, Чонгуки, что ты теряешь! Мы слышали как ты поешь! — Тебе бы и вправду в айдолы с таким личиком и вокальными данными! — Ну куда ему, Намджуни, с таким чувствительным сердцем в айдолы, там же все так жестоко. — Ну, я слышал, что в Хайбе в принципе неплохо. Чонгука вдруг резко окружил шквал спорящих голосов, но почему-то никто не хотел слушать его самого. Он тяжело вздохнул и опустил плечи. Он совсем не знал, что делать. По спине пробежал противный холодок. Он дернулся. Странное чувство. — Думаю, Чонгуки бы действительно хорошо справился. В кофейне вдруг наступила оглушительная тишина. Этот голос не принадлежал ни одному из парней. Он был слишком хриплым и низким. Одинокий путник после тяжелой работы захотел немножечко утешения и тепла. Лица парней моментально побелели стоило им обернуться на выход. Потом они с беспокойством глянули на Чонгука, что все еще сидел спиной и прикрыл глаза. Ком в горле сменился бешено стучащим сердцем и потными ладонями. От волнения, что скрутило живот, подташнивало. Он одновременно больше всего на свете не желал слышать этот голос и мечтал услышать его снова. Сокджин уже хотел разрушить неловкую и напряженную тишину, как Намджун толкнул его ногой под столом и кивнул в сторону кухни. Как бы Джин не сопротивлялся, парни тихо ретировались на кухню, оставив их наедине. — Как ты можешь оставлять их наедине, вдруг он снова сделает ему больно! — злобно шептал Джин Намджуну, прикрыв за собой дверь. — А кто сказал, что мы не будем на страже? — ответил Хосок, толкнув старшего задницей и поместил любопытную мордашку сквозь щель в двери. Джин долго возмущаться не стал и присоединился. Намджун качал головой, как уставший родитель, пока наблюдал за этим представлением. Впрочем, когда он тоже вытянул голову и был третьим в линии, Юнги выпучил глаза. Телефон в его руке завибрировал. Трое, что стояли у двери синхронно обернулись на него с возмущением на лице. А Юнги что? Это не его телефон был, а Чонгука. Звонил Чимин.***
Чонгук продолжал сидеть на месте, даже не реагируя на то, что остался за столом один. Впервые в «Peng» он не чувствовал себя в тепле и безопасности. Было холодно. Он съежился и сложил руки на груди .А потом теплое пальто легло ему на плечи. Чонгук наконец-то очнулся, откинул верхнюю одежду, вскочил и обернулся. Тэхен смотрел на него, как побитая собака, с самым виноватым выражением лица. Будто бы сломал любимую игрушку и не знал, как об этом сказать деликатно. Вот только игрушкой было его сердце. На лице Чонгука сменялось тысячи эмоции. От боли до радости, от удивления до отчаяния, от злости до равнодушия. В конце концов, он просто молча таращился на Тэхена, что изменился до неузнаваемости. И нет, на нем не было брендового костюма из лимитированной коллекции. Часов, что стоили целое состояние. Или высокомерного и пустого взгляда, что дополнял бы этот образ. Тэхен стоял в его любимом зелёном свитере с оленёнком Бэмби. В свободных пижамных штанах. И в чертовых тапочках! Тех самых дурацких тапочках, что он когда-то ненавидел. Чонгук еле сдерживался, чтобы не заплакать. Он опустил голову и зажмурился. «Как ты, Чонгуки? Я скучал по тебе, знаешь. Так сильно. На самом деле ты был единственным маяком, что вел меня через этот тернистый путь к свободе. Мне жаль, что я пропал, но так было нужно. Надеюсь, ты простишь меня и не будешь верить в те глупые сплетни, что пишут обо мне». — Тебе больно? — все, что смог выдохнуть шепотом Тэхен вместо этого, подойдя ближе. Чонгук резко поднял голову, снова демонстрируя тот самый опустошенный взгляд. Кажется, попал в точку. Он улыбнулся лишь уголком губ, понимая, что Тэхен любит воспроизводить заново их диалоги. Пока Чонгук раздумывал об этом, Тэхен легонько коснулся пальцами его щеки. — Да, — так тихо прошептал Гук, что слова его слышались только парню перед ним. А потом Тэхен резко прижал его к своей груди и гладил по голове, пока Чонгук хныкал и плакал в плечо. — Прости меня, шоколадный Куки. Чонгук шлепал его злобно по рукам. Он еще и издевается, придурок! Тэхен отстранил его от себя и хотел предложить сесть за их место, пока не заметил, что на том углу стоит лишь одинокий цветок. — Ох… Чонгук проследил за его взглядом, шмыгая носом. — Неожиданно, да? — Мне уйти? На секунду Тэхену показалось, что его действительно выгонят. Он не раз задумывался о том, что Чонгук не станет ждать его, как отчаянная принцесса в замке с огнедышащим драконом, и просто забудет его. И, если честно, Тэхен не будет его в этом винить. В конце концов, они не давали никаких обещаний. Невысказанные слова всегда витали у них в воздухе. Глаза Чонгука вмиг почернели от злобы. Тэхен никогда его таким не видел. — Если еще хоть раз твоя задница бесследно исчезнет, клянусь, я сам найду ее и сделаю из нее твой чертов любимый шоколадный торт! Тэхен сначала округлил глаза в шоке и испуге, а потом осознав сказанное звонко рассмеялся, что разозлило ребенка еще больше. —Ах, шоколадный Куки, даже твои угрозы звучат так сладко. Господи, ну как же я по тебе соскучился, пребывая в этом темном царстве. Чонгук покраснел. Тэхен снова сгреб его, такого маленького и беззащитного, в охапку своих объятий. Тэхен все ему расскажет. Но чуть позже. Со стороны двери вдруг резко что-то упало, наделав уйму шуму. Когда парни обернулись, перед ними лежала горстка взрослых мужиков друг на друге, вываливших из двери. Где-то со стороны телефона в руках Юнги еще и издавались истошные крики. — Что там происходит, парни? Почему я вижу потолок? — Чимин? — Тэхен поднял в удивлении брови и окинул таким взором уже встающих смущенных парней. — Я, пожалуй, пойду закрою дверь и повешу табличку «закрыто», — залепетал Сокджин, несясь к двери. И лишь Чонгук, кажется, просто вдыхал аромат Тэхена, уткнувшись носом старшему в ключицу. Остальное его не интересовало.***
— Погоди, то есть ты реально просто взял и втерся в доверие к отцу, завладев компанией? Парни объединили столы и принесли стулья, чтобы усесться вшестером вместе. Впрочем, седьмой через звонок вещал в трубке. — Ну я бы не сказал, что это было просто, — ответил Тэхен на вопрос Намджуна, отхлебнув любимого кофе. Он грел об стаканчик одну руку. Другая категорически отказывалась быть отпущенной Чонгуком, что лежал на его плече рядом. Свитер с олененком был мягким. — Тэхен, ты же терпеть все это дерьмо не мог и держался подальше, лишь бы никогда этим не заниматься, — вещал Чимин с экрана телефона, что был в руках у Юнги. Мин постоянно ворчал, что у него уже затекла рука, но Чимин категорически отказывался отключаться. — Пак Чимин, ты как меня вообще нашел?Фсбшник чертов, — улыбался Ким. Он рад был видеть лучшего друга даже так. — Не меняй тему, наглая задница, давай отвечай! Тэхен устало вздохнул. — Мне и сейчас она ни на кой черт не сдалась. Но иногда стоит идти на крайние меры. Раньше у меня не было мотива это сделать, но потом этот большеглазый милый мотив с большим сердцем появился, — Тэхен кинул взор на макушку справа. Чонгук еще больше спрятал голову, чтобы спрятать смущенное лицо и улыбку. — А с отцом что? Тэхен помрачнел. — Отправил его к психотерапевту хорошему. Теперь он под моим контролем. Парни уставились на него, как на ненормального. — Что? Не выкидывать же мне его теперь за шкирку из дома. Некоторые хотят получить власть для того, чтобы применить силу, а некоторые для того, чтобы обрести безопасность и свободу. — Это слова по-настоящему мудрого человека, Ким Тэхен. Добро пожаловать обратно домой, — заключил Намджун, поднимая свой стакан с кофе. Парни радостно чокнулись чашками. И лишь Сокджин иногда посматривал на него с сомнением. Все еще боялся доверять, видя, что происходило с его ребенком за все это время. Тэхену стало тепло от того, что это место назвали его домом. Ему очень не хватало этого за все свои годы. — И как идут дела с работой и учебой? — спросил Хосок. — Достаточно хорошо. Учёбу заочно удобно совмещать с работой. Осталось только найти мистера Ли, — он поспешил объяснить кто это, но Юнги его перебил. — А, этот дедуля часто заходит сюда повспоминать о тебе. Тэхен вытаращил на него глаза в удивлении. — Он заходил сюда? — Чуть ли не каждый день, рассказывал о тебе, уговаривая меня не торопиться и дождаться тебя, — наконец подал голос Чонгук, приподнимаясь и оставляя между ними считанные сантиметры. Тэхен смотрел на него с дикой нежностью во взгляде, желая наконец исцеловать каждую родинку на его лице. Парни кашлянули для привлечения внимания. — Мы, конечно, рады за вас и все такое, но мы, пожалуй, все же пойдём по домам. Уже достаточно поздно. Чимин в трубке ворчал, что он и так уже дома и только принес попкорна. Джин, шикнув на него, бросил трубку. — Он по ворчанию такой же противный, как и ты, Юнги, — все причитал Джин, собираясь. — Знаю, я тоже оценил. Милашка, да? Тэхен поперхнулся. Как хорошо, что Чимин этого уже не слышал. Не хватало еще и этой парочки. — Чонгуки, не забудь выключить все приборы и закрыть кофейню! — кричал Джин уже на выходе, пока Намджун пытался вытащить его домой. Спустя пятнадцать минут в «Peng» стояла тишина. И лишь два тяжелых дыхания беспокоили ее покой. — Чонгуки… — А? — Чонгуки-и… — Да что? Тэхен все приближался к его лицу, а после начал легонько рисовать пальцами незамысловатые узоры на его щеке. Играл с его нижней губой, что жаждала чужих губ. Тэхен прошептал совсем тихо у его уха, щекотя своим горячим дыханием: — Не хотите добавить в репертуар меню шоколадных печеньев от шоколадного Куки? Чонгук возмущенно его оттолкнул, пока Тэхен хохотал. Нет. Он больше не намерен был терпеть этого идиота. Он встал и ринулся в сторону подсобки, дабы переодеться и идти домой, пока один наглый парень не схватил его за запястье и не развернул к себе. — Ну прости, малыш, я больше так не буду, — хныкал Тэхен, драматично выпятив губу. Чонгук поддался вперед, уже не ожидая от старшего первого шага. Он чмокнул в эту губу, удивляя ее хозяина и самого себя, а потом взял сначала всю свою смелость, а потом и его лицо в руки и поцеловал. Тэхен застонал от удовольствия, улыбаясь. Как же давно он об этом мечтал. Ким углубил поцелуй, крепко сжимая тонкую талию в руках и притягивая к себе. От Чонгука все также пахло кофе и корицей. От Чонгука все также пахло домом. Его настоящим домом.***
Тем временем, где-то на улице Намджун пытался оттащить Джина домой. — Почему мы так сильно приглушили свет прежде чем уйти, я ничего не вижу! — Отодвинься, Юнги, ты занимаешь лучшее место! — Ахуеть, они целуются! — Целуются? Мой ребенок еще слишком мал для этого! — Кто там, черт возьми, целуется, я ничего не слышу через ваши крики! — лепетал Чимин в трубке. И лишь Намджун устало покачивал головой и закатывал глаза от этой сцены. Ну и что, что ему сзади было виднее лучше всего. Он задумчиво бросил взгляд на деревянную вывеску «Peng» над их головами и улыбнулся самой счастливой улыбкой. Он знал, что хотел создать это место всем сердцем не зря.