Записки биохимика

Заурядная комната в студенческом общежитии, озарённая светом настенного бра.Сегодня вместо того, чтобы наслаждаться долгожданным случайным уединением после купания и написать хоть пару абзацев к своему многострадальному фанфику, я с сосредоточенным выражением лица читаю толстенную книгу с надписью «Обмен белков». Вокруг в живописном беспорядке расположились ещё несколько книг, ноутбук, письменные принадлежности и тому подобные предметы. Окончательно запутавшись в коварных путях трансформации аминокислот и их поступлении в цикл Кребса, захлопываю книгу, отодвигаю её в сторону и погружаюсь в пространные размышления о символике Нотр-Дам де Пари, о красоте органной музыки, о новой кофточке, о том, что неплохо бы наконец начать носить серьги... В общем обо всём, кроме того, о чём следует думать во время учёбы. Я снова усилием воли заставила себя открыть учебник, уныло повторяя “Qui non laborat – non manducet”. Через полчаса поняла, что мой мозг уже просто не способен больше воспринимать написанное, печально вздохнула и, погасив свет, откинулась на кровать, намереваясь сразу заснуть. Но не тут то было... Через пять минут я подскочила как ужаленная, вспомнив, что куда-то таинственно исчез мой драгоценный конспект по биохимии. А он завтра будет нужен. Наверное... Не помню. - Так, никому из группы я его точно не давала. Будем искать. Поиски успехом не увенчались, все возможные и невозможные места вероятного нахождения конспекта были старательнейшим образом обшарены, но столь желанной тетради не было нигде. Остановившись посреди учинённого в комнате разгрома, я напряжённо пытаюсь вспомнить, когда вообще в последний раз видела свой злосчастный конспект… Кто же его взял? Озарение пришло внезапно. Потрясённая своей догадкой, я даже подпрыгнула, вне себя от гнева: - Кому ещё пришло бы это в голову? Ну, держись, алхимик несчастный! Побегав с минуту кругами по комнате, я решила, что для начала надо бы переодеться, а то моё обычное вечернее одеяние - легкомысленные бежевые шортики и белая майка - не годятся для путешествия во времени и пространстве. Выбрав свой самый роскошный наряд, сделав красивый макияж и самодовольно покрутившись перед зеркалом, схватила гигантскую сумку, битком набитую нужными и ненужными вещами и отправилась забирать пресловутый конспект, попутно угрожая забравшему его Клоду страшной расправой (На самом деле я вовсе не мстительная и не страшная, а верхом моей жестокости могло быть только исполнение романса "Очи чёрные" на фортепиано. Учитывая, что в 1482 году фортепиано ещё не изобрели, месть становилась вообще невозможной, но я чувствовала необходимость повозмущаться). - Ну вот, кажется, я и на месте. Я довольно улыбнулась, оглядевшись по сторонам. В тусклом мерцании луны сразу заметила интересующее меня здание – Собор Парижской Богоматери, и, подняв голову, взглянула на башни, где увидела свет в одном из дальних окон. Воодушевившись, я живо направилась туда, но по пути заметила странный предмет, на который едва не наступила. Когда мне удалось рассмотреть его, то я невольно зажмурилась и снова открыла глаза, чтобы удостовериться в истинности происходящего. Передо мной лежала банановая кожурка! Ну и дела... В нескольких шагах от вышеупомянутой кожуры была большая и ОЧЕНЬ грязная лужа. Это тоже было весьма странно, потому что во всех прочих местах было абсолютно сухо и никаких признаков дождя. Отворив тяжёлую дверь, по странному стечению обстоятельств, не закрытую на замок, я оказалась перед другой дверью, и пока пыталась открыть её, получила по спине мощный удар (скорее пинок) от первой двери. Гостеприимное местечко, ничего не скажешь. Затем я начала подниматься по лестнице и к середине подъёма уже мысленно проклинала своё решение надеть туфли на высоких каблуках: - Так, смотри под ноги, красавица! Ты решила повыпендриваться и заявиться сюда при полном параде, на одиннадцатисантиметровых каблуках, молодец! Ещё не хватало грохнуться на этой лестнице, запутавшись в собственной юбке! - ворчала я, преодолевая многочисленные ступеньки. – Ты ведь прекрасно знала, куда идёшь! С огромным трудом добравшись до нужного этажа и передохнув, я медленно толкнула ладонью приоткрытую дверь, также словно оставленную незапертой именно для меня. Через несколько секунд я была вынуждена признаться себе, что гнев безвозвратно погас. Тот, кому я всего минуту назад мысленно угрожала устроить семь казней египетских, всемирный потоп и Армагеддон одновременно в виде душещипательного романса, мирно спал, сидя за рабочим столом и используя вместо подушки какой-то старинный фолиант. В этот момент я окончательно разучилась обижаться на него и подумала: - Одни мы с тобой ещё способны проводить ночи над учебниками. Не стану будить, подожду… Всё равно до утра времени – вагон и маленькая тележка. Бесшумно ступая и стараясь даже не шуршать одеждой, я подошла к окну и стала смотреть на улицу, чтобы хоть чем-то себя занять. Там было темно и пусто, но в какой-то момент на моих губах мелькнула коварная ухмылка: я увидела внизу пьяную вдрызг офицерскую физиономию (извините, лицо в не совсем трезвом, а вернее, совсем не трезвом состоянии). Конечно, мигом узнала этого напыщенного болвана, и мои руки сжались в кулаки, а сердце вдруг запылало жаждой мести. Dictum factum. Я тихонько выскользнула из комнаты и, держа туфли в руках, весело запрыгала вниз по ступенькам. Выйдя на улицу, обнаружила, что объект мести куда-то подевался. В эту минуту я даже немного обрадовалась, потому что вдруг поняла, что ничего не смогу с ним сделать, а оружия у меня нет. Звук шагов за спиной заставил меня обернуться. Это был капитан Феб де Шатопер собственной персоной. Он, к сожалению, тоже заметил меня и, шатаясь от выпитого алкоголя, направился в мою сторону. Я пожалела, что так красиво одета... - А что такая красавица делает одна ночью на улице и без такого шикарного мужчины, как я? Иди сюда. Такая ночь, а я один, ты меня согреешь, прелестница. Какая фигурка, какие глаза... И пахнешь лучше, чем сады Эдема. Я полюбил тебя с первого взгляда, - заговорил он, рассматривая мою фигуру и подбоченясь. Затем капитан бухнулся на одно колено и пробубнил заученную наизусть фразу «Я никого никогда не любил так, как люблю тебя!» - Тоже мне герой-любовник выискался! Офицер вскочил и попытался ухватить меня за талию, но я резко и с неизвестно откуда взявшейся силой толкнула его обеими ладонями в грудь. Неудавшийся герой-любовник попятился, случайно поскользнулся на банановой шкурке (вечная хвала тому, кто её бросил) и, совершив несколько кульбитов, приземлился аккурат в лужу, забрызгав грязью свой красивый мундир. Глаза капитана засверкали от злости и негодования, но из-за сильного головокружения он не мог подняться. Я громко и откровенно засмеялась, но замолчав и сделав серьёзное выражение лица, решительно сказала: - Теперь твоя блестящая обёртка выглядит так же отвратительно, как твоя сущность. Твой мундир так же грязен, как твоя душа, если она у тебя вообще есть! Ты же еpicuri de grege porcus! - Чего-чего? – переспросил лежащий в луже Феб. – Что за дьявольская болтовня? - Ты не понял? Конечно, безграмотность ходячая... - Маленькая дрянь, погоди, вот я сейчас тебя поймаю! Прощайся с жизнью, ведьма! - Ведьма? Да ладно! Лежи-лежи, там тебе место, свинья везде найдёт болото! Porcus! Porcus! – я снова расхохоталась, бегая вокруг капитана. Феб мерзко сквернословил, осыпая всё вокруг такими ругательствами, что их непристойно не только писать, а даже вспоминать. Когда ему вдруг удалось подняться, моё сердце похолодело от ужаса. Шипя от ярости, он уже приблизился, но вдруг замолчал, получив по голове неизвестно откуда молотком, и, приземлившись, окончательно затих в своей «уютной» луже. Я в изумлении оглянулась и вздрогнула, увидев рядом высокую чёрную тень. Уже готовая бежать прочь на максимально возможной в неудобной обуви скорости, я узнала в этой неведомой «тени» Клода и чуть укоризненно, но радостно произнесла: - Что ж ты меня всё время пугаешь? Предупреждать надо. А вообще спасибо, я не рассчитала свои силы. - Я сразу спустился вниз, когда услышал ругательства этого... , кхм, существа и видел, как ты толкнула его в лужу. Почему я его терпеть не могу - это ясно. Я хочу понять, почему он не нравится тебе. Это странно. Такой герой-любовник, как ты его назвала, всем женщинам должен нравиться, таков канон, к сожалению. Девушки на него толпами вешаются. Конечно, он - дворянин, офицер, со смазливой физиономией и льстивой, но лживой речью. А его мундир... не то, что моя сутана... - Ты меня обижаешь! – возмутилась я. – Я его всегда терпеть не могла. Такой канон меня не устраивает, и, кстати, не я одна так думаю. Если этот идиот способен мне понравиться, то я - кабачок! Ладно, хватит об этом. Я вообще-то пришла за своей тетрадью. Я «грозно» упёрла руки в бока и поинтересовалась: - Это ты её взял? - Да, иначе тебя сюда было не заманить. К тому же, написано весьма познавательно, особенно про пируватдегидрогеназный комплекс и синтез триацилглицеридов. Эх, за молоток Фламеля обидно… Надо было что-то попроще кинуть. - Не расстраивайся, может, Фламель бил им комаров. - Мадемуазель Валери, никаких комаров я им не бил! – послышалось откуда-то сверху. – Только злейших недругов! Кстати, вы меня ещё не поблагодарили за банановую кожурку, это я её принёс. Я кристаллизовалась, вернее, выпала в осадок, поскольку над нами в воздухе висело привидение самого Фламеля! - Спасибо, - с трудом проговорила я, подозрительно косясь на полупрозрачный силуэт. – Я забираю слова про комаров обратно. Позвольте поинтересоваться, а откуда взялась эта прелестная грязная лужа, словно специально для господина де Шатопера предназначенная? - Это Ломоносов и Бутлеров весь вечер сюда воду из Сены таскали, а Менделеев изготовил водку и споил капитана в кабаке. Химики всех времён и народов стоят горой друг за друга. Тем более, когда среди них такая девушка как вы. Фламель посмеялся, а затем вдруг погрустнел и сказал архидьякону: - Знаете, последователь мой, я должен был раньше признаться… Не было у меня никакого философского камня, способного исцелять все болезни на свете и создавать золото. Я его придумал, чтобы меня все помнили, не обижайтесь. Но ничто не способно было омрачить наше радужное настроение после эффектного валяния Феба в луже, так что мы решили создать философский камень сами! Полупрозрачный Фламель искренне пожелал нам удачи и растаял в ночной тьме. В этот момент что-то угрожающе завибрировало в моей необъятной сумке... Мобильник! Он работает в пятнадцатом веке! Я машинально нажала кнопку ответа: - Алло. Почему дверь в комнате заперта и свет выключен? Да потому что меня там нет! И конспекта тоже нет. Вообще сегодня меня не будет. Я решительно отключила мобильник. Сегодня меня действительно не было ни для кого.