Записки биохимика

Душной летней ночью архидьякон Клод Фролло не спал. Впрочем, это бывало довольно часто, так что удивляться нечему. Удобно устроившись в своей тайной келье, полной разнообразного алхимического оборудования, он читал книгу со странным названием «Физическая химия» - пугающих размеров талмуд, захваченный при путешествии ко мне в двадцать первый век и поражавший воображение обилием формул, малопонятных, наверное, даже для своих изобретателей. Открыв страницу с надписью «Основы термодинамики», Клод со скептическим выражением лица прочитал фразу: «В изолированных системах самопроизвольно могут совершаться только такие процессы, при которых энтропия системы возрастает, и процесс может идти самопроизвольно до такого состояния, при котором энтропия обладает максимальным для данных условий значением». - Это, конечно, очень познавательно, но что такое эта ваша энтропия? – произнёс он задумчиво. Через три часа мужчина почувствовал, что терпение окончательно покинуло его. Книга была обследована им вдоль и поперёк. Страница, на которой должно было находиться определение энтропии, отсутствовала, а остальные страницы молчали так упорно, будто хранили государственную тайну. Архидьякон разочарованно бросил книгу на стол, едва не разбив при этом одну из колб, и отправился узнавать секрет загадочного явления под названием «энтропия», благо теперь он знал, где можно это выяснить. Через минуту, материализовавшись в моей комнате и обнаружив меня сладко спящей, великий алхимик прошептал: «Что такое энтропия?», но это не произвело на меня никакого эффекта, и я продолжала спать и видеть радужные сны, в которых пела на сцене театра Гранд Опера для своего Ангела Музыки. Конечно, Клода это не остановило, и он настойчиво повторил свой вопрос несколько раз, пытаясь пробудить моё сонное сознание. «Сознание» не отозвалось и продолжало бессовестно пребывать в объятиях Морфея. Я победила, архидьякон был вынужден отступить и решил поискать ответ в каком-нибудь из моих многочисленных учебников. Заметив в шкафу толстую «Аналитическую химию», он быстро и тихо снял её с полки, но в этот момент произошло то, чего предвидеть не мог никто... Так как эта книга стояла на краю, она служила опорой для остальных. Тяжеловесные тома, оставшись без поддержки «аналитики», рухнули с таким грохотом, словно взорвалась бомба. По крайней мере, так показалось моему несчастному сознанию. Когда я с ужасом открыла глаза и подскочила на кровати, то моему взору открылась картина открытого шкафа и вывалившихся оттуда на пол учебников. Я взглянула на часы. Увиденное на циферблате меня ни капельки не обрадовало. Разбудить меня в пять утра в субботу после тяжёлой учебной недели, да к тому же столь изощрённым способом… Мир жесток. Посреди всего этого безобразия находился мой учёный друг, спешно пытавшийся привести книги в порядок, но они упорно продолжали обрушиваться обратно. Картина была весьма комичная, поэтому я, откинувшись обратно на подушку и закутавшись плотнее в одеяло, тихо засмеялась и назидательно произнесла: Кто рано встаёт, тот всех достаёт. Мой девиз – четыре слова: Сам не спишь – буди другого. - Я только хотел узнать, что такое энтропия, - виновато произнёс архидьякон, начиная листать учебник. – А ты не сердишься? В этот момент я соскочила с кровати, волоча за собой одеяло, как королевскую мантию, и радостно затараторила: - Конечно, нет! Энтропия – это прекрасно, это был мой конёк на физике (откровенно говоря, это единственное, что я помню из курса физики). Сейчас всё-всё расскажу, только мне надо двадцать книг. - Сколько?! - Двадцать! Я подошла к выпавшим из шкафа книгам и разделила их на две одинаковые стопки. Одну из них сложила аккуратно, а другую – как попало. Завернувшись в одеяло, как в тогу, я произнесла: - Энтропия – это степень неупорядоченности, то есть хаоса, беспорядка. Чем сильнее беспорядок, тем выше энтропия. Здесь книги по порядку, значит, энтропия низкая, а там, где они похожи на результат землетрясения, - высокая. Всё в природе стремится к повышению энтропии, любой процесс происходит только в сторону хаоса. - А как же живая материя? – возразил архидьякон. - В живой материи может быть иначе, мы бы без этого не смогли жить и развиваться, а только появившись на свет, умирали бы. Наша жизнь представляет собой войну со вторым законом термодинамики. Непременно с затратой энергии, – говоря эту фразу, я принялась поправлять «высокоэнтропийные» книги. – Теперь я потеряла энергию… Картинно плюхнувшись обратно на кровать, я добавила: - А посему любое наведение порядка – неблагодарное занятие. Так что поставь книги на место сам.