Записки биохимика

Разобравшись с капитаном и мужественно поработав с недельку над отчётом, мы наконец-то принялись и за поиски золота. Сперва всё выглядело вполне невинно, но потом… В общем, вместо драгоценного металла образовалось что-то кремообразное, с лёгким травянистым запахом, в одной колбе более светлое, а в другой – темнее. - Да, это вам не философский камень, - огорчённо произнёс Клод. – Больше похоже на легендарный крем, которым пользуются ведьмы, чтобы сохранять вечную красоту… Попробуешь? Признаться, затея рискованная, очень рискованная. Соблазн был велик, даже непреодолим. Мне, конечно, до ведьмы далеко, но… В общем, я решилась и старательно размазала по одной половине лица светлый крем, а на другой – тёмный. Ничего особенного, похоже на обычное увлажняющее средство, так что волшебной красотой я, увы, не засияла. Впрочем, кожа стала весьма приятной и нежной, будем считать, что этого с меня хватит. Я и так довольно симпатичная! Хотя почему только «довольно»? Я очень даже симпатичная! *скромность явно не мой конёк*. Гордость forever! А что это за странный туман расползается по келье? О нет, это я почему-то дымлюсь, хм, а дыма без огня не бывает. Значит, я горю? Огня вроде не видно, но меня всё равно охватывает паника… - Клод, сделай что-нибудь! – закричала я. Лучше бы я этого не делала… Потому что заполучила от дражайшего архидьякона целую колбу холодной воды на голову. Туман не исчез, а наоборот усилился. Сквозь полупрозрачную завесу я вдруг разглядела силуэт нахального блондинистого парня, завалившегося в келью без предупреждения с привычной наигранно пристыженной физиономией. Разумеется, вы его уже узнали. И вот, драгоценный младший братишка Клода затянул свою знакомую всем песню на тему того, что ему очень-очень стыдно за свою грешную натуру *так мы и поверили* и опять нужны деньги *вот это уже правда, к сожалению*. Поскольку Жеан говорил, стыдливо опустив голову, меня он не сразу заметил. Лучше бы, конечно, вовсе не заметил, но уже ничего нельзя изменить. - Вот это да… - пробормотал парень, - Не ожидал, что ты запираешься в своей келье с девицами. Ужас! Кошмар! Позор! И ты ещё собираешься меня воспитывать и говорить что-то о позорном столбе? В это мгновение мне ужасно хотелось отвесить нахальному студенту хорошего подзатыльника. Мало того, что заявился в разгар экспериментов, так ещё и столь пренебрежительно отозвался обо мне. А про то, что он ТАК осмеливается разговаривать с Клодом, я вообще молчу. Собственно, почему это я должна молчать?! Меня раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, не хотелось отвечать дерзостью на дерзость, это же нехорошо, а с другой… нужно было поставить нахала на место. В то же время, и вреда «малышу» не причинишь, хотя бы ради старшего брата. Дилемма… - Повежливее пожалуйста, - спокойно проговорила я, смерив нежеланного визитёра испепеляющим взглядом. - Экая требовательная штучка, - усмехнулся студент. – Вы друг другу подходите. - Замолчи, - сурово велел архидьякон брату. – Ты способен опошлить что угодно. У меня в душе будто что-то надломилось… На мгновение моё сознание затуманилось, и вдруг Жеан побледнел и прошептал: - Теперь две штуки стало. Сказав это, студент без лишних слов повалился на пол. Я напряжённо размышляла: «Это же надо так напиться, чтобы в глазах двоилось. Какие две штуки? Я не штука и вообще-то я одна». Тут я заметила, что Клод тоже как-то странно на меня смотрит. И в то же время, не только на меня. Повернув голову в сторону, я обомлела – там была ещё одна я. Не призрак, не галлюцинация, а настоящая я из плоти и крови. Одна из нас была одета в длинную белую юбку и такого же цвета изящную кофточку, а другая – в чёрные обтягивающие шорты и майку. Вот только количество туфель не увеличилось – осталась одна пара, значит, по одной красной туфле на каждую из нас. Тоже мне, девушка-биохимик Джекил и мисс Хайд выискались. - О Боже, - прошептали одновременно я в белом и я в чёрном. – Как это получилось? - У тебя, Валери, очень двойственный характер, - ответил Клод. – Видимо, твоя сущность разделилась и материализовалась так странно. Светлая и тёмная… Вероятно, не последнюю роль в этом сыграло то, что ты испробовала два крема одновременно. Две «Я» смеряли друг друга настороженными взглядами и поняли, что можем общаться посредством мыслей. «Что же теперь делать?» - задумалась я светлая. «Неважно что, лишь бы хоть что-то делать, а не сидеть, нерешительно сложа руки, как ты!» - ответила тёмная. «Лучше я пока ничего предпринимать не буду. И тебе не рекомендую, а то ещё глупостей натворишь». «Я?! Глупостей?! Молчи, ангелок, в дело вступаю я» - мысленно заявила моя тёмная сторонка. – «Как я рада оказаться на свободе! Сейчас всем достанется!» Я в белом только обречённо вздохнула. Моя эгоистичная чёрная сущность сорвала со светлой сторонки красную туфлю, чтобы выглядеть более симметрично, и энергично направилась к выходу, но архидьякон решительно запротестовал: - Останься здесь, тёмная сущность не должна вырываться на свободу. Из этого ещё никогда ничего хорошего не выходило. - Я знаю, что ты это знаешь, - мило произнесла тёмная я с ТАКОЙ лукавой ухмылочкой, что светлая я покраснела, как спелая вишня, и схватилась за голову от стыда. – Но иногда так ведь бывает. Хорошо, что мы с тобой не встретились пять лет назад, а то без конфликтов бы не обошлось. Но сегодняшняя я, даже злая, не такая, как прежде. - Она не плохая, - осторожно разрядила стрессовую обстановку я в белом. – Она просто не очень хорошая. - Да ладно! – расхохоталась моя тёмная сторонка. – А она вечно пытается во всём увидеть что-то хорошее и светлое. Вот что у нас со светлой сторонкой общее, так это вечный неколебимый оптимизм, также постоянное стремление приукрасить себя и любовь к искусству. Вот только она любит облагородить, а я – посмеяться. - И ещё кое-что общее, - миролюбиво добавила светлая сущность. – Клод, мы обе тебя любим. Потому что тебя невозможно не любить. - Безусловно, - согласилась я в чёрном. – Очень любим, не сомневайся. Даже я – редкостная, эндемическая зараза, которую впору заносить в Красную книгу! А мне в принципе ОЧЕНЬ трудно любить кого-нибудь, кроме себя, единственной и неповторимой. Даже я тебя обожаю! После того, как мы обе одновременно дружески поцеловали архидьякона Жозасского, обняв его с двух сторон, он окинул нас любопытным взглядом и сказал: - Может, не соединять вас обратно? А туфли ещё одни найдём. Вы обе прекрасны. - Она без меня такого натворит, - улыбнулась светлая я. – Уж я её знаю – такая гордая и эгоистичная, сволочной гороскоп для нашего знака идеально ей подходит – настоящая равнодушная сволочь, впрочем, всегда весёлая, независимая, чрезвычайно свободолюбивая. В общем, мы – многогранная личность. - А она без меня пропадёт, такое романтичное, мечтательное и до ужаса безобидное существо, - усмехнулась моя тёмная сущность. – Она – как цветок розы, а я – шипы на стебле. Но с твоего позволения, Клод, я всё же пока побуду на свободе, а потом пожалуйста верни всё, как было. Кстати, не навестить ли мне королевского лекаря, кажется, он себя вёл неуважительно по отношению к тебе… Ой, а кто это у дома де Гондолорье? Феб? Я пошла в атаку! - Так? – ужаснулась светлая я. – Одень что-нибудь поприличнее, а то у капитана последняя захудалая мысль из мозга диффундирует… не будем уточнять, куда именно. - Я сделаю из него хорошенькую миленькую мумию! – заверещала моя тёмная сторонка. – Или давай вскроем его вместо крысы на физиологии человека и животных! Нет, лучше мумию, он будет очарователен. - Но мы же ему уже отомстили! – я в белом пустила в ход последнее средство, дабы воззвать к голосу разума меня в чёрном. – Злопамятство это скверное качество, оно только вредит. - А я не злопамятная, - ухмыльнулась тёмная я. – Я совсем не злопамятная, я сейчас просто злая, а память у нас обоих иногда весьма плохая, если ты забыла. С этими словами она унеслась по лестнице вниз, как комета. Вскоре послышался весьма жалобный вой перепуганного капитана, явно не ожидавшего нападения со стороны маленького злобного создания в чёрном спортивном костюмчике. Крики стихли... - Мир его праху, - сочувственно произнёс священник. Моя тёмная сущность вернулась через час, весьма довольная и весёлая, сказала, что Феб от неё удрал, а она на каблуках его не догнала и отправилась к Жаку Куаксье, который получил своё сполна – его я в чёрном заставила съесть по одному червивому абрикосу за каждое обманное слово.