Третий мир был падением
Тсуна поскальзывается и заваливается вбок, лишь в последний момент успевая упереться рукой о кафельную стену. Однако, опираясь о неё и пытаясь сдержать судорожные вдохи, грозящие перерасти в рыдание, она всё-таки съезжает вниз. Ноги сводит судорогой. «Осторожно, мокрый пол» – гласит жёлтая табличка, на которую Тсуне нравится смотреть больше, чем на пистолет. Ей хочется откинуть его подальше и уползти, но вряд ли общественный туалет был подходящим местом для истерик и сокрытия оружия. Поэтому, немного погодя, девушка всё-таки поднимается на ноги, прячет пистолет в карман толстовки и подходит к раковине. Вид в зеркале заставляет содрогнуться, потому что в первую секунд Тсуна думает, что видит не себя, а другую свою версию из нового мира… Она же вновь переместилась? Да? – Чёрт, – выкручивая холодную воду и отводя взгляд от бледного лица с поджатыми бескровными губами, она опускает голову и умывается. Втирает воду в кожу так, будто пытается её содрать и стать кем-то другим. Кем угодно, только не Савадой Тсунаёши. – Угх. Она сдерживает рвотные позывы и ополаскивает рот, после всего вытирая его рукавом. В этот раз перемещение было не таким болезненным, но легче почему-то Тсуне не становилось. Перед глазами всё ещё стояло медленно падающее тело. – Нет. Хватит. Хватит! – срывается она. Тсуна не знает, что делать дальше, были ли верными её предыдущие догадки и как теперь всё исправить. Если это другой мир, то… что ей нужно сделать? Как поступить? Снова… Нет. Ни за что. Нет. Она просто уйдёт подальше, забьётся в угол и молча сдохнет. Хватит с неё. Не хочется думать. Бороться и терпеть боль. Хватит. Всё. – Да… так будет лучше… я же не понимаю, что происходит, значит, ничего не поделаю. Да. Надо отдохнуть. Потом подумаю. Потом. Всё потом, – бормочет она тихо и поднимает лицо, отворачиваясь до того, как снова заглянет в зеркало. – Потом. Не надо спешить. Она проводит мокрой рукой по растрёпанным волосам в машинальной попытке привести их в хоть какой-то порядок, смотрит на кабинки пустых туалетов и делает шаг к двери. Почему в помещении никого не было, ей сразу становится ясно – на двери висит знак «не входить» на время уборки. Точно. Пол же ещё мокрый. А ещё Тсуна понимает, где находится. В больнице. Светлые стерильные коридоры, врачи в халатах, какой-то одинокий пациент, ковыляющий вперёд. – Что я тут делаю? – она нервно косится на свой карман. С пистолетом. В больнице. Господи. Её поймают. Увидят капли крови. Тсуна резко начинает думать о другом. Разве в предыдущие два раза она не оказывалась рядом со своими копиями? Перемещалась поблизости, словно это магниты их притягивали. Тогда… – Нет-нет, без разницы. Всё потом. Она не будет контактировать с другой собой, нет, это плохо кончилось оба раза. И да, пока они обе есть в мире, Тсуна будет в опасности, её ждёт боль и вероятность исчезновения. Но, правда, не сейчас. Ей нужно отдохнуть. Подумать. Поспать банально. И только потом она решит, что делать. Искать другую Саваду или ещё что. Стремительно вышагивающая мимо палат Тсуна небезосновательно привлекает внимание своим потрёпанным видом, так что даже медсестра кидает на неё удивлённый взгляд, в котором на мгновение вспыхивает узнавание. Стиснув зубы и резко развернувшись, чтобы завернуть в другой коридор, девушка торопится дальше, когда вдруг видит, что впереди появляются сразу два врача. Интуиция подсказывает, что лучше не попадаться им, и Тсуне не остаётся выбора, кроме как открыть дверь в первую попавшуюся палату… палату, рядом с которой иероглифами было выведено: «Савада». Как же чертовски ей не везёт. Присев на постели, с удивлением на неё смотрит… новая Тсуна. Третья, то есть Терзо на итальянском. Ещё более бледная, со впалыми щеками и очень короткой стрижкой, она прикрыла округлившийся рот костлявой рукой, той, к которой не был прикреплён катетер. – Ого, клонирование развивается семимильными шагами! Или ты терминатор из будущего? – хихикает Терзо. Тсуна на бестолковую и до боли знакомую шутку только морщится. Косится на дверь. Выйти? Пусть врачи испугаются, что их пациента волосы отрастила и сбежала. Или в окно? Какой тут этаж? – Чего стоишь, как неродная? – её двойник миролюбиво приглашает подойти, а потом вызывает Систему. – Воу. У тебя тут как-то пустовато. – Ага. – Тогда сама расскажи, что случилось и как ты тут оказалась? Терзо говорит так легко и дружелюбно, словно её это не смущает. – Ты странно реагируешь на появление другой себя из параллельного мира. – Да я тут от скуки маюсь, готова на любую авантюру. Приведи мне любого незнакомца с улицы, и мы с ним станем лучшими друзьями. Тсуна помялась на месте, а потом махнула на всё и пододвинула мягкий стул к койке. Притихла, то ли задумавшись, то ли задремав. После всплеска адреналина и шока разве должно так хотеться спать? Или это усталость. – Ну, так, начинай! – Терзо с энтузиазмом приготовилась слушать. – Эм, я… пыталась взломать Систему, и за это она выкинула меня в другой мир. – Тпррр, слишком резкое начало, я не поняла! Вздохнув, Тсуна начала объяснять более подробно. Правда, её копия всё равно мало поняла. – А глаз такой откуда? Тсуна по привычке потянулась к алому глазу Мукуро, но остановилась на полпути. – Это досталось от одного дорогого мне человека… – Мм, окей. Необычный сувенир, но ладно, – девушка улыбнулась. И Тсуна не могла не заметить, что и весёлый блеск в глазах, и чужая улыбка смотрелись как-то неправильно. – Что дальше? – Я оказалась в параллельном мире, где встретила другую Саваду Тсунаёши. – А, ты про меня? – Нет. Другую… другую Саваду Тсунаёши. – Дважды другую? – Да, – бессильно кивнула она. – Круто. И? – Мы долго общались, – слова с трудом выходили наружу. Тсуне было невыносимо говорить об этом. – Менялись ролями? Ходили вместо друг друга в школу? – Да. – Вау, как в тех сериалах и фильмах, которые в детстве крутили! – Ага, именно. Как в фильмах… а потом я её убила. Копия от неожиданности замолкла. А потом, что странно, продолжая улыбаться, не менее позитивно и даже наоборот более радостно воскликнула: – Оу. Ого. Тяжело, наверное, было. А дальше? – Терзо нетерпеливо поёрзала. – Дальше ещё один мир. – Мой? – Нет. С трижды другой Тсуной… Её я тоже убила. – Хмм, – приложив палец к подбородку, Терзо задумалась на ближайшие пару минут. – Давай-ка ещё раз и снова поподробнее. И Тсуна, не найдя в себе сил противиться, с вялым взглядом рассказала снова. Про боль, про исчезновение и свой страх. Говорить об этом так странно, словно она не о себе, а о персонаже из книги ведёт речь. Смотря со стороны на предыдущие события, Тсуна не чувствовала, что это случилось с ней… или чувствовала, но отрицала. – Угу, поняла. Система выкинула тебя как ошибку, но ты притянулась к другому миру, который, вероятно, принял тебя за местную Тсуну. Однако два одинаковых человека не могут сосуществовать, поэтому тебя начинало, так скажем, стирать… Вроде логично, – двойник пораскинула мозгами в поисках решения и через минуту стукнула кулаком по раскрытой ладони. – Тогда сейчас тебе нужно убить меня. Окей! Тсуна отвлеклась от разглядывания постельного белья и подсчёта количества лепестков на рисунке цветов. – Ч…чего? – Говорю, можешь меня убить. Это ненормально. Особенно то, как беззаботно Терзо это выдала. – Посмотри вокруг, – она обвела палату. – Меня тут ничего не держит. Тсуна заторможенно осмотрелась и вновь вернула взгляд на девушку. Выглядела она ужасно, чего уж скрывать. Кислородные трубки, просвечивающие сквозь тонкую кожу вены, нездоровая худоба и шрам, виднеющийся на коротко стриженной голове. – Что произошло? – наконец-то додумалась спросить она, только сейчас понимая, что жизнь у этой Тсуны тоже не была сахаром. – Ну, нападение, которое закончилось какое-какими проблемами. Тут и физические повреждения, и, что более опасно, сбой в пламени. У меня был всплеск сил, который пошатнул весь организм, так что теперь моё пламя каждую секунду стремится к нулю. И да, это смертельно. – Тогда… – Вот я и хочу всё это закончить побыстрее. – Но тебе же может стать лучше? – Пфф, знаешь, сколько я тут торчу? И лучше не стало. Не станет. Никто не может помочь. А если и может… то этот человек молчит и не спешит спасать меня. Если со связями Вонголы и её деньгами Терзо не помогли, то, возможно, это действительно нереально. – А я, вообще-то, устала от этого, – капризно говорит копия, несерьёзно надувая губы. – Постоянно операции и переливание пламени. Это больно, и с каждым разом всё хуже и хуже. Она рассказывала об этом слишком безмятежным тоном, всё продолжая улыбаться. – Мама плачет, когда я прошу её закончить всё это. Емицу и слушать не хочет. Так и из Японии не вывозят меня, а тут эвтаназия запрещена! У Тсуны закружилась голова, стоило представить, как Нане было больно слушать о желании дочери поскорее умереть. Жутко. Очень. Тсуна могла понять эту бесконечную боль Терзо, но между ними было одно колоссальное отличие: Тсуна хотела жить. Всё, что она натворила, было ради сохранения своей жизни, безопасности и счастья. А её копия только и думала о смерти. – Так что давай, можешь меня убить, я не против. Вот, что её смутило в ней. Глаза у Терзо были пустыми и почти мёртвыми, а улыбка фальшивой – для поддержания роли. – Нет. У меня ещё есть время до исчезновения. Возможно, я найду другой способ выбраться из этого дерьма! – Тсуна вскочила с мягкого стула. – И у тебя тоже есть! Всё ещё может измениться! – Не может. Я знаю. Тсуна нервно дёргает плечами. – Ты чего? Так же будет лучше для нас обеих, ты сможешь отправиться в другой мир, и я получу, что хочу. – А смысл? В следующем мире будет то же самое, мне не найдётся места, – морщась, говорит Савада. – А может нет? Вдруг ты попадёшь в мир, где нет другой Тсуны. То есть не во всех же мирах мы рождались. Или, о, что если ты попадёшь в наш изначальный мир? Мир до перерождения, разве не круто? Тсуна медленно осмыслила услышанное. Когда она только переродилась, то нечасто жалела о потерянном. Да, новый мир, страна и культура немного претили, но и старая жизнь у неё была не такой чудесной, чтобы горевать и цепляться за неё. У Тсуны тут появилась добрая Нана, которая в миллиард раз была лучше её старой семьи, а ещё тут Тсуне дали построить всё заново. Она была «гениальным» ребёнком, перед которым открывались любые двери. Так что она легче, чем стоило ожидать, перенесла свою смерть и реинкарнацию, готовая жить новой жизнью. А потом умерла Нана. Следом Мукуро. И теперь она в чужом мире боится будущего и вечной боли. Сейчас прошлая жизнь с проблемными родственниками и вечно покидающими её друзьями казалась намного-намного лучше. Возможно, она хотела бы вернуться туда, где у неё нет пламени, где она никак не связана с мафией. Терзо победно усмехнулась при виде проступавшего на лице гости из иной реальности сомнения. – У тебя всё ещё впереди. Знаешь, я бы убивала без раздумий, если бы могла так обеспечить себе нормальную жизнь, но, увы, вряд ли что-то произойдёт, если я убью тебя. Ты-то не из этого мира, поэтому ничего не изменится, – она видела, как Тсуна дрожит, всё никак не решаясь. – Да и подумай о тех, кого ты убила. Если сейчас сдашься, то всё будет зря. – Зря? Она вспомнила Ёши, так любящую жизнь вокруг. Да и Секондо, кажется, была довольна тем, как всё сложилось. Они обе могли бы сейчас занимать свои законные места, а не быть бездыханными трупами. – Да-да. Зря. Ради чего ты их убила, если умрёшь здесь? Я на всех этих аппаратах жизнеобеспечения ещё помучаюсь пару лет, есть ли у тебя столько времени? Тсуна застыла. – И ты умрёшь, и я. Так что всё будет бессмысленно, – продолжила Терзо. – И я не обижусь, зла держать не буду. Не волнуйся. Тсуна взглянула в тусклые карие глаза своего двойника. Где-то в глубине души она понимала, что ей пытаются манипулировать. Терзо так хотела прекратить свои муки, так хотела обрести покой, но сил убить себя почему-то у неё не было. Вон же, окно третьего этажа совсем рядом, но, наверное, такой конец пугал даже эту мёртвую внутри девочку. Она хотела, чтобы её убил кто-то другой. Поэтому Терзо готова сказать что угодно, чтобы добиться своего. И её сладкие речи работали. Тсуна всё ещё боялась исчезать. – Ладно, – хрипло выдавливает она. – Ура! – копия хлопает в ладони и подзывает Тсуну поближе. – И как мы это сделаем? Савада нехотя смотрит на пищащие приборы и другие аппараты, которые заставляли всю комнату. – О, если ты отключишь их, то, во-первых, я продержусь минут пятнадцать. Во-вторых, сюда сбегутся все врачи. Ничего не получится. Удушение подушкой? Тсуна, нахмурившись, хотела было отступить назад, но Терзо перехватила её руку и сжала, костлявыми пальцами впиваясь в запястье. – Шучу я, это будет больно и долго, – хихикает та. Тсуна только сильнее хмурится. Её пугала такая версия себя даже похлеще Секондо, которая в роли босса хладнокровно совершила множество преступлений. – Ну? Идеи? – Ах, у меня есть… – она достаёт из мешковатого кармана пистолет. – Вау! Круто. Ты пришла подготовленной! На это девушка морщится. Терзо говорила так, будто Тсуна реальная убийца… а ведь так и есть. Это будет третий труп за двадцать четыре часа. Боже. Только сутки? У неё ощущение, что между всеми убийствами прошли месяцы. Но нет. Она стала чудовищем за всего лишь сутки. – Слушай. Нет. Я не могу. Она убила Ёши, чтобы обрести счастье. Убила Секондо, чтобы спасти свою шкуру. А сейчас? Сейчас это переходило все границы разумного. – Всё в порядке. Не бойся, – Терзо помогает обхватить ей пистолет и ведёт её руки выше. – У тебя получится найти нужный мир, где ты сможешь спокойно жить. Тсуна целится в грудь копии, но та с усмешкой доводит пистолет ещё выше, приставляя ко лбу. – Проживи жизнь за тех, кого убила. За меня. И за тех, кого убьёшь. – Но… – её голос срывается. – Ты имеешь на это право. Раз Система так с тобой поступила, значит, ты можешь решать судьбы людей в других мирах. Верно же? А вдруг это твоя миссия, может, стало слишком много Савад? Это звучало бредово, но, слушая её слова, Тсуне становилось легче. Хотя руки и не переставали дрожать. – Ты поняла меня? Не думай о других. Живи. Вместо меня, – уверенно произносит Терзо. – Найди место, которое бы нам обеим понравилось. И не останавливайся ни перед чем. Хорошо? Тсуна рвано кивает и, всхлипывая, шепчет: – Прости… – Не извиняйся. Ни передо мной, ни перед другими. Бери то, за чем ты пришла. И не думай ни о ком, – Терзо улыбается. В этот раз не фальшиво. Блаженно. – Не извиняйся. И живи. Она обхватывает ладони Тсуны, кладёт палец поверх её и помогает нажать на спусковой крючок. Выстрел. Тело резко откидывается назад, юное уставшее лицо безвозвратно искорёживается, голубые полушки моментально окрашиваются в алый – эта картина отпечатывается в сознании Тсуны перед тем, как она успевает исчезнуть. Что-то в её душе окончательно умирает. Палата погружается в протяжный писк.Третий мир был падением… падением в равнодушную пустоту