Ожидая рассвет

Не услышав позади себя шаги, Блэк сразу же остановился, не пробежав толком и нескольких метров от калитки своего ненавистного пристанища. Всем его вниманием завладел автомобиль, пытавшийся свернуть на перекрестке Гриммо, но остановившийся на полпути. Обернувшись, он увидел волка на той стороне дороги недалеко от сутулой спины Клэптона. Словно взглянул на свое отражение в зеркале. И весь кислород разом вышел из его легких, когда увидел в секунду угасшую жизнь в черном звере после стремительной вспышки авады. Все его внутренности перекрутило. Горло сжало. В каждой клетке его тела вспыхнула невыносимая, сжигающая все действующие рецепторы, боль. От его души оторвали жизнеобеспечивающий кусок и заставили захлебнуться кровью из рваной раны. Путаясь в лапах, он бросился к ней, тут же упав рядом и жалобно взвыв. Ткнул в нее носом, утробно мыча, пытаясь заставить ее пошевелиться, но огромные зеленые глаза так и остались обездвиженным стеклом, смотрящими перед собой. «Эйвери, прошу тебя», — разнеслось лишь воем для присутствующих, протяжным и болезненным, от которого стыла кровь в жилах даже у кремня. Если бы он только знал, что она анимаг. Если бы она ему рассказала, хоть бы раз обмолвилась, насколько они схожи — он бы ни за что не допустил подобного. Так рвался ее спасти, что сам же и погубил. — Пожинай плоды своего пренебрежения законами, Сириус, — донеслось смрадным голосом мужчины со стороны, что заставило Бродягу встать и угрожающе оскалится, встав перед Эйвери. Блэку хотелось разорвать его в клочья. Перегрызть все конечности, оставив артерии на десерт. Выцарапать ему глаза и сожрать их. Из дома вышли остальные авроры, с аккуратным любопытством разглядывая открывшуюся им картину и осторожно, страшась спугнуть зверя, подошли ближе к спине начальника, который приподнял палочку и нерасторопно вызвал свой патронус. Торопиться теперь ему было некуда. — Чарльз, вызови колдомедиков, — спокойно начал оставлять послание мужчина. — И начальника аврората со своей свитой. Эйвери Миллер мертва. Услышав последнюю фразу, вся шерсть на внимательно наблюдающей псине встала дыбом, животное оскалилось сильнее и угрожающе зарычало. Клэптон опустил древко. — Это на твоей совести. Ты выбрал ее мертвую — живой в Азкабане. Услышав из коридора скрип половиц, Сириус вырвал себя из очередного обмусоливания воспоминания. — Сириус, ты бы хоть свет зажег, — проворчала Тонкс сразу же, стоило ей появиться на пороге кухни. Уже несколько месяцев Бродяга был буквально болен идеей очистить имя Миллер перед всей магической Британией. Тратил баснословные суммы на адвокатов, которые за глаза смеялись над его озлобленными попытками закончить начатое, что сразу в зачатке казалось провальной идеей. Проводил часы в архиве Визенгамота, опять же за трехзначную взятку, чтобы найти, вычитать и поймать лазейки в показаниях осужденных Пожирателей. Но дело практически никак не сдвинулось с мертвой точки. В этот вечер, как и во все предшествующие, он вновь сидел перед разложенной кипой бумаг и перечитывал заново каждый документ по несколько раз с помощью закономерно выпиваемой бутылки скотча. Спустившись по небольшой лесенке на скрипучий пол, девушка включила свет, от внезапности и яркости заставив Блэка поморщится и откинуть от себя лист. — Спасибо, — проворчал мужчина и поднял покрасневшие глаза на гостью с немым вопросом. Но та лишь молча прожигала его взглядом. Каждый хотел хоть чем-то помочь ему, но, естественно, никакой помощи он не принимал. Толком не показывал свои истинные чувства в связи с очередной своей утратой, был сосредоточен и довольно спокоен. Лишь редкие, но не слабые, вспышки агрессии позволяли всем понять, что ему не было все равно. — У твоего прихода есть причина, или ты приперлась просто поглазеть на меня? Девушка устало вздохнула и потерла ладонью шею. — Там все собрались… Рождество, все-таки. Ждут тебя к праздничному столу. Сириус на это лишь слабо усмехнулся и, взяв другой лист, вновь погрузился в чтение. — Ваши потуги вывести меня из скорлупы слишком очевидны и бесполезны. У меня нет времени на подобные глупости. — Да какая тебе разница-то, пить в одного или в компании — ты все равно ни с кем общаться не будешь, — тихонько констатировала всем известный факт Тонкс, чем вызвала слабую улыбку на лице родственника. Собравшись с силами, Тонкс подошла к мужчине ближе, мысленно предполагая наилучшие варианты предоставления последующей информации и, вновь растянув до тошнотворного свою паузу, оказалась под прожигающим взглядом ртутных глаз с немым вопросом в них. — Ты этим не вернешь ее, Сириус… Лающе рассмеявшись, Блэк ошеломленно взглянул в сторону погасшего кострища в камине. — В этом нет ничего смешного! И Кэсси. Она-то в чем виновата, а? Ты ведь сам забрал ее, так почему же игнорируешь ее существование? Блэк тут же замолк, услышав о ребенке. Его прожгла насквозь взыгравшая вновь совесть, которую он практически ежедневно пытался заткнуть старым дедовским методом в виде алкогольных трипов. Вся его жизнь находилась на дне бутылки, и мужчина откровенно поражался уровню той самой глубины, к которой так не по-человечески рьяно стремился и все никак не мог постичь. — Это тебя не касается, Тонкс… — предупреждающе агрессивно шепнул мужчина и взялся за бутылку, звонко коснувшись ее горлышком опустевшего стакана и наполняя его живительной ядреной жидкостью. — Эйвери была мне, как сестра, так что не смей мне говорить, что ее дочь меня не касается! Когда ты в последний раз вообще с ней пересекался? Сириус поднял наполненный стакан, упорно вглядываясь в камин, дабы всем видом показать нецелесообразность этого разговора и полное отсутствие желания его продолжать. Тонкс начало это выбешивать, судя по тяжелому дыханию, от которого вздувались ее ноздри. Она взглянула на камин, пытаясь понять причину взгляда родственника на него, но не нашла в каменной кладке ничего, кроме потребности Блэка уйти от этого разговора. — Она тянется к тебе. Ее очень расстраивает твое равнодушие, и… — гостья на мгновение поджала губы и серьезно посмотрела на мужчину. — Я прекрасно понимаю тебя. Глядя на нее, я тоже вижу Миллер. Мне ее так чертовски не хватает, что… — Тонкс осеклась и усмехнулась, понимая, что, как и Сириус, не имеет никаких моральных сил выдавить из себя вслух все душевные терзания. — Сейчас рождество. От имени всех наших друзей я искренне прошу тебя — побудь с нами. Побудь с Кэсси. У тебя больше нет никого ближе нее. На этом девушка решила закончить непродуктивный разговор и вышла с кухни, вновь оставляя Сириуса в одиночестве. Ему казалось, что, стоит прервать свой ежедневный многочасовой ритуал с попыткой смочь оправдать Эйвери, как весь мир закружится против своей оси. Каждая часть дома так или иначе навевала ему терзающие душу воспоминания, которых он хотел лишиться. Он старался не давать себе возможность опустошить голову, ведь тогда в нее закрадется та самая агрессивная депрессия, которой он был подвержен исходя из событий первых двух месяцев после ее смерти. Не мог есть. Не мог пить. Даже алкоголь. Все его мысли крутились вокруг его личной ошибки, вокруг гребаного стечения обстоятельств. Вокруг того, как он сам этим обстоятельствам позволил свершиться своим перевоплощением в анимагическую форму. Нет. Между суицидом и попытками оправдать Эйвери — он, определенно, был склонен к выбору второго варианта. Понимая, что за ним сейчас будет вестись охота всех самоприглашенных в его дом гостей, мужчина решил все-таки не подбрасывать им лишних поводов донимать себя оценочными тирадами. Нужно было просто перетерпеть. Как и всегда. Через пару минут Сириус уже поднялся этажом выше и вошел в шумную столовую, которая с его приходом тут же погрузилась в тишину. Мужчина замялся в проходе, оглядев каждого, кто сидел за столом, попав на всеобщий внимательный взгляд. — Сили! — счастливо взвизгнул тоненький голосок, и Сириус тут же повернул голову к Тонкс, стоявшей рядом со входом с зеленоглазой трехлеткой на руках. Девочка усиленно потянула к Блэку ручки, заставив того заметно струхнуть. Понимая, что не имеют права присутствовать при столь личном моменте, все тут же отвлеклись от созерцания явления хозяина дома гостям и продолжили свои веселые разговоры. Бродяга вглядывался в ярчайшие детские глаза и нервно сглотнул от возникшей во всем теле дрожи. Она была так сильно похожа на свою мать, что не хватало сил смотреть на нее. — Ну же, она не кусается. Только если иногда, — игриво нахмурившись, Тонкс подошла к мужчине ближе и передала в его сильные, но неуверенные руки, ребенка. Тут же крепко обняв Блэка за шею, Кэсси тихо рассмеялась и отстранилась, вглядевшись в его глаза. — Где мой подалок? — Кэсси начала легонько касаться его распущенных кудрей, невесомо попуская их сквозь свои маленькие пальчики. Его сердце трепетало, и он не мог понять — то ли от боли, то ли от необъяснимой любви, которой он в мгновение ока пропитался к ее дочери от склизкого французского выродка. — Подарок? — удивленно переспросил мужчина, вскинув бровь. — Рождество, Сириус, — мягко напомнила Тонкс, все еще стоявшая рядом с ними с ласковой улыбкой. Ей, определенно, нравилась эта редчайшая картина самого Сириуса Блэка с ребенком на руках. Это выглядело странно. Словно губы Моны Лизы на драгоценном полотне покрыли модным косметическим блеском. Бегло кинув взгляд на девушку, Бродяга снова посмотрел на веселую девчушку в своих руках и улыбнулся ей в ответ. Ему казалось, что мир вокруг начал как-то странно меняться, стоило взять впервые ребенка на руки. Будто вокруг появились и другие цвета, кроме оттенков черного. Он впервые с момента своего прихода ощутил аромат запеченной индейки по фирменному рецепту Молли Уизли, услышал приглушенный смех своего крестника, что переливался еле различимыми гранями веселья, подметил среди всего гама легкий шепот Люпина, пока тот что-то объяснял сыну, сидящему на его коленях. Вокруг него исчез туман, открывая спрятанный им мир. — Конечно же… подарок… — задумчиво проговорил он и прошел ближе к столу. — Завтра утром найдешь его под елкой, не переживай, принцесса. Сирус не заметил, как Молли сразу же лаского на него засмотрелась, услышав подобное обращение к ребенку. — Кассиопея! Кэсси! — донеслись крики из коридора вместе с быстрым топотом ножек. На кухню внеслись бурей несколько мальчишек лет пяти, которые отчетливо напоминали своей рыжиной дальних родственников Уизли. — Там Полумна принесла пушистиков! — Пуфыстики! — взвизгнула девчонка и начала вырываться из рук Блэка, которому ничего другого не осталось, кроме как опустить на ноги активную девчонку. Та сразу убежала следом за ребятами, смешно расставив ручки в стороны. Повернувшись к столу, мужчина попался под лучезарный взгляд Молли, от чего тут же принял свой обычный вид извечно недовольного сноба. — Чего так смотришь? — Да нет, нет… — загадочно проговорила женщина, искренне стараясь подавить на своем лице улыбку, и кивнула на чистую тарелку напротив себя. — Присаживайся, а то все уже почти остыло, — скользнув древком в воздухе, к индейке тут же понесся нож с вилкой, дабы отрезать хозяину дома лучший мясной кусок. Вкусовые рецепторы от первого сносного ужина за пол года буквально взорвались у мужчины во рту от удовольствия. Над его головой в воздухе скользили новогодние игрушки, какой-то ярко-красный паровозик и несколько Сант на упряжке с оленями. Он заметил развешанные вокруг гирлянды, невольно засмотревшись на поломанный огонек над самым окном, который не сменял цвета, как остальные, а мигал исключительно желтым. Смех вокруг. Он словно очутился в несмешной маггловской комедии, в которой был главным героем-неудачником. — Все нормально? Повернув голову к Гарри, который сидел рядом с ним и глупо улыбался в подаренном Молли вязанном пестром шарфе, Сириус натянуто улыбнулся. — Все отлично. — Это прекрасно, что ты вышел, Сириус. Первый шаг всегда самый сложный, дальше будет легче. Блэк усмехнулся, поелозив задумчиво вилкой по своей тарелке с недоеденной индейкой. Если взять во внимание тот факт, что он уже почти в силах ежеминутно терпеть тупую ноющую боль во всем теле и нескончаемый поток ненависти к самому себе, то крестник был прав. — Да, Гарри. Все верно. — Мистер Блэк! Мужчина обернулся на зов и взглянул на искрящуюся счастьем Тонкс, заглянувшую ко всем. — Чего опять? — Пришел наш с Люпином подарок тебе на Рождество, — девушка заговорщически переглянулась с Лунатиком, — катастрофически необходимо твое присутствие. Отказ не принимается. Тонкс обернулась в пол оборота, ожидая, пока Сириус неохотно встанет, и повела его к входной двери. — Только не заставляй меня краснеть. Твоя фантазия мне вечно выходит боком. — Не в этот раз, лохматый, не в этот! Спускаясь по лестнице вниз, мужчина сразу же заметил кучерявую блондинистую макушку незнакомой ему гостьи, смущенно стоявшей возле притихшей картины Вальбурги. Остановившись напротив девушки, Блэк устало потер лицо ладонями, пытаясь отогнать от себя накатившую усталость. — А вот и наш подарок, — весело прощебетала Тонкс, указав рукой на обернувшуюся незнакомую девушку, которая была до ужаса чем-то взволнована. Хозяин дома медленно скользнул по незнакомке взглядом, ощущая странное упавшее на него волнение. — Мы знакомы? — хрипло спросил он. — Не так близко, как хотелось бы, мистер Блэк, — проговорила девушка и, скользнув древком над своей головой, открыла ему свой настоящий вид — зеленые, словно бушующее море, глаза, и каштановые распущенные волосы, ниспадающие на плечи в потрепанной косухе.