...Будь моим сном

Зехра машинально рылась в бумагах, пока остальные бездельничали. Все дожидались совещания, Мете и Сердара. Можно смело поваляться на диванчике, но ей просто необходимо было чем-то заняться и создать впечатление, что дел по горло. Для себя… для команды… и когда он войдёт. Разведчица продала свои лидерские позиции с трезвым сожалением и явно продешевила, сейчас её закамуфлированное лицо сливалось по цвету со стеллажами. Два дня она «проболела» дома, три дня провела в Стамбуле в командировке… и сегодня они увидится впервые. Искусство камуфляжа — быть незаметным на виду. Зехра даже оделась в серое. Сердар как только вошёл, сразу нашёл глазами её одну. — Узай, посмотри, что у меня для тебя есть. Пынар, и ты взгляни. Она осталась ко всем стоять спиной вдали зала, старательно заправляя документ в файлик, и внешне держалась как обычно спокойно. Зрачки же не моргая уставились в стену, будто словили стерео картинку. Всё сложнее, чем ожидалось. Боже мой… тот поцелуй действительно возымел эффект последействия, он предательски вспомнился, как только она услышала его голос. Это что, навсегда? Женщина так и не обернулась. — Господин Мете будет здесь через полчаса. — ровно добавил Сердар и ушёл к себе. Он и дальше сторонился окружения, она и дальше была близка к нему. Напарники не виделись пять дней и даже не поздоровались, на что никто не обратил внимание. Снова враги? Или как? Несостоявшиеся любовники? Одно другому не мешает и Зехра раздражённо вздохнула, остро ощущая пропущенное и затерянное «пока» где-то между репликами… чёрт… пока несостоявшиеся, «ещё». Вроде речь идёт о чём-то неизбежном. Глупое слово мешало, давило, бередило… и самое обидное — утюжило белый флажок. Скрывшись с периметра почти на неделю она и так размашисто расписалась под собственной трусостью. Что винить Меркурий, если ты сама тут ретроградная… он наверняка насмехается теперь. И поделом! А ведь у неё были мужчины, и Сердар не первый, кто так крепко держал её за плечи, и грудь бывала искусана до неприличия, и колени зацелованы… но Зехра не могла совладать с собой и до сих пор сьеживалась от того единственного в памяти прикосновения, грубого и властного… отражающего всё его к ней отношение. Ненависть и похоть… влечение и злость — лично ею названные определения вслух. Так в открытую уличённый, своенравный наглец пошёл напролом… Будь всё проклято. Он её всего лишь поцеловал — а она уже захотела с ним кончить. Тем вечером она ему проиграла. Незапланированное точечное самобичевание и вещи своими именами неожиданно взбодрили женщину. Она выровнялась, выгнула позвоночник словно кошка и собрано потянулась, напитываясь энергией. Нрав и гонор постепенно возвращались на пьедестал, клыки вонзились в нижнюю губу, оставляя её влажной, разрез глаз изменился на мстительный прищур. Балабан умела контролировать эмоции в нужный момент и вот, будучи подготовленной, проходя коридорами в зал переговоров, окончательно умозаключила, что скорее в усмерть пьяная даст Халиту, чем этому снобу. И если он относится к ней как к варианту, то она сделает себя приоритетом и уйдёт!.. «назад к пультам? облажаться по полной?»… С пультами на самом деле было проще. Разведчики зашли. — Добрый день, господин председатель. — Зехра учтиво кивнула Мете, — Сердар. — и этому сухо тоже. Он смотрел прямо на неё. Камень брошен и уже неважно, попало или нет. — Ты себя хорошо чувствуешь, дочка? — поинтересовался руководитель, пока все рассаживались. — Спасибо, всё в порядке. Калычаслан прочистил горло и пренебрежительно растянулся в улыбке. — Что-то не так, Сердар? — переспросила она. Было сиюминутно необходимо, чтобы он отреагировал… увидел, что ей плевать! — У меня? Всё так. А у тебя? — Тем более. — Тогда к чему эти вопросы? Ничего лишнего и ничего личного. Холодный проницательный взгляд глухо и слепо что-то транслировал, хер пойми что, Зехра поленилась разбираться. Будто предупреждал «подожди, пока мы останемся наедине» и отдавал угрозой. И так все совещание. А ведь как по разному его можно читать. Мужчины не постоянно помнят о женщине, что их привлекает, а только когда видят её. Женщину всегда влечет к мужчине, которого она запомнила. И эта его дурная слава и характер будили в ней женские инстинкты мощнее, чем когда бы то ни было в жизни… Такого подсознательно хотелось опутать, подчинить, исправить, направить… ай… влюбить себя. И, что важно, не сплоховать. Зехра считала свои фантазии тайными и особенными. Сердар собирался сделать почти то же самое… чуть чуть позже, после совещания. — Ну что ж… тогда решено. Можем приступать, председатель? — молодой человек решительно приподнялся. Наставник дал добро. Медленно отклеивая зад от стула, она снова подсмотрела, как он пробежался по её бедрам в узких джинсах… так безразлично и равнодушно, что аж закусил щеку изнутри. Вот! Вот чего она добивалась четыре дня назад, а не собственных ночных поллюций… Её апатия сейчас точно также кричаще требовала внимания… и получила его. — Зехра, останься на пару слов. — произнёс напарник. И все обернулись. Он ещё ни разу не приглашал её поговорить наедине. А учитывая обстоятельства их последней деловой беседы… «Не личное всё-таки личное?» До каких высот она вдруг доросла? До истинного звания партнёра или уровня офисного стола… стула?.. кожаного дивана… или прямо у стены, Сердар бей? Ооо, месть безусловно хороша, пока не свершилась, заправленная порохом, пусть через чур горячая, но вкусная! Зехра так увлеклась, что и не заметила как потеряла связь между желанием его послать, когда он попросит снова и в принципе логичным вопросом «а попросит ли?» Лицо в секунду стало правильным. — Ну? — скептически ответила она, когда дверь захлопнулась. — Что тебе нужно? А Сердар молчал. Долго и в упор вонзаясь глазами, как обычно хмурился и задирал подбородок, интуитивно уже поглощая её всю… на аперитив. В голове было ничтожно мало смыслов и формулировок, всё просто — он ждал этого поединка, потирал ладони с момента самого побега и предвкушал. Пусть рядом за стеной слишком много лишних, а террористы сегодня организованнее, чем он сам — первые инсайты между ними скажут о многом. Всё остальное мужчина уже дорисовал в воображении… здесь, только что… под коды и пароли, видео-доклады и скрупулезный рапорт Мете… мысленно скатился к элементарной вульгарщине и заставил её кончить одетой и на каблуках. Эти губы будут красиво стонать и вымаливать о большем. Руки напряглись в кармане, ткань брюк неудобно мешала. Она стояла в нескольких метрах — вся серьезная и опостылевшая, словно ей скучно, и старательно бесшумно дышала, умница… вовсе не запыхавшаяся дура после девяти пролётов вверх. — Садись, обсудим детали. — молодой человек показал на схемы. — Ммм… Тебе уже без меня трудно? — спарировала она и не тронулась с места. Вплотную подойдя, Сердар достал карандаш и протянул ей. — Пока терпимо. — Смотри, я могу и разойтись… Мало не покажется. — Ничего, я люблю, когда много показывают, — и он улыбнулся… принимая эти шутейные нотки, признавая её равной. Впервые улыбнулся ей, как-то одобрительно, мимо легких пошловатых междустрочий. — С каких это пор? Раньше всё было по другому. — Потом объясню. Сначала дела. «Да что ж такое… достоинство прекрасная штука, но иногда хочется мужика… блять… почему он? Почему?» Зехру штормило. Мужчина, ощущая её озабоченность и показушную сдержанность, внутри ликовал. Красивый ум и его непоколебимость сейчас привлекали гораздо больше, чем статный вид. Сосредоточенный взгляд блуждал по шифрам, пальцы ходили следом, царапая бумагу, выводя рисунки… будто по её коже, густые волоски вокруг рта дергались с каждой произнесенной фразой… С этим «потом» в воздухе внезапно рассеялось возбуждение, тонким шлейфом уводящее далеко от штаба… Или в штабе? Он сейчас действительно думал об операции, и ведь что-то объяснял ей. Но «в штабе или нет?» — вот что мучило женщину. Она раздражалась этой слабости. — Всё? Мне нужно идти. Остальное после. — не дожидаясь ответа, напарница обернулась на выход. — Нет не всё. — ладонь крепко ухватилась за предплечье. — Ты мне ещё кое-что должна. Резкий и уверенный тон, странно, но вернул её в помещение и реальность. — Я всегда плачу про своим счетам в срок. И никому ничего не должна. Пусти. — Выводишь меня из себя? — Так быстро? — Зехра победно оскалилась. — Тебе не в первый раз. Сердар стиснул руку сильнее. Повеяло наконец его настоящей сущностью, как-будто реванш был предрешен. Видит Аллах, он держался весь день, но стоило ей невзначай пройтись языком по губам и заправить прядь за ухо, задевая сережку, как бездна под ногами разверзлась. Он и не скрывал теперь намерений и жадно рассматривал её лицо. Это подкупало и в то же время отталкивало. — Ты меня спровоцировала… намеренно. А теперь уходишь? — Не понимаю о чём ты. — Всё ты понимаешь. У нас счёт с того вечера. — Ты был слишком настырен и груб. Ты воспользовался положением. «Немыслимо… она что, оправдывается?» Высокий и суровый, он как скала возвышался и давил очевидным преимуществом. В своём спокойствии явно выигрывал. — Ты воспользовалась им точно также. — Я могла рассказать председателю о твоей дерзости. Ты бы давно был на улице. — Ты сама этого хотела. — Неправда! — подскочила женщина, и того не ведая оказалась ближе. — Успокойся. — отряхнул он её, словно приземлил на поверхность. — Это был только поцелуй… Но ты хочешь большего, я вижу! Ледяные сухие губы впились в её, горячие и влажные. Зехра отшатнулась, бесполезно. Как-бы без предупреждения… но она же ожидала… поэтому и осталась. И даже рот не успела закрыть — сразу впустила его язык, горло настолько запершило, что прохладное прикосновение принесло облегчение. Наверное нужно бы расслабится и обмякнуть, но полдень на часах среди рабочего дня набатом бил по голове, и минутное безрассудство могло стоить ей репутации. «Кретин, ведь не заперто». Она гневно вырвалась из тесных оков и метнулась к двери. Сердар успел засмеяться и, догнав её, одним движением придавил к стене. Вторая рука защелкнула замок и легла ровно на шею, ожерельем укутала, надавила, утихомирила… глаза забегали по родинкам, мелким морщинкам, волоскам. Тишина казалась звенящей. Всё повторяется, по кругу, бесконечно. — Мы на работе… Пусти. — Нет. Он опять властно взял тело в захват, трогая везде, упиваясь, зализывая ей губы и подбородок. Женщина ощущала его терпкость, каждый натянутый мускул… и как плотный джинс трещал на изгибах. Позволяла… словила некое предпадение этой показушной силы… и ничего не делала. Только он её целовал, удерживал, принуждал — было трудно дышать, острое покалывание кожи сжимало челюсти, мышцы болели… Аллах-Аллах, и белье промокло насквозь. Невообразимое сопротивление своим же потаенным желаниям, борьба, чтобы не ответить. Она теперь вообще не шевелилась, расслабила лицо, и спустя мгновение Сердар почувствовал, что обнимает неживую куклу. Это отрезвило… он отник и встретился с ней во взгляде. — Чего ты добиваешься? Хочешь свести меня с ума? Балабан закусила рот, растирая ладонью красные следы от щетины… Грудь плавно вздымалась и упиралась в его свитер. Она не отвечала, но зрачки выплясывали огненный танец. — Я заберу тебя сегодня вечером… — сказал он. Напарница поправила волосы, одежду… пальцы проворно юркнули и открыли замок. Снова надменная усмешка. — Ни сегодня, ни завтра… н и к о г д а! Сердар. Дубовое полотно точно хлыст лязгнуло по сознанию, обдувая офисной пылью. Она навесила все свои медали обратно в секунду. ************ Уму не постижимо, какое электричество соединяет иногда мужчину и женщину… превращая одного из них в раба. Маститый разведчик блестяще справился с поставленной начальством задачей, а на неё смотрел и видел проигрыш. От эффекта неуловимого подчинения вот уж который день сносило крышу, однако Сердар удобно замаскировался, определяя свою обсессию как половой инстинкт и точка. Но она… Если это всего лишь сексуальное желание, то почему только к ней? Почему до сих пор он ещё никого не трахнул, не выплеснул бурное влечение в презерватив и не послал к чертям? Оно неукротимо, безудержно, и имеет имя… здравый рассудок не справляется, а согласие и правила теряют рядом всякие смыслы. Неделя в периметре и на операциях, ни минуты один на один. Зехра приходила после него и уходила раньше, сторонилась с лицом остервеневшей суки и это почему-то возбуждало… дразнило куда сильнее обнажённых сосков например. Её «нет» означало «да, но позже»… «да, но я гордая». А соски он и так рассмотрел, через слои ткани они выпирали горошинами, когда он находился по-близости. — Я сегодня уже не вернусь. — Калычаслан попрощался, выйдя из кабинета. Как-то рановато. Она зыркнула на часы и, не отрываясь от экрана, монотонно поддакнула. Остальные были более вежливы, а Пынар так и вовсе с любопытством поглядывала на обоих. Напряжение между напарниками витало по штабу всегда, а вот вышла женщина от Сердара с красными губищами только раз. И повторится ли это снова или же уже всё случилось жутко интересовало всю команду. Спустя некоторое время Зехра засобиралась тоже, последняя, но вдруг раздался звонок от председателя. Без четверти девять. Он попросил её задержаться… для дела. В штабе стало пусто-пусто, даже холодно, и тоскливо. Закурить бы, но… стены не располагают, выпить… как назло данные поступят, переспать с ним?.. блять… он и не смотрит теперь на неё. Разведчица молниеносно с планов на ближайший час перешла на ближайшую жизнь. Ведь одиночество воспринималось легко, пока и он был одинок и злой как чёрт… а спокойный и отрешенный опять раздражал. Какая глупость… желание странная вещь — вроде личное, а себе не подвластно, вроде всё решила, а оно отдельно нафантазировало и приказывает… Закипел чайник, носик выстрелил паром и одновременно послышались шаги, кто-то вошёл. Балабан напряглась и вытянулась, вглядываясь в темный коридор. Она не любила мужские духи, но его запах давно нашла особенным… и сейчас сразу узнала его. Тень ожила. — Данные пришли? — вроде между прочим спросил Сердар, медленно приближаясь. — Ещё нет. — от осознания, что они тут одни задрожали поджилки. «Это же не подстава?» — Ты почему вернулся? — Сказать тебе, что их не будет. Я уже передал информацию. Глаза расчётливо улыбались прямо в неё. И она заволновалась, оглядываясь по периметру… мужчина ничего не предложил пока, но прочёл этот жест как чистое «да». Зехра сделала несколько шагов вперёд и он перегородил ей путь… в сторону — снова препятствие. Взгляды сгустились, смешались… всё стало серьёзнее. Возмущаясь его наглости, она уже буд-то завтра корила себя нынешнюю. — Я же говорил, что поквитаюсь с тобой. — совсем рядом остановился он. — Ты не привык просить... если тебе что-то понадобилось, идёшь и нахрапом берёшь это? — Я должен выбросить тебя из головы. — тихо и хрипло произнёс он и это звучало почти как признание… потому что серьёзно. Она внезапно поняла, чего ей постоянно не хватало от него… слов, ласки… хотя бы понарошку. — Со мной так не выйдет. — напарница мягко прикоснулась к его плечу, поощряя услышанную честность, — Обычно выбирают не меня, а я выбираю. — Ты хочешь не меньше. И мы оба это знаем. Скажи наконец. Она ответила глазами, прежде чем озвучить... — Хочу… хочу! И первая потянулась к нему. Не отдаваясь поцелую, не принимая его, а возвращая… с лихвой, с нетерпением. Ладони обвили шею и она прижалась к крепкой груди всем телом. Языки соприкасались в рванной и скользкой схватке… пошло и громко. Сердар толкнулся к широкому столу и навис над женщиной, почувствовал её бескрайнюю свободу и силу… карты спутались… Десять минут назад он собирался заломить ей руки и заставить кричать от удовольствия… и чтобы потом она не неделю, а месяцы бегала от него, стыдясь и ненавидя. Сейчас Зехра в его обьятиях томно дышала и загадочно улыбалась, ловила его глаза, каждое движение, пока пальцы срывали петельки, будто намекала — всё, что он захочет сделать с ней, уже прежде она сама сто раз представила. Это подстрекало на прямоту… Ничего лишнего, только личное. Мужчина не стал раздевать её полностью, лишь распахнув рубашку, ловко дернул застёжку белья и резко задрал его вместе с топом к ключицам. Кожа под грудью блестела капельками пота, её похотью… влажный рот, искусанные губы и натертые ссадины на шее… Член заныл болезненным импульсом в брюках и Сердар быстро расстегнул ремень, освобождая его. Последний взгляд перед концом, словно выстрел в упор… Они всё ещё соперники, даже тут… и это самое опасное, что их объединяет.