...Будь моим сном

В конце рабочего дня, направляясь домой, злой и уставший Сердар проходил мимо главного офиса. Завтра мешало уже сегодня. Было ещё одно дело. — Господин Мете, я бы хотел… — он вошёл по привычке уверенно, уже с порога начиная вещать, однако тут же осекся. Перед председателем сидела Зехра и что-то занимательно рассказывала, бурно жестикулируя руками. Сидела не в кресле, что было бы уместно, а опершись пятой точкой о столик с папками. Её нога, заброшенная на вторую ногу, задорно подрагивала в такт своим же эмоциям, а господин Мете добродушно усмехался. У Сердара картина вызвала желание блевать. Интересно, у Халита она прямо на письменном столе так восседает? Он не приемлил дружеские отношения на работе, считая их опасными, приводящими к дисбалансу, неясности и конфликтам. Это всегда заканчивается плохо. Тогда как формальные отношения — прозрачны и честны… как стекло, как постулаты выбитые на камне. Верно, формальности — единственный вид общения, поклонником которого мужчина являлся в периметре. И будь то громила Хульки или девчонка Пынар — отказать и приказать было одинаково легко и справедливо. Зехра же и тут демонстрировала своё «плевать я хотела на твои формальности». Она между делом обернулась, бросила что-то вроде «ааа, Сердар», вернулась к руководителю и с таким же запалом закончила ранее начатое. Двусмысленность и нарочитость её поведения снова выбесила… он забыл на секунду зачем пришёл, и вдруг поймал себя, что сейчас в кабинете совсем не замечает начальника, зато её видит как на арене. Светящуюся и наглую. Высший пилотаж нарушения субординации. Может ли так случится, что она станет первым напарником, с которым он тоже захочет нарушить свои правила? Нет… он не собирался с ней дружить. — Я пожалуй зайду позже. — Нет нет, Сердар, проходи. У нас тут внештатная беседа. Присаживайся. — остановил его Мете. — Я советовался с Зехрой на счет планов ко дню рождения супруги. — Ясно. Тогда я точно пойду, я не компетентен в этих вопросах. — он спарировал достаточно резко, но был способен улыбнуться, абсолютно не стесняясь того, что выглядит как неотесанный мужлан. Председатель лирически покачал головой, подмигивая больше ей нежели ему. — Ох… Когда-нибудь я его женю. Клянусь, мы и это увидим. — Вряд ли… — сильнее растянул губы Сердар. И пока и сам не нашёл причину, почему всё ещё здесь. — Просто не встретилась та умная и хитрая, которая приручит тебя. Знаешь, Зехра, это как с кнутом и кусочком сахара… — наставник характерно изобразил ладонями чашу весов. — Надо поровну. Смотри, сынок, однажды попросишь сладкого, а останутся одни кнуты… Женщина прикрыла рот и с любопытством вскинула бровь, поглядывая то на одного то на другого. «Наивный председатель, для этого кнут явно поощрения». Её поразил очевидный контраст между сегодняшним Сердаром, утром опять сделавшим всё по своему, и нынешним… уступчивым что-ли, покорным… и даже заинтересованным. «Это господин Мете или 'про кусочек сахара' на него так действуют?» С ним шутили о личной жизни, а он молчал. Аллах, редкая лимитированная серия гордеца разумного. Точёные скулы играли под густой растительностью, глаза сверкали, но он молчал. Зехра про себя погладила его по загривку и покормила с руки. Казалось бы… За две недели необъяснимого сердцебиения перед каждым рабочем днём, спустя несколько попыток пробить узколобость и косность закоренелого мозга, она убедилась, что нелепое соперничество только подогревает её вовлеченность в процесс. Претензия самодурству и профанации… личный иммунитет, стойкий стальной щит его упрямству. В офисах женщины одеваются и красятся для мужчин, Зехра для него стреляла и умничала! И то, что он прокричал тогда в след при первой стычке, стало не унизительной пощёчиной, а пробуждающим подзатыльником. Сердар уже не игнорировал коллегу, а при всех вступал с ней в дискуссии, иногда проигрывая, не редко побеждая. По-прежнему сухо, прямолинейно, почти грубо… И наблюдал за ней, всё время наблюдал. Ну и? Можно ли теперь считать вызов, который она бросила ему, действенным?.. или он так и остался валяться там, где брошен? Ответа не было. Но ей нравилось испытывать этот адреналин… его запах, консистенцию, ощущение! Гонки с расчётом на замену тормозных колодок… Всё новое будоражит. Всегда. Должность, стены, порядки, люди… и он. — Что скажешь, Зехра? Ты ещё с нами? Мете ухватил её взгляд, когда тот застыл Сердаре… чёрт… а ведь она специально блуждала глазами по обоим! И прослушала, всё прослушала… — Простите, я наверно уже дома в кровати. Тяжелый был день. Пойду… и Сердар хотел с вами поговорить. Отрываясь от столика, Зехра как-то слишком лениво «уходила», расслабленно… поправляла волосы, снимала ногу с ноги, упиралась ладонями о поверхность, отталкивалась от неё, приоткрыв рот… словно не торопилась и нарочно медлила. Или ему так виделось? Молодой человек нахмурено следил за каждым её движением, снизу доверху. «Для кого эти показательные выступления? Здесь… сейчас…?» Широта женской свободы и чувство некой безнаказанности вдруг спровоцировали неожиданное возбуждение… даже замешательство… И хотя он ощетинился сильнее, она словила этот несознательный посыл! И моментально подменила собственную неловкость и глупые фантазии на обличённый задор. Теперь он пойман… ага, не просто смотрит, он рассматривает её! «Это то, о чём я думаю?.. Быть не может… Да я уничтожу тебя измором, болван». — До свидания, господин председатель… — коротко сказала она, а затем чуть увереннее добавила, — До завтра, Сердар. Он лишь кивнул и отвернулся к начальнику, а когда дверь захлопнулась, как ни в чём начал о своём. Выдержка в данный момент проходила испытание на прочность, и как с хорошим дорогим виски, естественно справилась. Мете внимательно отнёсся к делу и уладил все вопросы, однако Сердар под конец всё-таки заметил его многоговорящую ухмылку. Туманную… изловленную. Привыкший выражаться заумно и двояко тоже, разведчик в таком маленьком еле примечательном штришке сразу прочёл подтекст. Он уже прощался, но по глазам начальника стало ясно, что и сам текст прозвучит прямо сейчас… да? ну же?! — Сердар… Подожди… я вот что ещё хочу спросить. — прозвучало так ожидаемо. — Что у тебя с Зехрой? «Блять, прямее некуда… Я на дух её не выношу — вот, что у меня с Зехрой». — А что у меня с Зехрой? — Когда вы пересекаетесь происходит что-то невообразимое! А ведь пересекаетесь вы постоянно. — действительно взволновано произнёс руководитель. — Если ты думаешь, что это незаметно… — Я думаю… это совершенно не отражается на работе. Что важно, господин Мете, не так ли? — он уходил от темы и оба это понимали, поэтому председатель продолжал вопрошающе смотреть… тогда придется закончить честно. — Я никогда не скрывал, что против напарницы в отделе. — Она тебе так не нравиться, что ты даже не отрицаешь этого? Мужчина не ответил, холодно и старательно безэмоционально выдерживая зрительный контакт. — Почему? Она лучшая из лучших и необходима нам, — Мете не унимался. — Ты знаешь меня всю жизнь, а я её -10 лет. Неужели моё поручительство ничего для тебя не значит? Про амбиции я даже слышать не хочу, это смешно! — Мне достаточно, что мы здороваемся и на самом деле неплохо справляемся с поставленными задачами. — Сердар развёл руки в стороны, откровенно показывая, что слова всё больше становятся неуместными. — Я могу идти? Наставник дернулся лицом, быстро моргнул, крепко сжимая веки, что означало «да». Он загадочно потирал подбородок. Опять подтексты… К чему весь этот разговор? Как-бы не о чём, и это тоже мешало. Добродетель? Попечительство? Нет… другое… — Всего хорошего, господин Мете. — Дерзай, сынок… Однажды ты встретишь женщину, которая собьет с тебя спесь. Ты будешь гнуть перед ней спину, а она поставит тебя на колени… Он и теперь промолчал, но не преминул обернуться. — Это не к теме… это я просто… Ступай. — отмахнулся тот. Сердар шёл по серым коридорам проглатывая собственный пар. Потому как успел привыкнуть к этой женщине, к присутствию и непоколебимости, остроте и уму, смирится… ладно чёрт возьми — признать её, но такие скользкие дилогии опять разбудили в нём волка! Раньше тоже часто приходилось выслушивать «тебе пора жениться» и прочий бред, и это было что-то вроде весёлой игры в гостях, когда потом приходят родители и говорят «собирайся, мы уходим». Мужчина подкатывал глаза, но «не уходил». На остальное плевать! Сейчас ему сказали не про женись… ему сказали про Зехру! Никакого навязчивого ужаса — что же таится за витиеватой недосказанностью — не возникло. Неполное замечание лишь удвоило раздражение. Всё ему досказали, а остальное он и сам додумает… Сука… Новая порция зашквальной ненависти подкатила к горлу. Завтра будет трудно видеть её. Снова. ******* Зехра пришла в штаб раньше всех. К тому времени, пока сошлись остальные, она перелопатила архив, сделала важные пометки и, дожидаясь напарника, пила кофе на диванчике. Сегодня она сделала более заметный макияж, распустила волосы, заколов их на затылке и напоминала скорее молодую кокетку, нежели разведчицу. «Как те самые офисные» мелькнуло в голове, «но я выбираю себя… всегда выбираю себя.» Какое милое лицемерие… Может быть ей намеренно хотелось ввести этого напыщенного кретина в заблуждение, относительно её отношения к нему… Просто так. Чтобы убедиться. Как в сопливом кино… ну там… не гарантированное обещание события, спорная вероятность возможности… тьху! Женщина вспомнила, что не кончала сто лет, но не суть… Никогда ничего ему не выгорит из этой лампадки, но перед тем как вытащить кнут, необходимо ведь подсыпать сахарку? — О, доброе утро, Сердар, я нашла кое-что интересное, посмотришь? — она наспех привстала, схватив папку. Калычаслан только пронесся мимо как обычно с несносным выражением. На неё он даже не взглянул. — Потом. Я сейчас занят. Хлопок дверного дубового полотна прогремел на всё помещение. Ясно. «Никто сейчас не занят, просто я не в приоритете». И рядом то ни души, чтоб потом кричать о неуважении при всех. Без всех он имел право её хоть послать. Игривое настроение исчезло… стерлось… а было ли оно? Скорее дурацкая прихоть… кто бы мог подумать, что быть женщиной такое мучительное занятие? Она разрезала пирог и сьела огромный кусок, допивая свой кофе одна… с удовольствием. Бесчувственная наверно, но этот идиот-бей не испортит ей аппетит. Времени не нашлось ни в обед, ни вечером. На совещание пожаловал Халит, после чего увел Зехру поболтать. Она нехотя согласилась, Сердар же сидел чернее тучи, от чего огребли и Гюрджан и Хульки… Он забрал записи, которые ему пытались втюхать с утра и закрылся в кабинете. За целый день они не обменялись и словом. Шея жутко затекла, и так безалаберно она ещё никогда не просиживала работу. Скукотища. — Зехра, ты еще остаешься? — зевнула Пынар у выхода. — А? -та оторвалась от монитора, — нет… в смысле да, ещё побуду. Все уже ушли? — По моему Сердар у себя. — Хорошо, счастливо. — женщина потянулась на стуле. Повернула голову к кабинету напарника, злостно метнула молнию и прищурилась. Ручка двери дернулась и вышел он. Спокойный… тихий… Они опять обменялись состояниями. Вредный характер и железное терпение, утром было наоборот. Он недолго защищался своим гневом, гнев быстро устал. — Я просмотрел твою папку, неплохо. — делая чай, сказал ровно. — Спасибо, я польщена. — Зехра равнодушно не подняла и глазу. — Я поручил это дело Узаю, он наш лучший аналитик. А ты тогда займись вторым архивом, раз у тебя так хорошо получается. — Я работаю на господина Мете, а не на тебя. И не надо раздавать мне приказы… — она по прежнему печатала. Топорик явно висел где-то в углу в воздухе, но оба держались. Камерность обстановки и отсутствие прямых взглядов друг на друга создавали эффект тотального игнора, его спина говорила с её затылком. «Когда рядом стоящая омерзительная физиономия несёт бред, самое умное — смотреть в окно и думать о разном» решила женщина. — Если бы ты работала на меня, то не работала бы тут. — И почему же, позволь узнать? — наконец руки отклеились от клавиатуры… Ооо… продуктивная эмоция взяла вверх — скрытое бешенство… ничего не могло сделать её более решительной и ловкой! — Мы не всегда нажимаем на кнопки… мы ещё и в пустыне живём, и в горах. Где женской гордыне не место. — А Пынар вроде справляется… — Она как раз делает то, что прикажут. А главное чётко и правильно! Зехра поднялась и медленно подошла ближе… настолько близко, что могла чувствовать запах его рубашки и тела… запах мужчины. Так уже было, здесь же… но тогда спонтанный импульс затмил сознание… сейчас она готова, она узнала его по памяти, остро ощущая мощь и силу рядом. И слабость тоже… всё ровно он уязвимее в этот момент! — Ты провоцируешь меня с первого дня. — Ты мне не нравишься. — Я не даю тебя покоя… — растягивала слова она, словно произносила приговор. — Волную, да? Вывожу из равновесия… Но тебе придётся меня терпеть. Привыкай. — Ты угрожаешь или флиртуешь со мной? — обнажил зубы Сердар… — Кажется вы ошиблись адресом, Зехра-ханым, надо было оставаться при Халите и там отрабатывать свои умения… — И это тоже… господин Халит. Я так и думала… «Что-то ещё пряталось за такой показушной нетерпимостью, и это не конкуренция… нет. Величайшее хладнокровие и пренебрежение должно таить не менее великое чувство… вражды и… влечения?» — мысли менялись одна за другой, а его реакция подтверждала каждое её слово. — Что тебе нужно? — Держись от меня подальше. — Врёшь! Врёшь… За твоей ненавистью кроется что-то большее. — Это теория господина Мете… от ненависти до… он и мне об этом говорил. — Ты ненавидишь меня потому, что я тебе не безразлична. Твои глаза всё время меня ищут. Ты следишь за мной, я знаю… Зехра теперь тоже улыбалась. Молодой человек сам для себя отрицал этот диалог и молча безумствовал! Но у бессилия нет оружия… Почему? Почему у него не было оружия против неё? А ярость плохой советчик. Сердару захотелось её убить! Или того хуже — поцеловать… Но он понимал, что это мимолетно, а сожаления будут вечны… — Я не замечаю тебя, пусть ты стоишь прямо передо мной. — Даже спиной я чувствую твой взгляд… — Чушь. — Это правда, и ты это знаешь! Ещё тогда на вечере тебя обеспокоило моё присутствие… — Не беспокоило, а раздражало. — А разве раздражение применимо к тому, с кем ты едва знаком? — Это не любовь с первого взгляда, не обольщайся. — Желание с первого взгляда! Страсть… Но я тебя не боюсь, ни твоей ненависти, ни твоей страсти… Мне это даже льстит. — она вызывающе засмеялась прямо ему в лицо. Алые губы буд-то налились кровью и стали еще пухлее… не приглашали, но напрашивались… Он не смотрел похотливо или волнующе, не хотел её всю, целую, для себя… он смотрел со злобой и вожделением, с закрытым на амбарный замок сердцем, желая не наполнить её, а опустошить себя! И вдруг в красках представил, что сделал бы с этим красивым ртом… или сделает? Возможно очень даже скоро... лишь бы она заткнулась! — Вот пусть Халит за тобой и ползает. Он и на вечеринке не отползал ни на шаг. — Ты тоже пресмыкаешься. — закивала Зехра, практически деля с ним один воздух. — Только скрываешь это. Прямое обвинение прорвало предохратели и сдерживающие цепы... Одним рывком он притянул женщину к себе, схватив за волосы на затылке. Притянул и набросился с поцелуем. Грубо, нагло, недвижимо! Она опоздала… всего на одно «до свидания», а уже неважно, маски сорваны! И то что началось в гневе, скорее всего закончится стыдом и позором. Напарница не ответила и резко оттолкнула его в грудь. — Ты что себе позволяешь, животное?! Сердар молчал и уничтожал её взглядом… И снова схватил хрупкое тело за руки выше локтей. — Только пальцем меня тронь… — Пальцем тебя Халит трогает, а я тебя… Звонкая пощечина не позволила ему произнести эту пошлость… Она наотмашь проехалась по щеке, что неприятно пронзило слух и оставило после себя боль от удара. Ручное дозированное наказание… и он пришел в себя, тут же! Зехра трепихала ладонью и убирала волосы с лица. — Меня от тебя тошнит! Кинула с презрением она и выбежала прочь. Мужчина остался стоять нерушимо, растирая пылающий след. Теперь ему будет трудно держать свои эмоции под контролем… теперь он понял, что испытывает. О вкусах можно иногда спорить… послевкусие, если понравилось, запоминается навсегда!