Они проводили много времени вместе.
Слишком много.
Даже для Люмин, которая почти всегда была в окружении друзей и знакомых, это казалось непривычным — проводить столько времени с одним и тем же человеком. Или не человеком… Хотя это, наверное, только добавляло особенности таким моментам. Конечно же, она совсем не была против, ведь стала той единственной, кому Сяо позволил находиться рядом. Его карма не действовала на неё и это… Радовало? Пока она рядом, было такое приятное чувство лёгкости и свободы, какое он отдалённо мог ощущать только в минуты тихого одиночества. Но одиночество вдвоём было куда приятнее. Они почти не разговаривали при встрече — им было уютно просто молчать. Это не такое неловкое молчание, когда не знаешь, что должен сказать. Это такой тип тишины, когда слова не нужны. Даже малышка Паймон в такие моменты замолкала, когда видела, что они вновь потерялись взглядами где-то далеко в алом закате или ледяном рассвете. Встречи днём были редкостью, ведь у каждого свои заботы. Но после всех дел, даже не обговаривая, они неизменно стояли на самой верхней террасе Ваншу. Хоть Адепт и испытывал искреннее наслаждение от пребывания рядом с Путешественницей, он прекрасно понимал, что она не задержится надолго в его жизни. Она одна из многих, кто в итоге бесследно пропадёт в забвении. Но он помнил каждого. И её никогда не забудет. Пускай она и станет лишь мимолётным воспоминанием в череде бесконечных событий, но зато каким… Сяо всегда будет вспоминать о ней с тихой радостью и с еле заметной улыбкой на лице. Ведь именно она — наивная, по-детски жизнерадостная и искренняя — помогла вспомнить, каким он был раньше. Тот самый почти забытый мальчишка, что всегда радовался мелочам и мило улыбался, что не скрывал своих эмоций и смеялся от всей души, что не прятался от людских взоров и даже наоборот хотел привлечь к себе внимание. Чем чаще он стал проводить свободное время с ней, тем отчётливее начал замечать, что уже спокойно может находиться в обществе, пускай многие и воспринимали это как недобрый знак. На деле, он даже не замечал этих косых взглядов, пока рядом была Люмин. Она будто была чем-то похожа на него самого: в глазах жажда свободы, которую юноша никогда не получит из-за давнего контракта; тоска по чему-то далёкому, по былым временам; теплота в сердце, которую он тщательно скрывает, а она готова безвозмездно отдать нуждающимся. Адепт стал более открыто говорить о своих желаниях, хотя раньше боялся осуждения за проявление человечности. Это было совсем ему не присуще, но она неизвестным образом помогла пробудить эти далёкие чувства. Сяо не умел проявлять эмоции, а вернее сказать, забыл, как это нужно делать, но всё ещё мог их ощущать. Он испытывал неимоверную радость каждый раз, когда видел на терассе её силуэт, подсвеченный умирающим солнцем. Особенно, когда та приходила одна. Но не знал, как это показать, как выразить всё то, что чувствует. Поэтому каждый раз он дарил ей что-нибудь на прощание, были то кристальные бабочки или циньсинь — неважно. Что-нибудь. Лишь бы не забыла. Словно благодаря за каждое прекрасное мгновение и даруя надежду увидеться снова. Сяо никогда не забывал об их маленькой традиции. Но однажды намеренно пришёл с пустыми руками… С такими же пустыми, как и его сердце в тот момент. Люмин нашла брата. Скоро уйдёт безвозвратно, оставив в промёрзшей душе лишь кричащую боль. Но придётся уйти и оставить. Вновь отстраниться, забыться и ринуться в бой. С монстрами или же с самим собой. Он давно потерял эту тонкую грань. Адепт или демон? Неважно… Постой! Нужно хотя бы по-человечески попрощаться… А он умеет? Глупый вопрос…***
— Всё-таки пришла? — бросил он грустную натянутую улыбку в сторону светлого силуэта. Юноша неизменно стоял на терассе, не ожидая, что она придёт, но надеясь. Погода была тёплая, но его то пробивало холодом изнутри, то бросало в жар от одного только взгляда на безмятежное лицо девушки. — Я хочу сказать тебе кое-что очень важное. — мило, но в отличие от него искренне улыбнулась Путешественница и переглянулась с вечно радостной подружкой, как бы намекая оставить их наедине. — Не нужно. Не говори ничего. Пойдём лучше прогуляемся. — неожиданно тихо предложил Сяо, бесцеремонно взяв девушку за руку и уводя вниз по лестнице, догоняя удаляющуюся малышку. Руки ледяные. Они и раньше были холодными, но не настолько. А ещё он снова снял перчатки… Этот жест казался особой степенью близости, ведь так он показывал, что больше не намерен сегодня сражаться и полностью отдаётся в её внимание. Но этот лёд его рук… обжигал. Весь разговор по пути он намеренно избегал таких фраз как: «напоследок», «на прощанье», «в последний раз»… Ему не хотелось верить, что он больше её не увидит. Юноша хотел запомнить этот лучик света таким же, каким он был раньше — радостным и весёлым, — но никак не с грустной улыбкой на лице. Он не давал ей сказать. Вечно переводил тему, лишь бы она не простилась с ним раньше времени. Такое эгоистичное желание удержать её рядом… Проходя сквозь людные вечерние улицы, Адепту было плевать, что могут подумать окружающие при виде такой картины: некогда безжалостное божество снизошло к смертным и куда-то целеноправленно уводит бедную девушку за руку, будто преступницу. Хотя так и есть — она преступница. Она безвозвратно украла его покой и непоколебимое хладнокровие. Даже себе не забрала… Просто выбросила… И где их теперь искать? Они прошли сквозь весь город, минуя порт и выходя на побережье. Адепт всю дорогу не отпускал её руку, а Люмин была в «небольшом» шоке от такой внезапной тактильности. Раньше Сяо не позволял себе даже смотреть на неё дольше положенного, а сейчас так уверенно вёл куда-то, не выдавая подробностей. Он передвигался не слишком быстро, но малышка еле поспевала за ними. Для Сяо было непривычно идти куда-то пешком, ведь он способен переместиться в любое место в мгновение ока, но они не могут… Приходится терпеть. На оживлённых улицах было светло, будто днём, но стоило им пересечь черту города, как пространство окутали непроглядные сумерки, а юноша продолжал уводить их всё дальше вдоль берега. Гул толпы остался далеко позади, а прохладный влажный воздух наполнился успокаивающим шумом волн. Вдруг Сяо остановился, подойдя к небольшому камню, что скрывался под тенью раскидистого дерева у самого края морского прилива. Бледный лунный свет будто серебряными струнами был натянут сквозь густую изумрудную листву, а солёный воздух подсвечивался и переливался искрящимися частицами. — Давай присядем. — тихо и даже как-то безучастно предложил Адепт. Они сидели непозволительно близко. Даже раньше между ними всегда был минимум шаг расстояния, но сейчас… Плечом к плечу, чувствуя обжигающий констраст тепла и холода. — Сяо, это действительно важно, тебе нужно знать… — Люмин жалобно просила позволить ей сказать хоть слово. — Замолчи… Я не хочу этого слышать. — вдруг не выдержал и резко выпалил он, привлекая к себе обеспокоенные взгляды девушек. И только те хотели спросить, всё ли с ним в порядке, как он тут же сменился в лице и виновато продолжил, — Прости… Я не имею права запрещать тебе что-либо… — опустил он тяжёлый взгляд, по-прежнему не желая её слушать. — Успокойся, Сяо. Всё ведь хорошо… — старалась утихомирить его Путешественница. «Ты так просто уйдёшь и оставишь меня! Что здесь хорошего?!» — мысленно кричал Сяо, но, кажется, забыл убавить громкость и это вырвалось вслух, после осознания чего янтарные глаза вновь наполнились искрами вины. — Об этом я и хотела сказать. Сяо, я не… — и снова ей не дали закончить, обжигая тонкие пальцы холодом рук. — Не говори этого, прошу. Давай просто насладимся тишиной как раньше… — голос дрогнул, но руки продолжали хвататься за последнюю возможность почувствовать её тепло. Люмин было некуда торопиться, потому она согласилась молчанием в ответ. Юноша не решался взглянуть на неё, поэтому лишь отвёл глаза куда-то в бескрайнее море. Но успокоиться это не помогло. Он хотел потеряться в холодных глубинах, забывая всю нежность, а не в её добрых глазах, которые всегда по новой наполняли сердце морем эмоций. Никто не решался нарушить тишину. Даже Паймон не сказала ни слова, а только перепрыгивала потерянным взглядом то на девушку, то на Адепта.— Позволь мне одну маленькую слабость.
Вдруг раздался приглушённый голос парня. Люмин всё это время не отводила от него глаз, поэтому они неизбежно встретились взглядами, но на этот раз он не спешил отвернуться, а смиренно ждал ответа. — Хорошо. — немного растерянно, но не задумываясь, ответила девушка. — Но, что бы ты не сделал, это не слабость… Это твоё желание и нужно уметь прислушиваться к самому себе. Опять она пытается сделать из него человека… Он уже настолько пуст и разбит внутри, что никогда не поймёт чужих стремлений, желаний и надежд. Любое проявление человечности — для него слабость. Но именно рядом с ней, он мог себе это позволить. Она единственная, кто не осудит его и даже наоборот попытается поддержать.Мило…
— Тогда, Паймон, не могла бы ты отвернуться, закрыть глаза и посчитать до десяти? — вдруг обратился к малышке Адепт. — Что? Зачем? Я ведь всё равно никому не расскажу! — завозмущалась та, ведь ей тоже было до жути интересно, чего может желать этот хладнокровный юноша. — Пожалуйста. — Сяо знал, на что давить. Феечка никогда бы и не подумала, что сможет услышать от него такое вежливое и будто умоляющее обращение. — Ой, ну ла-адно. Но ты же понимаешь, что Люмин всё равно потом обо всём мне расскажет, хе-хе. — не имея возможности отказаться, после такой искренней просьбы, всё же отвернулась малышка и закрыла глаза. — Оди-и-ин… — будто специально, дразняще растягивала она счёт. — Люмин, ты тоже закрой глаза. Времени было немного, поэтому девушка не стала медлить и без каких-либо сомнений выполнила просьбу. События сменялись так быстро, что она даже не успела подумать, а что вообще мог задумать Адепт? Может он хочет сделать сюрприз и снова что-то подарить? Было бы мило с его стороны.«Два.»
Но он подарит ей всего себя. До последней капли. Без остатка. Он подарит всю искреннюю нежность, что осталась в его сердце. Для неё не жалко отдать последнее… Он подарит ей свою любовь, что слаще мёда.«Три.»
Холодные пальцы коснулись утончённой белоснежной шеи, неизбежно вызывая мурашки. Что он делает? Откуда такое внезапное желание прикоснуться?..«Четыре.»
Нежное, робкое, почти невесомое прикосновение губ. Неужели он тоже?.. Как же хочется открыть глаза, но в этом уже нет смысла. Насладись мгновением. Пускай твоё тело дрожит, но не отстраняйся.«Пять.»
Худые пальцы поднялись выше, путаясь в пшеничных волосах. Люмин тоже не хотела бездействовать, ведь давно ждала этого момента, поэтому нежно коснулась его шеи в ответ, будто пытаясь согреть ледяную кожу, но юноша своей второй рукой опустил руку девушки обратно на её колени. Он не хочет, чтобы она его касалась. Не потому что не нравится, даже наоборот… Он не хочет привыкать к её теплу, чтобы потом не страдать ещё больше.«Шесть.»
Он не хочет, чтобы она касалась его, но сам не может уйти от желания запомнить каждый изгиб её тела. Хрупкие плечи. Нежные руки. Дрожащие колени. Это всё в первый и в самый последний раз. Прощальный раз. Прикосновения юноши были столь нежными, но такими печальными. Они будто умоляли — «Не пытайся найти меня вновь.»«Семь.»
Она не отстранилась и ответила. Это радует. Но в тот же момент к горлу подкрадывается предательский комок, сдавливающий дыхание, от осознания того, что это больше никогда не повторится… Теперь времени казалось недостаточно, ведь он не успеет насладиться этим мгновением в полной мере.«Восемь.»
Такая податливая… Словно тает в его руках. Подобно снежинке, что блеснула лишь на мгновение в тусклом свете фонарей. Озарила искрящим сиянием его мрачную жизнь и тут же растаяла. Безвозвратно.«Девять.»
Холодные руки пропали с плеч, но тепло его губ и неровное дыхание ещё рядом. Это была не его слабость… А слабость Люмин, о которой он, кажется, даже не догадывался. Не отстраняйся. Не уходи, не уходи, не уходи!Останься!
Прошу, не уходи!
Не уходи…
«Десять!»
Люмин открыла изумлённые, блестящие от слёз глаза и никого перед собой не увидела… Лишь краем глаза можно было заметить искрящуюся малахитовую дымку, которая всё ещё сохраняла очертания хозяина, но и та в мгновение пропала. Будто всё это только приснилось. И она бы охотнее поверила именно в это, если бы подруга тоже не поинтересовалась: — Опять исчез? Неудивительно… Что он сделал? Ты плачешь? — повернувшись к подруге и не обнаружив юношу, спросила та. — Он… Просил не искать его вновь… — опустив взгляд, еле слышно выронила Путешественница.— Подожди, а ты разве не успела сказать ему, что хочешь остаться в этом мире?