Человек с Драконьего Камня

В Дорн Мелисандру сопровождали Эймон Рыцарь-Дракон и Дейрон Юный Дракон – довольно необычный выбор для переговоров с Дорном, но Мелисандре он был по душе – оба ее спутника оказались в высшей степени рыцарственными и обходительными. По дороге не было ни похабных шуточек Деймона и Эйгора, ни простонародных присказок Дунка и розыгрышей Эгга, только юный Дейрон с тоской глядел на берег и море, на которые не успел наглядеться при жизни. Ни родителей, ни братьев Дейрона не было в Валгалле, а жены и детей у него не было и при жизни, и теперь Дейрон чувствовал, что многое при жизни потерял, погнавшись за воинской славой, но исправлять что-либо было уже поздно. А вот в порту Солнечного Копья Мелисандру встречал настоящий переговорщик Таргариенов, при виде которого Мелисандра поморщилась. - Ну-с, дорогая моя, вы по-прежнему не обзавелись никакими познаниями в медицине? – спросил Эйнар Изгнанник, как только Мелисандра сошла на берег. – Предпочитаете жить и умереть дурой? Нынешний принц Мартелл серьезно нездоров, если бы ваши навыки годились хоть куда, кроме живодерни, переговоры пошли бы пободрей. Ступайте-ка в оранжерею и принесите мне цветки безвременника – вам хотя бы известно, как они выглядят? Мелисандра не очень хорошо помнила, как выглядит безвременник, но спрашивать об этом у Эйнара не стала, чтобы сварливый старик не осыпал ее очередными оскорблениями – куда проще было спросить об этом у садовника, который будет ей этот цветок продавать. Но чего Мелисандра не ожидала, так это того, что энергичные призраки отправятся на переговоры с дорнийцами без нее, бросив ее в Солнечном Копье вместе с цветами. - Вам, добрая госпожа, было приказано отправиться в Водные Сады, - пробормотал немало напуганный призраками мальчишка-конюх, когда Мелисандра добралась до постоялого двора, где уже лежал ее багаж. – А перед тем вернуться в порт и получить от капитана, пришедшего с Летних Островов, саженцы деревьев мала… мата… вот убей не помню, как они называются. Трое призраков, которым не надо было тащиться через пустыню, тем временем уже появились в Водных Садах и возникли прямо перед креслом Дорана Мартелла, который беседовал в этот момент со своим братом Оберином. - Изгнанник. Рыцарь-Дракон. Юный Дракон, - по очереди представились призраки своими прозвищами, даже не называя имен, и Оберин от такого бодрого начала развеселился и тихонько насвистел начало народной песни о прибытии в Дорн королевы Нимерии: «В Дорн к нам приезжала банда из ройнаров…» - хотя прибывшие явно были валирийцами, а не ройнарами, и двоих начитанный Оберин даже помнил, Эймона и Дейрона, а вот третьего призрака, стоявшего в середине в штатском, он не узнал, но отнесся к нему с уважением, раз уж у того такая охрана. - Вы искали Таргариенов. Мы пришли, - с обычной своей ехидной усмешкой начал Эйнар. – Сын твой, принц Доран, до сих пор по Эссосу Лягушкой скачет – верно, ждет, чтобы его принцесса поцеловала. Так о чем же вы бьете челом нашей милости? Запальчивый Оберин хотел ответить, что Мартеллы никому не кланяются, но Доран поймал его руку. - Верно ли, что Драконий Камень теперь принадлежит принцу Таргариену? – тихо спросил Доран, и Эйнар кивнул в ответ. - Верно ли, что над Драконьим Камнем вновь поднялись в небо драконы? – продолжал Доран, и по его тихому голосу было непонятно, радует ли это его или пугает. - А есть ли у тебя корона Эйгона Завоевателя? – неожиданно перебил Эйнар, но Доран не ответил на его вопрос – и на свой не получил ответа. - Помнит ли принц Таргариен о смерти моих племянников, юного принца Эйгона и принцессы Рейнис? – еще тише спросил Доран. – Если же он сам – принц Эйгон, оплакивает ли он все еще свою сестру, как оплакиваю своих племянников я? - Принц Таргариен помнит о верной службе вашего рода, - ответил Эйнар. – Отправляйся на Драконий Камень и преклони колено перед принцем Джоном, и ты получишь то, чего ждал семнадцать лет. - Боюсь, такое путешествие мне уже не по силам, - уклончиво ответил принц Доран. – Да и колени мои вряд ли согнутся, даже если я им прикажу. С этими словами принц Доран откинул накидку, прикрывающую его изуродованные подагрой ноги, и дипломатическая игра внезапно закончилась, потому что пострадавший в старости от подагры Эйнар Изгнанник отреагировал на увиденное очень по-человечески – и на свой собственный обычный манер. - Тупые обезьяны! – с негодованием воскликнул Эйнар, завидев опухшие суставы принца Дорана, и добавил несколько грязных ругательств на не слишком высоком валирийском. – Да, знатно в Валирии шандарахнуло четыре века назад – так, что не только тогдашним детям, но и всем их потомкам отшибло мозги на двадцать поколений вперед! Довести пациента до такого состояния! Пиявок ставили уже? - Ставили, хотя и не сразу, - кивнул Доран, услышав в голосе Эйнара неподдельное сочувствие, которое извиняло его грубые выражения. - У тебя больные почки, известно это тебе? – голосом ворчливого доброго деда спросил Эйнар. – Но не настолько больные, чтобы ты опух от воды. Так что пей воды побольше, пей грейпфрутовый сок – а сладкого и соленого не ешь. Мазь доставят послезавтра, ноги твои пройдут, - и с этими словами Эйнара таргариенские призраки исчезли, не дав разозленному поведением Эйнара Оберину вдоволь с ними пособачиться. - На твоем месте я бы не брал у них чудодейственных мазей, брат, - раздраженно сказал Оберин. – Их колдовство может свести тебя в могилу. - Для меня это будет избавлением, - вздохнул принц Доран, измученный своей жестокой болезнью. – А ты после моей смерти сможешь развязать войну с Ланнистерами, которой так жаждешь. Лорд Эйнар сдержал свое слово, и через два дня после его беседы с принцем Дораном Мелисандра доставила в покои принца небольшой ларец с чудодейственной мазью из листьев дерева маталафи, а с ней и порошки с добытым из безвременника колхицином, в которых и была основная лечебная сила, но этого хитроумный лорд Эйнар не сказал даже Мелисандре. Мелисандра аккуратно записала рецепт мази и даже по приглашению лорда Эйнара зачерпнула мази сама. - Берите на здоровье, моя обворожительная, - предложил завуалированно ядовитый Эйнар, раз уж после нескольких часов ругани и проклятий, под конец обоюдных, Мелисандра все смешала правильно. – Иллюзии иллюзиями, но старость-то не радость. Небось, ноют после таких путешествий ваши суставчики-то. - Младшего Мартелла называют Красным Змеем, - не осталась в долгу Мелисандра. – А самый прожженный местный рубака, Темная Звезда, уверяет, что змеи боятся его кусать, чтобы не умереть от его ядовитой крови. Вам бы молодые зубки, лорд Эйнар, вы бы их обоих уложили с одного ядовитенького укуса. Лорд Эйнар в ответ на это лишь ухмыльнулся, потому что несколько минут назад он перенесся на далекий Драконий Камень, и рецепт спасительных для принца Дорана порошков надиктовал верному мейстеру Крессену, велев передать рецепт принцессе Сансе, когда она вернется домой. Сам же лорд Эйнар, отправив Мелисандру обратно в Солнечное Копье, заглянул к принцу Дорану только через неделю, когда краснота и припухлость сошли с его суставов, а постоянные боли почти оставили принца. Принц Доран выглядел свежим и помолодевшим – и снова готовым к хитростям и интригам. - За добро положено платить добром, - наставительно сказал лорд Эйнар. – Я задавал вам вопрос о короне Эйгона Завоевателя. Я по-прежнему хотел бы услышать ответ. - Я задавал вам вопрос про драконов, - тут же припомнил принц Доран. - Принц Таргариен и две его невесты – драконьи всадники, - пожал плечами лорд Эйнар. – Где корона? - В замке Виля, рядом с которым и погиб Дейрон Юный Дракон, - ответил принц Доран ровно на поставленный вопрос. – Сам я не видел, но люди говорят. - Прикажите, чтобы ее привезли сюда, - распорядился Эйнар, но принц Доран только уклончиво пожал плечами. - Желаете поторговаться, принц Мартелл? – усмехнулся Эйнар, его почему-то совсем не обидело то, что принц Доран не желает расплатиться не своей короной за свое чудесное выздоровление. – Давайте так: вы распорядитесь, чтобы корону доставили к вам через две недели. Через две недели принц Таргариен прилетит прямо сюда, и, если корона будет здесь, она ляжет на его голову, а в ваши руки попадет драконье яйцо. Если же короны здесь не будет, то у вас на террасе окажется сердитый дракон. - Я должен подумать об этом, - медленно ответил Доран, словно не решаясь намекнуть Эйнару, что драконье яйцо не имеет такой ценности, как тот, кто помог бы вывести из него дракона. Меньше всего Доран ожидал увидеть в ответ на это смеющееся лицо призрака, придвинувшееся к нему почти вплотную. - Хватит лохматить бабушку, Мартелл! – велел дьявольски веселый Эйнар. – Деймону Порочному Принцу многие выходки сходили с рук, но, когда он положил драконье яйцо в колыбельку своему незаконнорожденному ребенку, его толстый и добродушный брат Визерис чуть не снял с него голову. Нет драгоценности большей, чем драконье яйцо, полученное из рук короля Таргариена, и ты это знаешь – но тебе оно не достанется, потому что ты не можешь забрать корону Эйгона у Вилей. Ты думаешь, я, Таргариен, не знаю, что с Дорном нельзя подписывать ни мирный, ни какой другой договор, не усмирив перед этим всю вашу атаманщину? Паки и паки говорю тебе, Мартелл – отправляйся на Драконий Камень и преклони колено. Тогда ты сможешь приказывать и Вилям, и любому дорнийскому дому. - Вы, лорд Таргариен, плохо знаете Дорн… - немного обиженно ответил принц Доран. - А вот увидишь! – перебил его бодрый Эйнар и легкой походкой пошел к дверям, словно в далекой молодости. Пройдя сквозь затворенные двери, Эйнар столкнулся нос к носу с Оберином. - Да, я подслушивал, - признал Оберин. – И нет, мне ничуть не совестно. Вилей я о вашем визите предупреждать не буду, потому что они долбоклюи. Только скажите мне, Эйнар: невесты принца Таргариена, что оседлали драконов, и две девочки, которые в прошлом году устроили в Королевской Гавани резню на загляденье – это те же самые девочки? Мелисандру вполне устраивало пребывание таргариенских призраков при дворе Дорана Мартелла, а еще больше ей нравилось то, что этот двор сейчас не в Солнечном Копье – Мелисандра вернулась в дорнийскую столицу, ее наконец оставили в покое, и она сходила в порт пожульничать: одного ражего капитана поучила лечить раны, в очередной раз удивляясь глупости человеческой и тому, как мало даже бойцы в Вестеросе знают о лечении ран; второму капитану Мелисандра нагадала большую добычу, с третьим выпила и пококетничала – и теперь у Мелисандры водились деньжата, которые она тут же начала тратить на сладкую жизнь. Но расстояния призракам не помеха, и утром начинавшегося было прекрасного дня перед Мелисандрой встал призрак Эймона, Рыцаря-Дракона. - Присаживайтесь, мой великолепный рыцарь, - пригласила Мелисандра, облизывая пальцы и примериваясь к очередному куску пахлавы. – Как я помню по порочным рассказам Порочного Деймона, в Валгалле в изобилии есть выпивка и драки – а пахлава там есть? - Мне жаль прерывать вашу трапезу, миледи, - учтиво сказал Эймон, - но мы получили приказ выступать. - И побыстрее, моя драгоценная, побыстрее, - добавил дедушка Эйнар, появляясь рядом с Мелисандрой. – Принц Доран уже послал за кузнецом – принц будет не очень доволен, когда поймет, что мы с вами его разыграли и в потайной ящичек на дне ларца с мазью вместо обещанного рецепта положили очередной совет съездить на поклон на Драконий Камень. Кстати, берегите этот рецепт – вполне возможно, ему вы будете обязаны званием вассала Таргариенов. - Вы так говорите, будто служба у вас – великое счастье, - недовольно сказала Мелисандра. – С вами меня последний год мотает по белому свету как попавший в бурю челнок. - Невеста должна считать дни до свадьбы, иначе какой же ты жених, - наставительно сказал дедушка Эйнар. – А вассал должен почитать высшим счастьем быть под рукой своего сеньора. Впрочем, если вы, Мелисандра, сомневаетесь в том, как прекрасно служить Таргариенам и рассчитывать на их заступничество… - Знаете, я лучше поеду в порт, - побыстрее согласилась Мелисандра, почуяв, к чему идет дело – историю про кошку, по доброй воле евшую горчицу, лорд Эйнар ей уже рассказывал. Мелисандра рассчитывала на то, что добывать корону из замка Вилей она будет тем же манером, что и Черное Пламя из сундука магистра Хулио Тигониша, в чем ей тогда помогал хитрый и жуликоватый повеса Деймон. И только высадившись в порту рядом с замком Вилей, Мелисандра поняла, почему для дорнийского путешествия ей была дана такая компания и в чем ее недостаток, скрываемый куртуазностью Эймона и Дейрона: славные своими победами рыцари решили штурмовать. - В Дорнийском море после стольких жарких лет очень плохой улов, - рассказывал Дейрон, уже успевший провести рекогносцировку. – Рыбаки, подданные Виля, нищают. Некоторые уходят в поисках рыбы все дальше, и не возвращается из этих плаваний все больше. Сейчас, с приходом осени, начались шторма, но рыбаки все равно предпочитают рискнуть головой в надежде на хороший улов в холодной воде, а не смотреть в глаза своих голодных детей. - Лорд должен выручать своих подданных, попавших в беду: ссудить деньги на новый баркас, не дать пропасть в голодный год, сразиться с пиратами, если те угрожают его людям, - продолжал Дейрон, он был умным и справедливым королем, и недаром за ним шли в пески Дорна его солдаты. – Нынешний лорд Виль не таков: для него его подданные – лишь источник дохода, который он пытается использовать до последнего. Он отбирает лодки у семей умерших рыбаков за неуплату податей; вслед за лодкой он может взять и молодую вдову себе в наложницы, а детей, говорят, продать на невольничий корабль. Плохо, когда власть достается не рыцарю, а человеку с душой торгаша. - Поднимай рыбаков, Мелисандра, - посоветовал Орис Баратеон, который тоже подошел посмотреть, как очередному Вилю оторвут руки и ноги. – Пусть Мартеллы увидят, что в следующей войне партизаны могут быть и не на их стороне. Мы пришли не только с пламенем и кровью. Мы принесли справедливость. - Я не рыцарь, и я не приносила вам вассальную клятву, - напомнила Мелисандра, которой не улыбалось лезть на отвесные стены замка во главе плохо вооруженной толпы. – Я и так из-за вас чуть не погибла за Стеной – а теперь вы посылаете меня на верную смерть. - Когда-то мир был юным и свежим, и в нем не было зла, - начал Эймон Рыцарь-Дракон, он был чист душою и стоял близко к богам. – Но время все приводит в упадок, и в мире начали появляться островки зла, словно трупные пятна. Каждого, стоящего на пороге Валгаллы, боги спрашивают: «Поднимал ли ты когда-нибудь меч за правое дело?» Не все, погибшие в битве, могут понять этот вопрос; те, чье сердце отзывается, проходят дальше. - В конце времен, когда мир обветшает и порча охватит его весь, боги выведут нас на последнюю битву, - добавил Дейрон. – Погибшие в земных битвах попадают в Валгаллу, где битвы веселые и славные и где павшие на поле боя вскоре восстают вновь. Павшие же в последней битве со злом погибнут навсегда. - Мы с Дейроном будем тогда в первых рядах, чтобы не сгинули те, кому дорога их жизнь, - просто сказал Эймон. – У него за гробом нет ни отца, ни жены, ни брата, а мне встречи с Нейрис раз в несколько лет приносят только печаль и тоску. Никто не знает, когда пробьет наш час – но те, кто поднимает свой меч против зла здесь, на земле, помогает этому миру простоять еще немного. За это время нас в Валгалле станет больше, последняя битва для нас будет легче, и в ней не погибнет навсегда так много героев. Так что ты сейчас идешь в бой не только за незнакомых тебе рыбаков: ты идешь в бой за Дунка и Эгга, за Деймона и Эйгора, за спасшего тебя от упырей Бриндена, за принца Джона и его невест. Твоя доблесть покупает нам драгоценное время и, может быть, кто-то из них получит блаженную вечность вместо небытия благодаря тому, что сегодня, на земле, ты не испугалась вступить в схватку со злом. Принц Доран по-прежнему оставался в Водных Садах, но теперь он не пугал играющих в воде детей своим видом живого мертвеца – принц дорнийский значительно посвежел, начал медленно прохаживаться вдоль бассейнов и даже, отрываясь от своих государственных дум, иногда бросал детям в воду фрукты щедрой царственной рукой. Большую часть своего времени принц Доран все же по-прежнему проводил в своем кресле в тени, и там его и застал снова лорд Эйнар. - Я просто зашел узнать, доставили ли вам уже карты, которые моя красная жрица позаимствовала в вашей библиотеке, - буднично спросил Эйнар. – Дейрон Юный Дракон не любит воевать без хорошей карты, и в этом он прав. «В цитадели Виля нужно через трубу брать, - заключил призрачный Дейрон несколько недель назад, в горизонтальном положении паря над разложенными для него картами. – А входы в катакомбы, по которым мы пройдем внутрь крепостных стен, должны быть здесь, здесь – и, пожалуй, вот здесь! Вот тут особенно вероятно, что караулы они не выставили. Дорн – дело тонкое, Мелисандра!» - Вы наглец, лорд Эйнар! – возмущенно воскликнул принц Доран, к которому вместе со здоровьем вернулись и энергия, и дорнийский темперамент. – Являетесь ко мне, как ни в чем не бывало, после того как ваша красная жрица подняла в моих владениях крестьянское воссстание! - Были бы это ваши владения, вы бы отдали мне корону Эйгона Завоевателя, - напомнил язвительный Эйнар. – А так ее пришлось добывать с боем и вершить по дороге справедливый суд. Впрочем, я, как и вы, противник народовластия – Мелисандра временно осталась комендантом в замке Виля, так что за вашими подданными есть кому присмотреть. А у вас пока есть время обернуть ситуацию в свою пользу, объявив, что лорд Виль навлек на себя ваш гнев своей жестокостью к вашему доброму народу. - …и поэтому к нему вместо гвардии принца Мартелла явилась колдунья и служительница Рглора в компании таргариенских призраков, - ехидно добавил принц Доран. – Мягко говоря, вы ставите меня в неловкое положение, лорд Эйнар. - Я просто пытаюсь вам помочь, дорогой Доран, - с укором сказал Эйнар. – И что я получаю вместо благодарности? Право, даже ваша дикарка-дочь принимала меня учтивее. - Что вы ей сказали? – обреченно вздохнул Доран, чувствуя, что ему все же придется ехать на Драконий Камень с вассальной присягой, лишь бы Таргариены отозвали из Дорна своих энергичных призраков. - Ваша дочь изрядно на вас дуется, Доран, - поведал лорд Эйнар, - и это было бы полбеды, если бы она не была вашей наследницей – и если бы вы не доверяли неосторожно бумаге то, что написали однажды своему сыну: «Когда-нибудь ты займешь мое место, а правитель Дорна должен быть крепок умом и телом». - Да как вы… впрочем, понятно, - махнул рукой Доран, чувствуя, что от невидимого и умеющего проходить сквозь стены призрака трудно сохранить что-нибудь в тайне. – Но зачем вы рассказали об этом Арианне? - Она сама прочитала это, много лет назад случайно войдя в вашу спальню в ваше отсутствие, - пояснил Эйнар. – Впрочем, не беда: Висенья, старшая сестра Эйгона Завоевателя, была куда круче характером, чем ваша дочь. Но, когда Эйгон взял ее в жены, вопросы наследования разрешились сами собой. Арианна сказала мне, что подумает – она Квентина даже и не помнит, так скоро вы отослали его к Айронвудам. - Вы в своем уме? – отшатнулся от таргариенского призрака принц Доран. - Между прочим, со своей кузиной Тиеной она уже спала, и, видев эту кузину, я далек от того, чтобы за это осуждать, - с усмешкой сообщил лорд Эйнар, который и сам в молодости отдал свою дань белокурым локонам. – Да и вам тоже не с чего изображать передо мной оскорбленное целомудрие – вы вот сидите тут у бассейнов и целыми днями смотрите на голых детей. Это, принц Доран, что-то подозрительное! _______________ Пользуясь случаем, автор поздравляет всех своих читателей с наступающими праздниками и желает всем в Новом году таких же прекрасных спутников, как у Джона - ну или хотя бы как у Мелисандры :)) А фанфик тем временем уходит на новогодние каникулы, к Новому году автор традиционно пишет что-нибудь волшебное про Хогвартс ;)