Dick Гамшу

      Эджворт наловчился за последнее время засиживаться на работе. Когда все уходили, он устало ложился на диван, имея под рукой мобильник. Диван повидал виды, надо бы его поменять, поскольку сперма ужасно оттирается. Пока лёгких подтёков никто не заметил, но, кто знает, что случится рано или поздно. Придёт Франциска чаю попить, и всё. Как хорошо, что она не знает, чем занимается её братец, а то не хватало ещё видеокамер скрытых…       Отогнав от себя мрачную мысль, Эджворт расстегнул пиджак и рубашку, снял жабо и проскользнул ладонью в брюки. Сначала лёгкие поглаживания, полное расслабление, тишина, покой, тихо нарастающее желание. Член постепенно оживает, и Майлз расстёгивает брюки.       Смотрит на свой необрезанный член и сдвигает кожу с головки. Сначала медленно, постепенно — чаще. Сердце начинает биться сильнее, дыхание — навязчивее и тяжелее. Выступает смазка.       Свободной рукой Эджворт набирает Гамшу.       Он берёт трубку.       — Да, сэр!       К моменту, когда приходит детектив, Майлз стоит раком на диване и ласкает свой анус пальцами, скользкими от смазки с члена.       — Закройте дверь, детектив, — командует прокурор. — И идите сюда.       — Т-так т-точно, — краснеет Гамшу.       Ему нравится это зрелище, но ему стыдно в этом признаться! Это неправильно, противоестественно, но…       — Так приятно… — тихо выдохнул детектив, когда втиснулся в узкое кольцо мышц, потирая оставшуюся длину члена рукой.       — Заткнись, ты всё портишь, — выдохнул Эджворт, закрывая глаза и стараясь сосредоточиться на ебле.       Гамшу умолк и сжал бёдра прокурора, чтобы начать откровенно трахать его. Быстро, уверенно, целенаправленно. Пока презерватив не захлюпает. На талии и бёдрах прокурора останутся синяки, но это потом. Гамшу щурится и гладит эту алобёдрую шлюшку по спине, задирая ткань одежды и прослеживая ладонью выступающий позвоночник.       Майлз насаживается на толстый член Гамшу и ритмично стонет, задрав голову.       — Ах-ха! Ах-ха! Ах-х-х! Быстрее! — требует он, и сперма брызжет с его члена прямо на диван. Член пружинит и покачивается, но возбуждение не спадает.       Гамшу тяжело дышит, потный, и капли пота со лба капают на поясницу Эджворта.       — Только… не говорите… ах-х-х… что вы… ах-х… плачете, детектив Гамшу.       — Никак нет… сэр… — выдыхает мужчина. — Это пот.       — Ясно, — Эджворт опустил голову.       Ему тоже жутко жарко. Возбуждение не желает спадать. Когда Майлз отстраняется, то переворачивается на спину и раздвигает ноги, и неровно дышит, весь красный и взвинченный.       — Трахни… ещё раз…       — Вас понял, — кивнул часто дышащий Гамшу и поменял презерватив. — Прикажете обнять вас?       — Только попробуй, и ты точно будешь уволен, — строго отозвался прокурор и прищурился. — Это тебе что, какое-то романтическое свидание? Нас ничего, кроме твоего члена, не связывает. Имей это в виду.       — Так точно, сэр, — отчеканил тот.       Он тоже ничего не чувствовал, кроме похоти. Задумчиво облизнул губы и начал медленно входить в разнузданный горячий анус. Гамшу задрожал и дал себе отдышаться, чтобы вновь начать ебать своего начальника.       — Тс-с-с… — Майлз выпятил грудь со вставшими сосками и задрожал, — м-м-м… Ах! Конч… Кончаю… Не останавливайся…       «Ебливая сучка», — подумал Гамшу с расслабленной улыбкой, вновь накачивая презерватив густой белесой спермой.       Он вышел и отбросил презерватив в ведро недалеко от стола. Застегнул брюки.       — Прикажете уходить, сэр? — почесав затылок, всё ещё часто дыша, произнёс детектив.       — Да, пошёл вон, — приказал Майлз и закрыл лицо руками, когда остался один.