***
— Джинн, дорогая, — он ластится к ней, как мартовский кот, деликатно подныривает под локоток, — не могла бы ты… — Кейа, дорогой, — вместо Джинн ему отвечает Лиза, вцепившись уже в его локоток, — не мог бы ты делать домашку сам? Кейа отворачивается от Джинн, успев послать ей воздушный поцелуйчик, тянет лыбу шире: — Лиза, душа моя! — Лиза отвечает ему той же улыбкой и хитрым прищуром глаз. — Не могла бы ты не мешать образованным людям общаться? — Лиза пускает в ход свои длинные фиолетовые ногти, кожа под толстовкой протестующе ноет. — Нет, ну я не против посидеть вот так, — под “вот так” он подразумевает нарисовавшийся бутерброд, в котором оказывается зажат посередине. — Но, я думаю, Розария этого не оценит. — Розария… — Отпусти его, Лиза, — Джинн мягко улыбается, выглядывая из-за всклоченной шевелюры Кейи. — Держи, Кейа. Но начни заниматься сам, ты ведь пришел сюда за знаниями, а не штаны просиживать, — судя по сквозящему скептицизму откуда-то справа, Лиза категорически с ней не согласна. — В нашей профессии… — Да, да, — он выхватывает тетрадь у Джинн из рук, выдергивает локоть из мертвой хватки Лизы, почти спихивает ее бедром, — в нашей профессии очень важно знать основы, я в курсе, — он раскрывает тетрадь на нужной странице, от аккуратного почерка Джинн разит скрытым осуждением. Как жаль, что ему совершенно все равно. — Защищать граждан там, и все такое, — безмолвной (и не особо желающей) поддержкой появляется Розария, укладывая свою увесистую сумку на парту позади. — Вот видишь, Лиза! Ты её разозлила, — Кейа делает страшные глаза, сталкивает Лизу со скамьи и шустро юркает под бок к подруге. — Она меня что? — Розария вытаскивает из уха наушник, ничего не выражающим взглядом пробегается по записям Джинн, едва заметно хмурится. — Ничего, Розочка! — Кейа снова делает страшные глаза, обернувшись, и поворачивается обратно. Сияет улыбкой на своих одногруппниц (Лиза оказалась там случайно). — Спасибо, Джинн! Ты просто золото! — Она золото, а ты гов… — Лиза, — мягко осаживает Джинн, слабо кивает Кейе. — У тебя десять минут. — На пять задач? — Кейа подмигивает ей, уже начиная подчистую скатывать. — Раз плюнуть! Если у него спросят, зачем он пошел на юридический, Кейа не ответит. It’s a long, long story…***
Если бы Кейа знал, чем обернется этот вечер, обязательно отослал бы Венти дружить с кем-то другим. — Выпьем за день рождения моего друга! — Венти орет на весь бар, на его крик в воздух взлетает бесчисленное количество стаканов. А все почему? Потому что Дилюк решил разделить празднование Рождества на две недели и тут собралась куча народа! Сначала Розария уделала его в конкурсе на эрудицию, потом Кейа уделал её в танцевальном конкурсе. Ох, как он чуть не уронил её во время танго… Ржали всем баром. Потом Венти уделал их обоих в конкурсе актерского мастерства — надел на себя реквизитное платье и расплакался, зачитывая одну из реплик Джульетты. Потом они уделали весь бар в конкурсе макияжа: потому что Розария определенно точно знает, что нужно делать. Разглядывая свои ярко-голубые стрелки и синие ресницы в зеркале туалета, Кейа не думает вообще, у него рука не поднимется смывать такую красоту! В круговерти вечеринки к ним за столик падает залетная компашка из другого города: глуповатый чувак с накладными красными рогами, его шумная подружка с годовым запасом бенгальских огоньков, услужливый и уютный работник химчистки и улыбчивый хитрый жук, с которым Кейа находит взаимопонимание с первого взгляда. Обсуждая шумную компанию за соседним столом, они не перестают перебрасываться острыми репликами, организуя свой личный конкурс остроумия. — Твой макияж очень… уникальный, — сообщает опасный рот хитрого жука, Кейа фыркает и притягивает Розарию к себе за плечо. — Не знаю, чем ты занимался, пока Розочка творила эту красоту, — он улыбается, допивая очередной стакан пива. — Думаю, таким меня и на обложки журналов можно! — Ага, — хитрый жук прячет улыбку за стаканом, — чуть трезвее и симпатичнее. — Эй! — Кейа искренне обижается, демонстративно надувая блестящие от бальзама губы. — Когда я учился в школе, на улицах ко мне часто приставали скауты! — Когда ты учился в школе, — хитрый жук вскидывает брови в очевидном намеке. — Как, должно быть, жизнь тебя помотала, — он игнорирует следующий аргумент Кейи, разворачиваясь к своему спутнику. — Тома, я ведь красивее него? — Это детский сад, Аято, — не стягивая вежливой улыбки, отвечает, видимо, Тома. Кейа согласно мычит с полным ртом картошки фри, поднимает в его сторону большой палец. — Аято, братан! — рогатый дурачок, закончивший спор со своей подружкой-пироманкой, хлопает хитрого жука-Аято по спине с такой силой, что он давится своим коктейлем. Кейа малодушно хихикает Розарии в плечо, она закатывает глаза. — И ты, э-э… — “Кейа” — услужливо подсказывает Венти, — Кейа, дружище! При всем уважении, самый красивый в этом помещении — я! Кейа уплывает в свои мысли под общий заливистый смех. Вообще-то, если кто-то спросит самого Кейю, помимо очевидного ответа Кейа назовет ещё одно имя. “Еще одно имя” сидит в другом конце бара, чуть левее, ближе к рабочим помещениям, сверкает своей аристократичной безупречностью и слабой, завоевывающей чужие сердца улыбкой. И Кейа смотрел бы на него без зазрения совести, но он не может. Одна причина слишком очевидна — он все ещё думает, будто Дилюку есть до него дело, и он не хочет доставлять ему удовольствие своим вниманием, а вот вторая… Вторая причина не вылезает из его объятий, точно такая же красивая, милая и нежная, какой он запомнил ее с фотографий в их общей спальне. — Донна сегодня такая радостная, — как будто прочитав его мысли, возникает Венти. Вот, значит, как ее зовут. — Предложение он ей, что-ли, сделал? Кейа надеется, что захлестнувшее его разочарование не отразилось на его лице. У него нет причин принимать слова Венти за чистую монету, но за неимением других вариантов… Кейа запутался, Кейа ничего не понимает, Кейа заебался. Говорила ему… одна особа, что его гиперфиксации ни к чему хорошему не приведут, но кто бы ее ещё слушал. Кейа был мал, глуп и море ему было по колено, зачем кого-то слушать? Думать об этом сейчас уж точно бесполезно, он цыкает и хватает шот с подноса до того, как официант успеет расставить их на столе. — Эй, чувак! — помолчи, рогатый, у меня горе. — А я хотела фоточку в инсту… — прости, юная пироманка, у меня горе. — Как невежливо, — а ты вообще заткнись, Аято. Венти тушит огонёк разногласий в самом его зачатке, вскакивая на стол и демонстрируя всем то, что скрывается под его шуршащей юбкой — платье после конкурса актерского мастерства он так и не снял — и торжественно хлопает в ладоши. — С вашего позволения, — он подмигивает Кейе и виляет в его сторону бедром, Розария вежливо отворачивается, Кейа смеётся. Правильно, вот так все и должно быть: неловко, весело, легко. Сегодня он поставит точку. — Я хотел бы поздравить моего дражайшего приятеля с днём рождения, — Кейа слышит пару недовольных реплик, но проникается искренностью Венти и наглухо их игнорирует. — Хоть мы знакомы с ним всего ничего, но я знаю! — он принимает рюмку из рук Кейи, привлекает его к себе на стол, и, ну… почему бы и нет? Ножки стола жалобно скрипят, когда Кейа становится рядом и Венти привлекает его к себе за талию. — Я знаю, что этот человек самый веселый, отбитый и душевный из всех моих знакомых! Нет, ну вы видели его? Красавец, хорошо поет, — Венти улыбается, со сторон раздаются смешки: все помнят его серенаду в конкурсе лучшей песни, — а как танцует! — Розария нервно дёргает чудом не подвернутой лодыжкой. — Выпьем за него! — Кейа краснеет больше для вида, они с Венти выпивают по шоту, сцепившись локтями, под общий аккомпанемент «хэппи бёздей ту ю», он совершенно случайно бросает взгляд в другой конец бара. Брови Дилюка изящно взлетают вверх. Помимо очевидного недовольства их с Венти положением (на столе) есть в его взгляде что-то… заинтересованное? Кейа старается выглядеть как можно более естественно. Как же ты меня достал, мистер Дилюк. Нет, ну правда — ему совсем не нужны эмоциональные качели, он прекрасно качается на них сам, а дополнительное ускорение в виде… рыжего красавца в отношениях грозит ему без малого разбитой губой и сердцем. Как же он его достал. — Дилюк тебя определенно отчитает, — любезно сообщает Розария, когда они с Венти спускаются на свои места. — Да плевать мне на него! — смеясь отвечает Венти и Кейе как никогда хочется стать Венти. Да, он станет Венти, набухается до беспамятства, наденет платье и… на Дилюка ему будет совершенно плевать. К сожалению, ближайшее платье он может только стянуть с Розарии, но она это вряд ли оценит. — Ты как? — Розария хлопает его по плечу, показывая жестом, что хочет покурить. — В порядке, — отвечает Кейа, поднимаясь с места и вальяжно протягивая ей руку. Она мнётся всего секунду, за которую Кейа успевает узнать все, что она о нем думает, через взгляд. А потом аккуратно вкладывает свою ладонь в его. Он улыбается — с души как будто падает камень — и легко кружит ее на месте, прижимая к себе за талию. — Танцевальный конкурс уже закончился! — весело кричат с соседнего столика, Кейа смеётся, а Розария, кто бы мог подумать, усмехается. — Что поделать, если душа просится в пляс! — спасибо огромной толпе, в которой Кейа может раствориться, нацепив на себя маску веселого клоуна. Спасибо Венти, что отвлёк его от депрессивной рутины, спасибо Розарии за… да просто спасибо. На улице они курят молча. — Это не мое дело… — начинает Розария, Кейа уже знает, что она может ему сказать, поэтому поворачивается к ней, сияющий самой своей фальшивой улыбкой: — Правильно, — он тычет в неё сигаретой, — это не твое дело. — Хватит быть таким говнюком, — Розария хмурится и сильнее обнимает себя руками, Кейе становится стыдно. Он извиняется, Розария качает головой. — Я хотела сказать, чтобы ты не поддался ему, когда он придет к тебе снова. Я волнуюсь за тебя, Кейа, — признается, не глядя на него. Кейа кидает в её сторону долгий, тяжелый взгляд. Вздыхает. — Он не придет, я не поддамся, — Розария лениво сопротивляется, когда Кейа прижимает её к себе и по-мудачьи ерошит уложенные волосы. — Конечно мне сложно с него переключиться, ну ты его видела?.. — Кейа начинает привычные завывания, Розария закатывает глаза и кусает его за плечо. — Ай! Ты что, собака? — Сучка — может быть, — она довольно улыбается. — Я рада, что ты в порядке. — Розочка… — Кейа изо всех сил думает о грустном, чтобы растрогаться. — Я больше не буду спрашивать, как у тебя дела, — она качает головой, обрывая телячьи нежности, — и говорить про него ничего не буду. Но я буду рядом, если, — Кейа слышит что-то в её интонации, обижается. Почему она в него не верит? — ты наломаешь дров. — Я почти готов сделать тебе предложение, — синие глаза нежно блестят в темноте, Розария выкидывает окурок и выпрямляется. — Отказываюсь, — и заходит, оставляя его наедине со своими мыслями. Впрочем, Кейа сбегает от них меньше, чем через минуту, снова погружаясь в атмосферу шумной тусовки, пьет, веселится, силой заставляет себя не бросать взгляды в его сторону. Если бы Кейа знал, чем обернется этот вечер, ни за что бы не пошел в туалет в разгаре очередного конкурса. — С днем рождения, Кейа, — он вздрагивает, поднимая голову от раковины. В зеркале за его спиной стоит Дилюк, и он был бы готов списать все на очередную белку, но по горькому опыту знает, чем оборачиваются такие решения. — С прошедшим, — внутри ворочается странное предчувствие, Кейе не нравится, что они в этом туалете одни. — Спасибо, Дилюк, — он отходит от раковины, чтобы выйти и не смущать его своим присутствием. Дилюк внимательно за ним наблюдает, даже не думает отходить от двери. Ну и вот что ему надо? Кейа еле держится от того, чтобы закатить глаза. — Что? — У тебя красивый макияж, — замечает он, сокращая оставшийся между ними метр, аккуратно касается щеки. — Розария отлично постаралась. — Могу ли я поинтересоваться, — объем ахуя, в который Кейа впал меньше, чем секунду назад, продолжает увеличиваться в геометрической прогрессии. Особенно когда дурацкая рука дурацкого Дилюка заправляет прядь волос за ухо, а взгляд соскальзывает к блестящим губам, — что ты творишь? — А непонятно? — Дилюк усмехается, очевидно издеваясь. Он оглаживает его подбородок пальцами, Кейа чувствует себя загнанной в ловушку добычей. Об этом говорила Розария? Откуда она, блять, все знает? Ведьма? Надо попросить навести на Дилюка понос. — Мне-то все понятно, — Кейа не двигается с места, позволяя Дилюку трогать свое лицо и буквально жрать себя глазами. — Просто как ты объяснишь это Донне, которая может зайти сюда в любой момент? — Сюда никто не зайдет, — тоном “ты что, дебил?” говорит Дилюк, начинает теснить Кейю к кабинкам. — Как минимум потому, что не смогут открыть дверь. — Слушай, это похоже на домогательство, — Кейа хмурится и перехватывает Дилюка за запястье. В ответ он только улыбается и наклоняется, целуя его пальцы. — Ты что, пьян? — Нет, я не пью, — отвечает Дилюк, возвращая взгляд на его губы. И в этот раз Кейе кажется, что он никуда от него не убежит. — И я знаю, чего хочу. Определись, чего хочешь ты, — он выпутывается из хватки Кейи, опираясь на стену кабинки. — Думаю, ты понимаешь, какого рода отношений я от тебя хочу, — он легко ведет плечом, — мне дать тебе время на раздумья? — Да о чем тут думать? — Кейа недовольно хмурит брови, качает головой. — Нет. — Нет? — Дилюк удивляется, и вот это уже интересно. Кейа недобро усмехается. — А ты что думал? Переспали разок, ты погладишь меня по лицу и я на все соглашусь? — Дилюк мрачно на него смотрит. — За кого ты меня принимаешь? — За безбашенного молодого парня, — даже не задумавшись, вызывая своими словами ответное удивление. — Который вряд ли стал бы отказываться от такого рода… опыта, — он неоднозначно обводит комнату руками. — Но я тебя недооценил, — Дилюк отталкивается от стенки кабинки, выпрямляется, Кейа уже жалеет о своём ответе. — Что ж, нет так нет, — то, что Дилюк не особо расстраивается, задевает Кейю. А ещё его задевает то, что с ним, возможно, играют, пытаясь вынудить изменить решение. Что Дилюк с ним творит? — Так просто? — Кейа складывает руки на груди, Дилюк усмехается. — А какие могут быть сложности, если ты не хочешь? — кажется, Дилюк и правда не до конца понимает. — А если… — видят боги, он не хотел, — я просто набиваю себе цену? Дилюк удивляется, но выглядит так, как будто другого и не ждал. Кейей и правда вертят, как хотят. — Тогда, — Дилюк оказывается рядом как-то слишком быстро, Кейа успевает только отступить к стене. Секундой позже понимает: зря, — если я сейчас тебя поцелую, ты не будешь против? Кейа хмурится: ну в самом деле, если Дилюк вообще не переживает, что может подумать об их отсутствии его девушка, с чего Кейа должен? Дилюк был прав — в голове Кейи у руля всегда был ветер, и Дилюк никак не посмеет это изменить. Он улыбается, прежде чем тянет Дилюка за ворот. Поцелуй получается глубоким, голодным и очень нетерпеливым. Эти губы остаются такими же настойчивыми, какими были тогда, эти руки… Кейа потихоньку плавится. Дилюк как будто только этого и ждал — его ладони уверенно скользят по плечам Кейи, гладят, пробуждают мирно дремлющее желание. Кейа пытается замедлиться, вытягивает шею, Дилюк кусает его за губу и вытягивается тоже. Он ниже, а потому попытка стать чуточку выше заканчивается тем, что Дилюк наваливается на Кейю, вдавливает его в стену. Но этого, кажется, недостаточно: в какой-то момент Кейа чувствует ладони на своей заднице, шею обжигает поцелуем. Из груди сам собой вырывается стон, Кейа краснеет и прикрывает рот, Дилюк на это лишь усмехается и тянет его ближе. — Ты как-то разогнался, — Кейа героически выдерживает темный взгляд и руку на животе, чуть увереннее толкает плечо Дилюка. — Не знаю, что ты там выдумал, но даже для этой выдумки мы слишком задержались. — Не хочешь уйти отсюда? — Дилюк сдается, отходит на пару шагов, поправляет сбитый набок хвост. — Совсем сдурел? — Кейа шагает следом, пальцем вытирает остатки блеска с губ, подбородка и щёк Дилюка, хмурится. — Я тут гвоздь программы, если что. И вообще, — он успокаивается, удостоверившись, что Дилюк больше не планирует тянуть к нему руки, — где мой подарок? Руки и карманы у тебя, вроде как, пусты. Дилюк фыркает и качает головой: — Предложения быть моим любовником недостаточно? — Какой самонадеянный! — Кейа картинно вздыхает и хватается за сердце, Дилюк мягко смеется. — Шучу, — конечно ты блять шутишь. — Я не знал, прости, — он цепляет ладонь Кейи, нежно поглаживает его пальцы. Выглядит виноватым, и, соревнуйся он в актерстве с Венти, коротышка в юбке бы стопроцентно продул. Кейа чувствует, что решил вляпаться туда, куда ляпаться не стоило. Это же вторит ему голос разума (Розарии), но, как и сказал Дилюк, он “безбашенный молодой парень”, а безбашенным можно. Разберется. Всегда разбирался. — Хочешь что-то особенное? — Дай подумать, — Кейа отвечает на касания, сжимает пальцы Дилюка в руке, заглядывает ему в глаза. — Машину, квартиру, долю от бара? — Дилюк приподнимает бровь. — Не так уж сильно я тебя хочу, — Кейа смеется, отпуская его руку, отходит к зеркалу. Ну, вроде, не скажешь, что только что лизался с кем-то. Просто немножко пьяненький, да. — Ничего особенного, — Дилюк наблюдает за ним, опершись о дверь. — Придумай что-нибудь. И пусти, меня ждут. Дилюк только отводит взгляд, думая о своем. Когда Кейа отпирает замок, перехватывает его запястье. — Запиши мой номер. — А, вот как это будет? — Кейа улыбается, однако не сопротивляется. Хорош играть в борца за справедливость, в этих отношениях его должен интересовать только секс. Ни больше, ни меньше. Тогда к чему подарок?.. Кейа записывает его как “господин начальник” с блюющим смайликом после, Дилюк на это только закатывает глаза. — Я напишу, — говорит, оттесняя его плечом и выходя наружу. — Конечно ты мне напишешь, — бубнит себе под нос и выходит следом. У стола его встречает скептический взгляд Розарии и слегка обеспокоенный взгляд Венти. — Дилюк сказал, что тебе было плохо, — а, так вот что он придумал. — Уже лучше? — Да, — он рассеянно поправляет растрепанные волосы. — Да, могу бухать дальше. Розария, как и обещала, больше ничего ему не говорит.