***
Для дебилов время идёт немного по-другому, из-за чего Кейа в очередной раз опаздывает, петляя по дворам, местами почти переходит на бег. Эмбер не должна обидеться. Эмбер и не обижается. Она выглядит такой же счастливой, как ее собака в первую их встречу, крепко прижимается к груди Кейи и что-то воодушевленно лепечет. Кейа охотно отвечает на объятия, гладит ее по голове и немного… успокаивается? Не то, чтобы он был нервным — нервные люди вряд ли смогут уснуть на паре у душного препода прямо под его носом — но по-другому своё ощущение описать не может. Это ощущается как долгожданный финиш после изнурительного забега, прохладный тенек в жаркий день, глоток воды с похмелья, первый приём пищи: наверное, все-таки, не спокойствие. Облегчение. Они заходят в милую кафешку, Эмбер тянет его к столику у окна. Пока они ожидают свой заказ, она успевает несколько раз сфотографировать интерьер и его самого, рассказать последние новости из школы и про свою тройку по математике. Приятно забивает эфир, Кейа не может перестать улыбаться и смеяться — люди-батарейки это просто нечто. — А как у тебя дела? — выговорившись, она роняет подбородок на сложённые ладони и устремляет на него внимательный взгляд. — Как у меня дела… — он задумывается на долю секунды и решает, что ни при каких обстоятельствах не станет морочить светлую голову новообретенной подружки своими проблемами. Улыбается: — У меня все просто супер! Только вот я думаю, что Розария немного задолбалась терпеть мою физиономию у себя в комнате, но это ничего, — он хмыкает, — должна была уже привыкнуть. — Мне вот интересно, — Эмбер уводит взгляд, принимается нервно теребить салфетку, — а Розария, она… твоя девушка? — Почему все думают, что она моя девушка? — Кейа от души смеётся. Нет, ну правда, каждый третий, если не второй, спрашивает у него об этом. — Мы просто хорошие друзья и собутыльники, — он хитро вглядывается в лицо Эмбер. — А чего, ревнуешь? — Да ну тебя! — Эмбер смешно округляет глаза, швыряется в Кейю салфеткой. — Просто ты так часто о ней говоришь, вы все время вместе, вот я и подумала… — Милое летнее дитя, — он снисходительно качает головой и задумчиво смотрит в окно. — Я думаю, у нас с ней бы не выгорело. В глазах подростка загорается неподдельный интерес. Ох уж эта молодость: хлебом не корми, дай только покопаться в чужом бельишке. — Почему? — Мы слишком разные, — пожимает плечами. — Она и так еле меня выносит, страшно представить, что было бы, будь мы парой. Эмбер дует губы, недовольная кратким ответом, но быстро отвлекается на официанта, а в частности на то, что у него в руках. Этот разговор сам собой сходит на нет, ребёнок снова возвращается к болтовне о школе и повседневности. Время начинает течь быстрее, голова освобождается от лишних мыслей, проясняется. Телефон плюхает уведомлением, Кейа видит сообщение с кучей сердечек и закатывает глаза. Нет, ну почему ему так не везёт на мужиков? Он меланхолично мешает отсутствующий в кофе сахар, думает о вечном: все оказывается куда менее драматичным, чем ощущалось изначально; новый половой партнёр начисто стёр желание связывать себя с занятым мужчиной. Трезвым (и удовлетворённым) умом Кейа понимает, что такие отношения пускай ему и подходят, но… он не хочет брать на себя муки угрызений совести. Кейа хмурится и одёргивает сам себя: сдвинемся мы с пацана этого ебаного или нет, Олберич? — Он меня уже достал! То смеётся надо мной, то помогает, я и не знаю, что думать… — до ушей долетает интересная информация, Кейа смотрит на погрустневшую Эмбер. О-о? — Милая, — он улыбается, аккуратно берет ее за руку: Эмбер вздрагивает и краснеет, стараясь на Кейю не смотреть, — наверное, ты ему просто нравишься? — Кому, ему?! — такого искреннего возмущения Кейа не видел уже давно, оттого становится ещё смешнее. — Да он дурак, и вообще!.. — И он тебе нравится тоже, — не спрашивает, констатирует. Эмбер становится похожа на помидор. Эх, первая юношеская влюблённость. Кейа точно уверен, что на доли секунды почувствовал тёплое дуновение весеннего ветерка. — Ладно, если не хочешь об этом говорить, давай лучше погуляем? И они гуляют. Эмбер фотографирует природу, Кейю, Кейа почти насильно забирает ее телефон, чтобы сфотографировать её тоже. — Поставишь на аватарку, пусть всякие дураки обзавидуются, — он играет бровями под громкое «Кейа», смеётся. Как будто гуляет с младшей сестренкой. Они едят сладкую вату и прогуливаются вдоль речки, угадывая возраст прохожих. Несколько возмущённых женщин ворчат, услышав неприлично большой возраст из уст молодого парня, Эмбер краснеет за двоих, тянет его к детской площадке. — Ты их обидел! — Да ладно тебе, — Кейа усаживает ее на качели, принимается раскачивать. — Я сказал наугад, это их дело, что они оскорбились. — И на все-то ты ответ найдёшь! — мягкий смех Эмбер прерывает шум откуда-то справа: Кейа косится на компашку парней и что-то да понимает по тому, какой беспокойной становится Эмбер. — Они тебя обижают? — вся веселость улетучивается, оставляя после себя сосредоточенную серьёзность. Эмбер вскидывает брови и машет руками. Молчит с пару секунд, поднимается с качели, почти на ухо говорит: — Там он… — А, — Кейа глупо оборачивается на них, улавливает отбившегося и направившегося в их сторону парнишку. Ну, ничего такой. Хороший вкус, Эмбер. — Привет, — голос паренька звучит неоправданно злобно, Кейа роняет челюсть, не понимая, как можно так разговаривать с объектом своей симпатии. — Не ожидал тебя здесь увидеть. — И тебе привет, — она кивает, неосознанно прячась за рукой Кейи. — А мы вот тут гуляем… — Парень твой? — в них буквально плюются ядом, Кейе следовало бы нахмуриться, но ему становится смешно. Какие же мальчишки глупые. — Никто на тебя в школе не смотрит, вот ты и побежала к кому постарше? — а вот это уже неприлично. — Чего?.. — Кейа не даёт Эмбер вставить ни слова, грозно зыркает на парнишку. — Во-первых, какое твоё дело, во-вторых, ты ведёшь себя некрасиво, — Кейа приобнимает Эмбер за плечи, чувствует ее мелкую дрожь. — В-третьих, почему ты делаешь поспешные выводы, не разобравшись в ситуации? Нахал. — Мы вас уже давно заметили, — уверенно парирует парниша. Ростом он, наверное, уже с Кейю будет, но в нем все ещё угадывается юношеская неказистость: видимо, только начал взрослеть. — По тому, как она себя с тобой ведет, все сразу стало понятно. — Это не так!.. — возмущается Эмбер. Кейа смотрит на неё тёплым, успокаивающими взглядом, отпускает ее, кладёт пацану руку на плечо. — Слушай, давай-ка отойдём, — ему становится смешно с самого себя. Рыцарь, блин. Эмбер бледнеет и выглядит так, как будто вот-вот потеряет сознание. — Не волнуйся, мы просто поговорим, — это уже ей, но хватка на плече все ещё крепкая. Паренёк храбрится, не даёт своим друзьям подойти ближе. Они отходят к скамейкам, Кейа садится и хлопает по месту рядом с собой. — Присядь-ка, — пацан неоднозначно на него смотрит, Кейа позволяет себе посмеяться. — Да сядь ты, боже мой. Я правда поговорить хочу. Не хотел смущать Эмбер. — Она сейчас заплачет, — не так воинственно говорит парень, все-таки присаживаясь рядом и взглядом то и дело сканируя качели, на которых беспокойно ёрзает Эмбер. — Так благодаря кому?.. — он устало трёт переносицу. Влез на свою голову. — Слушай, я знаю, что она тебе нравится, — пацан хочет возмутиться, но затыкается под взглядом Кейи, — и вот так ты ее расположение точно не заслужишь. Кто тебе вообще сказал, что ты понравишься ей, если будешь ее обижать? — парень молчит, нервно сцепляет руки в замок. Ну, по крайней мере, не бросается отрицать (ну, типа), значит, есть надежда. — Я не ее парень, мы с ней просто дружим. Эмбер хорошая девочка, и мне бы не хотелось, чтобы ты дальше продолжал ее задирать. Меняй тактику, я не знаю, шоколадку ей купи, — он пожимает плечами. — Но главное извинись. И не делай так больше, это убого. Пацан что-то для себя решает, коротко кивает и поднимается на ноги. — Спасибо, наверное? — неуверенно. — Какой сразу вежливый стал! — Кейа смеётся уже в голос. — И зачем ты из себя плохиша строишь, не пойму. Ладно, мода у вас, у молодежи, такая. — А тебе сколько лет вообще? — интересуется, медленно направляясь обратно к взволнованной Эмбер. — Двадцать один, — Кейа приосанивается, деловито поправляет причёску. Паренёк ржет. — И чего ты смеёшься? — Не такой уж ты и старый, — он качает головой, начинает сутулиться. Эмбер подлетает к ним обоим, в поисках ответов цепляется за руку Кейи, грозно смотрит на паренька. — Все хорошо, — Кейа гладит ее по голове, долго смотрит парню в глаза. — Эмбер, ты это… — и куда делась вся сила из голоса? — прости меня. Погорячился, ещё и тебя обидел. Правда, прости, — глаза Эмбер округляются, она по очереди смотрит то на него, то на Кейю. — Эм… ладно? — она дожидается кивка от Кейи и уже увереннее повторяет: — ладно, но не делай так больше. — Хорошо, — соглашается. — С меня шоколадка, — и разворачивается, удаляясь к своим друзьям. — В качестве извинений, — Кейа улыбается и подмигивает Эмбер, наблюдая за быстрой сменой эмоций на милом лице. — Ниче не поняла… — Ну, скоро ты много чего перестанешь понимать, — он смеётся и прижимает её к себе. Остаток вечера проходит спокойно, они эту ситуацию больше не обсуждают: Эмбер слишком смущается, Кейа всеми силами держится, чтобы её не подкалывать. — Пока, Кейа, — она обнимает его крепче обычного, лицом утыкается ему в грудь. — И… спасибо за сегодня. Не знаю, что бы я сама делала. — Для этого и нужны друзья, — он обнимает ее в ответ, играясь с ее длинными волосами, сердце отчего-то щемит. Старый он, старый. — Зато будешь знать, как должен вести себя парень, — он мягко отстраняет ее за плечи, предварительно чмокнув темную макушку. — Они должны тебя защищать, а не обижать. Я знаю, что ты и сама сможешь защититься, но что тогда нам останется? — чтобы не звучать совсем уж по-старперски, он портит ее причёску, вызывая мягкий смех. — Если он будет тебя обижать, скажи мне. Приду встречать тебя после школы с цветами, пусть локти кусает! — Кейа! — она тычет кулачком ему в грудь, они снова смеются. — Но я серьезно. Не хочу, чтобы тебя обижали. — Ладно, — веселая, она ещё раз обнимает его на прощание. — Пока! — До встречи, — тихим полушепотом когда она скрывается в подъезде. Он тихо бредёт по пустеющим улицам, погруженный в себя. Вспоминает свои школьные годы, бесконечную домашку и требования-требования-требования. Жесткий распорядок дня, тяжелые завтраки, долгая дорога. Проплывающие мимо пейзажи просыпающегося города, кислые мины одноклассников… Вздрагивает, ежится. Прячет руки в карманах, ускоряет шаг. Просто на улице холодает, только и всего. Он планировал посидеть сегодня дома — дать миру отдохнуть от себя и отдохнуть самому — но ноги сами несут его в знакомое, уже почти родное место. Внутри тепло, ненавязчиво беседуют люди, Венти на контрасте с Розарией сияет ярче солнца. Кейа проходит к бару, беседа с низкорослым барменом завязывается сама собой, вкусный коктейль приятно течёт по горлу и все гнетущие мысли растворяются в вяло текущем потоке сознания. Кейа думает, что сопьётся, усмехается сам себе — ну и хуй с ним, собственно. Что он потеряет, дожив до тридцати и скочурившись от цирроза печени? Это всяко лучше, чем дожить до семидесяти и быть скучным немощным стариком. Молодость на то и молодость, чтобы спускать все своё здоровье на развлечения!***
Так и тянутся рабочие дни Розарии. Кейа находит себе прекрасное хобби, читайте: разводит людей на дорогие коктейли. Розария не жалуется — в конце концов, он делает ей выручку, — поэтому, что не запрещено, то разрешено. Череде приятностей приходит конец в какую-то холодную и снежную субботу. — Не помню, чтобы нанимал на работу хостов, — Кейа вздрагивает, услышав за спиной ровный, строгий голос. — Извините, мне хотелось бы поговорить с молодым человеком наедине, — строгий голос смягчается, сидящая рядом с Кейей девушка хихикает и легко уступает своё место. Кейа ловит встревоженный взгляд Розарии, ободряюще улыбается, как бы говоря: не переживай, подруга, я разберусь. — А я похож на хоста? — в нос ударяет приятный парфюм, Кейа на секунду прикрывает глаза, чтобы в следующую увидеть предмет своих грязных снов прямо перед собой. Рыжие, чуть вьющиеся волосы, прямые черты лица, тяжёлый взгляд… — А вы не меняетесь, мистер Дилюк. Все такой же скучный и сварливый. Дилюк смотрит на него так, будто впервые увидел. Кейе остаётся только гадать, о чем он думает и что испытывает, потому что его лицо почти ничего не выражает. Может быть, капельку удивления, но на этом все. — Это мое заведение, — Дилюк качает головой, кладёт руку на барную стойку. — И мне бы не хотелось, чтобы у моих клиентов вымогали деньги подобными способами. — Кто-то вымогает у ваших клиентов деньги?! — картинно приложить руку к груди, сделать удивлённые глаза и брови домиком. — Желаю поскорее разобраться с этой проблемой! — Кейа качает головой, аккуратно оглядываясь по сторонам. — Кто бы мог подумать, в таком приличном заведении… — Кейа. Тень улыбки застывает на лице посмертной маской, Кейа поворачивается к Дилюку и уверенно встречает недовольный взгляд. — Значит, ты помнишь, как меня зовут. Густую патоку мёда задевает секундная дрожь, Дилюк осекается всего на мгновение, которого хватает, чтобы поднять Кейе настроение. — Как же не помнить, — Кейа начинает удивляться, вскидывает бровь, — когда я почти каждый день слышу жалобы недовольных, которым ты отказал. Кейа усмехается. — Это ребячество, мистер Дилюк. — Это факты. — Вы взрослый и солидный мужчина, — он идёт в наступление; слишком жаль было бы прерывать такой прекрасный флирт. — К тому же весьма занятой, — он снова делает глупость: смахивает несуществующую пылинку с чужого плеча. — Ни за что не поверю, что посетители обивают пороги владельца бара, чтобы пожаловаться, что им отказал обычный посетитель. Наконец-то Кейа видит её: мягкую, снисходительную улыбку. — Один все-таки был, — но строгость из взгляда не уходит все равно. — Кейа, прекращай. С ним что, играются? — Я ничего не делаю, — Кейа пожимает плечами, весьма довольный собой. — Они сами заговаривают со мной, сами покупают мне выпивку, в чем же моя вина? Дилюк молча пилит его взглядом. — И я совсем не понимаю вашей претензии, — надо признать, он выглядит несправедливо обиженным. — Разве я кому-то что-то должен за пару коктейлей? — Дилюк молчит, с непонятным лицом наблюдая за театром одного актера из первых рядов. — А! Я понял! — Кейа довольно улыбается, Дилюк охотно включается, вскидывает подбородок в ожидании. — Вы хотите потешить своё эго, я прав? Им-то я отказал, а вам… — Достаточно, — Дилюк прерывает его опасную игру. — Просто перестань так очевидно разводить людей на деньги. Это начинает бросаться в глаза. Розария… Она еле заметно вздрагивает, усердно протирая стакан, Кейа мрачнеет. — Она не при чем, — Дилюк возвращает взгляд на Кейю, внимательно его рассматривает. — Ей нравится здесь работать, не забирай у неё эту возможность. — Теперь ты серьёзен, — и улыбается ему, как ребёнку. Он точно с ним играет! Но чего ради? Сам ведь сказал: это было на один раз, а на того, кто флиртует со всеми напропалую, он не похож. Раздражает. — Я и не собирался, она хорошо справляется со своей работой, — даже Розарии хочется приложить его чем-нибудь по голове. — Налей мне стакан воды. Ладно, Кейа признает: он у Дилюка на крючке. Тот, кто всегда делал подобное с другими, сам же стал жертвой. Позорник. Гордость орет благим матом, требуя отстоять свою честь, Кейе очень не хочется сдавать этот раунд: — Вы так много улыбаетесь, неужели случилось что-то хорошее? — Дилюк принимает статичную позу, с прищуром вглядывается в лицо напротив. По Кейе видно, что он сейчас скажет какую-то глупость. — Помирились со своей второй половинкой? — вот, что такое ребячество. Но Кейе все равно, он просто не любит проигрывать. Дилюк снова неоднозначно на него смотрит, дожидается стакана с водой, делает глоток, закрывает глаза. Глубокий вдох, глубокий выдох. — У стен есть уши, — надо признать его выдержку, Кейа в восхищении. Отвлеченно думает, нет ли у Дилюка детей. — Я думал, ты умный мальчик, — неожиданная усмешка бьет по эго. — Оказывается, ты всего лишь драматичная истеричка. Немного… грустно. Розария слышит треск, с которым хваленая выдержка Кейи рассыпается Дилюку под ноги. Этот раунд за Дилюком, вне всяких сомнений, и она бы искренне посмеялась в любой другой ситуации, но сейчас… почему-то не до смеха. Кейа едко усмехается, поднимается с места. — Я пойду, Розочка, — Розарии становится не по себе от теплоты в его голосе. Кейа оставляет деньги на стойке, поднимается. Плавным, отточенным движением склоняется к уху Дилюка: — Я больше, чем уверен, что ты от этого, — имеет в виду ситуацию, — не пострадал. А если хотел ко мне подкатить, можно было сделать это намно-ого элегантнее, — Дилюк хмурится, Кейа выпрямляется и улыбается. Очень не по-доброму. — Я думал, ты умный мальчик. Оказывается, ты всего лишь зазнавшийся невежа. Немного… грустно. Они долго смотрят друг другу в глаза, прежде чем Кейа все-таки уходит. Крутые парни не оборачиваются на взрывы, вот и Кейа не станет. — Мистер Дилюк, — тихо говорит Розария после небольшой паузы и тут же жалеет. Не хотела ведь лезть, какого хуя? Это вообще не в ее характере, — это не мое дело, но зачем вы с ним так? Сами ведь говорили, что все произошедшее… — Так ты знаешь, — он заметно расслабляется. — Верю в твою благоразумность, — он кивает ей и кладёт поверх купюр Кейи несколько своих. — На чай, — перевод: помалкивай, если нужна работа. Окей, Розария из понятливых. — Особой причины нет, просто… — Дилюк задумывается, Розария видит его слабую улыбку и ей кажется, что это не приведёт ни к чему хорошему. — Он интересный. А я люблю интересные вещи.