Écoute ton coeur

Осознание произошедшего пришло только через несколько минут. Леви, всё так же стоя возле своего стола и механически прижимая ладонь к шее, задумался: вечер, город с новой опасной группировкой, семнадцатилетний парень, так некстати оказавшийся прямо в эпицентре всего этого. Серые глаза округлились от ужаса. Не помня себя, мужчина выбежал из дома, по пути схватив телефон. Он даже не обратил внимания на своё пальто, поэтому на улице холодный осенний ветер сразу забрался под тонкую ткань его свитера, заставив зябко поёжиться. На смс-ки время тратить не стал, а сразу позвонил, нервно считая монотонные гудки, напоминающие метроном. Ни в первый раз, ни во второй ему не ответили, и от этого в груди появилось неприятное чувство тревоги. Приближающаяся зима внесла свои коррективы: хоть сейчас было всего шесть часов вечера, улицы уже заволокло таким мраком, который летом наступает только ближе к ночи, оттого поиски мальчишки становились ещё тяжелее. Времени на то, чтобы заехать в штаб и там воспользоваться специальными приборами, тоже не было, поэтому Леви лишь сильнее сжал кулаки и свернул на перекрёстке направо, не обратив внимания на красный свет светофора. Водители резко затормозивших машин возмущённо просигналили, однако быстро скрывшийся за углом здания человек это проигнорировал. Эрен несколько дней назад рассказывал о том, где находится его общежитие и даже дом, поэтому Леви понимал, куда мог направиться подросток. “Кто ж за язык меня дёргал, — сокрушённо думал мужчина, выбегая на очередную улицу. — Подумаешь, увидел это уродство. Чёрт с ним, зато цел бы остался…” Людей, как назло, не было. Должно быть, это не самая густонаселённая часть города, либо все уже вернулись с работы и учёбы домой и сейчас готовятся ко сну. На мгновение Леви показалось, что он заметил какое-то движение, похожее на человека, скрывшегося за зданием. Недолго думая, он свернул в узкий переулок и замер, не заметив там никого, кроме пары голубей, вопросительно глянувших на него своими жёлтыми глазами-бусинами. Сзади послышались шаги, Леви резко обернулся — двое мужчин в капюшонах вышли из-за угла и остановились на выходе из этого закоулка, тем самым отрезав все пути отступления, так как впереди появилась тоже несколько человек, по виду которых было понятно, что они здесь не для того, чтобы поздороваться. Один из них, видимо, главарь, сделал шаг вперёд, и только чуть позже, когда он как-бы невзначай махнул рукой, Леви заметил зажатую в ней биту. Машинально потянувшись к поясу, где обычно крепилась кобура, Аккерман не нащупал ничего, кроме пустоты, а потом он вспомнил, что сейчас у него не было ни шокера, ни пистолета, ни обычного перцового баллончика, в то время как у его оппонентов, постепенно обступавших его со всех сторон, были ножи с битами и даже — Леви мимолётно скосился на странный предмет у одного из мужчин — кусок какой-то трубы. Очевидно, ситуация складывалась далеко не в его пользу: четыре вооружённых человека выглядели гораздо внушительнее на его фоне. Такие встречи не были редкостью. Немало преступников, отбыв своё наказание в местах не столь отдалённых, частенько возвращались к тем, кто их туда посадил. Два года назад в этот список попал и местный судья, приговоривший малолетнего убийцу к одиннадцати годам заключения. Пожилого мужчину просто зарезали по пути домой, тихо, без лишних слов, полоснув лезвием по горлу. На Леви, который был лучшим специалистом СРО, у представителей преступного мира зубы были особенно наточены. Несколько раз на него готовились целые покушения, даже бомбу к днищу автомобиля кто-то додумался прицепить, однако во всех этих случаях Леви был подготовлен и имел при себе оружие вместе с защитой в виде Смита, который старался присматривать за своим сотрудником. Сейчас же у него не было ничего. — Как ты там говорил? — подал насмешливый голос незнакомец с битой. — “Птичка в клетке?” А птичка ли? Леви упрямо смотрел куда угодно, но не на него, а в мыслях продумывал план, как отсюда выбраться. Это, по-видимому, неслабо разозлило распинающегося главаря, и он, поддев концом биты подбородок мужчины, заставил его поднять голову. Серые глаза равнодушно блеснули в темноте двумя тусклыми огнями. — Не смей отводить от меня взгляд, мразь. Я припомню тебе всех, кого ты имел смелость засадить. Знаешь, скольким хорошим людям ты перечеркнул жизнь своим “правосудием”? — Закон есть закон, я лишь его представитель, — отчеканил Леви, нахмурившись. — Будь уверен, тебя и твоих прихвостней ждёт тоже самое. — Я бы на твоём месте не выёбывался. Не в том ты сейчас положении, — усмехнулся незнакомец и обратился к стоящим неподалёку сообщникам: — Да, парни? Удар сзади Леви смог отбить, выставив перед собой руки, а вот пинок в заднюю часть колена нет. Едва удержавшись на ногах, с чем ему помогла стена здания, Аккерман выбил резким ударом нож у ближайшего нападающего и сделал подсечку ему же. Единственное, что позволило ему несколько минут быть на равных со всеми этими людьми и даже ранить двоих — отсутствие у них какой-либо техники. Они просто били так, как бьют девятилетние мальчики на заднем дворе, пытаясь привлечь внимание девочки, оттого большую часть их ударов Леви смог отбить, даже находясь в значительном численном меньшинстве. Это у него выходило до одного момента: один из незнакомцев смог ударить его в живот каким-то тупым предметом. Наверно, это был тот самый кусок трубы, который Леви заприметил с самого начала. Бок обожгло резкой, уже знакомой, болью. Аккерман не смог сдержать тихий болезненный стон, когда в затылок врезалась бита, а в нос — чей-то кулак. Послышался хруст и смех. Мужчина, свалившись на землю, зажал руками живот, чувствуя, как одежда начала постепенно прилипать к коже. Потом на него обрушился целый град ударов. Незнакомцы не брезговали пинать его ногами, обступив со всех сторон узким кругом. Кто-то бил в живот, кто-то по ногам, кто-то в грудь, а кто-то, с особой жестокостью, по лицу, которое через несколько минут залилось густой кровью. Леви уже не понимал, что происходит и где он находится, не чувствовал боли и не слышал чужих насмехающихся голосов. — Сучёнок отключился? — с пренебрежением спросил один из членов банды, толкнув носком ботинка безвольное тело под собой. — Как-то слабовато для “лучшего агента” города, — хмыкнул главарь, закинув биту на плечо. — Надо было нам… Он прервался, когда сзади послышался звук чьих-то быстрых шагов и крик, полный злобы. А в следующую секунду кричал уже он сам, почувствовав резкий укол боли в районе спины — Эрен, подобрав с земли недавно выбитый Аккерманом нож, со всей силы всадил его в чужую спину так, чтобы из неё торчала только стальная рукоять, а сам он, сцепив зубы и громко дыша, остановился перед ошарашенно наблюдавшими за ним людьми. Те хотели было кинуться на парня, однако их главный, вслепую шаря ладонями по своей спине, закричал: — Забейте на мальчишку, вытащите нож! Не стойте столбами, помогите же мне, ну! Его сообщники, просверлив Йегера несколько секунд недобрым, но настороженным взглядом, подхватили своих раненых товарищей и потащили к выходу из закоулка, мгновенно забыв о лежащем без движений Аккермане. Эрен внимательно смотрел за тем, пока последний человек из их банды не скрылся из виду, а потом резко выдохнул и бросился к профессору. Упал перед ним на колени, взволнованно потряс за плечо, а когда никакой реакции не последовало, прижался щекой к едва вздымающейся груди, с облегчением услышав слабое сердцебиение. — Леви! Леви, скажи что-нибудь, пожалуйста! — Тишина. Сколько бы Эрен не кричал, не просил, не умолял, ответом всегда служила гнетущая тишина. Мысли путались, руки дрожали то ли от страха, то ли от холода, по щеке стекала первая слеза — в таком состоянии Эрен чудом додумался до того, чтобы позвонить Ханджи. Она была, как он понял, близкой подругой мужчины, к тому же врачом, а потому, если кто и мог помочь, то только она, так как скорая может не успеть доехать до этой части города, а дом Зоэ находился чуть дальше дома Леви, до которого ходьбы минут десять. У Йегера был её номер, однако женщина ставила на все контакты, кроме важных, автоответчик, потому и сейчас ему ответила не она, а монотонный механический голос. — Прости меня, Леви, — зачем-то извинился подросток, начав шарить по чужим карманам. Почти сразу в руках оказался телефон с треснувшим посередине экраном и, конечно, кодовой блокировкой. Ужаснувшись от самого себя, парень осторожно, словно боясь навредить ещё больше, взял в свою руку ладонь мужчины и приложил его палец к сканеру, благо, тот имелся и не повредился. Не с первого раза, но ему удалось разблокировать телефон и зайти в контакты. Положив голову Аккермана к себе на колени, Эрен судорожно нажал на знакомый номер. Трубку взяли буквально на третий гудок, отчего он даже вздрогнул, но тут же попытался вкратце объяснить женщине, что произошло: сбиваясь, запинаясь и перескакивая с одного слова на другое. Однако это не помешало Ханджи понять его и уверить в том, что она скоро приедет. Выронив телефон, парень сгорбился над лежащим в его руках телом и принялся что-то успокаивающе шептать, перебирая пальцами чёрные, измазанные в крови, волосы. Спустя десять минут улицу осветил свет фар, а впереди показалась машина, которая остановилась ровно на входе переулка, где произошла недавняя потасовка. Эрен пригляделся — это точно был не пикап Ханджи. От осознания этого он заметно напрягся, но с места не сдвинулся. Двери открылись, из машины вышли два человека и прямой наводкой пошли к ним. Сжав кулаки, Йегер наклонился над профессором, тем самым закрыв его своей спиной от посторонних взглядов, и чуть ли не оскалился, явно показывая, что незнакомцам не удастся подойти к Аккерману без боя. — Эрен, верно? — внезапно спросил тут же остановившийся и поднявший руки в мирном жесте мужчина. Осознание поразило студента в следующую же секунду. — Мистер Смит?.. — почти прошептал он и посмотрел на сопровождающего директора человека. — Мисс Зоэ? — Малыш, это мы! — откликнулась та, заметив, что он до сих пор прижимает к себе Леви. Осмотрев беглым взглядом бессознательного коллегу, она неутешительно сдвинула брови к переносице, сев рядом на корточки. — С какой же силой надо… — Мисс Зоэ, что с ним?! — прокричал Эрен, едва не оглушив женщину. — Тише ты, не кричи. Швы у коротышки разошлись, вот и потерял сознание от болевого шока, сломан нос и, возможно, рёбра, поэтому не держи его так крепко, можешь усугубить и так плачевную ситуацию. Эрвин, увидев своего подчинённого в таком ужасном положении, лишь на секунду потупил взгляд, потом сразу же склонился над ним и аккуратно поднял на руки, встретившись на мгновение со вспыхнувшими недоверием зелёными глазами. Эрен хоть и понимал, что директор не плохой человек, раз он знаком с Ханджи, но отдавать Аккермана кому-то другому ему словно мешало само его естество. — Его нужно отвезти в больницу, — подвёл итог Смит, направляясь к своей машине. — Спасибо, Эрен, за содействие, ты спас ему жизнь. Тебя подвезти домой? — Подождите… я никуда без него не уйду, — спохватился тот, поднявшись на ноги. — Что?.. — удивилась Ханджи, подойдя к машине и открыв дверь, чтобы Эрвин осторожно положил Леви на задние сидения. — У тебя ведь завтра занятия, да и подготовиться к ним надо. Знала бы она, что учёба — последнее, о чём Эрен сейчас думал. — Пожалуйста, позвольте мне поехать с вами в больницу, мне нужно удостовериться, что с мистером Аккерманом всё в порядке. — Тебе это настолько важно? — Не представляете, насколько. В конечном итоге Эрену разрешили стать четвёртым пассажиром и доехать до огромного здания больницы, несмотря на скептичность Эрвина и слова Ханджи о том, что подростку следует отдохнуть и оправиться от произошедшего дома. В больнице, после тщательного обследования, был вынесен утешительный диагноз: переломов рёбер, чего так боялась Зоэ, у Аккермана не было, только небольшие трещины, которые через некоторое время должны сами срастись, швы наложили заново, а на носу закрепили стерильную повязку. Стоящий под дверью Эрен после этой новости почувствовал, как с плеч упал камень, мешавший ему думать последний час о чём-то, кроме состояния профессора. Облегчённо выдохнув, он потрепал свои волосы и завалился на скамью, где сидели Ханджи и Эрвин, сунувший доктору, который занимался Леви, пару крупных купюр в карман. — Не переживай ты так, — мягко сказала женщина, когда Эрен заметно поник от слов врачей о том, что в сознание Аккерман после двух часов нахождения здесь не приходил. — Подумаешь, какие-то там трещины, Леви сильный, справится. И не через такое проходил. После последней фразы Зоэ резко оборвала сама себя, поняв, что сказала лишнего. Эрен лишь грустно усмехнулся. — Я знаю, кто он, не беспокойтесь. А вы… — обвёл глазами её и Эрвина, — с ним заодно? Ну, то есть… — Думаю, таить смысла уже нет, — отозвался мужчина, протянув Эрену руку. — Главнокомандующий силами СРО, Эрвин Смит. — Эксперт-криминалист, Ханджи Зоэ, — с лёгкой улыбкой добавила Ханджи, тоже вытянув свою ладонь. От шока, отразившимся на лице мальчишки, обоим захотелось рассмеяться. Эрен, глядя то на одну руку, то на вторую, поражённо открыл рот, не зная, как выразить свои мысли в словах. Он догадывался о том, что друзья профессора могут служить вместе с ним в "Крыльях", однако и думать не мог о том, что его глава будет сидеть в метре от него. Эрвин же продолжил выбивать почву из-под его ног: — Хочу выразить благодарность за спасение моего лучшего агента, мы в долгу у тебя. — Агента? — Специального, прошу заметить, — вклинилась Ханджи, подмигнув парню. — Разве коротышка тебе об этом не рассказывал, раз ты обо всём в курсе? — Вообще-то… я сам догадался. — Вот как, — хмыкнул Эрвин, слегка улыбнувшись. — Значит, Леви позволил себе потерять бдительность рядом с тобой. Его ещё никто ни разу не раскрывал на задании, ты первый. Похвально. Из тебя бы вышел неплохой… — Эрвин! — возмущённо оборвала его Ханджи. — Прекрати свою эту вербовку, мальчику нет восемнадцати даже, пусть поживёт нормальной спокойной жизнью. — Я просто сказал, что у него хорошие задатки! — Охотно верю! Спустя полчаса к ним подошёл врач и сказал, что им можно проверить Аккермана лично. Мужчина лежал в палате реанимации, к левой руке была присоединена игла, ведущая к капельнице, всё лицо забинтовано, где-то виднелись швы и полоски пластырей. Врач что-то рассказывал про нормализовавшееся сердцебиение, про остановку кровотечения и, в целом, про улучшение состояния, однако Эрен его уже не слушал. Стоя в проёме и глядя на своего профессора, который еле видно дышал, но находился до сих пор не в сознании, он думал о том, что это искалеченное и обезображенное лицо — самое красивое, что он видел в жизни. *** На следующий день в расписании занятий напротив предмета “уголовное право” стояло два прочерка, а ещё через день в колледже появился новый преподаватель: женщина лет сорока, миссис Миллер, которая заменяла Леви и с которой быстро нашла общий язык группа Эрена. А всё потому, что она практически не присутствовала на парах. Приходила со звонком, записывала тему урока и уходила по своим делам, оставляя студентов одних. Многие просто уходили с её уроков домой или в столовую, а потом находили её и рассказывали какую-нибудь тему, которую выучили ещё во время занятий с Аккерманом, получая при этом стабильные пять баллов. Несмотря на радость абсолютного большинства одногруппников, Эрен ходил на пары мрачнее тучи. Не общался ни с Жаном, ни с Микасой, ни даже с Армином, хотя последнему всегда удавалось найти какие-то лазейки в характере друга и выйти с ним на контакт. Сейчас же Эрен хмуро здоровался с ним и садился за заднюю парту, словно погружаясь в себя, так как ни взволнованных возгласов однокурсников, ни звонков матери он не слышал. После учёбы парень всегда сбегал в больницу и сидел под дверью палаты Аккермана до самого вечера. Внутрь ему заходить запрещали, хотя мужчина уже пришёл в себя, поэтому приходилось ютиться на небольшой скамье в коридоре. А завтра он получит свою первую двойку по уголовному праву. Откровенно по ерунде вспылил и поссорился с миссис Миллер, а та, не желая разбираться, просто взяла журнал и перечеркнула все его четвёрки с пятёрками одной большой двойкой, с чем спорить подросток не стал, а просто поднялся со своего места и вышел на улицу, чтобы пойти по выученному наизусть маршруту в больницу. Спустя неделю Эрену разрешили зайти в палату к Аккерману, однако парень долго не решался, стоя в коридоре, перешагнуть порог этой злосчастной двери, которая уже снилась ему по ночам. Сжимая в руках глупый букет васильков, что купил по дороге сюда, он бесконечно сомневался, идти ему туда или нет, захочет ли Леви видеть его или пошлёт куда подальше, едва увидев. Наконец, желание увидеть мужчину пересилило его метания, и студент, глубоко выдохнув, несколько раз робко постучал. Однако ответил ему не тот голос, который он так ожидал услышать. Напротив койки, где лежал профессор, стоял стул, а на нём, читая книгу, сидел Эрвин, ответивший одним словом "Войдите" на его стук. Как только Эрен увидел эту картину, сразу попросил прощения и развернулся, чтобы уйти, однако услышал тихое: — Стой, сопляк. — Леви медленно поднял голову, сузив свои покрасневшие от капель глаза. Эрен, мгновенно остановившись, осторожно обернулся, не веря услышанному. Эрвин отложил книгу и, похлопав парня по плечу, тактично удалился из палаты, оставив его наедине со своим волнением и каким-то странным подсознательным страхом. Все подготовленные слова разом вылетели из головы, поэтому Эрен, не найдя ничего более умного, просто улыбнулся подняв ладонь. Леви на это беззлобно цокнул языком. — Даже не подойдёшь ко мне? — с едва уловимой досадой спросил он, подняв бровь. — Боюсь тогда представить, как выглядит моё лицо. — Оно прекрасно! — воскликнул мальчишка и тут же одёрнул сам себя, смутившись. — То есть, я имел в виду, Вас совсем не портят эти швы и… — Успокойся, — мягко прервал его мужчина и посмотрел на стул, — я тебя понял. Садись. Эрен, чувствуя, насколько громко бьётся его сердце, пытался даже громче дышать, чтобы этого не услышал Аккерман. Цветы он отдал прямо как недавно сам Леви: выставил руку с зажатым в ней букетом и натянуто улыбнулся, чтобы не выдать своего волнения. — Вам не нравятся васильки? — спросил парень, заметив, что преподаватель на секунду замер, прежде чем принять его подарок. — Я нечасто их видел… Точнее, сегодня впервые. В детстве, когда к маме приходили её… друзья, на столе всегда появлялась ваза с лилиями. Белые, однако немало было и оранжевых. — Лилии? Я читал, их очень любят во Франции. Скажите… — Quelle vivacité d'esprit, gosse, — с лёгкой улыбкой выдохнул Аккерман, прикрыв глаза тыльной стороной ладони. Эрен посмотрел на него таким взглядом, словно увидел восьмое чудо света, а не обычный французский язык. — И как давно ты догадался? — Я не был уверен, но… у Вас немного выделялась буква "р", вот и… — Кошмар, меня раскрыл семнадцатилетний сопляк. Жду в ближайшее время от Смита рапорт на увольнение. Тихо усмехнувшись, парень несмело сел на стул и как-то нервно положил руки на колени. Душу грело то, что Аккерман, по-видимому, неплохо себя чувствовал, раз даже пытался шутить, однако одно заставляло сердце неприятно сжиматься: — Вы ведь тогда пошли искать меня, — опустив голову, тихо проговорил Эрен, понимая, что, если бы он не нарушил тот запрет и не стал лезть туда, куда явно не следовало, этого всего бы не было. — Я такой дурак, простите меня. — Не уверен, что это тебе стоит извиняться. — Но… — Считай, что это карма за то, что я на тебя накричал, идёт? — Нет. — Зелёные глаза упрямо вспыхнули. — Не смейте так говорить, Вы этого не заслужили. Обещаю, я найду каждого, кто причинил Вам боль, и… — …и сядешь по уголовной статье на несколько лет. Эрен, никто не будет разбираться в том, из-за чего ты вдруг зарезал непонравившегося тебе человека. Да даже если и разберутся, никто не одобрит месть ради мести, ты просто угробишь себе жизнь и всё. — Как Вы можете так спокойно об этом говорить? Разве Вам не хочется, чтобы они получили то, чего заслуживают? — Не мне решать, кто чего заслуживает, — пожал плечами Леви. — Лучше скажи, как там пушистый засранец. — Его забрала к себе мисс Зоэ. Правда, у неё довольно… специфичный подход к животным. — Он жив? — Д-да, конечно! Мисс Зоэ очень хорошая, иногда даже мне помогает с уроками. — А как там у тебя с ними? Не отчислили ещё? Эрен вдруг замер и медленно опустил взгляд на носки своих ботинок. — Я недавно поссорился с новой преподавательницей, которая Вас заменяет. — И что? Двойку влепила? — Угу, первую в этом году. — Поистине ужасная история, — протянул Аккерман. — Забей, сопляк, исправишь. Не оценки в жизни главное. С этого дня Эрен всё свободное время проводил в палате профессора, а тот выгружал на него все свои знания по всем отраслям права, пока однажды не увидел в своих руках тест с твёрдой пятёркой и подписью миссис Миллер. Потом парень начал проносить в больницу запрещённые здесь продукты, так как увидел, чем кормят пациентов и не хотел, чтобы Леви похудел ещё больше. Мужчина хоть и протестовал, но всегда выпивал приготовленный мальчишкой чёрный чай с бадьяном. Несколько раз, после тяжёлого дня, Эрен прямо там и засыпал, уткнувшись лбом в чужую подушку. Леви лишь накрывал его своим одеялом и уходил в уборную с сигаретами. — Курить вредно, профессор, — сказал утром Йегер, когда почувствовал едкий запах дыма. — Правда? Вот это новость, — отозвался Леви, открывая новую пачку с печатными буквами “Winston”. Эрен недовольно нахмурился, подойдя к облокотившемуся на подоконник мужчине, небрежно выхватил из его пальцев уже зажжённую сигарету и зажал её между своих губ, показательно сделав затяг. Тонкие брови удивлённо взмыли вверх, а их обладатель даже не сразу понял, что произошло. — Будете курить — я тоже, — упрямо заявил парень, с непривычки едва подавив подступающий кашель. — Ты мне вздумал ультиматумы ставить? — Нет. Просто запрещаю Вам курить. — Не дорос ещё до того, чтобы мне что-то запрещать, сопляк. — Правда? — спросил Эрен, глядя на профессора сверху-вниз. Тот его шутки не оценил. Фыркнул, улёгся на койку и принялся читать, показательно игнорируя присутствие студента. — Иди домой, паршивец, поздно уже, — без доли обиды сказал он чуть позже. — Всего пять вечера, профессор. — Тц, сколько раз я просил не называть меня так. Теперь-то я точно не он. — Простите, оно само. Кстати… когда Вас уже выпишут? — Не знаю, видимо, никогда. Папочка руку приложил: подговорил врачей, чтобы держали меня тут подольше, несмотря на мои протесты. Бесит. Вторую неделю уже ничего полезного не делаю. — Вы заслужили отдых, не считаете? На Вас страшно посмотреть было, когда Вы приходили на занятия с огромными тенями под глазами и этим страшным выражением лица. — Ну так не смотрел бы, раз страшно тебе, я ж не заставляю, — хмыкнул Леви, пожав плечами и отложив книгу в сторону. — Я сейчас позвоню Эрвину, а он вышлет сюда все службы "Крыльев", если ты добровольно не поедешь в своё общежитие. Эрен, ну серьёзно, тебе сейчас особенно опасно шастать одному по улице. Парень досадно вздохнул, но ослушаться не посмел. За все те дни, что Эрен приходил к нему, Леви осознал, что этот мальчишка действительно отличается от своих сверстников. Он был неглуп, в меру нагловат и, самое главное, быстро учился. Тот горький опыт с татуировкой заставил его не только не прикасаться к Аккерману — подходить к нему ближе, чем на метр, Йегер не осмеливался, старательно держа эту дистанцию. Лишь один раз, когда он передавал чашку с чаем, их пальцы слегка соприкоснулись, из-за чего мальчишка дёрнулся как ошпаренный и поспешил удалиться за дверь. На четвёртый день ноября его выписали. Точнее, путём очень длительных переговоров с главным врачом больницы Леви удалось убедить всех в том, что он способен прекрасно справляться и без постоянного надзора. Эрвин хоть и был против этого, но время на то, чтобы приехать и лично поздравить своего подчинённого с выпиской, нашёл. Точнее, не только он: целая колонна из десятка машин его коллег из штаба сопровождала мужчину до самого дома, где он мельком посмотрел в зеркало и принялся убирать тот слой пыли, что успел образоваться за время его отсутствия. От следов побоев на лице остались пока что видимые отметины, однако, врачи уверяли, через несколько дней они перестанут выделяться. Леви это не особо волновало, поэтому и слова их он не сильно держал в памяти. Только боль в боку заставляла его временами останавливаться и пережидать очередной приступ. Не желая терять времени, коего и так было много упущено, Леви в тот же день сел в машину и поехал в отмеченную на навигаторе тюрьму, куда недавно отправили одну заключённую коротать трёхлетний срок. На входе охранник хмуро поглядел на него, однако, узнав, недовольно отошёл в сторону, даже не потребовав показать удостоверение. Проходя мимо камер, откуда на него с мольбой смотрели десятки осуждённых человек, Леви с горечью понял, что некоторых из них он знал с, казалось, прошлой жизни. Когда взгляд наткнулся на одну светловолосую девушку, сидящую поодаль от остальных, мужчина остановился и сказал надзирателю, чтобы тот привёл её в отдельную комнату. Серое помещение три на три метра со стоящим посередине столом было предназначено специально для допросов заключённых, однако видеть там молодую студентку было по-странному непривычно. Пропустив её вперёд и закрыв за собой тяжёлую стальную дверь, Леви сел на ближайший к нему стул и опустил локти на стол, неотрывно наблюдая за действиями девушки. Та, явно не доверяя ему, осталась стоять на месте. — В чём проблема? — спросил Аккерман спустя несколько секунд молчания. — Энни, верно? Леонхарт скупо кивнула и облокотилась спиной о стену. — Постою, если Вы не против, профессор, — последнее слово она сказала с едва уловимой горькой усмешкой. — Как хочешь, — пожал плечами мужчина и открыл лежащую перед ним папку на странице, где были прикреплены фото с обыска дома девушки. Как только он хотел открыть рот, его перебили: — Меня уже допрашивали ваши люди, можете не тратить время. — Да, знаю. Но мне бы хотелось кое-что уточнить. Откуда у нигде не работающей студентки деньги на наркотики? — Это так важно? — Просто ответь на вопрос. — Одолжила у друга. — Номерок не подскажешь этого друга? Энни раздражённо выдохнула. Леви тихо хмыкнул. — Нет в этой истории никакого друга, — заключил он и, поднявшись, подошёл к насторожившейся девушке. — Повернись. Нехотя, но та выполнила его приказ и тут же почувствовала, как натиравшие запястья браслеты наручников исчезли — Леви, спрятав ключи обратно в карман, отошёл на несколько шагов назад. Сжав зубы, Энни резко замахнулась на него, однако Аккерман с лёгкостью перехватил её кулак своей ладонью и покачал головой. — Не надо так делать, — спокойно ответил мужчина и кивнул на стол. — Садись, в ногах правды нет. Когда студентка медленно опустилась на стул, Леви снял с себя кобуру и положил её на пол, показав пустые руки. — Мы можем спокойно поговорить? — Зачем Вам это? Меня уже тут закрыли на три года, Ваша работа сделана, радуйтесь. — Я не уверен в качестве этой работы. К сожалению, у меня не было возможности поговорить с тобой лично, однако я изучил информацию о твоём прошлом. Родилась в Германии в семье отца фермера и матери ветеринара. В десятилетнем возрасте твои родители развелись, и отец, выиграв дело в суде, забрал тебя в США, где ты окончила двенадцать классов старшей школы с отличием. От учителей никогда жалоб не было, в школе тебя хвалили за примерное поведение, никаких дел с полицией или уголовщиной не было. К тому же, как показала экспертиза, в твоей крови нет того наркотика, который ты подсыпала своему однокурснику Эрену Йегеру. Это даёт основание полагать, что запрещёнными веществами ты не увлекаешься, хотя в твоём доме нашли ещё несколько пакетов с этой дрянью. К тому же, мы до сих пор не можем связаться с твоим отцом, Георгом Леонхарт. Странно, не правда? Всю старшую школу ты была примерной ученицей, не ссорилась ни с учителями, ни с одноклассниками, а как только поступила в колледж, у тебя нашли наркотики и пропал отец. Что-то здесь не вяжется, не думаешь? Энни, на что обратил внимание Леви, во время этого рассказа как-то странно замерла и даже дышать стала чаще, что выдавало её волнение. — Эй, — мягко окликнул он девушку, когда та напряжённо нахмурилась, — здесь никого, кроме меня, нет, а мне ты можешь всё рассказать, у меня нет задачи испортить тебе жизнь ещё больше. — Почему? — Что "почему"? — Почему Вы тратите на меня время? — Это моя работа, — непонимающе подняв бровь, ответил Леви. — Моё дело закрыли уже неделю назад, Вас на моём задержании не было. Почему вдруг сейчас это стало Вашей работой? — Я ведь сказал, что нашёл некоторые несостыковки, хочу с ними разобраться. И мне бы очень помогло твоё содействие. — Вы не похожи на остальных полицейских, — с недоверием проговорила Энни, сузив глаза. — Кто Вы? — Человек. Который хочет знать правду. — Обычно полиция этим не занимается, — хмыкнула Энни, положив руки на стол. — Я не из полиции, ты можешь мне доверять. Опустив голову, девушка глубоко выдохнула, выждав несколько секунд. — Я не хотела причинять вред Эрену. Мне пришлось. — С Эреном всё хорошо. Его организму, конечно, на пользу не пойдёт твоё снадобье, но в целом всё в порядке. Энни удивлённо расширила глаза, посмотрев на профессора. — Удивлена? Кстати, твоего сообщника, Райнера, задержали буквально вчера. Молодец парень, до последнего не хотел выдавать тебя и твои несостоявшиеся планы. — Что?.. И Райнер? Но он ведь… Леви серьёзно нахмурился, сложив руки на груди. На лице Энни явно читался ненаигранный ужас. Вцепившись пальцами в поверхность стола, она, сжав челюсти, что-то обдумывала. — Его приговорили к десяти годам лишения свободы в тюрьму соседнего штата. А завтра я пошлю людей проверить его друга, с которым я его часто видел. Бертольдом, верно? — Не надо, он здесь не причём! — не выдержала девушка, почти прокричав эти слова. — Если кто и виноват, то только мы с Райнером! — Что-то не верится мне. Ты ведь мне с самого начала врала, с чего бы мне верить тебе сейчас? — Обещаете не трогать Бертольда, если я Вам расскажу всё, что знаю? — спустя несколько секунд раздумий дрожащим голосом спросила Леонхарт. — Можешь взять с меня слово. Сомневаясь, девушка закатала рукав правой руки и показала небольшой шрам в виде креста. — У Райнера он тоже есть. Он есть у всех, кого они помечали как расходный материал. — Они? Энни закусила губы, пытаясь сдержать рвущиеся наружу эмоции. Заметив это, Леви встал со стула и сел на край стола перед ней. — Слушай, я знаю, что Вам с отцом было тяжело, — сказал он, внимательно смотря за выражением лица студентки. — Переезд с другого континента в Штаты не мог пройти легко, так ведь? Ты так старалась в школе, потому что знала, что средств на платное обучение в вузе у вас нет, и, кроме себя, надеяться было не на кого. Но я не могу помочь тебе, если не знаю сути проблемы. Обдумав его слова, Энни решилась: — После моего поступления в колледж папа сломал ногу на лесопилке. Он работал там неофициально, поэтому никаких выплат не получил, и я начала искать какую-нибудь подработку, чтобы нам было, что поесть и заплатить за съемную квартиру. Нашла в интернете вакансию бармена. Никакого опыта не нужно, платят нормально и, что самое главное, гибкий график, по которому я смогла первый год совмещать учёбу и работу. Это был элитный ночной клуб "Рай" в центре города. Им не хватало одного официанта, и я по дурости предложила Райнеру это место, так как у него тоже были проблемы с деньгами. Первый год всё было хорошо, а потом мы заметили странные шрамы на запястьях тех, кто там работал. Это были кресты. "Из Эдема выходила река для орошения рая и потом разделялась она на четыре реки… " Так они говорили. Мол, крест — символ рая и прочая ерунда, которая нам не понравилась. Естественно, мы начали возмущаться, и наши возмущения очень не понравились руководителям клуба. В один день они вызвали нас к себе и доходчиво объяснили, кем мы для них являемся: собачками, выполняющими любой приказ хозяина. Им нужен был Эрен. Не сказали, зачем, просто поставили перед фактом. Когда мы решили просто сбежать из этого места, пропал мой отец и двоюродная сестра Райнера, а на следующий день нам позвонили. Сказали, если мы не сделаем то, что они скажут, убьют и старика и девочку. Если обратимся в полицию — тоже. Это тяжело, понимаете? Эрен мой друг, мы хорошо с ним общались… В клубе мне дали несколько пакетиков какого-то вещества, которое мне и пришлось подсыпать ему на том дне рождения. Мы надеялись, что он заснёт, и тогда Райнер… Всхлипнув, Энни закрыла глаза ладонями, чувствуя, как по щеке скатились первые слёзы. Не обращая внимания на мужчину, который напряжённо хмурился, она просто заплакала как маленький ребёнок, натворивший в детстве какую-то глупость. Леви, не зная, как себя вести в этой ситуации, просто опустил руку на чужое подрагивающее плечо, надеясь этим помочь девушке успокоиться. — Я знала, что нам придётся взять на себя вину и сесть по статье за похищение человека, на это был и расчёт — им просто нужны были те, кто отведёт от них подозрения. Мы были согласны, потому что они пообещали отпустить моего отца и сестру Райнера… Скажите, это Эрен догадался обо всём или?.. — Я выпустил ориентировку на твоё имя, — стальным тоном ответил Леви. — Из-за меня к тебе домой приехала полиция и из-за меня ты здесь сидишь вторую неделю. Во всём этом виноват я. Спасибо за содействие, ты очень помогла следствию. Мужчина поднялся, забрал свою кобуру и, не смотря на растерянную девушку, подошёл к двери, чтобы слегка дрожащими руками открыть её и ступить на порог. — Твой друг, Райнер, сейчас на свободе, его никто не арестовывал. Я соврал. И вышел в коридор, чувствуя на себе удивлённый взгляд надзирателя. *** Миссис Миллер рассказывала очередную новую тему таким монотонным голосом, что большая часть студентов, подперев кулаком щёку, дружно зевала, забыв даже делать хоть какие-нибудь пометки в тетради. Эрен, сосредоточенно нахмурившись, вырисовывал на листке бумаги знакомые черты лица, особенно заострив внимание на глазах, которые у него всё никак не получались. У Леви были необычные глаза. По крайней мере, Эрен не встречал никого с таким же прямым, как натянутая тетива, взглядом, как у мужчины. Его глаза были похожи на два серых жемчуга или, когда он злился, — на обсидиан. Как парень не старался, передать всю их глубину у него не получалось. Когда прошло десять минут, миссис Миллер привычно записала на доске то, что студентам предстоит изучить самостоятельно, и, повесив на плечо свою сумочку, вышла из аудитории. Помещение тут же наполнилось громкими разговорами и перешёптываниями. Кто-то включил с колонки музыку, а кто-то стал готовиться к следующим урокам. Эрен же продолжил пытаться запечатлеть на бумаге знакомый образ. Дверь тихо скрипнула. Послышались тихие шаги — постепенно в аудитории становилось тише, пока и вовсе не наступила абсолютная тишина. Непонимающе подняв бровь, Эрен оторвался от своего занятия и обернулся, сразу же почувствовав, как сердце пропустило удар. Он столкнулся с теми самыми серыми глазами, которые лишь на пару мгновений смотрели на него в ответ, а потом их владелец, пройдя мимо его парты, остановился у стола, скривившись от вида грязи на его поверхности. — Отвратительно, — с чувством прокомментировал Леви, достав из кармана платок и начав протирать им грязные места. — Меня не было всего пару недель, а вы за это время успели превратить мой класс в свинарник. — Мистер Аккерман?! — послышались с трибун удивлённые голоса студентов. — Тц, не вопите так, я тут не совсем на законных основаниях, — признался мужчина и с едва скрываемым отвращением опустился на стул. — Но, раз уж я здесь, предлагаю устроить небольшое тестирование, чтобы узнать, чем вы тут занимались. Возражений нет? Отлично. Староста с вновь обретённым чувством страха раздал всем листы с вопросами и сел на место, схватившись за голову. Впрочем, с похожим настроем сидели почти все его одногруппники. Даже Армин, ранее уверенный в своих знаниях, взволнованно гипнотизировал незнакомые слова на листе. Один Эрен, не обратив никакого внимания на появившиеся на парте задания, с детским восторгом наблюдал за Леви, который пытался достать до края доски, протирая её тряпкой. Не выдержав, подросток поднялся со своего места и, встав позади мужчины, выхватил её с чужих рук, чтобы самому вытереть измазанные в мелу участки. Возмущённо открыв рот, Леви уже хотел извергнуть весь имеющийся у него запас бранных слов, как парень невинно улыбнулся и вернулся на своё место под аккомпанемент перешёптываний одногруппников. Один недовольный взгляд — всё, чего удостоился Йегер. Через двадцать минут прозвенел звонок, а значит, время на выполнение теста закончилось. Когда все студенты с донельзя кислыми лицами сдали свои работы на стол, Леви решил не терять время и проверить их сейчас. Три двойки, пять троек, одна единица — мужчина тяжело вздохнул, осознавая весь масштаб проблемы. В руках появился неподписанный лист с одной единственной надписью вместо ответов: “У Вас красивые глаза, профессор. Вы, кстати, не забыли случайно надеть свои очки? :)”. Леви резко дотронулся ладонью до лица, ожидаемо не наткнувшись на стальную оправу очков. Пропустив сквозь зубы воздух, Аккерман бросил взгляд на трибуны, зацепившись им за одну единственную парту. Эрен приветливо помахал ему рукой со своего места. Леви Аккерман [12:48]: И какую оценку я должен, по-твоему, тебе поставить? Эрен [12:48]: пять естественно Леви Аккерман [12:48]: С чего вдруг? Эрен [12:49]: я ведь ваш любимый ученик! Леви Аккерман [12:49]: С чего вдруг? Эрен [12:49]: вас заклинило? Леви Аккерман [12:49]: От твоей наглости. После урока будешь мне все темы, которые были в тесте, рассказывать. Эрен [12:49]: может не надо? Леви Аккерман [12:50]: :) Прозвенел звонок. Все, торопясь, возвращались на свои места. Читая вслух результаты тестов, Леви в мыслях согласился со словами Эрена, однако не признался бы в этом никому даже под прицелом пистолета. Этот нагловатый мальчишка был единственным из группы, кто бегал к нему каждый день в больницу, единственным, кто за долгое время заставил его испытывать самые настоящие, неподдельные чувства. В конце концов, именно он спас его несколько недель назад. Леви уже и не помнил, когда он переименовал контакт "Сопляк" в "Эрен", однако понял: он не хочет, чтобы этот мальчишка каким-то образом пострадал из-за всей этой истории, что ему рассказала Энни. С этой целью после пар, когда студенты начали расходиться по домам, Леви подозвал к себе Эрена, который уже было хотел по-тихому уйти из аудитории, однако, заметив небрежный взмах руки, удручённо вздохнул и подошёл к учительскому столу. — Профе-ессор, ну Вы серьёзно?.. — Нет, шутки шучу, — нечитаемым тоном ответил Аккерман, поднявшись со стула. — Звони Райнеру. Эрен непонимающе замер, словно проверяя, не послышалось ли ему. — Это какой-то ребус? — Нет, сопляк. Берёшь телефон, набираешь его номер и говоришь, что тебе ужас как надо встретиться с ним. Назначь встречу где-нибудь возле колледжа, а там разберёмся. — Но… зачем? Вы ведь сами когда-то были против того, чтобы я с ним говорил. Леви нервно зажал двумя пальцами переносицу. — Эрен, верь мне. Потом я обязательно всё расскажу, а сейчас сделай так, как я сказал, ладно? Если бы Леви приказал ему прыгнуть в пропасть, Эрен не был уверен в том, что отказался бы этого делать. Стёкла Лексуса были хорошо затонированы, потому сидящего в нём человека увидеть никак нельзя было. Эрен стоял впереди, в метрах пятидесяти от стоящей за ним машины, и дожидался своего однокурсника, нервно поправляя лямку висящего на плече рюкзака. Он хоть и опасался, сам не зная чего, но поручение профессора выполнил: позвонил Райнеру, попросил о личной встрече, а сейчас настороженно озирался по сторонам, не зная, хочет ли видеть своего друга сейчас. Райнер появился в поле зрения спустя пятнадцать минут. Одетый в обычную спортивную форму и сжимающий в руках пакет с чем-то, напоминающим стеклянную бутылку, он спешным шагом приблизился к Эрену и начал о чём-то говорить, чего Леви, к сожалению, не слышал, так как с собой не было нужного оборудования. Минут пять однокурсники о чём-то мирно разговаривали, а потом Райнер невзначай достал из пакета бутылку и, показательно отпив из горла, передал её Эрену. Тот напряжённо улыбнулся, однако тоже пригубил жидкость, чтобы не вызвать подозрений. На этом моменте Леви вышел из машины и, быстро приблизившись, вырвал из рук Эрена бутылку, заметив, что на ней нет ни одной этикетки. Райнер ошарашенно отступил на шаг назад, явно не ожидая видеть здесь профессора. — Я не пил, мистер Аккерман, всё хорошо, — поспешил объясниться Эрен, видя взволнованное лицо мужчины. Тот после его слов заметно расслабился. Райнер удивлённо скосился на одногруппника. — Ч-что… что это значит, Эрен? Протянутое удостоверение с золотыми крыльями посеяло ещё больше паники. — Профессор Аккерман?.. — дрожащим голосом проговорил Браун, расширив глаза. — Я не хочу причинять тебе вреда, — ответил тот, подняв руки. — Вам нужен Эрен, я знаю, однако есть другой вариант. — О чём Вы говорите? — удивился уже Йегер. — За тобой охотится кучка чокнутых головорезов, сопляк. Неизвестно, за каким хером и почему именно сейчас, но ты им резко понадобился, — объяснился мужчина и перевёл взгляд на Брауна. — Я разговаривал с Энни на днях, тебе нечего бояться. Я обо всём знаю, Райнер. — Где она?! — почти в панике прокричал парень. — Её нет уже несколько недель, скажите, где?! — Ей вынесли приговор: три года, сейчас она, как не трудно догадаться, в тюрьме. — Но… — Но, — перебил Аккерман, — ты можешь не повторить её судьбу. Более того, если мы найдём доказательства того, что вас двоих действительно шантажируют, сможем помочь ей, смягчив наказание на пару лет. Понимаешь? — Но как? Если я вернусь к ним без Эрена и в этот раз, боюсь, они просто пристрелят сестру и отца Энни. — Мне нужно, чтобы ты рассказал о том клубе всё, что знаешь. Кто там работает, кто главный, схема помещения — всё, что угодно, нам важна каждая крупица информации. — Хорошо. Мне… мне нужно пару часов, чтобы всё осознать, это не проблема? — Нет, но поспеши, времени у нас, ты знаешь, в обрез. — Леви, одолжив у Эрена чистый лист, написал на нём номер Эрвина. — Как будешь готов — расскажи всё этому человеку, он скажет, что тебе делать. Всё понял? Вместо ответа Райнер заторможенно кивнул, всё ещё находясь в шоке. В штабе "Крыльев" Леви с тихим стоном завалился в своё кресло и зарылся руками в волосы, оперевшись локтями о стол. Резко выдохнув, он набрал Эрвина. — Они хотели скрыть похищение Эрена, — вместо приветствия сказал он. — Специально организовали все эти убийства в вузах, чтобы основные силы СРО занимались ими, а не тем, что происходит у нас перед носом. Эрвин пару секунд помолчал, перед тем, как ответить. — Почему ты так решил, Леви? — Студентка, которая напоила Эрена той дрянью, Энни Леонхарт, рассказала, что они вместе с Райнером должны были похитить его и сесть по статье за это. Всё логично: преступников в их лице посадили бы, дело закрыли, а тех, кто на самом деле за этим стоит, и не подозревали бы. Похищение человека — обычное дело, полиция бы даже не стала обращаться с этим к нам, так как подумала бы, что это рядовое преступление, не имеющее никакой связи с произошедшими убийствами, — Аккерман запнулся. — Тц, Эрвин, не молчи, я скоро с ума сойду со всем этим. — Да, в твоих догадках есть смысл. Если это так, то нам придётся внедриться в тот клуб, используя Райнера, чтобы проверить достоверность информации, которую ты получил от Энни. Тебе не впервой работать под прикрытием, поэтому, думаю, ты справишься. Леви с шумом выдохнул. — Так точно, командир. *** Всю субботу Эрен не виделся с профессором и не получал от него ответных смс, коих он настрочил ему больше двадцати. Вчерашний день оставил на душе какой-то гадкий осадок, мешающий сосредоточиться на чём-то кроме осознания того, что за тобой гоняются какие-то ненормальные, вырезающие у своих жертв органы. Леви всё же рассказал ему о всех подробностях, о которых парень, по правде говоря, предпочёл бы не знать, и даже послал к нему охрану — Эрен, выходя на улицу, не раз замечал всюду следующие за ним чёрные машины. В телефоне теперь появилось специальное приложение, отслеживающее его местоположение и посылающее эти данные прямиком на компьютер Аккермана. От этого контроля было откровенно жутко, однако парень понимал, для чего он, потому особо и не возникал. В воскресенье студент приехал в дом профессора для уже ставшей привычной уборки и, зайдя в одну из комнат, застал его за распитием какого-то алкоголя: мужчина, одетый в одну белую рубашку и такого же цвета брюки, сидел на полу, оперевшись спиной о стену и согнув ноги в коленях, а рядом стояла бутылка скотча, уже наполовину опустошённая. Растрёпанные волосы, несколько расстёгнутых пуговиц на немного мятой рубашке, взгляд, устремлённый в одну точку, — всё говорило о том, что Аккерман занимается этим далеко не первую минуту. Заметив стоящего в проёме парня, Леви поспешил спрятать алкоголь, однако тот резко приблизился и не дал ему этого сделать, перехватив его за запястье. Мальчишка сел рядом, забрал бутылку и, немного отпив, скривился. — Ну и гадость, — вынес вердикт парень и вытер рот рукавом. — Неужели вам, французам, и правда это нравится? Леви тихо хмыкнул, положив руки на колени. — Куда уж нам до вашего изысканного немецкого пива. — А? Вы о чём? — Ты учился в Германии, прежде чем твой отец вместе с тобой и матерью переехал сюда. — Вас так огорчил этот факт, что Вы взялись за бутылку? Аккерман косо посмотрел на студента и отрицательно качнул головой. — Нет. Не дождавшись более развёрнутого ответа, Эрен осторожно, почти невесомо, коснулся чужой ладони, сжав её в своей руке. Холодная, почти ледяная, она оказалась гораздо меньше его собственной. От этой мысли Эрену захотелось прижать к себе мужчину, спрятать его за своей спиной, лишь бы тот перестал казаться таким хрупким и уязвимым. — Расскажите мне, Леви, — вместо этого попросил он, намеренно убрав это бесячее "мистер", делающее их разницу в возрасте ещё более внушительной. — Расскажите мне всё, пожалуйста. Леви не вырывал свою руку из его — осознание этого так окрылило Эрена, что он едва сдерживал себя от того, чтобы не переступить ту грань, которую так тщательно держал всё это время. А может, это просто алкоголь притупил некоторые чувства Аккермана. От этой мысли парень с какой-то злобой глянул на стоящую в стороне бутылку. Только вот Эрен не знал, что мужчина давно не может пьянеть. — Сегодня день рождения моей мамы, — спустя несколько секунд молчания ответил он. — По-твоему, мне нельзя почтить её память? Вместо ответа Йегер неуверенно пожал плечами. — Какой она была? Ваша мама, — несмело спросил он, аккуратно примостившись у мужчины на плече. — Красивой. Я не помню многого из своего прошлого, однако она в моей памяти всегда была красивой. Её звали Кушель, и она работала в борделе проституткой. Помнишь, я рассказывал про оранжевые и белые лилии? Согласно древним французским обычаям, белую дарили в качестве благодарности, а оранжевую с надеждой на продолжение, на что-то большее, чем простая ночь. Проституток нередко поливали грязью за их образ жизни, унижали и использовали только для одного. Однако оранжевых лилий в вазе моей мамы всегда было больше, чем белых. — Леви усмехнулся. — А уж сколько у неё было тайных поклонников… Некоторые из них даже пытались подружиться со мной, чтобы она обратила на них внимание. — И как, получалось? — заинтересованно спросил Эрен. — Хер там. Как одному из них, мама рассказывала, всадил вилку в глаз, сразу все желающие иметь со мной дело куда-то испарились. Не сдерживая себя, Йегер засмеялся. — Кошмар какой, — проговорил он сквозь смех. — Мне, наверно, не стоит сидеть с Вами так близко. — Именно. Побереги зрение. На несколько минут они замолчали, каждый думая о чём-то своём, и отчего-то атмосфера вокруг стала более гнетущей. Повернув голову, Эрен понял, почему: шрамы. Белёсые отметины, обвивающие шею мужчины, не давали ему покоя с того самого дня, как он их обнаружил. Протянув руку, он осторожно дотронулся до одной из них кончиками пальцев. Леви вздрогнул и, прижавшись к стене ещё больше, недоверчиво глянул исподлобья, словно совсем не узнавая его. Его серые глаза вдруг утратили тот уверенный прямой взгляд и превратились в два кусочка подталого снега, с немым вопросом взиравшие на нарушителя границ. А тот, медленно подняв перед собой руки, немного отодвинулся от него, озадаченно нахмурившись. — Откуда они у вас? — повторил он свой вопрос, на который когда-то не получил ответа. — Тебе жить станет легче, если узнаешь это? — Пожалуйста, расскажите мне. Жить легче станет Вам, поверьте мне. Аккерман, смерив горящие зелёные глаза хмурым взглядом, поджал колени к груди и положил на них подбородок. — После смерти мамы я стал жить со своим дядей. Он пытался сделать меня своим протеже или кем-то вроде, поэтому сутками напролёт гонял по заднему двору, заставлял учить приёмы рукопашного боя, даже стрелять с пистолета именно он меня научил. Только вот получалось у меня это далеко не с первого раза. Чего уж таить, дрянной из меня был ученик: ни писать, ни читать я не умел, да и физически я был куда слабее детей своего возраста. Он злился, когда в очередной раз на тренировке я падал без сил, не добившись особого результата, поэтому выносил эту злость на мне. — Леви на несколько секунд замолчал, а потом дотронулся до своей шеи. — Это следы от ремня, которым он привязывал меня к трубе, чтобы я не дёргался, пока он бил меня по спине всем, чем под руку попадалось. Первое время было терпимо, но потом ремень стал натирать до кровавых мозолей. Он хотел научить меня дисциплине. Говорил, что с помощью боли это получается лучше всего, и, наверное, он прав. После этого я… Договорить ему дали. Эрен, шмыгнув носом, притянул мужчину к себе, сев перед ним на колени и прижав его голову к своей груди. — Неправда! Нихрена не прав был этот ублюдок, который причинил Вам столько боли! Вы не заслуживаете к себе такого отношения, Леви. И эта татуировка… Вы ведь её сделали для того, чтобы скрыть эти шрамы? Они вас нисколько не портят, а, наоборот, показывают, насколько Вы сильный, — горячо шептал мальчишка уткнувшись носом в бритый затылок. — Я не позволю больше никому причинить Вам боль, слышите? Всех убью, кто хоть как-то попытается Вам навредить. Вы мне верите? Леви ничего не сказал. Когда Эрен почувствовал, как чужие руки несмело сомкнулись у него на спине, он понял: это и было ответом.