Écoute ton coeur

Одиннадцатое мая 2027 года наступило неожиданно — Леви просто забыл о том, когда заканчивается срок отбытия наказания, а потому стоящих возле его камеры охранников с настойчивостью проигнорировал, думая, что те снова захотят поглумиться над положением некогда успешного агента. На таких шутников он давно перестал обращать внимание, так и жить становилось проще, если эту каторгу так можно назвать, и оставшиеся нервы появлялся шанс сохранить. За эти пять лет мужчина смог расширить словарный запас многими доселе незнакомыми терминами. Например, узнал, кто такие "опущенные", и услышал целую лекцию от своего самого первого сокамерника о том, как им не стать. К нему в большей степени относились с уважением, так как сидели здесь многие по вине группировки Кенни, нашлось даже пару молодых парней из этой же мафии, угодившие сюда по простой случайности и наивности. Слухи быстро разносились по тюрьме, и её жители, узнав, что к ним присоединился тот, кто, по словам их информаторов, взял в заложники сотрудника "Крыльев" и заставил его устроить пожар, разгромив тем самым половину людей Жнеца и его самого, чьё имя ранее произносилось только шёпотом, чуть ли не вручили этому герою медаль, сделанную из подручных материалов. Леви долго боролся за доброе имя Эрена, даже убеждал всех, что тем утром не было у него никакого сообщника, но вскоре эта красивая ложь победила, и он махнул на всё рукой. Охранники же вели себя с ним крайне осторожно, помня, какое именно убийство у него на счету. Возможно, опасались того, что Аккерману опять в голову что-то стукнет, и он перережет им всем горло одной силой мысли, как когда-то сделал с одним человеком. А Леви молча мирился с тем, что даже в столовую его водили со скованными наручниками запястьями. Иногда Аккерману снились кошмары, а особенно часто это происходило в первый год заключения, когда не было известно, будет жить Йегер или нет. Те дни ожидания были самым худшим, что с ним происходило. Не было возможности, как раньше, сесть за руль и ездой по ночному городу успокоить бушующие в голове мысли, была только бетонная комната два на два метра и желание вскрыться от чувства невозможности повлиять на что-либо. Он даже покурить не всегда мог: охранники всё время будто караулили, пока кто-то из нарушителей не достанет зажигалку. Приходилось ждать, пока их, словно собачек, выведут на улицу подышать свежим воздухом. Там вдохнуть спасительный дым было гораздо больше шансов, чем тут, на виду у всех. Привыкнуть к здешней чистоте стало ещё большим испытанием. Особенно было трудно в столовой, где все, к ужасу Леви, ели из одних и тех же столовых приборов. Из-за этого он три раза почти падал в обморок, когда задумывался, в каких местах успела побывать его вилка или тарелка. Он гораздо охотней морил себя голодом, чем брался за еду в этом месте. Из-за этого, конечно, мужчина похудел на, без малого, семь килограммов, но всё лучше подкатывающей к горлу тошноты при виде изысков местной кулинарии. С социумом проблем было меньше. Не то чтобы Аккерман сильно с кем-то общался, но волей-неволей приходилось слушать чужие разговоры, которые были здесь единственным развлечением. Один раз его соседом по камере стал бывший тату-мастер, раскритиковавший его татуировку на шее вдоль и поперёк, даже дал советы, как исправить это, по его мнению, безобразие. Леви молча слушал его, так как выбора особого и не было, но с трудом сдерживал желание случайно уронить на его голову кирпич. Новость о появившейся пассии Эрена мужчина смог принять нескоро, как бы он не убеждал в обратном Ханджи. Первое время он и вовсе не верил тому, что ему нашли замену, но потом понял, что это эгоистично, — не давать начавшему новую жизнь парню шанс наконец стать счастливым. Наверняка ему не захочется даже увидеть кого-то из своего не самого радужного прошлого, а тем более его, теперешнего заключённого без работы и будущего. Сейчас Леви просто хотел, чтобы та девушка оказалась достойной того мальчишки с изумрудными глазами, подарившего когда-то ему лучшие мгновения за все тридцать пять лет. Йегер был далеко не глупым, поэтому Аккерман и не сомневался в том, что рядом с ним теперь находился хороший человек, помогающий ему забыть те неприятные события. Дверь камеры открылась с тихим скрипом. Его сокамерники с плохо прикрытой завистью смотрели вслед уходящему молчаливому собеседнику, едва ли проронившему за пять лет хоть пару слов. На столе регистрации ему выдали обратно его немногочисленные вещи: документы; кольцо, подаренное Эреном, казалось, в прошлой жизни; порядком потрёпанное пальто, низ которого изрядно пострадал от огня, и прочую одежду, не сильно пригодную для носки хотя бы из-за кровавых следов на ней. Благо, Ханджи позаботилась об этом и принесла из его дома вчера то, во что Леви не без удовольствия переоделся. Только вот и белая футболка, и серый пиджак, и чёрные джинсы стали словно на несколько размеров больше, хотя Аккерман точно помнил, что покупал их ровно по своим меркам. Положив в карман кольцо, мужчина вышел из здания и первым делом посмотрел на небо. Странно, но оно будто отличалось от того, что он видел, когда их выводили на "прогулку". Даже сам воздух стал пахнуть по-другому. — Ну что, как тебе на воле, коротышка? — Ханджи, появившись из ниоткуда, притянула бывшего коллегу в объятия. Леви обнял её в ответ, пытаясь выразить этим, насколько сильно ей благодарен. Если бы не эта женщина, приходившая к нему чаще, чем успевала уходить, он не был уверен, дожил бы он до сегодняшнего дня или нет. Их разговоры были единственной отдушиной, единственным, из-за чего он ждал следующего дня. — Не знаю, как теперь загнать себя в дом, — усмехнулся Аккерман, но Зоэ не увидела в его глазах и доли радости. — Как там называется страх замкнутых помещений? — Клаустрофобия, дорогой, — улыбнулась в ответ Ханджи. — Ты не волнуйся, думаю, тебе больше не придётся сидеть в своей конуре. — Только не говори, что ты забыла оплатить счета, и мне сейчас прямая дорога в коробку к бомжам, — вздохнул Леви, вспомнив, что платить за коммунальные услуги своего коттеджа поручил именно ей. — Нет-нет, сейчас отдам ключи. Причина в другом. Пойдём. Посмотрев в странно блеснувшие карие глаза, мужчина невольно напрягся, но дошёл вместе со своей спутницей до высоких ворот, которые должны были выпустить его из этого не самого лучшего места. Охранник, в последний раз посмотрев на него, собственноручно отворил их. Ударивший прямо в лицо слишком яркий свет заставил заученным до автоматизма движением потянуться рукой туда, где раньше была кобура, и наткнуться на пустоту. Конечно, не могли же ему прямо у выхода из камеры вернуть всё оружие, Леви и забыл, что теперь ему было запрещено иметь даже обычный пистолет в качестве самообороны. Сощурившись, он поднял голову и едва не потерял сознание, сумев различить стоящий впереди силуэт. — Я нашёл тебя. Ноги мгновенно подкосились. Он узнал этот голос, хоть тот стал заметно ниже и глубже. Это был кто-то сильно похожий на его Эрена, но одновременно не похожий и вовсе. У него были длинные каштановые волосы, собранные в один неаккуратный хвост сзади, и зелёные глаза, прямо как те, что ему постоянно снились. Этот "кто-то" был гораздо выше него, носил чёрный плащ ниже колена, брюки такого же цвета и жилет, надетый поверх белоснежной рубашки с сероватым галстуком под воротником. Его Эрен так не одевается. Он гораздо охотней таскал рваные джинсы и мятые футболки. "Вот и всё, — обречённо подумал Аккерман, — начались галлюцинации. Совсем с ума сошёл." Йегер, видя его неподдельную растерянность, взволнованно махнул стоящей позади него шеренге машин. Судя по их количеству, возникало чувство, что он притащил сюда с собой полгорода. — Ребят, мы, кажется, немного переборщили со светом, — виновато сообщил парень. — Выключите эти штуки, пожалуйста. Фары со щелчком погасли. Не дожидаясь действий всё так же стоящего на месте мужчины, Эрен сам приблизился к нему, чтобы осторожно дотронуться до его плеча, — вид у него был настолько истощённым, что он несколько раз подумал, прежде чем сделать это. — Всё хорошо? — немного наклонившись, спросил студент полушёпотом. — Ты прости, я просто хотел… Ну, знаешь… Леви сразу отшатнулся от него, с недоверием глядя на оставшуюся висеть в воздухе ладонь. Йегер с непониманием посмотрел на свою руку. — Что-то не так? — Сопляк, ты… — теряя связь с реальностью, заговорил Аккерман. — Почему?.. Откуда… Я думал… Эрен с улыбкой слушал этот бессвязный поток слов, не перебивая. Просто стоял и смотрел на заострившиеся скулы, на чуть впалые щёки, ровный нос, тонкие брови, губы, приковавшие к себе его взгляд, и медленно осознавал, что этот человек совсем не изменился. — Зачем ты тратишь своё… — А ты всё такой же красивый, — завороженно перебил бывшего агента парень. Тот замолчал в ещё большем ступоре. Потом, взяв себя в руки, продолжил: — Я понимаю, ты делаешь это из-за того, что было в прошлом. Не надо. Знаю, у тебя теперь своя жизнь, девушка, в конце концов… Ты должен… — Девушка? — не понял Эрен, подняв бровь. — Что за девушка и почему я о ней не знаю? Теперь очередь выглядеть дураком пришла Леви. — Но… Ханджи ведь видела вас, — попробовал объяснить он. — Вы часто проводите время… вместе. А где, кстати, сама очкастая?.. — озвучил мысли мужчина, потеряв из виду совсем недавно стоящую рядом подругу. Оглянувшись, оба заметили Зоэ у стены: женщина, схватившись за первого попавшегося охранника, доставала из своей сумки бумажные салфетки, слишком растрогавшись от происходящего. — Всё нормально, Эрен, — продолжил Аккерман, вновь ощущая, как заныло сердце. — Прошло пять лет, я бы не хотел, чтобы ты всё это время был один. Йегер, выслушав его, промычал заинтересованное "угу" и позвал кого-то сидящего на пассажирском сиденье знакомого Лексуса, который выглядел гораздо лучше, чем в их последнюю встречу с законным владельцем. Треснувшие окна заменены на новые, дыры от пули на капоте больше не было, да и над внешним видом поработали неплохо. Из салона вышла на первый взгляд незнакомая девушка. У неё были русые волосы, большие карие глаза, маленький нос и горящий взгляд, что сразу запомнилось, как только она подошла к ним ближе. Она была одета в длинное бежевое платье, а на голове виднелась белая шляпа, добавляющая её образу ещё больше лёгкости. На фоне довольно высокого Эрена она казалась совсем хрупкой, но, Леви не мог не отметить, они вместе выглядели очень органично, хотя и напоминали брата и сестру своей похожестью. — Это Габи, — представил незнакомку парень. — Она работает журналисткой, пишет статью об одном агенте, спасшем её шесть лет назад, когда ей было всего тринадцать. Ужасно мечтает с ним встретиться. И тут Аккерман прозрел. Клуб "Рай", двое заложников: отец Энни и сестра Райнера. Он же лично освободил их в тот вечер из странного помещения под полом. Теперь стало понятно, почему эта девушка осматривала его с таким восхищений, чему он даже смутился. — Как видишь, цели у нас были одинаковые, поэтому совместными усилиями удалось выяснить, где ты находишься. Было нелегко — власти почему-то наотрез отказывались предоставлять нам всякую информацию по твоему делу, да и я ещё нигде тогда не работал, но Габи почти сделала всё за нас обоих. Да, мы много времени проводили вместе, потому что я только спал и видел, как, наконец, найду тебя и смогу поговорить. Не знаю, что там тебе наговорила мисс Зоэ… — Эрен недовольно прочистил горло, глянув на открывшую рот женщину. — Но ей стоило просто подойти и спросить обо всём меня, а не устраивать эти шпионские слежки. — Ну Эренчик, я же не могла так глупо спалиться! — отчаянно пыталась оправдать себя та, смотря на приближающегося к ней с недобрым видом Йегера. — Ты должен понять мои миротворческие намерения! — Какие намерения?.. — Самые лучшие! Я ж не знала, что ты у нас тут пингвин, хранишь свою верность до конца. А Леви должен был быть в курсе и не допустить к себе подобного отношения! Он себя, знаешь, не на помойке нашёл и… А… — Вы вообще всё это время скрывали его от меня! Я и обидеться могу. — Предлагаю уладить это небольшое недоразумение бутылочкой… — Я не продаюсь ни за какую бутылку, мисс Зоэ, даже не пытайтесь. — А если… Леви искренне улыбнулся, наблюдая издалека за этими разборками. Стоящая перед ним девушка тоже прикрыла рот ладонью, спрятав неконтролируемую улыбку. — Габи… Браун, верно? — обратился он к ней первый. — Ты так выросла. Неудивительно, что я сначала и не узнал тебя. Журналистка отозвалась мгновенно: — Д-да! Вы помните, как меня зовут… Мистер Аккерман, я… — Просто Леви, — мягко поправил бывший агент. — Как скажете. Леви, я так долго мечтала поговорить с Вами. Брат давно думает, что я совсем помешалась на идее найти Вас и сказать, как сильно я благодарна за то, что Вы сделали тогда. Он мне рассказывал, что Вы и ему когда-то очень помогли. — Бросьте, это было моей работой, мне за это деньги платили. — Остальным полицейским тоже, но многие из них прекрасно знали, что нас держали в заложниках, и не сильно парились по этому поводу. Скажите, если не секрет, — Габи внимательно сощурила глаза, — почему Вы уволились тогда? Точнее, Вы ведь сожгли своё удостоверение, верно? Промолчав, Аккерман многозначно посмотрел на сжимающего Ханджи в объятиях Йегера, и Браун поняла всё без слов. — Вам с ним очень повезло, — признала она. — К нему часто подходили девушки, да и парни тоже, хотели познакомиться, взять номер, а он никому из них так и не дал его, сколько бы они не просили. Говорил, его номер уже знает нужный человек. Даже не думала, что это он о Вас. — Неужели за всё это время он так ни с кем не?.. — Грех о таком думать, Леви, — нахмурилась Габи. — Цените его, он у Вас замечательный. — Та-ак, — протянул Эрен, разобравшись с недопониманием между ним и Ханджи. — О чём вы говорили? Я всё пропустил. Не в силах ответить словом, Аккерман просто сделал шаг к парню и, несмело положив руки на его поясницу, будто боясь это сделать, уткнулся лбом куда-то в район ключиц, как того позволял рост. Хотелось удостовериться, что он не результат его фантазии и не слишком реалистичная галлюцинация, а судя по тому, какие фокусы вытворял его разум, это всё вполне могло быть обычным сном, которому никогда не суждено было сбыться. Йегер же, задержав дыхание от неожиданности, опустил подбородок на его плечо и прижал мужчину к себе сильнее, заметив, насколько тот похудел. Пообещав себе обязательно исправить это, Эрен потянулся во внутреннее отделение плаща и, с огромным нежеланием отстранившись, передал небольшой конверт возлюбленному. — Что это? — задал появившийся вопрос Леви, осматривая полученную вещь. — Здесь два билета в Париж, — ответили ему спокойным голосом. — Рейс назначен на завтра в… — Студент усмехнулся. — Во столько, во сколько захочешь ты. — В каком смыс… Сердце рухнуло, категорически отказываясь работать, когда Аккерман увидел, как этот идиот, опустившись на одно колено, протягивает ему зажатую в ладони маленькую чёрную коробку с блестящим на солнце золотым кольцом. — Знаю, может, неожиданно, но… — заметно нервничая, заговорил парень. — Позволь спросить у тебя разрешения называть тебя своим мужем. — Ты серьёзно?.. — единственное, что смог выдавить из себя бывший агент. Эрен сосредоточенно кивнул. — Я искал тебя больше двух лет, в моей серьёзности можешь не сомневаться. Но, если тебе нужно время, я готов ждать сколько угодно, потому что, как я когда-то и говорил, мне никто, кроме тебя, не нужен. Если бы он сейчас отказал ему, Леви бы никогда себя после этого не простил, поэтому, ощущая, как перед глазами всё начинает плыть, он дрожащими руками достал украшение из футляра и на несколько секунд задержал на нём взгляд, не решаясь надеть его на палец. — Смелее, — улыбнулся Йегер, поднявшись на ноги и осторожно придержав его за запястье. — Разве тебе когда-нибудь нужно было моё разрешение? — глядя в сверкающие изумрудные глаза, по привычке буркнул мужчина. — Нет, но сегодня особый случай. Я приму любое твоё решение, но одно из них понравится мне намного больше, учти. — Я не могу сказать тебе "нет", Эрен. — Значит?.. Леви молча показал парню надетое на безымянный палец левой руки кольцо. Как только он это сделал, послышался почти оглушающий грохот: из машин, тихо стоящих всё это время позади, стали выходить водители и их пассажиры, в которых Аккерман мгновенно узнал своих бывших коллег и просто приятелей. Загремели хлопушки и обычные голоса людей, кричащие поздравления или одобрительно хлопающие. Над головой летали цветы, конфетти и даже бумажные купюры. А кто-то додумался включить на магнитоле избитую "Careless Whisper", отчего Эрен подавился от возмущения воздухом и сразу безошибочно вычислил виновника этого. — Жан! — крикнул он, смотря на бывшего одногруппника, издали бросающего в них лепестки роз. — Песня малость устарела, смени пластинку, а. — Отличная песня, подходящая, главное, чё прикопался-то, Йегер? — не отрываясь от своего занятия, закричал в ответ Кирштейн. — Я сейчас вычеркну тебя из списка приглашённых, конь ты одичалый. — Всё-всё, не ори, начальник, намёк понят, — вздохнул Жан, но звук отключил. В отличие от светящегося от счастья Эрена, Аккерман стоял как вкопанный с непонятным выражением на лице, словно он находился в каких-то раздумьях или вовсе не задумывался, что сейчас здесь происходит. Заметив эту отрешённость, студент отвёл его немного в сторону, подальше от всего этого шума. — Всё нормально? — Да, — сразу отозвался Леви. — Просто непривычно. Столько лет вокруг была почти гробовая тишина, а теперь… так громко. — Извини, опять я сплоховал. Если хочешь, я… — Леви, — обратились к нему голосом из прошлого. За спиной появилось двое: мужчина и женщина, изрядно изменившиеся с последней встречи. Привычно рыжие волосы Изабель сменили цвет на более светлый русый, а Фарлан стал отращивать бороду, прибавившую ему пару лет сверху. Заметив старых друзей, не так давно предавших его, Аккерман машинально повернулся к ним плечом, явно не ожидав их тут увидеть. Один раз, когда он ещё работал на Кенни, он видел их в одной из комнат, но сразу забыл об этом и больше не вспоминал. Не хотел бередить незажившие раны. — И вы здесь, — сухо констатировал бывший агент. — Да, мы… — неуверенно заговорила Магнолия. — В общем, мы хотели извиниться. — Правда? Я думал, вам нравилось работать на моего отца, — нахмурился Леви. — Нравилось исполнять прихоти долбанутого психопата, да? Я был о вас лучшего мнения. Эрен мягко придержал его за локоть, смерив спокойным взглядом. Аккерман напряжённо выдохнул, но замолчал. — Кенни предложил нам работу, — продолжил Чёрч. — В нашем положении было глупо от неё отказываться. Не в этом суть. Мы поступили так с тобой, потому что думали, что ты забыл о нас, раз так ни разу и не пришёл к нам в тюрьму. Ну, знаешь, начал новую жизнь, а нас выкинул за борт как ненужный мусор. — Вы поступили "так", не со мной, — не выдержал мужчина. — Из-за вас тогда пострадал Эрен. Моя вина тоже в этом есть, но вы ведь специально сделали так, чтобы он остался там один, и Кенни смог до него добраться. Извиняться нужно не передо мной, а перед ним. — Ты не понял… Эрен связался с нами недавно, рассказал, что ты просто боялся прийти к нам тогда, и что благодаря тебе наш срок аннулировали. Ты ведь раскрыл того подкупного прокурора, а мы даже и не знали. — Поэтому… — Изабель протянула ладонь. — Мы столько пережили вместе. Неужели мы будем ненавидеть друг друга из-за этого недопонимания? Настроение было слишком хорошим, чтобы зацикливаться на старых обидах. По этой причине Леви молча пожал им обоим руки и дождался, пока давние приятели вернутся в машину. — Спасибо тебе, — обратился он уже к наблюдавшему за ним парню. — Не знаю, чем я заслужил всё это. — Тем, что ты есть, не говори глупостей, — отмахнулся тот. — Ты поступился своими принципами ради меня. Это меньшее, что я могу для тебя сделать. Пойдём. Положив чужую ладонь в свою, Йегер повёл своего собеседника к Лексусу, чтобы галантно поклониться и открыть перед ним водительскую дверь. — Прошу, месье Аккерман. — Ты что-ли вдохновился французской культурой? — скептично заметил Леви, с привычным трепетом проведя кончиками пальцев по рулю. — Конечно. Я ведь там учусь уже два года. После быстрого прощания со всеми находящимися здесь людьми, Эрен с облегчённым вздохом опустился в пассажирское кресло и заметил удивлённые серые глаза. — Франция? Серьёзно? — повторил их обладатель. — Насколько я знаю, туда и со знанием языка тяжёло поступить, а ты… молодец. — Кто сказал, что я не знаю французский? У меня был учитель. Ты бы видел моё мотивационное письмо… Расплакался бы. Чего стоим? — А куда ехать? — Без понятия. — Йегер расслабленно высунул руку через открытое окно. — Туда, куда ты хочешь. Леви растерялся, вдумавшись в смысл этой фразы. Столько лет он безвольно выполнял указы охранников, а теперь, получив свободу выбора, даже не мог понять, где он сейчас хочет быть. Хотелось просто находиться с этим парнем, подарившим ему вторую жизнь. Посмотрев на механическую коробку передач, сделанную явно не так давно, мужчина хмыкнул и с благодарностью посмотрел на своего пассажира, выжимая газ. — Почему именно врач? — задал он давно терзающий вопрос. — Ты же всегда хотел работать в полиции. — Французские врачи спасли мне жизнь, — отозвался Эрен. — Они же вернули мне способность ходить. Я обязан им всем. А по поводу СРО… Я был молод и глуп, когда так слепо рвался туда и не замечал того, что у меня уже было всё, что мне нужно. — Его ладонь плавно накрыла колено Аккермана. — Сначала я хотел найти своего отца, поэтому работа в органах была моим единственным шансом. Потом я встретил тебя… Наверное, я просто не хотел, чтобы ты подвергал себя такой опасности один. Хотел, чтобы у тебя был кто-то, кто прикроет спину и окажется рядом в нужный момент. В общем, теперь я хочу спасать жизни, а не забирать их. И хочу быть с тобой. — Зря я тебе пятёрки по праву ставил, значит? — Почему же? Я работаю сейчас юристом. Ну, знаешь, рассказываю всяким бабулькам, как сделать так, чтобы внуки не получили всё их наследство. — И правда, не зря. — Леви сдержал улыбку. — Представляешь, четыре года назад мне хотели предложить должность спецагента? То, что мы тогда с тобой сделали, местные СМИ расценили как какой-то героический поступок. Кенни хоть и подкупал их, но, видимо, совесть всё же победила жажду денег. И мистер Смит, оказывается, написал мне хорошую характеристику, хотя я проработал у него немногим больше месяца. Я отказал им. — И почему не согласился? — Это было бы нечестно. Ты лишился этой работы из-за меня. Не знаю, что бы ты чувствовал, узнай о том, что теперь я, вроде как, занял твоё место. Тем более, я тогда ходить толком не мог. Кому нужен калека. Из-за резкого торможения на дороге появились чёрные следы от покрышек. Лексус, остановившись посреди проезжей части, загорелся габаритными огнями. Его водитель требовательно схватил Йегера за запястья и недовольно нахмурился, видя на его лице что-то похожее на неуверенность, что было довольно странным, если учитывать его поведение всего несколько минут назад. — Мне, — проговорил мужчина, заставив его посмотреть на себя. — Я тот год только и делал, что молился, чтобы ты был жив, и… — Я бы не стал портить тебе жизнь мучениями со мной, — перебил парень, выдернул руки и отвернулся к окну. — Прости. Давай не будем об этом, пожалуйста? Сегодня такой хороший день, не хочу очернить его этими разговорами. Леви виновато опустил взгляд. — Я просто хотел, чтобы ты знал, что ты нужен мне любой. Можешь ты ходить или нет, неважно. Я люблю тебя вне зависимости от этого. — Ты… что? — Эрен распахнул свои глазищи, глядя на Аккермана почти не дыша. А мужчина с трудом подавил желание ударить себя чем-то тяжёлым. — Ты не слышал тогда?.. Эрен, я… Договорить ему не дали. Схватили за затылок и приблизили его лицо к своему. Йегер целовал его в каком-то отчаянном порыве, словно пытаясь наверстать то, что у них отняли пять лет назад. Пытаясь вернуть тот поцелуй, который у них забрали. Они не обращали внимания на то, что их машина стояла в явно неразрешённом для стоянки месте, и другим водителям приходилось объезжать её, включая поворотники. — Ты научился целоваться, сопляк? — тяжёло дыша, выдохнул Леви в его губы. — А разве я не умел? — с улыбкой вторил ему Эрен. — Я ждал этих слов почти шесть лет. Рад, что ты, наконец, решился. — Ты пойми, я не мог… — Да-да, дорогой муж, я всё понимаю и не злюсь на тебя, хотя, признаться, нервов бы это сэкономило мне не мало. Впервые в жизни Леви пожалел, что человечество ещё не изобрело машину времени. Была бы возможность, он бы рассказал этому парню, наверняка не раз сомневающемуся в ответных чувствах из-за этой недосказанности, прямо за тем новогодним столом, насколько он ему дорог, и плевать было бы ему и на возраст тогда ещё его подопечного, и на другие обстоятельства. Главное, чтобы этот зеленоглазый идиот не думал, что он ему не нужен. К сожалению, красноречия за годы заключения Аккерман так и не набрался, поэтому вместо красивых слов он положил ладонь на отросшие тёмно-русые волосы и осторожно пропустил их через пальцы. — Отрастил ты себе патлы, конечно… — сказал он с лёгкой улыбкой. — Даже я здесь находил время, чтобы следить за этим. — Потому что ты у меня молодец, а в больнице, уж прости, ножниц не было, пришлось ждать, пока выпустят. Потом как-то мисс Зоэ сказала, что мне идёт, типа так солиднее, ну и вот. Не нравится? Если нет, могу… — Не говори глупостей, всё мне нравится. Есть сигарета? — Напоминаю, ты обещал мне больше не курить, — недовольно процедил Эрен. — Хочу увидеть, где он, — опустив глаза, признался Леви. Йегер молча достал из кармана брюк сине-белую пачку и передал её водителю. Тот, не спрашивая, как она там оказалась, достал из неё одну сигарету, подпалил конец с помощью чужой зажигалки, которую её владелец услужливо придержал, и зажал между губ, чувствуя, как разум постепенно тонет в сетях никотина. Потом Эрен так же, не говоря ни слова, дёрнул руль в свою сторону — колёса Лексуса повернулись вправо. Кладбище, на котором похоронили бывшего главу "Крыльев", не было особо примечательным или выдающимся. Здесь были обычные люди, не занимающие таких должностей: рядовые полицейские, таксисты, продавцы и учителя. К последним относился и отец Эрвина, чья могила находилась рядом с сыном, за одной и той же изгородью. Выдохнув дым, Эрен отвёл взгляд от памятника, не в силах совладать со всё ещё терзающим его чувством вины, и положил щеку на плечо стоящего впереди Аккермана. Когда тлеющий бычок начал обжигать пальцы, он, на секунду нахмурившись, затушил его об собственную руку, просто ткнув концом сигареты в кожу. Наверняка на том месте останется шрам. Йегер удовлетворённо зажмурился. — Теперь я понимаю, почему ты не хотел оставлять его во Франции, — тихо сказал парень. — На родине ему будет лучше. Леви медленно кивнул. — Жаль, что он так и не смог найти убийцу своего отца, — вздохнул он и взял Эрена за руку. — Спасибо, что привёл меня сюда. — Хотел бы я сделать больше… Ты знаешь, после того, как СРО лишилось командования, его хотели распустить, но потом, спустя пару месяцев, там создался совет, который и руководит последующими операциями до тех пор, пока не найдётся достойный человек на роль управляющего. Я поддержал на последнем собрании в этом Армина, Леви. Думаю, с него выйдет отличный командующий. Как считаешь? Мне кажется, всем не помешает и твоё мнение. Если в груди что-то и кольнуло, Аккерман не позволил ни единому мускулу на лице это выдать. — Да… Армин отлично подойдёт на эту роль, ты всё правильно сделал, — согласился мужчина. — Поехали домой, а? Если он у меня, конечно, ещё есть. — А куда он мог деться? Всё с ним в порядке, только там немного не убрано, у меня не всегда было время для уборки. — Ничего, не забивай себе голову ненужными вещами, — отмахнулся Леви и направился в сторону стоящей вдали машины. Двухэтажный коттедж выглядел одиноко — первая появившаяся мысль бывшего агента, как только они остановились у ворот. Словно в нём не жили больше десяти лет или больше, хотя Леви знал, что там иногда появлялась Ханджи и даже, неожиданно, Эрен. Пока он вспоминал давно забытые места собственного дома, Йегер сразу встал у плиты, где следующие пятнадцать минут и провёл, используя все свои кулинарные способности. Закончив с этим, он позвал Аккермана к столу, но его как в первый, так и во второй раз с упорством проигнорировали. Тогда студент решил подняться на этаж выше, так как слышал там в последний раз его шаги. Услышав шум воды за дверью ванной, Эрену стало всё понятно, и он бы ушёл, если бы ушей не достиг какой-то странный звук. — Леви? — Парень положил ладонь на стальную ручку, не решаясь её опустить и зайти внутрь. — Всё хорошо? Ответили не сразу. Сначала выключилась вода, и только потом послышался голос хозяина дома: — Да, сопляк, всё нормально. В душе не был хреналион лет, извини, что оставил одного. Сейчас выйду. "Что-то не так." Йегер резко открыл дверь, сразу встретившись с почти испуганными серыми глазами. Их обладатель, полностью одетый, стоял у зеркала, вцепившись в раковину руками, и глядел на нарушителя границ с непонятной эмоцией. Замерев на пороге, Эрен запоздало понял, что ни разу не видел его таким. — Что-то случилось? — спросил он, медленно приблизившись. Леви сразу же отвернулся от него, однако парень успел заметить его покрасневшее лицо. — Ты плачешь?.. — Что за бред? — задал ответный вопрос Аккерман, ни в какую не желая смотреть на следившего за ним человека. — У тебя щёки мокрые. Леви, пожалуйста, не надо обманывать меня. — Конечно, мокрые, я же мылся только что. — А волосы, значит, помыть забыл? — скептично парировал Эрен, заметив совершенно сухие пряди. После того, как Аккерман потерянно пожал плечами, понимая, что его ложь ничего не может оправдать, он не выдержал. Подошёл на расстояние меньше метра, мягко придержал мужчину за подбородок и заставил посмотреть на себя. От той стали и прямого взгляда не осталось и следа. Впереди будто догорали две полупрозрачные свечи, а сам Леви из последних сил удерживал себя от того, чтобы не моргнуть, зная, что после этого старательно сдерживаемые слёзы найдут выход в этом действии, и он позорно разрыдается перед Йегером. Вместо каких-либо слов, Эрен прижал его к себе, что-то тихо шикая себе под нос и перебирая пальцами чёрные волосы. Глухо всхлипнув, Аккерман, забыв о том, что последний раз эмоции брали над ним верх пять лет назад, схватился за спину парня как за спасательный круг и уткнулся носом в его шею, до последнего пытаясь не выдать себя. — Ну что такое, родной? — прошептал Йегер. — Всё ведь хорошо. Я только хотел позвать тебя поесть, надо ж исправлять то, что с тобой там натворили. Я что-то не то сделал? Или сказал? Расскажи мне, пожалуйста. — Я не знаю, оно само… — не соврал Леви, действительно не понимая, что с ним происходит. — Я не знаю, как описать словами, насколько я тебе благодарен, Эрен. Ты… — Мужчина осторожно дотронулся до чужого плеча. — Я точно не сошёл с ума? Это, правда, ты? Эрен оставил на внешней стороне его ладони почти невесомый поцелуй. — Это, правда, я, — вкрадчиво заверил он и осторожно провёл кончиком пальца по щеке Аккермана, стирая им влажные следы. — Наверное, мне не стоило так резко… Я не смог бы прожить без тебя ещё день, извини. — Но почему? Ты ведь мог за эти пять лет начать новую жизнь. Разве тебе этого не хотелось? — Дурак что-ли? Я же говорил, что люблю тебя. Как я могу даже думать о том, чтобы жить без тебя? У нас уже, вообще-то, свадьба распланирована, если не знал. Осталось только купить кольца, я не хотел этим заниматься без твоего присутствия. А, ещё мне нужно посоветоваться с тобой насчёт костюма — я совсем в них не разбираюсь, в отличие от тебя. Леви растерянно поднял брови, не понимая, как всего за несколько часов всё настолько поменялось. — Какая свадьба, сопляк, ты о чём?.. Ты что, серьёзно хочешь связать свою жизнь с человеком, который только сегодня вышел из тюрьмы? — Это не имеет значения, мне рассказали, из-за чего ты там оказался. Хотел бы я в тот день не допустить этого, но, что сделано, то сделано. — Эрен бережно убрал упавшие на лоб Аккермана волосы. — Я хочу сделать так, чтобы ты больше никогда не вспоминал о том ужасном времени. Хочу сделать тебя самым счастливым человеком на свете. — Тёплая улыбка тронула его губы. — Ты же всегда заботился обо мне, помнишь? Тогда, когда ты ещё был профессором, помог мне с лекарствами, впустил в свой дом практически незнакомого человека, просто поверив ему на слово. Приехал почти в час ночи, чтобы забрать меня с того дня рождения, где меня, вроде как, могли убить. Терпел меня, накормил, даже позвал Ханджи и ни разу не упрекнул в моём не самом разумном поведении. Потом позволил мне забрать кота с улицы. Слышал, засранец? — крикнул он куда-то в коридор. — Выйди, поздоровайся. В проёме показался силуэт заметно потолстевшего чёрного кота, внимательно осматривающий своего давнего хозяина, не бывавшего здесь практически пол его жизни. Узнав его запах, Колючка, довольно подняв пушистый хвост, подбежал к нему и принялся тереться у ног. Остающаяся на джинсах шерсть нисколько не смутила Леви. Он, сев на корточки, погладил мурчащее животное по изогнутой спине, после чего кот запрыгнул на его колени и боднул в подбородок. — Каким ты стал большим… — удивился Аккерман и укоризненно посмотрел на наблюдавшего за ними парня. — Мне кажется, тебя тут слишком баловали. — Неправда! У него было здоровое питание. Я водил его к ветеринару, там сказали, что это просто порода такая. — Охотно верю. Просто кто-то жрёт в две морды, да? — обратился Леви к коту. Не переставая улыбаться, Эрен опустился рядом с ним и подставил Колючке свою ладонь — кот, негромко мяукнув, ткнулся в неё носом. — Вы — самое дорогое, что у меня есть, — тихо проговорил парень и посмотрел на мужчину. — А ты — тот, с кем я хочу провести всю жизнь. Больше всего мне сейчас хочется верить в то, что и ты тоже. Ты ведь надел то кольцо не потому, что не хотел обидеть? — Если я хочу кого-то обидеть, я просто беру и делаю это. Нет, не поэтому. Я просто люблю тебя, — признался Аккерман и удивился тому, насколько, оказывается, легко говорить эти слова. — Действительно люблю. Потом Йегер позвал его обедать. Завёл, держа за руку, к столу и, как какого-то маленького ребёнка, не способного сделать это самостоятельно, усадил на стул, предварительно отодвинув его чуть назад. Не привыкший к тому, чтобы с ним так обращались, словно он был какой-нибудь сильно дорогой хрустальной вазой, Леви сначала упрямо сопротивлялся этому, но, когда увидел царившее на лице парня спокойствие, заставил себя перестать противиться этому. Похоже, Эрену и правда нравилось кружить вокруг своего возлюбленного в попытках сдуть с него все пылинки, так как даже чай, слишком горячий для того, чтобы его пить, он самостоятельно остудил в своих руках и только после этого отдал ему. Когда Эрен потянулся к верхним ящикам кухни, чтобы достать чашку для себя, Аккерман невольно замер, поддавшись воспоминаниям. Чужие длинные волосы, собранные в хвост, заметно укоротились, их обладатель стал немного ниже, а белая рубашка, серый жилет и чёрные брюки превратились в излюбленную чёрно-белую толстовку и джинсы с прорезями на коленях. Тот Эрен заметно переживал, едва Леви позволил ему впервые заняться готовкой в своём доме, этот же вёл себя гораздо уверенней, чем сам его хозяин. Он не позволял себе лишних или ненужных действий, те даже были по-своему грациозны, лишены той мальчишеской неловкости. Этим мыслям мужчина усмехнулся, до сих не веря в то, что происходящее сейчас реально. Ему гораздо охотнее верилось в собственную умалишённость, чем в то, что парень впереди, наливающий себе в кружку воду из чайника, на самом деле здесь, а не на задворках его сознания. — О чём задумался? — послышался его голос. Леви вздрогнул, не готовый к этому вопросу. — Вспомнил кое-что, — ответил Аккерман, сделав глоток из своей наполненной чаем чашки. — Помнишь, как ты, оболдуй, разбил мою тарелку и не признавался в этом больше недели? Сев за стол напротив, Эрен медленно кивнул. — Ты просто не видел себя тогда. Наверное, на работе был не самый удачный день, вот и не хотел злить тебя ещё больше. — На работе… — машинально повторил Леви. — Знаешь, хоть на свободе я меньше дня, но уже не имею ни малейшего понятия, чем заниматься в свободное время, а у меня его теперь хрен знает сколько. — Правда что-ли? Не-ет, дорогой муж, забот у тебя стало намного больше. Кстати об этом… Эрен, мягко взяв Аккермана за запястье, вынудил его подняться на ноги и потянул за собой к выходу из дома. Сняв стоящий у коттеджа Мустанг с сигнализации, он привычно придержал правую дверь для своего пассажира и сел за руль, сразу заводя рыкнувший мотор. Привыкнув к подобным спонтанным действиям, Леви только лениво перетянул через грудь ремень безопасности и тут же поблагодарил его создателей — колесо машины с немаленькой скоростью угодило в небольшую яму на дороге, и если бы не он, то синяка где-нибудь на лбу из-за удара о лобовое стекло избежать было бы проблематично. — Когда ты научишься нормально водить, сопляк? — беззлобно упрекнул Аккерман, глядя на скачущие на спидометре обороты. — Больше газа — меньше ямок, — беззаботно отозвался со своего места водитель и сильнее выжал правую педаль. Появившаяся впереди вывеска ювелирного магазина озадачила мужчину. А когда Мустанг остановился на парковке перед ним, и вовсе заставила неверяще качнуть головой. Подумав, что, может, это просто совпадение и им нужно в другое место, Леви не сопротивлялся, пока Эрен, как всегда, помогал ему выходить из салона, словно он не был в состоянии сделать это своими силами. Уже через минуту его догадки с треском развалились, так как парень вполне целенаправленно повёл его именно туда, где на витринах красовались различные украшения. Аккерман замер на пороге, остановив и своего спутника, который вопросительно поднял бровь. — Что такое? — сделав максимально невинное выражение лица, поинтересовался Йегер. — Эрен, я всё понимаю, но это… Тебе не кажется, что ты слишком спешишь? — Я? Нет. Ни в коем случае. Нам же нужны кольца, верно? Значит, мы идём покупать кольца, всё просто. Или мой будущий муж не хочет выходить за меня замуж? Леви машинально подумал о том, что Эрен будто специально его так называет. — Ты знаешь, что хочу, но… — Слишком много "но", дорогой. Пойдём, у нас с тобой куча дел. В который раз Аккерман убедился в том, что отказать этому человеку было выше его сил, поэтому, вздохнув, он молча последовал за ним. Перед стеклянными витринами зелёные глаза как будто засияли ярче — настолько сильно их обладатель хотел исполнить задуманное. Даже взгляд Эрена изменился, стал каким-то сосредоточенным и по-странному серьёзным. Он выглядел так, будто сейчас происходило самое важное в его жизни собеседование или, по меньшей мере, экзамен. "На маньяка похож," — отметил в мыслях Леви, следя за тем, как Йегер восторженно смотрит то на один товар, то на другой. — Вам с чем-нибудь помочь? — Из-за колонны вышла молодая продавец. — Не… — Да, конечно! — бесцеремонно перебил мужчину студент. — Нам нужны самые красивые кольца для самого красивого человека на Земле. Девушка добродушно улыбнулась, переглянувшись с тем самым человеком, удивлённо приоткрывшем рот, и принялась доставать из-под стекла подставки с нужными её клиентам вещами. Только вот чего она не ожидала, так это того, что те слишком спешно удалятся обратно на улицу. Эрен, высвободившись из железной хватки Аккермана уже за дверьми, вопрошающе поднял брови, совсем не злясь на него за такой не очень вежливый поступок. — Тебе не нравится этот магазин? — спросил он, безучастно поправляя края рубашки. — Сопляк, теперь давай серьёзно. — Леви нарочито строго нахмурился. — Понимаю, возможно, всё, что было до этого, ты сделал, потому что скучал, но сейчас, пожалуйста, не совершай ошибки. Это решение слишком важное, чтобы принимать его не на трезвую голову. — Ты о чём? Если не понравятся кольца, я куплю другие, не стоит так сильно на этом… — Мне тридцать пять, Эрен, — холодно процедил бывший агент. — И моложе я не стану. Наши отношения имели право на существование тогда, в прошлом, но теперь я просто не могу позволить им случиться. — Я тоже не молодею, — пожал плечами тот. — У меня за спиной уголовная статья. — За моей две. — Ты никогда не будешь в безопасности рядом со мной. — Три пули не смогли меня убить, — машинально схватившись за поясницу, проронил Эрен. — Может, мне и суждено умереть, но точно не такой смертью. Если ты просто не хочешь этого, то так и скажи, не надо придумывать эти глупые причины. Не буду ж я тебя принуждать, в самом-то деле. — Хорошо, а как твои родные и друзья отнесутся к этому? — К чему? Леви раздражённо цокнул языком, с трудом сдерживая желание стукнуть парня по голове. — К тому, что ты хочешь выйти за тридцатипятилетнего мужика с судимостью за убийство. — Отец давно знает об этом, с самого начала. Я рассказал ему обо всём, как только пришёл в себя в больнице. Поверь, даже если бы он был против, ничего бы не изменилось. Моему дяде вообще всё равно на это, ему лишь бы выпить чего-нибудь. А друзья помогали мне с поисками, так что, смею предположить, они одобрили всё изначально. Ну, разве что, кроме Микасы, но ты сам понимаешь. — Понимаю, но… — Леви, — недовольно поджал губы юный медик. — Прекрати опекать меня, ты давно не мой попечитель. Я принял это решение и несу за него ответственность. А потом неторопливо положил ладонь на чужую талию и выдохнул на ухо Аккерману то, отчего у него по спине пробежала целая стая мурашек: — Мне важен только твой ответ. *** Леви задумчиво посмотрел на выглядывающую из-за тусклых облаков серовато-жёлтую луну, и внезапно осознал, что панорамные окна — лучшее, что он сделал со своим домом. С кровати, где он сейчас находился, было отлично видно и ночное небо, усыпанное звёздами, и сверкающий тысячами огнями город, расположенный внизу его коттеджа. Странно, но его никогда не одолевало желание просто сидеть и смотреть на этот пейзаж. Сейчас же время для мужчины словно остановилось, и он, вечно занятой и погрязший в бесконечных делах, мог позволить себе заниматься этим не одну минуту, слушая тихое шуршание одежды совсем рядом. Уставший за день, Эрен не спеша избавлялся от своего жилета, не раз жалея о том, что те толстовки, излюбленные им, уже в прошлом. Золотое кольцо на безымянном пальце Аккермана отливало при голубоватом свете луны серебром, а серебро Леви, признаться, ненавидел ещё с самого детства, когда стальная пряжка, так похожая цветом на этот металл, рассекала раз за разом кожу на его спине. Мужчина на пару секунд зажмурился, пытаясь выкинуть из памяти возникшие так некстати картины. Увидев тогда, в магазине, ценник на это украшение, он чуть не подавился воздухом — в этой небольшой вещице укладывалось несколько его довольно больших зарплат спецагента, и про то, откуда у его мальчишки такие деньги, экс-профессор решил не спрашивать, хотя тот всё равно кинул лёгкое "нужно же на что-то всё тратить". Чтобы не расстраивать парня, Леви умолчал о том, что, по его мнению, есть куда более разумные способы избавиться от денег. — Спишь? — тихо прошептал голос где-то справа. Эрен, сидя по-турецки рядом с подушками, ослаблял галстук. — Я что, конь? — скептично отозвался Аккерман. — Конь? — не понял собеседник. — Лошади спят с открытыми глазами. — Тогда ты самый красивый конь, которого я встречал, — перевёл в другое русло диалог Йегер. — А встречал я их немало. У моего дедушки было ранчо, я часто помогал ему с лошадьми. Ну, знаешь, сменить подковы, присмотреть за ними на поле, почистить стойла. Взамен он учил меня верховой езде и хотел даже подарить собственного коня, но родители оказались против. Зато я многому научился. Сказав это, Эрен одним плавным движением подобрался к Леви, уложил его на спину прикосновением ладоней к плечам и перекинул одну ногу через его бёдра, как это делают всадники, забираясь в седло. От такой откровенности, забытой и слишком неожиданной, Аккерман приподнялся на локтях, желая получить хоть немного пространства, и Йегер сразу отстранился, немного прогнувшись в пояснице. Серые глаза еле видно заблестели. — Один раз мне поручили приручить одного непослушного жеребца, — продолжил вспоминать студент. — Он постоянно лягался и никого к себе не подпускал, сколько бы его не пытались приманить едой или любыми другими способами. Я тоже пытался хотя бы чуть-чуть приблизиться к нему, но он каждый раз убегал в лес, стоило мне подойти слишком близко. Тогда, отчаявшись, я оставил все свои попытки и стал просто сидеть вдали и наблюдать за ним, больше не стараясь как-то наладить отношения. Он пришёл ко мне на второй день, сам, хотя в моих руках не было абсолютного ничего, я даже не звал его и не пытался как-то привлечь внимание. Этот конь подошёл и просто смотрел на меня, но едва я протянул ладонь, — убежал и не возвращался до вечера следующего дня. Я снова продолжил свои попытки, но ни к чему они не привели. Конь снова вставал на дыбы, только увидев меня поблизости с собой. Я опять прекратил все действия, и опять он вернулся ко мне, на этот раз понюхал. Ирония в том, что чем больше я бездействовал, тем охотнее он шёл на контакт, и наоборот. — Ты всерьёз сравнил меня с конём? — Просто хочу понять твоё поведение. Возможно, я слишком настойчив, и тебе это не нравится. Возможно, я просто что-то делаю не так. Я, правда, больше всего хочу, чтобы тебе было хорошо со мной. Леви на несколько секунд замолчал, что-то обдумывая. — Сними рубашку, — попросил он немногим позже. После этой просьбы Эрен почти незаметно вздрогнул, но стал послушно расстёгивать полупрозрачные пуговицы. Аккерман заметил его странную нерешительность, которая совсем не свойственна тому вспыльчивому подростку, а потому помог ему с последней. Сняв с верхней части тела единственную оставшуюся одежду, парень в ожидании замер, совсем не стремясь что-либо делать без чёткого указа. — Повернись, — последовало ещё одно распоряжение. Прежде чем выполнить его, Йегер неуверенно потупил взгляд. Внизу спины, вдоль позвоночника, виднелся ещё розоватый продольный шрам, начинающийся с самого последнего позвонка и заканчивающийся на пятом. Он не был красивым, некоторые особо впечатлительные даже скривились бы в отвращении, но Леви вместо этого осторожно прикоснулся к нему и немного провёл указательным пальцем по зарубцевавшейся коже. Дойдя до самого верха, он удивлённо замер, заметив там вытатуированную французскую фразу. "Écoute ton coeur," — прочитал Аккерман про себя. Его рука немного задрожала, и её пришлось положить на покрывало. Обернувшись и увидев, что бывший агент побледнел, Эрен повернулся к нему лицом и успокаивающе улыбнулся, совсем забыв о собственной татуировке. — Уже почти не болит, только во время сильной грозы, — признался парень и лёг возле возлюбленного, положив щеку на его ключицы. — Врач сказал, через пару лет должно пройти. Если тебя беспокоит только это, то ничего страшного, мне просто нужно иногда пить одни таблетки и всё. — Меня не это беспокоит, сопляк. Хоть Кенни больше нет, некоторые из его людей наверняка сейчас где-нибудь во Франции, думают, как бы мне отомстить. Пока они живы, я не могу представить, что у нас с тобой будет нормальная спокойная жизнь. Я не могу так рисковать тобой, ты и так слишком много пережил. Йегер невесело дёрнул уголком губ. — Когда врачи нашли способ вывести меня из комы, они сказали, что я никогда не смогу ходить. — Леви не заметил, как слишком сильно сжал пальцами кусок простыни. — Пуля задела какой-то важный нерв, и восстановить его нынешняя медицина не способна. Я знал это ещё тогда — братец оказался довольно метким стрелком, так что сразу после выстрела я уже не чувствовал ног, поэтому врачи только подтвердили мои догадки. Первые полгода были настоящим адом. Я не буду выставлять себя героем… Вид белёсых шрамов на чужом запястье заставил и без этого чуть ли не рвущего свои же волосы на голове Аккермана задохнуться от боли. Они были неаккуратными, проходили прямо по венам, пересекая их поперёк. Судя по тому, что рубцы немного возвышались над остальной здоровой кожей, тот, кто их оставил, был полон решимости закончить начатое. Не в силах выдавить и звука, Леви молча прижал пострадавшую конечность к груди, будто желая её этим исцелить. — Я хотел умереть, — беззаботно, как обычно рассказывают эссе у доски, сказал Эрен. — Несколько раз. Собственно, поэтому у меня и не было там ножниц, мисс Зоэ отобрала, когда застала меня за… Она, можно считать, спасла мне жизнь, не дала исполнить то, чего я так отчаянно хотел. Благодаря ей в моей медицинской книге не было пометки о попытке суицида, чему я ей сейчас очень благодарен. "Почему она не рассказывала?.." — в бессилии спросил себя Леви, помня, что Ханджи делилась с ним исключительно хорошими новостями о его бывшем подопечном. "Эрена сегодня выписали из больницы," — жизнерадостный тон женщины, лишённый даже намёка на случившееся. "На Рождество Эрен уехал к своему отцу." "Друзья Эрена подарили ему сертификат в один из магазинов…" И ничего о том, что происходило на самом деле. От понимания этого Аккермана одолел новый приступ ненависти к себе. Если бы он только был сдержаннее в тот день и вместо самосуда над старшим Йегером просто вызвал полицию, он смог бы быть рядом с этим парнем, нуждающемся в его поддержке как никогда до этого. — Это… ужасно, — подобрал нужное слово студент. — Чувствовать себя настолько беспомощным и жалким. Я даже не мог самостоятельно дойти до уборной, вокруг меня постоянно была целая толпа медсестёр. Ко мне часто заходил Армин, но я терпеть не мог его глаза, смотрящие на меня с жалостью. Лучше бы он просто забыл обо мне, а не жалел. Я рад, что ты не видел меня таким. — О чём ты гово… — от возмущения вырвалось у мужчины, но его сразу перебили: — В один день, когда мисс Зоэ приходила, чтобы сменить повязки на моих руках, она спросила меня, как бы отнёсся к этому ты. К тому, что я, как какой-то слабак, вскрылся после того, как не смог даже подняться на ноги после года в больнице. Тогда я понял, какую ошибку совершаю. Из-за мысли о том, что тебе придётся до конца жизни мучиться с калекой, если ты бы вообще остался со мной, я смог сделать свой первый шаг уже через полгода, а ещё спустя год — научиться ходить с тростью. Как видишь, теперь она мне не нужна, и это твоя заслуга, без тебя я бы точно не справился. Леви немного привстал, чтобы внимательно посмотреть на удивительно спокойное лицо Йегера. — Моя заслуга в том, что с тобой такое случилось, а это исключительно результат твоих трудов, идиот. Больше никогда не смей подставляться под пули, предназначенные другим людям, понял меня? Эрен сразу прижал к виску ребро ладони, отдавая честь. — Есть, сэр! — насмешливо согласился он и утянул своего "командира" в поцелуй. Сколько себя помнил, Аккерман ненавидел перелёты. Даже эти огромные стальные машины с крыльями внушали какой-то странный, ничем не обоснованный ужас, хотя на самолётах он летал нечасто — несколько раз в год, когда того требовала работа или обстоятельства, как в случае с его вынужденным нахождением во Франции под руководством Кенни. Сейчас тот страх будто сжалился над ним, и Леви почти со свойственным ему спокойствием наблюдал за тем, как шасси отрывается от земли, а закрылки плавно выдвигаются. Он знал, что не последняя роль в этом отведена сидящему по левое плечо парню, накрывшему его колено в попытке успокоить. В отличие от почти засыпающего на его плече Эрена, Аккерман чувствовал неожиданный прилив сил, хотя они сегодня едва ли поспали больше часа. Разговаривали до самого утра обо всём, о чём вообще можно было говорить, вплоть до обсуждения разных марок автомобилей, пусть один из собеседников не до конца понимал, о чём шла речь. Из уст мужчины Йегер был готов слушать хоть лекцию по ненавистной высшей математике, и далеко не одну. На улицах родного Парижа Леви чувствовал себя гостем. Проходя по разным переулкам, в голову то и дело лезли различные воспоминания. Здесь — он когда-то удачно нашёл брошенный кем-то кошелёк. Здесь — подрался с неприятелем и заработал свой первый шрам. А здесь — покормил дворового кота. В прошлые разы, когда он был в этом городе, воспоминания были не такими радужными, да и времени на то, чтобы посидеть и повспоминать "безоблачное" детство, практически не было. Эрен же, напротив, ощущал себя если не хозяином, то почётным приглашённым точно. Он с упоением водил за руку своего спутника по самым красивым местам Парижа, останавливался возле уличных музыкантов, чтобы послушать их игру и подкинуть пару купюр в лежащую на асфальте шляпу, даже просто стоял на месте и смотрел на затянутое облаками небо. Аккерману всегда нравилась эта жизнерадостность студента, через что бы он не прошёл. Наверно, он бы очень хотел иметь такую же. — Тебе так нравится быть здесь? — спросил как-то бывший агент, забирая из рук официанта меню. — Давно хотел побывать во Франции, — мечтательно ответил Йегер. — Ты ведь всегда хотел вернуться на родину. — Я там часто бываю. Если везёт, то на выходных удаётся проведать отца. Он теперь снова работает хирургом, даёт мне временами советы. Мне нравится культура твоей страны. Она так… не похожа на Германию, это достаточно интересно. — Совсем не скучаешь по дому? — Скучаю, конечно, но многое оттуда напоминает мне о брате. Хоть приказ отдал Кенни, но бомба была прикреплена именно им. Никогда не прощу его за это. — Эта зависть свела его с ума, — подняв наполненный вином бокал, вздохнул Аккерман. — Всё-таки мой папаша никудышный отец, как бы я не убеждал себя в обратном. Лицо Йегера внезапно стало излишне сосредоточенным. — Твой отец написал завещание, где все деньги от его бизнесов уходят его единственному сыну. Он успел их продать, вернее, отдать распоряжение. Я даже удивился, когда узнал об этом. Думал, он отдаст всё своему наследнику, но, походу, им был ты. — Его бизнес это сутенёрство, наркотики и теневое казино, — сделав вид, что эта новость оставила его безразличным, отозвался Леви чуть позже. — Пусть моё финансовое состояние оставляет желать лучшего, брать грязные деньги я не буду. Я лучше пойду подметать улицы, чем это. Спасибо, папа, в гробу я твою помощь видел. — Чего ж сразу улицы? — улыбнулся Эрен. Аккерман не знал, для чего парень повёз его в место, с которым связано самое худшее воспоминание в его жизни, однако, стоит признать, удивиться он успел на годы вперёд — вместо пепелища, коим в последний раз была бывшая база мафии, здесь стояло вполне себе достойно выглядящее одноэтажное здание, нетронутое огнём. Было видно, что оно ещё не до конца достроено, но уже было понятно о вложенных в него немалых деньгах. — Что это, Эрен? — с немалым удивлением поинтересовался мужчина. Тот загадочно хмыкнул. — Помнится, ты говорил о том, что хочешь открыть чайную во Франции. — Достав из кармана связку ключей, Йегер передал её собеседнику. — Ну, или кофейню. Считай, что это мой свадебный подарок тебе. Конечно, строительство ещё не закончено, но это даже хорошо, ты сможешь подкорректировать некоторые детали, так как из меня, уж прости, архитектор так себе. Доверялся исключительно знакомым мастерам, но без тебя было сложно. Понимание того, что студент запомнил такую глупую мечту, раскрытую несколько лет назад, потрясло Леви даже больше, чем стоящее перед ним строение. Видя, что Аккерман не может подобрать слов для ответа, Эрен, довольный собой, взял его за руку и оставил поцелуй на щеке, как всегда, почти невесомый. — Предлагаю это дело отметить, — выдохнул он. — Надеюсь, хоть в этот раз ты не станешь наливать мне в бокал свой дурацкий сок. Леви бы посмеялся над этим, но удивление и откровенное недоумение настолько вытеснили из его мозга остальные эмоции, что он даже не успел понять, при чём тут сок вместе с бокалом. — Сопляк, но ты же… — Ой всё, сейчас начнётся, — предугадывая наставления о неразумной трате денег, накрыл лоб ладонью студент. — Я не жил в коробке под мостом, чтобы построить этот дом, и не ел с помойки, успокойся. Мне выплатили, как агенту, некоторые деньги, не так много, конечно, но было время, когда я работал на двух работах, ещё и подрабатывал в интернете, да и отец помогал, хотя я его не просил, поэтому не волнуйся, всё хорошо. — Я у тебя в долгах на всю оставшуюся жизнь, — мрачно подвёл итог Леви. — Сойдёмся на одном поцелуе? Парень сам, не дожидаясь ответа, подошёл к Аккерману, уже успевшему в уме расписать сумму ежемесячных выплат со своей карты, и накрыл его губы своими. — Я тут квартиру недалеко снимаю… — на секунду оторвавшись, осведомил Эрен и вновь вернулся к поцелую. — Это намёк? — Предложение. Дом, в котором последнее время жил Йегер, действительно был неподалеку, поэтому всего пять минут быстрой езды на такой же быстрой машине, и впереди была дверь подъезда, а потом и квартиры. Не сдержавшись, Эрен принялся раздевать партнёра прямо на лестничной клетке. Расстёгивал с уже рассчётливой аккуратностью пуговицы на чужой рубашке, а не, как раньше, вырывал их чуть ли не с куском ткани, зная, что чей-нибудь кошелёк от таких манипуляций да пострадает; развязывал слишком тугой галстук и попутно избавлялся от своих тщательно вычищенных утром туфель. Перед глазами только и мелькала эта надоевшая цифра — пять. Целых пять лет он старательно и осознанно исполнял роль какого-нибудь евнуха, не позволяя себе поддаться первой попавшейся девице, желавшей с ним близости. С такими он вообще не любил иметь никакого дела хотя бы потому, что они на подсознательном уровне вызывали отвращение. — Признавайся, у тебя там бардак, да? — с трудом выговорил Аккерман, заметив, что к квартире они так и не приблизились. — Не бойся, голову я тебе откручу только после того, как ты, засранец… — Сынок, ты забыл ключи? Буквально отлипнув от шеи мужчины, Эрен с нечитаемыми эмоциями и округлившимися глазами посмотрел на застывшего в пройме родителя, пока Леви молча удивлялся происходящему. Даже на его лице появилась такая нехарактерная для него паника. — Папа?.. — почти прошептал Йегер, не решаясь пошевелиться. — Привет? А ты… тут, я думал ещё в Герма…нии. Вот новость-то, — нервно усмехнулся он напоследок. Гриша стоял, держа в одной руке какую-то тряпку, — видимо, до того, как лицезреть эту картину, он занимался готовкой, и переводил взгляд с одного человека на другого. Только вот во взгляде этом не читалось абсолютного ничего. Нельзя было понять, злится старший Йегер или ему на самом деле было безразлично на всё это. — На работе отпуск дали, поэтому я решил, так сказать, навестить тебя, — спокойно ответил хирург. — Здравствуй, Леви. — Добрый день. — Аккерман мысленно выстрелил себе в голову. — Вечер. — Эрен, ты так и будешь держать нашего гостя в холодном подъезде? — Н-нет, но просто… — студент попытался подобрать слово, — ты не совсем вовремя, пап. Вот совсем. — Ох, ради Бога, у вас будет полно свободного времени, позволь просто накрыть вам на стол, мне всё равно через час надо бежать на встречу с… деловым партнёром. Йегер нехотя качнул головой, зная, что его обманывают. — Ты идёшь на свидание с той женщиной. Прости, назвал бы её по имени, только ты никогда не говорил мне его. Мне не пять лет, папа, не надо придумывать этих "деловых партнёров", я всё давно понял и хочу, чтобы ты был счастлив. — Ты не подумай, маму она не заменит, но… — Гриша замер, вспомнив о третьем находящемся здесь человеке. — Давай поговорим об этом позже, думаю, Леви не особо интересно слушать это. Если бы он знал, что Леви сейчас думает далеко не о его появившейся пассии, мужчина бы не стал этого говорить. Аккерман был больше готов к тому, что отец Эрена ударит своего сына, а заодно и его за такие выходки, но теперь, видя, что ни Эрен, ни, тем более, его отец, даже не задумывались о таком, он не мог совладать со странным чувством, засевшем под сердцем. Кенни, скорее всего, просто отстрелил бы им обоим по конечности, но никак не поступил бы подобным образом, без криков и пожеланий о смерти. Жаль, что Леви и в голову не приходило, что глава мафии обо всём догадался ещё тогда, когда Эрен так непредусмотрительно раскидал по его квартире свою обувь. Глядя на то, как Йегеры обмениваются простыми объятиями, он невольно почувствовал себя третьим лишним, прямо как тогда, когда к его матери приходил очередной клиент, и он оставался где-то в соседней комнате, брошенный и, вероятно, голодный. Не самое приятное чувство. А когда Гриша, прижимая к себе сына, посмотрел на него и протянул руку, призывая присоединиться к ним, и вовсе чуть не превратился в камень, не зная, что делать. На его вопросительно изогнутую бровь Эрен только закатил глаза и сам притянул его к себе. Леви не любил объятия, да и любые другие прикосновения всем своим чёрствым сердцем, но сейчас почему-то смиренно стоял и даже не думал о том, чтобы вырваться или начать, как обычно, грубить, если кто-то покушался на его личные границы. — Мне нужно с тобой поговорить, — обратился к итак растерянному Аккерману хирург. Конечно, бывший агент знал, о чём. Знал, а потому вид у него стал ещё более шатким — дотронься, и он упадёт на пол сломанной куклой. Вместо ответа мужчина коротко кивнул, заранее подписывая себе смертный приговор. Гриша не стал откладывать тяжёлый разговор на потом, он просто поставил три кружки с чаем на стол и, отправив Эрена за плиту, завёл Леви в соседнюю комнату. Тот, внимательно следя за ним, словно ожидая возникновения пистолета у своего виска, сел на кровать, держа спину настолько ровно, что внешне он напоминал робота, а не живого человека. — Думаю, ты понимаешь, о чём пойдёт речь, — серьёзно, как в суде прокурор, сказал Йегер, расположившись рядом. — Я люблю своего сына и не позволю ему сделать неверный выбор. — Это Вы к чему? — насторожился Аккерман. "Какие-то эмоциональные качели," — подумал он в мыслях. — Костюм, Леви! — слишком громко воскликнул Гриша. — Этот дурень собрался надеть на собственную свадьбу невесть что! Ты, как разбирающийся в этом человек, просто обязан вправить ему мозги на место. Ну что, справишься? Только он у меня упрямый, как баран, предупреждаю. — Кос…тюм? — Именно! — Леви почувствовал на своём колене чужую ладонь. — Спасибо тебе, за то, что постоянно был рядом с ним. Я хочу, чтобы ты знал, — в нашей семье тебе всегда будут рады. — Но Эрена ведь из-за меня… Разве Вы не… — Прошу, давай на "ты", мы же давно не чужие люди. — Разве ты не злишься? — Серые глаза пытливо уставились на собеседника. Пожав плечами, Йегер пару секунд помолчал. — Мы с Карлой с самого детства учили его ответственности. Если он и принимает какое-то решение, то, поверь, никто не в силах его переубедить, да и я не собираюсь, ты хороший человек. — А ты хороший отец, — улыбнувшись, искренне признал Леви и получил в ответ такую же улыбку. — Ладно, оставлю вас, голубков, наедине, наверняка вам тоже нужно много чего "обсудить". Не успел Аккерман смутиться, как Гриша пожал его руку и, миновав пыхтящего над плитой парня, удалился в коридор. — Ты в последнее время какой-то бледный, — стараясь перекричать шипение сковороды, отметил студент. — Точно не заболел? А я говорил, не сиди у открытого окна! — Тц, выключай свою гиперопеку, всё в порядке. Леви слегка неловко, как и полагает гостю, опустился на стоящий у стола стул и осмотрелся: светлые обои, мало свободного пространства, различные декоративные предметы, вроде венка у камина или цветов на балконе. Во Франции большинство квартир были небольшими, и Эрена не была исключением. Складывалось ощущение, что здесь и правда жил коренной француз, а не человек, проведший одну часть жизни на другом континенте, а другую в Германии. Только присутствие на окнах штор выдало Эрена с головой, чему Аккерман по-доброму усмехнулся. — Отец не сильно доставал с расспросами? — Йегер поставил на стол тарелку с чем-то очень вкусно пахнущим и сел напротив. — У него довольно специфичная манера вести разговор, — прошелестел мужчина. — Я уже думал, живым из той комнаты не выйду. — Да ну. — Эрен наклонил голову. — Ты сильно себя недооцениваешь, дорогой муж. — Интересно, сколько раз за эти несколько дней ты меня так назвал? — Ммм… Много? Не нравится? — Всё нравится, сопляк, не зацикливайся так на моих словах. — А ты когда перестанешь меня так называть? Мне недавно исполнилось двадцать три, не особо вяжется с этим прозвищем. Ты и в сорок меня так будешь звать? — Для меня ты всегда будешь сопляком, сопляк, — многозначительно выдал Леви смягчившимся голосом. — У тебя, смотрю, далеко идущие планы. Уверен, что вытерпишь меня хотя бы год? — Нет, конечно, я уже держусь из последних сил, — страдальчески вздохнул парень. — Предлагаю после свадьбы разъехаться по разным квартирам, чтоб лишний раз друг друга не бесить. — Прекрасная идея, ты стал таким проницательным. Только вот лишней квартиры у меня под рукой нет. — Значит, будешь жить со мной, — довольно заключил Эрен и, подставив под щеку кулак, стал из-под ресниц наблюдать за бывшим агентом. — Знаешь, последние несколько месяцев только и думаю о том, чтобы купить собственный дом где-нибудь у озера. Где вокруг были бы деревья, горы и чистый воздух. Представляешь, как здорово просто выйти на крыльцо и посмотреть на то, что тебя окружает? — За те деньги, которые ты потратил на меня, ты мог купить два таких дома, юный предприниматель. Да и вообще, продал бы мой, раз ты всё равно теперь живёшь здесь. — Да? И что б я тебе сказал? — Коллекторы забрали. — Бесчувственный ты, Аккерман, — махнул на него рукой Йегер. — С ним так много связано, а ты… Реально, камень. Ешь давай, для тебя готовил. — Мы же ели буквально полчаса назад. — Ты себя в зеркало видел? — Видел. — Значит, ешь. Смирившись, мужчина молча взялся за вилку. *** Наверное, впуская в свой дом того странного мальчишку, Леви и не думал, что когда-то будет стоять вместе с ним здесь, в мэрии Парижа. В отличие от довольно консервативного Аккермана, который предпочёл не изобретать велосипед и просто надел привычный для себя чёрный костюм английского кроя, Эрен был одет в белоснежный пиджак и такого же цвета брюки, только чёрная полоска воротника придавала его образу немного разнообразия. Его тёмные волосы были повязаны в небольшой пучок, и хоть Леви до ужаса не любил такие причёски, сейчас он не мог оторвать от парня взгляда, считая его самым красивым, что есть вообще на планете. Мэр что-то говорил про вечную любовь, про какие-то обязательства, зачитывал статьи из гражданского кодекса и прочую неважную ерунду, а он просто смотрел в эти изумрудные глаза и медленно умирал на месте, понимая, что любит этого человека больше своей жизни, кажущейся совершенно никчёмной на его фоне. Эрен держал его за руку, так крепко держал, что мужчина и не чувствовал ничего, кроме этого прикосновения. "Волнуется, идиот," — раскусил его Аккерман, заметив то, как Йегер стал часто дышать, словно в помещении было слишком жарко, хотя температура сегодня, наоборот, не превышала двадцати градусов. Рядом стояли двое: Ханджи и Армин, исполнявшие сегодня роль свидетелей. Если Зоэ чуть ли не светилась от счастья, то и дело глядя на своего бывшего коллегу, то Арлерт с трудом сдерживал слёзы, но стоически держался, не позволяя себе подвести друга. Знал бы он, каких усилий стоило не разрыдаться самому Эрену. Одно только понимание того, что Леви потом до конца жизни будет припоминать ему это, помогало ему держать лицо. Когда мэр внезапно замолчал и повернулся в его сторону, вопросительно подняв брови, Аккерман подозрительно быстро догадался, что от него ждут ответ на один-единственный вопрос. Зачем-то он вновь посмотрел на возлюбленного, готового уже сейчас упасть в обморок от переполняющих сердце чувств. — Ты ещё можешь отказаться, — сказал парень на английском чуть дрожащим от волнения голосом. — Я не обижусь. — Тебе может отказать только дьявол, Эрен. Услышав заветное "да", Йегер с трепетом наблюдал за тем, как Леви ставит свою подпись в лежащем перед ним документе. Это был один из таких моментов, что останется в его памяти до самой смерти, в этом студент был уверен. Потом, не думая ни секунды, он ответил так же, едва мэр посмотрел на него, и притянул за талию своего жениха, поддавшись желанию сорвать с его губ поцелуй. Пока молодожёны были заняты собой, свидетели занимались бумажной работой, попутно прикладывая к лицам салфетки. — Уверен, что не пожалеешь об этом? — отстранившись, выдохнул Леви. — Моя фамилия — не то, чем можно гордиться. Она принадлежала ненормальному психопату, погубившему много невинных жизней. — Ты никак не связан с тем, что творил твой отец, дорогой законный муж. И я искренне горжусь ей, она ведь часть тебя. Мы, кстати, забыли надеть кольца. — Чёрт с ними. Эрен задохнулся от того, насколько резко Аккерман дёрнул его на себя, вынудив открыть рот и ответить на новый, нетерпеливый поцелуй. На выходе из здания марии их встречали одобрительными возгласами и лепестками лаванды, брошенными под ноги. Среди тёмно-фиолетовых цветков виднелись и красные — Йегер недовольно оглянулся на Жана, стоящего рядом с темноволосой девушкой, давней подругой. — Как ты дорог со своими розами, — буркнул Эрен, старательно сдерживая смех. — Классика же! — оскалил зубы в улыбке Кирштейн. — Да и Микасе нравится. Со своей неродной сестрой парень так и не помирился, хотя она постоянно навещала его в больнице и там же осыпала виновного в этом, по её мнению, Леви проклятиями, чуть ли не желая, чтобы он, вместо её младшего брата, лежал на койке. Вероятно, она даже радовалась появившемуся шансу наладить отношения, ведь убежать от неё, как раньше, Йегер по понятным причинам не мог, поэтому ему только и оставалось ежедневно слушать её рассказы и попытки сблизиться. Всё резко закончилось, когда он заявил о своём намерении выйти замуж за ненавистного ей мужчину, и девушка вдруг исчезла из его жизни. Эрен был рад тому, что Жан, наконец, обрёл любимого человека, а Кирштейн даже пообещал пригласить его на собственную свадьбу. Также радовала его и Микаса, переставшая изображать из себя его телохранителя. Из подъехавшего к поребрику Лексуса, украшенного декоративными лентами и цветами, вышел Гриша, облачённый в не менее эффектный серый костюм. Он, открыв заднюю дверь, переглянулся с новоявленным зятем и пропустил его в салон. — Поздравляю, — тепло обратился старший Йегер к сыну. Тот со всеми бурлящими внутри чувствами обнял его за шею — Спасибо тебе, — глухо пробормотал студент куда-то в заднюю часть воротника. — Спасибо за всё. — Ты счастлив? — Как никогда в жизни. — Эрен почувствовал, как по щекам текут первые слёзы, благо, их сидевший в машине Леви не видел. — Он такой красивый, пап, — выдавил он смеясь и плача. — Сынок, ты чего? — Гриша мягко пригладил немного торчащие волосы на макушке. — Рано ещё слёзы лить, успеешь. Парень тихо шмыгнул носом и, протерев покрасневшие глаза, попытался вернуть лицу прежний вид. — Извини, что-то я… Не говори ему, пожалуйста. Нормально выгляжу? Отец внимательно осмотрел его и выставил большой палец. — Ты выглядишь прекрасно. Эти слова наполнили его такой уверенностью, что Эрен со спокойной душой завалился в салон и тут же забыл, как двигаться, от вида накалившейся впереди стали. — Кто там говорил, что не будет плакать, а, сопляк? — хмыкнул Аккерман, сразу всё поняв. — Тц, будто тебя совсем ничего не трогает, булыжник ты проклятый. Дай руку. — Может, лучше платочек? В ладони Йегера заблестело кольцо, и Леви резко затолкнул целый вагон имеющихся в запасе издёвок обратно в горло. Дыхание свело от того, как парень, осторожно взяв его запястье, продевает через безымянный палец этот символ любви, не отрывая от него безнадёжно влюблённого взгляда. Словно этих пяти лет и не было вовсе. — Неужели у булыжника есть чувства? — улыбнулся Эрен, когда увидел потемневшие серые глаза. — Удивишься, наверно, если скажу, что этот булыжник тебя любит. На пальце студента тоже появилось кольцо, заботливо надетое уже Леви. — Ну что, теперь домой? — спросил мужчина будничным тоном. — Какой "домой"? — возмутился собеседник. — Мы с отцом планировали это полгода, а ты домой предлагаешь ехать? Туда мы не попадём до вечера, как минимум. Кстати, угадай, кто слёзно просил стать сегодняшним тамадой? — Четырёхглазая. — Да! Думаю, мисс Зоэ отлично справится, помню, как она заведовала всем на твоём дне рождении. Хотя она даже не попросила за это денег… Под величественно возвышающейся высоко над землёй Эйфелевой башней виднелся огромный белый шатёр, и если раньше у Аккермана были сомнения в серьёзности сидящего рядом с ним человека, — сейчас от них не осталось ни малейшего кусочка. Подбежавшая к Лексусу женщина с улыбкой до ушей кинула в вышедшую пару горсть риса, за что тут же получила от успевшего отойти в сторону Леви подзатыльника. — Вот поэтому и не просила денег, — хмуро прокомментировал бывший агент, помогая возлюбленному избавляться от частичек крупы, оставшихся на костюме. — Этот пиджак стоит больше, чем твоя годовая зарплата, очкастая. Ханджи по-безумному улыбнулась, и было непонятно, как она успела сменить наряд за это время, сделать новую причёску, да ещё и добраться до места церемонии раньше самих супругов. Несмотря на опасения Аккермана, из Зоэ тамада вышел намного лучше, чем он ожидал. Весь оставшийся день она только и делала, что веселила гостей, придумывала различные глупые конкурсы и разбавляла всё своими шутками, не давая себе ни минуты отдыха. Здесь было много людей, так много, что Леви и не знал всех. Узнавались некоторые его приятели и знакомые, даже Фарлан с Изабель, но немало имён он так и не смог дать их обладателям. Странно, что все они вспомнили о нём и даже нашли время для того, чтобы прийти на проходящую на другом континенте свадьбу. После десяти бокалов алкоголя мысли в голове начинали плыть и перемешиваться друг с другом, громкие голоса вокруг превратились в вакуум, а температура повысилась до немыслимых значений. Стало душно, но, тем не менее, Аккермана не одолевало желание, как это бывало на подобных мероприятиях, выйти куда-нибудь на улицу и достать пачку сигарет. Напротив, он со своего места рассеянно следил за Эреном, фотографирующимся со своими друзьями. — Месье, позвольте пригласить Вас на танец, — поклонившись, предстал перед ним Йегер, когда привычный шум разрезала приятная музыка. — С ума сошёл? Я не умею танцевать. — Я настаиваю, mon amour. Не дожидаясь ответа, Эрен берёт его за предплечье и ведёт под свет прожектора. Движения парня были плавными и уверенными. Он, положив одну руку на талию своего партнёра, а другой обхватив его ладонь, водил его по своеобразному кругу, пытаясь изобразить классический венский вальс, который танцевал когда-то в детстве. Леви слепо доверился ему. Прикрыл глаза и повторял все действия, лишь иногда с непривычки ошибаясь. Все другие люди будто пропали, оставив их наедине. Аккерман признавался себе, что сейчас он бы хотел, чтобы этот момент никогда не прекращался, чтобы они танцевали до самого утра, не обращая внимания на множество гостей, наверняка наблюдавших за ними. Овладевая губами возлюбленного, мужчина только и думал о том, насколько, оказывается, судьба интересная штука. Буквально пару недель назад он умирал в бетонной клетке, а теперь от обычного поцелуя. — Леви… — прошептал Эрен и дотронулся пальцем до его щеки. — Что я тебе говорил? Ты красивый, когда не плачешь, а не наоборот. Клянусь, я начинаю думать, что делаю что-то не так, когда вижу твои слёзы. — Тебе, значит, можно, а мне нет, сопляк? — Тебе всё можно, но мне трудно это видеть. Понимаешь, не самые лучшие воспоминания перед глазами появляются. Аккерман мелко вздрогнул, прекрасно помня те страшные минуты. Со спины кто-то подошёл и тактично прочистил горло. Леви повернулся на звук и приветливо вытянул ладонь для рукопожатия. — Даже Вы здесь, господин Док, — усмехнулся мужчина. — Заблудились или как? — Здесь очень сложно заблудиться, — в тон ответил Найл. — Хочу поздравить тебя и Эрена с таким замечательным днём. Живите счастливо, любите друг друга и прочие бла-бла-бла, извините, я не силён во всех этих пожеланиях. В качестве подарка хочу кое-что тебе предложить. — Что за интриги, старый ты… Йегер нахмурился. Глава ФБР одним только предметом, вытащенным из кармана, заставил его сжать кулаки. Слегка пошатнувшись, Леви пустыми глазами посмотрел на документ с золотыми крыльями. На нём уже было его имя, фотография и другая, более новая, дата регистрации. — Знаю, у тебя сейчас проблемы с работой, — издали начал Док. — Я подумал, тебе захочется вернуться туда, где тебе и место. Ты ведь скучал по тем дням, правда? — О чём ты говоришь? Я же теперь сраный уголовник. Где ты видел, чтобы в органах служили люди с судимостью? — Я поговорил с нынешним советом СРО. Многие знакомы с твоей биографией, поэтому удалось убедить их дать согласие на восстановление тебя в должности спецагента. Не хочешь возвращаться в "Крылья" — я с радостью приму тебя к себе, там с этим проблем вообще не будет. Ну так что? Аккерман медленно взял удостоверение, задумчиво перелистнул пару страниц, перевёл взгляд на почти не дышащего парня. — Спасибо за заботу, Найл. — Вернул документ обратно. — Правда, спасибо за то, что тратил на меня время, я это очень ценю. Но пусть это останется у тебя. Не думал я, что когда-нибудь мне придётся выбирать между работой и семьёй, но… Его рука накрыла руку Эрена, который, облегчённо схватив ртом воздух, вдруг направился в сторону выхода из шатра. Его шаг изменился на всё больше ускоряющийся бег, стоило им покинуть это душное помещение и миновать толпу вопросительно озиравшихся на них людей. Он держал возлюбленного, как всегда, крепко, не давая и шанса вырваться, и бежал вместе с ним по ночной улице, из-за отсутствия фонарей едва различая дорогу. Окружающая тьма волновала его сейчас меньше всего. — И куда ты меня ведёшь? — на бегу спросил Леви, стараясь не отставать. Йегер молча приставил к своим губам указательный палец. Через несколько минут Аккерман узнал ответ на свой ответ самостоятельно — на водной глади появившейся впереди реки отражалась луна. — Сегодня полнолуние, — объяснил наконец причину их ухода Эрен и остановился на краю моста. — Красиво, правда? — Красивое место. Ты тут не впервые? — Я часто приходил сюда, когда нужно было собраться с мыслями. — Поэтому мы здесь? — Нет. Просто хотел, чтобы ты это увидел. На противоположном берегу реки, где-то вдали, потух свет в одной из квартир невысокого дома, даря ощущение, будто они здесь совсем одни. Оперевшись локтями о перила, Леви прислушался к тихому всплеску внизу. Из воды на мгновение показался маленький плавник какой-то рыбы, быстро исчезнувший в глубине. — Что значит твоя татуировка, Эрен? — проговорил мужчина, достав из внутреннего отделения пиджака две сигареты. Он знал, что в будущем обязательно бросит курить, но только не сегодня. Парень придержал ладонь над огнём зажигалки, чтобы сберечь пламя, и сделал первую затяжку. Подумав над вопросом, он криво усмехнулся. — На самом деле, это глупая история. — Йегер неторопливо выдохнул дым. — В тот день, когда я думал, что умру, за твоей спиной была какая-то вывеска. Может, реклама какого-нибудь магазина или что-то подобное. Там была эта фраза: “Écoute ton coeur”. Хотя, возможно, там были совершенно другие слова, в тот момент перед глазами всё плыло, и было трудно просто разобрать в пятне впереди твоё лицо, я уже этого никогда не узнаю. В общем, я решил оставить себе что-то на память. А что такого? Тебе она не нравится? — Я долго не понимал, что она значит, — отозвался Леви. — Моя мама за пару недель до смерти постоянно говорила мне слушать своё сердце, всё время повторяла, что оно никогда не обманет. А я, дурак, пытался найти в этих словах какой-то скрытый смысл. Серые глаза встретились с зелёными. — Теперь я понял.