В твоих объятиях

-Почему ты молчишь? Ответь мне! Помоги, ты же говорил, что не причинишь мне больше боли. Но почему ты снова это делаешь? От этих слов сердце Михаила, словно резали ножом, но поддаваться глупому бреду было нельзя. -Миша, не игнорируй меня хоть раз в жизни! Я ненавижу тебя. Это ты во всем виноват. Во всем этом дерьме и в этом долбанном союзе.Так и будешь меня называть Ленинградом. Я ведь ничтожен и до того жалок со своим европейским именем, что оно для тебя как бельмо на глазу. Да? — Саша кричал, но голос постепенно садился, и он нервно всхлипывал, а глаза обжигали слезы. Петербург постепенно успокаивался, и ближе к утру, Миша прижал его к себе со спины, словно боялся, что хрупкое тело Александра вот-вот развалиться. -Ты как? — спросил Миша, увидив, как Александр медленно потирает глаза. -Хреново. — ответил тот. Ломота в суставах и мышцах оставалась, но не сильная. Голова жутко болела, и Саша ничего не чувствовал внутри. Он стал полым и чувство опустошения, вскоре сменилось глубокой депрессией. Хотелось только одного, но он знал, что этого ему не дадут. -тебе пожарить яичницу? — Спросил Миша, опустившись на колени перед лицом Александра. -Нет. Есть — это последнее, что он хотел делать. Руки сильно чесались, особенно вены. Но глубокие вдохи помогали забыть о чесотке. Михаил наконец-то принялся убирать комнату. Он открыл шторы, пропуская в комнату свет и стал открывать окна, чтобы пустить свежий воздух в затхлую комнату. На улице как обычно шёл дождь, но из-за повышенной влажности было тепло и прохладный ветер гулял по улицам Петербурга. Парень взял мешок и начал сбрасывать туда весь мусор с полок, включая использованные шприцы и белый порошок. Когда все полки были пусты, он взял тряпку и вытер пыль с коричневого гарнитура. Открытый шкаф, был скудно заполнен вещами (в основном спортивными). Михаил опустошил его и начал медленно перебирать вещи. -Тебе следует переодеться — сказал он Петербургу, который лежал и пялился в стену, кажется не обращая на него внимание. -Я привёз парочку вещей. -У меня свои есть — Мои будут по свободнее Он отправился к своему маленькому черному чемоданчику, который он носил с собой в каждых поездках и начал оттуда доставать вещи. «Хлопковая просторная рубашка — как раз то, что нужно.» Московский подошёл к Саше и аккуратно принился снимать с него серую потертую футболку с надписью (Adidas). Александр не смотрел на него, да и не сопротивлялся. Он уставился пустыми глазами в потолок, словно был за тысячу километров отсюда. Единственный раз он скривил губы, когда Московский начал аккуратно снимать с него брюки. Миша облачил юношу в просторную хлопковую рубашку, которая была ему до колен и легонько приобнял бледное, худое тело. Тот смотрел в потолок и из глаз по вискам покатились слезы.