Моё сердце на вынос

      — Да, хён, на этот раз я действительно отдохну. Обещаю, — говорит Чонгук, улыбаясь в знак приветствия швейцару, и входит в отель. — Хорошо, хорошо. Никаких посиделок допоздна из-за написания песен, если только не придёт вдохновение. Понял.       Намджун, который шёл рядом с ним, не сумел скрыть своё хихиканье и успешно заработал шлепок по плечу от певца, который прямо сейчас получает нагоняй.       Чонгук любит Сокджина, правда. Но бывают моменты, когда его пресс-агент берет на себя роль личного менеджера Чонгука —эта роль вообще-то принадлежит Намджуну— диетолога и даже роль матери, и в такие времена у Чонгука нет другого выбора, кроме как слушать разглагольствования старшего о склонности Чонгука к трудоголизму и о полном отсутствии слова «перерыв» в его жизни.       Теперь, когда он только закончил свой трёхдневный концерт в Нью-Йорке, Джин подёргал за все возможные ниточки, чтобы обеспечить Чонгуку недельный перерыв, прежде чем он вернётся в Сеул, чтобы снова с головой погрузиться в написание и сочинение песен.       — Джун хён, спаси меня, — отчаянно бормочет он, но мужчина просто беспомощно пожимает плечами и шагает к стойке регистрации отеля.       Со стоном он снова настраивается на болтовню Сокджина и вздыхает с облегчением, когда старший почти заканчивает.       — Клянусь, я сделаю перерыв, которого заслуживаю, хорошо? Можешь попросить Джун хёна посылать тебе постоянные отчёты обо мне, если хочешь, — Чонгук ухмыляется, когда слышит, как Джин вздыхает с облегчением, прежде чем добавить: — Не то чтобы ты уже не заставлял его делать это.       — Эй, Чон Чонгук—       — Прости, хён, плохая связь! Я позвоню тебе вечером, — быстро произносит Чонгук и заканчивает разговор. Яркие образы будущих последствий наводняют его разум, но Чонгук всегда нажимал на все "кнопки" Джина, таковы были их отношения.       С довольным смешком он встаёт в паре метрах от Намджуна и просматривает твиттер, пока тот занимается бронированием их номера, по какой-то причине сегодня это занимает больше времени, чем обычно. Примерно спустя пять минут Чонгук слышит, как к нему обращается Намджун.       — Ты не сбросил звонок с Джин хёном.       — Ох, но именно это я и сделал.       — Ты же знаешь, что хён может заставить тебя присутствовать как минимум на двух интервью, пока ты здесь, в Нью-Йорке, верно? Он имеет право сделать это, учитывая, что он твой агент и всё такое, — добавляет Намджун, и его слова заставили Чонгука остановиться и осознать масштаб своих действий.       Чонгук отрывается от телефона и смотрит на самодовольного Намджуна.       — Дерьмо.       — Ага, действительно дерьмо.       Внутри он злобно хихикает, потому что Намджун попал прямо в его ловушку, но он продолжает притворяться, что обеспокоен этим.       — Ну, должно быть хорошо, что парень Джин хёна — мой личный менеджер. Это даёт кое-какие преимущества. Некоторое…влияние, если можно так выразиться.       Теперь настала очередь Намджуна стоять ошарашенным, а затем раздражённо ворчать.       — Рассказывать тебе о наших отношениях было огромной ошибкой. Ты паршивец.       — Паршивец, которого ты любишь. Конечно, после Джин хёна, — дразнит Чонгук, и ему нравится, как его менеджер не может сдержать улыбку, несмотря на то, как сильно он старается.       — Пожалуйста, ты хочешь, чтобы…       — Мистер Намджун?       Его прерывает нежный голос, и двое парней оглядываются на стойку регистрации, за которой, по мнению Чонгука, стоит самый красивый парень из всех, кого он встречал в этой стране.       Будучи популярным айдолом в Южной Корее —эй, он не хочет хвастаться, но факты есть факты— Чонгуку приходится работать с большим количеством айдолов и моделей в рекламных проектах, но красота этого человека столь же проста, как и мощна. С того места, где он стоит, Чонгук может видеть лёгкий макияж, но он не идёт ни в какое сравнение с естественными чертами лица парня — глаза с двойными веками, которые сверкают под флуоресцентными лампами вестибюля отеля, нос-пуговица в идеальной пропорции к его чертам лица и губам; модели всё бы отдали, чтобы иметь такие губы.       Когда парень за стойкой одаривает Намджуна приятной улыбкой, когда он приближается к ней, в голове Чонгука уже играет песня об этой ослепительной улыбке.      — Я проверил номер комнаты, как упоминалось…       Чонгук бессознательно заглушает голос, возвращаясь к изучению каждой черты элегантного портье и восхищаясь тем, как его шелковистая чёрная чёлка изящно спадает на лоб, когда он говорит. Тем не менее, что нарушает его транс, так это хмурый взгляд, украшающий эти черты лица, соблазняя Чонгука подойти и проверить, в чём дело.       — Извините, сэр, но я не вижу в системе бронирования на это имя, — говорит мужчина, и на мгновение Чонгук ошеломлён тем, как хорошо звучит его акцент, ведь он совсем не похож на местного жителя. Хотя, кто знает, может быть, он здесь родился? Не суди о книге по обложке, Чонгук.       — Не совсем понимаю, как такое возможно. Мы проинформировали отель, чтобы они оставили один номер свободным, поскольку мы не могли сделать бронь заранее. Нам сообщили, что это не проблема и что мы сможем забронировать номер, как только прибудем, — спокойно объясняет Намджун, и Чонгук напоминает себе не падать в обморок, как бывает всегда, из-за безупречного английского своего хёна.       — Что же, наша смена не была проинформирована ни о чем таком, поэтому мне может потребоваться некоторое время, чтобы найти комнату для вашего гостя. На данный момент свободны только люксы. Однако я должен сообщить вам, что люксы предназначены только для VIP-гостей, мистер Намджун, поэтому сейчас я могу лишь попытаться выбить номер для вашего гостя. В конце концов, это пик курортного сезона, поэтому мы держим наши люксы свободными для наших постоянных VIP-посетителей, — говорит портье, и как бы он ни старался, но Чонгук не видит никаких намёков на узнавание в глазах парня. Либо он действительно хорош в общении со знаменитостями, либо…       Ну, здесь не может быть никакого «либо». Это не первый визит Чонгука в Америку, а его популярность распространяется далеко за пределы Азии, он очень знаменит и здесь, так что вероятность того, что этот человек не узнаёт его, составляет один шанс на миллион.       Теперь это застаёт Чонгука врасплох, и он обменивается взглядом с Намджуном и видит, что он так же смущён, как и Чонгук. Это, безусловно, первый раз, когда его не считают VIP-персоной в отеле, что резко контрастирует с тем, как некоторые отели делают всё возможное, чтобы разместить его у себя и провести небольшую фотосессию для продвижения своего бизнеса.       — Ну, мой гость, возможно, и не является обычным VIP-посетителем, но он действительно VIP персона, мистер… — глаза Чонгука сканируют костюм молодого парня, чтобы найти бейдж с его именем. Он находит его как раз в тот момент, когда Намджун получает ответ.       — Чимин Пак, сэр. Вы можете называть меня Чимин. Пак Чимин. Хм. Значит, кореец.       — Чимин. Хорошо, как я уже говорил, мой гость, безусловно VIP. Я уверен, что у вас должно быть его имя в сегодняшнем списке бронирования, — говорит Намджун с нотками отчаяния в голосе, и Чонгук сочувствует ему.       Сегодняшний день был очень длинным, полный насыщенным расписанием для них обоих, и хотя Чонгук знает, что он делает больше, чем просто красиво сидит, подписывает несколько альбомов и поет несколько песен, нет никаких сомнений в том, что Намджун несет более тяжелое бремя, нависающее над его головой всякий раз, когда они путешествуют за границу. Во всяком случае, он надеется, что этот вопрос будет решен быстро, не ради него, а ради того, чтобы Намджун наконец-то получил заслуженный отдых.       — Хорошо, дайте мне одну минуту, сэр, я проверю, — говорит Чимин с легкой улыбкой и позволяет своим пальцам летать по клавиатуре. Намджун поворачивается, чтобы бросить на него извиняющийся взгляд, и Чонгук просто качает головой в знак понимания.       — Хорошо, пожалуйста, скажите мне имя вашего гостя.       Чонгук снова отрывается от телефона, и они с Намджуном бросают недоуменный взгляд на портье. Скорее, только Намджун бросает недоуменный взгляд. Поскольку лицо Чонгука хорошо скрыто под панамой и маской, и он предполагает, что именно по этой причине этот парень, похоже, не узнает его.       — Прошу прощения? — говорит Намджун.       — Имя вашего гостя, сэр, чтобы я проверил, есть ли оно в списке, — терпеливо говорит Чимин тем же тоном, который он поддерживал с самого начала этой встречи. Он… случайно, не хейтер?       Думает Чонгук про себя. Это вполне возможно, потому что ни один айдол не может избежать ненавистников, так всегда было и будет.       — Одну секунду, — Чонгук снова переводит взгляд на Намджуна, когда менеджер поворачивается к нему лицом и наклоняется вперед. — Гук-а, сними на секунду маску и шляпу, — шепчет Намджун, и Чонгук без колебаний подчиняется. В конце концов, он доверяет Намджуну свою жизнь.       Засовывая телефон в карман джинсов, Чонгук снимает черную маску и свою самую любимую шляпу-ведро, ерошит волосы и укладывает их, насколько это возможно сейчас, прежде чем быстро кивнуть Намджуну. Менеджер кивает в ответ и жестом руки просит его сделать несколько шагов вперёд, когда он поворачивается лицом к Чимину.       Все трое стоят в ожидающей тишине, пока Чимин не берёт на себя смелость и не нарушает неловкую атмосферу.       — А, это, должно быть, ваш гость? Могу я узнать ваше имя, сэр? — спрашивает его Чимин, и в этот момент Чонгук не знает, может ли эта ситуация стать ещё более странной.       И все же каким-то образом тот факт, что этот человек ведет себя так, будто не знает его, бесконечно забавляет его внутреннего ребенка, и, игнорируя голос, кричащий об отдыхе, Чонгук решает подыграть. Если этот человек может так хорошо притвориться, что не узнаёт Чонгука, то и у него не будет проблем с использованием актерских навыков, которые он приобрёл благодаря Джину.       С другой стороны, Намджун явно застигнут врасплох, и он делает паузу, прежде чем продолжить:       — Разве ты не знаешь…       — Чон Чонгук, — прерывает его айдол, и Чимин переключает своё внимание с озадаченного Намджуна на Чонгука. — Меня зовут Чон Чонгук.       — Чон… Чонгук, — повторяет про себя портье, вводя имя в свою систему, прежде чем заколебаться и одарить Чонгука небольшой искренне извиняющейся улыбкой — Извините, не могли бы вы помочь мне с написанием, пожалуйста? Хм. Неужели он действительно не знает меня?       — Ммм, конечно. Это Ч-О-Н … — он ждёт, пока Чимин напечатает, и кивает ему, чтобы продолжить. — Ч-О-Н-Г-У-К .       — Идеально. Одну минуту, сэр.       Сдерживая удивленный, но ошеломленный смех, Чонгук собирается ответить вежливым «Конечно», но Намджун дергает его за рукав кожаной куртки и заставляет повернуться к нему лицом.       — Он тебя не знает? — шепчет менеджер.       — Очевидно, что так.       — И ты просто…смиришься с этим? — спрашивает Намджун с одурманенным любопытством, которое скрывается в каждом слове.       — Ну, почему нет? В конце концов, он делает свою работу. И должен добавить, что очень искренне и терпеливо, — говорит Чонгук, бросая быстрый веселый взгляд на Чимина, который быстро прокручивает страницу. — Ты хочешь поговорить с другим сотрудником? Меня всё устраивает.       — Не совсем, — Намджуну требуется минута, чтобы внимательно изучить его. — Думаю, если ты не против, мы можем просто…что ж, подождём, пока он нам поможет.       — Отлично. А теперь, если ты позволишь, думаю, ему нужно что-то ещё, чтобы помочь нам забронировать номер, — говорит Чонгук, прежде чем вприпрыжку подойти к ресепшену.       Честно говоря, он даже не знает, когда в последний раз кто-то его не узнавал. Вероятно, уже года два. Чонгук научился приспосабливаться к фанатам и СМИ, бомбардирующим его личное пространство каждую минуту его жизни. Конфиденциальность — это концепция, к которой он перестал стремиться, хотя он знает, что Намджун и Сокджин никогда не подводили его, когда дело доходило до того, чтобы сохранять некоторые вещи в секрете, когда он этого хотел.       Поэтому, когда сотрудник известного отеля обращается с ним, как с любым другим гостем, это похоже на лихорадочный сон, и Чонгук будет наслаждаться каждым его мгновением.       — Рад сообщить вам, что нашел президентский люкс, который будет доступен до следующей недели, — начинает Чимин со сладкой улыбкой, как только Чонгук подходит к столу, но колеблется, слегка нахмурившись, когда что-то печатает на своем компьютере. — Однако мне нужно будет проконсультироваться с моим менеджером, прежде чем я смогу забронировать его для вас. Вас это устроит, сэр?       Чонгук собирается ответить, когда видит мужчину, который встаёт позади Чимина с паническим выражением лица. Очевидно, что тот узнал Чонгука с первого взгляда, но он незаметно качает головой, чтобы мужчина ничего не сказал Чимину. Несмотря на полное замешательство, он кивает и нервно отступает.       — Это не проблема, — говорит Чонгук Чимину, и улыбка, которую он получает в ответ, вызывает у его внутреннего айдола желание начать петь прямо здесь и сейчас.       Вежливо кивнув, Чимин оборачивается и издаёт довольное «О», когда видит человека, который узнал Чонгука, стоящего позади него.       — Хосок хён, — глаза Чонгука расширяются, когда он слышит знакомый корейский способ обращения друг к другу, но, тем не менее, с приятным удивлением слушает, как Чимин и другой мужчина разговаривают друг с другом по-корейски. — Этот гость хотел бы забронировать номер в нашем VIP-крыле, но доступен только президентский люкс. Я не знал, зарезервирован ли он для кого-либо из гостей, поэтому хотел узнать про это у тебя, прежде чем забронировать его для них.       — Чимин-а, ты серьёзно… — мужчина —Хосок, если Чонгук правильно расслышал— вздыхает и качает головой. — Неважно, я скажу тебе позже. Этот номер был зарезервирован для них.       — Что? — он слегка улыбается паническому тону Чимина, но прячет улыбку, когда Чимин оборачивается, чтобы ещё раз извиняюще улыбнуться ему, и поворачивается к Хосоку. — Хён, ты ничего не сказал мне об этом! Никому из нас не сказал! И я заставил их ждать так долго…       — Я знаю, знаю. Послушай, это долгая история, но теперь ты заставляешь их ждать ещё дольше. Просто закончи бронирование, и я введу тебя в курс дела позже, хорошо?       — Ты просто обязан будешь сделать это, — тихо шипит Чимин и поворачивается к Чонгуку со своей нежной улыбкой. — Прошу прощения за причиненные неудобства, мистер Чон. Номер готов для вас и вашего друга, так что, если вы дадите мне какое-нибудь удостоверение личности, я сразу же займусь бронированием.       — Удостоверение личности? — спрашивает Чонгук, на мгновение озадаченный, потому что кажется, что прошло лет десять с тех пор, как кто-то просил его доказать, что он Чон Чонгук.       Он видит, как Хосок качает головой, подбородок почти касается груди, а голова низко опущена, по-видимому, он пытается не паниковать и найти решение на случай, если Чонгук решит подать на них в суд. Что-то, чего он никогда бы не сделал, но, к сожалению, это факт, о котором этот мужчина не знает.       — Да, сэр. На самом деле, подойдет ваш паспорт, — добавляет Чимин, и Чонгук кивает ему, прежде чем быстро повернуться к Намджуну.       — Что? Он узнал тебя или что-то в этом роде? — отчаянно спрашивает его Намджун, но останавливается, когда Чонгук одаривает его очень веселой улыбкой. — Почему ты так улыбаешься?       — Ему нужно удостоверение личности, поэтому мне нужен мой паспорт.       — Что тебе нужно?       — Мой паспорт, — радостно произносит Чонгук, слишком наслаждаясь этим нереальным обстоятельством, в отличие от Намджуна.       — Ему нужно доказательство?       — Ага.       — Что ты Чон Чонгук?       — Ага, — Чонгук вытягивает ладонь, выжидающе держа её. — Ты тратишь его время впустую, хён.       — Что…ты хочешь СВОЙ— он не…действительно… Подожди, трачу его время впустую? — наконец спрашивает Намджун, и Чонгук вот-вот разразится смехом, увидев, как впервые за много лет самообладание Намджуна пошатнулось.       — Да. Уверен, что у него есть ещё много дел, которыми нужно заняться, в то время как нам просто нужно пойти в комнату и лечь спать, — Чонгук вздыхает, когда Намджун всё ещё не двигается, находясь в ошеломленном состоянии, и берет ручку своего чемодана из его вялой руки. — Ты действительно заставляешь Чон Чонгука делать свою работу самому, ха.       Намджун издаёт какой-то сдавленный звук из своего горла, прежде чем взять чемодан у Чонгука, ввести четырехзначный код, чтобы открыть замок, и достать паспорт Чонгука из верхнего кармана. Чонгук уже собирался забрать его, когда Намджун крепче сжал паспорт.       — Ты наслаждаешься этим, не так ли?       — Такой шанс выпадает раз в жизни, хён. Конечно наслаждаюсь, — говорит он и ухмыляется Намджуну, когда старший отпускает паспорт. — Я вернусь с ключ-картой от нашего номера через минуту.       Шагая обратно к ресепшену, он почти протягивает паспорт Чимину, когда ему в голову приходит мысль, и он отдергивает руку прямо тогда, когда парень собирался забрать его у него. Что, если Чимин знает моё имя, но думает, что певец Чон Чонгук выглядит совсем по-другому?       — Скажи мне кое-что, Чимин-ши, — начинает Чонгук по-корейски, получая восхитительно удивленный, широко раскрытый взгляд от человека, который, тем не менее, его слушает. — Почему ты думаешь, что я буду выдавать себя за Чон Чонгука?       — Я- Прошу прощения, сэр? — заикается Чимин, и Чонгук вне себя от радости о того, что этот человек разговаривает с ним по-корейски.       — Ты не веришь, что я Чон Чонгук? — спрашивает снова Чонгук, и ему кажется, что он слышит «О боже, этого не может быть» от Хосока, который стоит позади Чимина, опустив голову ещё ниже, чем раньше.       — Дело не в том, что я вам не верю, мистер Чон. Я уверен, что ни один гость нашего отеля не пытается выдавать себя за кого-то другого. Это просто протокол, которому мы должны следовать с каждым гостем, будь то обычный гость или VIP-посетитель, — сообщает Чимин, тем самым подтверждая, что он понятия не имеет, кто такой Чонгук.       Когда он снова протягивает руку, Чонгук мычит и вкладывает ему в руку свой паспорт. Чимин ещё раз улыбается и начинает печатать, в то время как Чонгук стоит в стороне и с любопытством наблюдает. Вскоре Чимин кивает сам себе, достает из-под стола ключ-карту отеля и снова смотрит на Чонгука.       — Если вы последуете за мной, сэр, я отведу вас и вашего друга в президентский люкс, — когда Чонгук кивает ему, Чимин поворачивается и обращается к посыльному по-английски, когда выходит из-за стойки регистрации. — Итан, пожалуйста, отнеси багаж этих джентльменов в номер 601.       — Да, сэр.       — Кроме того, я хочу, чтобы ты убедился…       Пока Чимин даёт посыльному дальнейшие инструкции, Чонгук краем глаза видит, как к нему подходит другой мужчина.       — Мне так жаль, Чонгук-ши, — начинает Хосок по-корейски, низко склонив голову, и Чонгук чувствует себя виноватым из-за того, как этот человек, должно быть, боялся всей этой ситуации. — Чимин — новый стажер в отеле, и он просто временно занимает эту должность сегодня. Он также не часто слушает новую или популярную музыку, поэтому он не смог узнать вас. Мы предоставим вам очень щедрую скидку и обеспечим вас бесплатным завтраком на всё время пребывания в нашем отеле, поэтому, пожалуйста, не оставляйте нам плохой отзыв. Я также поговорю с Чимином и прослежу, чтобы…       — Хосок-ши, — мягко перебивает Чонгук и улыбается, когда мужчина удивленно поднимает голову от нежного тона. — Я ничего не собираюсь делать. Поверьте мне. Чимин — блестящий сотрудник, который очень серьёзно относится к своей работе и очень терпелив с нами. У вашего отеля также замечательное название, и мне очень приятно находиться здесь. Так что, пожалуйста, не волнуйтесь так сильно.       — Спасибо. Большое вам спасибо, Чонгук-ши, — Хосок ещё раз кланяется, и Чонгук быстро просит его прекратить делать это. — Если возникнут какие-либо неудобства, пожалуйста, не стесняйтесь обращаться ко мне.       — Мистер Чон, следуйте за мной, пожалуйста, — обращается к ним Чимин ещё раз, останавливаясь с проблеском любопытства, когда видит Хосока в полупоклоне перед Чонгуком. — Как только вы будете готовы, сэр, — добавляет он и бросает последний вопросительный взгляд, прежде чем отступить, повернувшись к ним спиной.       — Обязательно, Хосок-ши. Мы рады быть в вашем отеле, — говорит Чонгук Хосоку. Когда мужчина благодарно улыбается ему, Чонгук кивает и похлопывает Намджуна по плечу, прежде чем встать рядом с Чимином. — Показывайте дорогу, Чимин-ши.       Чимин кивает и идет к лифтам, в то время как Чонгук идет в нескольких шагах позади. В мгновение ока Намджун присоединяется к нему и шепчет:       — Всё хорошо?       — Всё просто идеально. Думаю, что мы действительно хорошо проведем здесь время, хён, — говорит он, поворачиваясь, чтобы одарить Намджуна восторженной кроличьей улыбкой, которая вызывает у собеседника смешок.       — Я рад, что ты нашел, о чём поболтать, как только мы вернемся домой. Джин хён сойдет с ума, когда ты расскажешь ему об этом.       — Поверь мне, я собираюсь рассказать ему об этом сегодня вечером. Он мог бы просто прилететь сюда первым рейсом, чтобы увидеть это своими глазами, — добавляет Чонгук, хихикая, когда Намджун качает головой, с любовью закатывая глаза.       Они больше не обмениваются словами, стоя в неловком молчании с Чимином в лифте и молча следуя за ним по тихому коридору, пахнущему роскошью на каждом шагу. Очевидно, что это конкретное крыло зарезервировано только для особых гостей, причем каждая комната расположена в нескольких футах от другой, а отдельная зона отдыха расположена в конце коридора       — Вот мы и пришли, — наконец говорит Чимин, встав у комнаты перед зоной отдыха. Чонгук отступает и не спеша осматривает окрестности, пока Чимин активирует дверной замок. Рядом с ним он слышит, как печатает на своем телефоне Намджун, вероятно, чтобы сообщить Джину, что они заселяются. — Это ваш ключ-карта, мистер Чон.       Чонгук поворачивается лицом к Чимину и берет ключ-карту, в то время как портье нажимает на ручку и широко распахивает дверь в номер.       — Спасибо, Чимин-ши.       — Без проблем, мистер Чон. Я ещё раз приношу извинения за неудобства, связанные с бронированием. Я поговорю с нашим менеджером отеля и прослежу, чтобы у вас больше не было проблем во время пребывания здесь.       Намджун выражает свою благодарность и первым проскальзывает в комнату с жужжащим телефоном в руках. Чонгук обменивается ещё одним вежливым поклоном с Чимином и направляется в комнату после того, как невысокий парень быстро возвращается к лифтам. Прямо перед тем, как закрыть дверь, Чонгук наклоняется вперед, высовывает голову в коридор и бросает последний взгляд на копну черных шелковистых волос, исчезающих за углом.       — Перестань пялиться, как придурок, и иди сюда, — говорит ему Намджун из комнаты.       — Я почти уверен, что менеджер не должен так разговаривать со своим работодателем, — язвительно замечает Чонгук, засовывая ноги в гостиничные тапочки и бросая сумку на стул.       — Верно. Но мой работодатель не ты, а Ikon Entertainment.       — Я могу добиться того, чтобы тебя уволили, — говорит Чонгук, входя в спальню и плюхаясь на девственно белое покрывало, заложив руки за голову и вытянув ноги.       — Ты бы никогда не сделал этого. Ты и дня не можешь прожить без того, чтобы я не управлял твоим расписанием за тебя, — дерзит Намджун с гордым блеском в глазах, смотря на Чонгука сверху вниз с того места, где он сидит на диване. — Хочешь поспорить?       — Виноват, — сдается Чонгук со слащавой улыбкой, поднимая руки в знак поражения. — В последний раз, когда я осмелился ввязаться в спор с тобой, мой кошелек стал легче перышка.       — Говорит айдол, который может заработать всё это в мгновение ока с альбомом, который он собирается выпустить через месяц.             — Эй, это не значит, что мне нравится тратить свои деньги, — Чонгук наклоняется и хватает свой телефон с прикроватного столика. Намджун фыркает.       — Знаешь, если бы кто-то мог нормально поговорить с тобой, он бы усомнился, что ты вообще миллиардер.       — Потому что это вовсе не так, хён, — говорит Чонгук мелодичным тоном и вставляет наушники в уши, заглушая тем самым каждую свою мысль волнами успокаивающих мелодий.       Все мысли, кроме его встречи с Пак Чимином. Это всё, о чем он может думать, плейлист становится не более чем фоновой музыкой для серии событий, которые повторяются в его голове. Несколько лет славы, и Чонгук никогда не был так заинтригован человеком, как он заинтригован Чимином.       Вот так он и засыпает, с образом милой улыбки Чимина в головке и его успокаивающим голосом, убаюкивающим его в стране грез.