Там, где мерцают голубые огоньки

Инженер молчал. Вопросы роились в голове и каждый из них казался очень важным. Столько всего произошло за последнее время, что сложно было выбрать, с чего начать. — А…что это… ну, за существо такое? — наконец слова нормально сложились в предложение. — Ворончик-то? Ну, как те сказать…— Кравчук почесала макушку, задумчиво глядя на траву. — это люди, что на болотах потопли. По своей воле, али нет. Вот им лес и дал второй шанс, так сказать…своеобразный. Жадные они, канеш, хуже торгашей. Взять что — так хлопот не обобраться. — И-их много, что ли?! — сердце вновь упало куда-то в пятки, ускоряясь. — Ну ясен пень, не всем же дано понять, что ежли болота запретными кличут, то туды соваться не-на-до. А кому и выбора-то особого не было, как замочат. — Кравчук глянула на часы. — ежли лясы точить хочешь, то по дороге, желательно. У меня тут машина в гаражах, так что вдоль набережной махнём. Это она о тех, что уже давно заброшены? Марина развернулась в сторону проезженной дороги, рукой зовя Старосельцева за собой. Тот покорно последовал рядом, прижимая к себе портфель. — А они, н-ну, по одиночке или стайками живут? — существа вызывали страх, но в то же время и учёный интерес. — Не стайками, интеллигенция, а общиной — она с умным видом подняла указательный палец. — людя́ми они ж были, а не зверьми какими. Вот, свой уклад у них, на людской манер. Есть у них, этот…вождь, который там всем и рулит. — А к-как же они..э-э..вождя выбирают? — Как нынче у нас руководство выбирается? — с ехидством произнесла она, глянув на химика. — Н-ну, по его профессионализму и- — Не-е-ет, — Кравчук вновь по-дружески похлопала Инженера по плечу. — это ты только можешь куда-то так втиснуться, а дядьки посерьёзнее попадают в свои кожаные кресла через силу иль толстый кошель, смекаешь? — С-смекаю… — мужчина потупил голову, отводя взгляд в сторону. — Во-от, у них так же: кто сильнее и у кого барахла больше, тот и главнее. Но ценнее всего у них те, кто с людьми сговариваются или людские органы достают. Второе им легче — наслать видений, как на тебя вон, а потом схапать тёпленьким. Старосельцев вновь повернулся к рыжеволосой с заинтересованным выражением лица. — Ну да, а ты что думал? Не всякого человека на сделку такая херня страшная вытащит, да и органы, чай, тоже не ежедневный завтрак. — У тебя же получилось? — Так мне и не впервой с ними работать, — она вынула из кармана какой-то голубоватый камешек на цепочке. — чай, знаем, как всё это работает. Девушка шустро спрятала камешек обратно, озираясь. — В города-то они боятся соваться, здесь долго быть не могут. — Н-не могут? А как же он… — За тобой пришёл? Так его, поди, корёжило будь здоров. Если б не так, тебя бы уже давно оставили с дыркой в груди, когда ты там его видал. Лес их в города не пускает, не место им тут. А кто сунется — изнутри, считай, поля невидимые выжгут. Видя, как глаза Инженера становятся ещё шире, девушка недовольно вздохнула. — Понятно, знач-ца, ты совсем ничего не смыслишь? — Н-ну, я слышал что-то от матери, но это было ког- давным-давно. Вновь повисла неловкая пауза, которую Инженер поспешил закрыть новым вопросом: — А… а много, ну, в н-наших лесах существ обитает? — У-у-у, не поверишь — тьма! — Марина нагнетающе приподняла руки. — только и ждут, пока всякие инженеры зайдут на их территорию, а потом… знаешь что? — Ч-что же?.. — Ам! — она резко двинулась в сторону Старосельцеву, от чего того передёрнуло. — И откусили пятку! После чего она вновь загоготала, хлопая Иннокентия по плечу, от чего он постарался увернуться. Н-да, ну и шуточки. — Н-не надо так бо-больше делать, н-ну по-пожалуйста, — мужчина неловко поправил очки и одёрнул рубашку. — Да на тебя чихнуть, поди, страшно, ещё рассыписся, — она вновь ехидно ухмыльнулась передразнивая. — бо-боязливый. Инженер слегка нахмурился, отводя взгляд. Всё-таки Кравчук оставляет весьма противоречивое первое впечатление. Вроде как она знает много про местную фауну, да и с оружием неплохо обращается, но вот её личностная сущность химику приходилась не очень по душе. Наверно, это и напрягло его ещё в кабинете. Иногда буквально с первого взгляда можно почувствовать, что человек неприятен. — Ну ты это, не серчай, я ж не со зла, чесслово! — видимо, она заметила его понурый вид. — Н-ничего, всё в порядке. — кудрявый утвердительно кивнул. Среди зелёной гущи стали видны ржавые крыши. Мужчина не знал много про местные гаражи, только то, что сюда люди уже почти никогда не ставят машины. Вроде как какие-то вещества вредные нашли или воры стали захаживать. Да и домов жилых тут теперь почти нет, потому и ставить машины особо не кому. Постепенно это место начало напрягать Инженера ещё сильнее. Покрытые налётом ржавчины и какими-то надписями, стояли некогда однотонного цвета гаражи. Теперь же краска потрескалась, выцвела, а потому стала похожа на драные обноски. Удивительно, что их ещё никто не растащил на металл, хотя желающие явно имелись. Большинство из них обросли травой до самой крыши, что лишний раз заставило Старосельцева удивиться быстрорастущей флоре в их местности. Они прошли немного вглубь. Боковым зрением Инженер увидел что-то более светлое. Видимо, это и был гараж Кравчук, судя по звону ключей в её кармане. Не сказать, что железный короб выглядел новым, но всё-таки казался явно чище остальных. — Так, ты, это…да ептыть — девушка перебирала ключи, наконец, нашла нужный. — во. Короче, обожди здесь, мне там надо кой-чё сделать. Инженер молча кивнул. Марина же щёлкает замком, затем шустро заскакивая в гараж, не давая даже глазом посмотреть во тьму за дверью. Химик неловко помялся на месте, прижимая к себе портфель. Что она так скрывает? Наверно, какие-то бандитниковские секреты, которые никому нельзя видеть. Прошла минута. Пять. Любопытство съедало мужчину изнутри, потому он осмотрелся, затем слегка наклонился к двери, прислушиваясь. Голос Кравчук, но максимально тихий и приглушённый. Ещё было слышно какие-то клокочущее звуки, похожие на клацанье зубов. Судя по интонации, девушка давала какие-то указания. С кем она может разговаривать? Вдруг, послышались приближающиеся шаги, что заставило Иннокентия буквально отпрыгнуть от гаража. — Ты чё, подслушиваешь? — рыжеволосая высунула голову из-за двери, недовольно изогнув бровь. — Я? Не-е-ет…я нет, нет, я, т-того, на птичек любовался…да, пели с ними. — М-м, — скептично протянула девушка. — у тебя-то все птички в скворечнике? Это была угроза или?.. — Но, лады, со своими свиристелями потом поворкуешь, зато посмотри на мою-то ласточку! Кравчук открыла ворота нараспашку, заставляя вязкую темноту отступить в дальние углы. Виду предстал самый обыкновенный гараж. Инструменты, какой-то хлам, старые вещи и запчасти. Но больше всего внимание привлекала белая шестёрка. Она была вымыта до блеска, а по внешнему состоянию можно было подумать, что её приобрели только вчера. — Шаха, моя ро́дная, — Марина подошла к машине, ласково поглаживая капот. — уж сколько лет вместе, и чего только не пережили ведь, а! Ну ты чё встал-то? Ты хоть с дороги отойди или сразу садись давай! Несколько заворожённый видом автомобиля, Инженер отошёл в сторону. Где-то в глубине души кольнул укол зависти и грусти, что его «ро́дная» потонула по вине бандитников. Те, конечно, хотели ему купить новую, но Иннокентий отказался. Та машина была его, других ему больше не надо. Тем временем девушка завела мотор и вывела машину из гаража. — Садись-садись, давай! — Кравчук выскочила из автомобиля, чтобы закрыть ворота и дверь. Салон у машины тоже был как новый, даже царапин почти не было. Ни пыли, ни царапин… Странно для транспортного средства на службе у бандитников. Вскоре, девушка вернулась, шустро садясь за руль. — Ты того, пристегнись давай, а то там оборотни, поди, опять стоять сейчас будут. — Кто-кто? В ответ Кравчук лишь удручённо вздохнула, выруливая на дорогу. Несмотря на новизну, машина ехала не очень гладко. И дело было даже не сколько в дороге — на ней почти не было ям — сколько в самом ходе автомобиля. Было что-то странное в звуках, издаваемых им. Мотор будто не гудел, а урчал, да и только сейчас Инженер заметил явный неприятный запах с задних сидений. — Ты чего? — Кравчук на секунду глянула на него, продолжая следить дорогой. — Запах…с-странный. — Чё, ещё воняет, что ли? Атас… — она недовольно поджала губы, хмурясь. — ну, Макар, сволочь… провонял весь салон своей капустой. — То есть? — Да он то ли с дачи, то ли от кого-то, короче выпросил у меня машину на время, типо, свезти надо. А у него, заразы, несколько кочанов-то в мешках оказались гнилые, ну вот вся эта слякоть гнилостная вытекла и провоняла весь салон, пришлось мыть и пшикать потом всякой химией. Только ни черта не помогает, видимо. Мужчина хотел было задать ещё вопрос, но вдалеке увидел выезд на мост. Внутри всё вновь неприятно сжалось и похолодело от воспоминаний о недавних событиях. — Да не ссы ты так, сейчас-то нормально проедем, — Кравчук ободряюще улыбнулась, но, видимо, это не сильно помогло. — это тот олух без защиты ездит, у меня-то всё на месте. — Без з-защиты? — Ну да, не слыхал совсем ничего? — чувствуя вновь на себе заинтересованный взгляд Инженера, она продолжила, не дождавшись ответа. — ну, там какой-то сплав особый нашли. Давно ещё, как только тут завод наш литейный обосновали. И терь делают специальные магнитики, либо же просто пластинки, в которых он есть. Ну, таких пластинок на машину штуки четыре, в целом-то, за глаза. Они, типа, как шапка невидимка, понял? Когда с железяками соприкасаются, то передают им свои свойства, так что там хоть фольгой укрывайся, то особо сильные сущности людей не видят, а люди их. Это как-то на мозги действует, но, вродь как, до каких-то заболеваний не доводит. Хотя, у нас и без этого люди шебутные, — девушка вновь ехидно хмыкает, постукивая пальцами по рулю. — ну а когда кто-то без защиты гоняет, как Вован, то это и беспокоит местную рать. — Почему же? — Ну ты прикинь: сидишь ты дома, чаи гоняешь, а тут через твою квартиру машина проезжает, вот ты бы чё сделал в такой ситуации? — Д-для начала был бы в шоке, ч-что машина, э-э, может ездить на уровне четвёртого этажа. — Вот! И у тебя возник бы резонный вопрос — «какого хера?». Вот и им тоже интересно, какого хера ты к ним во владения припёрся. Но это в лучшем случае, в худшем-то они и в землю вогнать могут. Ну, в нашем случае, потопил бы. — А те мужч- рыбаки? Их бы тоже…ну, того? — Ну, задача этой хрени, так сказать, камень кинуть, а в кого попадётся — это уж вторично. Нечего шастать рядом. — Н-но как же это? Н-никто из нашего у-управления с-совсем о безопасности людей не думает? — Ну, как те сказать… многие «из управления» тоже не знают о чертях местных, а ежли кто и знает, то менять ничё не будут — себе дороже. Не любит Лес, когда его порядки рушат. А из-за полей местных люди-то и до старости доживают порой, не знаючи. Но то и ладно, спать крепче будут. — она глянула на Инженера, будто поддразнивая, что он в эту категорию больше не входит. — Да и кто рыбачит в наших краях, знать, не последние дураки, раз башка на месте ещё. Ну а если дураки, то будет их первая и последняя рыбалка здесь. — она вновь слегка улыбнулась, что напрягло Иннокентия. — Мужик, ты не парься! У нас тут порядки, канеш, местами лютые, но соблюдать их не так сложно. А там и привыкнешь по-малёху, чай, не ты первый, не ты и последним будешь. — А к-как же люди, э-э, узнают об этом всём? — Ну, как ты вот, попёрлись хер пойми куда, на головушку дурную и наскребли. Кто-то выворачивается, кто-то нет. На выезде с моста вновь повисла неловкая пауза. Получается, это всё здесь уже давно существует? Но как же приборы не обнаруживали никаких аномалий? Всё удивительным образом не выходило за рамки допустимых значений, хотя проверяющие, словно коршуны, налетали на бедный НИИ почти ежемесячно. Неужели даже их аппаратура нового поколения, которая могла чуть ли не мысли читать, тоже ничего не обнаружила? — К-как же… как же это всё существует здесь, чтобы ни люди, ни приборы не могли, э-э, видеть…всё это вот? — мужчина кивнул в сторону реки. — Говорю же тебе, башка мудрёная, — по-ля. Понимаешь? — В-в общем-то не до конца. — Ну етиж… — Кравчук раздосадовано цокнула языком. — Как тебе объяснить-то… короче, Лес создал какие-то особые поля, они тут вообще везде, а начинаются прям на въезде в нашу область. Как так вышло — я уж не знаю, но бабка моя говаривала, что в здешних местах «Лес правит всем и Лес — есть сама материя». Чё уж она имела в виду изначально — не знаю, но, как понимаю, он тут подчинил себе всё. Ну а ежли ему даже сама природа подчиняется, чего уж говорить о приборах человеческих? Наверно, тоже как-то проворачивает махинации, чтобы всё шито-крыто было. Инженер хотел задать ещё вопрос, но вдруг Марина резко затормозила, грубо матерясь. Повернув голову, Иннокентий увидел до боли знакомый мужской силуэт в кожаной куртке и с микрофоном. Журналист? — Куда ты лезешь, крыса очкастая?! Совсем, слепой стал?! Так очки поменяй, ежли машину не видишь в метре от себя! — Пока обыватели ездят на машинах, город охватывает бесцветный мрак нависающей тревоги! — послышались уличающие интонации, точно Юрий. — Вот вы, дамочка, знаете об этом, пока спешите на свои пока-что-важные-дела? — Слушай, неврастеник-разоблачитель, свали с дороги и дальше втюхивай эту пургу кому-нибудь, но не мне! — Вот на таких как вы и рассчитывает теневое правительство! Люди не видят того же, что и мы! А потом- Девушка, не дослушав, вывернула руль и обогнула его, затем давя на газ. — Вы ещё услышите! Вы поймёте, какой заговор строится ловчими сетями правительства, но будет уже поздно! — доносились возгласы Грачевича уже сзади. — Н-да, ну и тип, конечно, — Марина недовольно сжала руль, глядя на дорогу. — какой-то конченый журналюга с местного канала. Мне всегда малину портит. Куда не надо постоянно нос свой суёт, так ещё и маячит перед глазами. Прихлопнуть бы, как таракана… — Ну, ну зачем ты так? Юра х-хороший, странноватый…иногда только…но определённо хороший! — Ты чё, его знаешь? — Ну, д-да, мы знакомы… даже, наверно, друзья, н-но это не точно. — Вот оно как, — Кравчук вновь ухмыляется, глянув на Инженера. — н-да, а по тебе не скажешь, что у тебя знакомых столько везде. — Э-э, в каком это смысле? Она ведь не намекает, что он странный, потому как знаком со странными? — В друзьях президент и местный авторитет, зазвездившийся чокнутый журналюга… Бляха, даже Катамаранов! У тебя там Пугачёва в номерах не числится? — Н-нет, но у меня есть пластинки! Очень у неё…песни красивые. — Ну ладно, Айсберг, — она ухмыльнулась собственной шутке, — сейчас выедем на главную, а там до леса недалеко. У Гвидона избушка в средней части лесов, туда полями махнём. На машине-то быстрее, чай, дорога не совсем там размыта́я. Мужчина коротко кивнул, переводя взгляд к окну. В голове быстро мелькали мысли, словно вспышки, пытаясь собрать в единую картину всё недавно услышанное и произошедшее. День начался слишком насыщенно, да и продолжение намечалось не менее ярким, и это всё несколько уматывало. Особа! Она ведь совсем скоро должна приехать, а у него ни подарка, ни себя самого может не быть. Даже цветов не купить! Хоть она и очень хорошая и долго обижаться на него не будет, но всё равно это неправильно. Умудрился же он попасть в историю… Ещё и эти новые открытия о, казалось, родном городе, в котором Инженер провёл большую часть своей жизни. И самое главное, всё было буквально под носом! Руку протянуть — и прикоснёшься к тому, о чём советская наука даже мечтать боится. Но, что удивительнее, — об этом знает человек, вовсе не связанный с наукой, даже больше того — противоположный, ей, ведущий криминальный образ жизни. В каком-то смысле мужчину кольнула вновь зависть, что он так поздно узнал о местных чудесах. Меж тем белая шестёрка шустро обгоняла машины на шоссе, устремляясь к выезду из города.

***

Жилин наконец доехал до участка. Жетон радостно выпрыгнул из салона, стоило только открыть дверь. Мужчина его энтузиазма особо не разделял — вновь серые стены, вновь слои пыли в сантиметра три, вновь разбираться с жалобами недовольных граждан. Тёмные глазницы-окна встретили его привычно холодным потухшим взглядом. Но не это сейчас волновало полковника. Что же всё-таки произошло в НИИ? Дмитрий лично спустился проверить подвал после, но ничего, кроме сломанных стеллажей, побитых склянок и пьяного Игоря не обнаружил. Даже того допросить не удалось — он скрылся где-то в вентиляционных шахтах, стоило только Жилину спросить его о произошедшем. Хотя, навряд ли Катамаранов что-то помнил, учитывая исходящую от него вонь скипидаром и спиртом. Впрочем, у Жилина были предположения. Не самые радужные, но вполне имели место быть. Щелчок замка, скрип двери. «Балда» — пронеслось в голове при виде включённой настольной лампы. Буквально выдернули с рабочего места к НИИ: пришлось наспех собираться, Жетона в охапку и туда. В целом, пёс был рад развеяться, учитывая то, что его основным досугом было дремать у ног полковника, пока тот разгребал старые дела. Но теперь пришлось подвинуть старые (иногда даже рассыпающиеся) бумажные листы в картоне, чтобы занять их место другим, куда более старым. Был у мужчины в кабинете скрытый сейф в книжной полке. Для изъятых вещей всяких, запрещённых и не очень. Но среди них лежала одна интересная вещица, оказавшаяся у Дмитрия по чистейшей случайности — потрёпанная книжка. С виду она напоминала справочник в твёрдом (по крайней мере раньше) переплёте. Принёс её неизвестный белокурый мужчина, сказав, что это какое-то запретное чтиво и что людские глаза не должны это никогда видеть, потому отдаёт в милицию, а там уже «на усмотрение добросовестного стража порядка». После чего тот мужчина ушёл и больше Жилин его никогда не видел. Про «никогда» ничуть не было преувеличением — за долгие годы работы в местном отделении полковник знал каждого жителя Катамарановска если не по имени, то в лицо точно. И вот, как и в тот вечер, Дмитрий вновь смотрел с интересом на обложку. Тогда-то он лишь из любопытства полистал содержание, не придавая тому значения. Мало ли какие сказочники были, чтобы в старину писать трактаты о нечисти всякой. Но сейчас его это действительно стало интересовать, а россказни местных старушек про нечистых под окном звучали уже не совсем бредово. Увесистая тёмная книга оказалась на столе. Жетон жалобно заскулил, вертясь у ног хозяина. — Ну чего ты, хороший мой? — Жилин ласково заухукал, почёсывая за ухом своему четвероногому другу. — книжки испугался, что ли? Ну-ну, мы же с тобой таких бандюганов отпетых ловили, а тут книга старая всего-то, — пёс немного успокоился, но всё равно настороженно повернул морду в сторону стола. Как и раньше, полковник удивился хорошей сохранности этой книги, что даже листы лишь пожелтели, только местами были оборваны. Взору вновь предстали изображения уродливых существ с их названиями и описаниями на каком-то старом славянском языке. Перелистывая страницы, мужчина заметил тонкую красную ленту, которая служила закладкой. Открыв тот разворот, он увидел вновь описания, но теперь уже не существ, а какого-то общества. В центре стоял человек с маской лисы, а рядом полукругом выстроились ещё несколько человек, тоже в масках зверей. Здесь язык был ближе к современному, потому Жилин смог лучше разобрать слова. Говорилось, что в каждом человеке есть особое звериное начало, но будет ли оно развиваться или нет — вопрос времени, ведь само проживание в этой местности делало развитие возможным. Если же будет, то Великий Лес примет его в свою «звериную семью». Представляла она собой общность существ, что могли быть как в человеческом обличии, так и в зверином. Чтобы поддерживать баланс между «зверем и человеком», они должны были убивать молодого парня или девушку, а затем съедать на особых пирах, чтобы восстановить своё человеческое начало и продлить молодость. Подробности того, как эти пиршества проводятся, полковник не стал — картинки были весьма красноречивы. Дальше текст обрывался, а последующие страницы были вырваны или залиты чем-то чёрным. Могли ли эти «зверолюди» пробраться в местный НИИ, чтобы поймать кого-нибудь для своего ритуала? Тогда почему не схватили Зинку? Она несла какие-то вредные вещества? Возможно, он делает ошибочные выводы, но ведь даже жалующиеся старушки не говорили об огромных страшных существах, вроде тех пугал, облитых дёгтем, а именно о человекоподобных. Да и подвал НИИ — не сказать, что плохое место для поимки кого-то. Когда-то Иннокентий Аркадьевич обмолвился, что у них там чуть ли не катакомбы, но дальше об этом говорить отказался, мол, «но это всё ж, э-э-э, уже замуровано, там даже, ну, к-крыски у нас не сбегают, вы ж чего?». Н-да, крыски не сбегают. Но по его же словам одна сегодня мутировала в этом подвале, наломала там стеллажей, подралась с Игорем и куда-то чудесным образом исчезла. Странно это всё. Ещё и Кравчук с ним, с чего бы это? Этой прохвостке недавно чуть пятнашечку не выписал, но улик не хватило, потому пришлось выпустить, а тут вдруг в охрану местному директору НИИ. С чего такая щедрость? Торопились всё куда-то, хотя главная забота должна быть как раз о НИИ, о работниках, в конце концов. — Не похоже на вас, Иннокентий Аркадьевич, не похоже, — вслух пробормотал Жилин, скрещивая руки на груди. — ну, а ты чего думаешь, друг ситный? Жетон лишь положил голову на бедро полковнику, глядя тому прямо в глаза. — Не делай тут мне свои глазёнки жалобные, я ж у тебя совета спросил, а ты меня на ласки тебя любимого выводишь, — мужчина улыбнулся, гладя Жетона. В коридоре послышались быстрые шаги и чьи-то недовольные писклявые возгласы. Дверь в кабинет беспардонно отворилась, а на пороге стоял Грачевич. — Вот, чем занимаются правоохранительные органы, пока по улицам города шастают всякие бандитские проходимцы! — вновь этот голос, пробирающий до костей своим обличающим тоном. — Товарищ…хотя нет, полковник Жилин, чем вы занимаетесь, пока город утопает во мраке? — В каком мраке, голубчик? По часам ещё полдень. — мужчина кивнул в сторону часов с кукушкой. — Не увиливайте от ответа! — его испепеляющий взгляд опустился с лица Жилина на книгу на столе. — вот что вы сейчас читаете? — Послушайте, Юрий Петрович, — полковник встал из-за стола, убирая книгу в ящик и запирая. — вам чего надобно-то? Обокрали вас? На местное телевидение жалобы какие-то или нападения? Как там Танюшка с дочкой у вас? — Меня? Ха-ха, самого ценного у меня не украдёшь, мой разум — моя крепость, — он тыкнул пальцем себе в висок. — хотя и в том я не уверен, может, уже сейчас маленькие роботы оцифровывают мой мозг! — Так чего стряслось у вас, милейший? — Вы! Да как вы не понимаете всю патовость текущей ситуации! А ещё полковник! — Так, вы тут того, слова-то подбирайте, а то я и- — Что?! Арестуете единственный глас разума в этом городишке и всей стране?! — Я хотел сказать «обидеться могу», но это, в целом, тоже. — мужчина прокашлялся. — В третий раз вас спрашиваю: что случилось? — Заговор! Кругом одни заговорщики! — Какой заговор на этот раз? Инопланетный? Осетровый? Улиточный? Чего там ещё не было… Или опять бедные кроты собираются подрывать город и вашу репутацию? — Нет, правительственный! — Даже так, — впервые при возгласах Юрия у Жилина приподнялись брови от удивления, ведь на новую и опасную планку вышел. — и что же это правительство замышляет, по вашему мнению? — Нет, я не о том правительстве, о котором вы думаете. О теневом! Ладно, сегодня журналист не останется в камере. — И чем же у нас теневое правительство занимается, если основное не покладая рук трудится? — Дмитрий выключил лампу, а затем махнул рукой в сторону двери, намекая на то, чтобы Грачевич вышел из кабинета. — Распространяет свои гадкие бандитские сети на наш город. И даже не только бандитские, но ещё и… — он замолк, оглядываясь в коридоре, а затем продолжил голосом куда тише обычного. — колдовские! — Так, Юрий Петрович- — Нет, это вы меня послушайте! В нашем городе орудует не только бандитская группировка, но и колдунск…колдуск…колдовская! — Да? А главарь у них, часом, не Дед Мороз? Ухукающий смех полковника явно раздражал Грачевича, как кошку запах лимона. — Вы мне не верите, да?! — Ну что вы, верю, конечно, — он искренне старался не показывать улыбки на лице, пока выпускал Жетона и запирал кабинет. — но только скажите мне: а доказательства-то, собственно, где? — Я потому к вам и пришел. Мне нужен доступ к вашему архиву! — Ну, нет, этого я точно вам позволить не могу. Я только там разобрался недавно, а вы ураганом налетите и мне опять всё собирать, что ли? Нет, нет и ещё раз нет. Приходите- — Вот как! Вы затыкаете рот неугодному вестнику правды?! — Пока что прерываете вы меня, голубчик, а это невежливо, да, Жетончик? — пёс утвердительно гавкнул. — вот, это первое. А второе — уж извините, Юрий Петрович, но не могу я вас пускать в наши архивы. У вас ни пропуска, ни моего хорошего расположения духа нет, так что всё, давайте-давайте, когда-нибудь потом придёте. — Я буду жаловаться! — А я с нетерпением буду ждать ваших жалоб и извинений в виде ирисок. — полковник приподнял фуражку. — Всего доброго, Юрий Петрович. После чего полковник обогнул Журналиста и, ухукая, пошёл с Жетоном к выходу. Ну ничего, ещё посмотрим, на чьей стороне восторжествует справедливость!