────┈┈┈┄┄╌╌╌╌┄┄┈┈┈────
С самых первых сказанных слов и совершённых поступков годами позже Амон прославился как человек, стремящийся привлечь к себе внимание. Его первое действие привело к тому, что Клейн, его близнец, плакал часы без остановки, пока не решил развязать месть настолько отвратительную, что это, в свою очередь, уже Амона заставило выплакать свои глаза. Он успокоился только тогда, когда они оба уснули. Это был, мягко говоря, интересный опыт. С незапамятных времен Адам был тихим ребёнком, так что видеть, как его младшие братья доставляют хлопоты, было чем-то удивительно новым как для родителя, так и для него самого. Близнецам потребовались годы, чтобы успокоиться. В конце дня все произошедшее привело их обоих в такое душевное опустошение, что отец решил попросить своего друга помочь ему в уходе за этими двумя малышами: только по этой причине произошёл телефонный звонок, длившийся почти два часа. Как следствие, на следующий день Адам стоял на крыльце и смотрел на рыжеволосого мужчину, выражение лица которого, казалось, олицетворяло вечную хмурость. Или это был просто вывод его собственных наблюдений, потому что с чего упомянутый мужчина решил, что это отличная идея – хмуриться маленькому ребёнку. — Значит, ты хороший парень? — сказал рыжеволосый мужчина, закрыв за собой дверь. Адам только уставился на него. В ответ губы собеседника дрогнули, но тот сдержал усмешку. Уши Адама уловили невнятные слова, которые тот едва слышно прошептал: «Отлично, они все чудаки». Адаму захотелось ударить рыжеволосого друга своего отца. Но ему было не нужно, чтобы этот идиот думал о нем ещё хуже. Кроме того, няня была необходима не Адаму, а его младшим братьям-близнецам, которые в настоящее время дергали друг друга за волосы. У Амона было выражение крайней радости, когда как Клейн смотрел на своего близнеца с такой ненавистью в глазах, что Адам почти замер на месте. Взрослый позади него оказался ещё и слеп. Он не увидел, что Адам остановился, и врезался в него, заставив их обоих споткнуться и упасть на мягкий пол. К счастью, их маленький трюк сумел прервать ссору братьев. Ложка дегтя заключалась в том, что несмотря на то, что взрослый выглядел не таким уж и мускулистым, Адам в полной мере ощутил, как у него перехватило дыхание от тяжести рыжеволосого мужчины. Амон хмыкнул. Всё ещё поглядывая на своего близнеца, Клейн отвёл взгляд, просто чтобы увидеть довольно красное лицо Адама. Он решил оттолкнуть незнакомца от своего лучшего и старшего брата. Рыжеволосый мужчина громко вскрикнул и подумал, что в его интересах сейчас же понизить свой интеллект до уровня трёхлетнего ребёнка. — Ха-ха-ха, твой удар не причинил мне ни малейшей боли! Клейн посмотрел на него пустым взглядом, прежде чем проигнорировать само его существование, и повернулся к Адаму: — Ты в порядке, брат? Адам взял себя в руки и встал. Он тоже проигнорировал мужчину, который находился рядом с ним, и ответил Клейну: — Я в порядке. Клейн кивнул, в то время как Амон, который выглядел гораздо очаровательнее, чем должен был, поскольку на самом деле являлся сущим дьяволом, решил, что пришло время задать вопрос: — Кто этот парень, Адам? — он указал прямо на нос рыжеволосого мужчины. Уголком глаза Адам смог заметить хмурое выражение на лице Клейна, но принял решение проигнорировать смысл, таящийся за этим, после чего ответил Амону: — Это твоя няня ... — понимая, что не знает имени, Адам повернулся, чтобы посмотреть на безымянную няню. Новоявленный человек, очевидно, был не так глуп, чтобы не понять намёк, так что он ухмыльнулся и представился: — Я Медичи, ваша новая няня. Клейн продолжал смотреть на мужчину пустым взглядом. Возможно, именно его кровные узы с Амоном заставили его задать следующий вопрос: — У нас есть более лучший кандидат? Улыбка Медичи стала странной, или, по крайней мере, это соответствовало наблюдениям Адама в меру его возможностей, поскольку было трудно полностью видеть другого по той причине, что они стояли бок о бок. Добавляли помех и рыжие отвлекающие волосы, и тот факт, что взрослый был на голову выше него. Медичи, вероятно, собирался сказать что-то, что заставило бы мнение Клейна о нем стать еще хуже, но раньше, чем это случилось, Амон решил расхохотаться. Медичи перевёл полыхающий взгляд на другого близнеца, но Амон, слишком привыкший к тому, что Клейн бросает на него убийственные взгляды, просто засмеялся ещё сильнее. — Какого черта ты вообще смеёшься, а? — взрослый решил не ругаться. Не то чтобы это имело какое-то значение. Амон ухмыльнулся ему: — Ты. — О? — Медичи улыбнулся так, что Адаму захотелось ударить его. — Говорит трёхлетний ребёнок с вороновой задницей вместо волос. Амон просто улыбнулся ещё шире: — Говорит взрослый, которому нужна стрижка. Медичи продолжил насмехаться над ребёнком, стоявшим перед ним: — Ты жалуешься на то, что у тебя нет волос? Не волнуйся, к концу этой работы в качестве няни я позабочусь о том, чтобы ты даже не мог поплакать из-за отсутствия собственных волос. Действительно, это было интересное зрелище – видеть, как уже зрелый мужчина – хотя и пока молодой – спорит с ребёнком, возможно, на две трети младше его. Клейн, которому надоело слушать чушь Амона, решил придвинуться поближе к Адаму и встать рядом с ним. Он сказал, глядя на спорящую пару: — Они хорошо ладят. Адам не стал комментировать легкую улыбку своего младшего брата: — Они похожи на два огня, подпаляющих друг друга. Клейн слегка усмехнулся. День закончился тем, что Медичи поджег волосы Амона, после чего Амон и Клейн решили объединиться и обрезать волосы Медичи, сделав их неровной длины по всему периметру.────┈┈┈┄┄╌╌╌╌┄┄┈┈┈────
Однажды, когда Клейн задал достаточно невинный вопрос о том, как появляются дети, Медичи решил ответить довольно запутанным способом по меркам Адама, который уже обладал этой информацией и многое слышал об этом из сплетен других детей. Медичи сказал: — Видите ли, дети появляются из яиц. Адам отложил учебник и посмотрел на троицу детей, сидевших рядом с ним. Медичи, взрослый, который бывал в их доме чаще даже в сравнении с их собственным отцом, стал настолько обычным зрелищем, что это место стало практически стал вторым домом для него. Не то чтобы Адам жаловался, но теперь основной удар шалостей близнецов был направлен на Медичи, что означало меньше плача и больше детского озорства. Верно. Это всё равно было ужасно. Иногда Адам задавался вопросом, действительно ли он связан с этой семьей. У него были светлые волосы, в то время как у других были чёрные. Он был тихим, а его братья запросто поднимали шум. Может быть, это было потому, что у Клейна и Амона была компания друг друга, что делало их такими наполненными жизнью, или то, что Амон родился шутником, и Клейн, слишком привязанный к своему брату или наоборот, заразился присущим Амону характером. Их отец, постоянно отсутствующий в их повседневной жизни, создал пустоту, которую стало невозможно заполнить, особенно для Адама, хотя он и привык к такому обращению. Но тогда у него все еще были… Голос Клейна рассёк комнату: — Почему из яйца? Прогремел буйный смех Медичи: — Потому что дети круглые и мягкие, и им нужен жёсткий, защитный, внешний слой, чтобы убедиться, что им ничего не причинит боли. Клейн скорчил гримасу, очевидно, все ещё испытывая проблемы с доверием ко всему, что исходит из уст его нынешней няни и Амона, который каким-то образом пережил их шалости по истечению времени более года. Если бы Адам знал как тот это сделал, он бы похвалил своего младшего брата, но не имел понятия, как говорить с ним так, чтобы его слова не были искажены. Так что он не сделал этого. Медичи продолжал лепетать: — И вот почему вы двое, — он попеременно начал показывать указательным пальцем то на Амона, то на Клейна, — жестоки настолько, что заставили вашу мать страдать из-за яйца, которое она держала, потому что оно было таким большим из-за того, что содержало вас обоих. Амон сделал задумчивый взгляд – предзнаменование чего-то плохо, так как это означало, что у него появились идеи. А идеи Амона априори были плохими. Он сказал: — Тогда это должно означать, что ты вылупился из паршивого яйца, — он сделал драматическую паузу, — Потому что ты плохо пахнешь. Медичи одарил его своей обычной улыбкой: его глаза искривились до неузнаваемости, а рот растянулся так широко, что Адам даже задумался, больно это или нет. Это была улыбка, которую он приберегал для близнецов, особенно для Амона, который часто провоцировал его, пока они оба не начинали гоняться друг за другом по дому и крушить вещи, которые Клейну и Адаму приходилось убирать, потому что оба недоразумения вели себя слишком по-детски. Не то чтобы Адам возражал, но Клейн, вероятно, имел другое мнение. Он не был так уверен в своём брате. Амон временами был чрезвычайно лёгким на подъём, был тем, кому нравится раздражать других людей, в то время как Клейн был... Клейном. Тихим, сдержанным, вежливым и обладающим более порочной стороной даже по сравнению с Амоном. Порой Адам задумывался, есть ли у Клейна две разные личности, между которыми он постоянно переключается, когда находится рядом с братом и когда того нет поблизости. Его было трудно понять, особенно из-за шалостей, которые он совершал в отместку Амону или из-за издевательств над Медичи со своим близнецом. Прямо сейчас Амон и Медичи уже начали небольшой марафон вокруг стола. Они продолжали кружиться и кружиться так, что у Адама помутилась голова, когда он просто взглянул на всё это. Пока он наблюдал за этими двумя ребячливыми людьми, кто-то дёрнул его за рубашку и заставил обернуться. Это был смотрящий на него Клейн. Адам присел на корточки: — В чём дело, Клейн? — Брат, — Клейн никогда не произносил его имя вслух, это всегда был «Брат» или «Старший Брат». Это такая странная вещь, но Адам списал ее на то, что мальчик был просто вежлив. — Ты хочешь почитать со мной книгу? Адам оглянулся на бегущую пару кошки и мышки и кивнул на просьбу Клейна. Может быть, сегодня они смогут закончить книгу к моменту, когда эта погоня завершится.