Let desire set the course to take/Пусть желание установит курс, по которому следует идти

Это были три напряженные, но волнующие недели для Кларк, когда она снова вошла в "Землян". Ее статьи и освещение получили похвалу как от читателей, так и от ее руководства, и несколько менее известных кандидатов собираются провести переговоры в течение нескольких дней в Полисе. Она сказала Маркусу, что отель прекрасный, и он широко улыбнулся, очень довольный собой. По-видимому, это было "сокровище, спрятанное на виду" в городе, утверждал он, но сокровище или нет, она рада вернуться. Ей предоставили ту же комнату, и, убирая ее вещи, недавняя близость кажется желанным комфортом в шумном городе. Она почти уверена, что горячий охранник подмигивает ей, когда она входит в конференц-зал на следующее утро, и на мгновение она в растерянности, пытаясь решить, должна ли она флиртовать в ответ или игнорировать это. На данный момент она не в отношениях уже более двух лет, и у нее также не было времени для случайных знакомств. Может быть, быстрая интрижка была бы не лишней? Даже просто для того, чтобы унять зуд... Но день проходит в шквале вопросов, печатанья и письма, и к тому времени, как она выходит за дверь, охранника нигде не видно. Значит, не сегодня вечером. Позже Кларк ложится в постель в старой, поношенной футболке, не утруждая себя шортами. Она пришла к выводу, что в комнате все время приятно тепло. Она вытягивается, выгибая спину, позволяя напряжению спасть с ее мышц. Она устала до костей, в этой почти пьяной дымке прямо перед бредовым состоянием, когда она может написать Рейвен действительно глупые каламбуры и, вероятно, получить миллион закатываний глаз в ответ. На секунду она задумывается, не идет ли теплый сквозняк из кондиционера, чувствуя, как едва уловимое горячее дыхание воздуха скользит по внутренней стороне ее бедер. Если есть сквозняк, он движется, теперь слегка вниз по ее шее и по груди. Она чувствует это под своей рубашкой, и это так... удивительно чувствуется. Кларк с трудом сглатывает, возможно, она все-таки не выкинула этого охранника из головы. Но ей не снится настойчивый ветерок, который касается ее кожи напрямую, как будто она голая. А потом он снова движется, с собственным разумом, все ниже, ниже, пока... Мягкое прикосновение к ее киске, ласка ее губ. Медленно он скользит вверх и вниз по ее щели, снова и снова. Понимая, что прикосновение очень преднамеренное, у Кларк перехватывает дыхание, и она садится, обводя глазами комнату. Здесь ничего нет. Она совершенно одна, и что-то трогает ее. Что-то воздушное дразнит ее изнутри, и, словно почувствовав ее беспокойство, оно внезапно прекращается. Не может быть, чтобы она это вообразила. Она роется в своих мыслях, отчаянно пытаясь найти логическое объяснение этому. Может быть, она уже заснула? Может быть, она пьяна? За исключением того, что это ни то, ни другое, и это одновременно страшно и... волнующе? Неужели она так сильно жаждет, чтобы к ней прикасались, что просто позволит... Что, призраку, ощупать ее? Ее тело говорит "да", прежде чем ее разум принимает решение, и ее бедра сами по себе поднимаются вверх, потребность пересиливает страх. Легкий ветерок возвращается, и теперь их двое. Она чувствует, как второй тянется вверх по животу под рубашкой, ее левый сосок внезапно наполняется интенсивным, нежным теплом. О Боже. Она не может поверить, что это делает ее влажной, не может поверить, что она хочет чего бы то ни было. Она в ужасе, ее немного трясет, сердце выскакивает из груди. Но чем больше теплых порывов касается ее кожи в самых чувствительных местах, тем больше она поддается этому. Нахуй. Просто... к черту все это. Трахни меня. Кларк ложится обратно, когда он скользит по ее внутренней стороне бедер, как просьба, как вопрос. Она делает глубокий вдох, немного раздвигает ноги и сразу же вознаграждается ощущением, как щекочет клитор. Ее руки вжимаются в простыни, нежнейшие ласки на несколько минут сводят ее с ума, заставляя громко всхлипывать. Это слишком хорошо для такого едва заметного контакта. Ей нужно больше, и она нуждается в этом прямо сейчас. Грубо лаская свою грудь, она скользит рукой вниз и отодвигает уже промокшую ткань трусиков в сторону, быстро и сильно потирая киску, похотливые влажные звуки наполняют комнату. Тепло, исходящее от ее клитора, усиливается, а затем, кажется, полностью исчезает. Оно медленно появляется снова, на этот раз внутри ее влагалища, постепенно проникая все глубже, и Кларк вскрикивает. В этом нет ни растяжения, ни физического веса, но одного ощущения присутствия в ней достаточно, чтобы опрокинуть Кларк через край, бедра дернулись вверх, пальцы замерли на ее пульсирующем клиторе. Когда она снова открывает глаза, в комнате что-то не так. В изножье кровати воздух затуманен, как дорога под солнцем в жаркий летний день. За исключением того, что сейчас час ночи, и шторы закрывают даже уличные фонари. Кларк моргает, трет глаза, и это исчезает. Что, черт возьми, только что произошло? После этого она по-настоящему не спит. Она документирует симптомы всего, что только что почувствовала, быстро вводя текст в приложение "Заметки" на своем телефоне. Чем больше она записывает, тем больше понимает, что это тепло, это странное прикосновение тоже было, хотя и более легким, когда она дважды прикасалась к себе в комнате раньше. Это было именно то, что усиливало ее удовольствие. Итак, похоже, она имеет дело с... А с чем именно? Она засыпает прежде, чем успевает копнуть дальше, с довольным телом и умом, полным вопросов. Кларк нужно провести исследование. Ей действительно стоит этим заняться. Она действительно не должна позволить этому случиться снова. Но вместо этого она лежит в постели две ночи спустя, утром ей нужно сесть на поезд, и ее нижнее белье спущено до лодыжек. Мерцание в воздухе прямо над ней, и на этот раз не прячется от ее глаз. Оно, кажется, не имеет большой сдержанной формы, просто туманные теплые струйки воздуха, колеблющиеся, занимающие больше места, чем ожидала Кларк. Она не может не протянуть руку, не попытаться прикоснуться. Ее рука проходит насквозь без сопротивления, встреченная тем же сильным теплом, которое касалось ее тела каждый раз, когда она мастурбировала. Эта штука – дух? призрак? – не реагирует негативно, как она опасалась. Вместо этого, она чувствует, как он скользит по ее коже, мурашки бегут по коже, когда он прикасается, и она пытается сдержать стоны нужды. Пятно между ее ногами, однако, не врет, и полупрозрачная тень, похоже, знает об этом. Кларк действительно должна положить этому конец. Прежде чем это обострится, прежде чем это превратится во что-то ужасное. Истории о привидениях всегда плохо заканчиваются, не так ли? Но горячее дыхание обдает ее грудь, заставляя ее соски быстро напрячься и она не может отвести взгляда от мерцания на своей груди. Ее тело не двигается, ни на йоту, даже когда она чувствует мягкое прикосновение, ласкающее ее. Даже когда одно из многочисленных прикосновений достигает ее складок. Она вытягивает шею, чтобы посмотреть, и не видит никакой разницы. Она не распахнута, ее влажный, мокрый вход не растянут, но дух очень глубоко внутри нее, двигая своим теплом внутрь и наружу. Она позволяет ему прикасаться, играть и дразнить в течение долгого, долгого времени, стараясь не сдаваться и просто выйти из себя. Она вцепилась в простыни, ее кожа блестит от пота, она скулит и хнычет. Это почти пытка, чувствовать так много и так мало одновременно, и глаза Кларк наполняются слезами разочарования. Ей так сильно нужно кончить. В конце концов, ее рука опускается к пульсирующему, набухшему клитору и потирает его быстрыми узкими кругами. Она кончает меньше чем через минуту, из-за чувствительной и влажной плоти. Кларк тяжело дышит, растянувшись на кровати, наблюдая, как странный дух мерцает и медленно исчезает. Он оставляет прощальное прикосновение к ее возбужденной киске, поглощая ее горячим движением вверх, как долгое страстное облизывание. Кларк снова кончает при соприкосновении, бедра трясутся, она кусает руку, чтобы не закричать. Ей требуется некоторое время, чтобы прийти в себя, шепчет она в темную комнату. - Срань господня...