Рождественский календарь Наруто. Миссия "Спасти Рождество"

Наруто не любил воспоминания: отдающие болью и одиночеством. Шуршащими коробками из-под лапши и сбитым в ногах одеялом. Танцующей пылью в лучше пронзающего комнату луча солнца. Окликом «Бакэмоно!» от соседских детей, которые избегали встреч с ним. Он буквально отсчитывал минуты, желая чтобы закончился очередной день и наступил вторник, когда ему следовало появиться в резеденции и наконец поговорить с Третьим и его командой. Пожалуй, считать время — это первое чему научился Наруто, даже раньше, чем складывать двухзначные числа. — Эту повязку мне подарила Ино, — рассказывала о насыщенно-розовой хитай-ите Сакура, и губ коснулась улыбка. Она помнила тот день, когда ее заклятая подруга успокаивала ее и повязала сложенный в ленту платок особым образом, который показался ей абсолютно замечательным. Наруто прыснул от излишней синтементальности и поправил собственный хитай-ите, который он когда-то просто бредил получить. Мечта стать шиноби была для него целью всей его жизни. Сакура скосила взгляд, а следом и Какаши с Саске. Толькопоследний не с укоризной, а с плохо сокрытым любопытсвом. — Отличная история, Сакура, — похвалил учитель, а потом вдргу обратился к отвлекшемуся парню: — Саске. Расскажешь нам о чем-то хорошем из детства… — и запнувшись добавил, — из самого детства. Не того, где он ступал по улицам, населенных мертвецами, где пальцы ног хлюпали от кровавых запруд. Где не было старшего брата, лишающего жизни родителей и насыщающего его сердце ненавистью, с которой ему предстоит бороться всю жизнь. — В лавка старушки Абане, — начал Саске, хотя совершенно не собирался. Да и этот маленький факт он хранил где-то на задворках воспоминаний, к которым и сам никогда не подбирался так близко. — ближе к зиме… появлялся особый рождественский хлеб, который она заворачивала в холщевую бумагу и отдавала мне и Итачи… От имени стало не по себе, но Саске не мог назвать его братом. Язык не поворачивался. Словно случится что-то ужасное, назови его так. — А я помню когда нашел на столле в Академию первый выпуск Ичи-Ичи Парадиз, — потер подбородок Какаши, делясь собственными воспоминаниями. Кто бы только мог предположить, что это буквально задаст тон его жизни?.. Наруто не слишком слушал. Он сомтрел на видневшиеся с его места заснеженные деревья, на мягкие сугробы и редких птиц, которых от сюда быо почти не видно. Они уже второй день провели здесь, на месте стоянки, дожидаясь новостей из Конохи и от безделья решили повспоминать былое. Наруто был бы против, но кто его будет слушать? Ведь его воспоминания не стоили и рё. Он отдал бы их не думая за чашку мисо-супа сестрицы Амане. По крайней мере те, которые датировались временем до появления команды номер семь. Ведь какими бы не были разногласия, и Сакура, и засранец-Саске, и Какаши-сенсей, стали ему семьей. Хотя, последнее время, даже Саске становился не таким уж несносным. — Остался ты, Наруто, — второй раз повторила Сакура, хмурясь, замечая, что тот игнорирует проьбу. Если уж они принялись за изливание душ, надо поддерживать идею до конца. — Воспоминание? — даже не пытаясь поймать серьезный тон, задумался Наруто и потер пальцами подбородок. — Самое запоминающееся… а! Когда я поймал Саске-теме в ловушку, скрутил его и сделав хенге попытался пойти на свидание с Сакурой-чан! Конечно, это было давно и вряд ли кто-то забыл об этом. Но в палатке повисло молчание, аж было слышно, как падают друг на дружку снежинки. Зато Наруто тихо хихикал, довольный фурором, который он произвел всего парой фраз. Как тебе такое, Какаши-сенсей, а? И на него бы обрушилась волна недовольства, если бы не отдаленный лай, который заставил выглянуть наружу и заметить прыгавших по сугробам псов-нинов. Коноха наконец-то подготовила ответ. И их миссия продолжалась. К их общему, скрываемому облегчению.