Глава 3. Битва за Гилеад
С рассветом к пролому ползет черепаха,
Пролом защищает лишь горстка людей,
Сковал Карфаген дух смертельного страха,
Захватчики рвутся на стены быстрей.
Стихийно и вяло врага отражают,
Оставили стены, страшатся войны,
В панической бойне их всех вырезают —
Младенцев и женщин совсем без вины.
Юрий Галкин
«Падение Карфагена 146 г. до н. э.»
1
Пятилетний Ричард обожал дождливую погоду. Он наблюдал, как капли дождя стекают по стеклу, и улыбался. Дождь означал, что ему не надо идти к учительнице по Высокому Слогу — Мерил, или как ее называли дети «пучеглазая жаба». Это прозвище прикрепилось к ней из-за сильно выпирающих глаз, которые казались огромными на ее небольшом лице. Дети всегда сумеют найти за что «зацепиться», ведь они — самые обозленные люди в мире. Ричард вышел из своей комнаты, в которой царил бардак, и побежал на кухню, где его отец — капитан грузового корабля, сидя в своем кресле, читал книжку. — Пап, можно мне поиграть на улице с кораблем? Хьюго — отец мальчика, отложил книгу, посмотрев на сына сквозь толстые линзы в очках. — В такую погоду? Может, тебе лучше подняться наверх и выучить следующую главу в учебнике, чтобы обрадовать свою учительницу? Лицо Ричарда скривилось, как будто он съел дольку лимона. — Ну, папа! — мальчик затоптал ногами по полу в протесте. — Сейчас же замечательная погода для путешествия «Сокрушителя волн»! Хьюго всегда удивлялся, как его сын называет свой небольшой кораблик, который он построил ему год назад в его день рождения. — Хорошо, — сдался отец. — Но только во дворе, и ни шагу на дорогу. Ты меня понял? Мальчик закивал, радостно хлопая в ладоши. Он развернулся в сторону лестницы, но передумав, подбежал к отцу и поцеловал его в щетинистую щеку. — Спасибо, папочка. Отец потрепал мальчика по волосам и вновь посмотрел в окно. — Будь осторожен, ладно? — Хорошо. Ричард со скоростью пули поднялся к себе в комнату. Его отец даже ожидал, что он оступится и заработает себе очередной синяк или чего хуже. Мальчик снял с подставки подарок отца. Корпус небольшого судна был окрашен в синий цвет, а на корме желтой краской было написано название корабля, придуманное мальчиком. Хьюго покрасил корабль специальной краской, которая не облупится от морской соли и солнца. Отец знал, что мальчик не будет играться со своим кораблем в море, но мальчик настоял на детальном сходстве с его кораблем, с которым он выходит в море. Хьюго сделал даже маленькие копии себя и сына, стоящих возле штурвала. Паруса были сделаны из его детских простыней. Ричард этого не знал. Он хотел, чтобы отец оторвал кусок ткани от своих парусов. Тогда Хьюго пообещал Ричарду, что так и сделает, но, конечно же, он не собирался этого делать. Мальчик обрадовался, а молодой отец недоумевал, как мало нужно детям для счастья. Оказывается, подходит даже ложь — до определенного момента. Мальчик, осторожно держа в руках кораблик, спустился по ступенькам. Он надел кожаный плащ желтого цвета, а также большое для его головы сомбреро. Ричард выбежал на улицу. — БУДЬ ОСТ… Входная дверь захлопнулась, так и не дав договорить отцу. «Наверно, что-то про безопасность», — подумал мальчик. Он вытянул вперед руку, ощущая, как прохладная влага сталкивается с его ладонью, и опустил свой кораблик в лужу. Больше Хьюго, которого заколют вилами через час, не видел своего сына.2
Ричарду надоело смотреть, как его «Сокрушитель волн» плещется в грязной луже. Не может корабль с таким именем дрейфовать в какой-то дождевой воде. Пришло время для дальнего заплыва! Мальчик наклонился, чтобы взять кораблик, и его залило водой, которая накопилась в его сомбреро. Мальчик выбежал со двора и увидел специальные водные каналы, которые были сделаны, чтобы не затопило дорогу. Отец рассказывал ему, что вся вода направляется в канализацию. Туда отправляются и их «биологические отходы». Мальчик вопросительно посмотрел на отца, а Хьюго, обернувшись через плечо, взглянул на свою жену. Приблизившись к мальчику, шепотом он сказал ему тогда: «Наше дерьмо». Мальчик покраснел и, расхохотавшись, убежал в свою комнату. Кэролайн спросила: — Что это он? — Да… — Хьюго лихорадочно искал ответ у себя в голове, который бы устроил его жену, — … рассказал ему анекдот. «Какой к черту анекдот? Что ты несешь?» Теперь его жена вопросительно смотрела не него. Хьюго обреченно выдохнул, но все-таки решился рассказать первый вспомнившийся ему анекдот. — В доказательство того, что морковь улучшает зрение, можно привести тот факт, что кролики не носят очки. Кэролайн посмотрела на него как на дурака. — И это, по-твоему, смешно? Хьюго наигранно понурил голову. — Мальчику понравилось. — Ему сейчас все нравится. Даже как ты рыгаешь после грэфа. Кэролайн негодующе покачала головой. Она взяла корзину и пошла в сад собирать яблоки, а Хьюго так и остался стоять, чувствуя себя нашкодившим ребенком после обмана жены.3
Ричард опустил кораблик в грязную воду. Его сразу же понесло течение. Мальчик захохотал и вприпрыжку шел за корабликом. — Свистать всех наверх! — отдавал Ричард приказы невидимым членам экипажа. — Поднять паруса! Как по команде, паруса корабля расправились, поймав ветер. Корабль быстрее удалялся от мальчика, и он, все еще хохоча и представляя себя адмиралом всех морей Срединного мира, прибавил шаг. Кораблик столкнулся с камнем на своем пути и упал на левый борт. Течение усилилось. Мальчик запаниковал, пытаясь догнать свой подарок, но у него ничего не выходило. Он не замечал, что взрослые бегают вокруг него с оружием. А взрослые не видели мальчика, который бежал за своим кораблем. Взрослые часто не замечают детей, ведь у них есть дела поважнее каких-то игр. Так они, по крайней мере, думают. Мальчик остановился, когда увидел, куда затягивает его кораблик. Он видел большой туннель, куда стекала вся дождевая вода с улицы. Кораблик утонул во тьме туннеля. Ричард переминался с ноги на ногу. Он очень боялся темноты, как и все дети, но расстроить папу он боялся больше. «Что же он скажет, если я вернусь без его подарка?» Ричард с неохотой двинулся в туннель.4
Мальчика трясло от ужаса. Он не видел ничего дальше своего носа, но все равно продолжал идти за своей любимой игрушкой. Ведь ни один капитан не бросает свой корабль во время шторма. В канале воняло не «биологическими отходами», а самым что ни на есть дерьмом. «Да, папа был прав, выбрав именно это слово», — мысленно согласился мальчик со своим отцом. Он шел по деревянным доскам, которые установили по бокам туннеля, чтобы рабочие, когда возникали ремонтные работы, не испачкались раньше времени. Ричард смотрел в это зловонное болото и не видел ничего кроме веток да листьев. Мальчик услышал шорох позади него. Звук нарастал, и Ричард побежал в глубину канала. ПЛЮХ. Что-то упало в воду. Звук прекратился, но паника подступала к горлу, грозя вырваться диким криком. Шорох вновь двинулся в сторону мальчика. Ричард побежал, но он наступил на гнилую доску, которая, не выдержав вес ребенка, сломалась. Нога Ричарда застряла, а звук разносился по всему туннелю, приближаясь к нему. Ричард застонал и с криком отчаяния выдернул ногу, оставив в грязи свой сапог. Мальчик поддался панике и своему бессилию. Он сел, согнув ноги в коленях, не зная, что ему делать дальше. Тут Ричард вспомнил, что ему говорила мама, если он что-то видел или слышал в темноте: — Закрой свои глаза и говори: «бабака, уйди, бабака, уйди». А когда откроешь, то увидишь, что ничего там нет, — мама встала с кровати. — А если не сработает — зови меня. Мальчик решил прислушаться к совету матери. Да и выбора у него особо не было. — Бабака, уйди, бабака… — звук приближался — …уйди, бабака, уйди, — еще ближе. — МАМА! Все звуки стихли. Ричард слышал только безумное биение своего сердца, готовое вырваться из его груди. Мальчик немного успокоился. Видимо, мама была права и в этот раз. Ричард еще не знал, как сильно он ошибается. Что-то волосатое коснулось его ноги. Мальчик закричал. ПЛЮХ. Он закрыл руками рот, хотя это тоже было уже бесполезно. Что бы в этом канале ни скрывалось, оно знало о его присутствии. ПЛЮХ. Мальчика сводил с ума этот звук, как будто кто-то небольшого размера ныряет в воду. Ричард отмел эту мысль, сославшись на разыгравшееся воображение. «Да уж, теперь я сегодня не усну». Глаза мальчика привыкли к темноте. Он увидел, что в метре от него копошились крысы. Их было много. Достаточно, чтобы съесть маленького человека, который зашел на их территорию. Они были огромными. Размеры некоторых достигали габаритов упитанных кошек. Мальчик не верил своим глазам. Это единственное что он мог делать в данный момент. На него смотрели обсидиановые глаза дикого животного. Казалось, что им было все равно, что с ними рядом кто-то находится, хотя им нравилось, что за ними наблюдали. Дикость, правда? Одна из крыс прыгнула в воду. ПЛЮХ. Крыса всплыла и успешно продвигалась на «берег» с другой стороны, а на досках ее встречали такие же счастливчики. Крыса выпрыгнула из воды, отряхнувшись как собака. Мальчик истерически засмеялся. Ведь они всего лишь хотели, чтобы кто-то посмотрел, как они «развлекаются». Мальчик уже хлопал в ладоши, подбадривая тем самым своих новых друзей. Крысы остановились и все обернулись на Ричарда. Казалось, они смотрят не на него, а сквозь него. Ричарда начало трясти. А может, они… Кто-то сжал плечо мальчика своей рукой. Мочевой пузырь мальчика решил, что сейчас самое время помочиться. Ричард закричал.5
— Привет, чемпион. Перед мальчиком стоял клоун ростом семь футов. Поверх его красно-белой водолазки был надет желтый комбинезон, а на ногах красные ботинки, которые на несколько размеров больше ноги владельца. Так считал Ричард. Это было бы странно, если тело было нормальным, а ноги нет. На комбинезоне в красном кружке красовалась желтая буква «М». Волосы незнакомца были красного цвета, лицо украшено белым гримом. Все, кроме носа и рта, которые были тоже красного цвета, но почему то красный грим был неравномерно нанесен, как будто он съел целую тарелку варенья, а когда слизывал остатки, испачкал нос и рот. «А может, это не варенье? Похоже на…» Ричард не хотел заканчивать эту мысль, но детское воображение сделало всю грязную работу за него. Да, мальчик знал, на что это похоже. На кровь. Клоун указал своей длинной рукой в сторону. — Забавно, правда? Мальчик наблюдал за крысами, которые теперь стояли на задних лапах и дрожали, смотря на клоуна. Ричард их понимал. Он тоже дрожал. Мальчик вновь посмотрел на клоуна и не нашел что ему сказать. Он заплакал. — Ну что случилось, чемпион? — жалостливо обратился к мальчику клоун. Он снял желтую перчатку со своей руки, показав гнилые пальцы. Вся его ладонь была в трупных пятнах. Мальчик понял, что сейчас произойдет. Он закрыл глаза в ожидании. Клоун вытирал слезы с его щек своими гнилыми и холодными пальцами. Холодными, как у трупа. «Он и есть труп», — подумал мальчик. В свои пять лет он уже знал о смерти. Ему пришлось быть на похоронах своего деда. Когда он взял человека, которого толком и не знал за руку, чтобы попрощаться, она была такой же холодной. Ричард отпрянул, но клоун продолжал его держать за плечо. — Ты что-то потерял? Ричард вспомнил про кораблик, но ему было ужасно страшно, и он хотел как можно скорее выбраться из туннеля. — Что же ты молчишь? Крыса в горле застряла? — захохотал клоун. — Мои родители не разрешают говорить мне с незнакомыми людьми. — Отличное воспитание! — клоун наклонился над мальчиком, так что их глаза оказались на одном уровне. Ричард смотрел в бездонные желтые глаза, за которыми открывалась дверь во тьму безумия. Клоун протянул ему руку. — Называй меня — Дядя Клоун. Как тебе? Ричард не протянул ему руку. Это был отчаянный поступок, учитывая обстоятельства, но внутри себя он ликовал от протеста. — Это же не ваше имя? Клоун зашелся кашляющим смехом. Он был отвратителен. — А какие манеры! Эх... потрясающая пора — детство. Можешь грубить кому угодно, и ничего тебе не будет. Клоун оскалился, показав мальчику гнилые зубы. Ричард попытался сделать шаг в сторону, но ноги оказались скованы страхом. Все, что он мог делать, так это смотреть на этого чудовищного клоуна и ждать — либо смерти, либо шанса выжить. Клоун залез правой рукой в карман и достал от туда надувной шарик синего цвета с желтыми пятнашками. Ричард не знал, что это, потому что шариков не было в его мире. Клоун надул шарик и сделал из него фигурку. Ричард увидел, что фигура похожа на собаку. Это была такса синего цвета, у которой глаза были желтого цвета. Клоун, все также улыбаясь, протянул мальчику собачку, но в последний момент бросил ее в воду. Крыса прыгнула за ней, сначала крыса держала свою морду над водой, но потом, Ричард до сих пор не мог в это поверить, она сделала вдох и нырнула под воду. Глаза Ричарда заливал пот. Он не мог ничего с собой поделать. Ему нужно было бежать, но ему стало интересно — по-настоящему интересно — что же будет дальше с крысой? Детей иногда подводит их чрезмерное любопытство. Часто это идет на пользу, но бывают ситуации, в которые свой нос лучше не совать ребенку. БУМ. Ричард упал на деревянные доски от страха. Он схватился своей рукой за грудь и чувствовал, как его сердце стучит в бешеном темпе, грозя разорваться как… как шарик. Мальчик понял, что произошло. Крыса вынырнула возле надувной собачки и укусила ее. Звук усилился благодаря туннелю, и Ричарду в какой-то момент показалось, что клоун достал револьвер и выстрелил в него. Но, ощупывая себя, мальчик не нашел на теле лишних дырок. Крыса выскочила из воды, оказавшись перед ними. Ее морду закрывал синий кусочек латекса. Клоун встал на одно колено перед крысой и нежно — как мать, ухаживающая за своим ребенком, когда он приболел, — снял кусочек шарика с морды крысы, погладив ее. Клоун посмотрел на Ричарда. — Может, это тебя развеселит? Клоун достал из-за спины его кораблик. Он был весь в тине и экскрементах, но мальчик невольно сделал шаг вперед. Ему хотелось взять свой кораблик и убежать не оглядываясь, но это означало, что ему придется подойти очень близко к клоуну, а к нему он приближаться не хотел. Ричард присмотрелся к подарку отца и увидел, что надпись на корме изменилась на: «Расчленитель детей». Ричард развернулся и собрался бежать, но сильная рука схватила его за горло и развернула к себе. — Раз тебе не нравится свой подарок, может он понравится им? — клоун указал в сторону крыс. — Будет весело! С этими словами клоун бросил корабль в воду. Крысы как будто по команде нырнули вслед за ним. Многие забирались к своим «собратьям» на спину, отталкиваясь что есть мочи, и прыгали на палубу. У кого-то это получалось, у кого-то нет. Крысы сталкивались друг с другом в воздухе, ломая мачту. Одна из крыс, у которой на морде был синий латекс, встала за штурвал и попыталась управлять кораблем. Очередная крыса попала на палубу, и корабль накренился на правый борт. Кораблик перевернулся, и крысы, раздосадованные произошедшим, запищали. С Ричарда было достаточно. Он набрал в грудь столько воздуха, сколько смог, и закричал, надеясь, что взрослые его услышат и спасут от безумного клоуна. — ПОМОГИТЕ! Ричард бил по руке чудовище, стараясь вырваться из его хватки. — ОТПУСТИ МЕНЯ! Клоун удивился. — Как хочешь. Ричард рванул на себя, и в этот момент клоун отпустил его. Мальчик по инерции упал в воду. Ричард тонул — он не умел плавать. Вынырнув в первый раз, мальчик потянулся к клоуну руками, чтобы он помог ему выбраться. Ему не верилось в происходящее. Казалось, он сейчас закричит и проснется в своей кроватке, а мама принесет ему стакан теплого молока и прочитает сказку. Но нет, этого никогда больше не произойдет. Мальчик тонул и сквозь воду видел, как клоун изменяется. Он увеличился в размерах. Мальчик вынырнул снова и увидел, что у клоуна теперь было четыре пары глаз, а из тела вылезла еще одна пара рук. Глаза загорелись алым пламенем. Ричард решил уйти под воду. Лучше утонуть, чем попасться такой твари на завтрак. Сквозь воду мальчик увидел, что бывший клоун смотрит не в его сторону. Мальчика что-то вытянуло из воды. Ричард упал возле человека в черных одеяниях с очень бледным лицом. Уолтер сел перед ним на корточки. Мальчика вырвало на его обувь. — Какая прелесть. Ричард вытер рукой рот. — Извините. Уолтер захохотал от абсурдности ситуации, в которой они оказались. Вместо того чтобы бежать со всех ног, малец извиняется за облеванные сапоги, а перед ними стоит последняя из своего рода тварь. Оно двинулось на них. Уолтер поднял мальчика и толкнул в сторону выхода из туннеля. — Беги! Живо! Ричард побежал. Оно издало жалобный вой и полезло на стену, окончательно утратив человеческий облик. Паучиха направилась за мальчиком. — А я ведь знал твою мамашу, — начал Уолтер. — Та еще шлюха. Оно остановилось, взирая четырьмя парами глаз на Уолтера. — О, какая прелесть. Девочка не может забыть свою мамочку. Сейчас сблюю от умиления, — Уолтер повысил голос. — Жаль, что Бен Хэнском не наступил на твое яйцо. Получилось бы отличная яичница — вкрутую! Оно уже спешило вниз по занавесу из паутины, кошмарный Паук, прибывший сюда из-за пределов времени и пространства. Паук, не укладывающийся в лихорадочные представления об обителях самых мрачных глубин Ада. Рост Оно составлял футов пятнадцать, цветом Оно не отличалось от безлунной ночи. Каждая из лап толщиной не уступала бедру культуриста. Глаза сверкали злобными рубинами, вылезая из глазниц, заполненных сочащейся из них серебристой жидкостью. Зазубренные жвала открывались и закрывались, открывались и закрывались, роняя клочья пены. Оно издало звук, похожий на смех, и вновь забралось на потолок, оказавшись над ним. Рядом с ним падали клочья ее отравленной слюны, но Уолтер не обращал на это внимание. Он был поглощен стуком каблуков об дерево, со стороны входа в туннель. Перед ним появился Человек в черном, державший мальчика за шкирку. — Рад снова нашей встрече, дешевка, — начал он. Уолтер открыл было рот, чтобы в очередной раз съязвить, но слюна паука, капавшая ему на плечо, прервала его. Уолтер снял дымящуюся от яда сутану, выкинув ее в воду. Он смотрел на себя со стороны, и ненависть к себе за свою живучесть просыпалась в нем, но была также и гордость, что он, хоть и из прошлого, смог себя провести. Эгоизм и нарциссизм были всегда самыми любимыми чертами его характера, как и многих людей, которых он повстречал за всю свою долгую жизнь. Оно скрылось в тени, но Уолтер чувствовал, что паук близко. Чертовски близко. Оно ждет команды. — И как же ты выжил? — спросил Уолтер. — Использовал тот же трюк с некромантией, как и ты. Только моя нежить хотя бы двигалась, а не имела визуальные сходства, — съязвил Человек в черном. — Ты даже не… — мальчик начал вырываться из его хватки, Человек в черном ударил его тыльной стороной ладони по щеке. Мальчик обмяк. — Прошу простить… ох уж эти детки, да? Вечно вмешиваются в дела взрослых. Уолтер небрежно махнул рукой, показывая ему, что он может продолжать свою унижающую речь. — На чем это я остановился? — начал Человек в черном. — Ах да, ты даже не можешь убить себя, потому что считаешь себя сильнее всех. Ты решил, что на самом верху Башни должен сидеть ты, а не Он. Зависть и недальновидность тебя и убили. Он мне так сказал. Человек в черном был прав во всем. Кто, как ни он мог, хорошо знать его. Но разве он не изменился? Точнее, разве он не начал делать первые шаги к искуплению? Уолтер разозлился. Ему надоело, что его тыкают в дерьмо, как какую-то кошку, объясняя, что это делать здесь нельзя. Сначала Роланд, потом он и… Габриэль. С него хватит нравоучений. Преимущество Уолтера было в том, что он знал больше, чем его молодая версия. Уолтер улыбнулся, чувствуя свое превосходство. — А Красный рассказал тебе, как ты погиб? Вернее, нет, не так. Он сказал тебе, КТО тебя убил? На лице Человека в черном отразилось замешательство. Уолтер указал в темноту. — А знаешь, почему Он прислал ее сюда? — Человек в черном сверлил свою старшую версию взглядом. — Потому что Он не доверяет тебе. Потому что ты даже не способен убить себя, чего уж там стрелка, а если ты вновь будешь сопротивляться Его воле, то паучиха разберется с тобой. Человек в черном откинул мальчишку, как этого и добивался Уолтер. Ричард ударился головой об бетонную стену. Из рассеченной брови хлынула кровь, которая заливала лицо мальчику. Человек в черном начал колдовать темный сгусток в своих руках. Уолтер знал, что это за заклинание. Совершенно простое в применении для колдуна и чудовищно опасное для его оппонента. Если черный сгусток попадал на кого-то или что-то, то, что бы это ни было, сгорало в темном огне, оставляя лишь пепел. А самое прекрасное это то, что огонь нельзя потушить ничем. Только тот, кто применяет данное заклинание, может его потушить. Уолтер начал колдовать такое же заклинание, чтобы отвлечь свое гнилое Я. Человек в черном расхохотался. — В тебе нет даже оригинальности! Ты всего лишь моя неудавшаяся копия! Человек в черном метнул темный сгусток энергии. Уолтер отменил заклинание, переместившись Человеку в черном за спину. Он ударил его кулаком в ухо. Человек в черном не ожидал атаки исподтишка. Он упал на деревянные доски рядом с мальчиком. — Как тебе такая оригинальность, урод? Уолтер осыпал градом ударов своего двойника, а когда он попытался встать, то накинул на его голову полы сутаны, всячески выворачивая ее, чтобы обмотать ему голову. Человек в черном разорвал свою сутану и выкинул ее в отходы. Этого Уолтер и добивался. Остался последний штрих. Уолтер притянул мальчика к себе и схватил его за шею, так же как его держал Человек в черном. — Чего же ты ждешь?! Сожри его во имя Алого Короля! — обратился Уолтер в темноту. Оно с невероятной скоростью оказалось над ними. Ее слюна разбрызгивалась от того, что она интенсивно двигала жвалами, выбирая, кого же сожрать. Человек в черном все понял. Он стоит без сутаны, как и его двойник, но его двойник держит в руках мальчика, а его руки пусты. Человек в черном вспотел от страха. Его охватила дрожь. — Он лжет! Это я привел сюда тебя, — пролепетал он. Уолтер потряс мальчиком. — Вспомни, что Он обещал тебе. Кучу таких детишек. Тебе же нужно продолжать свой род, не так ли? А сладкие детки, наполненные до краев страхом, самое нужно топливо для тебя. Или… Уолтер проткнул ногтем филейную часть ноги мальчика. Безопасную часть. Ему не нравилось это делать, но парню надо было пустить кровь для пущей убедительности. Что там, какая дырка в ноге, когда на кону стоит твоя жизнь? Ричард закричал. Оно направилось в его сторону. — Ты уверена? — Уолтер надавил еще сильнее, запихивая половину указательного пальца в тело мальчика. Паучиха заверещала, оглядывая их. Ее восемь глаз остановились на Человеке в черном. Уолтер знал почему. Он испытывал жуткий страх, который сковал его горло. От мальчика и его копии так и воняло страхом. Уолтер не боялся. Он знал хорошо и себя, и ту тварь, которую послал за ним Алый Король. Оно оттолкнулось от потолка, оказавшись перед Человеком в черном. — НЕТ! То были последние его слова. Паучиха откусила верхнюю половину тела. Уолтер подумал, как это иронично наблюдать, как тебя пожирает паук. Снова. Ноги Человека в черном еще не успели упасть на деревянный пол, как оказались в пасти паукообразного чудовища. Оно развернулось к Уолтеру. Паучиха поняла, что ее обманули. Теперь в сердце Уолтера пробрался страх. Оно спешило к ним на шести лапах и замахнулось одной, на которой были два острых как бритва ногтя, но в последний момент Уолтер прочитал заклинание, переместившись прочь из туннеля.6
Уолтер оказался на улице. Шел дождь. Люди, которые держали оружие в руках, бежали в сторону ворот, остальные как можно дальше от них. Он почувствовал, как что-то плюхнулось в лужу, в которой он стоял. Это были кишки мальчика. — Вот черт! Уолтер взял его внутренности и вышел из лужи. Он положил мальчика на землю, впихивая в него обратно все внутренности, но делал это небрежно. Он все-таки плохо знал анатомию. Его этому не учили. Уолтер обтирал руки об джинсы. Не то чтобы он боялся крови, но кровь мальчика как будто обжигала его ладони. Он не должен был умереть. Все прошло отлично. Лучше некуда. План сработал. Но иногда жизнь вносит свои корректировки в планы людей. Уолтер засунул все, что вывалилось из живота мальчика, обратно. Он хотел прижечь рану, но смысла не было. Органы расположены не в том порядке. Тут нужна была помощь хирурга, а не темного колдуна. Ричард захлебывался собственной кровью. Его глаза были широко раскрыты от невыносимой боли, а зрачки бегали из стороны в сторону, ожидая увидеть маму или папу, которые всегда приходили на помощь. Вот только Ричард не знал, что через пару минут бандиты Джонаса ворвутся в город. Его отца заколют вилами, а мать изнасилуют трое Охотников за Гробами, а потом отрежут ей голову всего лишь смеха ради. Уолтер больше не мог смотреть на агонию мальчика. Он мягко обхватил его голову своими руками. — Сейчас… боль уйдет. Уолтер посмотрел на небо. Ему не нужно было смотреть на мальчика, в смерти которого он виноват. Надо было раньше уходить, а не стоять и смотреть, как пожирают его двойника. Тучи, казалось, находятся совсем близко к земле. Протяни руку, и ты дотянешься до них, ощутив холод и влажность. Его лицо омывали капли дождя, смывая пот и кровь. Уолтер закрыл глаза и резко дернул руками. Казалось, хруст шеи оглушил улицу, но никто не слышал его кроме него. Пробегающие мимо люди даже не обращали на них внимание. Уолтер посмотрел в лицо мальчика. Его заворожили его зеленые глаза. Он с минуту смотрел в них пытаясь разглядеть… что? Боль? Ненависть? Благодарность? Ничего этого не было. В них стояла только пустота. Бездонная пустота, означающая, что мальчик ступил в Пустошь. Уолтер услышал первые выстрелы. Он закрыл глаза мальчику, прижег его рану на теле, чтобы кишки его не вывалились снова. Да, в этом не было нужды, но когда людей хоронят, обычно их приводят в «порядок». Уолтер не знал зачем. То ли чтобы самим не сблевать при виде своего члена семьи или друга в таком виде как он умер, то ли чтобы оказать последние почести любимому человеку. Наверное, обе эти причины имели место быть. Он сложил его руки в замок, прикрывая тем самым смертельную рану. Уолтер встал и пытался взять под контроль дрожь в руках. Получилось. Выдохнув, он направился в сторону ворот, а мальчик так и остался лежать на сырой земле посреди улицы. Уолтер решил позже разобраться с паучихой. Если бандиты ворвутся в город, улицы заполнятся сотнями телами мертвых детей.7
— Стрелки, к пулеметам! Стивен Дискейн кричал на всех, кого видел вблизи. Он не понимал, почему его разведка или стрелки из других городов не сообщили о приближении такой многочисленной армии. Хотя потом он понял, почему ему не сообщили. Их либо убили, либо подкупили. По скромным подсчетам армия врага состояла из десяти тысяч. Стивен Дискейн удивился, увидев недоумков-мутантов, но потом мысленно похвалил Джона Фарсона. Мутанты — пушечное мясо и магнит для пуль, не больше. Они являлись расходным материалом, благодаря которому важные фигуры, как в игре в «Замки», будут целы. Глава феода пытался сосчитать, сколько в его распоряжении стрелков. В данный момент в городе находилось около тысячи стрелков. Простых людей, которые умеют держать оружие и стрелять, такое же количество. Стивен Дискейн любил честную битву или перестрелку, но в предстоящей бойне не будет чести. Он понимал, что город не выдержит и тридцати минут под обстрелом врага, но он сделает все, что сможет. Бежать некуда, да и от битвы он никогда не бегал. Так его учил отец. Все-таки он — глава феода. Однажды, когда он переплывал море и на них напали пираты, он услышал фразу, которая четко врезалась ему в память: «Капитан последним покидает корабль». Тот капитан отвлек внимание пиратов, а его моряки смогли спастись на шлюпках и доплыть до ближайшей гавани. Выжившие смогли перегруппироваться и отомстить за своего капитана, который погиб от попадания в него пушечного ядра. К Стивену подошел Кортленд Эндрюс, известный всем как Корт. — Какие будут приказы? — Найди поваров, передай им, чтобы вскипятили масло и притащили его к воротам. Также собери на стену всех, кто умеет стрелять и у кого не дрожат руки. Мне все равно, кто это: женщины, старики или дети. Всех учеников тоже позови. Корт откашлялся и вплотную подошел к нему, тихо спрашивая: — Даже вашего сына? Стивен Дискейн не повел и бровью. — Особенно моего сына. Он будет командовать учениками. Роланд может себя показать. Он должен. Роланд, который стоял рядом и слышал, что сказал его отец, вначале был приятно удивлен своеобразной и сухой похвале, присущей его отцу. Однако Роланд был и одновременно огорчен, как легко его отец готов отправить на смерть своего собственного сына. Если во время прошлой битвы за Гилеад у них был хоть какой-то шанс выжить, которым они воспользовались и попытались дать отпор войску Доброго Человека на Иерихонском холме, то теперь шансов на спасение не было. Стрелок хорошо знал своего отца. Он не будет сдаваться. Стрелки должны умирать с револьверами в руках, а не глубокими старцами в теплой постели в окружении детей и жены. Ему вспомнились слова Эдди Дина в одну из холодных ночей. Только хорошая история может заставить не дрожать от холода ночью. Он рассказывал о древнем народе, чей девиз был: «Со щитом или на щите». Данная фраза отлично характеризовала отца. — Что-то еще, Стивен? — Накиньте на ворота как можно больше ставней. Установите четыре подпорки, по две с каждой стороны. После выройте яму — один метр в глубину, три в длину — и вставьте в землю колья. В самом конце ямы установите растяжку, и пусть останутся двадцать стрелков внизу, чтобы отстреливать тех, кто прорвется. — Двадцать?! — изумился Корт. — Это же чертовски мало! — Знаю, но стрелки мне нужны здесь. Мы должны убить гораздо больше этих Добрых Людей, когда они ворвутся в город. Роланд заметил, что он не сказал «если они ворвутся». Корт это тоже заметил. Настрой отца был понятен всем, кто стоял на стене. — Что делать с женщинами, детьми и стариками, которые не владеют оружием? — спросил Корт. Стивен Дискейн шумно выдохнул. — Пусть бегут через задние ворота. — Но там же может быть отряд, который будет отстреливать беженцев. — Знаю, но если они останутся в городе, их участь будет гораздо страшнее, а так у них есть хотя бы небольшой шанс на спасение. — Это все? — Да. Корт встал на колени перед Стивеном. — Приятно было служить под твоим командованием, стрелок. Стивен поднял Корта. — Хватит этих неуместных почестей, — Стивен улыбался, а в его глазах была только благодарность. — Как совсем закончишь — возвращайся. Корт и Стивен знали, что если они еще увидятся, то только в Пустоши. Противостояние началось.8
Прошел дождь, а две армии стояли смирно, убивая своего врага в думах уже в тысячный раз. Прошло около получаса, как все, что сказал Стивен, было выполнено. Корт также позаботился, чтобы стрелкам на крышу принесли мачете, чтобы стрелки не тратили лишние патроны в ближнем бою. Он не поднялся на стену, а предпочел остаться внизу, оберегая ворота. Все-таки двадцать один лучше, чем двадцать, да и число вроде приносит удачу, а Гилеад нуждался в ней как никогда. Многие жители решили остаться в городе, потому что это их дом и они были готовы умереть за него. Нездоровый патриотизм всегда поражал Роланда, но как же эти люди вдохновляли своим мужеством, граничащим с безумием. Стивен Дискейн не давал команды: «прицелиться». Он не хотел, чтобы его стрелки — рыцари древнего ордена — оказались утомленными перед началом боя. Тем более скорость и реакция стрелков были просто поразительными. Да, стрелков в Гилеаде было мало, зато все среди них были лучшими. Роланд осматривал армию врага. Кто-то был в легкой броне, кто-то, в частности мутанты, были голые. Некоторые люди были увешаны с ног до головы оружием и патронами. Такие недоумки даже не понимали, что представляют большую опасность для своих, нежели врагов. В толпе стрелок увидел знакомое лицо. Эти седые усы он не забудет никогда. Элдред Джонас. Эти седые усы на мертвецки бледном лице он запомнил на всю жизнь. Рука потянулась к револьверам, которых не было. Роланд вновь проклял Уолтера за проявленную осторожность, которая в данный момент была неуместной. Стрелок без револьверов — не стрелок вовсе, а стрелок с голыми руками на поле битвы — мишень. Хоть отец и дал ему винтовку и мачете, он все равно себя чувствовал голым без своего оружия, к которому привык. Он хотел ослушаться приказа своего отца: «наблюдать и быть в полной готовности», чтобы пустить пулю в этот морщинистый лоб, покрывшийся потом. Роланд, как и в детстве, ждал, что скажет его отец.9
Джонаса радовали испуганные лица юнцов, которые он видел через зрительную трубу. Эти жалкие сопляки, у которых только проступал пушок на лице, даже не представляли, что их ждет. Ему нравилось ожидание перед боем. Именно в нем проявлялся характер. В эти мгновения видно, какой ты человек: трус или храбрец, сдержанный или вспыльчивый. Перед боем человек оголен как нерв, который видно при надрезе той или иной части тела. В бою всегда происходит полная неразбериха. Не в том, который описывают напыщенные писаки, пачкая бумагу чернилами, а в настоящем бою. Да, у тебя есть стратегия и план, но в пылу битвы ты всего лишь придерживаешься ее, она для тебя не является первостепенной. Первые минуты все происходит как ты и рассчитывал, но потом пелена насилия и жажда убийства застилают твой разум, и ты стреляешь куда попадешь, лишь бы выстрелить. Этот надутый фазан — Стивен Дискейн — еще не понял, что бой уже начался.10
Стивен увидел, как человек в темной широкополой шляпе достает рог. Он напрягся, но седой мужчина протрубил в рог три коротких раза, что означало — переговоры. Человек отдал рог мутанту и вышел вперед. — Дискейн! Не хочешь поговорить?! Стивен оглядел своих людей. Он отлично слышал этого человека, потому что вокруг стояла гробовая тишина. — Мы с бандитами переговоров не ведем. — Даже когда на кону жизни детей? — Джонас усмехнулся. — Сколько лет твоему сынишке, Дискейн? — Что ты хочешь? Стивен намеренно проигнорировал провокационный вопрос незнакомца. Ему нужно было вывести его из себя, чтобы в начале битвы он не смог контролировать свои эмоции, тем самым совершив множество ошибок, которые будут стоить многих жизней. Но как же было сложно себя держать в узде. Что бы ни задумал этот человек, у него это получается. — Чего я хочу? — Джонас начал ходить из стороны в сторону. — Ха. Интересный вопрос, — он остановился. — Я хочу, чтобы все твои люди сложили оружие, а ты — глава мать-его-феода, — вышел ко мне и, стоя на коленях, признался в верности Доброму Человеку. Сделаешь это — тогда твои люди будут жить, а если нет… ты же взрослый мальчик и так уже, наверно, понял. Руки Роланда сжались в кулаки. Костяшки просвечивались сквозь кожу от напряжения. Ему надоел этот разговор, который ни к чему не приведет, но он не мог ослушаться приказа отца. — Гилеад не сдастся. Джонас мерно хлопал в ладоши. — Браво! — он посмотрел себе за спину. — Ну же, поддержите наглеца! Бандиты начали хлопать, воспевая хвалебные оды главе феода. Мутанты, с уголков лиц которых капала слюна, решили не выбиться из большинства, хлопая сильнее в ладоши. — О твоем упрямстве ходят легенды! Но я не думал, что ты НАСТОЛЬКО упертый баран. — Джонас ударил себя по лбу ладонью. — Ах, я ведь даже не представился. Меня зо… — Плевать я хотел на твое позорное имя, — перебил его Стивен. — Бандиты — вы все безликая толпа, которую используют как бумагу для вытирания задницы, чтобы не марать штаны. На лице Джонаса дрогнул мускул. Его задели слова этого выскочки. Никто не смеет сравнивать Элдреда Джонаса с обосранной бумагой. Он улыбнулся бандиту, стоящему рядом с ним. Бандит протянул ему мешок, с которого капала кровь. — Знаешь, что здесь, Дискейн? — глава феода молча ждал продолжения. — Ты думал, что я не узнаю про беженцев?! Ты серьезно думал, что у них есть шанс спастись?! Джонас вытащил голову старика и молодой женщины и кинул их в грязь. Их глаза смотрели на Стивена. На их лицах застыло недоумение, а взгляд спрашивал: «за что?» Джонас достал последнюю голову из мешка. Это была девочка, приблизительно четырнадцати лет. Он держал ее за светлые волосы, заплетенные в косички. Джонас начал дергать за косы, и голова девочки прыгала из стороны в строну. Он взял ее за челюсть и проговорил писклявым голосом: — Спасибо за все, о владыка, — Джонас захохотал. — Ты хоть знаешь, сколько ей было лет, Дискейн? — глава феода ничего не ответил, как на то и рассчитывал Джонас. Он поднял голову на уровне своих глаз и облизнул щеку мертвой девочки, слизывая запекшуюся кровь вперемешку с грязью. Джонас небрежно кинул голову к двум другим. — Не переживай, Дискейн, о важной половине есть кому позаботиться, да, парни? В воздух взмыло обнаженное и обезглавленное тело девочки. Среди толпы убийц нарастал смех. С Роланда было достаточно. Да, он боялся, что отец его раскроет, но это… переходит все границы. Стрелок упер винтовку в плечо и выстрелил. Джонас быстро среагировал, подставляя на свое место бандита, голова которого разлетелась в разные стороны. Джонас был весь в крови и улыбался. Он развернулся, уходя вглубь толпы. Стрелок посмотрел на своего отца. Он ожидал увидеть гнев или ярость в его глазах, но в них было только понимание. Стивен Дискейн кивнул своему сыну. — ЦЕЛЬС! Все стрелки подняли оружие, выбирая свою цель. Дождь усиливался, как и ропот среди врага. Люди Доброго Человека выбивали монотонный ритм, ногами раскидывая грязь. Один человек наклонил корпус вперед для того, чтобы сделать шаг, но он не успел его сделать. От зоркого глаза Стивена Дискейна это движение не осталось не замеченным, даже при дожде, который уменьшал видимость. — ОГОНЬ! Стрелки выстрелили, и первая линяя бандитов упала замертво. Позади стоящие не растерялись, шагая по телам некогда дышавших людей. Бандиты приближались к воротам, но пулеметчики не давали им продвинуться дальше дозволенного. Воздух пропах порохом и кровью, даже свежесть от вечернего дождя не могла сбить этот приторный запах. Гильзы летели в разные стороны, мешая сосредоточиться. Иногда они сталкивались друг с другом, отскакивая тем самым обратно к владельцам. Роланд привык к перестрелкам, но когда прогремели первые выстрелы, его полностью оглушило. По взглядам стрелков он понял, что не только его одного настигла такая напасть. Приходилось читать по губам, но в пылу битвы ты и так знаешь, что тебе надо делать. Целься и стреляй — все. Стрелок услышал предательский щелчок, который рассчитывал услышать как можно позже, но в битве время — довольно относительное явление, за которым никто не следит. Этот щелчок означал, что пулеметчики «опустели». — ЗАРЯЖАЙ, МАТЬ ТВОЮ! — закричал пулеметчик. — БЫСТ… Он не успел договорить понятную всем команду. На месте его рта появилась дыра, и он упал со стены, шмякнувшись в грязь. Стивен Дискейн отобрал патронную ленту у молодого человека, который остолбенел от увиденного. Зарядив пулемет, он с криком обрушил свинец на своих врагов. Другие пулеметчики тоже успели перезарядиться, но бандиты приблизились к стене вместе с осадными лестницами. Крюки начали цепляться за стену. Роланд скидывал лестницы и крюки, но их было слишком много. Он не успевал. Вдали стрелок заметил, как несколько человек бегут с деревянным тараном прямо к воротам. — ПРИКРОЙТЕ! Роланд отстреливал головы безмозглых людей, будто был на заднем дворе своего дома, стреляя по мишеням. Бревно упало, но мутанты вновь его подняли. Стивен Дискейн заметил их и через долю секунды смотрел на них сквозь прицел. Стрелок вновь переключился на людей на лестницах. Справа от себя он заметил свою младшую версию, которая стояла на табурете, чтобы видеть своего врага. Молодой он слишком далеко высунул руки с револьверами, и мутанту, который подобрался к нему по осадной лестнице, ничего не стоило стянуть его со стены. Роланд кинул мачете, как только мутант атаковал. Младшая версия от испуга упала на каменные плиты, а мутант недоуменно смотрел на него, пытаясь вытащить мачете из трахеи. Стрелок подбежал к себе, распихивая всех вокруг, чтобы не растоптали его молодое «я». Роланд взялся за рукоятку мачете и ударил по лестнице ногой, скидывая ее со стены. — Иди вниз! — Но… — Не спорь! Младший Роланд вместе со своим ка-тетом ретировался со стены. Стрелка откинула взрывная волна. Его шляпа слетела. Он не мог понять, что произошло. Все пулеметы были уничтожены каким-то снарядом. Роланд поднялся и нашел своего отца. Стивен Дискейн указал в сторону гранатометчиков. — Целься в дуло! Приказ был понятен. Роланд прицелился и вновь услышал щелчок. — Чтоб тебя! Времени на перезарядку не было. Гранатометчики выстрелили. Стивен Дискейн откинул своего сына из зоны поражения. Роланд упал. Его голова сильно кружилась. Перед собой он видел мертвого стрелка, на поясе которого висели револьверы. «Хоть бы заряженные», — подумал стрелок. Роланд забрал оружие, вставая на ходу. Голова все еще кружилась, поэтому два выстрела пролетели мимо цели. Роланд сосредоточился. Рядом с ним стоял его отец. Стрелок стал повторять катехизис, которому его учили в детстве: «Я целюсь не рукой: тот, кто целится рукой, забыл лицо своего отца. Я целюсь глазом. Я стреляю не рукой: тот, кто стреляет рукой, забыл лицо своего отца. Я стреляю разумом. Я убиваю не оружием: тот, кто убивает оружием, забыл лицо своего отца. Я убиваю сердцем». В глазах Роланда перестало двоиться, и он вместе со своим отцом выстрелил. Они попали четко в дуло трех гранатометов, но один из снарядов попал по воротам, сорвав ставни и металлические опоры. Ворота держались только на воле жителей Гилеада. Только сейчас Роланд заметил, что его отцу оторвало правую руку до локтя. Он сорвал рубаху с лежащего рядом с ними мертвеца и наскоро перевязал ему руку, обмотав ее близ плеча ремнем вместе жгута. Бандиты вспомнили про таран. Стрелок прицелился. Щелк. — Да сколько можно! Роланд терял контроль над собой и забывал считать количество выпущенных патронов. Стрелок не должен себе позволять такое, иначе эти слабости проложат ему путь в Пустошь. Стивен выстрелил впереди стоящему бандиту в колено, разворотив его. Таран уткнулся носовой частью в землю, раскидывая ошметки человеческих тел и грязь в разные стороны. Люди вновь поднимали таран. Стивен Дискейн хотел было уже выстрелить, но краем глаза он заметил подбегающих к воротам мутантов. Они были обвешаны с ног до головы взрывчаткой. — Не дай добежать им до ворот! Роланд прицелился и готов было выстрелить, но его отец навалился на него. Пуля отстрелила мутанту ухо, но он этого даже не заметил. Стрелок поймал своего отца до того, как он упал на пол. В его спине было шесть отверстий. Он посмотрел в глаза его убийцы. Это был Джонас. Он забрался по лестнице и выстрелил в спину, пока они прицеливались. Очень по-мужски. Хотя на войне все средства хороши. Особенно — если ты выжил. Глаза его отца больше не реагировали на движение. Роланд увидел, как зеленые глаза его отца стали серыми — безжизненными. Стивен Дискейн умер на руках своего сына, так и не узнав об этом. Джонас выстрелил в Роланда. Стрелок успел поднять свой револьвер, выстрелив в ответ. Две пули столкнулись на линии огня, отрикошетив в колено Джонасу. Роланд с криком двигался на своего врага, дергая спусковой крючок снова и снова. Он не заметил, как стоит около тела Элдреда Джонаса, лицо которого было похоже на Маасдам. Он вновь и вновь нажимал на спусковой крючок, даже когда барабаны опустели. Щелк. Щелк. Щелк. Стрелок посмотрел на его голову, которая была вся разворочена из-за количества свинца, прошедшего сквозь нее. Роланд раздавил голову Джонаса, с размаху опустив свой каблук на лицо этого ничтожества. Роланд закричал. Его вопль боли заметили многие стрелки, оставшиеся в живых на стене. Присмотревшись, они также увидели, что глава Гилеада — Стивен Дискейн — лежит мертвый, омывая их сапоги собственной кровью. Боевой дух стрелков упал. Прогремели взрывы. Роланд вспомнил о мутантах, но было уже поздно. Таран пробил ворота, и бандиты ворвались в город. — РОЛАНД! Стрелок узнал этот голос. Он посмотрел вниз и увидел Уолтера, который собирался кинуть ему сумку. Роланд успешно поймал ее и достал содержимое. Отцовские револьверы вновь были в его руках. Он больше не был Роландом — сыном Стивена. В него вселился дух возмездия — дух самого Артура Эльдского. Стрелок спустился со стены и с неуловимой глазу скоростью поливал свинцом своих врагов, превратившись в первоклассную машину для убийств.11
Уолтер по поведению Роланда понял, что тот вновь увидел гибель своего отца. Ему было даже жаль Стивена, но зато он умер, как и хотел. Стивен Дискейн умер стрелком, защищающим свой народ до последнего вздоха. Корт, стоящий рядом с ним, обстреливал бандитов из пулемета. Прогремел взрыв. Человек в черном не понял, что произошло. Он вместе с Кортом валялись в грязи. Справившись с контузией, Уолтер поднялся на ноги и увидел, что Корту оторвало руки до плеч. Уолтер благодаря неистовому усилию справился с рвотным позывом. Корт закричал на него: — ВЫДЕРНИ ЧЕКУ! Уолтер заметил, что его жилет увешен гранатами, которые чудом не взорвались при попадании в него. Человек в черном вновь внимательно посмотрел на него. В глазах Корта было только смирение. Уолтер был весь в крови, которая хлестала из его обрубков. — ДАВАЙ ЖЕ! Уолтер выполнил просьбу, и Корт, крича во все горло, побежал прямо на бандитов. Уолтер прочел защитное заклинание, которое уберегло защитников Гилеада. Взрыв. Кортленд Эндрюс — суровый учитель, который сделал многих сопливых юнцов мужчинами — ступил в Пустошь. Человек в черном сделал пасы руками, призвав огонь, который испепелил всех, кто был на линии огня. — Уолтер! Человек в черном смутно помнил этот щебечущий голос, но только не мог вспомнить, кому он принадлежал. Он боялся оборачиваться, но другого выхода не было. Обернувшись, Уолтер увидел до боли знакомое лицо. Габриэль. Она была замотана в кокон и висела на столбе. Кокон сплело Оно, стоящее позади нее. Лицо Габриэль побелело от страха, а ее глаза смотрели на Уолтера с мольбой. Клоун превратил свою руку в паучью лапу и замахнулся. — СТОЙ! — взмолился Уолтер. Рука остановилась. Оно вопросительно посмотрело на него. — Пожалуйста, только не ее. Тебе же нужны детишки, верно? Я приведу тебе сотню, нет, ТЫСЯЧУ детей, только оставь ее в покое. Клоун поглаживал влажные от слез щеки Габриэль. Она дрожала, но не могла даже крикнуть. Страх лишил ее голоса. — Знаешь, а ведь младшая версия тебя предупредила меня о твоей слабости. Даже не верится, что ты прикипел к человеку. Ты — самый темный колдун, которого когда-либо видел Алый Король, готов пожертвовать жизнями детей ради одной сучки. Уолтер упал на колени. — Вот, видишь, я на коленях. Я сделаю все, что ты скажешь, только отпусти ее. — Неужели все? — ехидно спросило Оно. — ДА! СКАЖИ ЖЕ, ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ?! Оно облизнуло лоб Габриэль, на котором появились волдыри от слюны, пропитанной ядом. — Я хочу… чтобы ты страдал! Оно проткнуло тело Габриэль, вырвав ее сердце из груди, и кинуло перед Уолтером. Сердце все еще билось. Уолтер не мог отвести своих глаз от него. Каждый удар ее сердца разрывал барабанные перепонки Человека в черном. Клоун, превратившись в паука, оставил их, разрывая всех, кто попадался ему на глаза. Уолтер смог оторвать взгляд от сердца и посмотрел на Габриэль. Некогда серый кокон стал багрового цвета из-за крови, которая вытекала из ее рта и смертельной раны в груди. Уолтер видел, как ее глаза застыли, остекленели. Человек в черном не хотел принимать эту действительность. Он подбежал к мертвому телу, которое когда-то было островком любви в пучине безумия. Он разорвал кокон. Глаза Габриэль начали закрываться. — Нет, нет, нет. Смотри на меня! Только не закрывай глаза. Я что-нибудь придумаю! Кровь хлынула из ее рта. Габриэль дернулась всем телом и больше не двигалась, закрыв свои глаза навеки. Уолтер заплакал, уперевшись в ее грудь головой. — Пожалуйста… не оставляй меня одного… снова. Открой глаза, — Уолтер посмотрел на ее лицо в надежде, что она откликнется на его просьбу. — НУ ЖЕ! Уолтер завыл от боли. Он действительно надеялся, что они смогут пережить битву и он убедит ее уйти с ним и жить рядом с городом. Возможно, у них родятся дети. Девочки, Уолтер хотел, чтобы у него были девочки, которые будут так похожи на нее. Он бы обучал их магии, но не темной, а Габриэль научила бы их читать, писать и творить добро, несмотря на все, что происходит в мире. Она научила бы их искать в людях только самое светлое и не судить их по единичным проступкам. Она… она… (мертва!) — СУКА! Уолтер закричал, ударив кулаками об землю, пустив волну огня вокруг себя. Все, кто были вблизи, сгорели дотла. Тело Габриэль пламя не затронуло. Уолтер позаботился об этом. Лапы Оно превратились в обугленные куски мяса. Оно вновь превратилось в клоуна в надежде, что в человеческом облике будут всего лишь незначительные ожоги, но нет. Ноги почернели до колен, а когда они соприкасались с землей, звенящая боль отдавала в голову твари из далекого космоса. Клоун пополз к стогу сена, а Уолтер, посвистывая, шел за ним. Безумие поглотило Уолтера. В своей голове он не был больше за рулем и не ехал по ровной дороге. Нет. Теперь он мчался с горки, вырвав все тормоза и выкинув их через боковое стекло. Он мчался в бездну, раскрасневшись от хохота. Оно обернулось и увидело настигшего ее Уолтера. Человек в черном как бы случайно задел носом сапога обугленную плоть. Оно заверещало и поползло еще быстрее. Уолтер остановился, прикуривая сигарету. Клоун достиг стога сена, прислонившись к нему спиной. Оно заметило двух девочек, которые прятались за таким же стогом сена на другом конце улицы. Собрав последние останки своей силы, он притянул их к себе языком. Держа за горло двух девочек, Оно обратилось к Уолтеру: — Оставишь меня в покое… и они выживут. Человек в черном внимательно смотрел на двух девочек. Одна из них была чуть старше. Ее волосы были цвета вороного крыла. Другая, младшая, смотрела на него своими серыми глазами, которые никак не сочетались с ее русыми волосами. Возможно, такие девочки были бы у них с Габриэль? — Нет… они не выживут. Уолтер выпустил из рук пламя, которое начало пожирать их плоть. Крики детей были слышны даже у ворот. Оно не кричало. Оно умерло в первую же секунду в отличие от детей, которые медленно превращались в почерневшее нечто, некогда бывшее человеком. Человек в черном остановился и выплюнул сигарету. Его ладони покрылись волдырями от продолжительного использования магии. Он смотрел на три черных скелета. Один взрослый и два, предположительно, детских. (ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО?!) Уолтер захохотал. Он потерял контроль над собой, упиваясь безумием. Человек в черном обернулся и начал разрывать всех по щелчку пальца. Ему было все равно, кто это: женщина, ребенок, старик, бандит или стрелок. Ему нужно было выпустить пар. Он хохотал, убивая все, что попадало в его поле зрения. «Ты чудовище, Уолтер». Ее слова заставили остановиться Человека в черном. Нет. Он не хотел, чтобы она видела его таким. Рассудок мерно возвращался к темному колдуну, но в его груди не осталось больше места для любви. Осталась только месть. Человек в черном направился к воротам в поисках стрелка.12
Бандиты ворвались в город и, как рассчитывал Стивен Дискейн, не заметили яму с кольями, натыкаясь своими телами. Это замедлило продвижение бандитов, но не остановило. Они проходили по трупам своих товарищей, лишь бы войти в город. Роланд стер указательные и большие пальцы в кровь, отстреливая врагов. Он свыкся с мыслью, что ему суждено здесь умереть. Он видел, как погибли его родители. Снова. Сейчас было не время для скорби. Сейчас настало время для свинца, крови и запаха пороха, утопающего в человеческом поту. — НА ПОМОЩЬ! Роланд обернулся и увидел, как Катберта прижало бетонной стенной, которая упала на него от попадания в дом крупнокалиберного снаряда. Алан пытался поднять стену, но у него ничего не выходило. Роланд подбежал к своим друзьям. — На счет три тянем, понял? — Алан кивнул. — ТРИ! Они смогли высоко поднять стену дома, но в лицо Алана попал коктейль Молотова. Он схватился за свое лицо и побежал. Роланд не смог удержать непосильную ношу, которая обрушилась на ноги Катберта. Он заверещал и пытался вылезти, но стрелок понимал, что с таким ранением ему не выжить. Страдания Алана были недолгими. Один из бандитов отстрелил ему пол-лица. Алан Джонс упал с изувеченным лицом в грязь и затих навеки. Из соседнего дома выбежала младшая версия Роланда, которая спешила к Катберту. Стрелок успел перехватить свое младшее «я», но он смог извернуться и вырвался из хватки Роланда. Бандиты подняли с земли пулемет. — ЛОЖИСЬ! Молодой Роланд не послушал. Он закрыл своим телом друга, а пулемет, стрекоча и дымясь, исполнял свою смертельную песню. Когда пулемет затих, Роланд видел дым из его дула да кровавое облако, еще не осевшее на землю. Их тела разорвало, но рука Роланда держала руку Катберта даже в после смерти. Стрелок не мог поверить увиденному. Теперь пулемет направили на него. Стрелок закрыл глаза и приготовился. Что-то теплое пронеслось мимо его щеки, обжигая местами седую щетину. Роланд открыл глаза и увидел, как Человек в черном с помощью магии испепеляет бандитов возле бездыханного тела матери. Уолтер вынул Тринадцатый из походной сумки. — ЖИВЕЕ, ЧЕРТ ТЕБЯ ПОДЕРИ! Роланд побежал. Одной рукой Уолтер держал Габриэль за бледную руку, а другую вытянул вперед с шаром. Стрелок благодаря своему сверхчувствительному слуху услышал, как бандит поднял пулеметную ленту. До Уолтера оставалось три шага. Щелк. Пулемет заряжен. Два шага. Скрежет металла от наведения на цель. Один. Бандит выдохнул, зажимая спусковой крючок. Роланд прыгнул, едва коснувшись шара указательным пальцем, переместившись с Уолтером в неизвестность, а по улицам Гилеада засвистели пули, раздосадованные тем, что не выполнили своего предназначения.