I don't wanna let go.
I know I'm not that strong,
I just wanna hear you
Saying baby, let's go home (Let's go home),
Yeah, I just wanna take you home, Hold on, I still want you,
Come back, I still need you.
🎵Hold On — Chord Overstreet.
— Ты успешно прошла первое испытание, Селена, — сказал Таролог, проявляя явный интерес к забившейся в угол новоиспеченной заключенной. — Хочешь узнать, что тебя ждет дальше? Селена в недоверии покосила глаза на загадочный силуэт, тянущий к ней руки. Лжет? Не похоже, что в его голосе прослеживались издевательские нотки. Шутит? Она никогда не слышала от собственного мученика хоть намек на юмор. Впрочем, к чему подробности? Она свыклась со своим положением, уже вяло протягивая руки в ответ. — Ты готова вернуться домой, Се-ле-на? — тягуче-сладко прозвучала невероятная фраза, селящая в сердце надежду. — Ты готова вернуться в реальность? — Я не думала, что следующим испытанием станут моральные пытки надо мной. Что ты снова выдумал? Опустишь меня в котел с аллигаторами и будешь наблюдать за медленной смертью? Запрешь в комнате без дверей, насмехаясь над моей беспомощностью? Что на этот раз? Таролог молча обхватил ледяные ладони, чуть шевеля капюшоном, словно под ним скрывалась голова. Рядом с Селеной практически нематериальным существом возник яркий портал, манящий войти внутрь. Фиолетово-синее свечение успокаивало, обволакивало тело и разум, позволяя раствориться в небытии, в том, что уже стало прошлым, настоящим и будущим. Каждый миллиметр тела мог теперь существовать только как полная и совершенная форма, представляющая собой чистый свет, не омрачаемый никакими злыми намерениями. Все образы, воспоминания и тревоги будто навсегда исчезали из сознания девушки. — И когда все произойдет? — спросила Селена, жмуря глаза, когда энергия исчезла. — Все уже произошло. Она разомкнула глаза, получая порцию ослепительно-яркого света. Это не было похоже на солнце, наверняка и вовсе им не являлось, однако же так воздействовало на все вокруг, что хотелось никогда не открывать глаза. Через секунду все исчезло, позволяя осмотреть пространство, куда они с Тарологом переместились. Оно оказалось большим и довольно пустынным, а прямо впереди виднелся низкий покосившийся домик — его стены были тоньше некуда, а дверь — обветшалой. Разбитые окна также свидетельствовали о том, что жильцов это место видело достаточно давно. — Для чего мы здесь? Это очередная иллюзия? — голос Селены разразился на всю поляну, словно здесь стояло невероятное эхо. — Мне не особо уютно. — Разве ты не усвоила урок? — Таролог не шел, а плыл по поверхности земли. — Не нужно пытаться узнать то, что для тебя еще не уготовано. — Так значит, мы идем туда? — она рукой указала в сторону косого здания, заглядывая под темный капюшон. Пусто. Как и всегда. Загадочный собеседник ничего не ответил. Лишь когда они преодолели недолгий путь, отворил дверь и впустил спутницу внутрь. Последовал тихий щелчок, а затем зажглась настенная лампа, висящая за спиной гостей. Селена обомлела, увидев интерьер дома изнутри: гостиная отеля в Тотспеле, пересекающаяся некоторыми элементами декора с замком в Долине Наваждения. Все те же бордовые кресла, устроившиеся где-то в углу комнаты; величавые колонны, искусно исполненные неизвестным мастером; камин и до ужаса знакомы картины, висящие на стене напротив. Но это было вовсе не то, что Селена видела ранее. Это были портреты не постояльцев отеля. Это были ее портреты. Страх мгновенно сковал движения прежде беспечной девушки, заставляя в беспокойном безмолвии застыть на месте. Селена, обличенная в разные образы, словно актриса, представляла перед собой же так: первый портрет показывал ее не иначе как расчетливую и грозную женщину, прекрасно владеющую всеми аспектами своей профессии; второй — обессиленной и растерянной, погрязшей в мучениях собственной совести, запертой в тухлом и забытом городишке. Третья картина отчетливо передавала образ разозленной, решительно направляющейся в дебри собственной судьбы, девушки, вновь начинающей осознавать силу любви. И вновь провал… Пятый портрет — практически незаконченная работа, — передавал разбитость, горечь от длительных страданий и то светлое чувство. Чувство настоящей любви. Когда глаза горят ярче, чем звезды, позволяя увидеть действительность по-своему. Когда кажется, что мир гораздо прекрасней, чем это могло быть. И вот что странно: только лишь с помощью Таролога и старухи, Селена смогла вынести этот урок окончательно. Вся правда, сокрытая глубоко внутри, все те эмоции, что требовали выхода наружу — наконец стали видны. — Это и есть моя жизнь… — смогла наконец произнести она, принять то тяжелое бремя, взваленное на хрупкие плечи. — Это все, через что я проходила раньше. Как я не могла понять это? — задала вопрос, оставляющий отпечаток в самых глубоких тайниках души, страшась за ответ. — Ты поняла, Селена? — прежде стоявший поодаль Таролог медленно приблизился, останавливаясь напротив картин. — Ты поняла, что все это время переживала все то, чего раньше боялась. Силуэт вытянул костлявую руку вперед, касаясь бесплотными пальцами рамы. — Ты возвела стену вокруг своей жизни. Ты огородилась ото всех, кто мог помочь тебе преодолеть трудности на пути становления успешной. Ты, — он в ту же секунду повернулся, впервые касаясь ее, — сделала достаточно, чтобы освободиться от оков проклятия. Это прикосновение не удивило, нет, даже не устрашило Селену. Она безмолвно выслушивала речи Таролога, в неверии хлопая ресницами. Незнакомец в мантии сейчас казался настоящим ангелом-спасителем, готовым даровать ей свободу. В этот раз настоящую свободу. Верно ведь? — Ты не живой. — Селена констатировала очевидное, получив в ответ кивок. — Но почему тогда мне так тепло от этого жеста? — Присаживайся. Загадочный голос ныне не казался жутким подобием грядущего грома, будящего исключительную тоску и страх на сердце. Сейчас же существо в мантии, сидящее напротив нее, благонравно поясняло и выслушивало все то, что накопилось в Селене за все это время. Охотно отвечало на вопросы, давая честные ответы, в каком-то роде даже проявляло расположение. Но не то волновало ее. Расторопно и без зазрения совести она спросила: — Что будет с остальными? Как они попали сюда? — Эти люди ранее встречались тебе, — Таролог ответил мягко, уже с меньшей скрытностью и бóльшим желанием. — Каждый из них мелькал в твоей жизни хоть раз, даже если ты не помнишь этого. — Поясни? — Мэри и Амели были крайне близки к тебе в рабочее время. Помощницы, которых ты прогнала, тоже имели собственные секреты, — в воздухе материализовалась кружка, наполненная чем-то алым. — Здесь все, что ты пожелаешь, имеет силу. — Даже если я загадаю человека? Скажи, в чем вина Берта, как он очутился здесь? Вздох. Тяжелый, практически невозможный, так и повис в атмосфере. Таролог осушил бокал, одним щелчком пальца приказав ему исчезнуть. — У тебя есть одна возможность на вопрос о судьбе человека, разделявшего наказание с тобой. Уверена ли ты, что хочешь знать о Берте? — Да. Конечно, мне нужно знать это, — Селена опустила глаза к полу всего на секунду, но этой мимолетной слабости хватило для осознания многих вещей. — Он не спас человека. Сокрыл убийцу и бежал как трус, — фраза была выкинута выжидающе, с надеждой на ошеломительную реакцию. — Тот, кого ты так крепко любишь, оказался и не таким чудесным, верно? — Чушь. Что именно произошло? — Несчастный случай, а может, и нет. Сестра некоего мужчины, чье имя значится Робертом, пала от рук слетевшего с катушек мужчины. Бедняжка направлялась домой вечером, а оказалась под колесами иномарки на бешеной скорости. — Это был?.. — я не дышала, задавая болезненный вопрос. Нет, не может быть… — Нет. — Камень с души тотчас упал, освобождая место для новых волнений. — Это был кто-то, кого ты чересчур хорошо знаешь. Однако же имя этого человека ты услышишь дома. — Тогда что он сделал? — Достаточно быть безмолвным свидетелем для того, чтобы быть обреченным на муки, Селена. Он видел это происшествие. Он знал о кончине девочки в тот вечер. Он оставил ее сгинуть там, — расчетливые доводы и холодный, неживой голос погрузили Селену во мрак. — Ты все еще считаешь его своим? Она сжала руки в кулаки, медленно набирая воздух в легкие. Это все игра… Жалкая и бескомпромиссная, болезненная и невыносимо тяжелая. Всего минутная слабость перед лицом того, кто стал твоим страхом на остаток лет. Всего минутная слабость перед лицом того, кто поможет обрести свободу и настоящее я. Нежелание верить в суть наказания Берта росло, пока кусочек пазла начинал складываться. Явное недружелюбие со стороны Роба в сторону предмета ее воздыхания породило очередную правду: — Миранда — сестра Роба в нашем настоящем? — Да. Колко, так односложно прозвучал ответ, дающий право на новые мысли. Сколько им суждено было просидеть здесь вот так, напротив друг друга, выуживая кислые факты о реальности? Обречена ли некогда успешная бизнесвумен вновь провести здесь неисчислимое количество часов и дней, подсознательно заглядывая в самое сердце вечного мрака? «Стоило ли верить на слово тому, кто запер меня здесь, как хомячка в клетке?» — мысль проскользнула так же быстро, как Таролог сделал паузу в своих изречениях. — В Долине Миранду и правда забил насмерть Дикарь. Вот только полномочия Берта позволяли оповестить Альтергроу о внезапном нашествии чудовищ на королевство. Знаешь, в чем соль? — Селена отрицательно кивнула. — Он побоялся. Побоялся рассказать об этом Королеве, Королю, однако же отправился туда сам. Было уже достаточно поздно для спасения детской души, но вовремя для того, чтобы быть вычисленным на месте происшествия. — Как их судьбы могли так переплестись? Случайная встреча в жизни довела до неприязни со стороны Роба к Берту здесь, в мирах? — Каждый обреченный ощущает свое настоящее, реальное с помощью маленьких сигналов. Ты не забыла, что с тобой было лишь потому, что так захотелось мне. Так захотелось Дрилевин. — Ведь Старуха отправила меня сюда. Как с этим связан ты? Вы делите работу между собой или?.. — Между нами нет ничего общего. Она выполняет свою жалкую работу, я — свою. Желание Дрилевин влезать в чужие судьбы не искоренить ровно так же, как и желание калечить их. Вспомнился Инноминатам. Селена вздрогнула каждой клеточкой своего тела, возвращаясь к тому дню, когда была готова распрощаться с жизнью. Пытки, пытки, пытки… Каждая минута тех двух суток была пронизана горечью и невероятной болью душевной и физической. В те минуты желание покинуть бренное тело и слиться с миром мрака становилось с нестерпимей, ведь не каждый день и не каждую ночь человек переживает то, что выпало на долю Селены. — Бог жестокости не просто так оказался на твоем пути, — Таролог скучающе водил костяными пальцами по изгибам подлокотников, посвящая ее в новые подробности. — Ты забыла множество событий своей жизни. — О чем ты вообще? Как ты можешь говорить такое после всего кошмара, который мне чудом удалось пережить? — нервный смешок вырвался из груди, эхом отражаясь по комнате. — Как долго я должна просидеть здесь еще? — Ты очень нетерпелива, когда дело касается желаемого, — Селена фыркнула, скрестив руки на груди, а загадочный силуэт продолжил: — Будь оптимистична, и сможешь позволить себе скорее выбраться из своего кошмара. Давай заглянем в потаенные комнаты твоего разума. Буквально по щелчку пальца, Таролог разом изменил интерьер комнаты, вихрем перенося себя и Селену в ее давно стертые воспоминания. Стены ныне были обиты зеленым бархатом, отделяемым деревянными досками; потолок и пол имитировали паркет, а у стены комнаты расположился старинный дубовый стол. За ним, в низком кресле с кожаной обивкой, развалился взлохмаченный и чересчур самодовольный мужчина в возрасте. «Кабинет моего первого начальника. Кабинет того, с кого все началось.»От лица Селены.
Я в последний раз бегло осматриваю документ на наличие ошибок и необходимых правок, а затем убираю в кожаную папку для сдачи начальству. Мистер Боузман никогда не любил, когда его подчиненные задерживались дольше, чем на минуту, а потому я быстро пригладила волосы у лба, напоследок взглянув в зеркало. Хоть этот напыщенный и вполне себе противный мужичок больше походил на индюка, я все-таки старалась не поддаваться на его примитивные клоунские подкаты, действующие разве что на сотрудниц старше меня этак раза в два.🎵Backstabber — Ke$ha
Каждый визит кабинета Седрика Боузмана был похож на посещение очень плохого клуба на отшибе Сан-Франциско. Я прекрасно знала поведение подобных личностей, их намерения и жалкие желания, испытываемые в мой адрес — таковым был и мой начальник. Сальные пальцы старательнее и старательнее пытались пролезть мне под юбку, стянуть трусики и поиметь на его чертовом столе. Я знала, что ни одна из этих попыток не увенчается успехом. Я знала, что не одна такая, и ни разу не пыталась предотвратить это. Я знала, и наплевала на мольбу о помощи одной из коллег тот день. Глубоко вздохнув перед входом в «адовый» кабинет, я почти решаюсь постучать, вдруг остановившись из-за странного звука за дверью. Похожие на мычание короткие стоны, издаваемые явно девушкой, не схожи со звуками получения удовольствия, так что я прильнула к деревянной поверхности ухом, прислушиваясь к происходящему по ту сторону. — …размажу в порошок…расскажешь кому… — мужской голос угрожающе шепчет под жалобные вздохи второго человека в кабинете. — Поняла? Я сильнее прижимаюсь к двери, стараясь впитать как можно больше информации. Девушка вдруг заплакала, больше не сдерживаясь в громкости и силе своего голоса, пока начальник не зажал ей рот рукой, заставляя замолчать. Почему я продолжаю слушать, а не действую, врываясь в кабинет и не позволяя ему измываться над бедной девушкой? Я напугана. Чертовски напугана тем, что окажусь на ее месте. Оправдывает ли меня это? Ни капли. Смогу ли я когда-то простить себя за это? Нет. — Не надо, мистер Боузман… Я ведь все для вас делала… — я распознаю голос своей коллеги Эмилии, сидящей за соседним столом. — Разве я заслуживаю такого отношения? — Ты та еще тварь, милая. Пытаться усидеть на двух стульях — навык, конечно, отличный, если ты делаешь это умело. Новая компания позвала тебя работать к себе, а ты даже не отказала, корча милые рожи и кошачьи глазки мне? — Вы не так поняли! — Эмилия позволила себе повысить голос всего на децибел, чуть отпугнув меня от двери. — Я никогда не давала вам повода и намека на симпатию. Никогда! — Паскуда. — Ответ прозвучал с усмешкой, совсем без страха быть уличенным в подобном грязном деле. — Так хочешь узнать, чем наша корпорация лучше? Я слышу быстрый шаг за дверью, в ту же секунду отпрянув от нее, боясь собственного раскрытия. Слышу крик девушки, а затем и громкий шлепок — толи по лицу, толи по иному месту на теле, — возню, и лишь усиленные рыдания беззащитной девушки, которую я могла спасти. Выйдя на следующий день на работу, от сотрудников полиции я узнаю, что Эмилия повесилась на шнурке от обуви. Я стала незримым свидетелем изнасилования, но даже не предприняла никаких попыток помочь. Я стала свидетелем того, чего сама всегда боялась. Я не пришла на прощание с некогда жизнерадостной и успешной девушкой, зная, что не отмоюсь от позора перед самой собой. Теперь я знала наверняка: я оставила догорать в том кабинете яркую свечку, превратив ее в пепел.🎵Jungle — Emma Louise
Селена распахнула глаза, словно очнувшись от кошмара, проведя рукой по лицу. Действительно, те события, что она старательно пыталась выкинуть из своей памяти, лишая сердце и разум сострадания, теперь накатывали с новой силой, заполняя ее тело невыносимой болью и пережитым стыдом. И все потому, что она позволила самой себе поверить в то, что сентиментально и вовсе непричастно относится к этой истории. Какая чушь. — Каковы ощущения? — Таролог, словно глоток свежего воздуха, возник из ниоткуда, оказываясь за спиной. — Ты вспомнила. — Как? Как тебе… доступно это все? Селена развернулась в кресле на портреты самой себя, разглядывая лица: несчастная девушка, с каждой новой картиной теряющая частичку себя. Теперь она вновь станет полноценной. Вернется в родное место, где наверняка будет в безопасности, снова станет прежней… — Ты заметила сходство в ваших с Бертом судьбах? Заметила, как ваши решения повлияли на жизни других людей? — Таролог вновь обратился к Селене, чуть дернув капюшоном. — Да. — Твердо, безжизненно прозвучал ответ. — Теперь ты вернешь меня домой? — В таком случае… Подойди ближе, Селена. Дай мне свою руку. Она поднялась с кресла, направившись в сторону собственного мучителя. Глянула подозрительно, чувствуя в его действиях и словах подвох. Но, тем не менее, подошла, вложила руку в холодную и костлявую ладонь силуэта. Тот провел по ее коже кончиками тонких пальцев, точно играя на невидимом инструменте. Она напряглась. Это походило на продолжение чего-то древнего и таинственного, исполненного скрытого смысла. — Следуй за мной к концу своей истории. Селена послушно двинулась следом, словно находясь под еле ощутимым гипнозом, не видя ничего вокруг. Она уже не видела лица Таролога, зато прекрасно ощущала его холодные как лед пальцы на своих плечах. Стало неуютно. Сзади появилось множество чьих-то мерзких и липких рук, окутывающих все тело. Свет куда-то исчез, но зато появилась какая-то полоса впереди. Вскоре и она исчезла, оставляя в поле зрения лишь огромное зеркало, так и манящее подойти ближе. Селена обернулась, не увидев и не почувствовав никого, с неким страхом двигаясь к объекту. Шаг. Два. Три. Смутно видимое отражение с дальнего расстояния с каждым метром становилось четче, различимее, а липкий ужас глубоко внутри лишь усиливался. Свет исчез всего на мгновение, когда она наконец приблизилась к зеркалу. Селена вдруг увидела свое лицо — бледное, с полуопущенных веками, с темными кругами под глазами. Походившая на мертвеца, нежели чем на себя, она отпрянула от предмета, прикрыв рот рукой. Секунда. Две. Три. Селена вновь обратила взор на зеркальную поверхность, разглядев новые черты в своем облике: темно-фиолетовый плащ, закрывающий понурое лицо; янтарный амулет на груди; те самые руки, костлявые, ледяные, словно смерть… — Что все это значит?! — она закричала куда-то в пустоту, уставившись круглыми от ужаса глазами в отражение. — Что ты хочешь показать мне? — Истинную тебя. — точно такой же голос разрезал воздух, даруя Селене новую порцию непонимания. — Ты смотришь на настоящую себя. Ты смотришь на ту, кто запер тебя здесь. Ее словно облили ледяной водой, отчего стало трудно дышать. Но ведь он внушал ей страх. Он даровал ей очередные мучения, прикрытые маской испытаний. Ведь это из-за него она здесь! Так почему же за растерянностью она ощущает, что вновь воссоединилась со своей израненной душой? — Ты — это я. А я — это ты, Селена. Мы есть один человек. Мы воссоздали эти иллюзии. — Я сошла с ума, верно? — она ответила истерическим смехом, отходя прочь от внезапно возникшей копии себя. — Мне мерещится то, что просто невероятно. Силуэт исчез всего на секунду, оказываясь за спиной напуганной пленницы собственного кошмара. Дотронулся фарфоровой кожи, провел пальцами по платиновым волосам, останавливаясь на алых губах… Они были практически идентичны. Лишь черные, как смоль, волосы у некогда бывшего Таролога стали отличительной чертой. — Ты чувствуешь то тепло, что разливается внутри тебя, верно? Чувствуешь, как мы вновь воссоединяемся, становясь единым целым? — Отпусти меня… Прошу… Селена более не изъявляла желания узнать истинное лицо Таролога. Она не хотела осознавать то, что сама им являлась. Сама создавала те преграды, что преодолевала не без труда. Сама создавала для себя счастье, грусть, злость, боль… Селена являлась собственным проводником в мир иллюзий, который и построила от безысходности. А теперь жгучее желание узнать правду о себе поблекло и угасло. Подул ветер иллюзий, и Селена двинулась туда, откуда начались ее странствия. Темно. Кругом необъятные темнота и пустота, сравнимые разве что только с удушающим одиночеством, которое она сумела познать уже очень давно… Страшно. Больше всего на свете ей хотелось свернуться клубком и не двигаться. А затем перед глазами начали всплывать воспоминания о прожитых днях, которые она сама для себя и устроила…🎵Yellow — Coldplay
***
«— Ах, дорогая Лилит, — протянул Берт в хитрой ухмылке, на которую Селена сразу обратила внимание, пока тот стоял к ним спиной, — ты давно не заглядывала. Видя же его в первые, она удивленно покосилась на парня, который чудесным образом распознал ее присутствие, даже не взглянув на неё саму».***
«— Я пригласил Лилит на прогулку. Что такое, Лиам? — ехидно прищурившись, говорил Берт, намекая на странное поведение собеседника. — Ясно. Думаю, стоит пожелать приятного вечера, — с видимой грустью ответил Лиам, посмотрев Селене прямо в глаза».***
«Сейчас он был похож не на хитрого кота, загоняющего девушку в угол, а на котёнка, загнанного туда самим собой. Рядом с Лилит он был слаб, слаб не физически, а морально, от нехватки той близости, которая невозможна между ними сейчас, и даже не физической. Он не мог ее свободно целовать и обнимать, не мог говорить открыто о своих чувствах и переживаниях. Он любил ее, хоть и не признавался. Но он знал, что Лилит не любила его, оттого и становилось больнее…»***
«— Ты же знаешь что нам не стоит этого делать? — с огромным нежеланием говорил он, уже расстегивая рубашку. — И кто же остановится первым? — привставая, чтобы повалить его рядом, задала вопрос Селена. Сняв в себя верх, Берт снова усадил её к себе на колени, властно впиваясь в губы. — Точно не я, — ответил на заданный ранее вопрос он».***
«Так, справа сидит королева, слева король, по бокам поданные…» — опустив глаза, размышляла Селена, думая, куда ей встать. Наконец со стороны королевы раздалось тихое першение, что было явным приглашением. Подняв глаза, чтобы посмотреть, кого благодарить, Селена увидела его. Берт важно стоял рядом, лишь на мгновение взглянув на неё. — Вы не в духе, принцесса? — спросил он и двинул краем губ, словно ухмыльнувшись».***
«— Но меня не могут короновать на чужой территории… — в полудрёме произнесла Селена и все так же тщетно пыталась полностью разлепить глаза. — Вы выходите замуж. Ваши родители дали согласие».***
«— Мы тебя уведём, — прошептала Селена, положив его голову к себе на колени. — Не хотел я чтобы моя жизнь кончилась так… — прокашлялся Берт, смотря ей прямо в глаза, — хорошо, что хотя бы рядом с красоткой».***
«Легкий, почти невесомый поцелуй коснулся аккуратных пальцев Селены. Родные серебристые глаза подглядывали из-под длинных темных ресниц, почти что засыпая. Она с замершей улыбкой смотрела на него, но ничего не говорила. Они вновь воссоединились…»***
Слезы градом покатились из изумрудных глаз, а из полураскрытого рта послышался хриплый стон боли. Моральной боли, когда ты вновь одна. Когда ты вновь возвращаешься в ту реальность, которой так желала, меняя на иллюзии, где была воистину счастлива… «Я больше не пересекусь с тобой, Берт… Я стала терять тебя по миллиметру, все так же ломаясь перед лицом судьбы», — она крепко задумалась, копошась в вечных мыслях, преследуемых остатком мучительной пытки. — «Я все так же слепо вижу в тебе свой идеал, находясь перед лицом высвобождения, мечтая оказаться дома с тобой. Ты — мой дом. Тот, к кому я захочу вернуться сквозь все преграды». Всего на секунду она закрыла глаза, уже очнувшись в своем кабинете. Все снова стало как прежде.