У Питера есть секрет.

В половине двенадцатого Тони Старк вышел из клуба, решив прогуляться до спорткара, припаркованного в трех улицах от нужной. Он, получивший именно то, что хотел, был доволен прошедшим вечером. Чувство власти и контроля порой пьянило, и, полученное в разумных пределах и в здоровом сообществе, придавало ему сил двигаться дальше. Подпитанное желание управлять и направлять поднимало его на пик волны здоровой самооценки и продуктивности, так что сейчас он шел по улице пританцовывая, спасибо что не отсвечивал, как изотопы радия. Идиллию нарушил приглушенный шум с боковой парковки. Тони Старк остановился, вглядываясь в темноту, и чертыхнулся. - Вот паршивцы! В мозгу промелькнула мысль, что вообще-то то, что происходит – работа Человека-паука. Но Тони знал, что и без костюма вполне может начистить лицо обычным хулиганам. На парковке происходила какая-то потасовка, но, когда Тони приблизился чуть ближе, понял, что лучше поспешить. Очевидно, там была драка, и, кажется, силы были далеко не равны. Он заметно ускорил шаг. - Хэй!, - прикрикнул он строго, а затем заметил на земле человека, которого пинали. Темные длинные волосы растрепались по плечам и закрывали ладони, которыми человек старательно закрывал лицо. На земле была девушка, и эти мудаки пинали ее, скорчившуюся, слабую и беззащитную. «Твари», - промелькнуло в голове у Тони, и он крикнул в толпу еще раз, и на этот раз был услышан. - Вали отсюда, старик! - Марк, твою мать, у тебя вообще башню сорвало?! Валим отсюда!, - один из парней сорвался и побежал, дернув второго за куртку, стянув ее до середины плеча. В стороне валялась одна из туфель на высоком каблуке, усыпанная черными стразами. Вторая чудом держалась на ногах девушки. Чулки – а на даме были именно они – все изорвались, и несчастная вытянула одну руку вниз, закрывая тонкую полоску между съехавшими чулками и коктейльным темно-синим платьем. Старк видел эту девушку мельком на вечере – она грациозно переходила из зала в зал, просто наблюдая за происходящим. - Сука, да что вы творите вообще?!, - гаркнул он, и этим вывел из задумчивого состояния парня, стоявшего в наполовину стянутой ветровке. Тот дернулся и скрылся, даже не обернувшись на Старка. Старку оставалось еще метров 5, не больше. - Предатели, твою мать! Этот пидор заслужил! Ты, блять, папаша, просто не знаешь, о чем затираешь!, - еще один пинок, и последний оставшийся парень разворачивается и пытается свалить под тихий, протяжный скулеж, раздающийся из-за очередного удара грязным кроссовком. Тони Старк хочет побежать следом и как следует вломить этим парням, но понимает, что девушке, очевидно, помощь нужна гораздо больше. Он замечет на ней порванный темный пиджак длиной до бедра, а в стороне валяется клатч с блестками на тонкой серебряной цепочке. - Мисс, я вызову Вам скорую, - Тони опускается на колено и осторожно протягивает руку к ладоням, закрывающим лицо. Он видит, как меж пальцев сочится кровь – очевидно, ублюдки успели повредить девушке лицо. Одна рука несчастной исцарапана и вся в грязи, словно на нее наступали, и то тут то там бросаются в глаза начинающие расцветать гематомы. Раздается невнятное мычание, и Старк с огромным чувством сожаления и сочувствия убирает в сторону пряди, а затем и пальцы. И дергается, как от удара. - Питер?!, - внезапно шепчет он, и обводит все тело еще раз взглядом. Платье, парик, туфли, чулки, женский пиджак, макияж. Это удивительно проработанный, и, посмотрев правде в глаза, стильный образ. Но эти глаза Старк узнает из тысячи, хоть даже испуганные и полные слез. - Питер, черт возьми.., - чуть громче произносит Старк и резко забывает, что ему делать, просто обводит тело глазами еще раз, руками на автомате откинув длинную прядь с лица через плечо. Порванная губа, разбитая бровь, синяки на ногах, рваная одежда, стертые пальцы. - Питер, боже, что же они наделали, Пит, - лепечет мужчина, и понимает, что со всем разберется потом. Просто приподнимает потерявшего, кажется, дар речи Питера Паркера и осторожно прижимает его к себе, чувствуя, что поддержка нужна сейчас гораздо больше, чем даже первая помощь. - Почему ты не дал им отпор? Ты чертов Человек-паук. Господи, выглядишь кошмарно. В смысле, прекрасно, - на секунду сбивается он, - но, - и судорожно выдыхает, - Пит, мальчик мой, - мужчина отстраняется, глядя в шокированные глаза юноши, - не думай ни о чем, мы во всем разберемся, главное помочь тебе сейчас. - Регенерация, мистер Старк, - с заиканием произносит Питер и Старк отрицательно машет головой. - К черту, тебе все равно нужна помощь. Боже, сильно больно? Сможешь встать? Они ничего тебе не сломали? - Нет, сэр.. Как вы.. Зачем.. Вся жизнь Питера словно рушится у него на глазах. Он не бьет людей не в образе Человека-паука. Всегда можно пережить избиение, ведь его паучья регенерация все быстро исправит. Но как она исправить то, что самый важный для него человек на планете только что узнал самый страшный секрет Питера? Паркер переодевается в женщину, ходит по спец клубам, и это совершенно точно не то, что делают супергерои. У Питера перехватывает дыхание, а следом начиная совсем не героическая истерика, пусть и совершенно тихая, но его никто не бросает – наоборот, Старк вновь обнимает, прижимает к себе и качает в руках. Тони боится причинить еще большую боль, но страх того, что Пит отстранится и закроется, оказывается сильнее. Старк судорожно гладит чужую спину и затылок, целуя окровавленный висок. - Мальчик мой, боже.. Мы во всем разберемся, Господи, Питер.. *** Питер Паркер знал, что значит «уметь скрывать свою личность». Он был супергероем и прекрасно разбирался в этой науке. Не как Капитан Америка, попрошу заметить, который красуется на всех обложках передач по воспитанию подрастающего поколения. Не как Т’Чалла, которого никто не знал в большом мире, но знали все в стране, лидером которой он был. И, разумеется, не как Железный человек, который сдался на первой же серьезной пресс-конференции. Нет, если бы не Щ.И.Т., за почти 4 года о личности Питера бы узнало такое количество человек, которых можно было бы пересчитать по пальцам одной руки. И Питер этим гордился. Питер был из Куинса – это было правдой. Но Куинс не какой-то там пригород Нью-Йорка. В смысле нет, разумеется, пригород. Но соседний округ уже Бруклин! Куинс одна из самых старых и обжитых частей города, а еще многие забывают, что это все же мать его за ногу Нью-Йорк! Пригород Нью-Йорка это вам ни какой-нибудь Кортленд. Питер знал, где находятся места, в которых было бы достаточно безопасно и от технологий (на Манхеттене слишком дорого и могут следить), и от преступности (в его ситуации «дешевость» и близость к маргинальным слоям общества могли сыграть злую шутку). Питер знал, как до туда добираться, что показывать и как отвечать на вопросы. Питер был хорошим, подкованным мальчиком. Тони Старк знал, что на Манхеттене ему делать нечего – запросто сольют информацию прессе, а те клубы, которые могут обеспечить полноценную защиту своим клиентам, сегодня не прельщали. Там было слишком много людей, которых Тони знал лично или просто общался вживую, будь то политики, финансисты, юристы или банкиры. Как он будет смотреть потом в глаза кому-нибудь из числа директоров компании, если увидит его связанным и с кляпом во рту – непонятно, так что зачем зря рисковать. Нет, Тони нужно было другое место. Не слишком дорогое, совершенно точно не бедное – выше среднего, и с претензией. Маски, шоу, затемнение, но при этом толпа – вот его коньки для успешной миссии на сегодня. *** Это началось после театрального кружка. Питер был чутким, эмпатичным, исполнительным мальчиком, но Питер понимал, что ему недостаточно. Он не хотел притвориться кем-то другим. Он хотел стать кем-то другим, помните? В очередной раз он дурачился где-то в гримерке и услышал чью-то брошенную в коридоре фразу: «Да вот Питера можно нарядить девчонкой, и никто даже разницы не заметит». И сначала ему стало обидно. Он медленно опустил руки, в которых сжимал парик, и вскинул взгляд на большое зеркало прямо перед ним. И в этот момент пришло Осознание. Тони Старк не знал, когда это началось. Просто в какой-то момент очередная девушка в его постели обернулась и, закусив губу, бросила «шлепни же меня наконец», а потом другая предложила ошейник. Чуть позже был парень, который предложил сыграть во что-то вроде «старайся не кончить столько, сколько сможешь», и это был просто ахринительно потрясающий опыт. Театральную студию Питер бросил. Здесь была очень тонкая грань между «быть, но казаться» и «казаться, и не быть», и Питер уже принял решение, что конкретно ему было нужно. Сначала он изредка задумывался об этом, потом фантазировал, потом делал зарисовки, а еще немногим позже уже зависал в разных онлайн-магазинах. Рассматривал женскую одежду, складывал в корзину и не оплачивал заказы, смотрел на сообщение «доставлено в пункт выдачи» и игнорировал посылку, пока ее не отправляли обратно. Смотрел порно, сначала просто листая список, затем, краснея, смотрел короткие ролики-отрывки с кроссдрессингом, а потом и сам не заметил, как дошел до того, чтобы скулить в кулак при просмотре видео с БДСМ-тематикой. Для Тони началась активная фаза включения в новую тему: разговоры, советы, шепотки, разговоры в кулуарах, брошенные шепотом просьбы в темноте ночей, развратные стоны «пожалуйста, мне нравится, когда еще сильнее!». «Позвони на этот номерок, он тоже такое любит, вроде», «О, я знаю, с кем тебя познакомить, тебе понравится», «Я плохая девочка, накажи меня». А потом пришел он. Интернет. В очередной момент собственного отчаяния и бессилия Питер сдался. После патруля он сиганул в очередной переулок, где разместил неприметный мешок с одеждой заранее, и на улицу вышел уже в образе Рейчел Рэгинс. Ему казалось, что все смотрят ему в след, показывают пальцем, смеются, снимают на камеры, и уже завтра фотографии Питера попадут в руки Флеша, Неда, тетушки Мэй. Питер-Рейчел прошли всего квартал, и юноша скрылся в очередной темной подворотне, весь взмокший, красный, уставший за эти 4 минуты больше, чем за весь патруль, но все же ощущающий какое-то призрачное счастье в груди. Тони открыл для себя вселенную кожи, латекса, плетей, зажимов и, господи, всех прелестей так сразу и не упомнишь. Он упивался этой властью. О, как он наказывал! Это был секс, жестокость, была сексуальная жестокость и жесткий секс. Он сходил с ума от того, насколько некоторые люди были податливы и доверчивы, он дрожал от «хозяина» и «папочки» в свой адрес, и ходил по клубам, доминируя над всеми, над кем мог. Так, как хотел. Смог затормозить только когда уже дошел до какой-то точки в своей жизни с образом Железного человека. Внезапно он осознал, что в этом всем есть что-то тревожно-опасное. Это не та опасность, как затягивать шарф на чужой шее во время оргазма. Это та опасность, когда ты не понимаешь, человек, который лежит сейчас и спит в твоей кровати – когда он умрет, не в силах остановить происходящее с ним? Мир, сошедшийся на грубости и жестокости: кто-то хотел проявлять, а кто-то получать, но суть была в том, что это все было порой слишком неправильно. Эм Джей тащится с разных языков, и как-то она сказала, что паук на итальянском будет что-то вроде «рэгно», и Пит просто взял это на заметку. Питер Паркер иногда становился Рейчел Рэгинс, и Питу нравилось, как смотрятся и сочетаются между собой инициалы. После своего первого выхода, такого нервного и волнительного, Питер осознал, что все эти взгляды были только в его голове, и никто на самом деле не знает, кто такая Рейчел Рэгинс, даже если и догадывается, что в ней что-то не то. Что-то не то, по мнению Питера, было в нем самом, ведь он переодевается в девушку, чтобы максимально сильно изменить себя и просто побыть не в своей шкуре, чтобы избавиться от проблем. Которые, конечно, никуда не исчезали, лишь заползали глубже, гонимые сознанием. Тони был не просто Железным человеком, он был Мстителем, и в какой-то момент всего стало слишком много. Все эти инопланетяне, чужие боги, магия, преследования. Здесь было много ответственности и серьезных решений, но они не компенсировались абсолютным послушанием и крышесносным оргазмом. А еще в жизни Тони была Пеппер. Потрясающая, заботливая, внимательная, ответственная, милая, яркая – ее достоинства он мог перечислять бесконечно. Было глупо менять их на кнут, пряник и даже все вместе, и Старк постарался отстраниться от Темы, посвятив себя этой новой жизни и светлой, нежной Пеппер. Она никогда не была в Теме, но она была доминанткой по натуре, и, если сначала Тони думал, что они уживутся, как два взрослых осознанных человека, то потом понял, что проиграл эту гонку. Он не мог заставить себя быть слабым в некоторых ситуациях, просто не мог, не потому что в голове были какие-то блоки вроде «это не по-мужски» или «герои так не поступают», нет, просто это был не Тони. Ему было нужно совсем другое. То, что Пеппер не могла ему дать. Чудом в благодетелях женщины фигурировали еще такие понятия, как «благородство», «здравомыслие» и «умение прощать», и они разошлись спокойно, оставив между собой теплые приятельские отношения. Человек-паук был Питером Паркером, а Питер Паркер был Рейчел Рэгинс. Рейчел иногда выходила на улицы, покупала себе кофе в кофейне, смела подмигивать и строить глазки мальчишкам в автобусах, ела эклеры в центральном парке. А Питер дрочил, представляя, как слюна течет по его челюсти, усталой и затекшей, оттого что он сосет чужой член столько времени, сколько надо. Представлял себя связанным, наказанным, стоящим на коленях, терпящим, умоляющим, скулящим, отдающимся, - и, главное, все это контролировал не он!, - своему «мастеру», «хозяину», «сэру» (и это слово выбрал бы тоже не он!). Питер не мог ходить в клубы, он был еще слишком молод для них, но галочка «Да, мне уже есть 18 лет» ведь никогда никого не останавливала, верно? Питер сходил с ума. Питер был просто маленьким послушным слабым мальчиком, но Рейчел должна была скрыть это от мира. Тони внимательно подошел к изучению вопроса, ведь любое исследование он воспринимал очень серьезно. И со временем пришел к понимаю, что БДСМ – это не просто издевательства и власть. Это способ раскрыться – для каждого свой. Нельзя было просто тупо хлестать, валить и трахать, задача доминантна заключалась в том, чтобы понять смятение души перед ним, чтобы дать сабу именно то, чего тот хотел, хотя не мог осознать или произнести вслух. Приказ Мастера был своеобразной реликвией для саба, и через него Мастер избавлял от боли, страха, смятений, получая в награду высшее доверие и покорность. В этом было что-то божественное. А Тони Старку, безусловно, нравилось чувствовать себя немного Богом. Питер никогда не участвовал в играх напрямую. Он блестяще знал правила, и он наблюдал. У него была очень живая фантазия и восхитительные способности к эмпатии и переносу на себя, когда это было необходимо. На Питере всегда было два браслета, и оба красные – он занят, и его нельзя трогать, и эти браслеты были его защитой и билетом одновременно. Он приходил в клуб, ему участливо говорили на входе «Мисс Рэгинс, позвольте помочь.», и тогда Питер вытягивал вперед руки и обольстительно улыбался, опуская взгляд в пол. Его накладные ресницы трепетали в предвкушении. Затем был звук распечатывания бумажного конверта – браслеты многоразовые, но абсолютно стерильные, - и тонкие ободки обвивали юношеские запястья. Восхитительное качество и столько власти в них одних. Питер кивал, произнося робкое «благодарю» и проходил в зал, какое-то время поглаживая нежные браслеты кончиками пальцев. По одному браслету – с ним можно говорить, красные – он занят и его нельзя трогать, всего два – он сабмессив. Идеальное прикрытие, чтобы из-за портьеры наблюдать, как какая-то другая, очень послушная девочка стоит на четвереньках, потупив взор в пол, и представлять себя на ее месте. Ему достаточно было находиться в этой атмосфере, чтобы чувствовать дрожь во всем теле, зуд в ладонях и приятное тянущее чувство где-то в паху, в солнечном сплетении и под языком, заставляющее постоянно сглатывать, убирать прядь за ухо и поправлять край задирающегося платья. Старк вальяжно заходил в клуб уже в маске. Он надевал один браслет по праву доминанта, и тот браслет был желтого цвета – он был свободен, но излишняя инициатива не приветствуется. Этот цвет был более актуален для нерешительных сабов, но Старку он приходился по вкусу – завязывать разговор исключительно по собственному желанию было еще одним приятным дополнением ко всему существующему. Старк ходил по комнатам, высматривая какого-нибудь симпатичного гостя с двумя зелеными браслетами, но в целом был заинтересован сегодня не столько в сессии, сколько в наполненности ощущением власти. Даже просто познакомиться с хорошим партнером или партнершей уже было весомой усладой, ведь для первого впечатления они все были такими правильными. Робкие касания, тронутые улыбкой губки, дрожащие пальчики. Тони было достаточно просто попросить какую-то мелочь, вроде «передай салфетку», но эти крохи уже были полны покорности и ждали поощрения и продолжения, и это ощущение было непередаваемым: легкое, покалывающее вдоль позвоночника ощущение власти и вседозволенности. Даже запах, казалось, становился каким-то особым, и Старк втягивал его полной грудью, мимолетно оглаживая чужое запястье или край рубашки, и от едва различимой чужой дрожи под собственными пальцами где-то в мозгу взрывались тысячи фейерверков. *** И сейчас Тони ощущал дрожь под своими пальцами, а Питер не смел поднять глаза на мужчину перед ним, но обстоятельства были уже совсем другими. Или не совсем?...