Trial

Начало февраля. Прошёл уже практически месяц с того момента, как они встречались в кафе с друзьями Бакуго. Месяц, как Изуку начал осознавать, что в их отношениях что-то идёт не так. И целый грёбаный месяц он никак не может собраться с силами и поговорить с Каччаном, откладывая это каждый раз на потом. Всё это время он раз за разом отказывал Кацуки в близости. Причин, конечно же ложных, было настолько много, что и не сосчитать: то его тошнит, то болит голова или же живот, нет настроения, устал на работе, хочет спать, какие-то другие планы. Безусловно, его тело требовало того же, что и у альфы, но он не мог переступить через себя морально, потому каких только отговорок не было. Бакуго ему не верил: читалось по его взгляду, да и из Мидории плохой актёр, но он и ничего против ни разу не говорил. Лишь молча в досаде поджимал губы и не трогал омегу какое-то время, а потом всё по новой. Замкнутый круг, который рано или поздно оборвётся. Сейчас, смотря на Кацуки, Изуку испытывал огромный спектр разных эмоций. Он каждый раз невольно вспоминает сцены их ругани, которые происходят на пустом месте, да иногда и заправляются оскорблениями. Со стороны альфы, конечно. У омеги язык просто-напросто не поворачивается хоть одно плохое слово в его сторону сказать. И дело не в том, что он боится своего парня, нет, конечно, нет. Изуку слишком сильно, всем своим чистым сердцем, любит его, а потому и не может никак оскорбить. Боится причинить ему боль. Хотя Бакуго, по всей видимости, это не смущает ни капли. Возможно, Мидория наоборот поставил бы его наконец-то на место? Но всё-таки у него далеко не такой характер. Не так его воспитывали. Не может он взять и обидеть любимого человека. Не по силам. Скорее, он просто проглотит всю грубость и поплачет в сторонке, никому не мешая. В семье он рос без отца, а только с матерью, которая вложила в свое чадо всю любовь, на которую только была способна. Она его лелеяла, поддерживала, буквально чуть ли не сопли ему сама подтирала. У него не было реального примера альфы в доме, не было стержня, опоры для семьи. Опорой всегда была его мама, несмотря на её мягкий характер. Отец погиб ещё до его рождения, так что Изуку даже и возможности познакомиться с ним не имел, только смотрел на его старые фотографии в мамином альбоме и слушал её рассказы об их прекрасной любви. Это было его любимое занятие в детстве – слушать как мать с ностальгией рассказывает об их прошлой жизни. Узнать хоть немного про своего второго родителя. Исключительно по этим историям и по советам Инко, Мидория старался найти подходящего альфу. Похожего на отца: верного, ласкового, открытого и романтичного юношу. Мечтал о такой же любви, как и у его родителей. Но он нашёл полную противоположность. Бесспорно, Кацуки никогда ему не изменял и никогда так не поступит – в этом омега был уверен. Он презирает такое отношение, поэтому лучше бросит человека, нежели чем начнёт врать и изменять за спиной. Но насчёт остального... Изуку до сих пор не знает абсолютно ничего из его прошлого, да и чего уж таить, он и сейчас не уверен, что знает этого человека, ведь тот никогда ничем не делится, а на вопросы по типу «как прошёл твой день» альфа всегда отвечает одно и то же: нормально. Иногда это произносится его обычным, спокойным тоном, но бывают и моменты, когда по одному его выражению лица можно понять, что нихрена у него всё не нормально. Но говорить, в чём проблема и что случилось он, конечно, не будет. И Мидория не понимает причины. Это поистине тяжело, что за долгое время их общения Бакуго до сих пор такой закрытый и совершенно не идёт на контакт, хотя Изуку пытается, вкладывая все свои силы в это, но никакого продвижения нет. Они уже долгое время стоят на одной точке, с которой всё никак не могут сдвинуться. Кацуки ни разу даже не упомянул ни одной истории из детства. Не говорил о своих родителях или друзьях. Мидория лишь однажды случайно увидел фотографию его родителей: ему просто повезло посмотреть в этот момент в телефон парня. Иначе навряд ли бы тот их хотя бы показал. Он и не рассказывал про школу, в которой по-любому должно было произойти много важных и интересных событий. Какие-то смешные ситуации, первая любовь, раздражающие учителя или глупые одноклассники, хоть что-то, хоть какая-то информация о его жизни. И он не рассказывал, откуда у него столько шрамов по телу. Это является настоящей загадкой и по сей день, над которой Изуку уже устал ломать голову. Шрамы никак не портили альфу, скорее, даже наоборот придавали ему какой-то изюминки, особого шарма, что ли. Но всё же их истории должны быть, он уверен, очень трогательными и захватывающими. Мидория всей душой желает послушать их, внимая каждому слову. Но иногда кажется, что он никогда этого не узнает, а так хочется... Они располагались по всему телу: где-то были мелкие, еле заметные, а где-то наоборот – длинные, широкие и явно глубокие. Единственное, что Мидория знал о них, – Бакуго их ненавидел. Они казались ему чем-то омерзительным, чем-то отвратительным, что портит его, скорее всего, именно поэтому парень и не хочет ворошить прошлое, вспоминая каждый полученный шрам. Изуку никогда не выпытывал эту информацию, несмотря на то, как сильно хотел разузнать всё. Лишь однажды он поинтересовался, откуда все эти увечья, на что и получил довольно грубый ответ, испорченное настроение Кацуки и его по-привычному хмурое лицо. Омеге стало в тот момент очень стыдно, что он так бездумно и неаккуратно спросил по поводу такой щепетильной темы. Больше они эту тему не поднимали. Мидория даже старается не задерживать свой взгляд ни на одном из шрамов, потому что Бакуго тут же начинает злиться. Ему некомфортно, ему противно, ему тошно. Изуку искренне хотел ему помочь справиться с этими эмоциями и постараться сделать так, чтобы альфа за столько лет уже смирился с этим, принял себя, но Кацуки не подпускает его настолько близко. Он никого к себе не подпускает.

***

Может быть, Мидория совершает огромную ошибку, о которой будет в последствии жалеть. Может быть, это всё обернётся не лучшим образом и он снова поссорится с Бакуго. Может быть, может быть... На удивление, именно сейчас ему плевать на "может быть", потому что если он не сделает этого, то будет, скорее всего, жалеть о том, что упустил свой шанс. Утро субботы. Кацуки проснулся и сразу же направился в ванную, оставив свой телефон на тумбочке около кровати. Изуку некоторое время колебался, а потом всё-таки решил осуществить свой план. Он переместился на другую часть постели и быстро взял в руки чужое устройство, тут же его разблокировав. Мидория начал в спешке искать один нужный ему контакт, который хотел записать и себе. Киришима. Или Каминари. Хоть кто-то из них. У Бакуго было не очень много номеров, но все они подписаны максимально непонятно. «Дерьмоволосый», «Тупоголовый», «Старуха», «Ублюдок» и так абсолютно каждый... И как ему понять, что из этого относится к его друзьям? Изуку пытался напрячь свою память, ведь Кацуки точно их как-то назвал, но всяких разных оскорблений про его знакомых было так много, что вспомнить удавалось с большим трудом. Он услышал, как вода в ванной прекратила литься, поэтому сохранил один номер, подпись которого казалась ему смутно знакомой и подходящей под описание этого человека. Лишь бы он оказался верным. Кацуки пока не спешил выходить из ванной комнаты, поэтому Изуку стало интересно, как он записан у своего альфы. Он ожидал увидеть простое «Деку», потому что Бакуго чаще всего именно так к нему и обращается, но, на его удивление, было написано «Мой Деку». Конечно, это не какое-то уменьшительно ласкательное слово, хотя это не было бы похоже на настоящего Каччана, поэтому Мидория порадовался и такому простому, но значительному слову для него. Он отложил чужой мобильный в сторону и перелез обратно на свою сторону. Изуку решил написать на сохранённый номер, чтобы как можно скорее встретиться с этим человеком. Вообще желательно сегодня. «Это же номер Эйджиро, верно?» Написал он вполне обычный и очевидный вопрос, чтобы точно удостовериться в личности и не начать сразу рубить с плеча, – вдруг окажется, что омега крупно ошибся и вся правда быстро всплывёт на поверхность. Ответ пришёл почти моментально. «Да, а это?..» Мидория быстро ему ответил и предложил сегодня встретиться в пять часов в парке, чтобы обсудить очень важную для него тему. Киришима моментально согласился, так как только с радостью хочет помочь и постарается всё для этого сделать. За стенкой послышался щелчок замка: Бакуго вышел из ванны. До встречи оставалось полно времени, поэтому Изуку решил ещё поспать, потому что в последнее время из-за навязчивых мыслей и изредка из-за кошмаров уснуть давалось ему с большим трудом. Сегодня же он вообще чувствует себя довольно странно. Непонятное чувство усталости и невыносимо клонит в сон, несмотря на то, что проспал он около девяти часов. Ещё и низ живота неприятно тянет, а температура тела будто начала подниматься, хотя он совсем недавно переболел. Да и был очень осторожным после этого, боясь вновь подхватить ненужную ему простуду. Кацуки вошёл в комнату и лёг на свою половину кровати. Омега сразу же почувствовал, как постель прогнулась под весом альфы. Бакуго несколько секунд просто ожидающе осматривал хрупкое тело перед собой, а после навис над ним сверху. Изуку в шоке распахнул глаза, уже понимая, что сейчас последует. Кацуки внимательно смотрел на его лицо, его взгляд медленно перемещался вниз, а рука невольно потянулась влево, огладив щёку нежным касанием. Он наклонился вперёд и скромно поцеловал омегу в губы, тут же отстраняясь. Одеяло отлетело куда-то вбок и Мидория тут же почувствовал утренний холод, окутавший всё его тело. Он сжался клубочком, пытаясь так сохранить некое тепло, что, кстати, не очень помогало. Со стороны, наверное, смотрелось до ужаса абсурдно. Ладонь Бакуго залезла под футболку Изуку, нежно огладив его живот, а затем поднялась наверх – к мягкой груди. Мидория изначально знал, чего это Кацуки начал снова приставать к нему, но нужно было срочно придумать какую-то отмазку и выпалил первое, что пришло в голову, а заодно и являлось правдой. – Каччан, я спать хочу и мне холодно без тёплого одеяла. Давай в следующий раз... – Он говорил так каждый раз, но следующего всё так до сих пор и не наступило. – Ты чертовски задрал меня, Деку. Будь мужиком и скажи нормально: я не хочу сейчас чувствовать твой хуй у себя в заднице. Перестань придумывать каждый раз новые и тупые отговорки, раздражает ещё больше, чем тот факт того, что ты ни черта не хочешь, – он оскалился и слез с омеги, ложась вновь на свою сторону кровати и отвернувшись к нему спиной. Обижается прямо как маленький ребёнок. Мидории не должно быть неловко и он не должен испытывать чувство стыда или вины из-за своих отказов, но он просто не мог избавиться от этих ощущений. Омега осторожно коснулся плеча Бакуго, нежно погладив кожу большим пальцем. Он придвинулся чуть ближе, практически невесомо поцеловав место между лопатками. Альфа вздрогнул и тут же покрылся мурашками. Изуку не видел его лица, но он не сомневался, что то было нахмуренным, ведь все мышцы Кацуки оказались в напряжении моментально после пары действий парня. – Что ты... Мидория не успел дослушать, потому что подскочил с кровати и кинулся прямиком в ванную комнату. Побоялся, что сейчас своими же действиями раззадорит Бакуго и уже никак не сможет отвертеться.

***

Солнце потихоньку садилось за горизонт, ветер начал подниматься именно под вечер, а тучи закрывали собой всё небо, предвещая дождь. Добираться домой явно не составит никакого удовольствия из-за слякоти на улице после проливного дождя. Мидория торопился на встречу, потому что немного опаздывал. Он пытался отделаться от Бакуго, уверяя того в том, что не идёт он ни на какую встречу с Тодороки, а всего лишь планирует встретиться со старым знакомым. Тот ему, конечно, не верил и долго ворчал по этому поводу, но потом всё-таки успокоился. Если омега соврал, то он сразу же поймёт это по запаху. Изуку увидел знакомую фигуру в паре метров от себя, немного ускорился и помахал парню рукой, улыбаясь. – Спасибо, что пришёл! – радостно воскликнул Мидория, крепко обнимая Киришиму. Альфа немного опешил и также в ответ слабо приобнял парня за плечи, быстро отдаляясь. Омега странно взглянул на него с немым вопросом в глазах, так и норовясь спросить «что-то не так?». – Тебе не за что благодарить меня, Изуку, – с полуулыбкой ответил Эйджиро, нервно почесав затылок. – Слушай, я всегда рад помочь, особенно если это касается Бакубро, но не хочу получить по голове от него, если он вдруг узнает, что я обнимал его омегу, – он нервно посмеялся. – Не переживай, Каччан ничего не узнает, – в голосе звучало спокойствие и уверенность. – Ты ему не говорил? – удивился Киришима. – Нет... Я хочу, чтобы этот разговор остался между нами, хорошо? – Изуку выжидающе смотрел на своего собеседника. – Мм, хорошо. Они медленным шагом направились в ближайшее кафе, чтобы не мёрзнуть на улице и не заболеть, потому что иначе Бакуго обоим даст пинка под зад. Мидория по пути рассказал, как добыл номер телефона Эйджиро и почему вообще хотел встретиться. Тот лишь понимающе кивнул, явно о чём-то задумавшись. Правда, свои мысли вслух он так и не озвучил. Когда они зашли в кафе, то решили сразу сделать заказ у стойки, попросив лишь стакан кофе для альфы и кружку зелёного чая для омеги. Они заняли самый дальний столик в углу заведения, где практически никого не было и их не было видно с улицы. На всякий случай. Официант быстро принёс им их заказ и тут же удалился обратно в зал, оставив парней наедине. – Так что именно ты хочешь узнать? – поинтересовался Киришима, неспешно делая глоток горячего напитка. Мидория повторил то же действие за ним, а после обвил кружку руками, пытаясь так согреть их с улицы. Он глубоко вдохнул, чтобы собраться с силами, но вдруг почувствовал, что запахи других людей, – особенно рядом сидевшего Эйджиро, – стали в разы сильнее и у него невольно голова пошла кругом. Аромат Киришимы не был сильно привлекательным для него, скорее, просто приятным, но почему-то именно сейчас он подумал, что теперь он ощущается как-то по-другому. Он резко встряхнул головой, вспомнив, с какой целью выдернул человека в собственный выходной, и выдал на одном дыхании: – Можешь рассказать всё, что знаешь о прошлых отношениях Каччана? Эйджиро неуверенно поджал губы и отвёл взгляд в сторону. Изуку, не отвлекаясь ни на секунду, продолжал сверлить его своими изумрудными глазами, в нетерпении ожидая ответа. – Изуку, если сказать честно, то у него и не было никаких отношений до тебя... – Он вновь положил руку на шею, слабо ее растирая. Мидория подумал, что это у него такая привычка. – Совсем-совсем никаких? – Омега прищурился, думая, что ему явно что-то не договаривают. – Ну, он частенько зависал с какими-то бетами, но это никогда не длилось долго. Обычно пару дней или недель, самый максимум был пару месяцев. И то это было ради... кхм, секса, – неловко прошептал Эйджиро, отводя глаза в сторону. Изуку хихикнул, умиляясь с того, как взрослому альфе оказывается затруднительно сказать столь простое и обычное слово. – А зачем тебе это? У вас что-то не так? Весь настрой омеги моментально улетучился. Он слегка нахмурился и сжал губы в длинную белую полоску. – Каччан, он... Я не знаю, как это правильно объяснить, но... – Мидория задумался на некоторое время, подбирая нужные слова, которые неожиданно вылетели из головы. – В тот день, в кафе, я услышал ваш разговор с Денки... – Брови Киришимы поползли вверх, а рот слегка приоткрылся. Кажется, он прошептал какие-то извинения, но Изуку точно не был уверен, ведь летал в своих мыслях, подбирая правильные слова. – После этого я начал замечать то, чего не замечал раньше... – уклончиво ответил он, качнув головой вбок. – Например? – Мм... Каччан никогда не рассказывает о себе, я абсолютно ничего не знаю про него. Он не любит разговаривать, делать комплименты, дарить подарки, даже просто проводить время вместе! – возмущённо воскликнул омега, тут же нервно оборачиваясь по сторонам, надеясь, что никому не помешал своими криками. Помещение было практически пустое. – Он очень груб. В какой-то степени мне нравится это, но он бывает переходит границы... Во время наших ссор может оскорбить меня и часто кричит. Очень часто, – недовольно заметил парень. – Мы с ним живём... буквально как соседи, которые периодически занимаются сексом... Он даже не говорил ничего о метке или семье, а я ведь этого хочу! Эйджиро недовольно нахмурился, – видимо, явно не знал таких подробностей о своём друге и его личной жизни. – Не думал, что Кацуки общается со своей омегой также, как с остальными, – задумчиво произнёс он. – Вообще, я не должен этого говорить тебе, но однажды у него были отношения с омегой, лет в 15, наверное. Длились, вроде, долго, но я точно ничего не знаю. Он тогда просто голову потерял, окунулся в этого человека с головой, был влюблён по уши. Это я сделал такой вывод, судя по его рассказам, – хмыкнул альфа. – Но этот человек, чьё имя до сих пор остаётся загадкой, изменил ему... Возможно, он и по сей день боится предательства, поэтому не подпускает тебя ближе. Мидория в шоке уставился на Киришиму, не веря своим ушам. Получается, когда-то Бакуго встречался с омегой? Причём чувства были явно очень сильные... И этот человек был дорог ему, а он таким образом поступил с Кацуки... В груди что-то неприятно кольнуло – обида за своего альфу, которого очень давно ранили настолько глубоко, что даже спустя столько лет он не может начать доверять людям. Он попросту боится, вот и всё объяснение. Даже его альфа, на вид такой грозный и сильный, имеет свои собственные страхи, с которыми не может справиться долгие года. Изуку точно должен поднять эту тему, попытаться вывести своего возлюбленного на чистую воду и разобраться с их отношениями. Это больше нельзя откладывать на потом, потому что Кацуки сам может не справиться и ничего у них не поменяется в дальнейшем, а омега теперь ещё больше хочет помочь ему разобраться с самим собой и отпустить прошлое. – Изуку, твой запах... – Эйджиро не договорил, в недоумении уставившись на парня. Мидории стало ещё хуже, чем было до этого. Запахи становились только ярче и привлекательнее, голова всё больше кружилась, в животе творилось что-то непонятное... Он совсем забыл про свою течку, ведь голова была забита только мыслями о Каччане и их совместном будущем, а теперь так некрасиво получается с Киришимой, на которого свалилась задача доставить течного омегу домой целым и невредимым в руки его альфы, который явно будет пребывать в ярости от происходящего. – Дело плохо, – тихо сказал Эйджиро.