Адепт Певерелл

- Мой господин, не то, чтобы я… - Хватит мне так сапоги лизать, Пьер. Я тебе уже говорил, что я – не тот же, спятивший от потока кровавых жертв садист, что был в сорок пятом. - Даже если так, Вы ушли за грань и вернулись, - стоявший до этого седовласый маг, сел в кресло. Кудрявый юноша, сидевший напротив него, мог сойти за кого-угодно, кроме Геллерта Гриндевальда, наводившего ужас на половину мира ещё полсотни лет назад. И ещё сложнее было поверить, что именно так тот и выглядел, когда был совсем подростком… Однако Пьер из рода Фуа-Бьерн был тем, кто застал ещё подъём Гриндевальда, одним из первых французов, вступивших в его ряды и тем, кто всё ещё внимал заветам предков, а потому понимал важность монарха. Его монархом стал Гриндевальд, и Пьер дождался возвращения своего владыки, а потому не видел никакого лизоблюдства в своём обращении – лишь отражение реального отношения. - Вернулся. Огромной ценой, но ты прав. Не в последнюю очередь, я смог возвратиться благодаря тебе, мой преданный друг. - Благодарю, - он кивнул. - Однако, я не смогу властвовать так, как прежде. - Вы правы, господин. Многое изменилось, многое исчезло и более не будет как прежде. Так что и в Вашем правлении, пожалуй, необходим новый курс, и новая долгая игра. - Нет, Пьер. Ты не так меня понял. Я не смогу править, потому что я когда-то без права крови хотел занять один из магических престолов. И да, шансы на то были. А теперь их нет. Одно из моих условий «возрождения» - вассальная клятва тому, кто станет настоящим королём магов. Пьер молчал долго. Это был тяжёлый удар. Даже более тяжёлый, чем когда он посчитал своего господина умершим. Даже когда в сорок пятом пришло осознание, что они проиграли, и все эти жертвы были впустую. Однако, даже в этом моменте он уловил нечто нестыкующееся, неправильное. - Но… Господин, азиаты ведь презирают вас после того случая с ци-линем. Как же Вы..? - Я знаю, что правители магов остались лишь у них и в Южной Америке, но всё же я поеду не к ним. - А к кому? - Я возвращаюсь в Англию, друг мой. Пьер скривился, как от зубной боли: - Лимонники. Но это же… Певереллы? – удивление было настолько сильным, что даже неприязнь отступила. - Да, - просто ответил Геллерт, - Именно они. У них больше шансов на единоличное правление, в конце концов. И при таких раскладах, мне не зазорно побыть герцогом при короле, потому что такому герцогу могут и пол-Европы отдать. - Господин, - Пьер тяжело вздохнул, и сквозь его задор, присущий юношам, стал виден рассчетливый старик, всю жизнь шедший по головам, - У Вас уже есть план? - Нет, - спокойно ответил Гриндевальд, поднимаясь с кресла, - Пойдём. *** - Видишь ли, Пьер… - произнёс бывший Тёмный Лорд спустя десять минут безмолвного шествия по тёмным коридорам полуразрушенного замка Фердаммтес-Герц, - Чёткого плана у меня нет, потому что я не собираюсь больше действовать, не имея чёткой информации и понимания обстановки. У меня есть немногим меньше года, и за это время я собираюсь разыграть всю политическую комбинацию Англии так, чтобы выиграть эту игру. - Найдётся ли в Вашем плане место для ускоренного обогащения деньгами и прочими ресурсами Франции и её верноподданных? – немного заискивающе спросил Пьер Фуа-Бьерн. - Франции – едва ли. Отдельных французских верноподданных – несомненно, - усмехнулся Геллерт. - Но как Вы намереваетесь собрать всю необходимую информацию? Голос французского аристократа немного дрожал – последние несколько минут, он, казалось, слышал эхо какого-то бессвязного шёпота, и чем дальше они следовали, тем яснее становился этот звук. Театральным, слишком наигранным, но таким привычным для себя жестом, Лорд Гриндевальд открыл двери камеры в темнице, к которой они подошли. Там, за дверьми, лежал человек. Его ложе было деревянным, а тело выгнуто судорогой, но эти два явления были несвязанными. Немолодой наёмник, исходя из многих шрамов, до последнего оставался крайне везучим человеком, но теперь… Сложно было назвать удачливым того, над чьим телом нависла полупрозрачная паукообразная фигура о шести ногах, чьи две укороченные дополнительные конечности, по-видимому, заменявшие руки, копошились напрямую в голове узника. - Демон памяти, друг мой. Пьер понял бы это даже без слов. Когда дверь открылась, то шепот стал отчетливо слышим, и каждое слово, казалось, впечатывалось в мозг. Пришлось аристократу срочно поднимать щиты разума и запускать защитный артефакт, чтобы не попасть под влияние. - Нравится? – самодовольно спросил нынешний юноша. - Расскажи… Покажи… Вспомни…Память… Голод… Цели… Заказы… Стремления… - повторил за демоном Пьер, но потом отряхнулся, будто скидывая оцепенение, и уточнил, - Идея хорошая, но кто это? Геллерт сверился с небольшой табличкой возле двери и сказал: - Некий наёмник Айзек. Достаточно дорогой специалист из Лютного переулка, что на магической аллее Лондона. Получил последний заказ и исчез. Искать его не будут. - Но… Мисье… Стоит ли доверять памяти одного наёмника? – мужчина боялся резкого ответа или удара, но этого не случилось. Гриндевальд расхохотался: - Правильно мыслишь – не стоит. Именно поэтому я сделал это! Маг хлопнул в ладоши и двери всех камер открылись. Мужчины пошли вдоль коридора, и чем дальше они шли, тем больше холодел Пьер: в каждой камере из более чем полусотни беззвучно агонизировал какой-то бедолага, которого пытал свой, отдельный демон памяти. Из этого выходило, что возвратившийся из-за Грани господин был силён как никогда прежде, а в своём спокойствии и при остром уме был втройне ужасен. - Лишь одно спрошу, о Великий! Геллерт закатил глаза, не в силах терпеть такого обращения. - Можно ли доверять этим узникам? Скажут ли они истину, или лишь правду, а то и её тень? - Скажут. В конце концов ложь – это вопрос целостности души каждого из них. Кровожадная усмешка расцвела на устах у обоих собеседников.