Адепт Певерелл

Первые трое суток после ритуала были тяжёлыми. Очень тяжёлыми. Он не мог отдохнуть нормально и постоянно ощущал себя уставшим. Свет резал глаза и даже едва-едва тлеющий огонёк лампы-кристалла в комнате поначалу казался пыткой. Еда не приносила полноценного чувства насыщения. Вода не утоляла жажду до конца. Сон… Сны были ужасны. Тени преследовали его. Скелеты людей и не-людей. Какие-то стоны, пытки, завывания. Ужасные создания из перекрученной плоти, сплавленной так, что даже самый отъявленный мерзавец не сделал бы подобного с человеческим существом. Единственным спасением было то, что он будто наблюдал за всем происходящим со стороны, а сзади за ним стоял кто-то гораздо больше его самого. Тёплый. Защищающий. Родной. Внутренний логик подсказывал, что таким он мог запомнить отца, ещё когда едва-едва начал ходить, и, возможно, обещание Игнотуса «сниться» ему было именно об этом. Возможно, каким-то непостижимым образом «не-совсем-призрак» последнего из Певереллов прошлого даже на таком огромном расстоянии дотягивался до его разума и, вызывая в памяти то самое воспоминание об отце, защищал его от полного помешательства. Целителя Сметвика, насколько Гарри понял, вызывать не стали. По крайней мере, когда Поттер был в сознании, диагностировала его только Вальбурга. Вердикт был типичным оптимистично-блэковским: «Жить будешь», и всё, без подробностей. Под конец третьего дня ему полегчало, но шум в голове мешал разобраться с полноценной картиной. Казалось, мысли звучали как-то невпопад, да и качество зрения немного плясало, что не добавляло адекватности в картину происходящего. В тот вечер он в третий, наверное, раз поел. Еду ему принесла Нимфадора, что была даже немного эмоциональнее обычного. Она рассказала тонну не самых важных новостей. Например, что сама она после ритуала научилась превращать свою кожу в слой хитина, а после ещё одного ритуала этот хитин будет способен служить ей не только физической, но и магической бронёй. Кстати, Гарри немало ошарашил тот факт, что хитин прочнее стали той же толщины. Помимо этого оказалось, что все уже в полном порядке после ритуала, и никто не прожил его так болезненно как он. В целом, жизнь на Гриммо для всех, кроме Поттера, возвратилась в прежнее русло: Нимфадора бегала на муштру и тренировки в Академию Авроров, а по вечерам раз в два дня её тренировал Аластор-тот-самый-грозный-глаз-Муди, и грозился устроить каждодневный тренировки, если она хоть где-то начнёт сачковать в Академии; Андромеда с головой ушла в какие-то книги и рассчёты; Тед с удивлением осваивал новые глубины целительской магии, которую он теперь чувствовал гораздо лучше и точнее; мадам Вальбурга пропадала целыми днями в Министерстве. В доме нередко оставался только Сигнус, да и то потому, что, по его словам, много из внешних вещей его уже не беспокоило. Вайесса пропадала и появлялась по одной ей ведомому графику, а ещё, как оказалось, умудрилась получить кулаком в лицо. И не от кого-нибудь, а от Андромеды Блэк-Тонкс, которая ещё не отошла в то время от ритуала и была очень разочарована, что Вайесса снова принесла Гарри в дом едва живым. Эту новость Нимфадора рассказывала особенно смакуя, да и юноша был немного в шоке, но тут же понял, что везде упоминаемый «блэковский характер» это всё же не преуменьшение. Следующий день начался с того, что Гарри проснулся удивительно выспавшимся. Он встал с кровати, потянулся, и только тут заметил сидящую в кресле Вайессу. Она читала книгу в яркой жёлтой обложке, и то ли книга была хорошей, то ли нечто необычное случилось, но женщина встретила подъём своего подопечного широкой улыбкой: — Доброе утро! Как спалось? Это было настолько не типично, что Поттер мгновение помедлил, прежде чем ответить. — Хорошо, спасибо. У Вас всё в порядке? — Неплохо, благодарю, — ответила Вайесса, и её лицо тут же возвратилось к привычной скуке и, как называл это Гарри, «высокомерной усталости», — Ты всё же заподозрил неладное, пускай и пример был слишком явным, а ты сам — в безопасности. Это действительно неплохо, что ты не теряешь бдительности. И всё же, что бы ты спросил, чтобы удостовериться, что я — это я? — Думаю… Где мы впервые познакомились? Хотя нет. Не это, — и он замолчал, погрузившись в мысли. — Вот как? А почему не это? — Если бы Вас поймали, то этот вопрос был бы среди первых на допросе. Лучше скажите мне, на какое Ваше письмо я больше всего разозлился? — В логике тебе не откажешь. И ты не злился ни на одно моё письмо, но был очень недоволен тем, что я принесла тебе письмо от неизвестной доброжелательницы с ядом, от которого тебе пришлось варить универсальные противоядия. Теперь ты. Докажи мне, что ты Гарри Поттер. — Мои мысли слишком выразительны, чтобы Вы всё ещё не поняли, что я настоящий Гарри. Настоящая улыбка промелькнула на губах Вайессы: усталая, немного задумчивая, по-настоящему редкая. — Хорошо. Помни, что проверочные вопросы и ответы не должны быть слишком важными, потому что не стоит никогда сбрасывать со счетов вероятность… подобного — она крутанула запястьем и в углу комнаты проявился деревянный манекен, полностью невидимый прежде. Юноша кивнул, а затем спросил: — Это, конечно, ценный урок, но что привело Вас сюда сегодня? — Согласно предыдущим планам, ты должен был сегодня начинать постигать азы некромантии, а также нескольких по-настоящему боевых заклинаний. Однако, я проконсультировалась с некоторыми экспертами, показала им список твоих навыков и объём энергии, и… ты пока ещё слишком юн для чего-либо настолько серьёзного. Поэтому, основной задачей до конца этого лета становится изучение избранных заклинаний. В идеале было бы освоить дезилюминационные чары, но их мы оставим напоследок — в конце концов у тебя есть мантия-невидимка лучшего в мире качества. А вот заглушить шаги, убрать запах и тепловой след, создать отвод глаз, и, главное, научиться это всё делать невербально — очень хороший навык. Также я выписала ещё ряд заклинаний и преобразований из учебников вплоть по пятый курс: некоторые из них вполне пригодятся в быту, другие, как вот Бомбарда, Вердимиллиус, Экспеллиармус и Дюлибило сойдут за боевые, а третьи будут весьма полезны в целом, и для увеличения резерва в частности. — Если я правильно помню, то существуют некие… ограничения. И я сейчас не только про то, что официально нам запрещено колдовать на каникулах. Те же невербальные чары требуют огромного сосредоточения и их банально не изучают до шестого курса из-за неспособности большинства к подобному. — Вот именно, что большинства. Ты изучаешь магию разума просто так? Или ты думаешь, что если в школе появится какой-нибудь новый Квиррелл, то ты от него отобьёшся… чем? Дифиндо и Левиосой? — Я не говорю, что мне не надо этого изучать. Я говорю, что я могу не успеть — остался только месяц, а на большинство заклинаний даже третьего курса у меня уходило больше времени. — Время понятие гибкое и весьма растяжимое. Особенно в магическом мире. Не волнуйся и благодари своих предков, потому что ты всё успеешь. *** Три дня пролетело очень быстро. Три дня с того утра, когда Гарри обнаружил Вайессу в своей комнате, а она вместе с ним, за завтраком, рассказала всем Блэкам, кроме уже умчавшейся Нимфадоры, каким образом она собирается сделать так, что Гарри поедет в школу гораздо более подготовленным, чем он есть сейчас. На самом деле, заслуг этой достаточно древней магички, в том было немного: просто гении среди Певереллов когда-то славились не безумием, а предусмотрительностью, и потому, сидя на одном из сильнейших источников магии в Британии, они создали «темпоральное убежище» или же «колодец времени». Название не отражало сути, ибо на самом деле это было нечто похожее на башню в подземелье, или набор комнат в виде башни, и по внешнему контуру этого «колодца» были проложены древние и могущественные руны и артефактные цепочки, почти полностью невозможные к воспроизведению в данный момент. С силой источника, они были способны ускорять время внутри так, что для человека снаружи проходил день, а для находящегося внутри — семь. — Будто вывернутое заклинание стазиса, — поделился информацией Тед Тонкс, — ведь обычно стазис делает снаружи восемь, а внутри один, а тут… Вывернутое, я же говорю. — Да, в какой-то мере это так. — Но… я, пожалуй, выскажу непопулярное мнение и спрошу, не лучше ли будет дать Гарри хоть немного детства? — спросила Андромеда. — На это у него будет время в школе, — ответила Вайесса, вместо уже открывшего рот юноши, — Он подгонит программу, самопишущее перо купите в Косом переулке — заодно и контроль силы у парня повысится. Вы, я думаю, догадываетесь, что за ним настоящая охота может начаться, если не вашим этим тёмным лордом, то хоть бы и девицами, и всяческими хитрыми кланами и Родами, охочими до чужих знаний, и вдвойне, до сокровищ двух Родов с единственным живым хозяином. Одно зелье, один брачный контракт, а потом — бац! — и безутешная вдова купается в богатстве. Мне точно необходимо вам дальше рассказывать возможные варианты? Андромеда лишь покачала головой. — Я бы также не рассказывала деталей Нимфадоре, — добавила Вайесса, — Не потому, что я ей не доверяю. Слишком уж ментальные дисциплины — не её. А значит, что подробности могут вытащить из неё помимо её воли и в обход всех амулетов. — Я займусь защитой её сознания, но пока что я согласна с предложением, — ответила Вальбурга. Возмущённые подобным, Тонксы уставились сначала на мадам Блэк, а потом перевели взгляд на Гарри: — И ты с этим согласен? — Это моя тайна. И это была моя идея посвятить вас, но не говорить ничего Доре — я просто знаю как легко профессиональный легиллимент может вскрыть мысли и считать оттуда всё до последней пылинки. — Но ведь и твой разум не надёжен, мы же знаем. Мы ведь подписывали контракт с мистером Мэйвезером! Почему тогда ты не доверяешь Нимфадоре, если сам не сможешь удержать тайну? — вмешался в разговор Тед. Гарри переглянулся с Вайессой, и та кивнула. — Там у меня будет другой учитель. И не спрашивайте кто, прошу. Всё, что Вам нужно знать — он перестанет существовать, если предаст меня или Род. Более того, если он сам не захочет, то его никто не найдёт. — Последнее можно сказать про, например, Николаса Фламеля, но это же не он? — спросила Андромеда. Вальбурга неодобрительно посмотрела на неё, а ответила ей Вайесса: — Нет, Николас тут непричастен. — Как же ты будешь там питаться? — обратилась она к Гарри, — Ведь, как я понимаю, просто так ходить туда-сюда не выйдет? — Сумка с чарами стазиса и всякой снедью внутри. — Сейчас же прикажу Кричеру открыть одну из наших кладовых и приготовить ещё разнообразных блюд. Вальбурга щёлкнула пальцами, и домовик появился словно из ниоткуда. На том собрание по поводу переезда Гарри на две недели закончилось. Так что теперь, три дня спустя, одетый в мантию плотного кроя, он стоял на крыльце дома Гриммо, 12 и дожидался Вайессу. Две сумки — с вещами и с едой — были надеты на него крест-накрест, так что с каждого бока было по одной. Солнце заливало лучами площадь, и, если бы выход из дома Блэков не был направлен на северо-запад, то он бы уже страдал и потел. — И чего она так долго? Неужели она совсем-совсем не спешит начинать твоё «секретное обучение»? — в очередной раз поддела его Нимфадора, которой делать было всё равно нечего этим жарким субботним утром. — Возможно, она и впрямь не спешит. Или, как всегда, заканчивает какие-то приготовления в последний момент. Ты же знаешь, там всё не так просто. — Вот именно, что «не знаю». — Ну прости, — вздохнул он, — Могу сказать лишь, что, когда мы увидимся, я буду выше. Нимфадора улыбнулась, а затем, после небольшой задумчивости ответила: — Это да… Мальчики в твоём возрасте растут быстрее, а у тебя наверняка ещё и зелья будут вспомогательные. Он лишь кивнул. С остальными он уже попрощался внутри, а с Леди Блэк ещё почти на рассвете, когда она отбывала на встречу с какой-то давней подругой, которая должна была помочь освободить Сириуса Блэка. Все мысли о возможных исходах и последствиях этого юноша решил отложить до того времени, как возвратится на Гриммо, то есть на две недели. Или на четырнадцать, смотря для кого… В этот момент он заметил Вайессу. Она шла с дальнего угла площади Гриммо, и, похоже, была немного не в настроении. Поттер тут же подключил всё своё внимание — это был единственный способ минимизировать количество негативных комментариев этой древней волшебницы. Рядом переступила с ноги на ногу Дора, и, почему-то грустно вздохнув, повернулась к Гарри: — Вот, похоже, тебе и пора. — Да. Последовала небольшая пауза. Вайесса подходила всё ближе к дому. Нимфадора отвела взгляд, а затем посмотрела прямо Гарри в глаза: — У меня никогда не было ни братьев, ни сестёр. А потом появился ты, и я безумно этому рада. Будь острожнее, братишка. И не убивай в одиночку Тёмных Лордов — теперь для этого буду ещё и я. Они улыбнулись друг другу, а затем Нимфадора, удивительно быстро для своей привычной походки, зашла в дом, прикрыв за собой дверь. — Я надеюсь, прощания закончены? — спросила Вайесса, едва миновав кованную оградку Блэк-хауса. — Да, можем отправляться. — Не так быстро. Кричер? Эльф появился сбоку от Гарри через несколько секунд. В руках он держал мешковину, по форме которой было невозможно понять, что находится внутри. Едва Вайесса взяла её, эльф исчез, чтобы появиться ещё через мгновение с толстой стопкой книг, обёрнутых в тонкую ткань и перевязанных бечёвкой. Мешковина почти тут же отправилась в небольшой кошель на поясе ведьмы, который был явно заколдован, поскольку просто физически не мог быть достаточного объёма внутри. Гарри вспомнились его чемоданчик и рюкзак, каждый из которых имел подобное зачарование, и важные вещи, которые ему пришлось достать и переложить в выданные сумки. Полученный свёрток книг женщина не спешила отправлять вслед за мешком, и на его недоумённый взгляд ответила: — Чары хрупкие, а восстанавливать их сейчас нет ни возможности, ни желания, вот и придётся мне поносить эти фолианты. Он кивнул, но та, как всегда, прочла невысказанный вопрос и ответила: — Это небольшой подарок — более современные и разносторонние источники, чем те, что есть в замке. Больше четырехсот лет без обновления информации это не шутка… Ну что, в путь? — она протянула Гарри руку. Он молча кивнул, крепко обхватил пальцами запястье своей охранницы-наставницы, и внутренне напрягся. Перемещение прошло более гладко, чем было прежде, чему он был неизмеримо рад, хотя всё равно ему хотелось присесть и отдохнуть, не сделав ещё ни шагу. Тем не менее, он отряхнул с одежды несуществующую пыль, пытаясь выиграть пару секунд, после чего выровнялся и встретился глазами с внимательно изучающей его Вайессой. Она кивнула и широким шагом пошла вперёд, туда, где виднелись внешние ворота долины Бэндигедигтир — так на одном из старых шотландских наречий называлось это место. В этом названии крылась грустная ирония, ибо выражение «благословенная земля» явно не подходило этому месту ни сейчас, ни на протяжении значительного периода времени перед падением Певереллов. Уже перед самими воротами Гарри обратил внимание на местную погоду — в отличии от Лондона, здесь было облачно, а солнце пряталось за большой, пускай и тонкой, серой тучей, отчего его жгучее присутствие было почти неощутимо. — А здесь всегда такая погода? — спросил он. — Большую часть времени, — обернулась к нему Вайесса, — А что? — Мне начинает нравиться! Кончики её губ дрогнули и поползли вверх, что для этой колдуньи почти приравнивалось к смеху: — Это прекрасно, когда нравится собственный дом, Гарри. Проход сквозь толщу гор в этот раз выдался юноше не таким долгим и утомительным, да и к замку они подошли довольно быстро. Откровенно говоря, он не решался смотреть по сторонам — почему-то то запустение и разрушения, которые учинили здесь когда-то давно неизвестные ему маги, были для Певерелла очень неприятными и почти что страшными. И пускай он поставил себе цель — посмотреть на развалины того самого города вольной магии, Энкантарии, при дневном свете, но сейчас ему до ужаса не хотелось этого делать. «Скорее всего, это как-то связано с нежитью и прочими ужасами, которые там могли произойти» — подсказал его внутренний «умник». «Да понял я» — Главное надвое не расколись и умом не тронься, — добавила вслух, не оборачиваясь и не сбавляя шага, Вайесса, — А так — полезное приобретение, поздравляю. — Спасибо, — ответил юноша вслух. Побитые, изничтоженные стены замка тоже выглядели довольно неприятно, но необъяснимого ужаса не вызывали. Более того, каким-то необъяснимым вывертом сознания, у Гарри появилось спонтанное желание научиться строить что-то подобное. Только, наверное, покрепче. Со стороны Вайессы послышался тихий смешок. Певерелл закатил глаза. В этот раз, они шли другим путём, и, непонятно, то ли сам замок был так построен, то ли всё ещё действовали какие-то чары, а может у Гарри, в столь насыщенном магией месте, просто начало сбоить его умение ориентации в пространстве, но ему постоянно казалось, что они вот-вот выйдут в знакомое, по первому посещению, место, как они проходили дверь, или поворот, или лестницу, и оказывались где-то совершенно не там, где он ожидал. В конце концов, от этих игр разума ему стало почти что плохо, по крайней мере в умственном плане, и он перестал вертеть головой по сторонам, сосредоточившись лишь на том, чтобы следовать за Вайессой, и суметь дотащить до места назначения сумки, которые после нескольких километров прогулки из лёгких превратились в почти-невыносимо-тяжёлые. Его больше не заботили предметы обстановки, часть из которых, по всей видимости, растеряла свои зачарования и сгнила или начала разлагаться; как не интересовали и вялые живые портреты, которые всё ещё не получали должного питания энергией от замка. Гарри просто брёл вперёд, пока, к его удивлению, едва не врезался в спину Вайессы. — Пришли, — бросила она через плечо, и, сделав шаг назад, потянула за створку окованной металлом двери. Дверь издала протяжный скрип, но пропустила их внутрь. Впереди была комната — низкий потолок, компенсировался шириной открывшегося пространства, которое было, наверное, как четверть длинны Большого Зала в Хогвартсе. Значительную часть этой комнаты занимали различные столы, шкафы, стеллажи и полки, а отойдя немного от входа, Гарри увидел, что в эту же комнату вели, должно быть, ещё дверей пять или шесть — он не сумел точно рассмотреть. Как и по дороге сюда, часть увиденной фурнитуры оказалась испорчена временем, и буквально рассыпалась некоторое время назад под собственным весом. Однако, ничто из этого не было главной особенностью комнаты, ибо дальней стены не было — её заменял светящийся ярким голубым цветом полог магии. Он был самую малость прозрачным и по нему бежали волны, отчего то и дело взгляду удавалось выцепить крохотную часть обстановки по ту сторону, но понять что это было — не представлялось возможным. — Что это? — спросил Гарри. — Внешний слой темпорального убежища, — ответила Вайесса, — Пойдём, нам нужно пройти сквозь него. — Спрашивать «как?» — глупо? — Не очень. Не позволяй сбить себя с толку — это не стена, а лишь магический барьер. Возможно этот плотнее того, сквозь который ты проходил на Кингс-Кросс, и функций у него побольше, но главное — просто пройти. Так что уверенней в себе и вперёд. Гарри кивнул, и, наклонив голову чуть вперёд, подошёл к магической плёнке вплотную и сделал шаг вперёд. По ощущениям, ему почему-то пришло сравнение с тем, что он шагнул в магическое желе, и даже порадовался, что догадался задержать дыхание: его правая нога, которой он и сделал шаг, казалось, медленно плыла вперёд, преодолевая сопротивление. Однако, не успел он даже испугаться, как «желе» захватило его голову, плечи, грудь и… в этот же момент правая нога шагнула на твёрдый пол по ту сторону преграды. Ещё одно «длинное» мгновение, и вот он уже судорожно вдыхает воздух, ведь «желе» исчезло из его дыхательных путей. Прошла очередная доля секунды, и левая нога так же прочно становится на каменный пол. — Да чтоб тебя… — тихо выругался он. В целом, не занявший субъективно и пяти секунд, проход, показался гораздо более долгим, и, наверное, в этом сыграло не последнюю роль то, что пускай на Гарри и была одежда, но ему показалось, что в это магическое желе-барьер он нырнул голым. — Да нет, это больше эффект преломления времени, или, точнее, локального и, одновременно, личного темпорального поля, так внутренности переворачивает, но, согласна, ощущения мерзкие, и придётся привыкать, — прокомментировала Вайесса. — Слушайте, а можно мне какой-то приятной магии или ещё чего-то такого? А то месяца не проходит, чтобы у меня не появлялся новый, около-пыточный, по ощущениям, опыт в магическом мире?! — возмутился он, и тут же сам себя мысленно осадил, вспомнив о тут и там не к месту вылезающем нраве большинства Певереллов, что проявился и в нём. — Для этого придумали секс и связанные с ним разделы магии в основном, — послышался голос Игнотуса. Почти-что непрозрачный дух этого молодого человека стоял, будто опираясь на… ещё одну стену «желе»?! Гарри негромко застонал. — Игнотус, мальчик всё ещё мальчик. Не лезь с… — А-а-а, — протянул бывший Лорд Певерелл, — понял. Хотя и придётся рано или поздно провести беседу, но не сейчас. Хорошо-хорошо. — Вы о чём? — всё же нашёл силы спросить Поттер. — Ни о чём. Давай лезь сквозь внутренний барьер, — раздраженно ответила ему Вайесса. — Злая Вы. Он быстро прошёл к стене, и, думая о том, что таким образом он скорее сможет снять с себя груз двух сумок, сделал широкий шаг в «желе». — Тьфу, гадость! — в этот раз он почти крикнул. Выпрямился, протирая глаза, в которых оставалось какое-то ощущение желе, и взглянул вокруг. Снова протёр глаза. — Ну вот, осваивайся. Теперь можешь не спешить, — сказал Игнотус где-то сбоку. — А? Почему? — Ну, ты уже внутри темпорального убежища, так что снаружи час, а здесь — семь успеет пройти. Оглянись немного, если хочешь, а насчёт «не спеши» — я вынужден передумать, — тут же заявил он, — Потому что Вайесса вот-вот войдёт, и потащит тебя внутрь, — он вздёрнул подбородок, указывая вперёд. Рассматривать здесь и впрямь было что: под землёй, а Гарри был уверен, что они были именно под землёй, находилась настоящая башня, будто бы заточённая в стенах огромного каменного колодца. Из этих самых стен к башне шли натянутые цепи, где каждое звено было толщиной с двоих Гарри, и длинной примерно в его рост. Этих цепей, хоть он всех и не видел, было по девять, размещённых одна над одной, и будто бы вплавленных в едва выпирающие из стен «колодца» колонны. Колонн по девять цепей было по меньшей мере три, ибо Гарри их видел, но он догадывался, по равным горизонтальным промежуткам между ними, что этих колонн должно было быть пять, а может даже и шесть. — Шесть, — тут же нашёлся с ответом Игнотус. «Ещё один читатель мыслей» — недовольно подумал Гарри. — Шесть колонн по девять цепей. По одной цепи на этаж башни: так и энергоснабжение лучше, и строение стабильнее. Они стояли на широком, во всю ширь комнаты, что осталась за спиной, балконе, который выступал от стен колодца на добрых десять метров вперёд и от него к башне тянулся каменный мост, метров трёх шириной. — Девять метров. На девять метров балкон выступает вперёд. Диаметр колодца — семьдесят семь метров, как, собственно, и диаметр темпорального убежища. Комнаты внутри башни квадратные, по двадцать восемь метров сторона. Комнаты в центре каждого этажа, а вокруг — единственная спиральная лестница. Внешний диаметр башни порядка тридцати шести метров — тут уж точно не помню. Высота каждого этажа, как можешь видеть по цепям — разная, ибо они монтировались на уровне центра каждого этажа. — Спасибо за эту «увлекательную», но совершенно ненужную парню лекцию, Игнотус, — послышался саркастический голос Вайессы, — но мы тут не ради того, чтобы ты изложил нам точный архитектурный план Певерелл-касла. Поттер, пошли внутрь, не стоит терять время, ибо то, что у тебя его стало побольше — не повод сачковать. С этими словами она широким шагом двинулась вперёд, на мост и к самой башне. Гарри безмолвно показал два больших пальца Игнотусу. Тот улыбнулся в ответ. — Это что за херня?! — послышался недовольный возглас Вайессы. — Видишь ли, Гарри, — совершенно спокойным, менторским тоном, начал Игнотус, — Двери впереди тебя — одни из немногих, над которыми я не властен, ибо необходимо носить на пальце одно из семейных колец, чтобы суметь их открыть. — И ты не удосужился об этом упомянуть раньше! — глаза Вайессы опасно сузились. — Ты меня не сможешь развеять, — как факт произнёс призрак. — Нет, но очень хочу попытаться! — рыкнула та. Гарри немного удивился тому, насколько женщина вышла из себя, ибо это было ей не совсем свойственно. — Так вот, Гарри, — всё тем же, что и прежде, расслабленным тоном, обратился к нему дух, — Нередко ты будешь встречать подобные запертые твоими предками вещи и места. Для их открытия достаточно приложить перстень, не снимая его с пальца, к щели между створками, и не важно, дверь это или шкатулка. Если щели нет — прикладываешь туда, где она должна бы быть, или в подходящую по форме выемку, если вдруг такая имеется. — Спасибо за столь увлекательную лекцию, учитель, — скопировав тон Игнотуса, ответил Гарри, — Я тотчас же опробую одно из Ваших наставлений на практике. Успокоившаяся Вайесса не повелась на уловку, и лишь немного уставшим голосом произнесла: — Давайте без клоунады. У меня ещё дела, а тебе ещё учиться. Пожалуйста. Гарри удивлённо заморгал. Игнотус пожал плечами: — Возможно и так, но с шутками приятнее. Тем временем юноша, внимательно рассмотревший массивные двери из светлой, в тон серого камня окружающих стен, древесины, окованной неизвестным Поттеру тёмным металлом, подошёл в упор к створкам, и, на уровне колец, что заменяли дверные ручки, приложил тонкий тёмный ободок кольца Певереллов. В двери что-то глухо щёлкнуло, затем створки поползли на Гарри, отчего тот поспешно отступил и уставился на свой палец. Кольцо Наследника Певерелл выглядело как узкая полоска обсидиана или тёмного отполированного металла, что охватывала мизинец на его левой руке у основания. Пытаясь понять, есть ли у него это кольцо, он едва все глаза себе не проглядел, пытаясь вызвать невидимое кольцо так, как он делал это с кольцом Поттеров, но, как оказалось, ему просто стоило попробовать сфокусироваться на иных пальцах, и вот… кольцо было обнаружено. — Итак, четвёртый этаж, он же входной, он же лазарет, он же лаборатория для умелого зельевара. Для неумелых есть места повыше, — тем временем прокомментировал Игнотус. За разъехавшимися створками оказалась… стена. И лишь подойдя поближе, Гарри понял, что вход в лазарет был почему-то смещён влево на несколько метров. — Да, Гарри, причина в том, чтобы влетевшие в открытые двери заклинания не добили сразу тех, кто в лазарете. Для этого вход туда сдвинут, по отношению к центру. — Жить ты будешь этажом ниже — там находятся спальни, — тут же добавила Вайесса. — Да. А ещё на этаж ниже была кухня, но тебе там делать нечего, у тебя своя еда будет. Ещё на этаж ниже, то есть в самом низу — кладовые. На пятом этаже у нас небольшая библиотека, гостиная и комната досуга. Шестой этаж — зельеварня и мастерская артефактора. Седьмой этаж — четыре индивидуальные мастерские для экспериментов низкой опасности. Восьмой этаж — боевой или же дуэльный зал по желанию. И на девятом находятся инструменты управления темпоральным убежищем и ещё некоторые вещи, к которым лезть тебе ещё точно рано и опасно. Понял? — Да. За это время они прошли, как показалось Гарри, половину круга башни вниз по лестнице, и ему снова пришлось открывать двери Кольцом Наследника. Коридор шириной метра три, и… по семь дверей с каждой стороны. — Четырнадцать спален. Каждая — индивидуальные апартаменты, по сути, созданные чтобы все могли бы тут жить в равных условиях. Хотя, судя по моим ощущениям, Вайессе всё же стоит сначала зайти и почистить всё, и удалить лишнее — некоторые артефакты дали сбой. В общем, Гарри, покажи нам, где хочешь жить, и пойдём там почистим. Юноша указал на пятую дверь справа, и отошёл немного назад. Игнотус пошевелил пальцами, явно что-то колдуя, и нужная дверь открылась. Через несколько секунд после того как Вайесса с призраком вошли туда, до Гарри добрался довольно неприятный запах, и он сморщил нос. Почему-то чем дальше, тем больше он терпеть не мог сильных, и, уж тем более, отвратительных запахов… Хотя этот и был терпимее, чем то, что он однажды ощутил в Хогвартсе, когда проходил мимо одной из кладовок. Пытаясь переключить своё внимание, он, пятясь, отошёл назад и опёрся спиной о стену. Затем, размышляя, он медленно сполз вниз, пока не сел на пол. Мысли текли одна за другой, перескакивали с темы на тему. Так иногда бывало, хотя сегодня это состояние догнало его ни с того, ни с сего — просто была необходима передышка от информации, чтобы дать разуму отсортировать знания «по полочкам». Через какое-то время из будущей спальни Гарри вышла Вайесса. Она, глядя на него, начала ему что-то рассказывать, но слова будто проплывали мимо разума, хотя обычно, со временем, он вспоминал сказанное. Даже сейчас он внимательно смотрел в ответ, кивал, вроде бы даже в нужных местах, но подспудно знал, что ничегошеньки не слышит и словесно ответить не может. Так продолжалось, пока из всё той же спальни не появился и Игнотус. Призрак подошёл к Вайессе. Гарри присмотрелся. Этот призрак действительно ходил, а не левитировал сквозь пространство как хогвартские привидения. Да и сам Поттер никогда не видел, чтобы его древний родич ходил сквозь стены. Появлялся и исчезал? Да. Ходьба сквозь стены? Нет. Это было странно. Тем временем, Игнотус что-то сказал Вайессе, и та, запнувшись на полуслове, перевела на него удивлённый взгляд. Затем крайне серьёзно посмотрела на Гарри, будто что-то оценивая, кивнула Игнотусу и просто ушла. Родич помог юноше встать с пола и провёл его до кровати, держа за руку. Призраки не бывают материальны, забавно. Большая, хоть и довольно простая на вид деревянная кровать была явно рассчитана на двоих взрослых. Матрас был мягок, бельё было свежим, а голова — слишком тяжёлая. Он не понял, как с него слетела мантия и прочая одежда, кроме, разве что, исподнего. Он мог лишь лежать и наблюдать за бурным течением собственных мыслей, одновременно рассматривая каменный потолок. Когда его веки стали тяжёлыми — он, увы, тоже не заметил. *** Он проснулся резко. Пытаясь осознать где он, Гарри почти запаниковал и зажёг люмос палочкой, что лежала на небольшом столике у изголовья. Тот зажегся тяжелее чем обычно, хотя очевидных тому причин не было. «Ах да, она же новая, учебная. Так я стану сильнее» — улыбнулся он сам себе. — Ты уже проснулся, отлично, — произнёс Игнотус. Пускай Гарри узнал его голос, но всё равно дёрнулся в сторону, поближе к стене, чтобы защитить себя. — Хорошая реакция, молодец. Только туши давай свой люмос. Я могу делать так, — с этими словами он хлопнул в ладоши. На прикроватных столиках загорелись небольшие кристаллы, более крупные, с ярким светом, зажглись в держателях в форме металлических факелов на стенах. Наконец, в потолке зажглись яркие точки, сложившиеся общей формой в созвездие Стрельца — Гарри узнал его благодаря урокам астрономии в Хогвартсе. — Красиво. А почему именно Стрелец? Нокс. — Созвездие Стрельца носит особый символизм. Ведь Стрелец — это всадник на коне. Он завоеватель, царственная и властная фигура, которая смотрит на остальных свысока не просто так, а по праву сильного, по своему положению в обществе и мире. И я, смею надеяться, ты действительно будешь таким, а не как… мои погибшие родичи. Смотреть на всех свысока потому что ты Певерелл — глупо. Добиться возможности смотреть на всех с высока, но не делать этого — вот что характеризует настоящего Певерелла в моём понимании, а не… — Я бы хотел знать больше о том, почему наш Род возненавидели и попытались разрушить всё созданное нами. Ты расскажешь? — Однажды, я покажу тебе это. Но это явно не дело для сегодня. Тебе многому предстоит обучиться, и, смею надеяться, что ты сможешь. Например, тебе придётся приложить немало усилий для того, чтобы научиться управлять этим светом, — он обвёл рукой пространство вокруг, — первую твою неделю здесь, я буду помогать тебе с управлением, но затем… Либо ты научишься, либо будешь учиться обходиться тем, что умеешь. Гарри пару мгновений подумал, оглядываясь, а затем перевёл взгляд на Игнотуса: — Думаю, это будет интересно. — Рад твоему энтузиазму. Итак, поскольку ты проснулся, пора приступать к твоей утренней рутине, которую тебе вчера рассказывала Вайесса. Призрак посмотрел на пытающегося вспомнить хоть что-то юношу несколько секунд, затем улыбнулся: — Смею предположить, что ты ничего не помнишь. Не удивляйся, при жизни я был достаточно неплохим менталистом, а теперь, когда при мне вся мощь Источника, я и вовсе, наверное, какой-то внекатегорийный дух-мозгокрут. Нет, не переживай, твои не интересуют, — хохотнул он, — Но там определённо есть проблема, и мы с тобой вместе попытаемся разобраться. А пока что, начнём с того, что ты сейчас откроешь вон ту сумку, — он указал на одну из двух стоявших у стены, найдёшь там саквояж с зельями, и выпьешь зелье памяти. — Настоящие, обычные призраки — нематериальны. Как ты помог мне вчера добраться до кровати и как раздел? — спросил Поттер, одновременно отбрасывая одеяло и выскакивая из кровати. Пол под ногами был невероятно холодный, но юноше это нравилось. Он откинул клапан сумки и начал по одному вытаскивать оттуда различные предметы быта, одежды, и прочее. — Да говорю же, я не призрак, а дух. Воплощённый хранитель замка и Рода, если хочешь. Я могу гораздо больше десятка иных магов, но, увы, только в этих стенах, и, самую малость, в долине. Так что избирательная материальность это пустяки. — Избирательная? — Если попытаешься меня ударить, и я не захочу принимать удар — рука пройдёт как сквозь обычного призрака. Хотя я точно обижусь. — Понятно, — ответил Гарри, вытаскивая одна за одной различные книги и справочники, которых в этой сумке, казалось, было на целую библиотеку, и тут же задал ещё вопрос, — Ты вчера объяснял мне все размеры башни в метрах, но я готов поставить галлеон против кната, что в твои времена метров ещё не было. — Нет, не было, но это не помешало мне достать информацию из твоей головы и из головы Вайессы, а затем преобразить размеры в известные вам системы измерений. При этом я немного округлил цифры, но это уже мелочи. И да, ответ на твой вопрос «почему метрическая система мер, а не британская имперская?» — потому что так удобнее. Даже если они немного промахнулись с идеальной длинной метра, всё равно это гениально. Я даже немного удивляюсь, какого чёрта наши предки не догадались всё пропускать через десятки, имея десять пальцев на руках и ещё десяток на ногах. — Почему ярлыки на французском? — спросил Гарри, наконец найдя нужный саквояж и узрев находившиеся там склянки с зельями и их необычные ярлыки. — Придумка Вайессы, — пожал плечами Игнотус, — она решила, что тебе стоит уметь говорить на французском, и что до конца своего пребывания здесь этим летом ты должен освоить хотя бы базис. Я бы, конечно, не против научить тебя и старогэльскому, как его сейчас называют, или помочь тебе в изучении немецкого и чешского, раз уж в Европе это сейчас языки самых могущественных тёмных магов, но тебе сейчас не ко времени книги по тёмной магии предков или современников, так что… — Понял. Оно? — он прочитал вслух ярлык, гласивший «Potion de la memorisation» — Да, это действительно зелье памяти, или, если хочешь, запоминания, но вот название ты прочитал так, будто это слова английского языка. У них эти суффиксы читаются по-другому, да и звучание в целом иное. В общем, пока что запомни просто значение слов, а с произношением пусть Вайесса страдает. Не всё же мне одному тебя обучать. — Хорошо. Можно ещё пару вопросов? — Ответ первый: уборная там, — он указал на дверь, что была немного меньше и уже входной, — Вода вызывается нажатием на соответствующую надпись и пропадает через полминуты. Ответ второй: так задумано, чтобы ты сам увидел свой прогресс. Гарри ещё раз огляделся. Максимально простая кровать; у стены, за которой находилась уборная — деревянный шкаф, больше похожий на деревянную коробку больших размеров с небольшими металлическими ручками; по другую сторону от кровати, то есть ближе к выходу — простой стол с четырьмя ножками, без выдвижных ящиков и прочих удобств, и рядом с ним, спинкой к стене, столь же простой стул. В общем, выглядело всё так, будто мебель создавал новичок, только-только занявшийся этим делом, и, пускай и выглядело всё прилично и крепко, но выглядело донельзя незатейливо. В конце концов, живя в Хогвартсе, а затем у Блэков, Гарри привык к вычурному стилю, различным вензелям, росписям и прочему «декору», а тут такая простота. — Судя по тому, что я увидел и у тебя, и у Вайессы в голове — современные маги стали забывать, что они маги. Они перестали гнуть мир под себя, забыли, что в их руках — огромная созидательная сила. Тех, кого у вас сейчас почитают своенравными чудаками среди магов, себе на уме и прочее-прочее, в моё время привечали за их креативность и талант. Так что в твоём лице, мы попытаемся изменить это, дать толчок прочим сквозь тебя и благодаря тебе. Ну и ты подтянешь свои навыки. Так что, будем надеяться, со временем и практикой, ты превратишь свою комнату в нечто «эдакое», — он крутанул кистью в воздухе, подчёркивая значение последнего слова. — Звучит интересно, — Гарри кивнул и пошёл в уборную, совмещённую с ванной. Ванна стояла на небольшом пьедестале, как и туалет, и раковина. Зеркало над раковиной, к огромному облегчению Гарри, было не зачарованным, а то его почти что достали говорящие зеркала в Блэк-Хаусе. Ко всему прочему, здесь был ещё один шкаф, немного поменьше того что в спальне, но такой же простой. Решив не забивать себе голову не самой важной информацией, юноша приступил к привычным водным и не только процедурам. *** — Ответ на твой вопрос: тут есть ритуальный зал и грядки для ингредиентов. Они находятся ниже кладовых и по сторонам, каждый занимая по полукругу. Как выйдешь из башни — дам тебе десять секунд отдышаться на мосту. Там и рассмотришь. Правда грядки пустые — всё сгнило. А теперь бегом в самый низ башни, а затем на мост. И не идти, а бежать! По плану происходил очередной этап рутины, которой должен был заниматься Гарри. После того, как он выпил зелье памяти и освежился, он выпил ещё тонизирующий состав, а также Зелье Укрепления тела по рецепту Сфорца, запил всё это несколькими глотками воды и начал подниматься на самый высокий этаж башни по лестнице. Это была разминка. После этого сбежал в самый низ башни, на первый уровень, ко входу в кладовые, где появившийся Игнотус спросил у него одну из формул трансфигурации за первый курс. Следующей остановкой был мост снаружи башни, где Гарри должен был сказать Игнотусу ответ на заданный вопрос. И потом, поскольку оказалось, что взбежать вверх у юноши не было сил и подготовки, он должен был выйти шагом, но так быстро как мог. Наградой за такой круг был ответ на вопрос, который Поттер должен был придумать по дороге от моста, что был на четвёртом этаже, до, собственно, девятого этажа. Спустя десять таких кругов Гарри взмок, в горле у него пересохло просто ужасно, но он пересилил себя и ответил на вопрос из учебника за второй курс, где формула трансфигурации была длиннее, а также назвал два условия для её использования. Наградой послужил уже озвученный выше ответ Игнотуса, магическим образом появлявшегося то тут то там, и всегда быстрее самого Гарри. На двадцатом кругу Гарри просто лёг на ступени у вершины башни и отказался вставать. — Ну, ты и так показал результат лучше, чем я ожидал. Да и формулы под нагрузкой у тебя из головы не вылетают, молодец. Правда ты повторился с одним вопросом, но это ерунда. По поводу физической нагрузки есть желание поныть? Тот покачал головой, ведь понимал, что магу необходимо заниматься физической формой, особенно если он хочет быстро перемещаться. — Правильный ход мыслей. Вот, держи бурдюк с водой. Только пей понемногу и маленькими глотками. Пару минут на отдых у тебя есть, а дальше пойдём практиковаться. Ещё раз повторю: маленькими глотками! Иначе может поплохеть. Как будешь готов — давай на восьмой спускайся. Почти восстановивший дыхание Поттер угукнул, перевернулся на спину, открыл пробку бурдюка, привстал и сделал первый глоток. Холодная вода окатила воспалённое горло волной восхитительного наслаждения, и Гарри даже взял паузу в несколько секунд, чтобы подышать, ожидая пока пройдёт это ощущение. Наконец, чувствуя жжение в ногах и боль в спине, юноша встал, опираясь на стену, и пошёл вниз. Думать о том, как страдает его тело, он не хотел, так что постарался абстрагироваться и лишь наблюдать за происходящим. Спустя десять ступеней вниз… Р-Р-РАЗ! Он оказался в собственном пространстве разума. Всё том же, что и тогда, когда он занимался с Мэйвезером, но в этот раз тут был Игнотус, в том же виде, что и в реальности, и весь внутренний туман разума Поттера сторонился этого «вторженца». — А? Что? — удивился он, когда родич нанёс стремительный удар по нему, но тот лишь прошёл сквозь «тело» Гарри. — Эффект избирательной материальности. Только не в реальности, а здесь, в твоём разуме. Тот, кто захочет залезть к тебе в голову, конечно, может сделать это и не погружая тебя в твоё пространство, но это требует недюжего мастерства, да и читать содержимое головы становится сложнее. А вот неумёха может попробовать захватить твоё «Я», ведь если у него всё получится… скажем за счёт твоей невнимательности или слабости, то он сможет сделать в твоей голове что-угодно. И вот против таких вторженцев тебе уже сейчас может помочь избирательная материальность. Тебя почти невозможно избить или победить, если тебя невозможно коснуться. — Ого! — восхищённо выдохнул Гарри. — Да. Одна из второстепенных целей твоей беготни только что была именно в том, чтобы ты ощутил эту пустоту в голове. В дальнейшем попробуем научить тебя одновременно думать и быть «нематериальным». А теперь действительно пойдём. На очереди у нас повторение чар и трансфигурации. Гарри очнулся на полу. Тело ломило даже больше чем прежде, да и голова немного давала о себе знать. Кроме того, кожа чесалась тут и там — солёный пот въедался в неё, особенно там, где швы, или чехол для волшебной палочки тёрлись о неё. «Мне придётся много раз так вставать» — подумал юноша и был абсолютно прав. *** Они повторили вначале чары. И это пригодилось, ведь пьедесталы под ванной и туалетом в комнатах Гарри были не пьедесталами, а ёмкостями для использованной воды и отходов. Так что он научился использовать учебной палочкой Эскуро и Тергео. Затем были по очереди все чары программы за первый год. Когда закончили с чарами, перешли к трансфигурации. В этой комнате на полу было пара нагромождений различного дерева и металлов, по сути — мусора, а по факту — материалов для трансфигурации. Спустя десяток попыток, у Гарри получился деревянный стул. Да, немного кривой и шатающийся, но стул. Через три минуты, этот стул превратился обратно, так что юноша порадовался, что Игнотус посоветовал ему сесть на пол, а не на стул. После этого родич прочитал небольшую лекцию о том, что, чтобы не рисковать испортить заклинание, изменяя движения палочкой, можно попробовать добавить слово или два к основной вербальной формуле, чтобы компенсировать естественные проблемы Поттера в трансфигурации. Уставший сидеть на полу Гарри, после выслушивания Игнотуса и быстрого прочтения соответствующей таблицы в справочнике, создал с новой формуле один стул, а через минуту ещё один — таким образом, когда первый превратится обратно, будет необходимо встать со второго, а до того сидеть там будет безопасно. Когда у Гарри закончились силы колдовать, а это было уже после четвёртой формулы, с которыми он экспериментировал и заучивал по настоянию Игнотуса, последний погнал своего подопечного в начале в душ, а затем в его спальню — пообедать и спать. Опуская голову на мягкую подушку и наслаждаясь возможностью просто выровняться, Гарри ощутил, что засыпает, и подумал: «Если бы так учили в Хогвартсе, то было бы много сильных и очень сильных магов. Наверное»