***
На следующий день Кэйа встал рано, позавтракал и сразу же отправился на работу в ордо Фавониус. По пути к большому зданию, он заметил, как одна его знакомая монахиня чуть ли не убегала из храма, а за ней следом спешила Барбара. Видимо, Розария снова хотела уйти от обязанностей храма, а та её пыталась уговорить и привести обратно. Кэйа усмехнулся и продолжил свой путь. Весь день вплоть до обеда Кэйа был занят бумагами, после говорил с Джинн по поводу договора со Снежной и Фатуи, небольшой перерыв, после два поручения, и наконец рабочий день был закончен. Кэйа сразу решил отдохнуть в месте, где он практически всегда находился после работы, с вечера и до самой глубокой ночи. В таверне Дилюка, Доле Ангелов. Стоило ему зайти в туда, как улыбка натянулась сама собой, а спокойное выражение лица Дилюка, который опять был здесь в качестве бармена, сменилось на раздраженное. Дилюк уже чуть ли не радовался, что названный брат не придёт, но тот просто опоздал. Кэйя сел перед Дилюком и, поставив руку на стол, положил по неё голову и с расслабленной улыбкой заговорил: — Мне вина, пожалуйста. — Сейчас, — бросил Дилюк и достал его любимое вино. Налив бокал, он поставил его перед Кэйей. — Спасибо, братец, — ухмыльнулся Кэйа и отпил вина. Дилюк отошел от него как можно дальше, пытаясь справиться с охватившими его раздражением и напряжением. Кэйа мирно пил вино и думал о своём, о будущем, о прошлом и о настоящем, и делал это молча, что не могло не радовать Дилюка. Только иногда тот поглядывал на сводного брата. Так прошло несколько часов. Кэйя периодически заводил разговоры с другими посетителями, чтобы совсем не скучать, но Дилюка не трогал. Тот и так недавно натерпелся. Наконец он встал, заплатил и пошёл на выход. Он отлично провёл время.***
На следующий день у Кэйи наконец был выходной, чему не обрадоваться было нельзя. Встал он позднее обычного, сделал все свои утренние дела, такие как умыться, и позавтракать. Еще он успел прибрать пыль, помыть посуду и выкинуть мусор, и отравился в город, взяв побольше моры. Весь день он провел за бытовыми заботами: закупался продуктами, мило разговаривал с девушками, и успел поесть в хорошем охотнике, затем заметил, как мимо него шла Розария, опять куда-то из города, видимо. И ему пришла в голову идея. «Хорошая выйдет шутка», — усмехнувшись, подумал он. Кэйа встал, отдал моры чуть больше чем нужно, и, попрощавшись с Сарой, пошёл быстрым шагом окружным путём до цветочницы Флоры. Он видел, как Розария проходила через ворота Мондштадта. Кэйя в спешке купил пять цветков сесилии, и, спрятав их в Глаз Бога побежал за ней лёгким бегом. Она не стала выходить на мост и завернула в сторону, двигаясь вдоль стен города. Пока Кэйа следовал за ней, она пропала из его вида за поворотом, но, стоило ему пройти чуть дальше, сзади послышался голос: — Прекрати следить за мной. — А я ничего плохо делать и не собирался, — натянул он ехидную улыбку, повернувшись к ней, но она в который раз за последние несколько дней толкнула его к стене и сказала, доставая кинжал: — Ты мне порядком надоел. Я советую отвязаться от меня, если не хочешь плавать брюхом вверх в Сидровом озере. — Ты такая опасная, мне так нравится это в тебе. — его улыбка становилась все шире. Он окинул взглядом их пикантное положение. — Да и ты, смотрю, ко мне неравнодушна. Любишь доминировать над мужчиной? Розария смутилась, настроения у неё не прибавилось и она сильнее толкнула его к каменной стене. — Думаешь я шучу?! — прошипела она. — Последние слова или пожелания? Кэйя ее холодный угрожающий тон не оценил, и снова широко улыбнулся. — Есть одно. Розарии стало немного интересно, и она дала ему возможность сказать что он хочет. Он достал цветы сесилии и протянул девушке. — Это для тебя. Он осознавал, что она не убьет его — смерть капитана Ордо Фавониус повлечет за собой множество проблем, а потому его взгляд был спокоен и он продолжал улыбаться. Розарии стало не по себе. Она была в смятении, но не показала чувств. Опустив кинжал, она грубо взяла букет. — Ненавижу цветы. После этих слов она выкинула их в сторону. Но что-то внутри нее, что-то, что она давно в себе подавила, наверное, этот наивный романтизм, который, казалось, жизнь давно из нее выбила, слабо затрепыхался. «Мне никогда никто не дарил цветы», — пролетела непрошенная мысль. — Буду отныне знать, — ухмыльнулся Кэйа. Теперь, когда Розария убрала кинжал, он и вовсе расслабился. Его поза была совсем не напряженной, и он с легкой издевкой смотрел на попытки выбитой из колеи монахини скрыть свои чувства. — Не подходи больше ко мне, — наконец бросила она. После этих слов Розария развернулась и ушла по своим делам через мост, размышляя о Кэйе. Тот же вернулся в город. он знал что случится что-то подобное, но не расстроился, даже наоборот был немного доволен. Так холодно его ещё не отшивали, а значит, что шутка удалась.