White Noise

Битва призраков завершена… Джонни узнал об этом от Бестии. Королева “Посмертия” оставалась в здании до самого конца, полагая, что мистеру Гранту в дальнейшем потребуются услуги наемников, однако мужчина предпочел не отправлять призраков в логово “Отступников”. Вместо них на зачистку он направил Винсента с офицерами из “Сектора обстрела”. Да и со слов Роуг, призраки не желали принимать в этом больше никакого участия, довольно громко заявив о своем увольнении. Они устали. Их битва окончена…. Все кончено… Пылающий офис превратился в яркий символ, ознаменовавший начало иного пути, нового неизвестного этапа в жизни. Оставаться в “Ордене” не было никакого смысла, собственно, призраки и не хотели. Долгожданное ощущение свободы едва не выбило итак шаткую почву из-под ног. В их головах не укладывалось, а что же делать дальше? А впереди жизнь. Та самая жизнь, коей у ребят никогда не было. Однако на протяжении нескольких дней Джонни не покидало странное предчувствие, из-за чего рокербой практически лишился сна. За все это время он созвонился с Ви лишь раз. Девушка сказала, что ей успешно восстановили целостность поврежденных имплантов, а также заменили те, что окончательно вышли из строя. По большей части она просто отвечала на вопросы, и уже тогда Сильверхенд обратил внимание на голос Валери. Такой тихий и отстраненный словно Ви где-то далеко. Там, где она может побыть в одиночестве, насладиться тишиной да и просто прийти в себя, что подтвердилось ее отказом на встречу. Опустошенный безэмоциональный голос. Девушка кое-как пыталась отшутиться, но выглядело все до боли наигранно. Джонни не оставалось ничего другого, кроме как ждать. В одном он был уверен наверняка: она придет, Валери всегда очень принципиальна и держит свои обещания. Но… Джонни было странно слышать Ви такой. Вспоминая прошлое, Джонни не мог представить, чтобы девушка вела себя настолько безразлично. Даже, глядя в лицо смерти, юная наемница широко улыбалась, показывая костлявой средний палец. Казалось, девушку невозможно сломить. Она никогда не сдавалась. Никогда не отчаивалась и всегда искала выход. Никогда не говорила то, что хотел услышать Джонни: “У меня все в норме”. Нет, она не в норме. Сильверхенд был в этом уверен, но девушка непреклонно твердила именно это. Непонятно только, кого из них двоих Валери старалась убедить в правдивости своих слов, однако она ясно дала понять, что приедет, как только закончит с последней формальностью… Последняя формальность? Наверняка речь шла о каком-то документе. Иначе как проходит процедура увольнения в корпорации? Это явно заявление об увольнении, может, обходные листы или еще какая-нибудь бюрократическая херня, в которой Джонни совершенно не разбирался и не собирался вникать. Ему достаточно знать то, что Ви вышла. Но тишина... Гребаные сутки она молчала и не отвечала на звонки, включив автоответчик. Новая тупая привычка девушки бесила, хотя по большей части мужчину раздражал тот факт, что он не знал, что творится у нее в голове. Будучи единым целым, все было гораздо проще. Он слышал ее мысли. Знал, что Ви собирается делать или чем хочет заняться. Часто бывало так, что она сама не до конца понимала, чего хочет больше всего, но Джонни догадывался. Он накладывал поверх ее спутанных желаний свои мысли, склоняя Валери к какой-то определенности... Сейчас же такая опция недоступна. Ви превратилась в глубокую воду, полную секретов и “подводных камней”. Что же изменилось? Почему она так себя ведет? Стоя в переулке неподалеку от “Эль-Койоте-Кохо”, мужчина попробовал в очередной раз позвонить девушке, однако снова столкнулся с проклятым автоответчиком, оповещающем о том, что рокербой может оставить голосовое сообщение, которое обязательно будет прослушано. А будет ли оно прослушано? Валери не из тех людей, что потратят уйму времени на изучение голосовой почты. В прошлом она едва могла заставить себя прослушать хотя бы одно единственное, что уж говорить про десяток. Новая порция злости затмила светлые глаза Джонни, заставив того, со всей силы сжав пальцами хрупкий телефон, бросить гаджет о стену дома. Он разбился вдребезги, осыпавшись на асфальтированную дорогу. Сильверхенд глубоко вдохнул и шумно выдохнул. Ему жизненно необходима порция мексиканской текилы, в противном случае Джонни способен был собственными руками придушить Валери, вокруг которой крутились его мысли. Мужчина не стал медлить и поспешил в бар, где сегодняшним вечером вовсю бурлила жизнь. С наступление морозов во многих заведениях Найт-сити прослеживался резкий всплеск посетителей, налегающих на горячительные напитки. “Койот” не был исключением. Пепе работал как на конвейере, штопая коктейли один за другим и получая щедрые чаевые за свой труд. Словом, выглядел бармен бодро. Он активно общался с клиентами, подсевшими на уши. Сильверхенд разместился у бара. Заказал себе бокал текилы, но так и не решался выпить, с задумчивым видом рассматривая наполненную практически до самых краев стопку. Странно… Странно быть здесь без нее. Когда-то очень давно Валери души не чаяла в “Койоте”. Еще бы. Здесь они с Джеки проводили практически каждое свободное мгновение, распивали текилу, сидя у бара, и размышляли о будущем, попутно обмениваясь новостями с Пепе или сеньорой Уэллс. Пели песни, танцевали под латино с местными “пендехо”, а потом, еле волоча ноги, каким-то невиданным чудом доползали до своих коек, где утром друзей-наемников поджидало коварное похмелье. То была беззаботная пора, когда ни Ви, ни Джеки не рвались в “Высшую лигу” и просто плыли по течению жизни, наслаждаясь каждым ухабистым поворотом. Жили одним днем бок о бок друг с другом. У Уэллса было множество планов. Он так много хотел успеть сделать, что даже начал вести список, куда включал все подряд. Хотела и Ви. Но… Найт-сити не терпит мечтателей. Город разрушил судьбы и жизни многих, к сожалению, Уэллс с Валери не стали исключением. - Тяжелый день? - поинтересовался Пепе, протирающий чистой салфеткой барную стойку. Взгляд пронзительных карих глаз смотрел в самую душу Джонни. Рокербой неопределенно пожал плечами и шумно выдохнул, все-таки решившись осушить стопку. Сильверхенд не из тех людей, кто будет откровенничать хоть с кем-то, не говоря уже про бармена, с коим мужчина не был в хорошем знакомстве, но его знала Валери. Возможно, это был чуть ли не единственный человек, которого Ви действительно слушала, не считая Виктора Вектора. Может, бармен что-то знает? - Слышал что-нибудь о Ви? - недолго думая, поинтересовался Джонни, подняв взгляд на Пепе. Бармен нахмурился и убрал в сторону салфетку оперевшись руками о барную стойку. Над Сильверхендом будто нависла скала в виде высокого мускулистого мужчины, чей доброжелательный взгляд резко изменился, будто Джонни только что махнул “капоте” перед разъяренным быком. За широкой спиной Пепе в огнях неона “сгорала” фирменная вывеска, озаряя своим светом не только солидный ассортимент алкогольных напитков, но и несколько седых волосков на голове бармена. - А ты ей кем будешь? - вопросом на вопрос серьезно поинтересовался Пепе, не спуская глаз с посетителя. Прошло шесть лет, а он нисколько не изменился. Все тот же золотой крест на груди. Все тот же стиль и проникновенный голос, что в серьезном амплуа звучит более чем грозно. И даже может возникнуть впечатление, что Пепе прячет под барной стойкой дробовик... Впрочем, оружие у него явно припрятано где-то неподалеку, как никак, это район “Валентино”, где никто не застрахован от участия в случайных перестрелках. Всматриваясь в лицо бармена, Джонни обратил внимание на новые морщины, украшающие лоб Пепе. Видимо, это единственное, что в нем изменилось. Возраст все-таки берет свое. - Парень ее, - с хрипотцой в голосе ответил рокербой и приподнял в легком подобии улыбки уголок губ. Что-то подсказывало Джонни, что не так давно Валери приходила сюда. Как минимум, чувство вины перед сеньорой Уэллс подтолкнуло бы девушку к этому шагу. Это чувство способно “разорвать” человека изнутри на части. Именно оно породило порочный круг из страданий, заложницей которого оказалась Валери. Мужчина понятия не имел, что с ней делали последние шесть лет, но одно ясно точно: у его маленькой наемницы отняли жизнь, заполнив пустоту призрачным долгом, построенным на различного рода манипуляциях с поломанной психикой. Будь рокербой на ее месте, он бы встретился с прошлым. Сделал бы все, что угодно, лишь бы вернуть себе свою жизнь и двигаться по намеченному пути дальше. В этом плане Валери мало чем отличалась от мужчины. - Она о тебе не говорила, - прищурившись и постучав указательным пальцем по стойке произнес Пепе. Он разорвал зрительный контакт лишь на секунду, когда услышал грохот. Кто-то из “Валентино” опрокинул бутылку на пол, громко матюкнувшись и осыпав проклятиями неустойчивый круглый столик. - Мы не афишируем, - ухмыльнулся Сильверхенд. Мужчина поставил стопку на стойку и, скрепив пальцы в замке, с догадкой в голосе продолжил: - Значит, она была здесь… - Да, вчера, - утвердительно кивнул бармен, подтвердив догадку рокербоя, однако Джонни не испытал облегчения, ведь он по-прежнему не имел ни малейшего понятия, куда Ви пропала. Пепе сделал глубокий вдох, почесав затылок. Мужчина пробежался задумчивым взглядом по помещению и продолжил: - И выглядела она, мягко говоря, не в себе, - бармен окинул рокербоя растерянным взглядом и потянулся за бутылкой текилы, явно решив подлить собеседнику выпивки. - Что ты имеешь в виду? - нахмурился Джонни. Он пронаблюдал за тем как стремительно наполняется его стопка, а затем благодарно кивнул Пепе. Бармен убрал бутылку в сторону, вновь оперевшись ладонями о стойку. - Ну-у-у… - пытаясь правильно подобрать слова, чтобы описать то, что видел собственными глазами бармен чуть поморщился. - Сколько себя помню, такой Ви я никогда не видел. Раньше она была вся такая веселая, яркая. Стоило ей только войти в бар, как мое сердце начинало пылать, - с теплом и ноткой грусти продолжил бармен. - Но вчера… Знаешь, она явно чем-то очень сильно была взволнована. Бледная, глаза краснющие, улыбка кривая. Искала маму Уэллс. Хотела с ней поговорить о чем-то очень важном. - Поговорила? - продолжил расспрос Джонни, вслушиваясь в каждое слово Пепе. Рокербой не притронулся к выпивке. Было не до того. - Если это можно так назвать, - Пепе пожал плечами. - Она просидела в гараже Джеки до утра, а потом ушла… Днем ранее. 21:00. “Эль-Койоте-Кохо” …Стоило только правде просочиться наружу, словно ядовитому туману над заливом, как всего за несколько коротких мгновений Ви окончательно закрылась в себе, с невероятной скоростью пройдя точку невозврата. Невозможно повернуть назад, равно как и двигаться вперед, осознавая, что многое из того, в чем Валери годами была уверена, оказалось фальшью. Девушка не смогла справиться с нахлынувшими эмоциями, затягивающими Фантома в пропасть. Не смогла заглушить пробудившиеся ото сна давно забытые воспоминания, разрывающие ее на части. Ви не могла ни с кем поговорить, даже не пыталась найти поддержки в близких, утопая в чувстве вины перед ними. Она не знала, как снова взглянуть в глаза Джонни. Не знала, как рассказать обо всем, что в действительности случилось. Ворошить это дерьмо снова Ви хотела меньше всего, но поймала себя на мысли, что для нее уже давным давно все кончено. Просто девушка все никак не решалась поставить точку. Валери не хотела ничего, кроме искупления. По совпадению сеньора Уэллс оказалась единственной душой, с которой Ви так и не увиделась, не поддерживала контакт на протяжении шести лет, буквально вычеркнув маму лучшего друга из жизни. Только теперь Валери поняла, почему так случилось, но как это объяснить маме Уэллс? Поймет ли она ее или выставит за порог? Ви было страшно. Стоя перед баром, то ли от холода, то ли от страха, но девушка неудержимо дрожала не в силах совладать с телом. Она сжала пальцы в кулаки. Господи, сколько лет прошло, а это место нисколько не изменилось. Ви прикрыла глаза, а в сознании пролетели воспоминания о Джеки Уэллсе. Она ведь помнила тот день, когда впервые вошла на порог “Койота”. Помнила фирменную ухмылочку Пепе, что всегда был добр по отношению к юной неопытной наемнице, мечтающей вскарабкаться до неземных высот. Каждый раз, когда Ви и Джеки врывались после заказов в это заведение, сеньора Уэллс в мгновение ока накрывала на стол, подкармливая “детишек” горячей едой, наполненной яркой палитрой вкусов. Домашняя еда. Атмосфера семейного уюта. Ви, как никогда прежде, не хватало этого. Видимо, она уже никогда не станет прежней, но хоть попрощается нормально… Сделав глубокий вдох, девушка смахнула влагу с уголков глаз и решительным шагом направилась внутрь помещения, где до ушей доносилась чудная испанская брань. “Валентино” всем сердцем любили это заведение, оказывая поддержку и проявляя уважение к Алехандре. Нервный тремор не отпускал ни на миг. Ви чувствовала, что вновь находится на грани срыва и хотела как можно скорее поговорить с мамой Уэллс, поэтому, отыскав взглядом громадного Пепе, быстрым шагом приблизилась к барной стойке. Для бармена это был самый обычный день. Постоянные клиенты. Регулярный заработок и чаевые летели в карманы Пепе. Это был невероятно харизматичный горячий мексиканец, являющийся обладателем взрывного характера, пусть и с виду он казался крайне спокойным и рассудительным. Пепе протирал бокалы, качая головой в такт звучащей музыки. Как только он почувствовал прикованный к своей скромной персоне пристальный взгляд, то поднял голову, столкнувшись с Валери. - Какие люди! - радостно протянул Пепе, широко и ярко улыбаясь давней знакомой, которая, казалось, практически не изменилась. Все такая же с виду хрупкая девчонка с короткой стрижкой и выразительными густыми бровями, но что-то в ней определенно изменилось. С озорным смешком Пепе прищурился, на что Ви чуть склонила голову набок, всматриваясь в его темные глаза. Шесть лет назад они частенько так переглядывались. - Что-то случилось? Он видел ее насквозь. Девушка держалась изо всех сил, чтобы не разреветься в ту же секунду, а внутренний голос кричал: “Беги!”. И ей хотелось сбежать, спрятаться в “тенях”, где ее никто бы не увидел и где не пришлось бы вновь проходить через подобное. Просто исчезнуть, раствориться, перестать существовать. Ви так сильно хотелось остаться в памяти многих той самой наемницей, девчонкой с улицы, которой просто не повезло, которая не продавалась корпорации. В глазах Пепе она являлась таковой. Это согревало изнутри, но только легче не становилось. - Все хорошо, - тихо ответила Ви. Девушка облизнулась и шмыгнула носом. - Мама Уэллс здесь? - почувствовав, как влага прорывается наружу, Валери вновь смахнула слезы. - Она уходила наверх… - пробубнил Пепе, но так и не успел договорить. Ви сорвалась с места, намереваясь выйти из здания через черный ход. Было глупо приходить. Глупо пытаться мириться с прошлым. Ничего не вернуть. Ничего не исправить. Жалкие трепыхания в попытке сделать это только лишний раз разобьют Ви сердце. С уст сорвался судорожный вздох. Ви замерла, на ее щеках образовались влажные дорожки слез. Девушка прикусила губу и, почувствовав могильный холод, приобняла себя руками, медленно приближаясь к месту памяти Джеки, где по-прежнему горели свечи, куда люди все еще приносили цветы и чтили чумбу. Хэйвуд не забыл своего человечка, павшего по роковому стечению обстоятельств. Не забыла его и Валери, которой, как никогда прежде, не хватало его. В ушах гул, а сердце билось так быстро, что норовило вырваться из оков грудной клетки, в коей было заключено. Взгляд устремлен к фотографии Джеки, рядом с которой, как и прежде стоит маленькая рюмка, наполненная текилой. Наверняка это “Сенсцон”, его любимая текила, другую в этих краях амиго и не пил, оставаясь верным своим предпочтениям. Маленький алтарь окончательно разрушил тонкую брешь. Ви плакала по Джеки. Плакала по себе. Все еще винила себя в том, что не сумела его спасти. Джеки являлся тем лучиком света, который везде и всюду был с Валери. Он оберегал ее, направлял и был замечательным другом, что никогда бы не отвернулся от девушки, не смотря ни на что. Пошел бы с ней в ад, если бы пришлось. Но его уже не нет. Джеки умер слишком быстро, слишком рано, а Ви так и не смирилась с утратой. Подойдя к алтарю, Валери криво улыбнулась, потянувшись серебряными пальчиками к портрету Уэллса. Он точно оценил бы подобное новшество, как и большинство новых имплантов, пусть и предпочитал не пичкать свое тело хромом, опасаясь перейти опасную грань. - Привет, чумба… Голос дрогнул. За потоком слез Ви не могла как следует сконцентрироваться на фотографии, пусть образ Джеки навсегда в ее памяти. Ви не забывала его. Ни на секунду. Она была благодарна за все то добро, что Джеки дарил ей, не брав ничего взамен. Приютил у себя дома, когда Ви некуда было идти. Помогал первое время с деньгами, потому что у девушки не было ни эдди в кармане. Принимал активное участие в выборе подходящей тачки, потому что разбирался в движке и не хотел, чтобы его подруга купила какое-нибудь дерьмо. Помог с переездом… Ви видела в Джеки старшего братишку, члена своей маленькой семьи. Он был ее сердцем и душой. И все, что осталось, - воспоминания, скромный алтарь и ячейка в Колумбарии. - Валери? До боли знакомый и родной сердцу голос мамы Уэллс. Женщина спускалась со второго этажа, когда заметила знакомую фигурку, стоящую рядом с фотографией ее горячо любимого сына. Сердце Алехандры сжалось с новой силой. Ви не решалась взглянуть на нее. Не решалась заговорить. Девушка просто плакала, прекрасно понимая, что Джеки не пришел бы в восторг, если бы увидел ее такой, а остановиться не получалось. Эмоции вырвались наружу. Окатили Ви как ледяной водой, а на плечо легла горячая ладонь сеньоры Уэллс. Столько лет прошло… Мама Уэллс никогда не верила, что Ви умерла. Только не эта девочка. Она боролась на протяжении долгого времени не для того, чтобы кануть в пропасть следом за сыном, нет! И не было смысла ругаться за прошлое. Ничего не исправить, а Валери жива, и она пришла к ней. Не забыла ее. Не забыла Джеки. Не забыла свои корни. - Mi querida niña… [Моя дорогая девочка…] - ласково и тихо проговорила сеньора Уэллс, мягко поглаживая Валери по волосам. - Что же с тобой произошло? - прошептала женщина, обеспокоенно глядя в заплаканные глаза, наполненные болью. Она провела ладонью по ледяной щеке девушки, чувствуя соленую влагу подушечками пальцев. - Простите… - с надрывом выдохнула Ви. Больше несдерживаемые слезы застилали взгляд и скатывались по щекам срываясь с подбородка и оставляя влажные капли на темной водолазке девушки. Алехандра непонимающе нахмурилась, а затем попыталась ухватиться за предплечья Валери, когда та, не разрывая зрительного контакта, медленно опустилась перед ней на колени. Она смотрела на женщину снизу вверх и горько плакала, не имея ни малейшего понятия, что же нужно сделать, чтобы мама Уэллс простила ее. - Ви, девочка моя, поднимайся, - взволнованно попросила женщина, а Ви ухватилась пальцами за ее клетчатую рубашку. - Не глупи. На глазах Алехандры наворачивались слезы. Женщина чувствовала, как ноет где-то глубоко внутри. Ей было невыносимо видеть Валери в таком состоянии. Невыносима сама мысль, что Ви упала на колени, моля о прощении. А за что прощать? Алехандра не держала зла, ведь это жизнь, а Валери прошла самый настоящий ад и начала все с самого начала. Женщина опустилась рядом, держась из последних сил. - Простите… - повторила Ви и шмыгнула носом. Слезы были настолько солеными, что ее бархатная кожа пощипывала, покраснели веки и белки глаз, слиплись темные реснички. - Мама Уэллс, простите… На непродолжительный срок мама Уэллс заменила Валери родную маму. Она заботилась о ней даже тогда, когда Ви переехала на арендованную квартиру. Алехандра души не чаяла в этой девчонке. Была благодарна за то, что оказалась таким чутким другом для ее сына, что принесла в их дом тепло и радость. Всегда была такой легкой и субтильной, что сеньора предпринимала множество откормить ее, а теперь и вовсе казалась маме Уэллс призраком. - Ven aquí… [Иди ко мне…] - ласково произнесла женщина, положив руки на плечи девушки и прижимая ее к своей груди. - Está bien, cariño… [Все хорошо родная…] Настоящее. 21:10. “Эль-Койоте-Кохо”. Вот и появилась маленькая зацепка. Найти Ви будет не так просто, однако Джонни определенно точно знал, с чего начать. Говоря простым языком, рокербою необходимо было следовать ее путем. Это позволило бы ему частично погрузиться в состояние Валери, понять ход ее мыслей, уловить тонкую ниточку желаний. Он знал, что ей было хреново. Знал, что она что-то задумала. Но ничем не мог помочь, находясь на расстоянии. Еще днем Сильверхенд связывался со Стюартом. Он тоже искал Ви и понятия не имел, где девушка. Призраки начали свои поиски, но пока безрезультатно. - Я могу заглянуть в гараж? - с тяжелым вздохом поинтересовался Джонни, отодвинув наполненную стопку в сторону. Меньше всего ему сейчас нужно было пить. Необходимо до последнего сохранять здравый рассудок, хотя мысли начинали пугать… - Конечно, - ответил Пепе. Он вытащил ключ из заднего кармана штанов и положил его на барную стойку. - Он находится… - Знаю, - перебил рокербой, ухватившись за ключ. - Спасибо, чумба. Республиканский проезд. Гаражи. Он уже бывал здесь… Если это, конечно, можно было так назвать. Все случилось в день оффренды по Джеки. Ви была убита горем. Она оплакивала друга и провела множество часов, сидя в одиночестве в том запыленном гараже среди вещей дорогого сердцу Джеки. В тот момент Джонни старался не маячить у Валери перед носом, проявив уважение к ее скорби и дав девушке возможность действительно побыть одной, попрощаться с другом. В тот момент у нее не было мыслей, не было идей... Идеальная тишина, приправленная нотками боли и осознания того, что этого человека уже не вернуть, его больше нет. И теперь спустя шесть лет Валери вернулась в этот гараж. Но зачем? Девушка всегда питала особую слабость к символике будь то мелькающие в переулке изображения старших арканов таро или старый гараж. Он являлся хранителем сокровенных теплых воспоминаний, которые Валери боялась потерять и старалась всеми силами сохранить в подсознании. Цеплялась за это место, ассоциировала с собой… Джонни полагал, что Ви приходила, чтобы попрощаться. Иначе ей было не за чем вновь возвращаться. Только с кем… Мужчина не стал медлить. Как только отыскал гараж, вошел внутрь, где не изменилось вообще ничего. Джонни все еще помнил, где что лежало. А как забыть? Шесть лет назад Ви зачем-то зацикливалась на каждом предмете, сохраняя в памяти местоположение вещей. Пыли стало значительно меньше, видимо, мама Уэллс прибирается здесь время от времени, а так все осталось на своих местах. Ящик с инструментами будто никто и не открывал, неприкосновенный запас выпивки все еще оставался таковым, только постеры на стенах, похоже, немного выцвели. Куда бы взглянула Ви? На что бы она обратила внимание? В памяти Джонни мелькнул образ обложки какого-то книжного произведения. Это была любимая книга Джеки, правда, рокербой не запомнил ее название. Кажется, она лежала где-то слева… Но книги не было. Мужчина нахмурился. С этим гаражом было связано много воспоминаний. Не только Джеки проводил здесь время. Валери часто была с ним. Подавала чумбе инструменты, боксировала с грушей, пыталась поднять тяжелые гантели, но это получалось с трудом, само собой не без помощи Уэллса, и дурачилась… - Ха-ха-ха! В сознании рокербоя возник выразительный смех Валери, пронесшийся эхом в помещении, словно все это время девушка находилась где-то неподалеку, буквально на расстоянии вытянутой руки. Навязчивая иллюзия… Отголоски призрака заставили сердце Джонни биться в ускоренном ритме. Рокербой прикрыл глаза и прерывисто вздохнул. Мгновение. И по телу прошла дрожь. Мужчина словно почувствовал щекочущее кожу горячее дыхание… Яркий и беззаботный смех человечка, мечтающего о простых вещах и радующегося из-за любой мелочи будь то вкусная газировка или новая песня, которую часто гоняли по радио, все еще звучал в ушах. Он заставил Сильверхенда оглянуться в поисках девушки и бросить взгляд в переулок. Ее воспоминания, которые навсегда остались в сознании рокербоя, будто ожили, вырвавшись на свободу. Валери смотрела на него как прежде, с искренней лучезарной улыбкой, ради которой Джонни готов был снова отдать свою жизнь. В ее зеленых глазах искрилась радость. Такая счастливая. Такая наивная и одновременно невинная душа. Совершенно босая, лишь в рваных сетчатых колготках, с разбитыми коленями, выбежала прочь из гаража на улицу, где лил дождь, напрочь выбросив из головы все дерьмо, что с ней приключилось. Длинные волосы мгновенно пропитались влагой. Насквозь мокрая футболка липла к телу, пока Ви, распахнув руки в стороны, словно пытаясь обнять весь мир, и запрокинув голову назад, кружилась вокруг своей оси, наслаждаясь моментом. Радовалась, неизвестно чему… - Nowhere to run, it's all undone [Некуда бежать, все потеряно], - Ви подпевала себе под нос слова песни, звучавшей в тот день по радио. Она провела руками по влажным волосам, спускаясь к шее, а затем и декольте. Resist and Disorder. Валери любила эту песню и каждый раз, слушая ее, всецело отдавалась бешеному ритму панк-рока. Ее тело сгорало в сладостной агонии, двигаясь в такт. Сбилось дыхание. С чувственных губ вырывался обжигающий воздух пар, мгновенно рассеивающийся под струями дождя. Ви танцевала под дождем словно в самый последний раз. - Everything burns, everything burns [Все горит, все горит], - безумный ритм овладел девушкой. Ви прикрыла глаза и подняла сжатую в кулак руку, запрокинув голову: - I'll watch you fall down, I'll drag you face down. Everything burns, everything burns [Я буду смотреть, как ты падаешь, я буду тащить тебя лицом вниз. Все горит, все горит]. Музыка стихла. Внезапно призрак далекого прошлого замер и взглянул на Джонни, склонив голову набок. Самая обычная девчонка с улицы, коими набит город, ловила подушечками пальцев капли дождя и еще не подозревала о том, через какие трудности ей придется пройти, каким тернистым и ухабистым будет ее путь. Просто девчонка… И вроде нет в ней ничего особенного… Такая же, как и множество молоденьких девочек, мечтающих о недостижимых высотах. Джонни никогда не обращал внимание на наивную простоту и искренность, считая это лишь маской, за которой прячется человек, однако такой была Ви. Встреться он с ней в далеком 2023, может, прошел бы мимо или… Или… Все могло сложиться по-другому. Простая. Наивная искренность совершенно не вписывалась в антураж неонового города, разорвавшего Валери на сотни мелких осколков. Ее мир рухнул. Взгляд выразительных зеленых глаз пробирался в самую душу, заставляя сердце рокербоя биться в ускоренном темпе. Капли дождя влажными дорожками стекали по миловидному бледному личику наемницы. Призрак прошлого. Навязчивая иллюзия, преследующая Сильверхенда в ночи, предстала перед мужчиной в темном переулке, усыпанным снегом, и растворилась в воздухе с первым завитком вьюги… Глубокий вдох. Сильверхенд качнул головой, избавляясь иллюзии. Нельзя отвлекаться. Он посмотрел на дверь, ведущую в потаенные глубины гаража Джеки. Комната освещалась одним единственным торшером, установленным на письменном столе наемника. Прежде его здесь не было, а вот мандала, как и большинство памятных вещей, осталась неприкосновенной, более того, рядом с ней догорала свеча, что говорило о том, что сеньора Уэллс чтила это место. Женщина имела возможность продать гараж или сдать его в аренду, но не сделала этого. Джонни прошел внутрь, краем уха отмечая, что дверь позади с легким скрипом закрылась, оставляя рокербоя наедине с самим собой и чужими воспоминаниями. Его внимание привлек скомканный плед, лежащий на диване рядом с подушкой. Ви провела здесь целую ночь. Совершенно одна в умиротворенной комнате погибшего и дорогого сердцу друга. Навряд ли она спала. Глаз не сомкнула. Сильверхенд в этом не сомневался, но искренне не понимал, почему девушка ему не позвонила, почему ничего не сказала. Валери стояла здесь. Прямо на этом месте, как и он сейчас. Изучала взглядом комнату. О чем-то думала или рылась в воспоминаниях. О чем же она думала? Джонни было крайне тяжело пытаться уловить ход мыслей Ви. Это было практически невозможно. До сего момента мужчина почему-то был уверен в том, что запросто сможет это сделать, но столкнулся с беспросветной бездной неизвестности. Это пугало. Это в прямом смысле сводило рокербоя с ума. - О чем ты думала… Еще один тяжелый вздох. Пустая комната. Обрывки воспоминаний. Осколки разорванной в клочья души. Джонни никак не мог собраться с мыслями, чувствуя себя совершенно чужим. Он не должен был даже приближаться к гаражу, не должен был тревожить покой чужого прошлого, но не мог иначе. Мужчина уселся на диван, откинувшись на спинку Его взгляд непроизвольно опустился к мандале. Неидеальная и кривая, но Уэллс так старался создать этот символ… В своей неказистости - мандала казалась идеальной. Сильверхенд знал, часть ответов на его вопросы хранится в этой комнате, где потрескивала свеча. Ви гналась за своим прошлым и вернулась не просто так. С ней что-то сделали. Это было видно невооруженным глазом. Джонни опасался, что ее окончательно сломали. Не хотел бы, чтобы его догадки подтвердились, но такова жестокая реальность. Первая трещина возникла в момент гибели Джеки. Вторая - выстрел ДеШона. Можно потратить много времени, размышляя о том, а что было бы, если бы они с Джеки не взяли этот проклятый заказ, но только в этом не было никакого смысла. Прошлое, увы, не вернуть. Сильверхенд частенько задумывался над этим. Его жизнь пролетела по щелчку пальцев. Быстро. Яркой вспышкой, запомнившейся многим в этом мире. Рокербой попал в ловушку собственных эмоций, никак не мог вырваться из плена ненависти, затуманившей сознание мужчины. Да, он получил свой второй шанс, но это не имело никакого смысла, если Ви сдастся. Она не заслуживала такой судьбы. Черт, жизнь этой девочки должна была пройти иначе. На маленьком столике рядом с мандалой лежала там самая книжка. Сильверхенд нахмурился и выпрямился, вчитываясь в название, указанное на обложке. “По ком звонит колокол”. Вероятно, Ви перенесла ее, может, смотрела на нее также, как Джонни сейчас, думая о неизбежном. Он потянулся к ней, осторожно взяв в руки и изучая темное изображение на обложке. Это было любимое произведение Джеки Уэллса. Он часто перечитывал его перед серьезным заказом, наверное, ассоциируя себя с главным героем книги. Однако Сильверхенду не посчастливилось прочитать данное творение. Мужчина никогда не тратил время на такое занятие, отдавая предпочтения иным, но ответ лежал на поверхности. Зачем Валери взяла книгу? Почему именно книгу? В гараже, как и в этой комнате, очень много памятных и символичных вещей: коллекционные карточки, фирменный “Сенсцон”, мячик… Недолго думая, рокербой открыл первую страницу и опешил. Сердце замерло в груди. Он смотрел на карту таро, лежащую между потертыми пожелтевшими страницами, будто закладка. Осознание от происходящего накрывало сознание Джонни. Могильный холод проникал в каждую клеточку его тела, окутывая страхом. - Господи, Ви… “Шут”. Карта, олицетворяющая Валери. Ее путь. Путь “Шута”. Джонни не то, чтобы являлся поклонником эзотерики, но только при каждом раскладе Мисти в первую очередь вытягивала именно эту карту, раз за разом напоминая о ее смысле. Ви - “Шут”. И все это время девушка хранила карту у себя. Это ее вещь. Вещь, которую Валери оставила в любимой книге Джеки. Нет, не в качестве закладки. Навряд ли она вообще стала бы читать ее. Тем более, здесь. Валери хотела оставить частичку себя в этом месте, который считала своим домом, ведь так оно и было. В семье Уэллсов Ви была счастлива, пусть и стремилась переехать, но это не меняло ровным счетом ничего. Семья навсегда останется семьей. Мужчина изучал взглядом карту. Всматривался в изображение парнишки, норовящего свалиться с обрыва, а затем перевернул. На обратной стороне карты была надпись… Прерывистый вздох… “Never fade away” Джонни захлопнул книжку и опустил голову, поджав губы и собираясь с мыслями. Кажется, Валери сказала, что осталась последняя формальность… Только теперь мужчина понял. Черт возьми, он понял, что происходит, но не мог до конца поверить в то, что это действительно реально. Она прощалась… Оставив сакральную вещь, напрямую связанную с собой, Ви хотела уйти, исчезнуть, закончить игру на своих правилах и перестать страдать. Но не просто же так она приняла решение. За эти два дня что-то случилось. Что-то настолько серьезное, что девчонка, которая никогда не допускала мысли о суициде, неожиданно приняла иную точку зрения. Наплевала на друзей. Наплевала на Джонни. Не хотела помощи. Не хотела ничего обсуждать. Устала так сильно, что опустила руки, поддавшись мучительному соблазну. Сильверхенд сорвался с места. Ви точно дома. К гадалке не ходи, больше ей быть негде. Не балкон. Не тот чулан в мегабашне Н-10. Не на месторождениях. Все довольно просто. Если Ви и решит что-то с собой сделать, то сделает это там, где ее точно обнаружат. Девушка не “уйдет”, породив вокруг себя ошибочное мнение, будто она сбежала. Просто не позволит себе так поступить. Или уже позволила? Джонни вновь и вновь пытался дозвониться. Все тщетно. Абонент вне зоны доступа. В Сети ее нет. На сообщения не отвечает. Мысли-мысли-мысли. Хоть бы он ошибался. Хоть бы она на эмоциях не наделала глупостей. Но отчего же молчит? Отчего же так пусто и больно в груди? Рокербой проскочил на красный. Он ехал так быстро, как только мог, раз за разом прокручивая в голове свои находки в гараже.

- Ты никогда ни перед чем в жизни не отступала, даже когда, возможно стоило.

Весь город будто вымер. Мегаполис, разрываемый обилием голосов и нестихающим гулом автострад, за долю секунды стих. Найт-сити словно накрыло вакуумом. Всепоглощающая тишина с молниеносной скоростью захватывала квартал за кварталом, окутывая своим шлейфом каждый дом. Ночь пришла в Найт-сити, погрузив город во тьму, в коей единственным источником света служили миллиарды неоновых вывесок, загоревшихся как по мановению волшебной палочки… Джонни несся по совершенно пустым улицам, где не было ни души… Куда все делись? Когда стало так тихо? Впрочем, в данный момент Сильверхенду было совершенно наплевать. Все его мысли крутились только вокруг Валери, оставшейся один на один с собственным ночным кошмаром. Надо было приехать к ней раньше. Надо было наплевать на ее желание побыть в одиночестве. Почему не забил? Почему так поступил? Что же…

- В Найт-сити можно с лёгкостью поймать пулю, даже когда ждешь такси. Но это никогда тебя не останавливало. Не мешало быть собой, добиваться своих целей. Не помешает и сейчас…

Даже жители Пустошей не всегда сталкиваются с подобной тишиной. Так или иначе, но до лагеря Альдекальдо доносятся отголоски города “грез”, заманивающего в свои кровавые объятия, из коих не так то и просто вырваться… Из Найт-сити практически невозможно убежать. Он магическим образом притягивает к себе, надевает поводок и навязывает жестокие правила игры в выживание, где нет ни победителей, ни проигравших, но ставки всегда высоки. Найт-сити пожирает человечность, разрывает в клочья невинность, пробуждает низменные пороки и стирает тонкую грань дозволенного, превращая районы города в своеобразную кровавую арену, на которой он вершит суд. Неоновый демон. Самое настоящее чудовище. А люди в нем - марионетки системы, наивно полагающие, что справятся с любыми невзгодами, но сами того не замечая, исподволь, теряют контроль.

- Не оглядывайся назад. Если надо убить, убивай. Если надо все сжечь дотла, пусть горит.

- Сука! - в порыве эмоций мужчина больно ударил ладонью по рулю. Если с ней что-то случилось… Если с ней что-то… Он не простит себе. Никогда не простит и уже не сможет жить с подобной ношей. Канет в бездну вместе с Валери, разделит с ней ад, но не останется здесь без нее, потому что в этом нет никакого смысла. Нет мира без нее. Нет жизни без нее… Бросив машину у входа в здание, рокербой ринулся внутрь, но и здесь никого. Еще и лифт не работает. Как на зло... Зарычав как раненый зверь, мужчина побежал по лестнице, судорожно вспоминая, на каком этаже девушка сняла квартиру. Темный лестничный пролет. Темный коридор с одной единственной мерцающей лампочкой где-то по центру. Одна единственная освещенная дверь. Это ее квартира. - Ви! - запыхавшись и почти не узнавая собственного голоса, громко позвал Джонни, практически врезаясь в дверь и ударяя по ней кулаком. Тишина. Дверь не заперта. Сильверхенд замер в дверном проеме. За окном начался ливень. Дождь проникал в квартиру через распахнутое в гостиной окно, заливая пушистый ковер, не успевающий впитывать излишки влаги. Удивительно, как в последнее время быстро меняется погода. Пару часов назад на улице стоял мороз. Снежная вьюга бороздила по просторам Найт-сити, охватывая квартал за кварталом, а с неба сыпались снежные хлопья. Сугробы на каждом углу. Треклятый гололед и снежные заносы на ровном месте. Теперь же весна ворвалась в гости… Запах дождя смешивающийся с витающим в комнате ароматом ванили заставил волосы на загривке Джонни встать дыбом… - …Совсем скоро наступит 54-ая годовщина катастрофы на Арасака-тауэр… Громкий и четкий голос Джиллиан Джордан вывел Джонни из легкого ступора. Мужчина быстро нашел источник звука. Им, как ни странно, оказался телевизор. Цифровое устройство глючило, показывая сине-красные матричные помехи, искажающие лицо знаменитой репортерши в своем фирменном пиджаке цвета фуксии. - В 2023 году… ШШШ… Найт-сити потрясла трагедия. В Штаб-квартире корпорации “Арасака” взорвался тактический… ШШШ… ядерный боезаряд. Двенадцать тысяч человек погибло на месте… ШШШ… - Что за бред? Она сказала… 54-ая годовщина? Но ведь сейчас же… Как такое возможно? Может, кто-то из местных раннеров решил порезвиться на радиостанции и запустить пару тройку новостей из прошлого? Что ж, вполне оригинально и неудивительно. Или… Джонни бредил. Его мысли окончательно спутались. Рокербой уже ничего не понимал. Что происходит? Почему ему вдруг стало так больно... Мужчина шаг за шагом приближался к единственной комнате, откуда доносился свет. Это была ванная. Господи, как же рокербой боялся входить. Как же не хотел открывать эту проклятую белую дверь, за которой… - Нет… Нет… Нет! НЕТ! Голос сорвался на крик. В глазах на миг потемнело. От горечи осознания Джонни схватился за волосы, готовый вырвать их с корнем. Его мир обрушился слишком быстро. Жизнь, какой ее знал Сильверхенд, перестала существовать и потеряла всякий смысл. Его уже нет. Никогда не будет. Никогда! Сквозь пелену слез рокербой никак не мог рассмотреть лицо Ви… Она безжизненно лежала на холодной плитке в душевой, безразлично глядя в потолок. Серебряные пальцы сжимали осколок разбитого зеркала, по краю которого стекала кровь. Исполосованные запястья. Исполосованная сломленная душа. Алые струи, стекающие из открытых глубоких ран, образовали рядом с телом девушки лужу тонкой струйкой утекающей в слив… Мужчина зажмурился. Он не верил. Отказывался в это верить. Не могла она так уйти. Не могла она так с ним поступить. Не могла закончить “игру” по таким правилам! С уголков пронзительных глаз скатывались слезы. Пухлые губы растянулись в легкой улыбке. Женская грудь все еще вздымалась, пусть и дышала Валери через раз, стремительно теряя силы, но она уже не чувствовала боль. Ее реальность медленно, но верно распадалась на множество осколков, прекращая свое существование. Бледная, измученная… Он ни за что не отпустит ее. Не так. Нет! Мужчина ухватился за первое попавшееся полотенце и попытался перевязать девушке запястья. К ужасу для Джонни, Ви не реагировала. Не сопротивлялась. Не издавала звуков. Просто лежала на ледяном полу в луже собственной крови, угасая прямо на глазах. Глядя на Валери, Джонни чувствовал, как теряет ее. Видел, как в ее глазах угасает пламя жизни… Мужчина приподнял девушку и прижал ее к своей груди, зажмурившись. Крепко обнял. Уткнулся щекой в розовую макушку, приятно щекочущую кожу, и, мягко покачиваясь взад-вперед, взмолил: - Ви, прошу… Дерись до конца… Не смей! Не смей бросать меня… Ее шелковистые волосы пахли ванилью. Такая нежная, такая хрупкая. Маленькая девочка, что стоит целого мира или даже жизни, умирала у него на руках, а Джонни ничего не мог с этим поделать. Он понимал, почему Ви решила уйти. Черт возьми, все понимал и одновременно нет. Кто угодно, но не Валери, только не она… Джонни плакал. Наверное впервые в этой… да и прошлой жизни плакал. Его слезы, стекая по щекам, капали на волосы Валери. Рокербой ни на секунду не отпускал ее, крепко обнимая. Он целовал ее волосы, пытался запомнить их сладкий аромат. Мужские пальцы предательски дрожали. Сердце пропускало удар за ударом. В ушах стоял гул. Прилив уничижительной ярости вперемешку с болью разрушал Джонни изнутри… Чертова эгоистка! Идиотка! Тупая пизда! Надо было увезти ее из города, когда представилась возможность. Нельзя было оставлять Ви одну. Каким местом он думал? Ненависть к самому себе расползалась по венам, отравляя. Что же стало ее последней каплей? Почему вдруг Ви решила оборвать свое существование? Неужели ее травма была настолько глубокой, что Ви не видела другого выхода? Мужчина не знал. Ему было поебать на причины, ведь они уже не имели никакого смысла, да и навряд ли Валери хотела, чтобы рокербой рылся в этом дерьме, которое запросто может придавить устрашающей правдой. Ее обрабатывали… Годами обрабатывали, ломая волю, сажая на поводок, выпуская в бой как ручного боевого пса, которого за ненадобностью пустили в расход… - Маленькая моя, дерись до конца… В зеленых глазах угасало пламя жизни. Валери смотрела в пустоту. Не реагировала на касания. Не моргала и была чертовски ледяной, но ее лицо выглядело умиротворенно, словно Ви вот-вот обретет тот самый покой, в котором так сильно нуждалась, отправившись в место, где ей больше никогда не будет больно, где находятся родные и близкие ей люди… Отправляясь в объятия смерти, девушка встречала ее без толики страха с улыбкой на лице и должной решимостью. Ви уже очень долго стояла у края, балансируя между жизнью и пустотой, множество раз обводила костлявую вокруг пальца, каждый раз ускользая от ее могильного взора, но не теперь. Смерть меняет все… Ви, что по-твоему лучше: быть никем и спокойно дожить до старости? Или вписать своё имя в историю и отдать Богу душу ещё до тридцати?

До встречи в Посмертии.

- Йоу, мисс Ви. Расклад такой. Сперва уладь дело с парнями из «Мальстрема». Потом поговори с заказчицей биочипа. Ничего сложного, она просто нервничает. Хочет увидеть исполнителя лично.

- Нужна поддержка? Звони по телефону доверия.

- Воу-воу-воу? Кого? - Раннера из моей команды. Она спец по безопасности. Будет говорить, на что обратить внимание. Это не проблема? - Вообще-то проблема…

- Стаут! Начни с того, откуда у тебя мой номер. - И не только номер. У тебя вроде проблемы с конвоем…

- Как дела на фронтах, мисс Ви?

- То есть два Джонни Сильверхенда…

- Хитровыебанная штука. Динамическая броня с термооптическим камуфляжем. Интеграция абсолютная: когда паучок залезает на стены и ползает по потолку...

- Так... Водка, немного лимонного сока, столько же имбирного эля и самое важное - капельку любви!

- Привет, Рамон Викторино!

- Как-то не сильно дорого Декс тебя купил.

- "Величайшие преступления совершаются из-за стремления к избытку, а не к предметам первой необходимости”... - Обойдусь без твоего греческого друга.

- Город отсюда такой маленький…

- Видишь, Ви! Зря только пере… - У нас проблема. - Какая…

- На балкон. Я открою… Открою… О нет… Меня нашли! - Баг!

- Все будет хорошо. Не переживай, ладно?

- Джеки, ты совсем холодный…

- Джеки!

- Нет-нет-нет... Джеки! Открой глаза! Открой глаза... Пожалуйста!

- Мистер Уэллс скончался.

- Нет! Он не умер!

- Так, давай успокоимся. Но сначала сделай что-нибудь с... лицом.

Что испытывает человек за секунду до неизбежного. Страх? Боль? Быть может, в последний миг перед глазами в ярком свете пролетают сотни и тысячи прожитых моментов, а время замирает. Может быть, мы уже застряли в этом моменте и прямо сейчас пересматриваем эти фрагменты, не осознавая, что уже стоим у края, обрывающего наше существование. Так пролетает целая жизнь. На лице появляется улыбка, а затем всепоглощающая темнота, затягивающая в свои крепкие "объятия". Моменты, из которых состоит наша жизнь, пролетают слишком быстро, порой, часто забываются или искажаются сознанием. Хорошие или плохие, неважно. Это наша жизнь. Застрять бы в этих мгновениях, чтобы снова пережить каждый прожитый миг, наполненный множеством эмоций и теплых воспоминаний. Получить второй шанс и прожить все с самого начала, исправляя свои ошибки, сделать другой выбор и просто бороться за собственное существование, несмотря ни на что... Распахнув глаза, Валери сделала прерывистый голодный вдох, словно не дышала целую вечность. От нехватки кислорода у нее сдавило в груди. Больно. Как же это, черт возьми, больно терять очень близкого человека и понимать, конец неизбежен, а после - ничего нет. Лишь всепоглощающая пустота, что унесла с собой Джеки и Ти-Баг, стерев их имена со страниц истории раз и навсегда. То же случится и с ней… Перед лицом смерти уже ничего не имеет значения. Все, что могло случиться, случилось. Ничего не исправить. Не повернуть назад. Не вернуться в тот день, когда они слепо и наивно ринулись в Высшую лигу, полагая, что такие наемники, как они, с легкостью преодолеют любые трудности, но, к сожалению, правда бьет ниже пояса. Высшая лига - иллюзия для глупцов, готовых обнулиться лишь бы обрести вечную славу в чертогах “Посмертия”. Ничего не изменить… - Вернемся к моему вопросу. Глаза наливаются влагой, скатывающейся по бархатной коже солеными дорожками. Ощущение неизбежности не покидает ни на миг. Ви тряслась от страха и все еще до конца не понимала, что произошло. В красных проблесках неона Декстер перестал ей казаться устрашающим и грозным, коим выглядел в самую первую встречу. Харизматичный смелый фиксер, готовый бросить вызов корпорации ради “горстки” эдди, испугался при первом “проколе”. ДеШон боялся. Слишком сильно боялся смерти и решил подчистить хвосты, чтобы снова залечь на дно и скрыться из виду. Понять это не так-то и сложно, достаточно взглянуть в его темные глаза, скрытые за солнцезащитными очками. И на пути к бегству у мужчины одна единственная преграда - назойливая юная наемница, очередная маленькая помеха, даже не способная оказать сопротивление. Девушка сидела на полу, замерев как испуганный зверек, попавший в яркий свет фар. Горько плакала и наблюдала за тем как мужчина делает долгую расслабляющую затяжку из толстой сигары, берет в руки пистолет, что протягивает его доверенное лицо, огревшее не так давно Ви по лицу, стоило наемнице выйти из ванной, и наводит прицел. Ей было страшно. Ви не хотела умирать. Все не должно так закончиться! - Я выбираю тихую жизнь, - направив дуло пистолета на Валери, гордо произнес ДеШон, когда сердце девушки пропустило удар. Полные губы мужчины приподнялись в надменной ухмылке. Он перенес палец на спусковой крючок и, качнув головой, закончил: - Обойдусь без лучей славы. Прерывистый вздох… Сегодняшняя ночь особенно прекрасна. Дождь не стихает ни на миг, а буря набирает обороты. Капли дождя барабанят по стеклу. Пронизывающий сильный ветер способен снести с ног любого, кто попадется ему на пути. Он набрасывается на людей, поджидая своих жертв в тени за углом… Вспышки молнии ознаменовали начало конца. Почувствуй ритм улиц, неоновых вывесок и неоновых снов. Руки в крови уже не чувствуют боли. Пламя, что струится по венам, заставит Найт-сити пылать ярче прежнего. Повремени со своими желаниями. Остановись лишь на миг. Не спеши. Скажи, где бы ты хотела быть? Явно не здесь… Найт-сити горел в свете неоновых огней. Все замерло. Время остановилось, перестало существовать. Оно стерло призрачную грань между реальностью и навязчивыми иллюзиями, что за считанные мгновения овладели сознанием. Что же происходит в секунду перед неизбежным? Пролетает ли перед глазами жизнь? Или все замирает? А, может, в попытке бегства от устрашающей действительности сознание оцифровывает другую несуществующую реальность? Но от настоящего не сбежать. Как бы ты ни пытался, оно настигнет и, вцепившись в душу плотной хваткой, хладнокровно вырвет обратно. От правды не сбежать… А в мотеле Ноу-Телл прозвучал выстрел, отнявший еще одну жизнь у человека, в чьих глазах до самого последнего вздоха искрилось пусть и фантомное, но светлое пламя надежды. Скажи, что есть жизнь, Ви? Где бы ты хотела быть? Там, где не будет больно…