***
По большому счёту, ещё чуть больше года назад Эндрес вообще не мог себе представить, что его жизнь повернётся именно таким образом. Многим его коллегам, изучавшим артефакты и находки эпохи владык фараонов, выпадали куда как более загадочные и увлекательные, хоть и порой весьма опасные края - неизведанные ещё предгорья и устья рек на севере, в суровых, засушливых краях Луххаля; или же на юге, в пустынях "Алых песков" Неббет-Инх. Речные артерии пронизывали огромные континенты, и вдоль каждой из них и в устьях на протяжении тысячелетий сменялись множество династий древних царств, расцветали и угасали самые разные культуры. Путь как через низины пустынь, так и в северных горах был труден и порой опасен для неподготовленного путешественника. Но даже если удавалось подготовиться к трудному переходу под иссушающим солнцем, не стать жертвой бури, ядовитых обитателей песков, а то и весьма недружелюбных к чужакам - что людям, что мамоно, местных жителей в иных местах... то испытания на этом не заканчивались. Впереди оставались скрытые и порой всё ещё действующие смертоносные сюрпризы, оставленные для потенциальных мародёров теми, кто возводил эти дворцы и святилища. Но скажите на милость, что интересного теперь можно было найти в Хааране? Полуостров континента, столь удачно рассекавший огромный океанический залив был едва ли не первым краем из земель фараонов, воспрянувшим к новой жизни после прихода новой Повелительницы демонов. Полуразрушенные и некогда ограбленные дворцы, усыпальницы и храмы в долинах Рэннан-Утат, Шаф-Бэдат и Тэбет-Ту снова наполнились жизнью после пробуждения фараонов и их слуг в качестве мамоно, а разрозненные оазисы вокруг объединились в цветущие и плодородные земли зелёных демонических царств. Уже спустя столетие Хааран стал едва ли не самым цивилизованным из регионов, объединявших пустынные царства, чья древняя культура и история были изучены за это время исследователями чуть ли не вдоль и поперёк. Четыре крупнейших порта полуострова после падения власти фараонов пережили века расцвета и упадка, то подпадая под власть очередных завоевателей, то обретая независимость и воюя друг с другом за контроль над морем, чтобы, в конце концов, стать на добрых пару веков форпостами сил Ордена Верховной богини на полуострове. И лишь сейчас круг замкнулся - владыки пустынных царств вновь вернулись к жизни и заявили о своей власти. И именно в такой, несколько неурочный час, Эндерсу посчастливилось найти следы совершенно нетронутого ещё никем заброшенного храмового комплекса. Ра-Ксуур утратил статус города ещё в годы правления последних династий фараонов и к моменту наступления полулегендарной Эры Запустения и уходу фараонов в небытие в столкновении с апофисами, единственное уцелевшее сооружение Ра-Ксуура - храм-дворец божества солнца Ра - был оставлен жрецами по неизвестной причине. Многие века племена кочевников и различные мародёры, которым выпадало добираться вглубь полуострова и до этих занесённых песками и забытых богами руин храма Ра, не находили здесь ничего, что бы могло привлечь их внимание. Украшения и прочая драгоценная ритуальная утварь если и не была унесена жрецами отсюда, то уж наверняка давным-давно украдена. Ни единого намёка на то, что в пределах этого храма Ра были захоронения кого-либо из знатных жрецов или вельмож, не говоря уж о ком-нибудь, принадлежащим к правящим династиям, не было и в помине. Эндрес, практикант-археолог от экспедиции Вельсплейского университета, представлял себе свою работу в пустынных демонических царствах несколько иначе. И поэтому, после месяцев копаний в архивах Хамман-Та и Заарната, реставраций и переводов очередных десятков табличек об урожаях пшеницы, сожранных долгоносой саранчой в древнезабытом году до эры династии Табита, находку известия о местоположении древнего храме Ра-Ксуура он воспринял с воодушевлением. Подумать только - совершенно неизученный памятник эпохи Тринадцатой династии Нуумы, скрытый от посторонних глаз так долго! Жизнь частенько преподносит непредсказуемые сюрпризы, и их маленькая экспедиция вдоль устья притока Шаф-Бэдат с проводницей к обещанному месту не стала исключением. Трудно было сказать - были ли увиденные им руины храма Ра, единственного уцелевшего памятника Ксуура тем, что он ожидал тогда увидеть. Признаться, в лучших своих надеждах он рисовал себе в уме что-то куда как более величественное, не уступавшее, может быть, даже дворцовым комплексам луххальской столицы, которые ему уже доводилось видеть и изучать. Но, уже увидав вблизи уцелевшие колонны и пилумы, письмена на них, Эндрес понял, что глаза его поначалу обманули - это место куда как интереснее, чем могло показаться ранее, и его наполнил уже позабытый было восторг. Наверняка, очень редко по этим камням с тех пор ступали людские ноги. Где-нибудь, в этих мрачных сводах, находили убежище от песчаных бурь путники. Какие-нибудь неббетские кочевники, ещё сильнее щуря тёмные узкие глаза, всматривались недоверчиво в странные символы и фигурки на каменных поверхностях пилонов, на выгравированных жрецов, возводящих алтарь и несущих огромный ключ, на схематичный, идеальный круг-солнце, симметрично окружённый со всех сторон восемью рогатыми жуками. И когда самум стихал, покидали эти стены, продолжая свой путь, и забывая о странных символах оставленных давно умершими неизвестными людьми в честь своих забытых богов. Что ещё Эндресу и нескольким его спутникам стоило понять, так это то, что всё-таки не следует расслабляться и терять бдительность в пустыне... даже если это относительно мирные края демонических царств Хаарана. Пожалуй, особенно если это относительно мирные края Хаарана. Вот и тогда их защитные магические амулеты у этих древних стен дали знать о неприятностях слишком поздно. Стоило отдать должное - эта мамоно действительно маскировала свою ауру очень умело... как и три подкравшиеся гиртаблилу с клинками из демонического серебра, окружившие их. Тэддар уже осел на землю без сознания, заботливо подхваченный хвостом сбросившей маскировку ламии - снотворное подействовало мгновенно. Гиртаблилу же, довольно ухмыляясь, нацелились на троих оставшихся мужчин. Мамоно-скорпионки явно развлекались растерянностью своих жертв, их очевидной беспомощностью и поэтому решили поиграть, казалось давая своим "жертвам" призрачный шанс на побег. Ламия, явно координировавшая их группу, была не очень-то довольна таким вопиющим непрофессионализмом молодых налётчиц, заявив, что им стоит скорее уходить с добычей, но те, раззадоренные игрой, её проигнорировали. Наверное, именно поэтому Эндрес всё же не стал мужем кого-либо из них, чего нельзя было сказать о его спутниках. Ноакима схватили сразу, он и десятка шагов не успел проскочить. Губерт же, вместе с Эндресом, вооружённый клинком, успел даже было оказать отпор своей противнице, прорвавшись к стенам дворца, но и его участь была предрешена. Эндрес же... По большому счёту он, уже отравленный афродизиаком, сам толком не помнил как, пытаясь оторваться от преследовательницы в спускавшемся куда-то под землю коридоре, провалился вниз, прямо на светившиеся фиолетовым гравированные алтарные плиты. Помнил, как ему удивительно повезло тогда не размозжить себе череп и сломать лишь ногу, а не хребет. Как его, прежде чем он услышал сверху насмешливый окрик ищущей его гиртаблилу, уже окружили едва различимые во мраке силуэты...***
Уже потом, изучая обстоятельства произошедшего, Эндрес узнал, что хепри были некогда духовными существами-фамильярами, созданными Ра в незапамятные времена и помогавшими жрецам бога солнца в магических ритуалах и накоплении маны солнца. Что ещё до заката эпохи фараонов эти бедняги, лишённые физической формы, были погружены в сон и их души заперты в барельефном алтаре святилища, скованном цепью заклинаний. Что спустя множество веков, именно прибытие в эти руины вестниц демонического царства и их эксперименты с заклинаниями нимфомантии и насыщения демонической энергией сломили остатки ослабших магических барьеров и окончательно завершили преобразование фамильяров-хепри в девушек-монстров. И что именно его запах и ощущение всплеска его духовной энергии, когда он провалился внутрь святилища, окончательно пробудили и вернули сознание бывшим фамильярам Ра, а ныне - охваченным дикой похотью монстродевам. Всё это он узнал позже. А тогда, после излечения ноги, он ещё не до конца пришёл в себя, теряясь между сном и реальностью, окутанный материализующейся демонической энергией и охваченный неутихающим сексуальным голодом, придерживая за бёдра очередную оседлавшую и скакавшую на нём мамоно-скарабейку. Восемь миниатюрных но фигуристых, смуглокожих девушек, из одежды на которых были, как ему казалось сначала, только причудливые латные бронзовые сапожки и перчатки, явно не собирались его отпускать. И даже когда он, через день-другой, не только не умер от истощения (поили и кормили его насильницы-пленительницы действительно хорошо, кроме того, щедро вливая в тело концентрированную демоническую энергию), но и достаточно окреп, набравшись сил, он не сбежал, уже полностью втянувшись в этот марафон и перехватив инициативу, подчиняя хепри уже своей воле, чему они, казалось, лишь обрадовались. А за пределами охваченных от всколыхнувшейся бури демонической энергии руин Ра-Ксуура жизнь закипала не меньше. Не став связываться с хепри, не желавшими отдавать окружённого ими мужчину, гиртаблилу и ламия поспешили ретироваться с остальными пленниками. Далеко уйти не успели - были перехвачены патрулём стражи анубис и сфинкс, засёкшими необычную для тех мест вспышку демонической энергии - там, куда на днях отправилась экспедиция гостей из Вельспле. Рассаженные со своими нынешними супругами по разным камерам, преступницы не выдержали и сознались, что были разведчицами, посланными из тёмного демонического царства Ка-Саддат, из южной Нуумы. Прецедент был характерный - шпионки, подданые апофис Нафрини, мало того, что проникли на земли Хамман-Та, так ещё и пытались похитить гостей самой правительницы Тарэмис! Нахождение полуразрушенного храма-дворца Ра-Ксуура стало, как ни странно, неожиданностью как для фараонов, так и для апофис. Шпионки повелительницы-змеи сами наткнулись на это место скорее даже случайно и обосновались там на несколько дней, испытывая зелья, заклинания и ловушки, решив затем доложить своей повелительнице. Объединённые царства фараонов Тарэмис, Амитис и Сэшафи и без того находились в весьма напряжённых отношениях с землями, находившимися под контролем апофисов Нафрини и Нилэвы, где была свергнута власть невезучей фараонши Азенет. Мамоно, подданные правительниц-змей, не особо утруждали себя соблюдением каких-либо границ и правил, но с тех пор как было достигнуто шаткое перемирие, границы тёмных и зелёных демонических царств вдоль рек, казалось, устоялись. И, казалось, что теперь этому перемирию пришёл конец. Тем удивительнее было, каким чудом сторонам всё же удалось прийти к компромиссу. Немалую роль в этом сыграло и посредничество ещё одной влиятельной личности Хаарана - короля хепри Зокара, правителя богатой Амистры, единственного из четырёх торговых городов полуострова, сохранившего свою независимость. Хитрый Зокар чуть быстрее остальных понял, какую перспективу сулит появление среди разделявших земли фараонов и апофис пустынных земель нового демонического царства. Короли хепри не были редкостью в Хааране, как на землях фараонов, так и на землях апофис. Становясь инкубами, они обретали внушительный магический и физический потенциал, фактически, вокруг их жилищ в пустыне формировались новые очаги демонических царств и плодородных земель. Но при этом, уважаемые среди мамоно и людей, чуть ли не обожествляемые своими жёнами, эти многожёнцы и сибариты, "королями" были, как правило, лишь по титулу, не исполняя, в большинстве случаев, никаких особых управленческих функций, лишь церемониальные. Как правило, в лучшем случае правительницы назначали их управляющими тех или иных краёв, "септов", фактическую власть при которых осуществляли штаты чиновниц и чиновников. Зокар же, после становления инкубом и королём хепри, взявший власть в Амистре и заручившийся поддержкой торговых домов Асурамиса и поддержкой самой лилим Илассы, заметно отличался от своих собратьев по семейной жизни именно предприимчивостью и нежеланием почивать на лаврах. Именно этим он завоевал доверие и уважение Эндреса, также не желавшего, несмотря на наслаждения новой семейной жизни, отказываться от своих интересов в науке. Но положение у молодого учёного было непростым, как доверительно объяснил ему амистрийский архонт. У Эндреса сейчас не было ни влияния, ни авторитета, ни власти. Впрочем, археолог к ним и не стремился, понимая, что оказался на этом месте случайно. Он бы с большим облегчением принёс присягу правительнице этих земель, окончательно делая свой титул номинальной формальностью, не мешающей ему и его жёнам заниматься своими делами. Но тут-то и начинались сложности. Какой именно правительнице присягу стоило приносить, если и фараон Тарэмис и апофис Нафрини почти сразу же заявили о своих притязаниях на эти земли и на будущий оазис и город, который будет создан вокруг этого нового демонического царства в пустыне, став новой точкой торгового маршрута? Проще говоря, за прошедшие дни, отойдя от сексуального марафона с хепри, молодой археолог обнаружил, что уже находится в центре переплетения чужих интересов, где его мнение значит едва ли много. И именно так они и подошли к существующему и действующему ныне договору между двумя сторонами, заключённому в Амистре. На два года септ Ра-Ксуур (договор, после немалых прений в итоге тактично обходил вопрос принадлежности), становился нейтральной зоной между землями сиятельнейшей Тарэмис (да продлятся дни её благословенного богами правления!) и прекраснейшей Нафрини (да продлится наслаждение и сладострастие её подданных!). Обе стороны создавали совместный управленческий штат из наиболее компетентных и доверенных подданных чиновниц, которые бы следили за развитием септа (точки будущего торгового и логистического маршрута), фактическим главой которого становился Эндрес. Эндрес не врал себе - во многом, как и у других "королей", его роль и полномочия были формальностью, ввиду отсутствия нормального опыта управления. И при всём почитании, обожании и, натурально, чуть ли не обожествлении его персоны (с чем он почти безуспешно боролся - в ответ провозглашались "достойными самого Ра скромность и смирение господина") со стороны его жён-хепри, он не терял чувства реальности. Он действительно держал баланс между принципом "молчание - золото, с ним за умного сойдёшь" и постепенной наработкой на практике хоть каких-то навыков управления в коллективе, благо с чем могли помочь и советы от тех же анубис от "управленческого штата" Тарэмис и Нафрини. Вот только даже - нет, особенно когда - Ра-Ксуур станет действительно процветающим городком-оазисом на торговом маршруте, начнёт привлекать и приносить прибыль - хватит ли у него и его жён сил выстоять в новой распре, которая непременно разгорится между Хамман-Та и Ка-Саддатом по истечении этих двух лет? Где уж тут не вспомнить о расшифровке древних скрижалей и письмен - любимое занятие, когда-то казавшееся рутиной, теперь могло бы немало умиротворять (лучше только ласки его красавиц). Какой же далёкой и мирной теперь казалась эта рутина в архивах пустынного царства...***
За своими воспоминаниями и размышлениями инкуб не сразу заметил, что обе его жёнушки скорее уже лишь притворяются спящими. Ати, зажмурившись, как бы невзначай, уже положила ладошку и потихоньку начала ласкать под водой его не опустившийся до конца "жезл", отчего тот моментально воспрял вновь. Мужчина приподнялся, вылезая из воды и усаживаясь на край бассейна. Кези, прижавшаяся было щекой к его груди, принялась опускаться всё ниже, целуя, к паху, пока, наконец, не обхватила губками после очередного поцелуя, головку члена и не приступила к оральным ласкам. Уже через несколько секунд к ней в этом деле присоединилась и Ати. Эндрес хотел было напомнить своим любимым девчушкам, что они, вообще-то, пришли сюда работать и перерыв их давно закончился... но и сам, вместо того, чтобы отстранить их, вытащил из воды, устроившись полулёжа на каменном бортике. Едва ли самая удобная позиция, но он даже не обратил на это внимания - его женщины обладали удивительной способностью заставлять забыть обо всём на свете. - Эй, ты жадина, Кези! - пробурчала Ати, когда её сестрица, поднявшись на ноги, уже рассчитывала было опуститься на возбуждённый член любимого уже своими нижними "губками". - Сейчас моя очередь, - и принялась стаскивать сестру. - А ну прекратили спорить! - строго скомандовал Эндрес, звонко шлёпнув по смуглым соблазнительным ягодицам обеих спорщиц. - Простите нас, господин Эндрес! - хором взвизгнули скарабейки, отпрянув и уткнувшись в плиты лбами. "Отлично, мужик, теперь ты доволен? Можешь собой гордиться" - мелькнула ленивая, саркастичная мысль у экс-археолога, хоть он и быстро её отогнал. Какое-то страстное желание услужить ему, настоящий страх перед возможностью хоть как-то его разочаровать, принимавшие со стороны хепри порой фанатичные формы, были тем, что его поначалу, мягко говоря, смущало. Он попросту не понимал, как с этой... даже не просто верностью, а слепой преданностью этих девушек ему иметь дело. Они буквально были готовы умереть за него, в чём честно и без малейших колебаний сознавались. Когда он обсуждал это в беседе с Зокаром, бородач лишь пожал плечами, сказав, что такова их природа, пытаться ломать которую - бессмысленно и даже жестоко. Король хепри из Амистры тогда посоветовал молодому парню самому учиться быть не только понимающим и любящим, но и властным, действительно стать господином и хозяином по отношению к ним - ведь именно этого они от него и ждут, но при этом не перегибать палку. За прошедший год он действительно к этому привык, в той мере, которую даже не мог себе представить. Он поднялся на ноги, глядя на уткнувшихся в пол девушек-скарабеек. Они всё ещё не отрывали взгляд от пола, свет тускло поблескивал на бронзовом хитине их крылышек-пластин на спине. При этом, как бы невзначай приподнялись именно так, чтобы выставить заметнее напоказ попки, чуть виляя бёдрами. - Ах вы хитрюги, - улыбнулся Эндрес. Обошёл их, провел ладонями по холодной, гладкой поверхности крыльев, затем по мягкой, нежной, шелковистой коже, покрывшейся мурашками. Жадно стиснул, разминая, соблазнительные "булочки" обеих девушек, затем скользнул пальцами между складок уже очень влажных, истекавших соком щёлочек. - Го-господин... а-ах... - Каждый раз хотите, чтобы я вас наказывал. Но всё-таки Ати права - сейчас её очередь, - и засадил во влажную, горячую киску стоящей на четвереньках монстродевушки. Ати издала счастливый визг-стон наслаждения, виляя бёдрами и сама тут же ритмично насаживаясь на член Эндреса. Одной рукой он ухватил девушку за волосы и бронзово-золотистые рожки-усики на макушке, приподнимая голову. Кези, от происходящего, принявшаяся ласкать себя пальцами, рывком была поднята на ноги. Не замедляя темпа со счастливо стонущей Ати, мужчина прижал к себе и принялся целовать шею и грудь второй супруги, его пальцы уже умело ласкали её лоно... В общем говоря, в семействе Эндреса и его жён это было очередное, мирное, даже немного заурядное утро.***
- Два "когтья" - Арке-нек с победной ухмылкой бросила свои карты на стол, лапой загребая камни-фишки. - Ихан беш дэррат! - раздражённо выругалась Мерт, швырнув свои карты. - Ты жульничаешь, я это знаю! - Эй, ня надо врать! Я ня могу жульничать - у ме-нья лапки! И вообще - умей проигрывать! - парировала сфинкс, показав гиртаблилу язык. Скорпиониха лишь что-то прошипела себе под нос и, понимая, что доказать всё равно ничего не сможет, сменила тему: - Никак не возьму в толк - зачем ты вообще так кривляешься? Звучит совсем по-дурацки. - Кривляюсь? - Ну да, с вот этими вот "мяуканьями" в речи. Ты же можешь говорить нормально... ну почти... вроде как. - Да иди ты! К твояму сведянью, мужчины в восторге от девушек-кошечек и считают это очень милым. Ня всем же быть такими ядовитыми ведьмами и травить своих избранняков, фр-р, ньях! - Арке-нек добавила это уже чуть тише и демонстративно поморщилась. - Твоё счастье, блохастая, что мне сейчас от этой жары вставать сейчас лень, иначе бы ты убедилась, насколько мой яд эффективен! - прошипела Мерт, а её хвост опасно качнулся в сторону кошки, замерев. - И вообще, смешно это слышать от той, кто состоит на службе у апофис - своей-то госпоже ты бы небось такого не заявила. Сфинкс лишь дёрнула ухом, потягиваясь и демонстрируя всё равнодушие к подколке. - И говоря о ней, леди Нафрини со мной бы согласилась - путь к сердцу и чреслам мужчины лежит через умелое отравление афродизиаком. Ничего лишнего - лишь ощущение этой сладкой, соблазнительной добычи в руках - такой беспомощной и неспособной сопротивляться собственному возбуждению при виде хищницы, во власти и милости которой он находится! В этом - природная простота и одновременно непревзойдённое изящество, эшет лах та! - уроженка Неббета, облизнувшись и зажмурившись, невольно перешла на родное наречие, позволив себе на мгновение окунуться в собственные грёзы. - А вот всех этих ваших дурацких фокусов и шарад я не понимаю, вот честно. - Эй! Что нья так с моими загадками? - возмутилась сфинкс, на всякий случай отодвинувшись чуть подальше от приблизившегося хвоста скорпионихи. - Чтобы ты знала, интеллекту-нья-льная игра со своим избран-нья-ком, его провокация - это часть соблаз-нья-ния и... - Ага, "интеллектуальная". Одна загадка другой лучше. Напомни, как там последняя звучала, которую ты пыталась загадать тому бедняге постояльцу? Как же там было-то? Ах, да: "в тёмном зале два трона, один остриями пик ощетинен..." - И чем тьябе ня нр-равится? И чем нья понравилось ему, ума не приложу. Чтобы ты знала, это самая древняя раз-нья-видность загадок ещё со врьямён наших предков. В ней - сама изюминка, скрытая ловушка, в которую так лягко угодит посредств-нья-нный и недалёкий ум! Ловушка ложного выбора, из которой может выйти человек, с мышле-ньям, не огранич-нян-ным рамками... Эта, как её, ловушка ложной диха... дихло... - Это называется "дихотомия", недоучка, - прозвучал за спинами подруг усталый и немного раздражённый голос. -Ньях... - лишь фыркнула на это сфинкс, а гиртаблилу молча закатила глаза. - И давно ты здесь, Рамла? - Достаточно, чтобы слышать вашу болтовню и понять что вы опять отлыниваете от работы, лентяйки! - сердито процедила анубис, её левое ухо забавно подёргивалось от негодования. - Началось... - Что вы здесь делаете, если вы должны быть сейчас на страже у южных ворот?! А ты, Арке-нек, ещё и заняться обновлением магических барьеров! - На воротах сегодня Лэши, она меня заменила, - флегматично протянула скорпиониха. - Дай угадаю, она тебе опять проиграла повторное дежурство? - Агась. - А на ме-нья, вообще не надо так смотреть! Я свою работу тоже выпол-нья-ла! И обход и проверку магической защиты на воротах и по всем коридорам. И-мья-ю право отдыхать! - оживилась сфинкс. - И вообще, ньях, мы все и-мья-ем право на двадцатичасововой отдых в сутки! - Это в связи с чем же, интер-ресно? - опешившая от такой наглости анубис перешла на низкий, гортанный рык. - С край-ня вредными для душев-ня-го здоровья условиями, вот! Ты ведь представляешь, каково нам приходится? Ты думаешь, нам тут лягко просто сидеть здесь? Сидим вдвоём тута! Слушаем, как эти заз-ня-йки позолоченные по коридорам только и делают, что трещат про то, как им было хорошо каждой ночью, нях! Ещё и поболтать заявятся, хвастаются - сколько раз, как долго и в каких позах он их любит! Нья-арх, не могу! Вот только не говори, что сама этого ня понимаешь? - Иногда у меня возникает такое ощущение, что я единственная среди вас, кому вообще знакомо понятие "ответственности", - процедила Рамла. - Перебьёшься. Именно поэтому именно меня назначили главной управляющей и госпожа Тарэмис оценит мои усилия! - бывшая вторая заместительница исполняющей обязанности начальницы стражи левого коридора западного дворца фараона даже взмахнула хвостом. Она демонстративно отвернулась, уткнувшись в список, выбирая меру отработок двум лентяйкам и стараясь скрыть то, как слегка покраснели её щёки после слов кошки. - Да ладно тебе, Рамла, не кипятись так, - Мерт тоже, казалось, было побоку на формальности в общении с назначенным руководством, что ещё больше раздражало молодую анубис. - А то мы не понимаем, что Тахира и её сёстры поставили тебя старшей только чтобы больше времени проводить с Эндресом. Анубис уже собиралась было ответить, её хвост заметался из стороны в сторону... как тут произошло что-то странное. Все три мамоно как-то разом вздрогнули и чуть покраснели, как-то вспотев. - Мр-рях, - тихо процедила Арке-нек, борясь с внезапным приливом возбуждения не хуже чем во время мартовской течки. - Что-то рано они все сегодня так разбушевались. У них даже ночью не всегда так бывает, когда они все в спальне. Обычно такой выплеск демонической энергии только от... фыр-х... очень большой оргии бывает - у госпожи Нафрини далеко не на каждом большом празднике так... Или же?.. - предположение это было развеяно появлением в коридоре недоумевающей Тахиры - старшей из жён правителя Эндреса, за которой тут же прибежали и две её сестры. - Или, - сухо добавила анубис, глухо порыкивая - "крыло" её не хуже чем остальных. - Или же это буйство тёмной материи, вырвавшейся на свободу. Той самой... гр-р... которая должна содержаться в защищённой камере с новыми магическими барьерами, которые её должны удерживать. И которые кое-кто должна была ставить сегодня! Леди Тахира - анубис изо всех сил старалась сохранить учтивый вид, что давалось непросто. - Прошу не беспокоиться - это всего лишь небольшое чрезвычайное происшествие. Оно будет ликвидировано, а виновные, - свирепый зырк на кошку, - понесут наказание. Сфинкс прижала уши к голове даже не став спорить и даже не бралась угадывать - наказание какого рода ей предстоит от анубис, пребывающей в таком состоянии. Похотливая ленивая кошка очень надеялась на то, что оно будет включать в себя кляп, плётку, ошейник и некоторые другие занятности, а не чистку ям, заготовку глины и кирпича-самана на стройке склада караван-сарая и заполнение отчётов по расходам за весь текущий квартал. Её лёгкое мазохистское пристрастие к унижению всё же имело свои пределы. Хмурая Тахира не успела ничего ответить а Арке-нек - пожелать анубису-начальнице первой попасться в тентакли дикой тёмной материи, ибо вслед за этим чувством, возникло следующее, явно перебившее ощущение волны демонической энергии. Всплеск магической силы - мощной, древней и холодной, казалось, пробиравшей до костей. Всем троим было отдалённо знакомо это ощущение - так или иначе, ещё на службе у Тарэмис и Нафрини им приходилось сталкиваться с работой над древними магическими артефактами былых эпох, имевшими подобную ауру и это ощущение уж точно не предвещало ничего хорошего. Не предвещал ничего хорошего и раздавшийся вслед за этим грохот рушащейся каменной кладки.***
Гимпа была прямым следствием особенности, свойственной расе хепри - собирать концентрированную в окружающей среде демоническую энергию в полуматериальные сферы. Все представительницы гарема нового управителя Ра-Ксуура не были исключением. Хепри была доступна магия, но общий уровень их магической мощи поодиночке был не столь уж высок, зато в группе они представляли собой очень даже впечатляющую магическую и боевую мощь. В области же манипулирования и концентрирования рассеянной демонической энергии их природные способности и вовсе не уступали таковым у лилим. И, наверное, именно этим можно было объяснить то, что месяц назад, накопленная хепри в хранилище демоническая энергия в сферах объединилась и трансформировалась в одну тёмную материю, обретшую, пусть и примитивный, но разум. Девать Гимпу, как её назвали обитатели Ра-Ксуура, было особо некуда, ни Тарэмис ни, тем более, Нафрини, не видели вообще какой бы то ни было проблемы в её существовании. Между тем как она за неполных полтора месяца раза три вырывалась из места своего содержания (благо, постоянная подпитка демонической энергией уж точно не делала её слабее). Пыталась пробираться в номера к постояльцам-мужчинам и учиняла дебош и беспорядки, при попытке её усмирить, за время которых, пожалуй, все успели ознакомиться с гибкостью и ловкостью многочисленных щупалец тёмной материи. Увы, среди торговцев и постояльцев за последние недели пока что не было ни одной женщины, дабы завершить преобразование тёмной материи в полноценную мамоно. Гимпа проказничала и хулиганила в жажде завершения своей эволюции и получения мужской духовной энергии, совала всюду свои щупальца и не давала покоя ни одной зазевавшейся мамоно в отстраиваемых и реставрируемых коридорах дворца. Не то чтобы падкие на ласки, пусть и от щупалец, монстродевы были особо против, но дисциплину это подрывало изрядно. Эндрес, по просьбе Рамлы, скрепя сердце, дал добро - при первом же появлении среди постояльцев человеческой девушки "не заметить" очередного побега тёмной материи. Редко когда в камере содержания Гимпы собиралось за раз такое количество народу. Собственно, в саму камеру собравшиеся хепри, а также Арке-нек, Рамла и Мерт заходить так и не решались, столпившись у входа, что и не удивительно. Толстые плиты пола камеры просто-напросто, казалось, разошлись в стороны, частично обрушившись под собственным весом, открывая взгляду ещё одну пустующую камеру, поменьше. Чёрная сфера концентрированной демонической энергии, обретшая сознание, замерла над этим провалом в воздухе и, казалось, даже беспокойно поджала и сократила свои щупальца. - Что здесь произошло? - знакомый оклик заставил всех расступиться. Наскоро замотавшийся в полотенце Эндрес, в сопровождении Ати и Кези прибыл на место происшествия. - Она опять вырвалась и на кого-то напала? - он вопросительно повернулся к Рамле и Тахире. - Нет, господин, - пробормотала анубис задумчиво, - ничего схожего с предыдущими инцидентами нет. Здесь произошёл очень мощный магический выброс неизвестного происхождения, повлекший за собой обрушение перекрытия в её камере. И, как видите, чем бы это ни было, её это явно испугало. Мы переместим Гимпу в другое помещение. - Хорошо, и оцепите помещение и коридор, выставить магические барьеры максимально доступной мощи. Тахира, мне сейчас нужно будет связаться не только с Тарэмис и Нафрини, но и со своими коллегами. - Хорошо, господин Эндрес, - кивнула старшая супруга. - Будьте осторожнее, господин, не подходите слишком близко, мы ещё не знаем, что это за магический выброс и с чем он связан! - забеспокоилась скарабейка, увидев, что он проследил за её взглядом вниз, в провал и подошёл на шаг ближе, дабы лучше разглядеть то, что можно было рассмотреть на дне открывшейся пустой камеры в провале, на глубине добрых трёх метров. Оттуда отчётливо несло сыростью и плесенью, влагой. Но самым важным было другое - плита, украшенная письменами и узорами, частично совпадавшими с теми, что видел Эндрес больше года назад на алтарных плитах, перед пробуждением спасших его хепри. Плита, на которую падал свет, но всё же было видно слабое свечение от активированных защитных заклинаний - спустя столько лет, когда на алтарях и в стенах остального храма-дворца они давно утратили силу. Плита, которая судя по форме и расположению, определённо была дверью в неизвестный подземный проход...