You're my baby Mingi

      — Блять, блять, блять! Сука, заебали, блять! — Хонджун долбил рукой стол, выкрикивая ругательства. — Суки! Я вас всех трахну в зад так глубоко, что вы ходить не сможете, пидарасы!       Он хотел нормально поработать, чтобы его никто не отвлекал и не мешал. Менеджер сказал, что у них есть неделя на отдых, и некоторые мемберы уехали домой, а некоторые остались. Он, Минги, Уён и Ёсан остались, чтобы поработать и потренироваться заодно, а Сонхва, Сан, Юнхо и Чонхо уехали домой и обещали, что привезут подарки и сладости. Хонджуну было немного тоскливо без Сонхва, потому что уборку в их комнате никто делать не будет. Он пропадает в студии, а комната пустует. Когда вернётся старший, то его ждут нотации, упрёки и ему придётся помогать старшему, выслушивая бурчание и недовольство. Но это будет потом, а пока его бесит один противный вредитель, который мешает ему работать целый день.       Уён уже замучил всех, но больше всего достаётся бедняге Ёсану, который дружит с ним несколько лет и терпит его. Минги был не против обнимашек, ведь, он тактильный и нежный парень, но тактильность Уёна превосходит Сана, Минги и Юнхо вместе взятых. Хонджун хотел его наказать и отчитать хорошенько, чтобы эта ходячая буря усвоила урок, но гадёныш начал причитать, что лидер его не любит, никому он не нужен, что не хочет обнимать его, и, что-то ещё там пробубнил, он не услышал.       Больше всего он ненавидел, когда отвлекают от работы. Хонджун был трудолюбивым, целеустремленным и терпеливым человеком. Но, когда тебя постоянно дёргают, то сдерживаться становиться сложно. Очень сложно. Вены на шее раздулись от напряжения, а зубы были стиснуты до противного скрежета. Уже битый час он не может написать ни строчки! Ни строчки, чёрт, возьми! Хонджун писал огромные тексты, вкладывать в них душу, чувства, пот, слёзы и кровь, чтобы добиться хороших результатов. Не жрал, не спал, не ссал, а писал, писал и писал тексты и музыку, отдавая себя. А мелкие засранцы ему мешают! Если он не спустит пар, то точно грохнет кого-нибудь.       — Конченый, ты, мать твою, Чон Уён! Я трахну тебя и тогда ты поймешь, что значит страдать и плохо спать!       — Э… хён, я кажется, не во время, да? — Минги стоял с видом побитой собаки и держал стаканчик с кофем у двери, боясь подойти к лидеру. Он видел, как Хонджун отдает всего себя музыке, как заботится о них и старается сделать всё по максимуму. Минги ценил это и старался следовать за лидером, быть его помощником и опорой в написании песен. Это тяжело и трудно, но они справятся.       Хонджун посмотрел на него тёмными глазами, в которых плясали черти вокруг адского пламя. Минги был для него особенным, нежели другие мемберы. Он любил их всех очень, они его семья, но Минги другой. Малыш, Минги, что выше его на полголовы, с низким голосом и потрясающими бёдрами, на которых хотелось оставить укусы и поцелуи. Хонджун осознал, что его мысли перешли в другом направлении и перестал себя сдерживать. Ему хотелось попробовать Минги, изучить его тело, мысли и желания, потому что он хочет этого.       — Минги–я, малыш, ты во время. Подойти ко мне, не бойся, я не кусаюсь. — он протянул ладонь неуверенному Минги, дожидаясь, пока он возьмёт его ладонь. Минги колебался несколько секунд, но вложил свою ладонь в ладонь лидера, подходя ближе. — Вот, молодец, Минги–я, ты такой послушный. Ты же знаешь, что я люблю, когда меня слушаются, да?       Минги неуверенно кивнул, затаив дыхание. Он никогда не признается, что ему нравится властный и злой лидер. Было такое ощущение, что он становится демоном, готовым сожрать всех, кого пожелает и никто его не остановит. Минги не был маленьким физически, но в такие моменты ему казалось, что он неопытный и непривлекательный мальчишка, которого могут наказать. На сцене он крутой рэпер и горячий парень, но в жизни он другой: милая и нежная булочка, которая хочет внимание лидера. Минги не признавался другим, но признался себе, что хочет большего.       — Ты, ведь, мне поможешь, Минни, чтобы я не злился, да? — он кивнул и Хонджун улыбнулся, убирая стакан с кофе на стол. — Умница! Ты знаешь, чего я хочу? — Минги покачал головой, смотря растерянно. — Тогда я покажу тебе. Доверься мне и расслабься, хорошо?       Минги кивнул, доверившись лидеру. В конце концов Хонджун не тот человек, который причинит боль близким. Младший любил его и прятал эту любовь в отдельном уголке сердца, где никто не найдёт и не заберёт её. Хонджун подтолкнул его к кожаному дивану, аккуратно укладывая на прохладную поверхность. Хонджун мог быть властным, когда захочет и мог подчинять себе людей, когда захочет. Его харизма, энергия и дикий взгляд — привлекали людей, а в их глазах было восхищение.       — О чем задумался, Минни? — Хонджун смотрел на него с возбуждением и обожанием, обнимая его за талию.       — О тебе, хён, — он аккуратно поглаживал бледную и холодную кожу лидера, смотря в его глаза. Казалось, что Минги видел все его эмоции, каждую по отдельности и вместе.       Хонджун тяжело дышал, а возбуждение нарастало от тесного контакта с горячей кожей. Ему хотелось большего и он приблизился к младшему, выдыхая горячее дыхание в губы. Хонджун не торопился, мягко целуя верхнюю губу и нижнюю, а потом кусал их. У Минги были тёплые, влажные и сладкие губы, от которых сносило крышу. Постепенно он углублял поцелуй, покусывая нижнюю губу и оттягивая её. Минги выдохнул горячий воздух в рот Джуна, облизывая верхнюю губу. Он чувствовал возбуждение старшего, которое упиралось в его член, и слегка подался бедрами вперёд, выгибаясь. Лидер сильнее вцепился в него, обнажая живот младшего и царапая его. Ему захотелось оставить свои метки на теле Минги, чтобы он принадлежал ему, Хонджуну, и только ему.       — Минги… малыш, ты хочешь, чтобы я помог тебе снять напряжение? — хрипло прошептал на ухо младшего, кусая мочку и облизывая её. Минги отчаянно хотел, чтобы его хён помог ему, и кивнул, смотря на него с обожанием. — Такой хороший мальчик… мой Минни, мой малыш.       Хонджун целовал смуглую шею мягко, невесомо и нежно, слегка покусывая кожу до покраснения. Приподняв свитер до подбородка, он лизнул сосок младшего, подул на него и начал посасывать, касаясь зубами. Минги выгнулся и тихо простонал, царапая кожу на голове лидера. Хонджун ухмыльнулся, отрываясь от одной груди, проводя дорожку языком до другой груди, посасывая её. У Минги мурашки побежали по спине, а в пояснице тянуло от удовольствия. Лидер оторвался от груди, спускаясь ниже, целуя впалый живот, слегка кусая мягкую кожу. Он целовал все открытые участки кожи, оставляя свои метки на Минги. Ему было необходимо кусать младшего, иначе он сойдёт с ума от горячей и смуглой кожи.       Хонджун укусил тазовую косточку сильно, не жалея нежную кожу, до боли. Минги вскрикнул, сжимая плечо лидера, а слёзы застыли в тёмных глазах. Минги был до невозможности сладким, доступным и притягивающим. Хонджун и другие мемберы знали каким был Минги, что любил, чего хотел, и о чём мечтал. Их образы на сцене — отличаются от реальной жизни. И Хонджун любил все образы младшего до единого.       — Минни, ты как себя чувствуешь, милый? — младший перевёл взгляд на лидера, пытаясь дышать ровно.       — Я–я в п–порядке, хён, ты… не останавливайся. — сказал он, поглаживая щёку большим пальцем. — Я хочу… хочу…       — Я понял, малыш, — улыбаясь сказал он, расстегивая ширинку и ремень, — доверься своему хёну и я доставлю тебе удовольствие.       Хонджун стянул брюки и бельё, спуская с крепких бедер, задевая чувствительную кожу ногтями. Минги укусил ладонь, чтобы стон не вырвался из мягких губ. Лидер аккуратно взял возбужденный член в руку, медленно надрачивая и поглаживая влажную от смазки головку. Минги бросало, то в жар, то в холод, а слёзы выступали от удовольствия. Он хотел попросить увеличить темп, но почувствовал влажный язык на головке члена, застонал громко, не сдерживаясь. Хонджун облизывал горячую плоть, медленно надрачивая младшему. Ему нравилось видеть как Минги дрожит под ним, не сдерживая стоны и слёз, отдаваясь ему полностью. Он взял в рот член поглубже, втягивая щеки и помогал себе языком, делая приятно Минги.       — Х–хён, я скоро… скоро кончу, — задыхаясь простонал он, — я люблю тебя, Хонджун хён. Люблю.       Хонджун оторвался от члена младшего, и замер, разглядывая его смущённое лицо. Минги был так прекрасен и любил его. Любил. Это было взаимно и приятно. Хонджун приблизился к его губам, целуя, не спуская взгляда и не разрешил отвести от него свой взгляд. Они пробовали друг друга на вкус, медленно, не торопясь, а взгляд был полон любви, нежности и страсти. Хонджун отстранился от него и наблюдал за счастливым Минги, и сердце его забилось быстрее.       — Минги–я, хён тебя тоже любит, малыш. — в его словах была искренность и правда. Чувствами других он никогда не пренебрегал и не использовал. — Я буду рядом с тобой и буду поддерживать тебя, малыш.       Хонджун расстегнул ширинку и спустил бельё, вытаскивая возбужденную плоть. Сначала он хотел, чтобы Минги ему отсосал, но, когда увидел его возбужденный взгляд, то понял, что хочет большего. Хочет взаимности, хочет, чтобы Минги наслаждался их близостью и был удовлетворён. Он взял свою плоть и плоть Минги, сжал в своей руке и толкнулся вперёд, сжимая челюсть. Так хорошо ему не было никогда. Обычная дрочка не сравнится с этим чувством, которое он испытывает сейчас. Минги сжал его ногами и притянул к себе для поцелуя. Он целовал мокро, глубоко, проникая языком внутрь и облизывая ровный ряд зубов. Их языки слились воедино, конкурируя между собой, но напор старшего был сильнее и Минги сдался. Лидер разорвал поцелуй с причмокиванием, а за ним протянулась ниточка слюны.       Хонджун двигал рукой быстрее, сильнее, наслаждаясь стонами и слезами младшего. Он целовал их, облизывая солёную влагу и смотрел в глаза Минги не моргая. Младший заворожённо смотрел, не смея закрывать их, хоть и очень хотелось. Он чувствовал, что скоро кончит и хотел запомнить этот момент, запечатлеть его в памяти навсегда.       — Хонджун… хён, я… — не успел он закончить предложение, как оргазм накрыл его, а следом и лидера.       Сперма Хонджуна и Минги смешалась, пачкая живот младшего, придавая ему развратный и усталый вид. Лидер аккуратно вытер сперму и лёг на Минги, крепко обнимая и целуя мягкую щеку.       — Минги-я, ты замечательный человек и самый лучший малыш на свете. — устало, но влюбленно шептал он в шею младшего. — Я люблю тебя, you're my baby Mingi.       — И я люблю тебя, хён. — хрипло выдохнул он, поглаживая голову лидера и обнимая за плечи. — Спасибо за всё, Хонджун. Я очень сильно люблю тебя, хён. Спокойной ночи.       Они заснули в объятиях друг друга, потные и уставшие, но влюблённые и счастливые.