В груди

Белый кружевной тюль неподвижно висит у открытого окна, отбрасывая на деревянный пол резную тень, а воспоминания о тёплом летнем ветре теплятся уже угасающей надеждой глубоко в душе. Вязкий тёплый воздух, напоминающий кисель, заполнил комнату ещё утром, и теперь расплывается по её уголкам, не давая нормально дышать. В этом году температура воздуха бьёт все рекорды за последние тридцать лет. Отправиться с подругой за тридевять земель к бабушке в посёлок городского типа звучало как отличная идея ровно до того момента, как они оказались на месте. Как выяснилось, чтобы обойти весь посёлок хватит и сорока минут, а из местных развлечений – отбиваться от пьянчуг в узких подворотнях. Скрашивает скуку только наличие настоящего моря, а не малюсенький пляж у мелководной речки в городе, куда людей на выходных приезжает больше, чем в единственный тц во время распродаж. У Юны отпуск всего ничего длится, а ещё подготовка к заключительным экзаменам висит на носу. Рюджин, которая их не сдавала и учится в техникуме, советует забить, ибо поступать куда-то Юна не собирается, плюс итак уже работает. То, что для повышения нужно профессиональное образование и поступить в какой-нибудь Питер вообще-то хочется, младшая решает временно умолчать. Птиц с улицы почти не слышно, а вязкую тишину разбавляет лишь шум от вентилятора и стройка через несколько кварталов. После похода на море сил совсем не осталось, а при малейшей попытке подняться с налёжанного места, голова кружится и гудит, так что распластавшись на полу, два липких тела медленно доедают очередной лоток ягод, даже не думая что либо менять. – Тебе идут эти чёрные пряди, – не отводя взгляд с потолка, дарит невесомый комплимент. Тот как дуновение прохладного ветра долетает до Рюджин, заставляя наконец вздохнуть полной грудью. Почему-то рядом с младшей дыхание само задерживается, а аккуратность и обходительность заключают в тиски. – Соседским бабушкам не понравилось, – кажется, она ухмыляется, – а в магазине спросили сколько мне не хватает на краску, и даже разрешили потом занести. – Не слушай их, – Юна дует губки и разворачивается набок, чтобы видеть подругу, – возьми меня за руку, пожалуйста. Липкие пальцы лениво переплетаются, а та продолжает: – Я каждый раз видя тебя, любуюсь ими, ты невероятна с ними. – Да знаю я, – по щекам разливается яркий ягодный сок смущения, чем-то напоминающий тот, что на ладонях, а глаза теперь бегают по узорам деревянного пола, – я и не переживаю. – Вот и не переживай, – Юна улыбается так легко и последнюю ягоду из лотка забирает, – ты у меня самая лучшая. Уши тоже наливаются краской. – Пойдём хоть руки помоем, – рассматривая сцепленные в замок, бубнит Рюджин. В ванной сушатся полотенца с моря, душно и уже давно плохо пахнет плесенью. Зеркало запачкано зубной пастой и брызгами от воды, рядом виднеются разводы, видимо, кто-то пытался их убрать. Девушки стоят у раковины, рассматривая своё отражение. Красиво. Немного интимно. Юна расцепляет руки и нежно хватается ими за чужую талию, заключая в невесомые объятия, укладывая свою голову на макушку старшей. – Я не знаю, что я чувствую к тебе, – горечь неприятно ощущается на языке, –Я хочу быть ближе, но это не похоже на то чувство влюблённости... с бабочками в животе и прочим, – Юна перебирает чужие пальцы, что сразу же легли на её, и дышит глубоко. – Хочешь быть друзьями с привилегиями? Кажется более устрашающего взгляда Рюджин ещё никогда не дарили. На самом деле, сейчас всё чудится таким ненастоящим. Они смотрят друг на друга через портретное грязное зеркало, одетые в старые размашистые рубашки своих отцов, и, кажется, делятся чем-то настолько секретным. Но в груди пылает желание, и обдумывать последствия этого совсем не хочется. – Я хочу поцеловать тебя. Юна только оборачивается на подругу в недоумении, как та чмокает её в губы, еле касаясь их. Потом ещё раз. И ещё. – Мне страшно, – шепчет Юна, – я не понимаю, что это за чувство. Вдруг я обманываю тебя и всё это выдумала? Страх разбухает в лёгких, затрудняя дыхание, замедляя кровь. Пальцы леденеют, а вокруг выстраиваются стены из предубеждений и тревог, запирающие в коморке из собственных переживаний. В ответ Рюджин лишь хмыкает, а после сминает чужие щёки своими ладонями. Гладит большими пальцами мягкую кожу, заглядывает в глаза. – Нам никто не мешает попробовать, ты так не думаешь? – Обычно это не заканчивается ничем хорошим, одна из нас влюбиться, а вторая разобьёт ей сердце, – накапливающиеся слёзки уже колют глаза, а Юна начинает чаще моргать и жмуриться. Как бы не хотелось летней сладкой сказки, кажется, что со временем всё превратится в кошмар на Яву, а тепло внутри – лишь солнечными ожогами. Смелости не хватает даже, чтобы посмотреть на подругу, что слегка задрав голову изучает её лицо. – Я обещаю хранить твоё сердечко в сохранности, – звучит глупо, но Рюджин выглядит уверенно и совсем не смеётся, – всё что от тебя требуется – позволить себе влюбиться. Шин Рюджин кажется внеземной и временами не настоящей. Не может существовать таких чутких, нежных, тактичных людей. Не может существовать столь прекрасных, чарующих, напоминающих произведения искусств людей. Не может существовать такой подходящей ей Рюджин. Но та стоит прямо перед ней и приободряюще улыбается, а у Юны быстро стучит сердце. Стены вымышленного заточения пошли трещинами, такими же, как и на потолке в этой убогой ванне, а Юна больше не сдерживает слёз, но тонкими пальчиками быстро смахивает их, не давая это сделать Рюджин. – Я... я просто... мы обе девушки и я... прости, – слёз становится всё больше, а разобрать слова всё сложнее. – Я понимаю, понимаю, – почему-то Рюджин улыбается, – это сложно принять, но я не оставлю тебя одну, хорошо? – смотрит прямо в глаза, успокаивая, – я обещаю помочь тебе разобраться в этом, ладно? Сопли и слюни стекают вместе со слезами по подбородку, поэтому младшая быстро умывается, заодно смывая ягодную липкость. – Ты тоже помой руки, – хлюпает носом, – но не смотри на меня пока. Я вся красная. – Как та клубника, – добавляет старшая, – на вкус ты такая же сладкая? Юна смещается, но ничего не говорит, и лишь ждёт, когда они вернутся на прохладный пол, а Рюджин на практике покажет, как будет оберегать её сердце.