И всё же свой

      Поход в лес вышел почти что скучным. Нам объяснили правила безопасности, попросили не разбредаться и выдали список растений. Первый час все ребята активно подбегали к преподавателю и сопровождающим, уточняя, то ли это растение или нет. Потом кто-то разобрался, а кому-то просто стало скучно и они ушли искать себе на зад приключения. Я, как бы странно это не звучало, вошёл в первую категорию, ещё у ворот Конохи вызнав у Орочимару список необходимых ему трав. Змей слегка смутился, но помощь принял с радостью. Под конец дня я был уверен, о своём решении он пожалел, так как несмотря на умение молчать и сосредотачиваться, я болтал почти без умолку, замолкая только тогда, когда мальчишка принимался отвечать на мои вопросы по поводу трав, их свойств и зачем именно эти травы нужны ему. Просёк подобную закономерность Орочи быстро, принимаясь рассказывать всё что знает, отходя уже и от темы растений и перейдя к лекарствам и так далее. Кажется от моей активности у него начинала болеть голова, но подобный исход меня даже порадовал, так как узнал много нового, вечером записав запомнившиеся знания в имеющуюся у меня тетрадку, что хранилась в тайнике на территории приюта. Саму тетрадь как и карандаши мне подарил дедушка Юичи — старик поселившейся неподалёку от приюта.       Следующий же день я посвятил полностью этому старику, который несмотря на возраст и довольно весёлый характер оказался извращенцем. Нет, он ни к кому не приставал, не домогался, просто желал втюхать что-нибудь из своей коллекции молодому поколению, с жаром и воодушевлением описывая красоту женщин. Где-то на его речи и моём дёргавшимся глазе, я осознал почему Джирайя был таким любвеобильным к женщинам. Ведь дедушка Юичи, несмотря на свою странность и даже некую озабоченность искренне любил детей, был одинок и всегда собирал вокруг себя множество ребятни, рассказывая истории, анекдоты или же сказки. Он любил сирот, хотел позаботиться о нас, делился яблоками, приглашал в гости, всегда встречал с улыбкой и позволял высказаться. Маленькие люди, в три воспитателями уже считающиеся большими, тянулись к старику, желая урвать хоть кусочек тепла и заботы. Я бы не удивился, стань этот человек кумиром и примером для подражания Джирайи. Ведь он всё время улыбался, смеялся и временами ставил сценки из театра кабуки, где он и работал, до того как состариться и осесть в Конохе. Дедушка Юичи мог утешить, подбодрить, порадовать или так отечественно похлопать по спине, делая на душе тепло-тепло. Он заменял детям родного дедушку, заставляя даже меня проникнуться к нему уважением.        Дни летели быстро. Я слушал уроки наставников, учился применять простейшие техники и просто познавал искусство ниндзя, желая узнать и запомнить как можно больше. Тренировался, дрался и просто дурачился с друзьями, продолжая шалить и наслаждаться жизнью ребёнка, которая грозилась очень быстро кончиться. Шутил, смеялся и вместе со всеми раскрашивал рано утром один из магазинчиков гражданских краской, просто потому, что мужчина терпеть не мог животных и не понравился Ао — компаньону Соги. С ними же удирал и прятался от полицейского патруля, который нас всё же поймал, но наказывать сильно не стали. Кажется Учиха тоже не очень нравился тот человек или они просто забавлялись за наш счёт?       Где-то между собственным весельем и тренировками, я «доставал» Орочимару. Всё в разумных пределах. Иногда я просто притаскивал на его любимую полянку свиток или книгу из библиотеки и садился рядом, а временами и просто медитировал там же, уяснив, что самое спокойное на свете место сейчас было рядом со змеем. Он никогда не мешал — так как сам этого не терпел, и к нему никто не подходил, только если змеи или отец, но подобное не было такой проблемой как незванные гости или же шум детей из приюта. А потом, разгадав как расшевелить Орочи, я стал нагло этим пользоваться и на уши, если не всю Коноху, то половину шиноби мы ставили точно.       Орочимару любил экспериментировать, пробовать и узнавать что-то новое. Будь то техники, печати или же просто неведомый ему ещё зверь. И если змей был слишком замкнут и воспитан, то мне не мешало ничего. Свиток с техникой, который ты уже успел почитать? А давай попробуем! Увидел что-то интересное? Вперёд, побежали смотреть или спрашивать! Этот взрослый применил интересную технику? Так давай достанем его вопросами! Убежал? Не беда, найдём другого! Орочи умел правильно ставить вопросы и обращал внимание на различные мелочи, а я пылал неудержимым энтузиазмом, ни меньше него желая узнать что-то новое и необычное. Прорывной дуэт, а когда к нам каким-то неведомым образом подключалась Тсунаде, больше не прожигающая меня взглядом — становилось совсем уж весело. Кажется, взрослые искренне начинали бояться мелькать перед Орочимару или же мной. А отец Орочи — Кокудза, только забавлялся, да улыбался временами так, что походил на сытого питона. Дружба его сына со мной, мужчину явно устраивала, позволяя облегчённо выдохнуть.       Когда наше обучение добралось до фууиндзюцу, где нам просто объяснили действия печатей, как они устроены и как пользоваться простейшими из них: взрывные печати и печати запечатывающие оружие, я пылал возмущением. Из прошлой жизни помнил, что это даже не верхушка айсберга, так, незначительная часть, в которой нас даже не научили их делать. И это учитывая, что все из моих друзей это умели! И я хотел! Это же каким знанием меня обделили. Да, Узумаки в этом лучшие и с ними никто не сравниться, но ведь отец Наруто накладывал Печать Бога Грома касанием!       Одним словом тогда я был расстроен, подумывая заглянуть и порыться в библиотеке, а на крайний случай попросить свиток хотя бы с начальными знаниями у друзей. Но делать мне этого, что удивительно, не пришлось. Задумчивого меня у выхода из самой академии поймал Орочимару, спрашивая, что меня так огорчило. Орочи! Да, я считал его другом и несмотря ни на что соглашался с его званием гения, но не было ни для кого секретом — внимательным к чужим эмоциям мальчик не был, умудряясь пропускать мимо себя всё, что не могло его заинтересовать. Так он мог с одного взгляда запомнить мелькнувшего на крыше Анбу, сказав какая на нём была маска и держал ли он что в руке, но пропустить фестиваль или какой-то праздник в деревне.       Удивившись, я всё же ответил, под конец распалившись от до сих пор бурлящего внутри негодования. Кажется, я махал руками, возмущаясь, что уже больше года ждал, когда мы начнём изучать этот раздел, а нас не научили даже простейшим печатям! Да более того, учить и не собирались! В чём справедливость? Возмущался я пылко, с огоньком, к концу тирады успокоившись и с улыбкой поблагодарив змея за внимание. Мне стало легче, я даже почти успокоился, решив, что не такая уж это и проблема, закончу академию и смогу начать изучение самостоятельно. А на следующий день я нашёл в столе свиток, с основами фууиндзюцу и положить его туда мог только Орочимару, которого я не смущаясь с воплем обнял, игнорируя, что такие порывы благодарности тут вообще-то были не в моде. В тот момент моему счастью не было предела и даже не из-за самого свитка, а от того, что мне даже в прошлой жизни подарки дарила только семья, да девочки из класса на День Защитника Отечества. Змея в объятьях от переполняющих меня эмоций хотелось задушить, но тот стал дёргаться и извиваться, шипя не хуже любой кошки. Поэтому хватку пришлось разжать, выпуская тяжело задышавшего Орочи на волю. Извиниться я не забыл, но искренностью от меня и не пахло, так что мальчишка ещё полдня на меня подозрительно косился, видимо опасаясь снова быть задушенным.       Ещё одним запоминающимся событием был день, когда вечером меня около горячих источников выловил Кокудза. Скорей мужчина просто шёл мимо, когда заметил меня тренирующегося уверенно стоять на воде и не падать. Я ни в коем случае не подглядывал, хотя совершенно случайно всё же нашёл дырку в заборе, после чего полчаса спасался бегством от бабульки с бадьёй, которой та всё старалась заехать мне по макушке. Скорость и верхние пути меня не спасли, видимо женщина имела кое-какие навыки и мне пришлось от неё бежать, пока она не устала. Тогда я как назло пробежал мимо всех своих друзей, Орочимару и Цунаде, которые точно слышали брань бабки и крики про малолетнего извращенца. Я не хотел! Случайно дырку нашёл, ведь за кошкой-то полез! Но будто моим оправданиям хоть кто-то поверил, хотя возможно и поверили, но шуточек от этого меньше не стало. После этого я и стал тренироваться там только по вечерам, опасаясь попасться на глаза той бабке. Ведь вода в протекающей совсем рядом реке была тёплая и я не опасался замёрзнуть.       Так вот, заметил меня змей старший, когда было уже поздно. К такому времени Сога с приятелями уже расходились, а мне идти в приют не хотелось, вот и занимался полезным времяпровождением. Сколько мужчина наблюдал за мной не знаю, уж слишком я всегда уходил в процесс, слегка пошатываясь на водной глади, опасаясь в любой момент пойти ко дну. Окликнул, меня он в тот момент, когда вода под ногами в очередной раз пошла волнами и прогнулась, грозясь вот-вот перестать держать мою тушку на себе. От собственного имени я растерялся, вскинул голову и тут же ушёл ко дну, потеряв концентрацию от удивления.       Вылавливать меня не пришлось, сам тут же вылез на поверхность, опираясь руками на водную гладь и покидая неустойчивую поверхность. Кокудза на мой смущённый вопрос, что он здесь делает, поинтересовался о том же, заставляя признаться, что не хочу идти в детский дом. Кажется в тот момент мои слова расценили не очень верно, так как мужчина замолчал на целую минуту, а после позвал с собой, на ужин, сообщив, что мне давно пора познакомиться с матерью Орочимару, да и сам мальчик будет мне рад. Отказаться я не смог, да и не хотелось если честно. Поэтому радостно согласившись, я быстро оделся в свою одежду и пошёл за старшим змеем, начавшим меня расспрашивать об успехах меня и Орочи. Отвечал честно и энергично, даже не забыл спросить, а носит ли Кокудза с собой пресмыкающихся и если да, то покажет? Его подобные вопросы не смущали, вот я и интересовался, так и не решившись снова попросить Орочимару погладить его змею. Конечно хотелось, но идиотом быть хотелось ещё меньше.       Дом у змеиной семьи был двухэтажным, с клумбами, где я к своему удивлению увидел лекарственные растения и ещё пару трав, о которых рассказывал Орочи. Либо они змеям нравились, либо ещё что, не очень запомнил, но узнал. В самом здании же было тепло и приятно пахло, а когда Кокудза и вовсе произнёс странную фразу «Я дома» прямо с порога, меня почти затопило ностальгирующим чувством. Откуда-то изнутри дома прозвучал мелодичный женский голос и оттуда же через мгновение появился взволнованный Орочимару, запнувшийся на подступах. Во все глаза уставившись на меня, мальчишка на целые пару секунд выглядел невероятно удивлённо, быстро беря себя в руки и сообщая родителю, что змеиные яйца начали вылупляться.       Заинтересовавшись, но не решившись открывать рот, я только слушал, пока мужчина не отправил меня с Орочи наверх, прося присмотреть за вылупляющимися змейками. От изучающего взгляда мальчика мне впервые захотелось скукожиться и не отсвечивать, но о подобном стоило забыть, так как Орочимару повёл меня к лестнице и бежать было уже поздно. Всё в итоге оказалось не так плохо. Мальчик пару минут помучив меня вопросами, принялся объяснять о змеиных кладках и их вылупление, не дожидаясь пока я открою рот. Вполне удовлетворившись подобным исходом, сидел и слушал, смотря как в чём-то наподобие большого террариума лежали яйца, напоминавшие белые тканевые мешочки, на которых местами были прорезы. Таких яиц было мало, всего два или три, но Орочи пояснил, что это нормально, прошло всего пару часов и остальные могут начать прорезать оболочку чуть позже. Оказалось, у змей уже при рождение есть зубы и один специальный, позволяющий им рвать прочную оболочку яйца, чтобы вырваться на волю.       Просидели мы у террариума в специальной комнате, где было влажно и тепло не долго. Может около получаса, пока нас не позвали вниз и я сумел познакомиться с матерью Орочи. Женщина в отличии от мужа и сына была обычной. Светло-русые волосы, голубые глаза и приятная улыбка. Сэнго, звали её именно так, являлась медиком — работая в госпитале, и меня она оказывается знала, со слов Мари — ирьенина, в чьи руки мне всё время счастливилось попадать, стоило снова угодить в неприятности, обзаведясь новой трещиной в костях. На подобное я мог только смущенно посмеяться, потереть затылок и улыбнуться. Сказать было нечего.       Просидел я у них до самой ночи и впервые остался в этом мире у кого-то с ночёвкой. В одной комнате с Орочи. Болтать перед сном, змей привычки не имел, поэтому уснули мы довольно быстро, явившись в академию вместе. В тот день я также впервые увидел знаменитого Второго Хокаге, Тобираму Сенджу, который с чего-то наведался к Кокудза. Чуть ли не столкнулись с ним в дверях — я замер, несколько раз неуверенно моргнул и поздоровался, пулей вылетев из дома. Почему? А чёрт его знает, но в тот момент я так растерялся, что лучшим выходом было бегство. Орочимару же я подождал уже у калиточки, слыша небольшую беседу Сенджу с мальчиком, который в отличие от меня был спокоен. Видимо не первый раз Тобирама приходил к ним домой, заставляя задаться вопросом, а кем собственно был Кокудза. Почему он изгнанник своего клана и случайно ли он выбрал Коноху своим новым домом?       Вопросы были, а желания спрашивать — нет. Слишком скользкие темы, возможно когда-нибудь и спрошу, у Орочи, но не сейчас. На данный момент главным было получения необходимых знаний и навыков, ведь до выпускного осталось немного. Ещё чуть-чуть и я стану генином, ниндзя, наёмным убийцей и просто тем, кто выполняет заказы за деньги. Мило, что сказать. Сообщи мне кто-нибудь об этом года три назад, когда я жил в другом мире, посмеялся бы, весело с юмором, похлопав шутника по плечу. А теперь вот, оказался в мире шиноби, в тушке одной из ключевых фигур сюжета и напарника будущего сумасшедшего гения отступника и боявшегося крови медика с характером фурии. Боже и ведь мне это не снится…