От Автора.
Склонившись над собственными заметками, Тобирама сосредоточенно выискивал ошибки в расчётах, впервые за долгое время имея возможность заняться исследованиями. Подобное занятие расслабляло, позволяя отдохнуть от повседневной рутины и множества дел, требующих его внимания. Мужчине стоило бы лечь спать, отдохнуть, но тратить редкие часы тишины на что-то подобное не хотелось. Сейчас в пределах деревни не было ни одного человека, осмелившегося побеспокоить его без причины, и Сенджу очень надеялся, что за эту ночь не произойдёт ничего за рамки выходящего. Не могло же ему так не повезти, правда? Скорей ощутив, чем услышав заскочившего в приоткрытое окно волка, беловолосый кинул взгляд в сторону смоляного зверя. Он был меньше своих собратьев, с поджарым телом и серыми глазами, почти не сияющими в темноте. Отличный ночной преследователь, способный остаться незамеченным и тихим. Но в этот раз его задача была легче и примитивней — почти раздражая хищника. — С возрастом этот щенок становится всё громче, — пожаловался зверь, морща морду и подходя ближе, чтоб лечь рядом, принимая лёгкое поглаживание меж ушей. — Он ребёнок, это нормально, — с улыбкой опроверг возмущения партнёра Тобирама, вполне ожидая громкого фырканья. — Ребёнок; но это не помешало тебе оправить его на первую охоту, — парирует Сингэцу, вспоминая запах паники белошёрстого щенка, когда он кинулся к раненому товарищу, запинаясь о только что убитую добычу. Ещё совсем детёныш, недавно начавший менять молочные зубы. Сенджу ничего не отвечает на подобный выпад, прекрасно понимая, что зверь подначивает его, зная причину подобных действий. И не сказать, чтобы чёрный волк считал такой подход неверным, наоборот. Первая охота всегда должна проходить под приглядом взрослого, который даст пролить щенкам их первую в жизни кровь, но не позволит покалечиться в процессе. И, несмотря, на неудачное начало, охота удалась, позволяя молодняку распробовать их первую победу и начать учиться, осваивать новый опыт. Не получив никакой реакции, Сингэцу сообщает своему шиноби о ходе наблюдения и уходит в свой мир, напоследок получая короткие, но искренние слова благодарности. Первое убийство всегда было тяжёлым, оставляя в душе человека неизгладимый след, и Тобирама просто хотел знать, что с Джирайей всё в порядке, что он справится и не запутается в собственных мыслях и чувствах. Ведь несмотря ни на что, забрать чужую жизнь в первый раз почти что страшно, даже если перед тобой враг. Красная кровь никогда не даёт усомниться, что человек перед тобой не очень то отличается от тебя, но сейчас он мёртв, а ты — нет. Такова их жизнь, но к этому каждый должен прийти сам, осознав, за что он хочет бороться и на что готов ради этого пойти. И лучше это случится сейчас, пока он жив и может проконтролировать, попытаться хоть как-то помочь или направить мальчика в нужную сторону. Остальные ниндзя, достаточно опытные и знающие: занимались тем же, опасаясь, что новая война начнётся раньше, чем юное поколение успеет вырасти, окрепнуть и подготовиться. В связи с этим, Сенджу и не стал удовлетворять просьбу Данзо понизить его племянника в ранге. Мальчик, несмотря на свою вспыльчивость и неспособность идти на компромиссы, имел неплохие способности и чувство ответственности, позволяющие ему являться чунином. И пусть конфликты с возможными напарниками, пытающимися хоть немного надавить на мальчишку были неприемлемым поведением для шиноби, это можно было исправить путём не очень хитрых манипуляций. В скором времени Конохе могут понадобиться все силы, и его долгом как Хокаге, было сделать всё, чтобы деревня и её жители были готовы к этому, даже если придётся согласиться с Мадарой и принять его точку зрения.Джирайя
Утро началось рано. Почти также рано, как и в прошлый раз, но сейчас бежать куда-то не было смысла, поэтому распахнув окно, чтобы запустить в комнату побольше свежего воздуха, я уселся на пол, решив помедитировать. Пожалеть об этом мне пришлось уже через час, когда желудок стал петь серенады, а в холодильнике по-прежнему не находилось ничего, кроме одинокого, завалявшегося пирожного, принесённого как-то Хитоми. Об него вполне можно было сломать зубы, поэтому не рискнув проверять насколько оно съедобно, я убежал на рынок закупиться и, наконец-таки, что-нибудь приготовить. К жабам в ближайшее время уходить я не собирался — стоило разобраться с рангом и начать ходить на миссии. Деньги всё же кончались, да и продолжить тренировку с техниками и фуином можно было дома, а вот про сендзюцу пока требовалось забыть. Кое-что по-прежнему продолжало меня смущать в этой практике и самой природной энергии. Знания прошлой жизни и записи, составленные мной ещё когда воспоминания не стали так активно сереть и увядать, не прибавляли оптимизма. Почему изучение сендзюцу у жаб меняло облик людей на жабий, а у змей на змеиный? И не природная ли энергия являлась причиной разнообразия мутаций в кланах ниндзя? Способно ли частое использование природной энергии, поменять человеческое днк? И если да, чем мне это грозит и можно ли как-то отфильтровать природную энергию? Во избежание, так сказать. Вопросы были, и с этим стоило разобраться. Я даже почти знал как, но для этого требовалось время, знания и человек, которого можно было бы озадачить на помощь. Их было даже два, но сперва — собрать сведения и придать гипотезе более презентабельный вид и только после начать втягивать в подобное друзей. Заинтересовать Орочимару — да и Тсунаде, — не трудно, но вот отвлекать их без подтверждений и чего-то стоящего, не хотелось. Поэтому изучение сендзюцу на время приостанавливается, нужно же на ком-то экспериментировать, а других практикующих сеннин-модо я не знал. Вывалив зажарку в сваренную лапшу, изнывая от голода, мигом наваливаю макарон по-флотски себе в тарелку, шипя и активно дуя на ленточки теста, прилично сдобренные соусом. Его, кстати, в огромном разнообразии можно было купить в магазинчике Акимичи, находящимся по соседству с их кафе-барбекю. В чём, в чём, а в еде это клан толк знал. — Завтракаешь? — голос прозвучал так неожиданно, что я шарахнулся в сторону, рухнул со стула и почти подавился едой, уставившись на Дэйчи-сенсея, сидевшего на подоконнике. — Оу, извини-извини, не хотел тебя пугать, — извиняющее улыбнувшись, мужчина заскочил на кухню с интересом заглядывая в стоящую на плите кастрюлю, прежде чем сесть на свободный стул. — Кха..кха... Сенсей, я думал, вы всё ещё на миссии, — откашлявшись и поднявшись с пола, отряхиваюсь, искоса поглядывая на Сенджу. При нём было оружие, да и выглядел он так, будто только вернулся. Что же тогда Дэйчи-сан делает здесь, а не дома, например? Ответ нашёлся быстро. Мужчина сам признался, что вернулся в деревню не больше часа назад, встретив по пути из здания академии знакомого, сообщившего, что его искал один из учеников. Вот наставник и решил заскочить в гости, узнать, зачем он мне потребовался и как прошло моё обучение у жаб. Воодушевившись и быстро предложив Дейчи-сенсею перекусить со мной, я принялся рассказывать о времени проведённом в мире призыва. Этот рассказал был намного подробней и красочней неловкого отчёта перед Хокаге, но сейчас я, по-крайней мере, знал, что наставнику правда интересно и он не прочь устроить мне чуть позже спарринг, возможно, в уме уже прикидывая как мы с сокомандниками сможем комбинировать те или иные техники. В такие моменты я даже чувствовал какое-то родство с этим человеком, у которого точно также как и у меня не было семьи или родных. Дейчи-сан потерял на войне отца, возлюбленную и брата. Мать умерла до этого. У него не осталось никого, и, возможно, именно поэтому он уделял нам — его команде генинов, очень много времени по сравнению с наставниками других команд. Это было правдой, я знал, Хитоми с Риотой тоже. Ведь когда-то всё это мы узнали лично от Сенджу, в очередной раз рассевшись под деревом на тренировочном полигоне в окружении еды, перед тем, как приступить к медитации или практике сенсорики. Со временем мы все узнавали друг о друге что-то новое, ведь сила команды в её единстве и умении предсказывать действия товарища. Дейчи-сенсей верил в это и учил на основе своей веры нас. К концу завтрака мужчина был согласен одобрить повышение моего ранга, сообщив, что это не займёт много времени и уже завтра я точно смогу отправиться в Акагахару, после чего — он уверен — я справлюсь с миссией и наконец-то догоню сокомандников. Выглядел Сенджу при этом так, будто не мог сдержать иронии. Расставшись с наставником, мы договорились, что встретимся на полигоне нашей команды после обеда. Дэйчи-сенсей хотел посмотреть чему я научился, заставляя меня с нетерпением ждать обеда, посвятив время до этого практике фуина. Сам же спарринг прошёл познавательно и намного лучше, чем проверка от Хокаге, позволяя увидеть собственные улучшения и недочёты. Их мы разобрали с мужчиной тут же, после чего Сенджу провёл со мной небольшой урок-практику, следующим утром отдав мне бумагу, разрешающую наведаться в Акагахару. На радостях обняв наставника и душевно его поблагодарив, я кинулся собирать вещи, рассчитывая пройти первое испытание менее чем за пару часов, придерживаясь правила остаться невредимым. Несмотря ни на что, стать чунином хотелось, отчего воодушевление горело в груди, заставляя постараться и сделать всё в лучшем виде. В себя я верил, зная — всё получится.