И всё же свой

      Полученное мной на следующий день задание грозилось затянуться как минимум на неделю, заставляя с гримасой сомнения сверлить содержимое свитка и карты взглядом. Послания, которые мне требовалось доставить в несколько достаточно удалённых друг от друга мест лежали рядом. Небольшие, скреплённые печатью свитки, достаточно непримечательные, чтобы не выделяться, и слишком странны, с одним единственным знаком Конохи — полностью оправдывающие правила запрещающие в них заглядывать. И именно этот же запрет порождал любопытство, скребущее на задворках сознание, заставляя хмуриться и кусать губы.       Издевательство какое-то!       Фыркнув, отправляю свиток с миссией и посланиями в сумку, сворачиваю карту страны Огня, завалявшуюся в моих вещах ещё со времён окончания академии, после присоединения к Команде 12. Кажется, это было после первого задания, выполненного нами за пределами деревни, когда Дейчи-сенсей посоветовал купить в магазине шиноби компактную карту хотя бы для того, чтобы не заблудиться по пути к заказчику. Полезный совет, учитывая, что запомнить название каждой деревеньки или города в стране не так то просто, а цель задания может находиться у чёрта на куличках.       Проверив оружие, паёк и различные мелочи, способные пригодиться в пути, закидываю на плечи вещмешок, поудобнее устраивая его на спине. С этим покончено. Стоило выдвигаться, если я хотел сегодня добраться хотя бы до одного нужного места, перед тем, как день закончится и мне придётся делать привал, чтобы не свернуть себе шею прыгая по веткам в полной темноте без знания местности. Нормальных дорог до большинства мест не было, а если они и имелись, то делать такой зигзаг являлось глупостью. Тратить на это задание больше недели не хотелось.       Тряхнув головой и выскочив за дверь квартиры, поворачиваю ключ в замочной скважине, чтобы без сожаления спрятать его в щели меж половиц. Даже к генину не сунется ни один гражданский, а от кого посерьёзней обычная дверь не спасёт. Но с другой стороны, кто будет лезть в дом мелкого шиноби сироты, известного своим любопытством и тем, что фуин в моих руках взрывается чаще чем положено? Недоучек боятся все. И с виду милое жилище может быть полно сюрпризов, пусть они больше и предназначались для друзей, готовых заглянуть на огонёк и сунуть свой нос куда не надо.       Эээх, прав был Кио: вредность Орочи заразна и несколько из безвредных, но достаточно забавных ловушек стоит переделать. Змей о них точно знал, как и я о некоторых секретах под оконными рамами их с отцом жилища.       Выскочив на улицу и быстро промчавшись по крышам до ворот, энергично машу стражникам, получив в след серьёзные пожелания удачи. С широкой улыбкой кивнув и громко пожелав им отличного дня в ответ, запрыгиваю на дерево за пределами деревни, чтобы без промедления рвануть вперёд. Бежать верхними путями было уже привычно и легко, главное —серьёзно не отвлекаться и всегда смотреть куда наступаешь, особенно, если деревья на твоём пути тебе неизвестны. С лесом близ Конохи проблем не было, но вот другие места.... Дейчи-сенсей как-то рассказывал, что у шиноби Листа есть привычка двигаться именно верхними путями, особенно, когда мы куда-то торопимся и другие деревни это знали. Поэтому на границах или же там, где наши ниндзя бегают не так часто, нужно быть осторожней. Могут быть ловушки или же очень неприятные сюрпризы в виде подпорченных веток деревьев. И хорошо, если это не заставит тебя угодить в западню и ты сумеешь извернуться, отделавшись только увечьями.       Сейчас эти знания могли пригодиться, так как впервые мне придётся добираться до самой границы и не один раз. Два свитка-послания предназначались пограничным гарнизонам близ стран Горячих источников и Железа. Ещё три пусть и были в этой части страны Огня, но дороги к ним не вели; по крайней мере, показаны на карте, имеющейся у меня, они не были. Путь предстоял долгий, выматывающий и скучный, с периодическими остановками, чтобы отдохнуть и восстановить силы. Ну не хватало бы у меня выносливости пробежать такой путь на одном дыхание, да и чакры тоже. Не сейчас. Ни в подобном возрасте.

Пять дней спустя.

      Разочарованно выдохнув, прячу карту за пазуху, чтобы глянуть высоко вверх, туда, где меж просветов зелёной листвы деревьев-гигантов виднелось небо. Досадно было признаваться даже себе, но я заблудился. Впервые в жизни потерял ощущение направления, не имея понятия, где хотя бы приблизительно я оказался. Карта разобраться не помогала. Здесь должна быть река! Совсем близко. Но её не было. И в какую бы сторону мне не пришлось двигаться, запах сырости так и не появлялся.       Рванув вверх, к самым макушкам и тонким ветвям, способным надломиться под ногами, птичкой взлетаю над кронами, приземляясь на затрещавшую и согнувшуюся от моего веса ветку. Она не сломалась и не лопнула, хотя и заставила нервно сглотнуть, выравнивая ток чакры. Не дай ками энергия в теле нервно дёрнется от волнения, и я полечу вниз, проломив единственную державшую меня на огромной высоте опору. Это нервировало. И даже знание, что твёрдая посадка не обязательно меня убьёт не помогало. Люди не летают и имеют привычку разбиваться, приземляясь на землю с такой высоты.       Убедившись, что падение мне пока не грозит, осматриваюсь. Море волнующихся зелёных крон, похожих на волны и голубоватые горы, далёкие и окружённые туманом. Горы. Не один хребет перетекающий в другой, а горы раздельные и стоящие на довольно далёком расстоянии друг от друга. Это не то, что ожидаешь увидеть, но, кажется, я наконец-то понял насколько отклонился от курса. Ксо!       Потянувшись за картой, чтобы убедиться, почти достаю её, в последний момент услышав хруст. Нога соскальзывает с лопнувшей ветки и меня тянет вниз. Кое-как сгруппировавшись за те несчастные секунды до того, как тело встретится с первой, не толстой, но оставившей на плече синяк, веткой, разворачиваюсь по инерции, увидев очередное препятствие возникшее прямо перед лицом. Схватившись за молодую кору гибкой древесины, соскальзываю, продолжая падать и получая по голове прежде, чем грудью рухнуть на более прочную опору, выбившую из лёгких воздух, но не заставившую разжать рук, зацепившихся за ветку.       Захрипев и прилипнув к дереву чакрой — так, на всякий случай — смотрю вниз, нервно улыбаясь и закидывая ногу на ветку. Зелёные листья вместе со сломанными палками и картой продолжили падение, позволяя перевести дух от знания: я больше не падаю. Хорошая мысль, радостная, пока снизу не слышатся голоса, заставившие насторожиться и сменить место насеста, затаившись рядом со стволом. Внутренняя энергия замедлилась и небольшим импульсом разошлась в стороны, позволяя краем восприятия сенсорики ощутить людей.       Двое гражданских находились там, внизу, один из которых слишком громко выказывал своё недовольство, раздражённо пиная землю и ругаясь. Его старший товарищ молчал и упрямо шёл вперёд, опираясь на палку. Спокойно и сосредоточенно, пока не оказался неподалёку, уверенно игнорируя молодого человека. Это было почти забавно, если не брать во внимание слова парня, сетующего на то, что они заблудились.       В этом мире не было навигаторов или любой другой технологии, помогающей не потеряться. И в такой ситуации могло спасти либо упрямство идти точно вперёд — куда-нибудь да выйдешь, — либо возможность залезть высоко на дерево, чтобы увидеть ориентиры, как до этого сделал я. И то, это работало только тогда, когда ты можешь пройти достаточно далеко, сохраняя силы и не натыкаясь на диких животных. А они тут были! Пусть особо и не лезли к шиноби, чего нельзя сказать про обычных людей.       Решившись, спрыгиваю вниз, используя ветки деревьев как ступеньки; порывом ветра приземляюсь перед мужчиной преклонного возраста и молодым парнем, не старше восемнадцати лет. Юноша отпрянул, со страхом и ужасом уставившись на меня, хватаясь за клинок, висевший на бедре, но всё же не вынимая его из ножен. Старик был спокойней, собранней, преграждая своему юному спутнику дорогу рукой. Или же таким жестом он думал оградить его от меня? Судя по мрачновато настороженному взгляду — так и было. — Хэй-хэй, я не причиню вреда! — подобрав с земли карту, засовываю её за пояс, выпрямляясь и размахивая руками в защитном жесте, не понимая такой реакции. Их чакра точно не была развита как у ниндзя, неужели я их так напугал? — Я случайно услышал, что вы заблудились вот и решил помочь. Я тоже слегка потерялся и был наверху, чтобы посмотреть куда идти. Думаю, мы могли бы выйти из леса вместе? — миролюбиво отпустив руки, улыбаюсь неуверенным путешественникам, не желая их пугать ещё больше. — Очень мило с твоей стороны, мальчик, — осторожно произнёс мужчина, хмурясь и окидывая меня внимательным взглядом, дольше необходимого задерживая внимание на протекторе с символом Конохи. — Дедушка, — настороженно прорычал парень, недовольно поджимая губы под взглядом старшего.       Они явно меня боялись. Испытывали недоверие и осторожность, будто с диким зверем или чем-то опасным, готовым прыгнуть на них в любую секунду. Это было неожиданно. Не походило ни на какое поведение направленное в мою сторону хоть когда-то. Все встречаемые мной в этой жизни обычные люди, могли выглядеть недоверчивыми, скептическими, презрительно кривящимися или же проявляющими интерес, но никогда не было такого опасения.       Ощутив смятение и неловкость, веду плечом, морщась от боли, но даже не думая разворачиваться и уходить. Им нужна помощь и я мог её оказать, несмотря на то, что они выглядели настороженно. И это мягко сказано! Юноша и вовсе продолжал сжимать одной рукой рукоять небольшого клинка, тем не менее не вынимая его из ножен. Походило на то, что будь его воля, этот самый кинжал уже торчал бы из моей спины. Именно поэтому свалить на дерево казалось лучшей идеей, прыгая по нижним ветвям, где я мог видеть их, а они меня.       С ними явно приключилось что-то нехорошее, связанное с шиноби. И беря в расчёт недавно закончившуюся войну и лес, в котором мы сейчас находились, двигаясь к горам, где должна пролегать одна из главных дорог ведущих в столицу.... Стоило убедиться, и такая возможность представилась мне довольно скоро.       Солнце миновало зенит уже давно, и наступил вечер. Скрывающие землю густые кроны задерживали свет, из-за чего внизу темнело намного раньше, заставляя нас остановиться на привал. Костёр радостно трещал, а я по-прежнему сидел на дереве, жуя галеты и кусочки вяленого мяса, сунутого мне в одном из пограничных гарнизонов. Это было не так давно — всего несколько дней назад и я ещё помнил ощущение восторга, когда мне позволили поучаствовать в утреней разминке. Интересное ощущение, напоминающее тренировки в академии, пусть вместо детей и были взрослые, достигшие рангов джонин и чунин. Именно эти шиноби работали пусть и такими же командами из трёх человек, но жили одним большим отрядом, оставаясь в небольшой пограничной крепости достаточно долго, чтобы следить за границей.       Интересные ребята, пусть и довольно клыкастые, учитывая поощрительно-высокомерное поведение некоторых из них. Это то и понятно. Впервые видел в одном помещение и Учиха, и Хьюго, которые — о чудо, — не игнорировали друг друга! Поставить этих ребят в одну команду нереально: перегрызутся и никакие правила и горячие ситуации их не спасут. Так по крайней мере, говорил Риота, и я был вынужден ему верить. Как не верить, видя отношения этих двух кланов между собой. И это не то раздражающие презрение между Учиха и Курамой, где последние несмотря на все потуги так и не смогли составить достойную конкуренцию первым в гендзюцу, а что-то другое. Более холодное и надменное. Как вражда поддержанная гордостью. Не в додзюцу ли дело? Среди кланов Конохи только у них есть необычные глазки.       И ладно если бы только это. Но жильцы гарнизонов представляли из себя сборную солянку различных кланов и нескольких бесклановых. Там были и Абураме, и Курама, и Инузука, несколько Нара и Хатаке, а также мелькнула светловолосая макушка Яманака. И это только из тех, кого можно опознать из общей толпы. Слишком выделялись они из массы по сравнению с теми же Сенджу, Сарутоби и Шимура.       Заметив шевеление и глянув вниз, наблюдаю за тем, как юноша бурчит что-то недовольное себе под нос и настороженно зыркнув на меня краем глаза, устраивается на земле для сна. Пожилой мужчина поджимает губы и грустно смотрит на спину внука, прежде, чем снова вернуться к созерцанию огня. Спустя несколько минут я уже уверен, что парень крепко спит. Ток его чакры выровнялся и замедлился, становясь ленивым. Сделать так специально трудно и у меня до сих пор не получалось, как и у моих сокомандников, чего не скажешь про Орочи. Биджев гений, с ехидной улыбкой, когда кто-то соревнуется с ним в том, в чём он хорош. — Дедушка, почему вы опасаетесь шиноби? Я не нукенин и обычных людей не трогаю, только если вы не совершили что-то плохое, — соскользнув на землю и мягко приземлившись рядом со стариком, с сомнением смотрю на нахмурившегося мужчину.       Ответит, нет? Ниндзя и правда было запрещено вредить гражданским, пока они не пытаются навредить нам и не сделали ничего плохого, как те разбойники, за которыми частенько охотятся генины. Это даже было прописано в своде правил шиноби Конохи. Сомневаюсь, что у других деревень по-другому. Наши заказчики обычные люди и будет плохо, если они станут бояться ниндзя и не доверять нам. Мы — воины, наёмники и с основания Листа главная военная мощь страны. Всем носящим протектор скрытой деревни не подобает вести себя плохо или вызывающе с обычными гражданами, за это можно получить по шапке или вовсе лишиться возможности быть шиноби. — Вы убийцы, мальчик. И когда идёт война, вам всё равно кто пострадает, лишь бы победить, — старик хмурится, кривится будто от боли и говорит это с горячей яростью, не отрывая взгляда от пламени. Его голос трещит подобно мокрой древесины в огне, и я не нахожу слов, чтобы ответить. Да и нужно ли это? Спросил — узнал, возразить нечем.       Сомневаюсь, что обычных людей не затронула война — так не бывает, даже если я на ней ни разу не был. История не способна передать весь тот ужас, а мне уже страшно. Ведь будет ещё, и не одна. Это знал я, знали и другие шиноби. По другой причине, возможно, неуверенные когда точно, но знали. Старшие не скрывали, что первая масштабная война скрытых деревень, стран, принесла невероятные потери всем, но вопросы так и остались не решёнными, а амбиции потушенными. Второй войне быть, и сейчас началась гонка, способная подарить одной из сторон преимущество. От победы в ней зависит насколько сильной нас всех затянет в этот омут и сколькие из нас останутся жить.       Выдержу ли я? Смогу ли? И стоят ли мои волнения в подобной ситуации хоть чего-то? Останется ли у меня время переживать о моральных принципах и человечности, когда смерть станет дышать в шею не только мне, но и моим близким, грозя затянуть в этот водоворот огня и стали? И хватит ли моих убеждений, чтобы не волноваться и продолжить сражаться, даже несмотря на то, что мои друзья будут гибнуть, как, возможно, погибну и я? Я не Джирайя. Не тот мальчик, с целью найти ученика и спасти мир. Я не хочу его спасать. Мир не спасти, ни в том понятие, которое в него вкладывают люди. Сражения будут, войны не прекратить. Пока существуют люди и наши человеческие качества. Но мир можно сделать чуть лучше. Например, если перестать его ненавидеть и искать оправдания, утопая в ярости и боли. Если проявить больше человечности и не забывать о том, что все мы люди. Возможно, только возможно, тогда мир станет чуточку лучше.       Тряхнув головой и вернувшись на ветку, сажусь медитировать, не собираясь делать это рядом с людьми, что возможно хотят причинить мне вред. Именно поэтому поудобнее устроившись наверху, прикрываю глаза и втянув носом прохладный ночной воздух, погружаюсь в мир энергии и тепла. Чакра была в теле, бежала на перегонки с кровью, пронизывая каждый сантиметр тела чакроканалами. Она была и за его пределами, вокруг подобно потокам звука и ветра, тепла от солнца и пробежавшей по коже дрожи. Я её ощущал, чувствовал мягкое прикосновение, вибрацию, рябь, но не пытался поглотить. Только узнать, почувствовать, попробовать отделить, разделить на несколько потоков похожих и непохожих. Природная энергия не могла быть одной. Ведь это жизнь и дух; огонь, вода, земля, воздух и молния. Инь и ян. Нужно только отделить, найти разницу. У меня пока не получалось. Но время было, главное пробовать. Это как с теми знаками фуин или ручными печатями, соединения которых выдавали технику. Разделить подобную комбинацию трудно, но нужно.       Утро наступило быстро. Почти мгновенно. Но тело успело отдохнуть, наполниться силой, как и резерв чакры, освежающий и дающий бодрость с энергией. Рассвет всегда было приятней встречать после медитации. Такого заряда бодрости я никогда не ощущал по утрам в прошлой жизни. Только усталость, желание поспать ещё и ощущение, что сна никогда не будет достаточно. Здесь было по-другому. Внутренняя энергия поддерживала, укрепляла и позволяла делать то, что не мог сделать ни один нормальный человек. Сколько бы времени не прошло, я продолжу этому восхищаться.       Проводив старика с внуком до появившейся дороги. Широкой и заезженной, срываюсь с места, точно зная в какой стороне мне искать Коноху. Путь до неё такой же долгий и нудный как и всё это задание, требующее привалов и отдыха. Но к вечеру я таки добираюсь до деревни. Уставший, голодный и невероятно счастливый. Я дома. И пусть назвать пустую и одинокую квартиру домом не поворачивался язык, обратиться так к скрытой деревни я мог. Кажется, я был не так хорош как думал и всё же попался на крючок пропаганды. Всё же патриотизм, оказывается, неотъемлемая часть моей души. И принадлежит она не главе деревни, а людям, пусть даже вернувшись домой спустя всего лишь неделю отсутствия я узнал, что Тобирама Сенджу собирается сложить свои полномочия, передав титул Хокаге Учиха Кагами.... — Чего?! — в шоке и ужасе уставившись на Риоту и Хитоми, встреченных мной по пути домой, оседаю на стул в собственной кухне, ощущая как мир рушится. Разве Тобирама Сенджу не ненавидит Учиха?! В аниме было именно так, и его приемником был Хирузен! Какого биджу? Что вообще творится?!       И криво ухмыляющийся Хатаке, вместе с невинно расхохотавшейся Миурой, забавляющиеся с моего ошарашенного вида, не могли мне ответить на этот вопрос. Кажется, это было удивлением для многих. Что же это значит? И как теперь поменяется наша жизнь и история этого мира, под давлением таких обстоятельств?