И всё же свой

— Ой! За что?! — получив подзатыльник и чуть не рухнув из-за его силы всем телом на низкий столик, хватаюсь за голову, в которой противно зазвенело. Престарелый Узумаки, не жалея оплеух, бил с такой силой, что создавалось ощущение: ещё чуть-чуть и моя несчастная черепушка вовсе треснет. — Сколько раз тебе повторять, ты делаешь это неправильно! Не переводи зря бумагу и чернила, сосредоточься и начни слушать, что тебе говорят! — недовольно цыкнув, противный старик звучно хлопнул свёрнутой книгой в мягкой обложке по руке, закатывая глаза и бурча себе что-то под нос.       Скуксившись и окинув свой небольшой рабочий столик взглядом, сдерживаю желание то ли застонать от бессилия, то ли зарычать от бурлящего внутри раздражения. Они были идентичны! Совершенно! Предоставленные Юума-саном образцы печати ничем, ничем, не отличались от полученного мной результата! Эта печать высвобождения огня даже работала! Не совсем, так как требовалось, правда, но я никак не мог понять причины подобного исхода. Что я делал неправильно? — Хааа, вот поэтому я и против учить детей вне клана. Мито-чан, о чём ты только думаешь? — ворча себе под нос, старик опустился рядом со мной, хлопком по спине заставляя выровнять спину и сесть правильно.       После этого рыкнув: «Смотри, показываю ещё раз», мужчина с седыми волосам, в которых ещё да мелькали алые прядки, отложил свою книгу, взял кисть в руки и принялся выводить на куске бумаги завитушки. Делал он это показательно медленно, мягко скользя податливым ворсом, оставляющим за собой чёрную дорожку по белому полотну. Миг, и символы вспыхнули, высыхая и завершая простую печать, которой никто толком и не пользовался.       Внимательно и сосредоточенно всматриваясь в каждое движение не только кисти, но и руки Узумаки, я подобрал со стола собственную кисточку, принявшись выводить нужные символы на чистом листке. Одна печать, вторая, третья… и так до бесконечности, уже привычными движениями на автомате повторяя нужный комплект завитушек в нужной последовательности. Но всё это было не то. Каждый раз активированная печать вместо того, чтобы вспыхнуть огнём и начать медленно гореть в языках пламени, начинала тлеть, не произведя и крохотного огня, лишь угольки да искры.       В какой-то момент Юуме-сану это надоело и с раздражённым вздохом он выпнул меня из своего дома, приказав переписать все основные символы фуин ещё по пятьдесят раз и не возвращаться пока я не пойму в чём моя ошибка. Объяснять толком ничего старик явно не собирался, выглядя так, будто никого глупей меня он никогда не встречал. Это раздражало!       Контролируемо выдохнув и пнув подвернувшийся под ногу камень, запечатываю всунутые под мышку черновики и печати в свиток, который быстро возвращается в подсумок. День заканчиваться пока не спешил, поэтому, не сильно унывая и делая себе заметку покорпеть над печатями грядущим вечером и всё же разобраться в этой странной головоломке, отправляюсь на полигон. Стоило отвлечься от фуин закорючек хотя бы на время, а то перед глазами уже начинало рябить.       Покинув квартал Узумаки, напоследок окинув выгравированный на воротах герб водоворота взглядом, не сдерживаю гримасы. Прошёл уже месяц как Мито-сама познакомила нас с Юуме-саном, и за это время старик успел несколько раз довести меня до желания что-нибудь сломать. И это при том, что воспринимать его вечные придирки и вздохи я пытался адекватно, уверяя себя что, возможно, и правда сам косячу. Но иногда — довольно часто на самом деле — казалось, что старикашка издевается! Да даже сама Тсунаде своим сочувственно-забавляющимся поведением подтвердила, насколько верны мои утверждения. Более придирчивого и вечно недовольного человека стоило поискать!       Стукнув кулаком по дереву, сожалея, что в деревне сейчас нет никого способного со мной поспаринговаться, складываю печати призыва. Откликнувшиеся на зов жабы — в количестве четырёх штук небольшого размера — привычно и бодро со мной поздоровались, обмениваясь шуточками по поводу предстоящей тренировки. Их я вызываю уже не в первый раз, поэтому хорошо помня, что им нужно делать, жабы скрываются в траве, а я завязываю себе глаза.       За годы тренировок единственной способностью, которой я уделял недостаточно времени, оказалась сенсорика. Это было хорошо понятно после той миссии, где заметить нукенинов у меня вышло слишком поздно. Была ли причина в невнимательности или же я настолько привык полагаться на способности своих товарищей — где неплохими сенсорами оказались все трое, пусть и не совсем похожим образом, — но факт оставался фактом. На развитие способности ощущать и находить чужую чакру, я забил. Медитировать то продолжил, но уже с совсем другой целью.       Неудовлетворённый подобным исходом, я немного поломал голову над тем, как бы это исправить, не прибегая к увеличению медитаций. И ответ был найден. Сенсорика тот же орган чувств, и если перекрыть один из основных источников информации — зрение, то придётся полагаться на другие, в том числе и на ощущение чакры. В обычной обстановке толку мало, но если сделать из этого подобие с детства знакомой мне игры в жмурки, где ловчим отнюдь буду не я… Эта идея вызвала у меня такой прилив энергии и воодушевления, что с призывом я договорился в тот же день — особенно заинтересованно было молодое поколение, которому и предстояло со мной заниматься.       Находить почти полностью сливающихся с окружающей природой земноводных — задача не из лёгких, пытаться за ними уследить, не выпуская из зоны восприятия — ещё сложней. Про уклонение от ударов и говорить нечего. Поэтому к концу своеобразной игры, от палок, которыми щедро были вооружены жабы, у меня болели рёбра и спина, вероятно, даже имелись синяки. Но это, несмотря ни на что, не портило появившегося сначала тренировки хорошего настроения. Результат был! И не плохой! Подобное не могло не радовать, тёплой волной смывая ощущения разочарования и предавая сил. Я справлюсь! Со всем справлюсь! Юума-сан ещё поймёт насколько не прав в своих суждениях!       Уставший, но до безобразия счастливый, я ещё какое-то время беседовал с призванными мной жабами, желающими похвастаться своими успехами и рассказать, куда и с каким восторгом они меня били. Гордые собой земноводные, довольные тем, что могут послужить призывателю и получить от меня чакру для более интенсивного самосовершенствования, с охотой разрешали призывать себя в любое время, прося почаще заглядывать и в их мир. Видите ли без меня им там совершенно скучно.       Распрощавшись с исчезнувшими зверьми, двигаюсь домой, по дороге заглянув на рынок, за продуктами. Еда в холодильники полностью закончилась, а виной был недавно нагрянувший в гости Сога с ребятами, хорошенько опустошившие мои запасы. Какого биджу именно ко мне — понятно, в лом им самим заниматься сборами различных слухов и сплетен, но вот каким образом в Инузука столько помещается, ещё большой вопрос! Даже Ао ест меньше, а он собака размером с телёнка!       Недолго посокрушавшись и к потёмкам завершив все рутинные дела, создаю нескольких клонов, задачей которых было помочь мне разобраться в печатях. Один теневик в скором времени и вовсе свалил на крышу, медитировать, так как места и кисточки ему не хватило. В квартире вообще было не так много места, где можно с комфортом засесть за фуин, не мешаясь друг другу локтями. Всё же от чёткости и правильности каждого символа зависело многое, я сам это знал, а уроки у Узумаки и вовсе вбили мне это в черепушку на все оставшиеся годы. Вот только в нынешнем деле это не помогало, и поиски моей ошибки обещали занять до безобразия много времени.       Уснул я ожидаемо далеко за полночь, с гудящей головой и полной уверенностью — моя проблема намного глубже, чем кажется. Ошибка была не в написание и уж точно не в порядке составления талисмана фуин. Это касалось чего-то другого, более тонкого и не такого заметного. Будто проблема была в чакре, которая не могла полностью раскрыть всего потенциала огненного талисмана. Мысль царапала разум, и ответ крутился на языке, но стоило мне на этом сосредоточиться, попытаться поймать эту мысль, как она ускользала, заставляя злиться.       Снилась из-за подобного состояния какая-то муть, а перед глазами всё продолжали плясать символы да завитушки уже вызывающие тошноту. Вырвало меня из подобного состояние шипение. Плохое предчувствие мигом заставило открыть глаза, как раз в тот момент, когда небольшая змейка уже открыла пасть, готовясь впиться в моё запястье выдвинувшимися клыками.       Дёрнувшись и схватив рептилию за голову, крепко стискиваю пальцы, сонно потирая глаза свободной рукой. Змея тем временем извиваясь кольцами, опутала мою руку, порождая желание швырнуть гадину в окно. Но делать этого я не спешил. Пресмыкающееся было мне прекрасно знакомо и отправивший её в мою комнату Орочимару уж точно отомстит, если с ней что-нибудь, не дай Ками, случится. — Ну и чего хотел твой хозяин? — встряхнув головой и полностью проснувшись, опускаю змею на пол, с отвращением наблюдая за тем, как она выплёвывает из пасти небольшой свиток-послание.       Мерзость ещё та, но содержимое меня порадовало. Змей предлагал встретиться и потренироваться, и будто бы я мог от этого отказаться!

Через какое-то время

      Сложив печати техники воды, посылаю волну в сторону Орочи, вот только змей уходит из-под неё заменой, чтобы через пару секунд на меня обрушился шквал метательного оружия. Рванув в сторону, вооружившись кунаем, быстро ухожу с траектории атаки, тут же нарвавшись на выскочившую прямо на меня пару рептилий, головы которых с легкостью отделяются от тела и отлетают в сторону. Почти сразу за этим сзади полыхнуло чакрой, позволяя развернуться за секунду до того, как металл встретился с металлом, разрезав воздух пронзительным звоном.       Разрывать более дистанцию не намеревался ни я, ни Орочимару, со скрежетом обмениваясь выпадами, пока зажатый в руке змея кунай не прошёлся совсем рядом с моей шеей, задевая край кимоно. И всё бы ничего, вот только изогнулась конечность друга под таким углом, что впору сомневаться в целостности его костей и суставов.       Отшатнувшись и растерявшись лишь на миг, чуть не пропускаю удар ногой, обрушившийся на меня сверху. Кое-как подставив блок, падаю на спину, перекатом откатываясь в сторону и снова подскакивая на ноги. Проделка змея удивила, а вслед за шоком внутри вспыхнуло восхищение. Он овладел этой техникой! Не так, как раньше, увеличивая длину конечностей, а по-другому, выворачивая собственное телом под немыслимыми углами.       Столкнувшись лоб в лоб в очередной раз, только теперь в рукопашную, Орочимару пропустил несколько сильных ударов, последний из которых пришёлся ему в грудь. Не увернись, змей, возможно, моментально бы согнулся от боли в треснувших рёбрах, а так хруст раздавшийся в ключице заставил его только сморщиться и отшатнуться, сощурив свои жёлтые глаза в злобном прищуре. Волосы на затылке мигом зашевелились от плохого предчувствия, и Орочи не заставил себя долго ждать, выкинув несколько боевых игл. И если от первой увернуться у меня получилось, то вот от второй, которую я заметил в последний момент — нет.       Впившись в тело подобно жалу, она не принесла особо много боли, и это не чуточку меня не обрадовало. Налившиеся тяжестью конечности только подтвердили опасения, заставляя страдальчески поморщиться и вынуть ядовитый снаряд, отшвырнув его в сторону. Осев на землю, ощущая распространяющееся по телу онемение, принимаюсь разгонять по каналам чакру. Сам же Орочимару тоже дёргаться не стал, опускаясь на траву и проверяя повреждения, морщась и тихо шипя себе под нос. — Падла ты, Орочи, — недовольно скривившись от неумения этого индивидуума проигрывать, наталкиваюсь на его широкую, по-змеиному пакостную улыбку. — В бою все средства хороши, — с лёгким шипением опроверг звание плохого человека мальчишка, подлечивая самого себя медицинской чакрой.       И даже моё мысленное согласие с этим утверждением не меняло того, что проигрывать Орочимару не умел, не хотел и ненавидел. Иногда создавалось ощущение, что на все случаи жизни у него найдутся трюки и скрытое оружие, которое он будет беречь до самого конца. Вот как сейчас. И когда только научился этой технике то, вот в чём вопрос.       На восстановление нормальной способности двигаться, не испытывая неудобства и боли, ушло не больше нескольких минут, но продолжать бой больше смысла не было. Зачем? Собственные способности и новые техники друг на друге мы проверили, убедились в их эффективности или неэффективности в условно боевых условиях, осталось обдумать полученный результат и найти лучшие применения тем или иным способностям. Ну и принять на заметку чужие навыки, обдумав, как этого можно избежать в реальном бою.       Собрав разбросанное по тренировочному полигону оружие, я растянулся на ещё зелёной травке, пригревшись под тёплыми лучами осеннего солнца. Двигаться или же идти домой не было никакого желания. Мысли вяло шевелились в голове, но прислушиваться к ним я даже не пытался, щурясь на яркий свет, разглядывая невероятно голубое небо, на котором не виднелось ни облачка. Хотелось закрыть глаза и подремать, но у кое-кого походу были совершенно другие планы. — Собираешься остаться здесь? — подойдя к моей голове, закрывая собой обзор, поинтересовался змей, до этого какое-то время в тишине стоявший неподалёку. Не ощущай я его чакру, подумал бы, что друг уже двинулся домой. — Ага. Не дома же торчать, глянь какая погода хорошая. Прям иди и миссию бери, хахах, — прикрыв один глаз, подкладываю под голову руки, вспоминая, что давненько я не покидал деревню, полностью уйдя в изучение фуина. Товарищи мои вон подобно тараканам, уже разбежались, кто-то, как и я тренируется, а кто и вовсе где-то шляется, работая на благо деревни. Чем я хуже? — Пошли, — чуть подумав, отозвался Орочи, заставляя меня мигом перестать летать в облаках и сесть. — А как же тренировки в Анбу? — удивившись, подозрительно зыркаю на чересчур спокойного друга. — Наставник объявил перерыв. Или ты уже передумал? — недобро сощурившись, ровно поинтересовался приятель, тут же закряхтев от моей хватки, с которой я сжал его шею, радостно улыбаясь. — Чего стоим, кого ждём, погнали! Я прям, чувствую, это будет незабываемое приключение! — воодушевлённо вскинув руки вверх и увернувшись от тычка в бок, показываю Орочимару язык. — Кто первый, тот выбирает миссию! Не отставай! — сорвавшись с места, я уже за спиной слышу яростное шипение змея, с обещаниями прибить меня при первой же возможности.       Ну не любил Орочи, когда его так нагло стискивают в охапку, что поделать!