Пётр лежал на кровати немца, почти в темноте. Эту комнату освещали лишь несколько свечей, создавая слабое освещение. Ну и к лучшему, наверное. Лучше, чем в кромешной тьме. Напротив же эта комната была бы какой-то мрачной в темноте. Актёр лишь устало вздохнул, прикрыв глаза. Он устал как морально, так и физически. Хотелось спать, но заснуть не получалось никак. В голову лезли мысли, переживания. Кажись, Пётр уже готов был проклясть эту жизнь.
– Я бросил свою бабушку, свою подругу и своих знакомых.. Лишь ради
этого? – он приоткрыл глаза и протянул руку вверх, будто пытаясь дотронуться до потолка.
Нет, он не винил Харитона, совершенно не винил. Винил лишь себя и только себя. Он понимал, почему Харитон так поступил, почему он ушёл от него. И ведь способы изменить всё не находились. Да и есть ли они?
– Хотя, кажись.. Есть один.. Единственный. – Пётр резко открыл глаза полностью, улыбнувшись. – Да есть один.. Конечно есть.. – повторял он, словно в бреду.
Вдруг в комнату зашёл Дольф, смотря на гостя:
– Вы как?
Актёр резко встрепенулся и посмотрел на того, приподнявшись с помощью локтей:
– Уже лучше. Вы же вроде недавно ушли, так быстро воротились?
– Недавно? – Дольф удивлённо посмотрел на того, подойдя к нему. – да я ушёл в восьмом часу, а сейчас уже десять. Задремали вы, наверное.
– Уже ль я так долго думал? – подумал Пётр, устремив куда-то в сторону взор.
Немец сел подле Петра, приложив ладонь ко лбу того:
– Ох, у вас же температура поднялась! Вы точно здоровы?
– По крайней мере, когда сюда пришёл, то был здоров.
– А сейчас как себя чувствуете?
Актёр лишь посмотрел на того, пожав плечами.
– Ну это не дело, Пётр. – Дольф нахмурился.
– Отлежусь, ничего страшного.
– Вы уверены?
– Как ни в чем ранее.
Дольф недоверчиво посмотрел на Петра, но всё равно кивнул, ведь смысла спорить он не видел.
– А могу ли я поинтересоваться.. Что же с вами случилось? – тревожно вымолвил немец, смотря на гостя.
Актёр помолчал минуту, пытаясь собраться с мыслями. Даже побледнел весь.
– Дело в том, что... – начал он, но остановился. – а в прочем, забудьте. Вздор это, не забивайте этим голову.
– От вздора не бледнеют так и в таком состоянии не прибывают. Коль уж начали, так извольте продолжить. – настаивал Дольф.
– Раз уж не бледнеют, то я исключением являюсь тут. – теперь очередь хмуриться дошла до Петра.
Дольф лишь покачал головой, понимая, что в таком состоянии Петр уж точно ничего не расскажет.
– Ну тогда.. Вы не против выпить по чашке чая? – резко сменил тему немец, глянув на актёра.
– Не откажусь.
– Вот и отлично-с.
Вскоре Дольф пришёл с двумя чашками чая и вручил одну из них Петру.
– Хотел спросить кое-что.. – вспомнив свою недавнюю мысль, спросил Петр, подув после на чай.
– Что же? – с интересом посмотрел Дольф на того, аккуратно помешивая в чае сахар.
– Та девушка, которую представила ваша мать, она.. Уйдёт сегодня? – с неуверенностью спросил актёр.
– Мередит? Ох, нет. Она сегодня ночует в этом доме, этажом выше. А что?
– Да ничего-с.. А её.. – Пётр на секунду замолк, отведя взгляд. – жених.. Он с ней будет?
– Он в соседней от Мередит комнате будет. Правда не пойму, почему же они в разных комнатах захотели, если венчаются скоро.. Странные.
Пётр сжал в руках кружку, продумывая всё в голове.
Когда,
чем,
каким образом?
***
– Вроде здесь.. – Пётр тяжело вздохнул, придерживая за пиджаком нож. Руки предательски тряслись, дыхание сбивчивое. – одна ошибка и мне конец.
Вышло очень удачно, что у этой комнаты как раз не было замка, а двери не скрипели даже. Актёр аккуратно отворил дверь, также за собой прикрыв. Все уже спали, во всём доме не было слышно ни звука, кроме, хоть и тихих, шагов Петра. Он медленно, дрожа, подкрался к кровати.
– «Спит, как младенец..» – подумал актёр, пытаясь как можно тише дышать.
Казалось бы, убийство спящего человека одно из самых лёгкий, но у Петра не было права на ошибку. Если она вдруг проснётся, то, вероятно, закричит, а актёру не хотелось 20 лет каторги.
Петр чувствовал слабость в руках и казалось, что сейчас уронит нож.
– «Господи.. Нет.. Я не выдержу... Я не смогу...» – актёр медленным шагом попятился назад, а пот так и катился каплями по лбу. Он сжал в руке нож и зажмурил глаза, пытаясь взять себя в руки. – «либо сейчас, либо никогда!..»
Он снова подошёл. Рука с ножом поднялась вверх, над телом Эред. Пётр выглядел сумасшедшим, а его глаза только это и утверждали. Он сглотнул и замахнулся, вонзив со всей силы нож в область сердца. Он сразу же другой рукой плотно прикрыл рот девушки, как та сразу дёрнулась при ударе, распахнув глаза. Петр сомневается, что она сейчас разглядела его в таком состоянии, особенно при таком слабом освещении лунного света. Они оба не двигаются, молча. Актёр сжимает нож, немного ещё сильнее проталкивая лезвие в тело. Как только Мередит отключается, то Петр убирает руку от её рта и вытаскивает нож. Сразу же после нанёс ещё три удара, чтоб наверняка.
Он отходит к стене, прижимаясь, после съезжая вниз по ней. Сейчас он сидит на полу, в комнате с трупом невесты его воздыхания, сжимая в кровавой руке не менее кровавый нож. Как же бредово, но это суровая реальность.
– Что же я наделал.. – шёпотом произнёс Петр, опустив голову.
Актёр встал и направился к двери на ватных ногах. К счастью, уборная находилась недалеко и он вполне может остаться незамеченным. Как только он уже собирался открыть дверь, то остановился и повернулся к трупу. Он резко подбежал к нему и, судорожно достав платок, вытер губы той. Он касался их своими руками и это могло бы быть опасно. Сразу же после этого он ушёл, пытаясь быть как можно тише.
***
– Представляете!.. Кто-то сегодня ночью убил Мередит.. Она была, конечно, вредна.. Но чтоб так кому-то насолить.. – на эмоциях рассказывает Дольф, попивая с ложки чай.
Петр подавился, прикрыв рот рукой, а после сразу же убрал её, припомнив тот момент.
– Петр, всё хорошо? Вы с утра сам не свой. – немец отложил чашку, смотря на гостя.
– Да.. Всё замечательно, просто эта новость так шокировала меня-с, да и вы так резко её рассказали..
– Ох, извиняюсь! Совсем не подумал.
– Всё в порядке.
Петр положил пустую чашку на стол и смотрел в стол. Ему не приснилось? Он правда это сделал? Ну да, как иначе...
– Слишком реальные чувства для сна.. – подумал вслух юноша.
– Что? – Дольф глянул на того, выгнув бровь.
– А? – Петр поднял взгляд на немца.
Мальчик промолчал и просто ушёл, забрав чашки.
– Я должен уйти как можно скорее.. Насколько быстро могу..
