забудешь ль ты меня?

Петр отпустил локоть Харитона, встав напротив него. Сначала актер стоял молча, рассматривая объект своего воздыхания, которого так долго и мучительно искал. А маг же в свою очередь вопросительно смотрел на того. Так прошла минута. Две. Харитон собрался первый начать разговор, но Петр резко бросился в объятия ему, от чего прошли мурашки по коже. Тепло разлилось по всему телу от таких родных, теплых объятий у обоих юношей. Но в какой-то момент Харитон резко, даже с какой-то грустью в взгляде, осторожно оттолкнул Петра от себя, наконец начав говорить: - Ну так вы ответите на мои вопросы? - как-то возмущенно произнес маг, слегка нахмурившись. Петр опустил взгляд. Он не был расстроен, совсем нет, просто Харитон будто стал более отстраненным. Он помолчал, после собрался с мыслями: - Вы не рады? - будто проигнорировав прошлые вопросы, ответил актер. Да, он поступил не очень красиво, но сердцу не прикажешь, ведь так? Ему лишь хотелось поговорить поскорее. - Я.. - Харитон сделал большую паузу, тоже опустив взор. - рад.. Очень рад.. Кажется, что только сейчас Харитон пришёл в себя, только сейчас осознал, кто стоит перед ним. Он уже не пытался говорить как-то более уверенно, не приподнимал подбородок, пытаясь показать своё высокомерие, которое, к слову, частенько пропадает. Он снова поднял свой взгляд на Петра. Только сейчас Петр увидел наконец его искренний взгляд. Прошлый его взгляд, который был буквально минуту назад, пугал, словно током прошибал. Он не был таким родным, он был таким пустым. - Ну так.. Что ты тут делаешь? - уже обеспокоенно спросил маг, резко перейдя на «ты», скорее всего даже сам этого не заметив. Петр не знал, что ответить. Сказать правду или же соврать? Он откровенно не понимал что происходит. Всё же актер решился: - Я приехал сюда только ради тебя. - щёки Петра мгновенно покрылись румянцем, а Харитон резко распахнул глаза, удивленно смотря на того. - Ради меня?.. - смущенный румянец окрасил и щёки мага. Такого он ответа не ожидал совсем. - только из-за меня?.. - Да, только из-за тебя. Петр как-то слишком резко взял за руку своего друга, что тот даже как-то встрепенулся, но не сопротивлялся. И даже не пытался. - А как же тебя отпустили? Зачем же? - Харитон сделал медленный, аккуратный шаг вперед, заглядывая в глаза тому. - Ох, не поймите меня неправильно! Я.. Просто.. – начал Петр, пытаясь подобрать нужные слова. Юноша рухнул на пол, на колени, взяв после вторую руку того. - Вы.. Вы – единственный лучик света в моей жизни. А вы порой не замечали моего взгляда на вас! Наверное, вы уже надумали, что это все розыгрыш, шутка! Но нет! Я хоть и актёр, но сейчас максимально открыт вам. Вы знали, какой вы прекрасный маг? Уверен, вам ни раз это говорили, но как бы мне хотелось, чтобы я был самым первым.. Увы, не получилось! Вы – самый замечательный человек, которого я встречал. О, вы мне так надобны.. Вы именно такой, какой мне нужен для счастья. Я готов быть с вами всю оставшуюся жизнь! Я готов пойти с вами на край света! Просто оставьте меня рядом с вами! Прошу вас, умоляю на коленях! – у юноши стали наворачиваться слезы, а руки сами начали сжимать ладони Харитона. – без вас я.. как.. Как пустая банка! Солнце без Луны! Вы понимаете о чем я? – Я понимаю.. О чем вы.. - голос сорвался на шёпот. Харитон смотрел на друга, даже не обращая внимания на то, что руки начинают немного болеть. - увы, не могу ответить вам взаимностью.. Слишком поздно. Скоро меня венчают, я не могу возразить своей матушке.. – Но не могу я от вас отказаться! – вскричал Петр, пытаясь удержать того за руки. – поймите меня, моя жизнь без вас бесполезна! У вас есть ещё же время! Прошу вас, ради меня.. Петр знал, что слова - это вещь нематериальная и физической боли причинить не может, но было такое чувство, будто ему вонзили нож прям в самое сердце, усердно ковыряя, будто пытаясь таким способом выпотрошить все чувства, цветущие с каждым днем всё больше и больше. – Я не могу ничего сделать.. Не будьте зависимы от меня. – Харитон резко отдёрнул руки из крепкой хватки того. – свою судьбу решаете вы. Я вам судья меньше всех.. Оставьте меня, вам же лучше будет. Петру больно. Харитону ещё больнее. Говорить эти слова тому, кому готов посвятить всю жизнь, ужасно болезненно. Но не мог же он взять и сбежать от родителей, невесты? Правильно, не мог. На глаза накатили слёзы, неприятно защипало, но маг терпел, из всех своих сил терпел, лишь бы не упасть рядом и расплакаться, как дитя малое. – Харитон, прошу вас.. Я буду преследовать вас до конца вашей жизни, пока вы не поймете, насколько все серьезно, и как же моя жизнь скучна без вас. Я люблю вас. – Я бы мог про всё забыть.. Но лишь в наших мечтах. Я вынужден оставить вас сам. Прощайте. – отстраненно ответил маг и, как можно быстрее, покинул помещение, оставив актера одного в раздумьях. Петр был в шоке. Он просто пялился на стену. Он совершенно не знал, что делать. Что делать с чувствами? Да и разве ради этого он ехал в Петербург? Нет конечно. По раскрасневшимся щекам скатились солёные, холодные капли слёз. Актер закрыл руками лицо, лишь бы забыть об этом моменте хотя бы на секунду, но ничего не выходило. Слишком много всего случилось за последнее время, и все эти события никак не хотели оставить его в покое. - Петр? - неуверенно произнес Дольф, заходя в комнату. - Петр! Что с вами? - мальчик подбежал к актеру, слегка приобняв его за плечи. Актер молчал. Он не говорил ни слова, иногда лишь были слышны слабые всхлипы. - Ох.. Вставайте, вы чего.. - немец стал помогать Петру встать, обеспокоенно смотря на того. - Вставайте же. - он помог несчастному встать и легонько потянул за рукав. Петр наконец убрал руки от лица, вытерев рукавом мокрые, уже болящие, глаза. Это было ещё больнее, чем когда Харитон только в Петербург уехал. - Могу ли я как-то помочь? - спросил Дольф, заглядывая в чужие глаза. - Нет, не стоит, спасибо.. - Петр опустил свой взгляд. Глаза красные, щёки тоже, руки трясутся, а в груди будто огромный камень, мешающий даже вздохнуть. - Давайте я вас в комнату свою проведу, давайте? Побудите один, если надо, то поспите. Актеру стало даже как-то неудобно, но он промолчал, а Дольф же принял это, как согласие и проводил своего знакомого в комнату, а сам опять куда-то ушел.