Звезды в глазах

Чимин тихо вздохнул и поморщился. Глаза упорно не хотели открываться, их будто склеили. Видимо, он слишком долго спал, плюс косметика, которую парень не смыл вчера. Пак точно не помнит, чтобы смывал ее. Как оказалось, он многого не помнит. Стараясь восстановить события вчерашнего вечера, Чимин облизал сухие губы, язык буквально прилип к небу. В горле противно и сухо, а голова словно не его. Сознание не торопится возвращаться, как и память. Как он оказался дома? Во сколько? Он вспомнил Давона и раздраженно выдохнул. Его видеть вчера точно не хотелось. Ни вчера, ни когда-либо вообще. Пак лежал на спине, и не открывая глаз, начал левой рукой шарить по кровати в поисках телефона, очень надеясь, что он его не потерял. Ладонь натыкается на что-то теплое, Чимин хмурит брови, не открывая глаз. Рука спускается ниже, тонкая ткань, а под пальцами ощущается что-то твердое и горячее… — Продолжай, сладкий, и этот день начнется просто шикарно. Знакомый и хриплый голос — это не то, что он ожидал услышать, проснувшись в своей постели. Чимин отдергивает руку, открывает глаза и поворачивает голову, не понимая, что происходит. На него с усмешкой смотрит сонный и растрепанный Юнги. Он лежит на спине в одних боксерах, заложив руки за голову, и внимательно наблюдает за Чимином. Взгляд блестит весельем, он будто выжидает. — Какого хрена?! — хрипит Чимин и отодвигается на край кровати от Мина. Моргает пару раз, пытаясь хоть немного прийти в себя, скинуть сон и похмелье. Натягивает до подбородка тонкое одеяло и понимает, что это не его одеяло. Медленно поворачивает голову, видит не свою кровать, не свою спальню и точно не своего мужика рядом на постели. — Почему ты остановился, сладкий? — усмехается Мин. — Твоя рука спускалась в нужном направлении. Решил повторить то, что было ночью? Я не против. — Какого… Дыхание ускоряется, Пак сглатывает и смотрит под одеяло. На нем чужая футболка и белье явно присутствует. Он переводит взгляд на Юнги и шепчет: — Блять, только не это… — Как так? — цыкает Мин. — Вчера нам было так хорошо, а сегодня что я слышу? Так и знал, что не стоит доверять твоему пьяному суждению. Юнги поджимает губы, качает головой и вздыхает. А у Чимина в голове вой сирены и осознание того, что походу, он переспал по пьяни с тем, кого отшивал полгода. Как это возможно? — Ты… — выдыхает Пак, облизывая губы. — Мы… Мы не могли. Юнги, сука, ты что…? Твою мать… Мин с усмешкой смотрит на Чимина. У того такой растерянный взгляд, чуть опухшее лицо и паника сменяется какой-то обреченностью. Очень неприятно это видеть, но Юнги убедился, что все правильно сделал, потому что трезвый Чимин точно не стал бы прыгать на него. Мин фыркает, смотрит в расстроенные глаза и спокойно говорит: — Ответь мне, сладкий. У тебя болит задница? Чимин быстро моргает и застывает, будто прислушивается к своим ощущениям. — Нет… — А это значит, что ничего не было. Потому что если бы я повелся на твои уговоры и трахнул тебя, то ты бы сегодня не только головой болел. Но мой тебе совет. Не стоит напиваться до такого состояния, что начинаешь предлагать себя тому, кого не хочешь на самом деле. Не все такие стойкие и не все будут уважать тебя. Юнги встает с кровати, подходит к шкафу и достает оттуда спортивные штаны. Надевает их, следом футболку. Еще один комплект одежды летит на кровать, он смотрит на Чимина, который взгляда от него не отводит, и говорит: — За той дверью душ, в ящике найдешь новую зубную щетку. Потом приходи на кухню, я пока поищу таблетки. Мин выходит из спальни, а от его слов внутри стало очень неприятно и тревожно. Что он вчера делал? Вот какой вопрос больше всего сейчас волновал Пака. ___________________________ Чимин тихо заходит на кухню и морщится от яркого солнечного света, который заливает большое помещение, отделанное в темно-синих и серебристых тонах. Он садится за стол и смотрит на Юнги, который что-то режет, а затем кидает это на сковородку. Из колонки тихо играет музыка, а электронные часы на стене показывают, что уже два часа дня. Стоя к нему спиной, Мин спрашивает: — Чай? Кофе? Пивка? Пак морщится и притягивает к груди колени, поставив пятки на удобный большой стул. — Только не пиво, — тихо отвечает Чимин. — Чай. Много чая. Юнги усмехается и наливает в большую кружку кипяток. Затем поворачивается и ставит её перед Паком, рядом кладет две таблетки. — Выпей, — говорит Мин и смотрит на парня. Тот поджимает губы и прячет взгляд. В принципе, все так, как и предполагал Юнги. Чимин выглядит растерянным, видно, что ему неуютно. Черные волосы блестят от воды, мокрые пряди обрамляют сонное и слегка припухшее лицо. Но он выглядит так по-домашнему уютно, полностью без косметики и в одежде Мина. Юнги возвращается к плите, помешивает бекон и овощи на сковороде, достает яйца и молоко из холодильника. — Ты есть будешь? Пак следит за ним, обхватив большую кружку двумя ладонями. — Да, спасибо, — тихо отвечает Чимин. — Не знал, что ты умеешь готовить. — Умею и люблю, — спокойно отвечает Мин, смешивая яйца и молоко. Чимин кусает губу и смотрит на широкую спину. Ему так стыдно и неловко, а то, что он мало что помнит с прошлой ночи, немного пугает. Секса не было, он в это поверил, но от этого лучше не стало, потому что судя по словам Юнги, вел он себя не очень достойно. — Юнги? — Мммм? — Что… — Пак сглотнул. — Что вчера было? Мин усмехается, заливает смесь в сковороду, накрывает крышкой и поворачивается к Чимину. Опирается поясницей на столешницу разделочного стола и складывает руки на груди. — А что ты помнишь? Пак вздохнул и сказал: — Моего друга бросила девушка. Он вчера приехал ко мне с бутылкой виски и желанием расслабиться и поплакаться. Мы выпили и поехали в клуб. Там еще выпили, а потом я встретил своего бывшего. Он лез ко мне, хотел поговорить, но там уже все смутно, — Пак нахмурился. — Помню, что громко и с матами посылал его, а он не отставал. И я решил уехать. А дальше как-то все в тумане. Юнги смотрит в красивое лицо с усмешкой и качает головой. — Предположу, что дальше ты вышел из клуба и в два часа ночи позвонил мне, чтобы я тебя забрал. Я приехал, и как понимаю, твой бывший, Давон, не отставал от тебя. Ты представил меня как своего парня, и я увез тебя оттуда. Мин развернулся и начал помешивать омлет, а Пак потер бровь, пытаясь вспомнить. Да, есть отрывки. Он кричит возле клуба, Давон хватает его, к ним идет Юнги и забирает с собой. Усаживает в машину, просит адрес, но Чимин сам говорит, что хочет поехать к Мину. Говорит, что хочет его… Пак прикрыл глаза и опустил голову. Пиздец, какой стыд. Но после машины все, серое полотно, ни одного воспоминания, и страшно представить, что было дальше. — Это я еще смутно помню, — говорит Пак и поднимает голову, наблюдая как Юнги раскладывает еду по тарелкам. — А вот дальше вообще ничего. — А дальше было весело, — улыбается Мин, поставив перед ним тарелку с вкусно пахнущим омлетом, и положив рядом вилку. — Юнги, перестань, — раздраженно говорит Чимин. — Ты можешь нормально все рассказать? Мин фыркает, сидя напротив него и крутя вилку в руке. — Нечего рассказывать, сладкий. Ты просто настойчиво требовал секса, вот и все. Видимо, давненько у тебя его не было, раз ты даже на меня был согласен. Но я тебя раздел и уложил баюшки. Не переживай, ничего не было. — Совсем ничего? — напряженно спросил Пак, смотря в темные глаза. Лицо Юнги было серьезным, он взгляда не отводил. Почему-то издеваться над Чимином сейчас не хотелось. Наверное, его растерянный и виноватый вид не позволял это сделать. — Поцелуй, — спокойно сказал Юнги. — Если это можно так назвать. Ты поцеловал меня, но я тебя остановил. Все. Мин опустил взгляд в тарелку и начал есть. Пак взял вилку и тоже медленно жевал очень вкусный омлет. Он и не знал, что Юнги умеет готовить. По факту, он ничего не знает, если это не касается работы. Мин профессионал, гений в тексте, музыке, продюсировании. Он резкий, грубый, но не злой. Пошлый и прямой, как стрела, но точно не аморальный, что подтвердил сегодня ночью. И вообще после их разговора в понедельник, когда Юнги впервые заговорил не о сексе, а о свидании, Чимин не может не думать об этом. Он и так испытывал симпатию к Юнги, хотя его поведение и отталкивало, да и не хотелось усложнять их работу отношениями. Но теперь он думал намного больше. И видимо, даже пьяный мозг понимает эту симпатию, раз он позвонил Мину, а не вызвал такси, чтобы уехать из клуба. — А я ничего не говорил? — осторожно спросил Чимин, исподлобья смотря на Мина. Тот поднял взгляд и дернул бровью. — К примеру? — Нууу, не знаю. Чего-нибудь необычного. Мин рассмеялся громко и покачал головой. — Поверь, Чимин, вчера было все необычным. Но да, ты говорил. Говорил, какой я прекрасный, как ты хочешь меня, и вообще в любви признавался. Объяснишь? Пак приоткрыл рот и хлопал глазами, смотря на веселящегося Юнги. Потом прищурил глаза и прошипел: — Да ты просто издеваешься! Мин фыркнул, смотря в красивые глаза. Нет смысла повторять пьяный бред, который вчера нес Чимин, потому что навряд ли это правда, как бы ни хотелось верить в обратное. — Нет, сладкий, ты ничего не говорил, просто домогался моего невинного тела. Пак закатил глаза и снова опустил взгляд в тарелку. Полегчало. Не хотелось бы в пьяном угаре признаваться Юнги в симпатии. — А почему я спал с тобой? — Мне вот тоже интересно, — усмехнулся Мин. — Я уложил тебя в гостевой спальне, можешь проверить, там разобрана кровать и лежат твои шмотки. Но ты сам пришел ко мне. Чимин с трудом проглотил кусочек омлета, провел языком по верхним зубам. Это полный крах и стыд, по другому не назвать. Страшно представить, что думает о нем сейчас этот мужчина. Пак вздыхает и поднимает взгляд на Мина. — Юнги, — тот смотрит на него, — я хочу извиниться. Представить страшно, что ты думаешь сейчас обо мне, но я себя так не веду. Не напиваюсь до такого состояния и точно не вешаюсь на мужиков. Мне так сейчас стыдно и противно от своего поведения, ты не представляешь. Чимин закусил пухлую губу и отвел глаза. Юнги отложил вилку и откинулся на спинку стула, наблюдая за ним. — Чимин, перестань, — спокойно сказал Мин. — Да, так себя вести точно не стоит, но я не думаю о тебе плохо. Если бы ты просто хотел с кем-то трахнуться, то уехал бы вчера из клуба со своим бывшим, ведь тот буквально за руки тебя тянул и хотел уехать с тобой. Я только рад, что рядом оказался я, а не кто-то другой. Пак покивал, смотря на мужчину перед собой. — И спасибо, что не повелся на весь тот бред, который я нес. Юнги сглотнул и покусал нижнюю губу. Блять, почему так неприятно это слышать? Бред, значит. Ну, он так и думал, ничего нового, но от этого лучше не становится. — А разве я мог поступить по-другому? Неужели ты такого плохого мнения обо мне? Трахаться с парнем, который бегает от меня полгода, но предлагает себя по пьяни, не самое лучшее решение. Было понятно, что уж точно не от дикого желания ко мне тебя так накрыло. Чимин слушал этот недовольный голос, видел как Мин дернул плечами. Почему захотелось его переубедить? Сказать, что дело-то не только в алкоголе. Но Пак поджал губы и продолжил свой поздний завтрак. Но то, что Юнги повел себя так, было приятно. Чимин и не думал, что Мин может воспользоваться случаем, все же он взрослый и серьезный мужчина. И на самом деле приятно, что человек, который полгода предлагал секс, неоднократно доставал смазку и презервативы с намеками, в тот момент отказал. Ведь если бы Пак хоть раз сказал только одно-единственное «Да», то Юнги переспрашивать бы не стал и взял бы на любой поверхности. Но ночью сдержался, как бы там себя ни предлагал Чимин. Пак слабо улыбнулся, смотря в тарелку. Мин, сам того не понимая, притягивает к себе все больше и больше. — Я не плохого мнения о тебе, Юнги, — тихо сказал Пак, — поэтому и не удивлен твоему стойкому отказу. Мин только фыркнул, встал из-за стола и поставил тарелку в посудомойку. Очистил сковороду от остатков еды и она отправилась туда же. Сзади подошел Чимин, Юнги забрал у него посуду. — Мне надо домой. Где моя одежда? Мин вызвал такси и, сложив руки на груди, наблюдал, как Пак завязывает шнурки. Затем тот посмотрел в зеркало и поморщился. — Да уж, бывало и лучше, — пробубнил Чимин. Юнги усмехнулся, смотря на отражение Пака. — Ты прекрасно выглядишь, сладкий, не придумывай. Чимин повернулся и улыбнулся, медленно подходя к Мину. Остановился в шаге от него и заглянул в глаза. — Спасибо, Юнги, правда спасибо. Спасибо, что приехал и за то, как себя повел. И извини меня, мне правда очень стыдно. — Чимин, хватит, я уже все сказал, — закатил глаза Мин. — Ничего страшного не случилось, мы взрослые люди, а не подростки, чтобы смущаться. Вдруг я тоже как-нибудь напьюсь и приеду к тебе, кто знает? Пак рассмеялся и был очень благодарен за то, что Юнги все переводит в юмор, от этого как-то легче. Он делает последний шаг и встает вплотную к Мину. Тот напрягается немного, но взгляда не отводит. — С меня благодарность. Хочу поцеловать тебя, — прошептал Пак. — Ты что, еще не протрезвел? — хрипло спросил Юнги. — Я полностью трезв. Ладонь ложится на щеку, Чимин прижимает губы к чужим губам. Водит легко, чуть ласкает, но Юнги не отвечает, смотрит в карие глаза. — Отвечай мне, Юнги, — шепотом в губы. — Больше я предлагать не буду. Мин сам вперед подается, пальцами зарываясь в темные волосы. Целует с напором, на который Чимин отвечает, чуть промычав в поцелуй. Да, это сладко, дико сладко сминать эти пухлые губы в поцелуе, по которым Юнги сходил с ума не один месяц. Он углубляет поцелуй, языком скользит по чужому языку, Пак двумя руками вцепился в его майку по бокам и повернул голову, прикусил губу. Не один Мин хотел этого поцелуя, Чимин с такой же страстью целует в ответ, начинает плавиться от напора этого мужчины. Пак медленно отклоняет голову и облизывает губы. — Если твое предложение насчет свидания в силе, то я согласен, Юнги. — А можно я тебя напою? Ты такой горячий и забавный, когда пьян. — Я уже начинаю передумывать, — усмехнулся Чимин. — Не надо, — шепчет Юнги. — Уверен, что трезвый ты еще лучше. Мин получает удар кулаком в бок, и с усмешкой снова тянется к губам. Медленно и плавно целует, а внутри сердце стучит быстро, разгоняет кровь по телу вместе с радостью от того, что его наконец-то не отталкивают. — Придумай что-нибудь оригинальное, Мин, — усмехается Пак, отходя от него. — Я столько выслушал от тебя за эти полгода, что ты обязан удивить меня. — Да ладно, сладкий, — улыбается Юнги, открывая дверь, — тебе же нравилось. Чимин усмехнулся, смотря в хитрые темные глаза. — Твои разговоры мы оставим для секса. Будь романтичным, Юнги-я. Мин скривил губы, а Пак, смеясь, вышел из квартиры. _________________________________ Чонгук сидит за прилавком и рисует. Народа пока нет, а у него заказ на открытки и пригласительные для свадьбы, которые должны быть готовы к пятнице. Сегодня вторник, и Чон с улыбкой выводит два сердца, которые скреплены обручальными кольцами. Необычный заказ, как и пожелания молодоженов. Видимо, это пара неформалов, судя по цветовой гамме красного, черного и ярко-салатового. Но это не его свадьба, так что он просто рисует и думает о Тэхёне. Они встретились и в воскресенье, вечером покатались по городу, Ким показал ему красивый парк, который не так популярен, там нет толп людей. Находится он далековато от центра, и очень похож на ботанический сад. Тэхён сказал, что тщательно изучил все места в городе, где тихо и немноголюдно, и где он может спокойно погулять и подумать. Чонгуку очень понравился тот вечер, с Кимом было легко, они много разговаривали, Тэхён был прекрасным рассказчиком и ему было что рассказать. Они медленно, но верно сближались, знакомились и узнавали друг друга. Вчера он смог заехать только в обед, привез еду и извинился за то, что не сможет забрать с работы. Но сегодня обещал приехать, и Чонгук сам себе не хочет признаваться, что очень ждет уже вечера, чтобы увидеть своего мужчину. Мой мужчина… Чонгук улыбнулся. Это приятно звучит, и перед глазами улыбается Тэхён, прижимает к себе крепко, носом в шею утыкается. Когда он так делает, все тело начинает мелко дрожать, его близость очень волнует. Ким это замечает, но ничего не говорит, не напирает. Чмокает в щеку и переплетает свои пальцы с пальцами Чона. Это очень приятно, потому что Чонгук не уверен, что стоит торопиться. Он поднимает взгляд, смотрит на телевизор, где начинается клип Ким Тэхёна, и тихо считает: — Раз, два, три… Миссис Сара выбегает из кухни, вытирая руки полотенцем и с улыбкой смотрит на плоский экран. — Ооо, мой Тэхён-а, — говорит женщина. — Гук-и, сделай погромче. Чонгук усмехается и прибавляет громкости. Миссис Сара пританцовывает и подпевает, не отрывая взгляда от экрана. Чонгук смотрит на мужчину, который играет на камеру, соблазнительно улыбается и поет своим невероятным глубоким голосом, словно бархатом окутывает все тело. Красивый, роскошный, сексуальный, уверенный… Сейчас Чонгук видит разницу между Тэхёном и тем, кто поет с экрана телевизора. Один и тот же человек, но такой разный. Тут образ, флирт, он притягивает своими движениями, взглядами, движением языка будто невзначай облизывает пухлые губы. Но в жизни настоящий Тэхён еще лучше. Живой, без косметики и грима, индивидуальный, а не шаблон сексуальной звезды. Не играет, а смотрит искренне. Улыбка соблазняет открытостью, а не наигранным обещанием. В жизни Тэхён реален, он теплый и обнимает крепко, а не играет с экрана. И теперь Чонгук понимает, что имел в виду Ким, когда говорил о том, что его никто не знает, хотя любят миллионы. Любят образ, его музыку и песни, любят лоск и красоту, которые потом переходят в дикую усталость, больные суставы и ноющие мышцы, проблемы с глазами от софитов, линз, вспышек, больного горла от многочасовых репетиций и записей. Но этого никто не видит. Видят шикарный результат на экране и вздыхают. Чонгуку определенно больше нравится реальный Тэхён и он с улыбкой думает: «Нет, миссис Сара, это мой Тэхён-а». Чон достает телефон, делает фото экрана, на котором Тэхён застывает, соблазнительно улыбаясь. Он загружает фото в мессенджер и печатает сообщение: Ты, конечно, шикарен в своих клипах. Но ты настоящий, такой, какого я вижу каждую нашу встречу, намного лучше для меня. Я очень рад узнавать тебя и видеть эту разницу. Скучаю и жду вечера. ______________________________ Тэхён едет в уже любимую кондитерскую, потому что там его ждет самый вкусный десерт. Сегодня сообщение от Чонгука заставило глупо и счастливо улыбаться во время совещания. Чимин удивленно поднял брови, Юнги фыркнул и спросил, не мешают ли они ему, остальные хлопали глазами и ничего не понимали. Тэхён улыбнулся и отложил телефон. День стал намного лучше. Потом куча разговоров, обсуждение пиар-компании его концерта в Чикаго в сентябре. Отдел связи с общественностью во главе с менеджером в лице Чимина завалили предложениями об интервью, печатных и на телевидении. И под конец Юнги утащил в свой кабинет, чтобы обсудить, какие они будут включать песни в его новый альбом. Ким еле вырвался, пообещав вернуться после шести часов, потому что обещал Чонгуку отвезти его домой. Мин поджал губы и послал его куда подальше, но сказал, что ждет обратно. То сообщение действительно порадовало, Чонгук понимал его и очень хорошо, что уже видел разницу между ним и сценическим образом. Ведь этого он и хотел от их отношений. И нравилось, что с Чоном можно быть собой, пожаловаться и тебя поймут, поддержат. Ведь когда в воскресенье Тэхён сказал, что следующая неделя будет напряженной, то Чонгук не спросил что они будут делать, о чем новая песня и какой будет клип. Он спросил, возможно ли будет в этом расписании выделить побольше времени для отдыха. Но увы, сейчас это получалось сложно, потому что многие запреты сняли, снова можно общаться напрямую, а не через интернет, а после концерта в Чикаго в сентябре, в конце октября два концерта в Нью-Йорке. Все будто очнулись от спячки и работают, как ненормальные, пытаясь все успеть, а то вдруг опять введут запреты. — Привет, — с улыбкой говорит Чонгук, садясь в машину и пристегиваясь. — Привет, — отвечает Тэхён, смотря на своего парня, и заводит машину. — Как твой день? — спрашивает Чон и поворачивается к Киму. — Как обычно, — пожал плечами Тэхён. — Меня ждут обратно. Я вырвался только чтобы тебя отвезти домой. — Ты не обязан был… — Я хотел, Чонгук, — перебивает его Ким. — Хотел тебя увидеть и домой отвезти, чтобы ты не толкался в метро. Ты же знаешь, что я буду по мере возможности приезжать к тебе. И мне очень жаль, что я не могу уделять тебе столько внимания, сколько хочу на самом деле. Чон улыбнулся, смотря на Кима. Он тоже хотел бы проводить вместе больше времени, но точно не собирался упрекать в чем-то Тэхёна. Он видел, как тот старается выкроить хотя бы полчаса, час, два часа, чтобы его увидеть. — Ничего страшного, — спокойно сказал Чонгук. — Когда твой график не будет таким загруженным, мы будем больше проводить времени вместе. — Надеюсь, — улыбнулся Ким. — Кстати, об этом. В четверг я смогу освободиться пораньше, там расписание не такое плотное. Ты сможешь провести со мной вечер? Чон покусал нижнюю губу и посмотрел в лобовое стекло. — Ты же знаешь, что у меня есть Мэй. — Боже, Гук, ей уже пятнадцать. Почти шестнадцать, — поднял указательный палец Тэхён, вспоминая как это сделала Мэй, на что Чон фыркнул. — Неужели она не может провести вечер одна и сделать сама уроки? Чонгук хрустнул пальцами, смотря перед собой. — Чем старше она становится, тем мне с ней сложнее, — ровным голосом говорит Чон. — Раньше я был для нее авторитетом, но лет с тринадцати начались проблемы, и в наших отношениях, и в школе. Сейчас только подруги и мальчики, сходить к кому-то в гости, погулять. Я буквально заставляю ее учиться, потому что она чуть ли не на грани исключения. Ей ничего не интересно, кроме ее жизни, и я очень боюсь, что она даже школу не закончит. А ей как будто вообще пофиг. И если раньше ей меня хватало, теперь, видимо, мое слово значит все меньше и меньше. Ей действительно не хватает именно родителей, именно отца, взрослого мужчины в ее жизни. Мамы нормальной не хватает, которая покажет как надо и научит. Ей меня мало, — Чонгук вздохнул. — Я таким не был, ведь она была, всегда была ответственность. Я и учился, и подрабатывал, и ей помогал, и в колледж сам поступил. Но что происходит с ней и как на нее повлиять, я понятия не имею. Чонгук замолчал и отвернулся к боковому окну. Тэхён обдумывал его слова, и так больно стало за Чонгука. Почему такая несправедливость? Ведь его парень самый замечательный, но должен жертвовать собой ради других. — Хочешь, я с ней поговорю? — осторожно спросил Ким. Чон повернулся к нему и фыркнул. — И что ты скажешь? Я вообще не представляю, как вас реально познакомить и чтобы об этом не узнал весь район. — Ты думаешь, Мэй всем разболтает? — удивленно спросил Тэхён. — Я не знаю, — вздохнул Чонгук. — Мне все больше и больше кажется, что я не знаю свою сестру. Не узнаю ее. Тэхён поджал губы, смотря на дорогу. Так хотелось огородить Чонгука от этих проблем, с собой забрать и просто дать нормальную жизнь, где он не будет крутиться, как белка в колесе в свои двадцать лет, а вокруг не будет неблагодарной сестры и такой же матери. — Но она все равно узнает, — спокойно сказал Тэхён. — Я хочу, чтобы наши отношения продолжались, а скрывать мою личность от Мэй всегда мы не сможем. — Я знаю, — вздохнул Чонгук. — Не расстраивайся, ладно? — усмехнулся Ким. — Может, все будет нормально. В противном случае, я всегда могу подкупить твою сестру подарками. Тэхён повернул голову и подмигнул. Чон рассмеялся и откинул голову на подголовник, наблюдая за тем, как его мужчина ведет машину. Все же хорошо, когда есть поддержка. Именно ее и не хватало в жизни Чонгука. Очень давно и очень сильно. — Почему каждый раз мы встречаемся и расстаемся на этой стоянке? — хмурится Ким, заглушая двигатель. — Ну, во-первых, мне нужно в магазин, — с улыбкой говорит Чон, отстегивая ремень безопасности. — А во-вторых, я тебе уже говорил. Слишком приметная у тебя машина для моего района. Скоро все бабушки будут обсуждать и ждать, когда эта красавица появится опять, чтобы выяснить, кто же это привозит меня домой. — С бабушками я как-нибудь справлюсь, — с улыбкой говорит Ким, смотря на Чона. — Не стоит их недооценивать, — прищурил глаза Чонгук. — С них и начинаются глобальные проблемы. Ким рассмеялся и потянул руки к своему парню. — Иди сюда. Чонгук наклонился и сразу оказался в крепких объятиях, сам крепче сжал руки на спине Тэхёна. Тот уткнулся носом ему в шею, Чонгук прикрыл глаза. — Ты так вкусно пахнешь, Гук, — прошептал Ким, водя носом по коже. — Собой и сладким кремом из кондитерской. Очень аппетитное сочетание. Голос Тэхёна стал более глубоким и низким, Чонгук закусил губу и прикрыл глаза. Очень приятно, так хорошо, он сам вдохнул поглубже, ощущая легкий парфюм своего мужчины. — Пообещай мне, что постараешься в четверг освободить вечер, — прошептал Тэхён, оставил легкий поцелуй на шее и отклонился, чтобы посмотреть в красивое лицо. — Хорошо? — Обещаю, — улыбнулся Чон, смотря в карие глаза. — Я очень постараюсь. — Отлично. Все, иди, а то меня Юнги убьет, если я не приеду в ближайшее время. Чонгук рассмеялся и вышел из машины. __________________________ В среду Тэхён заскочил только утром, передал кофе с шоколадом и сказал, что постарается сделать сегодня все дела, чтобы завтра точно быть свободным. Конечно, Чонгук хотел провести весь вечер с Тэхёном. Они только в выходные больше времени провели вместе, в будние дни все было урывками. А чем больше они узнавали друг друга, тем больше хотелось быть рядом. Поэтому Чон начал с миссис Сары. Он попросил отработать в четверг только до обеда, и даже сказал реальную причину. Эта женщина давно вздыхала, что Чонгуку надо найти надежного партнера, чтобы была поддержка, а Чон каждый раз думал о том, что хотел бы иметь такую маму. Поэтому хозяйка кондитерской с радостью согласилась заменить Чонгука на полдня за прилавком. Вечером он поговорил с Мэй, сказал, чтобы сразу после школы ехала домой, они сделают все дела и уроки, и она спокойно может погулять до вечера. Сестра ухватилась за возможность и сказала, что тогда уедет к Монике, а в пятницу они вместе поедут в школу. Чонгук стиснул зубы, но согласился, выслушивая от Мэй, что парень ее братишки очень хорошо влияет на него. В пять вечера в четверг Чонгук провожал Мэй, которая подмигивала и советовала прикупить презервативы. Чон фыркнул и спросил: — А ты, сестренка, ими пользуешься? Чонгук сложил руки на груди и прислонился плечом к стене, наблюдая, как младшая обувается. Мэй застыла и подняла растерянный взгляд на брата, который в упор смотрел на нее серьезными глазами. — Ты со мной о сексе решил поговорить, Чонгук-и? — нервно усмехнулась девушка и выпрямилась. — А надо? — дернул бровью Чон. — Не надо, — спокойно сказала Мэй, поправляя длинные волосы. — Я и сама все знаю. — Ну, естественно, — фыркнул Чонгук. — Я девственница, ясно, — прошипела сестра, сощурив глаза. — И не надо намеков. — Я повторяю тебе твои же слова, — усмехнулся Чонгук. — Не нравится? Мэй поджала губы, взяла свой рюкзак и закинула на плечо. — Ой, да иди ты, Чонгук-и, — пробубнила девушка и открыла дверь. — Я вечером позвоню, — с улыбкой сказал Чон, и услышал с лестничной площадки «Ага». Тэхён написал в половине шестого, что освободился и едет к нему. Чонгук уже был почти готов, быстро принял душ и уложил волосы на косой пробор. Надел черные джинсы, которые плотно обтягивали ноги и ягодицы. Рубашку цвета «молочный шоколад» заправил за пояс и закрепил ремнем. Закатал рукава до локтя и расстегнул пару пуговиц. Думал насчет макияжа, и лишь немного выделил внешние уголки глаз. Он нервничал, потому что хотелось понравиться. Но сравнивая свой гардероб из обычных дешевых магазинов с брендовой одеждой своего мужчины, с сожалением поджал губы. Смотрел на себя в зеркало и мог признать, что выглядит неплохо. Для своего района вообще замечательно. А для Тэхёна? Ему вообще не стыдно с ним будет где-то появиться? Опять накрывали эти мысли о разнице между ними, как бы Чонгук их не отгонял. Он не мог до конца отпустить это большое «НО» между ними, потому что оно было во всем. Хотя, когда они вместе, Чонгук этого не ощущал. Ким действительно был обычным мужчиной, который уплетал картошку-фри и сыто потирал живот, сетуя на то, что скоро опять диета перед концертом. Тэхён разницу между ними не выделял и никак не подчеркивал, сам Чонгук не мог иногда не задуматься об этом. Парень вздохнул и отвернулся от зеркала. Лучше у него все равно нет, здесь ничего не поделаешь. Он только надеялся, что Киму понравится. Когда Тэхён написал, что через десять минут подъедет к супермаркету, Чонгук обул черные кроссовки на тонкой подошве и вышел из квартиры. Идти до магазина как раз минут восемь, так что Киму не придется долго ждать. Когда он подходит к стоянке, и ему остается только перейти дорогу, то видит, что Тэхён уже там. Он вышел из машины и стоял, опираясь на пассажирскую дверь. На нем маска и темные очки, волосы треплет легкий ветерок. Ким разговаривает по телефону, а Чонгук идет и рассматривает своего мужчину. На нем черные ботинки, черные классические брюки, которые выделяют крепкие длинные ноги. Сиреневая шелковая рубашка заправлена за пояс, рукава закатаны, и три пуговицы расстегнуты на груди. Чон облизывает губы и вздыхает. Такой шикарный, такой красивый. Парень стал чувствовать себя еще более неуверенно, нервно поправил челку, чтобы она не лезла в глаза. Он почти уже подошел к Тэхёну, тот увидел его и помахал. Чонгук улыбнулся и кинул взгляд за его спину. Там, в метрах двадцати, стояли три девушки и разглядывали Тэхёна. Что-то говорили, жестикулировали и уже достали телефоны. Паника накрыла Чонгука. Меньше всего ему хотелось, чтобы сейчас фанаты Кима подошли и точно тогда узнали своего кумира. Девушки уходить не собирались, и даже ближе начали подходить. Чонгук ускоряет шаг, широко улыбается и громко говорит: — Джейк, я так соскучился! Он останавливается напротив Кима, но не видит его удивленных глаз через стекла очков. Чон спускает его маску на подбородок и с силой прижимается своими губами к чужим губам. Тэхён медленно опускает телефон и уже точно не слушает Юнги, смотрит через стекла расширившимися глазами в глаза Чонгука. Тот скосил взгляд и увидел, что девушки остановились и удивленно смотрят на целующуюся парочку, начали отходить в другую сторону. Отвернулись, но кидали взгляды через плечо. Чон отклоняется, возвращает черную маску обратно на чужое лицо и шепчет тихо, кидая взгляды на уходящих девушек: — Там твои фанатки, поехали отсюда быстрее. Ким медленно дышал, не сводя взгляда с губ Чона. Потом кивнул и открыл своему парню дверь. Чонгук пристегнулся, пока Ким обходил машину. Тэхён молча завел двигатель и плавно начал выезжать со стоянки. Чон повернул голову, но девушек уже не увидел, и облегченно выдохнул. — Капец, они уже телефоны доставали, — сказал Чонгук, поправляя челку. — И что было бы? Начался бы ажиотаж, да? Все бы увидели и тоже захотели сфотографироваться и взять автограф, так? И я там рядом стою, блеск. Чонгук нервно облизал губы, огласки никакой точно не хотелось. Пусть даже как друга или знакомого. Да и какие могут быть знакомые у Ким Тэхёна в его районе? — Ты чего молчишь вообще? — спрашивает Чон, нахмурив брови. Ким останавливает машину и заглушает мотор. Чонгук хлопает глазами, смотрит вперед и видит перед собой стену, потому что они заехали в тупик между зданиями. — Тэхён? Тот снял с себя очки и быстро стянул маску, повернулся к парню и придвинулся ближе. Ладонь легла на чужой затылок, он нажал пальцем на замок, который блокирует ремень безопасности, и тот вернулся на место, а Чонгук подался к нему на встречу. — Тэхён? — выдохнул Чон, смотря в красивое лицо, которое так близко. Соблазнительные губы растянулись в усмешке, Ким смотрел в растерянные темные глаза. — Значит, я из последних сил сдерживаюсь, чтобы не накинуться на тебя и не зацеловать всего, — хрипло говорит Ким, — а ты вот так вскользь кидаешь мне наш первый поцелуй? Это что такое, звездочка? — Но там… — Фанаты? — Чон кивнул. — Спасибо, что спас меня от кучи селфи, я должен отблагодарить тебя. — Тэээ… Тэхён нажимает на чужой затылок еще сильнее, сам вперед подается и целует губы, которые столько дней уже не давали ему покоя. Он все думал, как сделать этот шаг, хотя это казалось такой глупостью, они же взрослые люди. Но не торопились и обходились прикосновениями. Но теперь он точно терпеть не будет. Чонгук жмурится, когда горячий язык лижет его губы, выдыхает тихо, приоткрывает рот и впускает его внутрь. Сам ближе подается, запускает пальцы в темные густые волосы. Поцелуй медленный, но глубокий, Тэхён лижет его язык, Чонгук отвечает также, сжимая губы, когда поворачивает голову. Так идеально и очень вкусно, Ким чувствует, как сердце ускоряет бег от одного поцелуя, как желание разгорается во всем теле. Чонгук сладкий, мягкий, податливый, он целует в ответ, к себе прижимает. Чон отклоняется немного, дышит часто и рвано, открывает глаза. На него смотрит пара потемневших от возбуждения карих глаз, Тэхён также тяжело дышит. — Теперь я имею право на эти губы, — хрипло шепчет Ким, на что Чонгук улыбается, и его снова целуют. В этот раз сначала медленно, но потом быстрее, язык ласкает, губы гладят губы, зубы слегка прикусывают. Они оба наслаждаются этой первой близостью, заводятся от тихих влажных звуков, которые заполняют салон. — Мы куда-то ехать собирались? — с придыханием говорит Чонгук, разрывая очередной поцелуй. Он понимает, что надо остановиться. У него уже все тело дрожит от этих поцелуев, от напора Тэхёна, от пальцев, которые гладят его щеки и шею. Он уплывает, он возбужден до сбитого дыхания. Чон отвык от такой близости, её не было очень долгое время, поэтому сейчас уже готов растечься по этому сиденью только от касания губ и прожигающего взгляда. — Да, — кивает Ким, медленно облизывая губы и не отрывая взгляда от своего парня. — Мы определенно куда-то собирались. Он смотрит на приоткрытые губы Чона, на его раскрасневшиеся щеки и блестящие глаза, в глубине которых, как всегда, будто звезды сверкают. Но сейчас это блеск желания, он распаляет очень сильно. Тэхён хочет Чонгука, внутри словно лава по венам бежит от простых, но таких необходимых поцелуев. — Так поехали, — выдыхает Чон, восстанавливая сбитое дыхание. Ким кивает, последний раз касается припухших губ своими губами, и возвращается на место. Сжимает руль двумя руками и смотрит в стену перед собой. — Чувствую себя подростком, — усмехается Тэхён. — У меня случился первый поцелуй, и я готов кончить в штаны. Чонгук откинул голову на подголовник и громко рассмеялся, Ким рассмеялся в ответ, и перевел на него взгляд. — Ну да, — с улыбкой сказал Чон. — Так я и поверил. — Думаешь, я вру? — дернул бровью Ким. — Тэ, тебе тридцать лет, — фыркнул Чонгук. — Навряд ли ты кончишь от одних поцелуев. «А вот я могу», пронеслась мысль в голове, и Чон облизал медленно губы. — Не принижай моего желания к тебе, Гуки, — усмехается Тэхён и заводит двигатель, начинает медленно сдавать назад. — Я готов найти тех фанатов и расписаться сотню раз, сделать сотни селфи за такой чудесный подарок. Чонгук только фыркнул и отвернулся к боковому окну, пряча счастливую улыбку. ________________________ Место, в которое его привез Тэхён, очень понравилось Чонгуку. Ехали почти час, потому что это была окраина города, но оно того стоило. Тихое место, совсем не популярное у туристов и большого количества людей. Сюда приезжали расслабиться и подумать, насладиться тишиной. Небольшое озеро Шрайн, окруженное красивой природой. Маленькие водопады, скульптуры, постройки. Также здесь находился так называемый Парк всех религий. Чонгук ни разу здесь не был, потому что даже не знал о том, что это место существует. Но не удивительно, что о нем знал Тэхён. — Я часто здесь бываю, — тихо говорит Ким. Они сидят на берегу озера, вокруг вообще нет людей, только еще одна парочка прогуливается на другом берегу. — Написал здесь пару песен, — с усмешкой продолжил он, поворачивая голову к Чону. На Тэхёне нет маски, очки подняты на макушку, убирают темные пряди со лба. Они постелили небольшой плед, который прихватил с собой Ким, и наблюдали за тихой красотой этого места. Чонгук опирался на ладони, которые поставил у себя за спиной и, склонив голову к плечу, слушал Тэхёна. Тот сидел, согнув ноги в коленях и положив на них руки. — Вообще стал ценить тишину, — тихо сказал Тэхён. — Когда вокруг столько шума, и я не только о работе говорю, но и о самом городе, иногда необходимо отвлечься. Чон с улыбкой слушал его, запоминал и ценил, что этот человек открывается перед ним. — А ты что любишь больше? Тишину или шум города? Тэхён перевернулся и лег на живот, смотря снизу вверх на своего парня. — Думаю, это зависит от настроения, — задумчиво ответил Чонгук. — У меня в жизни нет невыносимого шума, от которого я могу устать. Нет такого количества внимания и людей, чтобы их общество меня напрягало. Но да, такие места мне нравятся. Сразу внутри просыпается художник и хочется все это нарисовать. Надо таскать с собой скетчбук на наши свидания. Тэхён поморщился. — То есть ты будешь рисовать и не обращать на меня внимания? — Именно, мистер Ким Тэхён, — лукаво усмехнулся Чонгук. — А что, ваша звездная личность не может стерпеть невнимания? Тэхён усмехнулся в ответ, но взгляд стал более серьезным. Он приподнялся и приблизился к Чону, сев на колени возле него. — Твоего не смогу, — тихо ответил Тэхён, проводя пальцами по чужой щеке. — Ты сегодня замечательно выглядишь, такой красивый. Чонгук перестал улыбаться, смотря в такие глубокие глаза, которые очень близко сейчас. Губы касаются губ, они целуются медленно, одними губами ласкают. — Я теперь не смогу оторваться от них, — прошептал Ким, смотря в темные глаза. — А я и не прошу. Снова поцелуй, и Чон сам это уже понял. Тэхён при любой возможности его целовал. Когда они стояли на светофоре, пока шли по тропинке к озеру, пока расстилали плед. И Чонгук точно не против, ему до безумия нравятся эти поцелуи, эти губы и этот мужчина. — Тебе точно сегодня домой надо? — шепчет Тэхён, потираясь носом о щеку Чона. — Надо, — кивает Чонгук. — И перестань торопить события. — Я просто хотел пригласить тебя к себе, — ответил Ким, чуть отодвинувшись и смотря в красивое лицо. — Я же ничего не требую, просто не хочу с тобой расставаться. Чонгук поджал губы и отвернулся. Он знал, что это тоже может стать проблемой, ведь Тэхён взрослый мужчина, ему эти игры с поцелуями не так интересны, ему нужна полная близость. Но проблема в том, что Чонгук пока точно не был готов ко всему, что подразумевают собой отношения между людьми. В частности, к сексу. — У тебя же больше нет сегодня дел, — шепчет Тэхён, пальцами перебирая складки на рубашке на животе Чона. — Просто закончим вечер вместе, а утром поедешь от меня на работу. Просто будем вместе, Чонгук. — Нет, — ответил Чон, закусив нижнюю губу. — И не надо давить на меня. — Разве я давлю? — усмехается Ким. — Я просто предложил. — А я уже ответил, — недовольно пробубнил Чонгук, не смотря на него. Тэхён нахмурился и сказал: — Гук, не надо дуться, это было всего лишь предложение. Нет, так нет. Мне это не так важно. — Не так важно? — фыркнул Чонгук, поворачиваясь и смотря на Кима. — То есть тебе в тридцать лет не важен секс? — При чем тут… — Или ты не привык к отказам, м? Чон начинал злиться, сам не понимая почему. Но его неуверенность в себе и мысли о том, что он опять что-то не может дать этому мужчине, заполняли голову. — Ты так говоришь, будто это только мне надо, — раздраженно сказал Тэхён, поправляя очки на голове. — Тебе не надо? Ты во мне не заинтересован? Чонгук нервно рассмеялся и покачал головой. — Очень даже, — фыркнул парень. — Но дело в том, Тэхён, что у меня еще не было секса. Извини, — пожал плечами Чонгук, — ты, видимо, предпочитаешь более опытных. Чон отвернулся, а Тэхён застыл с открытым ртом. В голове звучит «не было секса», и в горле пересыхает. Он окидывает быстрым взглядом этого прекрасного парня, и тяжело сглатывает. Его еще никто не касался? Никто никогда не был с ним? Ким чуть отодвигается и облизывает губы. Как это вообще возможно? — Чонгук, — голос хрипит, — я и подумать не мог… — Что? — фыркнул Чон и повернулся к Киму. — Что парень в двадцать один год может быть девственником? Вот так бывает, когда нет времени на личную жизнь, на отношения, на мужчин. Когда голова забита совершенно другими вещами. И не надо так смотреть на меня. — Как так? — Будто теперь не знаешь, что со мной делать, — усмехается Чонгук. Он садится прямо и трет ладони, которые затекли от напряжения. Не смотрит на Кима и дует губы, его скулы напряжены. Тэхён видит, что он раздражен и будто обижен. Неужели он считает это недостатком? Ким поверить в это не может. Тэхён снова придвигается ближе и обхватывает своими пальцами чужие ладони. Чонгук замирает, но головы не поднимает. — Гук, посмотри на меня, — Чон поджал губы и поднял взгляд. — Мне не нравится, куда ушел наш разговор. Да, я в шоке. Но, не потому что это меня как-то отталкивает или не устраивает. А потому что такой красивый и соблазнительный парень в свои двадцать один год еще не имел близости с кем-то. От тебя же глаз не оторвать, и мне трудно поверить, что не было желающих. И хватит говорить о моем опыте, намекать на то, что я хочу только трахаться и не принимаю отказов. Да, я хочу тебя. Хочу очень сильно. Но я понимаю и подожду, если ты решишь, что я тот, с кем ты хочешь быть. Больше мы к этому возвращаться не будем, а я не буду делать предложений и намеков, если тебе это неприятно. Хорошо? Просто будем вместе, я не хочу ссориться. Чонгук кусал нижнюю губу, смотря в искренние карие глаза. Это было приятно слышать, он видел, что Тэхён его понял, и очень рад, что это его не оттолкнуло. Он сам хотел, сам желал до боли в паху, одни поцелуи отключали сознание рядом с этим сильным взрослым мужчиной. Но готов он еще не был. И Тэхён прав, пусть все идет своим чередом. — Извини, что сорвался, — прошептал Чонгук. — Но моя неуверенность не отпускает меня. Вроде все нормально, но стоит мне задуматься о разнице между нами, и меня просто накрывает страхом от того, насколько я тебе не подхожу. Что не могу чего-то дать, или не соответствую… — Блять, Чонгук, замолчи, — недовольно прервал его Ким, и притянул к себе в объятия. — Слышать этого не хочу. По-моему я тебе уже все объяснил. Ты меня устраиваешь целиком и полностью. А сегодня мы поцеловались, и теперь не могу оторваться от тебя. Тэхён прижался губами к темным волосам, вдохнул приятный аромат. Парень в его руках такой прекрасный, чистый и, оказывается, совсем не испорченный. Теперь уже Тэхён начинает задумываться, а достоин ли он его. Он уж точно не монах и моралью не блещет, разменивая одноразовых любовников. — Поцелуй меня, — прошептал Чонгук, поднимая голову. — С удовольствием, — улыбнулся Ким, и прижался губами к теплым губам. ________________________________ Их поцелуй на стоянке возле супермаркета прерывает звонок телефона. Чонгук с недовольным мычанием отрывается от припухших губ, на что Тэхён усмехается и облизывается. Чон достает смартфон из кармана и видит, что звонит мистер Стоун. Он закусил губу, потому что в памяти всплыло то, что совершенно было забыто из-за сегодняшнего свидания. — Да, мистер Стоун. — Чонгук, — голос недовольный и немного раздраженный. — Ты где? Я жду тебя и эскизы. Чон зажмурил глаза и потер лоб. Он забыл, что хотел взять рисунки с собой и завезти их в типографию, потому что уже завтра утром придет заказчик за готовой печатью. На часах почти десять вечера, и мистер Стоун все еще ждет его. — Да, извините, — тихо говорит Чонгук. — Извините, мистер Стоун. Я привезу их через полчаса. — Чонгук, мальчик мой, так не делается, — бубнит мужчина. — Мне полночи придется работать, чтобы успеть к утру. — Я знаю, знаю. Такого больше не повторится. Мужчина вздыхает, его голос становится более спокойным. — Ладно, я жду тебя, Чонгук. У меня уже все готово. — Я скоро буду. Вызов завершен, а Тэхён с тревогой смотрит на своего парня. Тот кусает губы и смотрит на него. — Мне быстро надо домой, забрать эскизы и отвезти их в типографию. Поэтому я побежал. Совершенно вылетело из головы, а там заказ уже по срокам горит. — Стой, — Ким кладет руку на плечо Чона. — Давай я их заберу и отвезу. Тебе зачем ехать? Адрес я знаю. — Серьезно? — Ну да, — улыбается Тэхён, и его крепко обнимают, на что Ким смеется. — Спасибо, Тэ. Они припарковали машину возле подъезда, и Чонгук с недовольством смотрел, как все за ними наблюдают, пока они не скрылись за дверью. — Как всем интересно, — пробубнил парень, раздраженно дернув плечами. — Будто своей жизни нет. — Скорей всего так и есть, — усмехнулся Ким, обнимая за плечи Чона, пока они ехали в лифте. — Те, у кого своя жизнь бьет ключом, не обращают внимания на других, потому что времени нет. Они выходят на лестничную площадку, Чонгук достает ключи и хочет открыть дверь, но она поддается, когда он нажимает на нее ладонью. Чон скрипнул зубами, понимая, кто сейчас находится в квартире. И он точно не хотел знакомить Тэхёна со своей мамой. — Надень маску, — прошептал Чонгук и вошел в квартиру. Ким нахмурился, заходя за ним. Они остановились в коридоре, Чон снимает кроссовки и хочет просто отдать рисунки, чтобы Тэхён быстрее ушел. Слышится шум с кухни и в дверном проеме появляется его мама. Она очень пьяна, ее когда-то красивое лицо сейчас опухшее и расслабленно алкоголем, темно-карие глаза будто в дымке опьянения. Она выглядит неопрятно, волосы растрепаны, а одежда точно не отличается первой свежестью. Чонгуку так стыдно, что он прикрывает глаза и отворачивается, чтобы не видеть Тэхёна. — О, мой сынок пришел, — усмехается Инсыль. — Почему дома нет никакой еды, Чонгук? — А ты ее домой приносила? — спрашивает Чон, смотря на свою мать. — Я? А разве ты не работаешь? — Я работаю. А ты? Или тебе мало пособия на Мэй, которое ты пропиваешь? — Я твои деньги не считаю, и ты в мой карман не лезь, — фыркает женщина, и переводит взгляд на Тэхёна. Тот стоит у двери и хмурит брови, его зубы скрипят, а челюсть напряжена, но этого под маской не видно. Инсыль смерила его взглядом мутных глаз с головы до носков ботинок и усмехнулась. — А это кто, сынок? Неужели ты нашел себе ебыря на свою «голубую» задницу? И притащил его в мою квартиру? Вот дал же бог сына. Младшая не пойми где шляется ночью. Где вообще Мэй? А сын мужиков любит, позорище. Так вот про кого мне говорили соседи? Он тебя возит на дорогой тачке? Чонгук хочет умереть или провалиться сквозь землю, он точно сейчас со стыда сгорит. Не может перевести взгляда, чтобы посмотреть на Кима, потому что никогда еще не ощущал себя так паршиво. — Где Мэй, я спрашиваю? — повышает голос Инсыль. — Где моя дочь? — Твоя дочь? — фыркает Чонгук. — Ты когда ее последний раз видела? Тебе вообще какое дело до нас? — Ты охренел, сынок? — шипит женщина и приближается к Чону. — Я ваша мать… — И это, блять, просто ужасно, — буквально рычит Тэхён, преграждая путь этой неадекватной, чтобы она не могла подойти к Чонгуку. — Гук, неси эскизы. — Ты что сказал? — усмехнулась женщина. — То, что ты трахаешь моего сына, не дает тебе право так со мной разговаривать. — То, что много лет назад ты потрахалась с двумя мужиками и родила детей, а потом променяла их на бутылку, не дает тебе права называться их матерью. Родить — это мало. Они уже много лет без тебя обходятся, и теперь я вижу, что им лучше, когда тебя нет на горизонте. — Да ты… — Если ты будешь оскорблять Мэй и Чонгука, я сделаю все, чтобы тебя лишили родительских прав, а эту квартиру забрали, и будешь жить ты на улице. Ты не имеешь права являться сюда, что-то требовать, потому что сама им уже очень давно ничего не даешь. Инсыль хочет замахнуться или толкнуть, Тэхён не понял, но недолго думая перехватывает чужие руки и легко отталкивает женщину от себя. Та кричит, ругается, но больше не подходит. — Замолчи лучше, — громче сказал Тэхён. — Я тебя предупредил. Ты лишишься всего. И детей, и квартиры… — Тэхён, хватит! Ким поворачивается к Чонгуку, который выталкивает его из квартиры. Он закрывает дверь, за которой еще слышится отборный мат пьяной мамаши и с удивлением смотрит на злое лицо Чона. Тэхён стягивает маску на подбородок и спрашивает: — Гук, ты чего? — Зачем все это? — раздраженно спрашивает парень, сложив руки на груди. — Ты что вообще говоришь? — Я что говорю? — усмехается Тэхён. — Ты ее слышал? Да как она смеет тебя оскорблять? — Я уже не обращаю внимания, — поджал губы Чон. — Что? — дернул бровями Ким. — Я не понимаю, почему ты вообще это терпишь? Почему не обратишься в органы опеки? Она вам в жизни уже не нужна. Ты посмотри на нее. — Я не собираюсь это выслушивать, — твердо сказал Чонгук, и передал папку Киму. — Если не сложно, отвези рисунки, я не могу оставить ее здесь одну. А ты не имеешь права лезть в мою жизнь, кидать угрозы и обещания. Я тебя об этом не просил, но ты почему-то решил, что имеешь право. — Я помочь хочу, Чонгук… — Я не просил, — голос твердый, как и взгляд. — Не надо лезть в мою семью, теперь она не отстанет от меня, и я многое выслушаю сегодня вечером, пока она не свалит. Но ты решил, что, как рыцарь, спасешь меня, объявляя свои возможности. Спасибо, обойдусь. Ты не имеешь права решать за меня. — Гук… — Уходи, Тэхён. Чонгук открывает дверь и заходит в квартиру, замок щелкает двумя поворотами ключа.