Звезды в глазах

Чонгук вздыхает и переворачивается на спину. Сон не идет, внутри все дрожит от ожидания и предвкушения встречи. Он так соскучился по Тэхёну, что сил никаких не осталось. Чон извелся за эти девять дней, которые не видел своего мужчину. Так скучал, что практически всегда был без настроения. Состояние чуть подавленное и какое-то амебное, просто грусть и нетерпеливое желание, чтобы дни пролетали быстрее. А они, кажется, будто специально тянулись невыносимо долго. На следующий день после его дня рождения, они вернулись в Лос-Анджелес вечером и поехали к Тэхёну домой. Ким не отпустил Чонгука, сказал, что эту ночь тоже хочет провести с ним. Утром Чон уехал сразу на работу, а Тэхён в агентство. Они долго целовались возле машины, не могли оторваться друг от друга, потому что теперь увидятся только через девять дней перед концертом Кима. И эти дни изводили. Все в жизни было так же, как и всегда. Только Тэхёна не было рядом. Хотя они и так редко виделись во время подготовки к концерту, но сейчас его в городе не было, а значит, Чонгук не мог даже надеяться на то, что он вбежит в кондитерскую и поцелует крепко. Чон с грустной улыбкой смотрел клипы Кима, пока миссис Сара подпевала и пританцовывала, и молился, чтобы время не тянулось так медленно. Конечно, были звонки, были сообщения. И если у Кима было время, он звонил по видеосвязи. Видеть хоть так настоящего Тэхёна было прекрасно, это не то же самое, что клип по сценарию. Прекрасно, но так мало. Ведь хотелось не просто увидеть, а потрогать, прижаться, поцеловать. И вот завтра, в десять часов утра у них с Мэй вылет в Чикаго. Перелет четыре часа, потом их отвезут в отель. Там будет время на обед, душ, подготовку к концерту. Тэхён звонил сегодня и сказал, что в пять вечера их привезут к нему. В семь начало концерта, и у него будет немного времени, чтобы просто прижать к себе Чонгука, а Чон уже так сильно ждет этого. Сегодня он смотрел интервью Кима, которое тот давал на одном телешоу местного телевидения Чикаго. Он все их смотрел, но именно это интервью не дает до сих пор уснуть, хотя на часах уже час ночи, и пора бы спать. — Тэхён, как вы себя чувствуете перед концертом? — Все отлично, — с улыбкой ответил Ким. — Я и моя команда полностью готовы. Уверен, шоу пройдет просто блестяще. — Я в этом не сомневаюсь, — улыбнулась в ответ ведущая шоу. — Есть ли люди, или один конкретный человек, который вдохновляет вас двигаться вперед? — Конечно, — кивнул Ким, — это мои фанаты. Именно эти люди всегда меня поддерживают и вдохновляют. — Это естественно. Но кто-то близкий? Возможно, любимый? Тэхён усмехнулся и облизал губы. — У всех есть такие люди. Это родные и близкие друзья. И я тоже не исключение. Но так приятно знать, что есть тот человек, который тебя всегда ждет, ждет встречи и считает часы. Ким смотрит прямо в камеру и подмигивает. — Вы имеете в виду кого-то конкретного? — воодушевилась ведущая, чуть вперед подалась на своем широком кресле. Тэхён улыбается лениво и отвечает: — А разве я не прав? Разве это не приятно? — переводит вопрос Ким. — Это каждому приятно. Видеть звезды, которых так не хватает. Телеведущая хлопает глазами, не понимая, что на это ответить, и задает следующий вопрос, видимо, поняв, что ей не ответят. Но Чонгук понял, с дурацкой улыбкой смотря в красивое лицо своего мужчины. Он не знает сколько раз пересмотрел этот отрывок, вслушивался в интонацию глубокого голоса, ставил на паузу, когда Тэхён смотрел в камеру и подмигивал. Ким знал, что Чонгук смотрит его интервью, он звонил ему как раз из студии перед началом прямого эфира. И вот так сказал, что ждет, что скучает. Чонгук тогда взял телефон и написал: «Я на самом деле считаю часы. Так хочу тебя увидеть». Ответ пришел спустя минут пять: «Я знаю, звездочка, потому что тоже их считаю. Завтра я смогу тебя обнять». И вот сон не идет, потому что слишком много волнения перед завтрашней встречей. _________________________ Оказывается, Мэй боится летать. Точнее, боится взлетать и приземляться. В самом полете девушка чувствовала себя отлично, но вот взлет чуть не довел ее до истерики. А при посадке она вцепилась в свитер брата и спрятала лицо у него на груди. Чон гладил ее по волосам, успокаивая. Потом Мэй сказала, что обратно лучше на поезде поедет, как можно быстрее сходя с трапа. Чонгук рассмеялся и ответил, что не выйдет, билеты обратно у него при себе. Их встретили в аэропорту и проводили до машины. Мэй крутила головой по сторонам, открыла окно и снимала город на телефон. Чон же нервно кусал губу и стучал пальцами по бедру. Город, определенно красивый, но в мыслях только встреча с Тэхёном. Большой, шикарный отель, регистрация, их провожают на восьмой этаж, номера расположены напротив друг друга. Уже почти три часа, времени мало, поэтому Чонгук быстро принимает душ, они с Мэй заказывают еду в номер, но у обоих нет аппетита от волнения. Девушка воодушевленно трещит о том, что это первый ее концерт в жизни, а певец вообще ей почти родственник, и это сам Ким Тэхён. Чонгук фыркает и закатывает глаза, а у самого в груди сердце будто не бьется, а мелко дрожит, частит с ударами. Чонгук надевает белые кроссовки и те белые джинсы, которые так понравились Тэхёну. Черная майка заправляется за пояс, сверху надевается черный кардиган мелкой вязки. Подвеска Тэхёна, браслет на запястье и черные кольца с цепочками в ушах, глаза выделяются чуть ярче, делают взгляд более тяжелым и соблазнительным. Темные волосы укладываются без пробора, челка закрывает брови, кончики волос цепляют слегка ресницы. Он готов, нервно ходит по номеру и ждет звонка. И вот без двадцати пять телефон звонит и ему говорят, что их ждет машина. Это тот же самый «Рендж Ровер», который забирал их из аэропорта. Водитель сказал, что им ехать минут двадцать. И это вроде так мало по сравнению с тем, что прошло девять дней, но как же, сука, они долго тянутся. Когда машина подъезжает к «Aragon Ballroom», где уже стоят толпы людей, которых начинают впускать внутрь, Чонгук открывает рот. Он знал, что зал вмещает пять тысяч человек, но увидеть столько народа в живую это не то же самое, что услышать цифру. — С ума сойти, — шепчет Мэй, чуть ли носом не прижимаясь к тонированному стеклу. — Их так много. Чон только кивнул и облизал губы от волнения. Тэхён собирал и больше, выступал на огромных стадионах, так что это точно не предел, но очутиться с такой толпой в одном зале казалось чем-то невероятным. Сложно представить всю эту энергию, которая будет направлена только на его мужчину. Машина подъезжает к заднему закрытому входу, дверь сразу открывается и Чонгук видит Чимина. — Давайте быстрее, — Пак приобнимает Чона и подталкивает к открытой двери здания. Внутри много народа, все бегают, что-то говорят, обсуждают, делают последние приготовления к концерту. Чимин останавливается и поворачивается к девушке. — Привет, ты Мэй? — с улыбкой спрашивает Пак. — Да, — кивнула та, заправляя темную длинную прядь за ухо. — Я Пак Чимин, и мы с тобой немного прогуляемся, пока наша парочка пообщается. Покажу тебе что здесь есть интересного, пофоткаю. Договорились? Мэй довольно улыбнулась и кивнула. Чимин подмигнул и посмотрел на Чона. — Рад тебя видеть, — он снова обнимает парня, Чонгук в ответ приобнимает и улыбается. — Я тоже очень рад. — Тэхён уже весь извелся, так что пошли быстрее. У вас всего пятнадцать минут, потом Ким будет занят, а вас перед началом проведут в зал. Чонгук кивнул, кусая губу. Нетерпение внутри чуть ли не заставляло закричать «Пошли быстрее!». Чимин усмехнулся, взял его за руку и потянул вперед. Они шли по каким-то коридорам, мимо проходили люди, толкались, звучала негромко музыка. Они остановились перед дверью и Пак снова посмотрел на Чона. — Тэхён в гримерке, ждет тебя. Я скоро приду. Чонгук покивал и посмотрел в след Мэй, которую за руку тянул за собой Чимин. Снова перевел взгляд на дверь и нажал на ручку. Гримерка довольно большая. Два столика с зеркалами, диван и кресло, стойки с одеждой, большой стол с закусками и бутылками воды. Тэхён сидел в кресле, смотря в телефон, и резко поднял голову, когда дверь закрылась за Чонгуком. Чон смотрел на него во все глаза, даже дыхание стало более тяжелым. Ким был в обычных спортивных штанах и белой майке. Волосы уже уложены, зачесаны назад, полностью открывают красивое лицо. Грим наложен, глаза ярко выделены темным тоном. Тэхён резко подрывается с места и уже через мгновение сжимает Чонгука в своих руках. — Боже, Гук… Он сразу целует, прижимает спиной к двери, Чон руками оплетает его шею, к себе тянет ближе. И вот сейчас отпускает напряжение, Тэхён чувствует, как оно ослабевает внутри, когда сминает губами сладкие губы. Он так соскучился за эти дни, так ждал этой встречи. Чонгук всегда был в голове. На съемках, на интервью, на тренировках и репетициях, всегда рядом. Да, Ким отвлекался на работу, уходил в нее с головой, потому что позволить себе не мог что-то упустить, быть где-то неподготовленным. Но это не мешало думать, вспоминать, скучать и постоянно ждать встречи. Эти дни закончились, долгих девять дней без Чонгука, и вот он снова в его руках. Тэхён на ощупь пальцами цепляет ключ и поворачивает его в замке, закрывая дверь. Ладонями проникает под черную майку, гладит живот, который втягивается от касаний, скользит вверх по ребрам, пальцами нажимает на соски. Чонгук мычит ему в губы и разрывает поцелуй, чтобы отдышаться. Смотрит в блестящие карие глаза, и так хочется пальцами зарыться в темные волосы, но сейчас нельзя. — Как же я соскучился, — выдыхает Чонгук, гладит плечи и спину, ладонями сжимает талию Кима. — Я тоже, малыш, ты не представляешь как. Он снова целует, подхватывает Чонгука под ягодицы и несет к дивану. Сам садится, Чон сверху на его бедрах чуть трется, в ладонях сжимая лицо Кима. — Мы испортим тебе весь грим, — шепчет Чонгук, когда губы гладят кожу на шее, язык лижет, оставляя за собой влажную дорожку. — Визажисты поправят его. Не верю, что ты здесь. — Я тоже, — с улыбкой шепчет Чонгук и смотрит на Тэхёна, который поднял голову и встретил его взгляд. — Ты такой красивый. — Я рад, что тебе нравится, — улыбнулся в ответ Ким. — Надеюсь, полные образы тоже понравятся. — Мне понравились те, что были в Лос-Анджелесе. — Ты смотрел концерт? — Несколько видео, да, — кивнул Чонгук. — Они будут повторяться, но есть и пара новых. — А кожаные штаны будут? — с ухмылкой спросил Чон, закусив губу. — И чокер? — Этот образ будет обязательно, — Ким толкнул язык за щеку и усмехнулся. — Что, понравился? — Очень. Ты можешь эти шмотки прихватить сегодня с собой? Тэхён громко рассмеялся, откинув голову назад, и сжимая в ладонях ягодицы своего парня. — Я понял, звездочка, — карие глаза уже блестят предвкушением. — Хочешь плохого парня? — Тебя хочу, — шепчет Чонгук и сам целует. Они торопятся, ведь у них всего несколько минут, но так не хочется отрываться друг от друга. Целуются, смеются, шепчут, просто касаются. Чонгук сжимает пальцами бицепсы Кима и отрывается от чужих губ. — Как перелет, все хорошо? — с придыханием спрашивает Тэхён. — Отель понравился? — Все отлично, — кивает Чонгук. — Оказывается, Мэй боится летать, паниковала немного. А ты как? Готов? Волнуешься? — Я всегда волнуюсь, малыш, — с улыбкой отвечает Ким. — Но все готово, я тоже готов, и ты рядом, поэтому все просто отлично. Буду смотреть на тебя со сцены и надеяться, что самому строгому критику понравится. Чонгук рассмеялся, обнял Кима за шею, щекой прижимаясь к щеке. — Конечно мне понравится, Тэ, — прошептал Чон, — ведь это же ты. Легкое касание губ к губам и в дверь тихо постучали. — Тэхён, время, — крикнул Чимин. Ким вздохнул и посмотрел на Чонгука, который отодвинулся и смотрел в карие глаза. — Мне надо готовиться, малыш. Скоро увидимся. Чон с улыбкой кивнул и встал на ноги. Тэхён поднялся с дивана и открыл дверь. Зашел Чимин, а за ним Мэй, которая обняла Кима за талию и чуть сжала руки, Тэхён с улыбкой обнял девушку в ответ. — Привет, малышка. — Привет, Тэ, — улыбнулась девушка и подошла к брату. — Здесь так здорово. У меня внутри все дрожит от предвкушения, поскорей бы начался концерт. — Вот у кого воодушевление через край, — усмехнулся Пак, и дернул бровью, посмотрев на Кима. — К визажистам, живо. Чонгук рассмеялся, а Тэхён подмигнул ему. — Так, вас проводят в зал, — обратился Чимин к Чонгуку и Мэй. — Вы будете у самой сцены. ___________________________ Огромный зал уже почти был заполнен. Трое мужчин крепкого телосложения, осторожно распихивали людей, ведя вдоль заграждения возле сцены Чонгука и Мэй. Они остановились напротив сцены прямо посередине. Один из них шепнул Чону, что здесь их места и после концерта они за ними вернутся, чтобы проводить обратно за кулисы. Чонгук кивнул и они с Мэй остались среди людей, которые кидали на них косые взгляды. Их понять можно, они давно здесь стоят, а тут привели каких-то двоих и поставили на самые удобные и классные места. Мэй вообще не обращала на них внимания, уже делала селфи и фотографировала зал. Чонгук осмотрелся. Сцена была скрыта портьерами, шум стоял громкий, столько людей одновременно говорили, смеялись, кто-то выкрикивал имя Тэхёна, пели, как понял Чон, отрывки из песен. Заполнялись верхние балконы, которые располагались полукругом, конец зала Чонгук не видел, только сотни и сотни людей. Воодушевленный шум прошелся по залу, стало заметно тише, когда свет погас, а сцена осветилась яркими лучами. Занавес медленно поднимался, открывая большую сцену. На ней человек пятнадцать танцоров в белоснежной одежде, каждый из них сидел на корточках, одним коленом упираясь в пол. Тэхён выделялся среди них черным образом, он находился в центре этой треугольной пирамиды, в таком же положении. Голова опущена, в руке зеленый микрофон. На нем черные брюки, которые обтягивают ноги, и черные ботинки. Черная майка, сверху пиджак, который расстегнут на все пуговицы. Чонгук вцепился в ограждение и, кажется, не моргал, чтобы не пропустить ни одного мгновения выступления. Громкая, динамичная музыка заводила каждого в зале. Фанаты кричали, оглушая со всех сторон, но объемный звук прекрасно справлялся с этим шумом, музыка и слова песни были слышны четко и ясно. Первая песня быстрая, с танцами и такой энергетикой, что зал буквально сходил с ума. Рядом Мэй кричала, как ненормальная, видимо, ее полностью захватила атмосфера. А Чонгук просто смотрел во все глаза, не отрывая взгляда от своего мужчины. Вторая песня, третья, и каждая из них с танцами, каждая зажигает, заводит, не дает расслабиться. Народ поет, кричит, визжит, слова любви и имя Тэхёна звучат буквально со всех сторон. Чонгук смотрит и понимает, что это не то же самое, что смотреть клип, либо видео с записью концерта. Экран не передает энергетику Кима в чистом виде, не передает его голос таким, какой он есть. Низкий, бархатом ласкает, потом становится глубоким, рычит так оглушительно, что зал буквально дрожит от громкой музыки и криков фанатов. Небольшой перерыв, когда Тэхён может выдохнуть. Берет бутылку воды с края сцены, чуть наклоняется и встречается взглядом с Чонгуком. Ему нравится то, что он видит. Горящий взгляд его малыша распаляет еще больше. Ким не может в процессе выступления с танцами уделить особое внимания кому-то одному, он работает на весь зал, на каждого в этой огромной толпе. Но сейчас, увидев широко распахнутые темные глаза и чуть приоткрытые губы, Тэхён усмехается и закусывает губу, выпрямляясь в спине. Его звездочке определенно нравится. Чонгук не замечает, как пролетает время. Песня за песней, номер за номером. Меняются костюмы, песни от зажигательных до лирических, когда Тэхён бродит по краю сцены, поет о любви, прикрыв глаза, ласкает своим голосом. Он смотрит на Чонгука и подмигивает, а Чон слов песни не слышит, он только смотрит на своего мужчину, глаз оторвать не может. Ему нравится то, как зал реагирует на Тэхёна, как отдает свою любовь, свою энергию, Чон видит, что Ким заряжается этим, его глаза сверкают, он улыбается широко и счастливо. Часто ловит взгляды Тэхёна на себе, ловит каждый из них, и улыбается в ответ. Если брать в общем, Чонгук в восторге, что он находится здесь. Что увидел все своими глазами, почувствовал все это, понял, как сильно любит Тэхён то, чем занимается. Если брать по отдельности, то он тихо бесился внутри и старался не обращать внимания на людей вокруг. Одна девушка за его спиной буквально ревела весь концерт и оглушительно кричала о том, что не может жить без него и как сильно она любит Тэхёна. Другая девушка, которая стояла справа каждый раз, когда Ким приближался к ним, верещала, махала руками и орала, чтобы тот ее «взял». Куда и как, Чон решил не задумываться, но уверен, что ее трусики к концу концерта точно сползут до щиколоток, потому что она в прямом смысле стонала, когда Ким уходил в другую сторону. И не стоит говорить о нижнем белье, которое, к счастью, практически никогда не долетало до сцены. Тэхён, замечая это, усмехался и качал головой, не выдавая больше никакой реакции. Были и такие же парни, эмоциональные или более сдержанные, и вот они напрягали больше. Хотя, что Чонгук ожидал увидеть? Что тут все будут спокойно сидеть на своих местах, покачивая головой в такт музыке? Тэхён, определенно, вызывает другие желания. Поэтому Чон решил абстрагироваться от этого, ведь он знал, что в конце этого вечера он именно тот, кто будет обнимать и целовать этого многими желанного мужчину. От этой мысли на губах появлялась довольная улыбка, это точно успокаивало. В перерывах Чонгук смотрел видео ряд на огромном экране, фотографировался с Мэй. Та вообще была в диком восторге и сказала, что Ким Тэхён теперь определенно ее любимый певец. Чон уверен, что Ким будет очень доволен. Чонгук ждал, и он дождался. Последний образ был именно тем, который он хотел увидеть. Черная тонкая кожа обтягивала длинные, крепкие ноги, штаны заправлены в тяжелые ботинки до голени. Широкая майка из сочно-зеленого шелка перетянута черными кожаными ремешками на груди, ребрах и талии. Черный пиджак нараспашку, чокер на шее и черные сережки в ушах. Волосы больше не зачесаны назад, темные влажные пряди обрамляют лоб, делают образ более порочным, горячим, желанным. От такого Тэхёна перехватывает дыхание, Чонгук пальцами сжимает холодный металл ограждения. Между ним и сценой не больше четырех метров, и Чон прекрасно видит, как крепкая шея блестит от пота. Как ладонь в кожаной перчатке с обрезанными пальцами сжимает микрофон. Тэхён ходит медленно вдоль края сцены, общается с залом взглядами, улыбками, жестами, подмигивает и позирует для фото. Ким присаживается на корточки прямо напротив Чонгука, ритм песни быстрый, он поет, смотря на него, строчки о том, что сегодня будет жарко, и он уверен, что его малыш будет доволен. Зал в экстазе, а Чонгук сводит бедра, потому что в прямом смысле завелся от этого образа, от слов, от взгляда, от влажного языка, который скользнул по пухлым губам, перед тем, как Тэхён встал и двинулся дальше по сцене. Сердце стучит, как ненормальное, Чон кусает губы и понимает, что сейчас бы с удовольствием перелез через ограждение и этого Ким Тэхёна оседлал прямо на сцене. Все это заводит неимоверно, вся эта игра, эти образы, взгляды, жесты… Он себя ощущает частью толпы, все также возбуждены, он уверен, не только морально, но и физически. Сочетание картинки, голоса и слов работает на все сто, и Чонгук уже хочет, чтобы концерт закончился как можно быстрее. Потому что его единственное желание — это прижаться к этому мужчине, поцеловать эти губы и отдаться, до боли сжимать в своих руках. На протяжении всего концерта возбуждение становилось все больше и больше, и вот к концу достигло своего пика. И да, это его мужчина, его Ким Тэхён, поэтому Чонгук не сводит с него взгляда и кусает губу изнутри, уже представляя, как спустит эту черную кожу вниз, а полоску чокера подцепит пальцами и притянет к себе. Да, все именно так и будет. _________________________ Когда последние слова со сцены были произнесены, а Тэхён ушел за кулисы, занавес медленно начал опускаться вниз. Чонгук осматривается, тихо звучит музыка, которую почти не слышно из-за гула толпы. Кажется, люди не собираются уходить, продолжают кричать и петь. Но пока этот зал опустеет, пока каждый покинет его, пройдет точно больше часа. Чон замечает, как трое мужчин, уже знакомых, пробираются сквозь толпу, окружают их и начинают расчищать путь из зала. Не без труда, но им удается выйти и зайти за кулисы. Чонгук выдыхает и проводит вспотевшей ладонью по волосам. Рядом Мэй, такая же воодушевленная, подпрыгивает на месте, яркая счастливая улыбка освещает красивое лицо. — Это… Это… Блять… Мэй подскакивает к брату и крепко обнимает его. Чонгук смеется, обнимая в ответ, у него те же самые мысли. Он крутит головой, хочет увидеть Тэхёна. Вокруг много народа, но он не видит Кима. К ним подбегает Чимин с широкой улыбкой. — Ну как? Завелись? — с усмешкой спросил Пак. — Мне кажется, что я сейчас откинусь, — смеется Мэй. — Я точно сегодня не усну, меня аж трясет. Чимин рассмеялся, а Чонгук спросил: — Где Тэхён? — Он сейчас занят, но скоро освободится. Иди в его гримерку, а я пока немного приведу Мэй в чувство. Чон кивнул и направился по уже знакомому коридору к гримерке. Он вошел внутрь и прикрыл дверь. Сердце тяжело стучало, руки чуть дрожали, ему необходимо увидеть Кима прямо сейчас. Сразу и незамедлительно. Перед глазами его мужчина, сексуальный, горячий и потный. Глаза с обещанием смотрят, а слова те в жар бросают. Когда дверь открывается, Чонгук резко останавливается и поворачивает голову. Тэхён щелкает замком и сразу же ловит Чона, который буквально повис на нем. Чонгук целует крепко и глубоко, наконец пальцами зарывается в темные волосы, которые ощущаются очень жесткими после укладки. Тэхён шипит, когда пряди сжимают в кулаке, кусает за нижнюю губу, на что Чон мычит и разрывает поцелуй. — Я хочу тебя, Тэ. Боже, ты невероятный… И снова поцелуй, влажный, быстрый, Ким улыбается и идет к дивану. Опускает Чона на кожаное покрытие, сам сверху накрывает своим телом, устраивается между широко разведенных ног. — Мой малыш так завелся? — хрипло спрашивает Ким, прикусывая кожу на шее. — Да, боооже, — Чон трется телом о Тэхёна, член в узких джинсах уже пульсирует от напряжения. — Кажется, я становлюсь твоим фанатом. — Не надо, — выдыхает Ким, — оставайся моим парнем. Тэхён отцепляет от себя руки Чона и встает, выпрямляясь в полный рост. Пиджака уже нет, только кожаные штаны и майка с портупеей, крепкие руки полностью открыты. Он смотрит на Чона, который дышит быстро, черные глаза сверкают. Как же было хорошо видеть этот блеск со сцены. Ким уже знал этот взгляд, мельком ловил его во время выступления, но не давал себе отвлекаться, потому что знал, что будет после концерта. Его парень был заведен, смотрел пристально, прожигал взглядом, и как же Ким обожал такого Чонгука. Тэхён быстро подходит к своей сумке, достает презервативы и смазку. Чон сам расстегивает белые джинсы, снимает с себя кардиган, пока Ким стягивает с него штаны вместе с бельем. Майка улетает следом, Чон встает на колени на диване, за чокер тянет Кима, чтобы тот нагнулся, и целует снова, ощущая горячие ладони в перчатках на своей обнаженной спине. Он руками цепляет ремень на штанах Кима, расстегивает его, затем молнию и пуговицу, и как хотел, спускает черную кожу на бедра. Отрывается от губ, нагибается и вбирает в рот горячую головку, сжимая стоящий член Тэхёна у основания. Ким шипит и рукой зарывается в волосы, нажимает на макушку, просит глубже взять. — Вот так, Гук-и, — взгляд скользит по широкой спине, до талии и к разведенным в стороны ягодицам, которые опущены на стопы. — Вот так… Он смотрит вниз, видит прикрытые глаза Чонгука и как член скользит между влажных от слюны губ. Напряжение и возбуждение после концерта разливаются по телу, концентрируются в паху, и как всегда, хочется разрядки. Но не как всегда, быстрой и одноразовой, а сладкой и яркой, как может быть только с Чоном. Этого парня не сравнить ни с кем, он хочет только его, сейчас он Киму необходим, только он и никто другой. Тэхён бедрами толкается вперед, Чон чуть давится и выпускает член изо рта, быстро водит сжатой ладонью по твердому стволу и поднимает взгляд. Странное ощущение. Он Тэхёна на сцене видел, завелся неимоверно, и вот он рядом, уже не звезда мирового масштаба, а его мужчина, который ему принадлежит, а не миллионам. Миллионы хотят, но именно он получит. Ким тянет его за волосы вверх, облизывает красные от минета губы, целует, языком ласкает язык. Отклоняется слегка и шепчет: — Малыш самый вкусный, — дрожь бежит по позвоночнику от томного взгляда карих глаз, от глубины голоса, — никого так не хотел. Задом ко мне, Гук-и. Чонгук шире раздвигает бедра, руками опирается на спинку дивана, и дышит часто, когда слышит влажные звуки смазки, которая размазывается по пальцам. Сразу два скользят в промежность, Чон губу закусил и усмехнулся, когда услышал тихое мычание Кима. — Решил воспользоваться моим подарком? — спрашивает Тэхён, осторожно вынимает пробку и бросает ее на диван, сразу заменяет ее одним пальцем. — Она изрядно извела меня во время концерта. — Думал, что это был я, — тянет Ким и вводит медленно два пальца. — Ты больше. Ммм, Тэээ… Пальцы сразу начинают быстро двигаться, Чон хорошо разработан, влажные от смазки стенки легко поддаются. Терпения не хватает, от картины того, как его парень сам на пальцы насаживается и те исчезают внутри него, член Кима дергается от желания их заменить. Еще больше смазки, и три пальца медленно проникают внутрь, Тэхён зубы стиснул, второй рукой гладит подрагивающую спину Чона. Девять дней он не касался Чонгука, девять дней не был в нем, и это, оказывается до боли необходимо, снова полностью его почувствовать. Он зубами дергает застежку на перчатке, стягивает ее, облизывает ладонь и обхватывает член Чона, начинает надрачивать в такт проникновению пальцев. — Ты в порядке? — Ким жмурится, возбуждение в висках стучит. — Да, я… — Чонгук вздрагивает и стонет, ладонью закрывая себе рот, — Тэээ… Руки дрожат, раскатывая латекс по члену, Ким больше не может ждать. Ему надо, ему необходимо, Чонгук до боли необходим. Нужен выход напряжению, желанию, дикому желанию. Он бедрами резко толкается вперед, входит на половину, сжимая тонкую талию ладонями. Туго и влажно, жар обволакивает его член полностью, когда он входит по основание вторым толчком. — Тэхён, — выдыхает Чонгук, ощущая давящую заполненность и как твердая плоть начинает двигаться внутри. — Все хорошо? — выдыхает Ким. Чонгук только кивает и губы кусает под ладонью, стонов не может сдержать, когда толчки становятся резче и быстрее, до звонких шлепков кожи о кожу. Тэхён чуть наклоняется, рукой в перчатке сжимает темные пряди, тянет на себя. Второй держит за бедра, сжимает мягкую плоть и отключает контроль. Нетерпеливо вбивается в желанное тело, дышит сквозь зубы, не сводя взгляда с широких плеч Чона, с шеи, которая блестит от пота. Пальцы сжимаются сильнее, Чонгук стонет и жмурит глаза, сам навстречу члену подается, подмахивает бедрами. Чувствует слезы на ресницах, которые от быстрой стимуляции простаты стекают по щекам. Невероятно хорошо, до искусанных губ, до стонов, которые не заглушить ладонью. Тэхён берет его быстро, толчок за толчком заполняет, растягивает, буквально трахает с рычанием. Они оба этого хотят, оба заведены до предела и скучали по их сексу, по близости, оба дорвались до желаемого. Ким толкается резко до упора и выходит полностью, тянет за талию Чонгука, которого ноги не слушаются. — Сядь. Хриплый приказ доходит до Чона, его разворачивают и усаживают на край дивана, Тэхён встает на колени между его разведенных ног. Одну отодвигает, вторую за бедро приподнимает, подставляет головку к разработанному входу, и снова собой заполняет. Теперь стоны ловятся настойчивыми губами в поцелуе. Чонгук обеими руками вцепился в кожаные ремешки и тянет на себя, Тэхён одной ладонью сжимает волосы на затылке Чона, второй за талию к себе прижимает. Вплотную, ближе некуда, он входит и входит в податливое тело, толкается с мычанием в губы. Чонгук облизывает его шею, на языке ощущая вкус кожи и соленого пота, он так хотел это сделать, когда Тэхён был на сцене. — Не останавливайся, — со стоном молит Чон, до боли сжимая в ладонях ремешки. — Ещё, Тэ, ещё… Тэхён скрипит зубами, прижимаясь щекой к горячей щеке своего парня. Он сам вот-вот взорвется, ощущая давление в паху, горячее и такое долгожданное. Сбитое дыхание Чонгука на ухо заводит еще больше, он сам дышит быстро через рот, и снова целует, когда его член сжимают сильнее тугие стенки, губами ловит стон наслаждения и оргазма. Чон дрожит в его руках, стонет уже глухо, и глаз открыть не может, после того, как его словно с головой в удовольствие окунули. Все тело расслабляется после оргазма, он открывает глаза, встречает напряженный взгляд карих глаз, сам сжимается сильнее и губы Кима кусает, зубами проводит по подбородку. Тэхён шипит, губами прижимается к плечу Чонгука, чтобы заглушить долгий стон и расслабленное мычание, пока все тело, и кажется, каждая клеточка по отдельности, дрожит от наслаждения, а его член пульсирует внутри Чона, заполняет презерватив. Этот парень… Это тело… Этот жар и запах… Как же ему не хватало Чонгука рядом. Тэхён поднимает голову, осторожно выходит и смотрит в прикрытые глаза. Чон лениво улыбается и облизывает губы. — Именно так я это себе и представлял, когда ты был на сцене. Голос глухой и хриплый, а в горле пересохло от быстрого дыхания. — Я видел это по твоим глазам, — отвечает Ким, трется носом о чужой нос. — Ты не представляешь что это за ощущение, — шепчет Чон, пальцами перебирая темные пряди, в глаза смотрит, — когда в зале пять тысяч человек, практически каждый хочет тебя, но получить могу только я. Меня эта мысль заставляла злорадно усмехаться. — Так вы собственник, мистер Чон, — ухмыляется Тэхён. — Не хочешь делить меня с моими фанатами? — Только твоим образом и песнями, — отвечает Чонгук, губами скользит по щеке до губ, — тебя настоящего я хочу забрать себе. — Забирай. ______________________________ Прошло две недели с концерта, семнадцатого сентября Тэхён вернулся в Лос-Анджелес. Сейчас его график был более свободным, он отдыхал после всех подготовок и самого концерта, но скоро опять начнется изнуряющая подготовка к двум концертам в Нью-Йорке, которые пройдут в конце октября. Сентябрь подошел к концу, и пара просто наслаждалась временем, которое они могли провести вместе. Или дома, или в поездках, Тэхён продолжал показывать Чонгуку свои любимые места. Они пользовались каждой возможностью побыть вместе, потому что опять впереди напряженная работа перед концертами. Ким взял обещание, что Чонгук хотя бы на одном концерте в Нью-Йорке должен побывать. И лучше на втором, чтобы провести в этом прекрасном городе больше времени вместе, потому что в Чикаго этого не получилось сделать. Тэхён тогда приехал к Чону в отель, но уже до обеда ему надо было вернуться к своей команде, потому что вечером было назначено первое интервью. Чонгук выходит из машины, благодарит водителя и с улыбкой поднимается по лестнице на второй этаж. Тэхён ждет его возле дверей, плечом опираясь на косяк и сложив руки на груди. Он улыбается, когда видит Чона, обнимает крепко и чмокает в приветливо приоткрытые губы. — Ты давно приехал? — спрашивает Чон, заходя в дом вслед за Кимом. — Двадцать минут назад. Слушай, поступило предложение, — Тэхён поворачивается к Чону, держит за руку. — Юнги зовет к себе, точнее, они с Чимином нас зовут к себе. Посидеть, выпить, поболтать. Как тебе план? Завтра выходной. — Но Мэй от Моники должна приехать сюда, — Чонгук ставит свой рюкзак на пол возле стола на кухне и подходит к холодильнику, достает сок. — Пусть едет, — пожал плечами Тэхён, — охрана ее пустит. Мы ночью все равно вернемся. Или к нам пусть приезжает, Юнги не будет против. Чонгук делает глоток из стакана и облизывает губы. — Отлично, я не против. Позвоню Мэй, пусть сама решает куда ехать. Ким подходит к Чонгуку, цепляет пальцем подбородок, мягко целует, облизывает губы и морщится. — Как можно любить грейпфрутовый сок? Чонгук усмехается и щурит глаза. — Я специально его пью, это отгоняет тебя. Ты не любишь этот вкус, а я могу отдохнуть от твоей настойчивости. Тэхён с усмешкой смотрит в блестящие издевкой глаза, в пальцах слегка сжимает щеки Чона, чуть поворачивает голову и шепчет в ухо: — Губы не единственное место, где я могу и хочу тебя целовать, звездочка. И тебе это нравится не меньше, чем мне. Чонгук закусил губу и нажал на плечи Тэхёна, отодвигая его от себя. — Иди в душ, соблазнитель, — с улыбкой шепчет Чон. — А ночью обязательно расскажешь, где конкретно ты хочешь меня целовать. — Не расскажу, а покажу. Чонгук отвечает на соблазнительную усмешку Кима такой же усмешкой, тот чмокает его в губы и уходит в сторону лестницы на третий этаж. Чон смотрит ему в след, пока его мужчина не скрывается из вида, и качает головой. Так хорошо, когда можно видеть Тэхёна практически каждый день, и как же не хочется опять расставаться на время концертов. Чонгук вздыхает, достает из рюкзака скетчбук, карандаши и садится за стол. Ему надо закончить пару эскизов до понедельника, а времени стало заметно меньше, когда рядом есть Тэхён. Хоть его мужчина и не мешает ему работать, сам Чон постоянно отвлекается, когда тот рядом. Чонгук склонился над белым листом, легкими линиями выводит рисунок. — Тэхёёён! Громкий незнакомый голос выводит из сосредоточенного состояния, Чонгук поднимает голову и видит, как в гостиную со стороны лестницы заходит молодой мужчина. Он осматривается и замечает Чона. Смотрит пристально, вздернув бровь, и с усмешкой медленно направляется в сторону кухни. Чонгук встает со стула, рассматривает незнакомца, чуть нахмурив брови. Парень американец, ростом ниже Чона. Стройное тело подчеркивают бежевые брюки в обтяжку, черные ботинки сверкают. Шелковая рубашка нежно-персикового цвета свободно струится по телу, верхние пуговицы расстегнуты, открывают острые ключицы. Светло-русые волосы уложены на косой пробор, «рваная» челка прикрывает лоб. Яркие, зеленые глаза чуть сощурены, он в ответ рассматривает Чонгука, взглядом скользит по телу и лицу, пухлые губы растянуты в легкой усмешке. — А где Тэхён? Голос приятный, но со странной интонацией, немного надменной. Чонгук не знает кто это, впервые видит, и ему это не нравится. Но он пытается успокоиться, ведь может это коллега или старый знакомый, поэтому он облизывает губы и отвечает: — Он в душе, скоро спустится. — Понятно, — выдыхает парень и садится за стол, по-хозяйски кинув телефон на столешницу. — Я Адам, а тебя как зовут, красавчик? Чон проводит языком по верхним зубам и медленно опускается на стул. — Чонгук. — Чонгук, — с усмешкой покивал Адам. — Ты красивый, Чонгук. Неужели нашего Тэхёна потянуло на корейцев? Соскучился, видимо, по Корее. Сказать, что это не нравится Чону, ничего не сказать. Он весь напрягся, исподлобья рассматривая красивого парня перед собой и сжимая в руке карандаш. «Нашего Тэхёна»??? — О, ты рисуешь? — парень чуть наклонился и посмотрел на эскизы. — Миленько, — затем снова смотрит в черные глаза и спрашивает: — Как я понимаю, ты с Тэхёном?. Хочется во всю глотку крикнуть, что да, он с Тэхёном, и совершенно не понимает, что здесь забыл этот Адам, но поджимает губы и молчит. А можно это говорить, или возможно, это вообще репортер. Хотелось подняться к Киму и спросить кто это, но и оставлять здесь этого парня не хотелось. Как охрана вообще его пропустила? Значит, и правда знакомый и не раз здесь был. — Дааа, соскучился я по этому дому, — не дождавшись ответа, сказал Адам, осматриваясь по сторонам. — И давно вы вместе? — Два месяца, — Чонгук не сдержался, хотелось будто свои права заявить, а то этот шикарный парень слишком вальяжно чувствует себя в этом доме. — Два месяца? — улыбка не была приятной, а зеленые глаза сверкнули как-то не по доброму. — Значит, скоро конец. Незнакомец поджал губы, а Чонгук похлопал глазами. — В смысле? — голос не громче шепота, Чон сглотнул. Адам склонил голову к плечу и откинулся на спинку кресла. — Ты какой-то странный, Чонгук, — с усмешкой тянет парень. — Я когда был с Тэхёном тоже удивлялся, почему только три месяца. Почему не полгода, например. Видимо наш звездный мужчина дольше своих мальчиков терпеть не может, хочет разнообразия, не знаю, — пожал плечами Адам. — Но с контрактом не поспоришь, да? И уж лучше три месяца с таким мужчиной, чем без него, верно? Адам явно ждал ответа, смотрел пристально, Чонгуку казалось, что его оценивают клетка за клеткой, волосок за волоском. А внутри все стянуло в тугой узел, стало трудно дышать, но он старался держать себя в руках, чтобы не выдать панику, которой его накрывало. Контракт? — Верно, — пробубнил Чонгук, облизав губы. Парень кивнул и тоже скользнул языком по пухлой нижней губе, улыбнулся, сверкнув белыми зубами. — Скажи по секрету, а Тэхён все так же любит заниматься сексом на крыше под звездами? — будто заговорщическим шепотом спросил Адам. — Мне это так нравилось. Один раз нас чуть не сняли с дрона. Хорошо, что охрана увидела его раньше и сбила, а то заголовки бы просто разорвали следующее утро в этом городе. Тошнота — вот что сейчас ощущал Чон, смотря в зеленые глаза, которые сверкали странным блеском, будто они две подружки, которые обсуждают общего любовника. И похоже, любовник у них и правда общий. Ком изнутри подкатил к горлу, Чонгук с трудом его проглатывал, еще и еще раз, но его физически тошнило. — Да, — покивал Чонгук, — Ким это любит. Он свой голос не узнает и сам не понимает, почему все еще здесь и все еще слушает. Но он двинуться с места не мог, словно его тело налилось свинцом и придавило к стулу. — Ооо, и ты без подарков не остался, — широкая улыбка осветила лицо парня, а Чон уже ненавидел эту красивую, смазливую рожу. — Тэхён стал экономить на мальчиках? Как-то дешево смотрится. Смотри, — Адам поднимает руку и показывает запястье, — это он подарил мне спустя месяц, настоящие бриллианты. А это, — длинные пальцы скользят по шее, показывают широкую цепочку, — платина, очень дорогая, мы вместе выбирали. А у тебя скромненько как-то. Сам такое любишь? — Да, именно такое и люблю, — пробормотал Чонгук, неосознанно проводя кончиками пальцев по серебряной цепочке у себя на шее и смотря на широкое плетение чужой цепочки. — По-моему это глупо, — парень закинул ногу на ногу и снова откинулся на спинку стула. — Пока можешь, надо поиметь с него побольше. Он же тебя имеет, почему нет? Адам смеется тихо и закусывает губу, Чонгук переводит взгляд и смотрит снова в зеленые глаза. Это только он сейчас слышит, как мир вокруг рушится, или это правда происходит? — Блин, тебе так повезло, — парень сморщил нос, — у Тэхёна сейчас концерты есть. А после концертов он просто зверь, я слышал об этом. Скажи, это правда? Ты был у него на концерте? Он «слышал»? От кого, хотелось спросить, но ком в горле не дает говорить, не дает дышать. Почему он вдруг начал себя ощущать каким-то грязным? Ему сейчас сидит и пересказывает их отношения с Тэхёном какой-то незнакомый парень, которого он впервые видит. Шикарный, бывший любовник его мужчины осведомлен очень хорошо. — Да, Тэхён просто зверь, — прошептал Чонгук и медленно встал со стула. Он должен уйти отсюда, иначе, кажется, на куски сейчас развалится от боли, которая сжимает сердце. Ему больно, его тошнит, ему почему-то мерзко смотреть в это лицо и думать о том, что этот парень был на месте Чона, был с Тэхёном, а сейчас ведет себя так, будто домой вернулся. — Черт, завидую, — вздохнул Адам. — Когда мы были вместе, концертов не было. Ему «завидуют», Чон не сдержал нервной усмешки. Да, есть чему позавидовать, ведь он трахался с мировой звездой. Злость поднимается изнутри, смешивается с тем коктейлем чувств и эмоций, которые буквально прожигают все внутри. Чонгук делает пару шагов и хочет уже поднять свой рюкзак, как парень снова говорит: — Слушай, Чонгук, — Чон поднимает на него взгляд, зеленые глаза смотрят пристально, — а может устроим тройничок? Я уверен, Тэхён против не будет. Так сказать, бывший и нынешний мальчик. Видимо, что-то во взгляде Чона Адаму не понравилось, потому что его глаза расширились, он даже выпрямился на стуле. — Ты так на меня смотришь, как будто первый раз слышишь про секс втроем, — фыркнул парень и поправил челку длинным пальцем. — Или что, условия контракта поменялись? Чонгук хочет ударить. Так сильно хочет, что кулаки сами сжимаются. Так противно Чонгуку еще никогда не было. От этого парня. От Тэхёна. От себя самого. Почему-то резко захотелось помыться, обжигающей водой пройтись по коже. — Малыш, я готов. Парни одновременно поворачивают головы, когда Тэхён спускается с третьего этажа. Его улыбка сразу меркнет, когда он замечает парня, который с ухмылкой смотрит на Кима. — Адам? Ты какого хрена здесь делаешь? Тэхён резко переводит взгляд на Чонгука и сглатывает. Ему совершенно не нравится то, что он видит, страх будто тело сковывает, и вся ситуация кажется кошмарным сном. — Чонгук… Чон, не моргая, смотрит на Кима, чувствует, как глаза начинает щипать, но он точно не заплачет перед этими людьми. — Странный у тебя мальчик, Тэхён, — усмехается Адам. — Теперь что, в контракте нет пункта про секс втроем… — Заткнись! — рявкает Ким, и снова переводит взгляд на Чона. — Чонгук… Чон расстегивает браслет на запястье, тот падает на пол. Дергает цепочку на шее, швыряет ее на стол, не отрывая взгляда от лица Тэхёна. Поднимает свой рюкзак и быстро направляется к лестнице, чуть не бежит. Он слышит, как Ким зовет его, но останавливаться не собирается. Его дергают за руку, когда он уже спускался с первого этажа, Тэхён разворачивает к себе, Чон сразу же выдергивает свою руку. — Никогда не трогай меня! — кричит Чонгук и снова идет в сторону ворот. — Чонгук, послушай… — Ты охуенный актер, Ким Тэхён, — сквозь зубы говорит Чонгук, он точно не заплачет, не имеет права показать свою слабость, — тебе надо поменять профессию. — Блять, нет, — рычит Ким, и снова тянет за руку Чона, который с силой отталкивает его от себя. Он со злостью смотрит в красивое лицо, которое таким родным стало, и от этого еще больнее. Тэхён с тревогой смотрит на него, облизывает губы. — Три месяца, значит, да? — выдыхает Чонгук. — А потом скучно? — Чонгук, послушай, я все объясню. Ты не можешь так на самом деле думать… — Я о тебе вообще больше думать не хочу. — Да послушай ты меня! — кричит Ким. Он хочет прижать к себе Чонгука, успокоить, чтобы тот просто выслушал и понял, но Чон опять толкает его со всей силы, и никогда Ким не думал, что эти прекрасные черные глаза будут смотреть на него с такой ненавистью. — Никогда больше не трогай меня и не приближайся ко мне, — как можно спокойнее говорит Чонгук, и отворачивается, иначе расплачется. — Если ты еще раз появишься рядом, «желтой» прессе будет чем поживиться. Не забывай, я любил тебя фотографировать. Последний взгляд в карие глаза, горло опять сдавило, и Чон отворачивается, чуть ли не бегом приближаясь к воротам. Тэхён не верит, что это происходит. Этого просто быть не может. Он смотрит, как его малыш, его звездочка, скрывается за высокими воротами и проводит ладонями по еще влажным после душа волосам. Ким резко разворачивается и бежит в дом, видит Адама, который наблюдал за этим представлением со второго этажа. Тэхён перепрыгивает через ступеньку и подлетает к парню, сжимает его рубашку в кулаках и шипит в растерянное лицо: — Ты что ему наговорил? — Тэхён, ты охренел? Пусти меня. — Я, блять, спрашиваю, что ты ему сказал? — Просто спросил согласен ли он на секс втроем, что такого? Про украшения спросил, свои показал. Парень явно продешевил. Парню месяц срока осталось, а он какой-то зажатый. Ты теперь таких любишь? Звонкая пощечина разбивает тишину, Адам падает на пол, когда Тэхён отталкивает его от себя. — Какого хрена? — парень трясет головой и держится за щеку, смотрит на Кима снизу вверх. — Я засужу тебя, поверь. — Ты? — фыркает Ким. — И кто оплатит твоих адвокатов? Твой старый продюсер, когда узнает, что ты гуляешь от него налево? У тебя нет ничего. Как ты вообще сюда вошел? — Меня, вообще-то, здесь знают, Тэхён, — усмехается парень и встает на ноги, поправляет рубашку. — Сказал, что кое-что забыл. Тэхён смотрит в это лицо и сейчас не понимает, как ему мог нравиться этот парень. Весь его вид какой-то меркантильный, взгляд скользкий, ищущий выгоду. Его Чонгук совсем не такой, он чистый, он честный, и он ушел. — Чтобы я тебя больше никогда не видел, — безэмоциональным голосом сказал Ким, смотря в зеленые глаза. — Если ты еще раз приблизишься ко мне, то во-первых, твой старый любовник узнает о твоих выходках, и ты снова останешься без толстого кошелька. А во-вторых, я засужу тебя за нарушения контракта. — Но ты сам… — Никогда больше я не хочу тебя видеть, — сквозь зубы сказал Тэхён. — Ты мне противен, запомни это. Пошел нахуй из моего дома. Звонок на пост охраны, Адам больше никогда не попадет на территорию его дома, а охранник, который его пропустил, уволен в ту же минуту. Но от всего этого не легче, потому что он боится представить, что мог подумать Чонгук, и что еще мог сказать ему Адам. Уже того, что слышал Ким, достаточно, чтобы понять, как сейчас резвятся тараканы в голове у Чона. Его парень не захочет его слушать и правде не поверит, потому что все его сомнения сегодня подтвердил бывший любовник Тэхёна. Ким зарылся пальцами в волосы и склонил голову, сидя на ступеньках. Как заставить Чонгука его выслушать, Тэхён просто не представлял.