Звезды в глазах

Тэхён звонил весь вечер, но ожидаемо трубку Чонгук не брал. Сообщения были доставлены, но ни одно не прочитано. Ким не знает сколько просидел на ступеньках, но когда он встал и решил вернуться в дом, все тело было будто каменным. Но это было не важно по сравнению с тем, что творилось внутри. Паника, страх, злость и неверие в то, что это происходит. Как все так могло повернуться, Тэхён не понимал. И то, что думал сейчас Чонгук, точно правдой не было. А зная своего парня (он же все еще его парень? по-другому думать не хотелось), то слушать его Чон не захочет. Слишком упрямый, а злость в черных глазах просто разрывала все внутри. Неужели Чонгук мог подумать, что Ким играл с ним? Даже если понял что-то из слов Адама, понял, какие отношения раньше были у Тэхёна, неужели решил, что у них все было точно так же? Не может его звездочка так думать, просто не может. Проснувшись в субботу, проспав всего пару часов, Ким сразу схватил телефон. Ни одного сообщения не прочитано, Тэхён скрипнул зубами. Снова набрал наизусть выученный номер, но услышал только быстрые короткие гудки, и вызов был завершен. Ещё и ещё, но вызов не проходил. Ким быстро печатает сообщение, но оно даже не доставлено. Тэхён сжимает телефон в руке и швыряет его об стену, со злостью запуская длинные пальцы в спутанные ото сна волосы. Чонгук его заблокировал. Ким рассчитывал, что его малыш немного успокоится и будет готов к разговору, но видимо, нет. Тэхён смотрел в стену и кусал губу. Он просто не может все так оставить, они должны поговорить, он должен все объяснить. Вбить в голову Чона, что то, что было между ними, правда, настоящая и искренняя. Ведь судя по словам Чонгука, когда тот назвал его отличным актером, его парень думает, что все было временной игрой, Адам и про три месяца рассказал. Но Тэхён сроков для них с Чоном не ставил, он эти два месяца жил настоящей жизнью, счастливой, принадлежал кому-то по-настоящему. И готов был умножить эти два месяца в десятки, сотни раз. Блять, как Чонгук может думать по-другому? Неужели он думает, что Тэхён был таким со всеми? Эти вопросы хочется задать, ответы получить. Самому высказаться, потому что внутри сжимает и не отпускает противный страх. Страх потерять человека, который стал дороже любого, кто был до него. Телефон хоть и был противоударным, но, видимо, недостаточно, потому что по верхнему правому углу дисплея пошла трещина. Но сейчас так похуй, главное, что он работает. Тэхён быстро принимает душ, выпивает кофе, практически не ощущая вкуса и, прыгнув за руль своей машины, выезжает за ворота. Дверь никто не открывает, сколько бы Ким не звонил и ни стучал. Телефон отправляет в ухо короткие гудки, а Тэхён прижался лбом к двери и просит открыть, чтобы они могли поговорить. Но тишина ему в ответ хоть и предсказуема, но делает еще больнее. Он не знает дома ли Чонгук, но должен быть, ведь у него сегодня выходной. Ким минут сорок не уходил, звонил, стучал, просил, но ответа не получил. Вышел на улицу, посмотрел в окна нужной квартиры, но ничего не увидел. В воскресенье картина полностью повторилась. Телефон натыкается на блок, а Тэхён на игнор возле двери в квартиру. Он злится и бесится, потому что этот мальчишка ведет себя как маленький, а ведь Ким его глупым никогда не считал, восхищался силой духа и упорством. И вот именно сейчас эти качества сильно мешали, хотелось, чтобы Чонгук в этой ситуации был морально послабее, кричал, устроил истерику, пусть ударил и требовал объяснений, ведь именно сейчас это так необходимо. Но Чон не такой. Он закроется в себе и будет молчать, сам с собой обдумывая проблему, а это точно не то, что нужно. Но потом злость отпускала и снова страх накатывал. Паника не отпускала и Ким винил себя, потому что если бы он был до конца откровенен о своей жизни, то для Чонгука все это не стало бы горьким, неожиданным сюрпризом. От мысли о том, что его звездочка больше никогда к себе не подпустит и не посмотрит в глаза сверкающим счастливым взглядом, становилось так плохо, что тело будто немело от бессилия. Чонгук же тоже был счастлив, неужели он так просто все это откинет? Его парень врать не умеет, он искренне отдавался во всем Тэхёну. И если Чонгук думает о том, что был очередным, а не особенным, ему сейчас это счастье только боль приносит. И опять по кругу злость, потому что Чонгук мучает себя и его, не желая просто выслушать. __________________________ Тэхён заходит в кондитерскую почти в пять вечера, специально быстрее сделал все дела, чтобы успеть к уходу Чонгука с работы. Чон стоит за прилавком и складывает свои эскизы в папку. Поднимает взгляд и застывает, смотря на Кима. А Тэхён сглатывает, смотря в уже такое родное лицо, которое за пару мгновений стало напряженным, а взгляд злым. — Чонгук, выслушай меня. Он подходит к прилавку, поднимает очки и тянет маску вниз. — Отвали от меня, — кидает Чон и проходит мимо, чтобы пойти в подсобку и забрать свою куртку. Ким хватает его за руку выше локтя и останавливает, Чонгук сразу дергает рукой, вырываясь, и смотрит со злостью в карие глаза. — Не прикасайся ко мне, — твердым голосом говорит Чон. Тэхён скрипит зубами, смотрит на губы, которые сейчас недовольно поджаты. — Гук, то, что ты себе надумал — это неправда. Все не так. Давай я отвезу тебя домой и ты выслушаешь меня. — Спасибо, я уже наслушался, — фыркнул Чон, — твой бывший любовник был очень красноречив. Ким прикрыл глаза и опять схватил Чона, который хотел уйти. — Да хватит меня трогать! — повысил голос Чонгук и выдохнул. — Я, по-моему, тебя предупреждал, что если ты ко мне приблизишься еще раз, то твои очень интересные фото увидят многие. — Ты этого не сделаешь, — тихо сказал Ким, смотря прямо в черные глаза. — А ты проверить хочешь? — прищурился Чонгук. — Я контрактов никаких не подписывал… — Вот именно, Чонгук, — Ким делает шаг вперед, ближе подходит к Чону. — Ты ничего не подписывал, потому что у нас с тобой было все по-настоящему. — Неужели? — Чонгук кривит губы в неприятной усмешке. — А с ними как было? Понарошку? И что-то наше с тобой «по-настоящему» было по одному сценарию, как и с другими. — Ты сам не знаешь, что говоришь, звездочка, — шипит Тэхён. — Звездочка? — фыркает Чон. — Так их на небе куча, найдешь другую. — Какой же ты глупый, — Ким качает головой, проводит рукой по волосам. — А вот здесь ты, к сожалению, прав, — тихо говорит Чон. Тэхён застывает от боли, которая мелькнула в черных глазах. Он успел ее увидеть перед тем, как парень резко развернулся и скрылся в служебном помещении. — Чонгук… Шепот слетел с губ, но услышан не был. Ким сжал кулаки и выдохнул. Его малышу больно, а он себя еще больше накручивает вместо того, чтобы просто выслушать. Но они сегодня поговорят, Тэхён не уедет, не уйдет, пока Чонгук не услышит то, что Ким хочет ему сказать. Чонгук выходит из подсобки уже в чёрной кожанке, на голове черная кепка, на плече рюкзак, и так хочется его к себе прижать, в машину запихнуть и целовать до изнеможения, чтобы стереть все сомнения. Чон подходит к Киму, смотрит в глаза и говорит: — В следующий раз ты так просто не отделаешься, я предупредил. Играй с кем-нибудь другим, а меня на оставшийся месяц продлевать не надо. — Что… Из подсобки выбегает миссис Сара и широко распахнутыми глазами смотрит на Тэхёна, который не успел натянуть маску. — О Боже! — женщина расплывается в счастливой, восхищенной улыбке. — Господи, мистер Ким. Боже, Ким Тэхён! Я ваша большая фанатка, а вы тут… Тэхён пытается выдавить улыбку и кидает взгляд на Чона, который застегивает куртку. — Здравствуйте, — с легкой улыбкой говорит Ким, смотря на женщину. — Я обожаю все ваши песни, — миссис Сара подходит ближе, — восхищаюсь вами. — Спасибо, — улыбка просто приклеена к губам, Ким периферийным зрением видит, как Чонгук подходит к двери, внутри все напрягается. — До завтра, миссис Сара. — Гук-и, а мистер Ким так похож на твоего мужчину, — женщина улыбается, — я только сейчас заметила. Ой, простите, — миссис Сара, видимо, только сейчас поняла, что ляпнула, и ей стало неловко. Тэхён переводит взгляд на Чона, который смотрит на него и серьезно отвечает: — Совершенно не похож, мой мужчина абсолютно другой. Он просто выходит за дверь, а Кима засыпают вопросами и просьбами о фото, автографах. Так хочется огрызнуться и выбежать за Чонгуком, но он не может так поступить. Тут и муж миссис Сары выходит, жмет руку, хвалит. Женщина начинает суетиться, собирать в пакет сладкую выпечку, трещит без умолку, улыбается. Тэхён улыбается в ответ, пропуская мимо ушей слова восхищения, думая лишь о том, что его Чонгук опять сбежал. _____________________ — Какой умный мальчик, — усмехнулся Мин, откинувшись на спинку кресла в своем кабинете. — Хотя, очень глупый. Тэхён покусал губу, стуча пальцами по темной столешнице. Сегодня вторник, они находятся в его агентстве, Ким все рассказал Юнги. Со вчерашнего вечера ничего не изменилось. Когда он смог вырваться из цепких рук миссис Сары, Чонгука и след простыл. Был ли смысл ехать к нему домой? Тэхён его не видел, ему все равно не откроют. Он был измотан рабочим днём и переживаниями, поэтому вернулся к себе и тупо бродил по дому. Хотелось подняться на крышу, но там слишком много воспоминаний о Чонгуке. Их по всему дому огромное количество, и от этого еще тяжелее. — Ты думаешь, он не сольет фотки? — спросил Юнги. — Я уверен, — кивнул Тэхён, — Чонгук не такой. — Не стоит недооценивать обиженного мальчика. — Не называй его так, ясно?! — рыкнул Ким. — Ему в жизни досталось, он очень сильный, и точно не глупый. — Если не считать взрослых отношений, — вставил Юнги, смотря на друга. Тэхён встретил его взгляд, но ничего не сказал, потому что это правда. Неуверенность Чона получила отличную подпитку, и теперь он ничего слушать не хочет. Как же это бесит. — Потому что он на самом деле маленький и неопытный, — продолжил Мин. — И начав отношения с таким человеком, как ты, не знал во что ввязывается. Ты слишком сильно хотел, чтобы все было как у обычных людей, но у тебя же не так. — Но я же не знал, что Адам заявится, — раздраженно кинул Ким. — А причем тут Адам, Тэ? — фыркнул Юнги. — Это твоя вина. Почему ты все не рассказал Чонгуку? Если бы он был в курсе «таких» твоих отношений, для него это не было бы сюрпризом. — Я знаю, ясно! — Тэхён вскочил с кресла и стал мерить шагами кабинет, засунув руки в карманы брюк. — Я рассказывал ему о своих обычных отношениях, но про контракты не говорил. Это казалось… странным, говорить об этом. Это значения не имело. — Как видишь, теперь имеет, — вздохнул Мин. — И Чон думает, что он один из твоих временных мальчиков? Ким покивал, не смотря на друга. — Гребаный Адам! Какого хрена он приперся?! — И правда? — наигранно удивился Мин. — А какого хрена ты его трахал уже после окончания контракта? Опять кинул на стол одноразовый контракт и достал свой член? Вот парень и решил, что может бегать к тебе, ты сам ему дал повод так думать. Тэхён остановился и со злостью смотрел на друга. — Да что ты говоришь?! — прошипел Ким. — А что мне ещё делать? Я не могу просто пойти в клуб или бар, чтобы подцепить кого-то на ночь. Чтобы потрахаться один раз мне надо кого-то искать из своего окружения или доставать бумажки на подпись. А то парни на радостях всем расскажут как я их трахал и что у меня родинка на члене. — У тебя родинка на члене? — усмехнулся Мин. — Юнги, — Ким прикрыл глаза и сжал переносицу пальцами. — Пожалуйста, не начинай. Мин поджал губы, вздохнул и заговорил: — Вспоминать про Адама и винить его нет смысла. Он заявился к тебе в надежде поставить подпись и снова забраться на тебя. А тут новый парень, и он решил, что это ещё один твой, «по контракту», — Юнги сделал кавычки пальцами и продолжил: — Вот и решил поболтать как «коллега с коллегой». А зная его мерзкий характер, слов он не выбирал. Что он ему наговорил? — Я всего не знаю, — Ким качнулся с пятки на носок. — Сказал про срок в три месяца, про секс втроем, это уже при мне было. Про подарки какие-то. — А ты Адаму что-нибудь дарил? Тэхён нахмурил брови, пытаясь вспомнить. Прошло полгода, как они расстались. Спустя четыре месяца после расставания он встретил Чонгука. — Да, цепочку и браслет. — Ясно, — кивнул Мин. — А Чонгуку? Тэхён прикрывает глаза и выдыхает: — Цепочку и браслет. Мин не может сдержаться и начинает смеяться, качая головой. — Блять, но это же просто совпадение, — со злости говорит Ким. — Это совершенно разные вещи. — А ты попробуй это своему Чонгуку объяснить, — фыркнул Юнги. — С его стороны кажется все довольно прозрачно. Одинаковые мальчики, одинаковые подарки, возможно, одни и те же места, где вы бывали. Хрен знает, что еще Адам успел наговорить. — Я не делал для других того, что делал для Чонгука, — вставляет Ким. — Я это знаю, ты это знаешь, объяснять надо не мне, — Юнги вздохнул, сложив руки на груди. — Не завидую я тебе, друг мой. Чимин бы на месте Чона сначала вырвал бы этому бывшему все волосы и выкинул из дома, а потом схватил меня за яйца и потребовал объяснить всю эту хуйню. — Многое бы я сейчас отдал, чтобы Чонгук сделал то же самое, — подавлено сказал Тэхён и снова опустился в кресло, запустил пальцы в темные волосы. Юнги внимательно следил за ним темными глазами, кусая губу изнутри. — Но тебе же не нужен другой Чонгук, — тихо сказал Мин, — тебе нужен он именно таким, какой он есть. Ты же тупо влюбился в этого мальчишку. Это не было вопросом, а Ким и не собирался отвечать. Он смотрел в глаза своему другу, тут говорить ничего не надо, и так все ясно. — И что мне делать теперь? — сдавленно прохрипел Тэхён. — Он избегает меня, не хочет слушать, заблокировал мой номер, даже сообщения до него не доходят. — Ты звонил Мэй? — Звонил, — кивнул Ким. — Она один раз взяла трубку, послала меня нахуй, и больше не отвечает. — Интересная семейка, — фыркнул Мин, а Ким закатил глаза. — Юнги, мы можем отложить или перенести съёмки клипа? Мин поджал губы, смотря в глаза другу. — Тэхён, ты же знаешь, что нет. Все уже подписано, подготовка почти закончена. Партнеры будут в ярости, а сроки установлены контрактом. — Блять, я уже ненавижу это слово, — со злостью кинул Ким, положил голову на подголовник и закрыл глаза. Как все не вовремя, времени совершенно нет. Через два дня они улетают в Доминикану снимать новый клип. Тэхён хотел сделать сюрприз Чонгуку, сказав об этом в выходные, позвать с собой. Там они могли больше расслабиться, побыть вместе, собирать новые воспоминания. Но выходные прошли не так, как планировалось, и Ким полетит без своего парня. Он категорически отказывался думать о том, что Чон не «его», Ким все это так не оставит. Его не будет пять дней, потом возвращение домой, чтобы перевести дыхание, и он улетает в Нью-Йорк. И опять по кругу: репетиции, подготовки, интервью. Двадцать второго и двадцать четвертого октября концерты, и вернётся он только в самом конце месяца. Это пиздец, это засада, голова совсем не соображала. Как все это сделать? Как думать о работе, когда Чонгук не рядом и не хочет просто поговорить? Это злит, бесит, лишает сил. Пугает то, что Чонгук может действительно вычеркнуть его из жизни и не захочет ничего возвращать. Останется при своем мнении, обидах, и вот так все закончится. Как пробить эту стену Ким не знал. Как поймать и заставить выслушать Ким не представлял. Чонгук не слабая барышня, которую можно насильно запихать в машину и не выпускать. Тэхён реально может получить по лицу за такую выходку. Но что-то делать надо, осталось придумать что именно. _______________________ Жизнь будто на месте остановилась, Чонгук совершенно не ощущал ее темпа, ритма, течения времени. В тот вечер он вернулся домой, написал Мэй, чтобы она тоже возвращалась в их квартиру. Внутри странная пустота и подавленность. После того, что он выслушал от этого Адама чувство тошноты не прошло даже дома. Неужели все это правда? Неужели все то, что было, было как по сценарию и не только с ним? Чонгук не понял, про какой именно контракт говорил тот парень, но если дело касается Кима, то есть предположение, что это контракт о неразглашении. И как он связан с бывшими отношениями Тэхёна? Ким про это никогда не говорил. Как понял Чон, контракт еще и с какими-то условиями, которые включали в себя секс втроем. Чонгука передернуло, он уткнулся лицом в подушку, зажмурил глаза. А тупой мозг рисовал картинку, где его Тэхён трахается с двумя парнями. Такое любит Ким? Предложил бы он Чону такое? Захотел бы так обновить их сексуальную жизнь? Это ему необходимо или иначе скучно становится? Чонгук не знал, да и ханжой не был. Все же не в пещере жил и понимал, что у людей могут быть разные предпочтения в сексе. Но представить себя, Кима и еще кого-то в их постели Чон не мог, он никогда бы на это не согласился. Не смог бы делить своего мужчину с кем-то еще. Стало бы это в дальнейшем проблемой, Чон так же не знал, да уже и не важно. Чонгук пытался мыслить спокойно, сам себе объяснял, что не может все это быть игрой, не мог Тэхён все время притворяться, ведь со стороны все было так искренне. Но откуда он мог знать, что с другими все было по-другому? Этот Адам как в душу плюнул, описывая все то, что было у них с Тэхёном. Секс на крыше? Было, и было прекрасно. Хотя Чонгук отнекивался, просил пойти в спальню, но Ким руками, губами, языком довел до дрожи, и Чонгук сдался, прикрыв глаза от удовольствия, цеплялся за широкие плечи и смотрел на россыпь звезд в черном небе. Секс после концерта? Было. И кто об этом говорит? Что Адам слышал и от кого? Это где-то обсуждают? А Тэхёну после концерта нужен секс? Это вписано в его райдер? Если вспомнить возбужденное нетерпение Кима, казалось, так и было. Да и сам Чон был в таком же состоянии, и тоже не первый такой. Подарки тоже, они делаются по одной идентичной схеме? Чонгук не знал, не понимал, терялся и стискивал зубы от боли. Пусть и не физической, но сердце и душа болят не меньше, может, еще сильнее. Все эти воспоминания уже омрачены, запачканы, уже не прекрасны, не индивидуальны. Да, Тэхён не монах, Чон знал и понимал, что тот опытный мужчина. Ему тридцать лет, а вокруг куча народа, которых только пальцем помани. И если откинуть глупую ревность к прошлому, которая продиктована той же неуверенностью в себе, то возникает вопрос: а он удовлетворял Кима в постели? Он, неопытный девственник, который ничего не умеет. Мысли уже не контролировались, вгоняя своего хозяина в еще больший эмоциональный раздрай. Хотелось и не хотелось слушать Тэхёна. Чонгук боялся обмануться, поверить, а потом все же выяснить, что с ним играли. И почему этот Адам так легко пришел к Киму домой? Он часто так делает? Его впустила охрана, даже в дом не позвонила, значит знает его очень хорошо. Были ли они вместе за спиной Чонгука в течение этих двух месяцев? Ведь никто не может просто взять и войти в дом Ким Тэхёна, если не имеет к нему никакого отношения. А раз вошел, значит, был не так давно. И вел себя как дома, говорит так, словно имеет еще какие-то права на Тэхёна, легко и беззаботно. Принял Чона за временного мальчика, таких много было? Сам Адам был таким? А теперь он кто? От этих мыслей стало еще противнее. Неужели Ким был с ним? Был с другим, пока они встречались? В это верить не хотелось, Чонгук отгонял эти мысли как мог. Хотелось одного, чтобы все это оказалось сном, страшным и нереальным. Чтобы они поехали к Юнги и Чимину, провели веселый вечер и вернулись домой. Но все вышло по-другому. Чонгук никогда не чувствовал себя таким потерянным. Он не знал, что ему думать, что ему делать, как разобраться в себе. Он сегодня как будто другого Ким Тэхёна для себя открыл, совсем не такого, каким его знал. И если Ким всегда говорил, что честен с Чоном, показывает ему себя настоящего, то почему Чонгук ни разу ничего не слышал ни про контракты, ни про «три месяца», ни про этого Адама? Только про серьезные отношения. А эти что, не серьезные, временные? И молчал Тэхён только потому, что и Чонгука к ним относил? Злость опять затопила сознание, Чонгук перевернулся на спину и смотрел в потолок. Значит, не был Ким с ним честен до конца, не рассказывал всего о своей личной жизни. И объяснение этому Чону совершенно не нравилось. Все получилось так, как и боялся Чонгук. Он с головой нырнул в Тэхёна, а теперь захлебывается, и больно так сильно, что легкие словно дерет при каждом вздохе. Не стоило вообще все это начинать, не зря он сомневался с самого начала. ______________________ В выходные Мэй так и не удалось поговорить с Чонгуком. Ее брат был мрачнее тучи, а когда девушка спросила про Тэхёна, брат ответил, что они расстались и он больше не хочет говорить про этого человека. Мэй была в шоке. На вопрос о причине, Чон просто ответил, что Ким его обманул, пояснять не стал, а лезть с расспросами девушка не рискнула, весь вид брата просто кричал о том, что он не собирается ничего обсуждать. Мэй все выходные провела дома, наблюдая за Чонгуком со стороны, и не узнавала его. Он никогда не был таким отстраненным и равнодушным, словно изнутри закрылся. Тэхён звонил ей и писал, но Чонгук предупредил, что если она хоть раз ответит, то он и с ней перестанет общаться. Мэй вообще не понимала, что происходит. В голове не укладывалось, что эти двое могли расстаться. Ведь со стороны они выглядели как идеальная парочка с обложки книжки о любви. Они оба светились и улыбались, от их взглядов девушка краснела и чувствовала себя третьей лишней. Как Тэхён мог обмануть ее брата? Что он сделал? Все это хотелось узнать, но Мэй молчала и ждала, когда ее брат будет готов поговорить. В понедельник она домой пришла раньше брата и села за уроки. Почему-то не хотелось еще больше расстраивать Чонгука, да и она стала более ответственно относиться к учебе, Ким в этом сыграл не последнюю роль, немного промыв ей мозги. Она сидела на кухне, разложив тетради и учебники на столе, когда входная дверь открылась и с грохотом закрылась. Мэй подорвалась с места, но успела увидеть только черную кожанку брата, как тот скрылся в ванной, закрыв за собой дверь. Девушка подошла к двери и прислушалась. Чонгук включил воду, а его тяжелое дыхание было слышно очень ясно. Мэй кусала губу, сжала пальцы в кулак и хотела постучать, но рука так и застыла перед дверью. Может, ее брат хочет побыть один. Он все так же тяжело дышит, будто отдышаться не может. Слышен плеск воды и тихое мычание, будто от боли. Сердце начинает биться сильнее, девушка стучит громко и кричит: — Чонгук-и, открой дверь! Открой дверь, пожалуйста. Ты меня пугаешь. Сначала дыхание стихло, а потом выключили воду. — Чонгук-и! Мэй продолжала стучать, пока дверь не открылась. Она сделала шаг назад, смотря на брата. Его глаза покраснели, взгляд какой-то пустой. Лицо и челка мокрые от воды, он стоит в одной черной футболке, кепка и куртка валяются на полу. Девушка выдыхает и проводит ладонью по лбу. Боже, о чем она вообще подумала? Смотрит на брата и говорит: — Чонгук, что происходит? Поговори со мной, ты правда меня пугаешь. Ты сам на себя не похож. Все так плохо, да? Чонгук усмехается, делает шаг и крепко обнимает сестру, та в ответ обхватывает его талию обеими руками. — Все будет нормально, Мэй. Просто я увидел сейчас Тэхёна, и мне было… (больно, невыносимо, удушающе плохо) тяжело. — Расскажи мне все, — тихо просит девушка. — Я ничего не понимаю. Чонгук прикрыл глаза, вдыхая с темных волос такой знакомый аромат шампуня. Его сестра пахнет домом, самым родным, что есть в его жизни, но даже это сейчас не может перекрыть ту дыру, которая образовалась внутри три дня назад. Но он видел взволнованный взгляд Мэй, он такие взгляды все выходные на себе ловил, поэтому должен хоть что-то сказать, пусть и без откровенных подробностей. — Пошли, — прошептал Чонгук. Он обнял сестру за плечи и повел в гостиную. Они сели на диван, девушка поджала под себя ноги, во все глаза смотря на брата. Тот сел к ней лицом, опираясь спиной на подлокотник. — В общем, — выдохнул Чонгук, — в пятницу я был у Тэ дома и пришел его бывший, — черт, как все это объяснить, Чон не знал. — И он… рассказал мне очень много нового о Киме, о том, о чем я даже не знал. Тэхён мне ничего подобного не рассказывал. Это связано с… его прошлыми отношениями. И картина выходит такая, что Тэхён заводил отношения с парнями на три месяца, а потом их заканчивал. Я думаю… Я думаю, что был одним из таких парней. Мэй похлопала глазами, переплела пальцы в замок. — Но почему? Почему ты так подумал? Ведь это бывший, он же и обмануть мог. Вдруг он бегает за Тэ и хочет разрушить его отношения? Чонгук грустно усмехнулся, смотря на сестру. — Было бы хорошо, если бы было так. Но тот парень рассказал некоторые… подробности. И из них выходило, что то, что было между нами с Кимом, было у него и с другими. Удивительные совпадения, он просто рассказывал детали таких временных отношений, и они описывали то, что было у нас. Черт, Мэй, там много всего… Я не знаю, я просто… Я и так поверить не мог в то, что могу заинтересовать такого мужчину, а тут приходит шикарный бывший и спрашивает у меня, не против ли я тройничка, потому что наш Тэхён такое любит. Так сказать, бывший и новый мальчик. Блять, сдержаться не получилось, сегодняшняя встреча все внутри всколыхнула, обжигающей болью резанула по сердцу. Чонгук услышал, как Мэй судорожно втянула в себя воздух, и прикрыл лицо ладонью, потер с силой. — Прости… — Ничего, — чуть ли не пропищала девушка, — ничего… Просто… Мэй смотрела на брата и кусала губу. — Блять, это что еще за хрень? — раздраженно спросила девушка. — Он так и сказал? — Да, — кивнул Чон и убрал руку с лица, снова посмотрел на сестру. — А что говорит Тэхён? — Ничего, я не хочу с ним говорить. Ничего слушать не хочу. Девушка поджала губы и начала наматывать на палец длинную прядь. — Я в любом случае буду за тебя, Чонгук-и, но может… надо было выслушать, что хочет сказать Тэ? Как будто Чонгук не думал об этом. А сегодня, когда увидел Тэхёна, хотелось броситься к нему и попросить переубедить во всем том, что у него происходит в голове. И именно это пугало. — Я хочу и не хочу его слушать, — тихо говорит Чонгук. — И проблема в том, что я так хочу поверить в то, что все это неправда, что поверю, если он так скажет. Но после того, что я выслушал от того парня мне кажется, что я Кима вообще не знаю, или не знаю чего-то довольно важного из его жизни, а он говорил, что мне не врет. А если я поверю, но все окажется обманом? Я не знаю, Мэй, я так запутался… Девушка двигается к брату и обнимает его за шею, чмокает в щеку. — Может, немного успокоишься и захочешь с ним поговорить? Просто со стороны все казалось так замечательно. — Ну да, — фыркнул Чон, — замечательно. И похоже по одному сценарию. Мэй на это ничего не ответила, просто обнимала и гладила по темной макушке. Неужели Ким Тэхён такой и просто играл с ее братом? Так сказать, новизна отношений, знакомство, а потом «всем спасибо, все свободны»? Девушка и сама не знала во что верить. Она Кима знала добрым и заботливым, но хрен знает что там в голове у популярных людей, и как они развлекаются. Она в любом случае всегда будет за своего брата, потому что такой пустоты в этих темных, родных глазах она еще не видела. ____________________________ Тэхён улетает на съёмки клипа, работа хоть и отвлекает, но мысли о Чонгуке не отпускают. Если в прошлый раз, когда они расстались с Чоном, Ким знал, что они скоро увидятся и снова будут рядом, то сейчас такой уверенности не было. Постоянно подвешенное состояние изматывало, ведь Тэхён не хотел признавать, что это может быть конец. Нет, только не так, не без разговора. Он добьется своего и они поговорят. Каждый день он звонил, надеясь, что звонок пройдет и Чонгук возьмет трубку, но он все еще был заблокирован. Ким писал каждый вечер сообщения, рассказывал как прошел его день и как сильно он соскучился, просил поговорить. Это стало традицией перед сном, но сообщения не были доставлены. Тэхён скрипел зубами и пытался уснуть, чтобы отдохнуть перед следующим рабочим днем. Ким вернулся в Лос-Анджелес ночью двенадцатого октября, поехал домой, разложил вещи, принял душ. Спать он не хотел, просто отрубился в самолете от усталости, и проспал практически весь полет. Он ждал утра, и в девятом часу сел за руль и выехал за ворота. Кондитерская уже открыта, он заходит и сразу же быстрым шагом направляется к витрине, где Чонгук раскладывает свежую выпечку. Маску на подбородок, очки вверх, он тянет за руку опешившего Чона, прижимает его к себе. — Тэ… Какого… — Я так соскучился, малыш, — выдыхает Ким, вдыхая сладкий, знакомый аромат. Он чувствует, как задрожал Чонгук в его руках, как ладони упираются ему в грудь, чтобы оттолкнуть. — Пусти, — звучит сдавленно. — Нет, никогда. Тэхён ладонями накрывает щеки Чона, тянет его лицо на себя и впивается в губы с силой. Давит, губами сминает губы, слышит судорожный вдох, но Чонгук не отвечает. Он откидывает руки Кима, смотрит как-будто со страхом, дышит часто. — Я тебя предупреждал… — Да делай что хочешь, — шипит Ким. — Просто выслушай меня. — Уходи. Чонгук разворачивается и быстро идет к подсобке, на ходу кричит: — Миссис Сара, замените меня. Я плохо себя чувствую. — Твою мать, — Ким скрипит зубами, натягивает маску и выходит на улицу. Чонгук закрылся в туалете, опустился на пол, прислонившись спиной к двери. Губы горят, как и щеки от прикосновений, а сердце ударами оглушает. Все тело мелко дрожит, а боль смешивается внутри с чем-то приятно-сладким от этой встречи, от этого поцелуя и голоса, по которому он так соскучился. Желание одно — рвануть на улицу, догнать Тэ и просто утонуть в его крепких руках. Вот так просто, и похрен на все, пусть даже обманывает, а потом бросит, причинит еще боли, но пока рядом будет. И это очень плохо. Чонгук ощущает такое бессилие рядом с ним, что сам пугается. Все эти дни он только и делал, что думал. Накручивал себя, надумывал. Потом спорил сам с собой, повторял, что это все была не игра, а правда. И вот он снова увидел Тэхёна, снова почувствовал знакомый аромат парфюма, и все внутри словно отключилось. Если он так будет реагировать на Кима, то тот может делать с ним все что захочет, а Чонгук с радостью примет. Но проблема в том, что он уже просто не доверял Киму, ведь тот скрывал от него детали своего прошлого. Что помешает ему сделать это снова? И это состояние надвое разрывало. Одна половина кричала бежать за этим мужчиной и отключить голову. А вторая говорила бежать от него, ведь навряд ли у них получатся нормальные отношения, слишком много сомнений внутри. Поэтому сидя на полу Чонгук пытался восстановить дыхание и успокоить бешено стучащее сердце. Ему так плохо без Тэхёна, что он каждый день не живет, а существует. Ходит, дышит, работает, готовит, что-то ест. И вроде жизнь такая же как всегда, но дыра не затягивается. И как только он думает, что надо поговорить с Кимом, как перед глазами лицо этого мерзкого бывшего, а его слова опять с издевкой звучат в ушах. И опять злость, опять ревность, опять неуверенность, и так по кругу день за днем. ______________________________ Чимин раздраженно завязывает свой махровый халат и кричит: — Да, блять, хватит звонить! Он щелкает замками и рывком открывает дверь. Перед ним злой Тэхён, который, не здороваясь, проходит в квартиру Юнги. — И тебе привет, — бормочет Пак, поджимая губы. Он идет за Кимом в гостиную, тот уже стоит возле бара и наливает себе в широкий стакан водку. Пак кидает взгляд на часы. Десять двадцать семь утра, прелестно. — Что происходит? — тихо спрашивает Чимин, присаживается в широкое кресло и поджимает под себя ноги. Тэхён делает пару глотков и выдыхает. Алкоголь обжигает горло и пищевод, глаза начинают слезиться. — Где Мин? — Ким поворачивается к Паку и поясницей опирается на барную стойку. — Где он может быть? Спит. Тэхён окидывает взглядом Пака. Черные волосы влажные от воды, он кутается в большой махровый халат синего цвета. — Ты был в душе? Извини. — Да ничего, — Чимин проводит рукой по мокрым волосам. — У тебя, похоже, проблема поважнее. — Проблема, — фыркает Ким и начинает расхаживать вдоль стойки со стаканом в руке. — Да, проблема, блять. Огромная. И проблема в том, что я влюбился в глупого, упрямого, малолетнего идиота, который вместо того, чтобы поговорить нормально, бегает от меня, как от прокаженного. Сука, да сколько можно?! Неужели так трудно просто взять и выслушать? Почему я как маленький мальчик должен бегать за ним, вымаливать, выпрашивать? Мне что, больше заняться нечем? — Какого хрена ты разорался? Хриплый ото сна голос звучит со стороны спальни, Юнги заходит в гостиную в одних боксерах и недовольно щурит глаза. — Да, потому что, сука, бесит! — кричит Тэхён, разводя руки в стороны. — Я к нему пришел, а он опять убежал. А главное смотрит так, как будто сам от боли умирает, но нет, мы же упрямые, мы гордые. Это тупость, а не гордость! Почему я, блять, должен, скакать и просить чего-то? Да тысячи людей с ума по мне сходят, они бы сами прыгали вокруг меня и даже не просили бы никаких объяснений. Но нееет, — со злостью усмехается Ким, — этот лучше сам себе все надумает и будет бегать. Пусть, блять, бегает, мне уже похуй. Тэхён выпивает остатки алкоголя и снова подходит к бару, обновляет содержимое стакана. Юнги сел на диван, они с Паком переглянулись и снова посмотрели на друга. Тот сделал глоток и выдохнул. — Так и ты не бегай, — пожал плечами Мин. — Ты все правильно говоришь, нахрен тебе этот мелкий, найдешь нормального и не такого глупого. Их вокруг миллионы. — Вот именно, — фыркнул Ким, щелкнув пальцами, — вот именно. Я заебался писать, звонить, приезжать, просить просто, блять, выслушать. Если ему это не надо, то и мне тем более. Пусть живет как хочет, мне уже похуй. Ким снова осушает стакан, берет бутылку и уходит в сторону кухни. Парни провожают его взглядом и смотрят друг на друга. — Пиздец, — выдыхает Пак и трет переносицу пальцами. — Как он в таком состоянии и будет отрабатывать концерты? У нас столько запланировано в Нью-Йорке. — Он отработает, — говорит Мин, смотря в сторону кухни, где что-то гремит, — Тэхён профессионал. А вот как он жить будет вне сцены это уже вопрос. Мне уже самому хочется поехать к этому Чонгуку, связать и донести до него истину. — Я предлагал поговорить с ним, но Ким отказался. Сказал, что он и меня слушать не будет. — Сука! На этот громкий рев с кухни парни дернулись и одновременно встали на ноги. Тэхён разогревал найденную в холодильнике еду и стоял возле микроволновки, засунув палец в рот. — Еще и порезался, — хмыкнул Ким. — Все вокруг против меня. Наверное, самолет упадет, или меня накроет на сцене декорациями. По-любому эта хуйня в жизни только так и закончится. Чимин выдохнул, а Юнги закатил глаза. Тэхён сел за стол с тарелкой, запихивая в себя пасту. Он поморщился и сказал: — По-моему, она испортилась. — Естественно, — фыркнул Мин. — Ты думаешь я ее ночью приготовил, сразу как прилетел? Ей почти неделя. Ким застыл, смотря на друга, пожал плечами и продолжил жевать. — Похуй, быстрее сдохну. Может он порадуется. Тэхён делает глоток водки, а Чимин забирает тарелку, выкидывая макароны в мусорное ведро. Достает замороженные продукты и начинает их разогревать. — Это просто невозможно, — говорит Ким, смотря на стакан. — Почему он такой тупой? Вот так вот влюбишься хрен знает в кого, а потом бегаешь как мальчик, пока от тебя нос воротят. Да что в нем особенного? Нихрена. Маленький мальчик, таких на каждом шагу. Тоже мне, звезда нашелся… — Моя звездочка, — вздыхает Ким, опустив голову на сложенные руки на столе, рядом наполовину пустая бутылка, — мой мальчик самый лучший. Юнги и Чимин сидят напротив друга за столом и уже почти два часа выслушивают самобичевания Ким Тэхёна. От «пошел он нахуй» и до «я не могу без него жить» путь был в половину литровой бутылки. — Таких больше не существует, мой Чонгук один такой. Он просто глупенький и многого еще не понимает. Но я ему все объясню и он все поймет, я уверен. Я его так сильно люблю, не могу без него. Сегодня увидел снова эти темные глаза и понял, что никогда не оставлю. Пусть брыкается сколько хочет, но все равно будет со мной. Никто и никогда к нему не прикоснется, он только мой. И он меня полюбит, я уверен. Мой Гук-и добрый, он хороший, самый лучший. Он все поймет и простит. — Блять, мне текст записывать надо, это же хит, — хмыкнул Юнги. — Заткнись, — прошипел Чимин, и посмотрел на бутылку. — Когда он уже вырубится? — Еще немного… — Я должен поехать к нему. Ким резко поднимает голову и смотрит на друзей. — Сейчас должен, да. Он выслушает меня, я уверен. Тэхён начинает вставать из-за стола, Чимин и Юнги подрываются одновременно с ним. — Нет, Тэ, ты сейчас никуда не поедешь, — спокойно говорит Пак, подходя к Киму. — Он сейчас еще на работе, лучше его выловить после, чтобы опять не сбежал. — Да-да, отличный план, — Мин заходит с другой стороны, — поедем все вместе, он не отвертится. — Нет, — пьяно цыкает Ким, — надо сейчас. Пока не поздно. — Не будет поздно, я уверен, — Юнги подходит к другу и обнимает за плечи. — А сейчас пойдем приляжем. Ты по-любому не спал после перелета. — Я спать не хочу… — Пойдем, — Чимин обнимает Кима за талию и подталкивает к выходу из кухни, — ты должен отдохнуть перед важным разговором… Пьяное тело похрапывает в позе звезды в комнате для гостей, друзья смотрят на него, сложив руки на груди. — Это он сейчас еще на работу отвлекается, — вздыхает Чимин, — а что будет после концертов? — Пусть уже разберутся, — раздраженно говорит Мин, — никогда в жизни его таким не видел. Ты заметил каким он был в Доминикане? — Пак кивнул. — Такое ощущение, что он включался только перед камерой. А потом все, опять в заторможенный режим. Если Чонгук продолжит ебать мозги, я точно сам не выдержу. — Юнги, мы не должны лезть, если нас не просят. Думаю, Чонгук и сам не выдержит. ___________________________ Тэхён улетел в Нью-Йорк, подготовка шла полным ходом. Его график был бешеным, как и всегда, Ким уже ждал отпуска, как никогда в жизни. Потому что разрываться между работой и тем, что творилось внутри, было очень тяжело. Пак и Мин предлагали поговорить с Чонгуком, но это бесполезно. Да, они знакомы и довольно неплохо общались, но они не лучшие друзья, даже не настолько близкие, чтобы обсуждать личные темы. До этого еще не успели дойти. И Чон точно их слушать не станет, Ким уверен. Возможно, поблагодарит с вежливой улыбкой, и скажет, что их это не касается. Так что путь к Чонгуку только один, и это Мэй. Он все так же ей писал и звонил, но ответа не получал. Разница лишь в том, что не был заблокирован, а сообщения читались. Поэтому Ким писал, просил устроить встречу, поговорить с ним, чтобы он мог хоть как-то добраться до Чонгука. До первого концерта оставалось четыре дня, когда на очередное сообщение Мэй пришел ответ: «Позвони мне». Тэхён резко подскочил с кровати, даже руки затряслись. Он набирает номер Мэй, слышит гудки, а потом и голос девушки: — Не знаю, что ты сделал с моим братом, но исправляй это, Тэхён. Голос немного злой, но больше взволнованный. Ким прикрывает глаза и говорит: — Мэй, спасибо, что ответила… — Я не совсем поняла, что произошло, но я в шоке. Твой бывший предлагал моему брату тройничок, потому что ты такое любишь? — девушка выдохнула. — Ты правда просто играл с ним? — Мэй, перестань, — Ким сел на кровать и продолжил: — Если бы я с ним играл, то продолжал бы сейчас бегать за ним? Я бы плюнул на все это и нашел другого мальчика. Вы же так сейчас обо мне думаете? Но мне нужен Чонгук, Мэй. Хотя бы ты мне поверь. Девушка молчала, а Тэхён ждал, кусая губу. — Я хочу, чтобы мой брат был счастлив, а с тобой он был. Сейчас я его вообще не узнаю, Чонгук-и будто подменили. Я волнуюсь за него, он таким никогда не был. — С ним все в порядке? В смысле… — Ким облизал губы, — ничего не случилось? — Все как обычно, но не с моим братом. Я уже сама не могу смотреть на него, давай исправляй это. — Я пытаюсь, — прошипел Тэхён, — но это сложно сделать, когда от тебя бегают, твой телефон заблокировали, а дверь не открывают. — Ты мог его где-нибудь подловить… — Я пытался, — покивал Ким, — но в магазине он натравил на меня миссис Сару. И думаю, что на улице он просто стянул бы с меня маску и привлек внимание. Он очень зол. — Да, был. Сейчас он просто подавлен. Чонгук не хочет разговаривать, и я не знаю что делать. — Мэй, я сейчас в Нью-Йорке, и вернусь только через две недели. Я не могу ждать. Уговори его прилететь на мой концерт. — Ты издеваешься?! — прошипела девушка. — Я еще могла бы устроить вам встречу или открыть тебе дверь, закрыть вас в квартире, но как я его уговорю самого полететь к тебе. Нет, он не согласится. — Малышка, я не могу ждать столько времени, — Ким пытался дышать спокойно, прикрыл глаза. — Ты думаешь, Чонгук один мучается? Я эти две недели с ума схожу, не могу больше. Уговори как-нибудь, только ты можешь это сделать. Он никого больше слушать не будет. И опять тишина, Тэхён встал и начал расхаживать по номеру. — Я не знаю, Тэ, — тихо сказала девушка, — не представляю, что ему сказать. Он не согласится. Теперь уже молчал Тэхён. Он остановился у окна, смотрел на ночной город, а внутри надежда с болью смешиваются. — Скажи ему… — Ким покусал губу и опустил голову, смотря вниз на машины, которые проезжали мимо отеля. — Скажи ему, что все, что я ему говорил, это правда, мне нужен только он. Скажи, что если бы все было не по-настоящему, то я бы не пытался ему все объяснить, не боялся бы его потерять. И скажи, — горло сдавило, не так он хотел произнести эти слова, но он больше не хочет это скрывать, — скажи, что я люблю его. — Тэ… — Просто передай, — твердо сказал Ким. — Передай, что я прошу только об одной встрече, и если он решит, что это конец, то пусть так и будет. Но я не могу оставить все так, как есть, не могу допустить, чтобы он думал, что ничего не значит для меня. Потому что это не так. _______________________________ День за днем проходил, и Чонгук правда пытался просто жить. Пытался жить как прежде, но у него не выходило. Работа не приносила удовольствия, а вдохновение на рисунки пропало. Когда он брал в руки карандаш, то просто выводил линии на белом листе. Однажды так получился портрет Тэхёна, и рисовать больше не захотелось. Обычные серые будни, скучные выходные. Пару раз приходила пьяная мать, просила денег. Сейчас у Чонгука было не то состояние, чтобы сдерживать себя, поэтому он высказал матери все, что о ней думает. Он не помнит, когда вообще в последний раз повышал на нее голос, но сейчас не мог сдержаться. Потому что вместо поддержки год за годом он от этой женщины получал только истерики, обвинения и потраченные нервные клетки. Чонгук просто выпихнул ее из квартиры и закрыл дверь. Мысль о смене замков стала казаться очень привлекательной. Чон знал, что Тэхён сейчас в Нью-Йорке, он помнил его расписание наизусть. Он так скучал, что сил больше не осталось. Вспоминал тот быстрый поцелуй в магазине, карие глаза, которые смотрели с болью и мольбой. Хотелось сдаться, дико хотелось просто все забыть и снова быть вместе. Заглушить все сомнения, и возможно, опять быть счастливым. Но получится ли это сделать, Чонгук не знал. В нем было столько сомнений. Когда он думал о том, что они с Тэхёном снова будут вместе, то видел только настоящее. Он не мог представить их будущее. Как будут развиваться их отношения? Как будет продолжать реагировать Чонгук на то, что его мужчина принадлежит не только ему, но и миллионам людей? У него всегда будут поездки, концерты, фанаты вокруг. Бывшие могут появляться, ведь не только Адам у него был. Как с этим справиться Чонгук не знал. Раньше он не задумывался о будущем, просто был рядом с Тэхёном, а сейчас думал об этом очень много. Был уже поздний вечер, Чонгук разобрал диван и лег, переключал каналы, не мог остановиться на чем-то одном. Из своей комнаты выходит Мэй и подходит к нему, смотрит сверху вниз, Чон отвечает на ее взгляд. — Мы можем поговорить? — тихо спрашивает девушка. Чонгук нахмурил брови и выключил звук на телевизоре. — У тебя что-то случилось? — Не у меня, — прошептала Мэй, — а у тебя. Чон поджал губы и отвел взгляд. — Не начинай… — Нет, ты послушай меня, — настойчиво сказала Мэй. — Хотя бы меня послушай, пожалуйста. Чонгук вздохнул и сел. Девушка села напротив него, накрыла ноги одеялом и посмотрела на брата. — Ты только не ругайся, ладно? Но я разговаривала с Тэхёном. Сердце сразу удар пропустило, он в упор смотрел на сестру, стиснул зубы. — Я же просил… — А я не послушала, как будто в первый раз, — перебила его Мэй. — Я не могу больше смотреть как ты мучаешься. И прошу тебя, просто поговорите. Хватит уже думать сам с собой, поговори с ним. — Я хочу, — Чонгук с трудом проглотил ком в горле, — правда уже хочу. Но не знаю, есть ли смысл. Даже если я ему поверю, то что дальше? — А дальше ты снова будешь счастлив, — слабо улыбнулась Мэй. — Я ему поверила, Чонгук-и. Ему тоже очень плохо, я по голосу слышала. Ему не хотелось делиться своими сомнениями, к чему это? Ведь на самом деле поговорить надо. Он уже остыл, злость перешла в тоску и какую-то обреченность, потому что почему-то впереди он не мог увидеть ничего хорошего. Но и так заканчивать отношения он не хотел. — Он сейчас в Нью-Йорке, — тихо продолжила девушка. — Я знаю. — И он просит прилететь на его концерт. Чонгук выпрямился в спине, его глаза расширились. — Нет, — покачал он головой, — нет, я не полечу на его концерт. — Тэхён вернется только через две недели, и он не может больше ждать. — Подождет, — раздраженно ответил Чон. Мысли о том, чтобы снова пережить концерт Тэхёна причиняли боль. Ведь в прошлый раз все было так прекрасно, он с восхищением смотрел на своего мужчину и мечтал остаться наедине с ним. А сейчас это будет просто ужасно, он не может. — Чонгук, я прошу тебя, — Мэй умоляющим взглядом смотрела на брата, — давай слетаем в Нью-Йорк. Я там никогда не была, и очень хочу посмотреть на этот город. Вдруг у меня больше не будет возможности. Я понимаю, что тебе тяжело, но зачем ждать, если есть возможность. К тому же, у меня скоро день рождения, это будет отличным подарком. Чон дернул бровью и усмехнулся. — Не надо мной манипулировать, Мэй. Твой день рождения только в начале ноября. — А я не виновата, что у Тэхёна уже сейчас проходят концерты. — Что он тебе пообещал за то, что ты меня уговоришь? Чонгук прищурил глаза и смотрел на сестру, которая невинно хлопала глазами. — Айфон последней модели и сертификат в магазин брендовых шмоток. — Мээээй… Чон закатил глаза и выдохнул. — Ничего он мне не обещал, но я точно с него потребую моральную компенсацию, — пробубнила девушка и посмотрела прямо в темные глаза. — Он просто просил передать тебе… Чонгук закусил щеку изнутри и смотрел, не моргая, на сестру. — Что все было по-настоящему, он не врал тебе. Что очень скучает и не может все это так оставить. Просит только об одном разговоре, и решение будет за тобой. Еще сказал, что если бы все было неправдой, то он бы не бегал за тобой, не умолял поговорить. И он сказал, что… любит тебя. Последние слова Мэй прошептала, но они как гром прозвучали, все внутри задрожало. Чон зажмурил глаза и опустил голову. Так больно, и так сладко одновременно, что хочется и улыбаться, и плакать. Он чувствует, как сестра присаживается рядом и обнимает его, гладит по волосам и шепчет: — Ты же тоже его любишь, да? — Чонгук молчит и глаз не открывает. — Я не знаю, что ты чувствуешь и конечно не пойму полностью, но может что-то получится, Чонгук-и? А я всегда буду за тебя. Мэй ушла в свою комнату. Чон выключил телевизор, взял телефон и крутил его в пальцах. Зашел в настройки и отключил блокировку с номера Тэхёна. Пришло сообщение о количествах звонков с этого номера. И посыпались сообщения от самого Тэхёна. Их было больше сотни, Чон листал их, читал бегло. «Чонгук, давай поговорим, я все объясню» «Не придумывай сам себе того, чего нет. Выслушай меня» «Я все тебе расскажу, ты не так понял» «Пожалуйста, малыш, возьми трубку»… «Чонгук, это уже бред какой-то, хватит, давай поговорим» «Я так скучаю по тебе, малыш. Поговори со мной» «Мне плохо без тебя» «Звездочка, ты не можешь это вот так закончить»… «Я сейчас в Доминикане, так хотел сделать тебе сюрприз и полететь с тобой, но я тут один. Мне плохо, Чонгук» «Хватит мучить и себя, и меня. Просто выслушай и все» «Я так больше не могу, Чонгук»… «Я не хочу от тебя отказываться, ты нужен мне» «Я в Нью-Йорке, и мне очень плохо» «Неужели тебе так похрен, Гук? Я дышать нормально не могу»… Сотни сообщений о чувствах и эмоциях, с просьбами и злостью, мольбами и раздражением. Чонгук еле слезы сдерживает, потому что сам невероятно соскучился. Он нажимает на дисплей и печатает: «Я прилечу и мы поговорим». Сообщение отправлено и сразу доставлено. Внутри странное чувство, он снова начинает связывать себя с Тэхёном, тот сейчас читает его сообщение и уже что-то отвечает. Сердце забилось в ушах, Чонгук даже не моргал, пока смотрел на слово «печатает…». «Спасибо, звездочка. Мне тебя так не хватает рядом». И хорошо, и плохо, как же Чонгук устал от этой двойственности. Но они встретятся и поговорят, не может все это так продолжаться. Чонгук сам не ощущает, что все закончилось, он просто в подвешенном состоянии, но не может даже подумать, сформировать в голове мысль: «Да, мы с Тэхёном расстались и мы больше не вместе». Не может он в это поверить, или не хочет отпускать, неважно. Он выслушает все, что хочет ему сказать Тэхён, и только тогда станет ясно, что же будет дальше.