Звезды в глазах

Тэхён мерил шагами гримерку, он не мог взять себя в руки. Через два часа концерт, но нервничает он точно не из-за этого. Первый концерт позавчера прошел великолепно, он отключает все внутри, когда выходит на сцену, есть только он и огромный зал на тринадцать тысяч человек. Только так можно выступать, когда внутри смешиваются ожидание, тревога, предвкушение и тоска по любимому человеку. Но сегодня все по-другому. Сегодня на концерте будет Чонгук. Они с Мэй уже прилетели в обед, ему об этом доложила охрана, которая забирала их из аэропорта. Они заселились в отель, и на самом деле пять минут назад сели в машину и едут к нему. Когда он получил то сообщение от Чонгука о том, что он прилетит и они поговорят, стало так хорошо и ужасно страшно. Он наконец добился разговора, но боялся к чему он приведет. Что Чонгук надумал? Что решил? Вдруг его страхи и неуверенность будут на первом месте, и он летит только для того, чтобы сказать, что это официально конец их отношений. Об этом думать не хотелось, хотелось надеяться на лучшее. Хотелось думать о том, что эту ночь они проведут вместе, обнимутся и уснут рядом, снова как пара, именно так, как было «до». Тэхён сел за стол, открыл бутылку и сделал несколько глотков воды. Ему надо готовиться, делать последние проверки, но он ждет Чона, он должен его увидеть. Ким так соскучился. Они не виделись полторы недели с того раза, как он ворвался в кондитерскую и силой поцеловал Чонгука. Сейчас надо сдержаться, нельзя так поступать, хотя так хочется. На столе лежат эскизы Чона. Те самые, которые он оставил в его доме на кухне после того, как сбежал. Его мальчик сидел, рисовал, ждал его, и вот как все обернулось. Ким пальцами проводит по плавным серым линиям и чуть улыбается. Он любит смотреть, как Чонгук рисует, любоваться сосредоточенным лицом и закушенной губой, этого тоже не хватает. Чонгука всего не хватает. И рисунки эти он не отдаст, не может, Ким их везде с собой таскает, будто так он ближе к Чону становится. Тэхён смотрит на часы и стучит пальцами по столу. Мэйк и прическа сделаны, а первый образ сегодня чокер и кожаные штаны. Не хотел он в таком виде встречать Чонгука, слишком много воспоминаний с концерта в Чикаго. Но это от него не зависит, программу составлял не он. И на прошлом концерте уже не хватало Чонгука, не хватало чёрных глаз, которые смотрели пристально и с предвкушением. Его звездочка пробрался глубоко меньше, чем за три месяца, и Кима это полностью устраивает. Если Чонгук будет рядом с ним. Телефон вибрирует на столе, Ким хватает его, снимает блокировку и читает сообщение от Чимина. «Они приехали». Ким быстро выходит из гримерки, извиняется перед людьми, которых толкает нечаянно, идет в сторону запасного выхода. — Чимин, я не думаю, что это хорошая идея, — говорит Чон. — Ему готовиться надо… — Чонгук… Чон резко оборачивается и во все глаза смотрит на Тэхёна, который уже подошел, тяжело дышит и смотрит так же в ответ. — Привет, — шепчет Чон. — Привет, — Ким облизал губы и посмотрел на Мэй. — Привет, красавица. Девушка чуть улыбнулась, кинула взгляд на брата, подошла и обняла Кима. — Давай все исправляй, — прошептала она. — Очень постараюсь, — шепчет в ответ Тэхён, — спасибо. — Нууу, мы пошли, — тянет Чимин, хватает Мэй за руку и уводит. Они смотрят друг на друга, и Чонгуку, кажется, нехорошо. От Тэхёна, который так близко, от образа этого, потому что было тогда очень хорошо. От тоски, такой глубокой и сильной, что он отворачивается, не может больше смотреть в карие глаза. — Поговорим? — Я думал, после концерта, — тихо сказал Чон, снова посмотрев на Тэхёна. — После, — кивнул Ким. — Сейчас просто… — он выдохнул и продолжил: — Просто мне надо побыть рядом с тобой. Так хорошо это слышать, теплее даже стало. Чонгук кивнул и опустил взгляд, следуя за Кимом. Они заходят в гримерку, Ким прикрывает дверь и спиной прислоняется к ней, пока Чон осматривается. Все похоже, как и в той гримерке Чикаго. Мебель, зеркала, одежда, стол. Только в прошлый раз они не отрывались друг от друга перед концертом, а сейчас словно чужие друг другу не знают, что сказать. От этого больно. — Спасибо, что приехал. Тихий, хриплый голос выводит из задумчивости, Чонгук смотрит на Тэхёна. Он скучал, очень сильно, невыносимо просто. А сейчас, смотря на Кима, внутри так рад и очень волнуется. Сложно, дико сложно сопротивляться желанию обнять крепко и поцеловать эти губы. Поэтому Чонгук сцепил пальцы за спиной и покивал. — Спасибо, что пригласил и опять все оплатил, — так же тихо ответил Чон. Ким хмыкнул и покачал головой. — Не говори глупостей, звездочка. Ты же знаешь, что я хочу, чтобы ты был на каждом моем концерте. — Правда? — Чон поджал губы, смотря прямо в глаза. — Истинная, — спокойно ответил Ким. — Я не врал тебе вообще, просто кое-что не рассказывал. — Кое-что, — фыркнул Чон и покивал. — Но я все тебе расскажу, я обещаю. Уже сотни раз пожалел о том, что не сделал этого раньше. Чонгук ничего на это не ответил, просто смотрел в красивое лицо. Сейчас говорить нет смысла, времени мало. Да и Тэхёну перед концертом надо сосредоточиться. — Значит, поговорим после. Ким кивнул, а Чон подошел к столу, взял бутылку с водой и открутил крышку. Когда он делал второй глоток, то почувствовал, как Тэхён встал позади него, почти вплотную, но не прикасался. Чонгук проглотил воду и опустил руку, но не оборачивается, ощущая как сердце забилось быстрее. — Ты прекрасно выглядишь, Гук-и, — прошептал Ким, бегая взглядом от темной макушки до черных кроссовок. На Чоне черные джинсы, которые прекрасно подчеркивают все изгибы. Белая футболка оверсайз открывает ключицы и почти полностью закрывает ягодицы. Сверху черная кожанка, которая полностью расстегнута. Волосы в косом проборе, челка закрывает чуть лоб с одной стороны. Неизменные серьги, на красивом лице ни грамма косметики. — Спасибо… — Я могу…? Теплая ладонь пробралась под кожанку и легла на талию, чуть сжала сквозь тонкую ткань футболки. — Тэ… — Я просто хочу обнять тебя, Чонгук, — тихо сказал Ким, а Чон прикрыл глаза. Вторая ладонь сжала талию с другой стороны, Тэхён встал вплотную и носом зарылся в густые волосы на затылке. — Пожалуйста, — шепчет Ким, — мне это необходимо. Совсем немного, Гук. Дыхание чуть ускоряется, Чонгук быстро закручивает пробку на бутылке, но она выскальзывает из руки, когда теплые ладони обнимают полностью, руки сжимают с силой талию, а Чон спиной ощущает крепкую грудь Тэхёна. — От тебя все так же вкусно пахнет. Ким носом проводит по волосам, опускает голову, вдыхает полной грудью, когда губы чуть ли не касаются шеи. Он чувствует, как напряжен Чонгук, как тяжело он дышит. И это точно не от того, что ему неприятно. Чон тоже скучает, Ким это прекрасно видит, поэтому не отталкивает, а только голову откидывает ему на плечо, и Тэхён позволяет себе провести губами по нежной шее. — Тэ, не надо… — Я не буду только потому, что нет времени, — шепчет Ким, оставляя легкие поцелуи на коже. — Потому что неубедительно ты сопротивляешься. Чонгук облизывает губы, когда ощущает касания на своей щеке. Тэхён внимательно следит за лицом Чона, ему нравится то, что тот не отталкивает. Но в их случае секс и ласки — это не решение, как бы сладко это не было. — Я хочу поцеловать тебя, — Ким носом трется о щеку Чона. — Один поцелуй перед концертом, пожалуйста, Гук. Чонгук поворачивает голову, Тэхён чуть отклоняется и смотрит в глаза, которые чуть прикрыты. — Один… Чонгук сразу отвечает, руками сжимая руки, которые обнимают его за талию. Пока только губы ласкают губы, язык легко скользит между губ, и Чон приоткрывает рот. Он не хочет сопротивляться, потому что ему тоже это необходимо, чтобы хоть немного заглушить такую глубокую тоску. А этот поцелуй как глоток воды во время засухи, жизненно необходим. Ким целует глубже, в своих руках разворачивает Чонгука к себе лицом, уже с напором и жадностью берет этот один поцелуй. Руки крепче сжимает и чуть мычит, когда одна ладонь ложится ему сзади на шею, нажимает сильнее. Чонгук не менее жадный, он голову поворачивает, сам язык пихает глубже, не может по-другому. Просто сейчас невероятно хорошо, и хочется полностью раствориться в этой минуте. Чон первым отклоняется и дышит быстро, открывает глаза. Ким лбом уткнулся ему в лоб и хрипло шепчет: — Я очень надеюсь, звездочка, что это был не последний наш поцелуй. Ты выслушаешь меня и поверишь, я очень этого хочу. Просто не отталкивай меня. Нам же так хорошо вместе. Чонгук сглотнул и начал отодвигаться, Ким выпрямился и разжал руки, смотря в темные глаза. — Увидимся после концерта, — тихо говорит Чон, отходя от Тэхёна. — Я уверен, он пройдет шикарно. _______________________ Зал еще больше, чем в прошлый раз. Он заполняется людьми, так же, как и балконы. Сцена большая, посередине широкий выступ образует форму буквы «Т». Чонгука с Мэй также проводят в зал, оставляют возле сцены в углу ограждения, где прекрасно видно основную сцену и дополнительную. Чон нервно хрустит пальцами, осматриваясь вокруг. Народа намного больше, шум стоит неимоверный, играет музыка. И каждый здесь присутствующий ждет Тэхёна. Они ждали этого концерта, ждали возможности увидеть своего кумира, услышать в живую его голос, зарядиться его энергией. Его любят миллионы, и те, кто не попал сегодня на концерт, могут онлайн наблюдать за своим любимым певцом. Масштаб поражает, но внутри у Чонгука только напряжение. Тяжело было вновь увидеть Кима, прикоснуться, поцеловать. Он успел отвыкнуть, но при этом все внутри так же тянулось к нему, если не больше. Потому что они три недели не были близки, не говорили нормально, не разделяли между собой свои чувства и желания. И сейчас у Чона нет воодушевления, нет предвкушения, как на прошлом концерте. Сейчас эта обстановка давит бешеной энергетикой и той любовью, которую каждый здесь присутствующий готов подарить Тэхёну. Ревность сжимает горло, Чонгук не может это контролировать, не чувствует себя способным конкурировать один против жизни, которую ведет Ким. Его накрывает ощущением, что в какой-то момент Тэхёну станет его мало и Чонгуку будет снова больно, потому что любимый мужчина поймет это и уйдет. Он пытался себя настроить на хороший исход, но все чего добился — это только распалил свои сомнения. Начало концерта, Тэхён на сцене с танцорами, и этот образ заставляет сжать губы и выдохнуть через нос. Очень тяжело, потому что в голове воспоминания о том, как Чонгук запрыгнул к Киму на руки в гримерке, как тянул за этот чокер, чтобы поцеловать, как спускал черную кожу на бедра, чтобы доставить своему мужчине удовольствие. Эти жаркие моменты в памяти смешиваются с тем, что сейчас происходит в их отношениях, и причиняет еще больше боли. Ведь сегодня он так сделать не сможет. А многие уже так делали, верно? Как это происходило? Парней заранее выбирали до концерта или Ким их в зале искал? Чонгук осмотрелся. Их много, очень много, и все смотрят горящими глазами и приоткрыв рот, ловят каждое сексуальное движение и каждое слово песни. Найти здесь кого-то труда не составит. Чон прикрыл глаза. Хватит, одернул он себя. Хватит думать о том, что если они будут вместе, а Ким уедет на гастроли, то не сдержав своего возбуждения от концерта, найдет кого-то в толпе на один раз. Сможет ли он сдержать себя? Или его образ жизни именно такой, легкий и без обязательств, ведь не всегда Чонгук сможет быть рядом после концерта. Чон перевел взгляд на сцену, следил за Тэхёном. Он полностью изменился, сейчас стал артистом и профессионалом. Взгляд уверенный и дерзкий, нет той нежности и мольбы, которую Чон видел в гримерке. Ким танцует, двигается сексуально и соблазнительно, он заводит, Чонгук не может сопротивляться. А когда Тэхён идет в их сторону, его микрофон прижат к губам, а глаза смотрят прямо в лицо, Чонгук сжимает зубы, отвечая на этот взгляд. Вот и все, он готов сдаться, этот мужчина колени подгибает одним взглядом, и эта власть над ним пугает. Чонгук теряется, теряет себя, а если он сдастся, то это будет так сладко. Он знает, он помнит, и он хочет. Концерт проходит как в тумане. Чон то смотрит во все глаза, то голову опускает, потому что невозможно контролировать мысли и желания. Хочется вернуться на три недели назад, когда его сомнения уже засыпали под напором и убеждениями Тэхёна, но к сожалению, свою голову не отключить. Концерт постепенно подходит к концу. Музыка стихла, зал в восторге орет, выкрикивает слова любви и восхищения. Тэхён улыбается, подходит к углу сцены, где стоят Чонгук и Мэй, присаживается на корточки и берет бутылку воды, смотрит прямо в черные глаза, делает глоток. Потом чуть улыбается и встаёт, отходит на середину сцены. Ким подносит микрофон к губам и говорит: — Вы прекрасны, вы знали? — Ким смеется на крики и гул, который прошелся по залу. — Наша встреча подходит к концу, осталось, к сожалению, совсем немного. Сейчас прозвучит песня, которую еще никто не слышал. Я написал ее недавно, и вы те, кому я хочу ее представить, — Тэхён поворачивает голову, смотрит на Чона и продолжает: — Должны ее услышать, потому что она для вас. Музыка плавная, красивая и грустная, она медленно заполняет зал и все внутри. Чонгук пальцами сжимает металлические прутья, смотрит на Кима, а в голове звучат слова: «Я напишу для тебя песню…» Голос мягкий и глубокий, Тэхён прикрыл глаза, обеими руками обхватив микрофон. Чон начинает дышать мелко и быстро, каждое слово, словно ожогом в груди выжигается.

Касание губ, и руки самые нежные, Мне их до боли не хватает. Как вернуть те мгновения прежние? Ведь весь мир без тебя исчезает.

Мне так плохо, мне так больно, А дни без тебя — серая пелена Слезы сейчас по щекам солью стекают, И твоя боль для меня больше моей важна.

Тэхён начинает двигаться вдоль сцены, продолжает петь, а Чонгук словно задыхается. Этот голос, эти слова и музыка, такая нежная, и этот мужчина, который себя вкладывает в каждое слово… Все это душу сейчас выворачивает. Горло сдавило спазмом, сердце стучит тяжело, а с подбородка капают слезы, падают на руки, которые вцепились в ограждение. Чонгук, не моргая, смотрит на Кима, который остановился напротив, карие глаза с любовью смотрят в черные, слова песни вплетаются в сознание, разрывают изнутри.

Ты поверь мне, малыш, Мы будем счастливы, как в наших мечтах. Я буду рядом, все сделаю для тебя, Чтобы снова увидеть звезды в твоих глазах.

Чонгук судорожно выдыхает, не обращая внимания на шепот вокруг и на взгляды, которые кидают на него люди, стоящие неподалеку. Тэхён разворачивается, музыка набирает обороты, становится громче, голос чуть дрожит от чувств и эмоций. Ким поет громче, подстраивается под ритм, повторяет припев, зажмурив глаза, и выдыхает, когда музыка стихает. Он так хотел сказать это все Чонгуку, выразить своим творчеством, и он рад, что его малыш приехал, услышал, а слезы он надеется сцеловать с этих чуть покрасневших щек. Последние три песни Чонгук практически не слышал и не понимал, что происходит на сцене. Как Тэхён мог после этой песни продолжать петь и танцевать, Чон не представлял. Он сам еле стоял, держался за ограждение, Мэй обнимала его со спины, всхлипывала в ухо, но ничего не говорила. Их снова проводили из зала за кулисы, Чонгук не слышал и не видел ничего вокруг. А предстоящий разговор почему-то начал пугать еще больше, он не выдержит, он так хочет сразу сдаться. Когда Тэхён заходит в гримерку, где его ждет Чонгук, то прикрывает тихо дверь, щелкает замком и оборачивается. Чон сидит на диване, сложив руки на бедрах и поднимает взгляд. На Киме сейчас черные джинсы, кроссовки в цвет. Свободная майка сочно-красного цвета свободно струится до паха, он снял черную рубашку, которая была на нем на сцене, а Чонгук поджал губы, разглядывая крепкие руки и широкие плечи. Тэхён медленно подходит к дивану, садится с другого края, широко расставив ноги, локти положил на бедра и сцепил пальцы перед собой. — Ты как? — тихо спросил Чон. — Все в порядке? — Да, все нормально, — кивнул Ким. — Немного устал. Чонгук покивал и отвернулся, рассматривая стену. Очень странно сейчас все ощущается, такие одинаковые моменты, и такое разное у них поведение. В прошлый раз они в это время уже терзали губы друг друга поцелуями, Тэхён срывал с него одежду, а Чонгук до боли в паху хотел отдаться своему мужчине. А сейчас они сидят и молчат, не зная как начать разговор. Тэхён скользит взглядом по телу Чона, вздыхает и говорит, тихо и спокойно: — Думаю, нам пора поговорить. Чон поворачивается к нему и кивает, заглядывая в глаза. Ким ладонью ерошит темные волосы. Слова готовы сорваться с языка, он давно все хочет рассказать, поэтому не медлит и говорит: — Чонгук, кроме обычных отношений как у нормальных людей, у меня были и другие. И такие отношения у меня были с Адамом. Я не могу как простой человек найти себе любовника, просто придя в клуб или бар. Ни на один раз, ни на постоянной основе. Поэтому и существовал тот контракт на три месяца. Адам был моим фанатом, одним из тех, кто постоянно хочет выследить меня, сфотографировать, подойти, попросить автограф, поэтому он был согласен. Контракт включал в себя пункт о неразглашении, устанавливал срок в три месяца, запрет на запись аудио и видео с моим участием, и еще… некоторые условия. Он просто был моим постоянным любовником для того, чтобы мне не приходилось каждый раз искать кого-то, когда мне захочется секса. Так сказать, отношения без обязательств, как и бывает у людей, только в моем случае нужен контракт. Он не жил в моем доме, для него снималась отдельная квартира, потому что это не те отношения, при которых люди живут под одной крышей. Потом прошло три месяца и мы расстались. Чонгук слушал, поджав губы и смотря на Кима, практически не моргая. Он сложил руки на груди, а упоминание о бывшем снова разжигали злость внутри. — И много у тебя было таких парней на три месяца? — напряженно спросил Чон. — Двое. Адам и еще один до него. Чонгук покивал и встал с дивана. Он немного походил, потом остановился и снова посмотрел на Тэхёна, который наблюдал за ним, не отрываясь. Ему не нравится, как Чонгук смотрит на него, он видит снова злость в черных глазах. — И когда же ты расстался с Адамом? — Почти семь месяцев назад. — То есть полгода прошло, и он заявился к тебе домой? Туда, где ты говоришь, он не жил, но он при этом так скучал по нему и восхищенно описывал ваш секс на крыше. Чонгук со злостью выдыхает и отворачивается, Ким видит, как напряжена его спина. Тэхён понимает о чем говорит Чон и скрывать он ничего не будет, больше нет. — Иногда я приезжал к нему, — как можно спокойнее начинает объяснять Ким, — и да, он бывал в моем доме. Да, мы ходили по ресторанам, я покупал ему подарки, как своему любовнику, но это разные вещи, Чонгук. Для тебя я хотел их делать, а с ним словно должен был, потому что так просто делают. После окончания контракта у нас еще два раза был секс, он подписывал одноразовый контракт, и все. Мне так было проще, потому что никого не надо было искать. Последний раз он был в моем доме за месяц до моего знакомства с тобой. Спустя месяц наших отношений с тобой он мне позвонил, но я сказал ему, что больше в нем не заинтересован и просил больше не звонить. Он и не звонил, но пришел ко мне домой. Ким замолчал, все так же смотря в спину Чонгуку. Тот медленно повернулся и снова посмотрел на Тэхёна. — И подумал, что я один из твоих парней на три месяца. Ким покусал нижнюю губу и кивнул. Чонгук криво усмехнулся, облизал губы. — Одноразовые контракты, — с усмешкой сказал Чонгук. — Это, как я понимаю, секс на один раз? Ким снова кивнул, с тревогой рассматривая недовольное красивое лицо. — Это как после концерта, да? — Чонгук кривит губы, хмыкает и продолжает: — Когда напряжение надо скинуть, да и просто потрахаться. Я стоял в зале, рассматривал парней и думал: ты их по райдеру требуешь или из толпы цепляешь? Тэхёну все это не нравилось. Чонгук сейчас не выглядел так, будто готов к спокойному разговору и решению проблем. Он злился, был раздражен, смотрел пристально, будто каждое слово на ложь фильтровал. — Да, Чонгук, это секс на один раз, — Тэхён складывает руки на груди, откидывается на спинку дивана. — Как видишь, я не могу потрахаться без бумажек. — Бедняжка, — фыркает Чон. Тэхён дергает челюстью, но никак на это не реагирует. — И я выбирал их из зала. Чонгук улыбнулся одними губами как-то неприятно и будто брезгливо. — Понимаю, — тянет Чон. — Выбор шикарный и огромный. — Чонгук… — А после прошлого концерта тоже выбрал? — спросил Чон, все еще усмехаясь. — Снял напряжение? Злость внутри всколыхнулась, Тэхён сжал пальцами бицепсы, чтобы сдержаться. Все идет совершенно не туда… — Херню не неси, Чонгук, — хрипло сказал Ким, прожигая Чона взглядом. — Почему же? — пожал плечами Чон. — Я помню, тебе было просто необходимо… — Как и тебе, малыш, я тоже помню, — Тэхён чуть подался вперед, смотря в злые черные глаза. — Ты сам набросился на меня, хотел не меньше. — Естественно, — фыркнул Чон. — Ты умеешь завести. Скажи, а парень всегда был один, или ты в таких гримерках тоже тройничок устраивал? — Блять, Чонгук, хватит… — А что? — Чон дернул плечами. — Мне сказали, что «наш мужчина» такое любит. Наш, блять, — крикнул Чон. — Общий, сука, Ким Тэхён. — Чонгук, перестань, — рявкнул Тэхён, вскакивая с дивана и сжимая кулаки. Чон поджал губы и выдохнул, смотря прямо в злые карие глаза. Он видел, как скулы на красивом лице напряглись, как Ким начал дышать быстрее. — Да, в моей жизни был секс втроем, — сквозь зубы говорит Тэхён. — А почему, собственно, нет, если я был свободен и ничем никому не обязан. Я не монах и не девственник. Но это не значит, что я жить без этого не могу, и каждый вечер устраивал у себя в доме оргии. И никогда бы в жизни тебе этого не предложил. — Конечно, — раздраженно сказал Чонгук, — потому что знал, что я не соглашусь. Как и на контракт. Именно поэтому было со мной без бумажек? — Нет, Чонгук, — цедит сквозь зубы Ким. — Я бы никогда не предложил тебе секс втроем, потому что в нашей спальне должны быть только мы вдвоем. Мне там больше никто не нужен, только ты. Никто не должен прикасаться к тебе ни в какой роли, никто видеть тебя таким не должен, кроме меня. Я хотел только тебя одного, и хочу только тебя. А после прошлого концерта я вернулся один в свой номер и дрочил в душе, вспоминая тебя. Вспоминая, как целовал тебя и ласкал, как ты стонал громко от удовольствия. С тобой не было контракта по одной простой причине. Потому что с тобой у меня все было по-настоящему. Все, Чонгук, каждое слово, взгляд, чувство, каждая эмоция. Обычное знакомство на улице, обычное внимание к тебе, обычные, человеческие свидания. Не трах на один раз, про который я забываю через час, потому что кончил, и мне больше не интересно. С тобой я жил и хотел дальше быть с тобой. До сих пор хочу. Тэхён громко выдохнул и зажмурил глаза, опустив голову. Он эти слова хотел сказать не так и не в таком тоне, почти криком. Но то, как происходил их разговор, взбесило и выбивало из колеи. Он совершенно не так себе его представлял. Чонгук кусал губу, так же опустив голову и рассматривая свою обувь. Такие слова, Тэхён все так правильно говорит, его искренность просто душит, почти подавляет все сомнения. — Скажи, Тэхён, — тихо говорит Чон, и они оба поднимают взгляд, смотрят в глаза, — ты спал с Адамом пока мы были вместе? Ким удивленно смотрит на Чонгука, даже чуть назад подаётся от неожиданности. — Что? — Он зашел к тебе в дом как к себе домой, охрана даже не позвонила, — Чон облизал губы и продолжил: — Не похоже, что он был в последний раз у тебя три месяца назад. Чувствовал себя вальяжно, будто до сих пор имеет право заходить когда хочет. Говорил так, будто право на тебя все еще имеет. Тэхён смотрит на Чонгука и ушам своим не верит. Начинает тихо смеяться и качает головой. — Вот что ты себе напридумывал, да? — раздраженно кидает Ким. — Отлично, молодец. — Естественно, я все сам придумываю, — Чонгук разводит руки в стороны и усмехается. — У меня же нет поводов так думать. — А не надо думать, Чонгук. Надо было меня выслушать сразу, а не бегать, как идиот, мучить себя и меня. — Да, блять, я идиот, — фыркает Чон, — отлично. А я могу тебе верить, Тэхён? Или ты опять что-то скрываешь, и меня потом сверху снова какой-нибудь правдой накроет? Они сверлят друг друга злыми взглядами, оба дышат часто и молчат. — Так что, ты теперь мне и верить не сможешь? — хрипло спрашивает Ким. — Всегда будешь думать, что я обманываю тебя или чего-то не договариваю? Чонгук выдерживает давящий взгляд, сглатывает тяжело и отвечает: — Я не знаю, Тэхён. И поэтому… я не могу. Ким вздрогнул мелко от этих слов, все тело напряглось от осознания того, что он сейчас услышит. — Я много думал об этом, думал о нашем возможном будущем. И я вспомнил, как ты рассказывал мне о своих отношениях, когда партнер изводил и душил тебя своей ревностью и недоверием. И я очень боюсь, что со мной будет то же самое. Вдруг в один момент тебе станет мало меня. Ты будешь уезжать, а я подозревать. Вокруг тебя столько людей и они готовы на все. Долго ты продержишься? И даже если ты не будешь мне изменять, я сведу с ума тебя и себя своей ревностью и подозрениями. Это не отношения, Тэхён. Я не смогу быть с таким человеком, как ты. Я хочу, чтобы мой мужчина принадлежал только мне, а вокруг тебя всегда есть соблазн. И поэтому я не вижу смысла продолжать все это, потому что ты и не выдержишь меня первым и бросишь, а мне будет еще больнее, чем сейчас. Тэхён не верит, что это происходит, что он все это слышит. Боль, злость, растерянность и какая-то глубокая обреченность сжимают сердце. Он смотрит в любимые черные глаза и скрипит зубами. — Значит, — хрипло начинает Ким, и откашливается, но голос все равно хрипит, — значит, ты ехал сюда и уже знал, что мы вместе не будем, да? Ты же не сейчас так решил? Не сейчас всю эту речь придумал? Чонгук молчит и отводит взгляд, не может выдержать ту бурю чувств, которую сейчас выражают чужие глаза. Тэхён кивает быстро, смотрит в потолок и кулаками упирается в спинку дивана. — Заебись, — шипит Ким. — Просто отлично. Знаешь, я одного понять не могу. Неужели я был так плох? Неужели тебе со мной было как-то не так? Я тут душу перед тобой выворачиваю, бегаю, как мальчишка, прошу дать нам шанс. Что мне надо сделать, чтобы ты мне поверил? На колени встать? Но тебе же это не надо. Ты уже все сам решил. Сам в своей голове проиграл наше хреновое будущее. Решил, что будущего у нас нет. Сам решил, даже не пытаясь дать шанс. Со мной хреново, я буду изменять, а ты изводить меня ревностью, и я тебя брошу. Спасибо, звездочка, что все описал, а то я, дурак, думал, что мы можем быть счастливы. Ты просто эгоист, Чонгук. Маленький, глупый мальчик, и такой огромный эгоист, — голос срывался на крик, Ким не мог себя сейчас контролировать. — Ты за нас двоих решил все, меня не спросив. А если бы спросил, я бы ответил, что хочу быть только с тобой. Но это уже не важно! Я бегать за тобой больше не собираюсь. Живи как хочешь, страдай и надумывай, меня это больше не касается. Я уже жалею, что встретил тебя. Ты мне всю душу вывернул своими сомнениями, когда все, что я хотел — это быть рядом с тобой. Но ты прав, ты не для меня. Слишком глупый для того, чтобы понять и принять настоящие чувства. Тэхён отвернулся, и теперь Чонгук смотрел на широкую спину, плечи Кима двигались в такт быстрому дыханию. Чон закусил полностью нижнюю губу, лишь бы сдержаться и не разреветься прямо здесь, рядом с Тэхёном. Он медленно выдыхает и тихо говорит: — Вот именно. Я для тебя слишком маленький и глупый. А я с тобой не смогу быть, потому что все сломаю своим характером. Так что не вини себя, только я во всем виноват. — Конечно, ты, Чонгук, — резко сказал Ким, обернувшись и смотря на парня из-за плеча. — Это ты решил, что я тебе не нужен. Что у нас ничего не выйдет. Как скажешь, больше переубеждать я тебя не собираюсь. — Отлично, — кивает Чон и идет к двери. — Да, замечательно. Тэхён отворачивается и не видит, как Чонгук выходит из гримерки и закрывает за собой дверь. Косметика со столика улетает на пол, когда Ким двумя руками сбрасывает ее, рыча со злостью. Сука, вот как так может быть? Он правда надеялся, правда ждал этой встречи, этого разговора. Он верил в то, что они все обсудят и снова будут вместе. Но Чонгук решил по-другому. Чон не хочет быть с ним, а если и хочет, то будущего не видит. А Тэхён видит, и в этом проблема. Только с ним видит пресловутое «долго и счастливо», потому что этот мальчишка за два месяца привязал к себе так, как никому и никогда не удавалось до него. Но Тэхён переживёт. Он переболеет этой любовью, забудет и сотрет. Не будет больше надеяться, потому что его надежда, хоть и последней, но умерла сегодня. В гримерку заходит Юнги и смотрит на друга пристальным взглядом. Судя по тому, что Чонгук выбежал отсюда почти в слезах, а Ким чуть ли не пылает от злости, разговор закончился не так, как все хотели. И это пиздец. — Тэхён, мы… — Поехали в отель. Ким хватает свою куртку, проверяет в кармане мобильный. Он не собирается переодеваться, ему совершенно похуй на то, что стилисты потом скажут. У него в голове одновременно столько мыслей и чувств, что он просто не может сосредоточиться. Ким хотел этот вечер закончить не так. Хотел исцелить свое сердце и к себе прижимать Чонгука. Но тот уехал. Уехал навсегда, и сердце Тэхёна с собой прихватил. Иначе не объяснить ту пустоту, которая сейчас была в груди. ____________________________ Чонгук молчал всю дорогу до отеля. Они сидели на заднем сиденье машины, Чон смотрел в окно и прятал лицо, стараясь не встречаться взглядом с сестрой. Но Мэй это и не требовалось. Она видела красные глаза брата, замечала, как тот смахивает пальцами слёзы, пытается не шмыгать носом. Ничего не получилось, крутилось в голове девушки, и она с силой сжимала переплетенные пальцы, стараясь так же сдержать слёзы. Почему? Что случилось? Она была уверена, что они помирятся. Но даже не пыталась сейчас заговорить с братом, потому что понимала, что это бессмысленно. Чонгук вошел в номер, закрыл сразу дверь на ключ и, дойдя до кровати, упал на нее лицом в подушку. Приглушенный плач вырвался из груди, Чон наконец дал себе волю. Он даже не представлял, что будет так тяжело говорить все это Тэхёну, а потом еще тяжелее выслушивать его ответ. Но Ким прав, прав во всем, и это должно закончиться… Так думал Чонгук примерно час, пока лежал на постели, практически не двигаясь. Потом он встал, скинул с себя обувь и кожанку на пол и уставился в стену невидящим взглядом, сидя на кровати. Понимание того, что произошло два часа назад, накрыло резко и с головой. Когда начался этот разговор, злость снова захватила сознание, смешалась с ревностью, подогрелась неуверенностью. Он слушал все то, что рассказывал ему Тэхён, злился сильнее, ревновал больше. Все то, что копилось с того вечера, когда заявился Адам, вырвалось наружу. Все претензии, злость, упреки… Он должен был всё это высказать три недели назад, сразу в тот вечер, а не держать в себе. Понимание приходит запоздало, когда уже все перечеркнуто словами. Чонгук держал в себе и не ожидал сам от себя столько злости. Но, видимо, она была на поверхности и только ждала выхода, тем более ее так долго сдерживали. И вот она вышла, а Чон потерял любимого человека. Понимание этого тоже приходит именно сейчас, когда сказано то, что говорить было не обязательно. Ведь Тэхён в начале говорил так уверенно, так спокойно, пытался все объяснить, готов был ответить на любой вопрос. Но вместо вопросов сыпались упреки и нежелание принимать то, что Ким хочет дать. Да, Тэхён полностью прав, Чонгук глупый, маленький мальчик, который оттолкнул любимого человека. Зарылся в своих страхах и сомнениях, и ничего воспринимать не хотел. И вот сейчас Чон понимает, что потерял Тэхёна. Окончательно и бесповоротно. Если до этого еще была неопределенность и подвешенное состояние, то сейчас все предельно ясно. Тэхён сам сказал, что не хочет с ним никаких отношений, и это неудивительно. И Чонгук его больше не обнимет, не прижмется к сильному телу, не услышит счастливый смех и в глаза эти не заглянет, проснувшись утром в одной постели. Если он теперь и увидит Кима, то только на экране телевизора или в телефоне, но это ничто по сравнению с тем, что имел Чонгук до этого. Чон меряет номер шагами, он не может успокоиться. Паника накрывает все больше и больше, он не хочет без Тэхёна. Все высказано, злость выпущена, и ничего не осталось. Чон вспоминает слова о том, что Тэхён хочет быть с ним, хочет только его и ему никто не нужен. Вспоминает песню и все те эмоции, которые она вызвала. И снова слёзы сами катятся по щекам, он такой дурак. Сейчас это понимает, потому что потерял. Хотя Тэхён как мог показывал, что хочет быть рядом. И Чонгук хочет, и хотел всегда, ведь любит по-настоящему, сильно и беззаветно, вопреки всему. Он вспоминает уверенный взгляд Тэхёна и понимает, что если тот готов был ко всему, то и Чонгук с ним готов. Что хочет сдаться, как и хотел всегда. Вот только если бы не страхи, если бы не неуверенность и ревность… Часы показывают третий час ночи, а Чонгук сидит на кровати и крутит в руках телефон. У него завтра рейс в десять утра до Лос-Анджелеса, и если он улетит, то неизвестно когда сможет увидеть опять Тэхёна. И сможет ли вообще. Возможно Ким после сегодняшнего разговора больше не захочет ничего слышать про него, но Чонгук понимает, что просто так улететь не сможет. Он продолжит мучиться без любимого человека. И ясно сейчас ощущает, что без Тэхёна не может, не хочет. Вспоминает его, как тот смотрел, говорил, выглядел. Он же такой родной и такой любимый, а злость, которая до этого руководила всеми словами, уже потухла, оставив за собой чувство обреченности. Чонгук так не хочет. Он открывает их с Кимом диалог в мессенджере и снова смотрит на время. Два тридцать три ночи. Тэхён, по-любому, спит. Он устал после концерта, или вообще может у них какая-нибудь вечеринка. Но Чонгук вздыхает и быстро печатает: «Тэ, пожалуйста, приедь ко мне». Чон быстро отправляет сообщение, чтобы не передумать. Блокирует телефон и откидывает его на постель. Он сомневается, что Тэхён приедет. Все же Чонгук сегодня очень оскорбил его, и Ким был в ярости. Громкий стук в дверь заставляет вздрогнуть и посмотреть в сторону коридора. Чон опять смотрит на часы и не понимает, кто может прийти к нему в три часа ночи. Мэй наверняка давно спит. Может, кто-то из персонала отеля. Но зачем? Чонгук никого не хочет видеть, кроме одного человека, но этот человек даже еще не просмотрел его сообщение. Поэтому Чон решает не открывать, но снова стук в дверь заставляет нахмуриться и встать с кровати. Он подходит к двери и щелкает замком. На пороге стоит Тэхён. Он одной рукой упирается в косяк, в другой держит телефон и смотрит на дисплей. Поднимает голову, когда дверь открылась, и смотрит в упор на Чонгука. Ему сложно выдержать этот взгляд, потому что в нем так много всего, но именно боль цепляет больше всего, заставляет сильнее сжать ручку. — Тэ, — шепчет Чонгук и закусывает губу изнутри. — Я хочу сказать… Тэхён не пьян, но от него пахнет алкоголем. Это отчетливо чувствуется, когда он заходит в номер и тихо выдыхает. Ким бесцельным пустым взглядом осматривает номер, видит большое кресло, подходит к нему и с тяжелым вздохом опускается в него. Чонгук наблюдает за ним, поджав губы, следует по пятам, смотрит, как его мужчина опустил голову, сидя в кресле, и широко расставил ноги. Его голова опущена, он смотрит на свои бедра, положив руки на подлокотники. — Знаешь, — тихо говорит Тэхён, а Чон стоит рядом и в руках мнет свою футболку, — я не согласен. Не согласен с тем, что ты сказал. Я вижу, что мы можем быть счастливы. И сейчас чувствую себя полным идиотом, потому что опять пришел к тебе. Несколько часов назад я поклялся сам себе, что больше никогда не подойду к тебе. Но вот я здесь, — Тэхён горько усмехнулся, не поднимая головы, — и снова готов просить тебя быть со мной. Я, оказывается, такой слабый… — Тэ, послушай… — Я знаю, что ты скажешь, — повышает голос Ким, так же не поднимая головы, — что мы не сможем быть вместе. Что моя карьера все испортит, а ты не сможешь вытерпеть все это. А мне так плохо, малыш. Ведь я так ясно видел будущее с тобой, я… — Тэхён, хватит. Голос ломается, когда Чонгук встаёт на колени между разведенных ног Кима. Он ладонями ведет по бедрам, которые обтянуты чёрной джинсой, щекой ложится на правое бедро и прикрывает глаза. Тепло рядом с Тэхёном, как всегда надёжно и уютно. Чонгуку этого так не хватало. — Прости меня, Тэ… — Ты издеваешься надо мной… — Нет, послушай, — твердо говорит Чон, пальцами сжимая крепкие бедра. — Прости, что я такой глупый и слабый. Прости, что сорвался, когда надо было выслушать тебя и нормально поговорить. Но я так боюсь… — Чон трется щекой о бедро, прикрывает глаза. — Я так боюсь, что все равно все испорчу. Что буду давить, упрекать, а ты не выдержишь. Но больше всего я боюсь того, какую ты имеешь власть надо мной. Боюсь, что могу простить все, чтобы оставаться рядом. Тэхён сглатывает, смотря на темную макушку. Чонгук гладит его бедра, щекой медленно трется по черной джинсе. Он как котенок льнет, у Кима дыхание спирает от такого Чонгука. Рука слегка дрожит, когда он опускает ладонь и начинает длинными пальцами перебирать мягкие пряди. — Чонгук… — Я хочу быть с тобой, — говорит твердо Чон, двигается ближе, лицом прижимается к животу. — Очень хочу, потому что люблю тебя. Эти несколько часов я думал и понял, что если больше никогда тебя не увижу, то не смогу жить нормально. Ты нужен мне, Тэ, очень нужен. Прости, что не слушал, прости, что упрекал. Я не ревную тебя к твоей прошлой жизни и не имею права что-то говорить. Я ревную к тому, что вокруг тебя столько людей и ты поймешь, что я хуже, чем кто-то другой. Прости меня и не бросай, пожалуйста, Тэ, — Чонгук поднимает голову и смотрит прямо в карие глаза. — Я прошу тебя, не обманывай меня. Шепот на грани слышимости, но сердце сжимает, как самый громкий крик о помощи. Его малыш так боится, Тэхён ясно это видит в покрасневших от слез глазах. В них любовь, боль, грусть и надежда, он смотрит так, что пробивает все внутри. А Ким хочет чтобы в этих глазах остались только счастье и любовь. — Звездочка, — Тэхён чуть двигается вперед, Чон выпрямляется в спине и Ким встает на колени напротив, — ты, кажется, не понимаешь, — теплые ладони накрывают покрасневшие щеки. — Это я не могу без тебя. Я буду приходить к тебе снова и снова, просить и умолять, с тобой у меня совсем нет гордости. Я никогда не смогу тебя обмануть, потому что жить без тебя не хочу, пойми ты это. Прости, что не рассказал всего. Прости, что тебе пришлось все это выслушать. Прости, что это причинило тебе боль. Но никогда, слышишь, никогда я тебя не оставлю, всегда буду приходить. Ким крепко прижимает Чонгука к себе, обнимает за плечи. Его талию оплетают руки, сжимают с силой. Чон уткнулся носом ему в шею и сделал глубокий вдох. — Как же хорошо, — прошептал Чонгук, губами касаясь кожи. — И прости меня за то, что я наговорил в гримерке. Я так не думаю и никогда от тебя не откажусь. Ты мне нужен такой, какой ты есть, таким я тебя полюбил. Я люблю тебя, звездочка, так сильно, как никого и никогда. Чонгук улыбнулся и прикрыл глаза. Сейчас все то, что сжимало внутри, начинает отпускать, расслабляет свою хватку, дает нормально вдохнуть. — Но ты был прав, — прошептал Чонгук, — я глупый, маленький мальчик, который сам все портит. Тебе не позавидуешь. Тэхён усмехнулся, сжимая своего парня в руках еще крепче. Боже, как его не хватало. Он правда готов бегать за ним, как последний идиот, он сам это признает просто потому что рядом с Чонгуком он счастлив. Никогда в жизни он такого не испытывал. Губы скользят по виску на щеку, Чон приподнимает голову, его глаза прикрыты, он слабо улыбается. Когда губы доходят до губ, Чонгук смотрит в глаза своему мужчине и слышит хриплый шепот: — Маленький, глупый и самый любимый малыш. Он прижимается губами к губам, простое касание, но такое необходимое. Без страсти, без нетерпения, просто тепло любимого человека рядом. Чонгук размыкает губы, скользит кончиком языка между чужих губ и шепчет: — Поцелуй меня, Тэ. Плавно, глубоко и медленно, они наслаждаются этой близостью, по которой так скучали. Тэхён пальцами зарылся в темные волосы на затылке, Чонгук его обнимает поперек спины, крепче к себе прижимает. Влажные звуки поцелуя наполняют номер, они не могут оторваться друг от друга. Язык скользит по языку, губы крепче сжимаются, Чонгук стонет тихо в поцелуй, жмурит глаза. Тэхён отклоняется, облизывает свои губы, смотрит в черные глаза, видит звезды, которые снова для него сверкают, и улыбается широко, он так сейчас счастлив. — Как же сильно я тебя люблю. Они лежат в постели, номер освещается только включенным телевизором, на котором отключен звук. Ким обнимает за плечи Чона, который положил голову ему на грудь и водит пальцами по прессу. Хочется просто вместе согреться, рядом находиться, снова почувствовать тепло любимого тела и обсудить то, что еще волнует. — Я никогда не изменял тебе, Гук, — тихо говорит Ким, смотря в потолок. — И не изменю. Адам правда не был у меня дома три месяца, я не вру тебе. Я сам виноват, дал ему повод думать, что он может заявляться ко мне домой, раз я еще два раза был с ним. Он просто наглый идиот, но ты его больше не увидишь, я обещаю тебе. Поэтому даже не думай о том, что я был с кем-то. После того, как я тебя увидел впервые, в моей голове был и остаешься только ты. Чонгук улыбнулся и прижался губами к теплой коже на груди. — Это хорошо, не особо мне понравился этот тип. У тебя отвратный вкус, Ким Тэхён. Хорошо, что ты исправился. Ким смеется, пальцы начинают перебирать длинные пряди на затылке Чона. — Для таких целей, Гук, выбирают беспроблемных и не углубляются во внутренний мир. А он был просто моим временным любовником, не больше. Я к нему ничего не чувствовал, главное, чтобы физически привлекал. — Ну, физически он ничего, — усмехнулся Чонгук. — Может, все же устроим тройничок? Он довольно сексуальный. Чон зашипел, когда длинные пальцы сжали его волосы и дернули вверх, чтобы он посмотрел на Кима. — Никогда так не говори, ясно? — твердо сказал Тэхён. — Твое тело только для меня, а я никого не хочу, кроме тебя. Есть подозрение, что мой член просто не встанет. — Пф, действительно, — закатил глаза Чонгук. — Я серьезно, — покивал головой Ким, усмехаясь. Чон покусал губу, его взгляд стал не таким веселым, и Тэхён нахмурился. — Тэ, только скажи честно. Тебе правда хорошо со мной в сексе? Просто я… ничего не умею, а ты может привык к другому… — Боже, блять, за что?! — обреченно выдыхает Ким, откидывая голову на подушки. — За что мне такое наказание? Я не знаю каким ремнем мне выбить из тебя эти тупые сомнения. Малыш, я с ума с тобой схожу, у меня буквально руки дрожат, когда мы вместе. Никого так не хотел, ни с кем не было так хорошо. А за последние три недели я хорошо приноровился дрочить на тебя. Спасибо фоткам на моем телефоне. Чонгук смеется и снова носом утыкается в крепкую грудь. Он верит, верит каждому слову, потому что хочет. Больше не хочется сомневаться, ведь Тэхён прав. Если бы ему было все равно, он бы не приходил раз за разом, не просил, не уговаривал. А значит, Чонгук на самом деле для него очень важен. Тэхён любит Чонгука, эта мысль заставила улыбнуться шире, потому что их чувства определенно взаимны. — Спасибо за то, что ты такой терпеливый, — тихо сказал Чонгук. — И прости за то, что сорвался. Я не знаю, просто… Не смог сдержаться. Это все копилось, вся эта обида, и вот вырвалась наружу. Я должен был все это сказать еще три недели назад, но просто сбежал. — Я понимаю тебя, звездочка. Тебе пришлось выслушать всю эту хрень, и ты не понимал, что происходит. Ты злился и был расстроен, возможно, разочарован во мне. Но неужели ты мог предположить, что я такой со всеми? Чонгук, я никому не показывал те места, в которых мы бывали. Это мое личное, я туда сбегаю от всего мира и именно тебе я захотел все это показать. Никто и никогда не проводил столько времени в моем доме, не оставался один, я всегда был там. Не спал в моей постели, потому что это тоже личное, была отдельная комната. И подарки… Это просто совпадение, малыш. Браслет дороже для меня самых дорогих бриллиантов, потому что он напоминает мне тебя. А цепочка на самом деле моя. Я купил ее со своего первого гонорара, тогда пообещав себе, что заработаю намного больше и смогу себе позволить все, что захочу. Я носил эту подвеску три года, потом замок сломался. Я починил его, но так и не надел. Это обычное серебро с простыми фианитами, но оно мое и я захотел, чтобы оно было у тебя. Все совершенно не так, Гук, поверь мне. И да, я прошу тебя, если возникают проблемы, то не сбегай. Кричи, психуй, можешь посуду побить или меня, но не закрывайся, не уходи, не держи все в себе. Я больше не выдержу без тебя. И не удивляйся если в следующий раз я просто заломаю тебя и запру в комнате. Чонгук рассмеялся, поднял голову и встретил сверкающий весельем взгляд. — Звучит заманчиво, — прошептал Чон. — Ага, — покивал Ким, — и сразу накажу. — А так еще лучше звучит. Они тихо смеются, Чонгук чмокает в губы своего мужчину и снова ложится головой на его грудь. — Как хорошо, что мне попался такой понимающий мужчина. И я очень надеюсь, что больше никакие бешеные бывшие не зайдут в наш дом. Ким улыбнулся, когда услышал «наш» и сказал: — Я тоже надеюсь. Эй! Он громко вскрикнул, когда его ущипнули за живот, а Чонгук недовольно зашипел. — Надеется он, — пробубнил Чон. — Ты со своей охраной разберись или это сделаю я. Чтобы не пускали непонятно кого. — Разберись, разберись, — покивал Тэхён. — Мне их уже заранее жалко, если они попадут под твою горячую руку. Чонгук усмехнулся и обнял Кима поперек живота, ближе к себе потянул. Так хорошо и спокойно сейчас и совершенно больше не хочется сопротивляться своим чувствам. Тот миг, когда он осознал, что потерял Тэхёна навсегда, до сих пор как иглой колет сердце, он больше так не хочет. — Спасибо за песню, — прошептал Чонгук, — она прекрасна. Ким улыбнулся и вздохнул. — Я написал ее в Доминикане. Мне было так грустно и плохо, ведь я хотел туда полететь с тобой. Я написал ее, потом Юнги подредактировал, и я захотел спеть ее тебе. Если бы ты не приехал на концерт, то она так и осталась бы в архиве, смысла петь ее не было. — Спой мне ее сейчас. Красивый, тихий голос заполнил номер, Ким прикрыл глаза и пел для своей звездочки. Но сейчас больно не было от этих слов, сейчас они приносили только облегчение, потому что он высказал свои чувства, любимый человек принял их и ответил взаимностью. Чонгук наслаждался прекрасным голосом, и было так приятно, что Тэхён поет только для него, а песня написана так же для него одного, пусть и услышали ее тысячи людей, но она принадлежит Чонгуку, как и этот мужчина. Они разговаривали до утра, Тэхён опять пел, если Чонгук просил. И когда солнце уже встало, Ким засыпал именно так, как и хотел. Прижимая к себе любимого человека, чувствовал его тепло и губы на своей шее. Сейчас он был счастлив, потому что потеряв по глупости, снова обрел и больше не отпустит.