***
На следующий день, когда я собирался покинуть замок, чтобы пойти в школу, я увидел, что охранники остановились у двери, когда я продолжал выходить. Я обернулся и в замешательстве посмотрел на них. — Ребята, разве вы не собираетесь следовать за мной в школу? — спрашиваю я. — Принцесса Селестия узнает, когда ты будешь дома, - сказал первый охранник. — У неё есть копия твоего расписания. Как, черт возьми, она раздобыла копию... чёрт, я забыл. Школа прислала мне по почте ДВЕ копии расписания моих занятий, одну для меня, а другую для моего родителя или законного опекуна, то есть Селлы. — Кроме того, у принцессы есть агенты её секретной службы, наблюдающие за вами из тени, для дополнительной страховки, - сказал второй охранник. Ты, блядь, издеваешься надо мной? Ладно, может быть, это заземление было не таким слабым, как я думал. Однако у меня на уме было более серьезное беспокойство. Что я собирался сказать Рэрити и Октавии, когда увижу их сегодня позже? Мой разум вернулся к тому, что сказала тётя Селла, когда поймала меня. — Так ты не рассказал им обо мне, хм? Похоже, я не единственная, кому ты солгал. Тссс! Что она знала? Я не лгал Рэрити и Октавии. Я действительно сказал им, что живу со своей тётей, и они никогда не удосуживались спросить меня, кто она такая, поэтому я никогда им не говорил. Технически, я им не лгал. Но попробуйте объяснить это женщине. Мужская логика на них не действует. Потом я вспомнил: я действительно сказал им одну ложь. Я сказал, что моя тётя сказала, что я могу пойти, хотя на самом деле она этого не сделала, но это не так уж плохо, верно? Верно? … Верно? Что угодно. Хрен вам. К тому времени, как я всё обдумал, я уже поймал такси и добрался до школы. Я пошёл туда, где обычно встречался с Рэрити, но её там не было. Это... не было хорошим знаком. Держи себя в руках. Я не могу паниковать. Может быть, она просто опаздывает. Я направился к её с Октавией комнате и заколебался, прежде чем поднять руку, чтобы постучать в дверь. Я с трудом сглотнул и покорно постучал, ожидая ответа. — Кто это? — спросили оттуда. Я слышал. Это был голос Рэрити. — Это Маркус, — сказал я нервно. Я не слышал ничего, кроме мёртвой тишины, но надеялся, что одна из кобыл как раз встаёт, чтобы открыть мне дверь. С другой стороны, если бы это было так, я определенно услышал бы шаги копыт. Я стоял там добрых двадцать секунд, прежде чем до меня начало доходить сообщение. Рэрити и Октавия явно были очень злы на меня и не хотели меня видеть. Чувак, я так всё испортил... — Входи, — сказала Октавия. Я вздохнул с облегчением и открыл дверь. Когда я вошёл внутрь, то увидел Рэрити и Октавию, сидящих на своих кроватях и смотрящих на меня с неодобрением. В отличие от ситуации с тётей Селлой, меня действительно волновало, что они были расстроены из-за меня. — Я думаю, вы обе очень злы на меня, да? — спросил я со вздохом. — Можно сказать, что мы немного встревожены, — сказала Октавия. — Я так и предполагал, — сказал я с сожалением. — Чего я не понимаю, так это почему ты держал это в секрете от нас, — сказала мне Рэрити. — Почему ты не сказал нам, что принцесса Селестия была твоей тётей? Разве мы не твои лучшие друзья? — Вы мои лучшие друзья, — защищалась я. — Я просто не хотел, чтобы кто-нибудь знал, что Селл... лестия была моей приёмной тётей. Это было очень близко к истине. Если бы они знали её прозвище, они бы рассмеялись надо мной. Хоть это и подняло бы настроение, это было бы за счет моей гордости. — Если бы все пони знали, что я королевская особа, они бы начали заискивать передо мной и притворяться моими друзьями, просто чтобы похвастаться этим. Мне не нужны были фальшивые друзья, я хотел настоящих. — Ты слишком остро реагируешь, Маркус, - отмахнулась Рэрити. — Мы бы не стали относиться к тебе иначе только потому, что ты был племянником принцессы. Я уставился на единорога. — Действительно? — Я спросил. — Ты действительно можешь сидеть здесь и говорить мне, что если бы ты знала, что я племянник Селестии, когда мы встретились, ты бы не стала относиться ко мне хоть немного по-другому? Рэрити инстинктивно открыла рот, чтобы сказать "да", но потом заколебалась и отвернулась от меня, опустив голову. — Я думаю, что нет, — признала она. — Послушайте, чего бы это ни стоило, мне жаль, что я держал вас, девчат, в неведении по этому поводу, — признался я. — Я должен был сказать вам, девчат, как только понял, что вы действительно мои друзья, и я обещаю, что больше не буду хранить от вас секретов. Две кобылы посмотрели друг на друга, затем на меня, а затем снова друг на друга. Октавия заговорила первой. — Ну, ты же извинился... — сказала она. — И, судя по тому, как разозлилась принцесса, когда нашла тебя, - добавила Рэрити, — Я предполагаю, что у тебя уже достаточно проблем... — Так что мы примем твои извинения… при одном условии, — закончила земная кобыла. — Скажи его. — Ответь на все вопросы, которые мы собираемся тебе задать, и отвечай на них правдиво. Я кивнул головой и сел на ближайший стул. — Хорошо. Рэрити задала первый вопрос: — Итак, как давно ты племянник принцессы Селестии? — С августа, — ответил я, — Так что прошло два месяца. Октавия задала следующий вопрос: — Поскольку ты являешься членом королевской семьи, каков твой титул? — Я герцог, - ответил я. — Мне предложили титул принца, но я отказался. Моё имя в мгновение ока появилось бы во всех новостях, если бы я согласился. Рэрити и Октавия продолжали задавать мне вопросы о моей королевской жизни, и, как и было обещано, я правдиво отвечал на них. Затем последовал последний вопрос, который задала Рэрити. — Как сильно разозлилась принцесса Селестия, когда ты вернулся домой? Я вздохнул. — Безумно - это грубое преуменьшение. Я был наказан на месяц. Прямо в школу, прямо обратно, и за мной круглосуточно наблюдают охранники. Две кобылы мрачно посмотрели на меня. — Это было... прискорбно, если не сказать больше, — сказала Октавия. Я мог бы сказать, что она и Рэрити хотели сказать, что я получил по заслугам, но, к счастью, они решили этого не делать. — Итак, — сказала Рэрити, — я думаю, нам пора на урок, Маркус. У нас есть всего десять минут до начала. — Ты прав, — согласился я, вставая со своего места и направляясь к двери, а единорог следовал за мной. — Увидимся позже, Октавия, — сказал я земной кобыле. — До свидания, вам обоим, — сказала она, когда мы вышли из комнаты. Когда мы с Рэрити шли в класс, мы начали лениво болтать, как всегда. — Я рад, что ты и Тави смогли простить меня, Рэрити. Спасибо. — Не упоминай об этом, дорогой. Несмотря на то, что Октавия и я были немного злы на тебя, мы никогда не могли продолжать злиться на тебя. — Есть какая-то особая причина, отчего? Единорог на мгновение задумался, прежде чем ответить. — Ну, если подумать, то хранить секрет от меня и Октавии и лгать нам о том, что ты можешь пойти на вечеринку, было единственным, что ты сделал, и это было… достойно порицания, за неимением лучшего слова, — объяснила она. — Кроме этого, мы больше ничего не можем предъявить тебе. Я имею в виду, что ты всегда рядом с нами, и ты всегда готов провести с нами время, когда у тебя была такая возможность. Я усмехнулся: — таким описанием можно было бы подумать, что я твой друг-гей. Рэрити остановилась как вкопанная. — Подожди... ты не гей? Я остановился как вкопанный. — Ты думала, я гей?! Ладно, может быть, это прозвучало немного гомофобно, но она только что усомнилась в моей сексуальности! Я посмотрел в глаза Рэрити, надеясь увидеть какой-нибудь признак того, что она шутит. К счастью, я нашел знак не только в её глазах, но и на всем её лице. Она не смогла сдержать смех и чуть не упала на пол в радостных слезах. — О, дорогой, я просто шучу! — сказала она в перерывах между приступами смеха. — Я занимаюсь модным бизнесом. Я узнаю гея или жеребца, когда вижу их. — Не шути о таких вещах, хотя... — О, прости, сладкий, — сказала она, игриво подталкивая меня в левое плечо. Затем она посмотрела вниз и увидела, что я ношу на левом запястье. — Это тот браслет, который я подарила тебе на фестивале? Я посмотрел на браслет и сказал: — О, да. Я выглядел в нём очень мило, поэтому решил надеть его. Я надел его на левое запястье, так как я левша. Таким образом, я всегда могу видеть его, когда рисую. — Затем я сделал паузу на секунду. — Почему ты спрашиваешь? — Просто любопытно, вот и все, — беспечно сказала Рэрити, когда мы продолжили наш урок.***
Было два часа дня, и мой последний урок в этот день закончился. По условиям моего заземления это означало, что я должен был отправиться прямо домой, чтобы не попасть в еще большие неприятности. Как только я вошел в двери замка, появились мои охранники. — Эй! Я скучал по вам, парни! — воскликнул я, пытаясь выразить свое раздражение с помощью юмора. Лучшие шутки проистекают из негативных эмоций. Я решил просто пойти в свою комнату. Занятия сегодня были довольно утомительными (вероятно потому, что был понедельник), и мне нужно было немного порисовать. Путь до моей комнаты был мёртвенно тихим, и тишина начала действовать мне на нервы, поэтому я решил завести разговор с охранниками. — Итак, парни, — сказал я. — Если бы я вступил в... "словесную перепалку" с принцем Блюбладом, и спор перешел бы от слов к делу, вы бы остановили меня? Охранники сохраняли спокойствие. — Эй? Было бы неплохо получить ответ. — Мы думаем об этом, — сказал первый охранник. Я обернулся и увидел, что у охранников были глубоко задумчивые лица, как будто они всерьез обсуждали, позволят ли они мне выбить дерьмо из Блюблада. Они посмотрели вверх, потом посмотрели друг на друга, а потом снова посмотрели вверх. — Нам придется вернуться к этому, — сказал мне второй охранник. Как раз в этот момент, когда мы завернули за угол, я увидел кого-то, идущего в противоположном от меня направлении. Тётя Селла. Несмотря на то, что она была на приличном расстоянии от меня, её вид мгновенно испортил мне настроение. Что еще хуже, коридор, в котором мы находились, был прямым, без дверей, так что вероятность того, что она пойдет в другом направлении до того, как наши пути пересекутся, была нулевой. Пока я шёл, я опускал голову к земле, чтобы не смотреть на неё, и по мере того, как мы подходили все ближе и ближе, я придвигался ближе к стене, которая была дальше всего от нее. Я поднял глаза на долю секунды и увидел, что Селла смотрит прямо перед собой, даже не обращая на меня внимания. Отлично. Даже когда мы проходили мимо друг друга, мы даже не поздоровались друг с другом. Был, однако, момент, когда воздух стал невероятно напряженным в тот момент, когда мы проходили друг мимо друга. Это длилось миллисекунду, но это была самая длинная миллисекунда, которую я когда-либо испытывал. Это было похоже на то, что все наши соответствующие разочарования гноились и кипели, когда они находились в непосредственной близости друг от друга, и сильное чувство ушло так же быстро, как и появилось. Дойдя до конца коридора, я повернул налево, посмотрел краем глаза и увидел, что Селла стоит и смотрит на меня. Должно быть, она заметила, что я оглядываюсь, потому что быстро развернулась и продолжила свой весёлый путь. Выражение её лица заинтриговало меня, потому что в нем не было гнева, презрения или даже разочарования. Это было лицо печали. Я думал об этом всю обратную дорогу в свою комнату, даже после того, как закрыл дверь и переоделся в более удобную одежду. Что случилось с лицом Селлы? По какой причине ей должно быть грустно, если только... В моей голове щелкнула шестеренка, и на моем лице появилась злая улыбка. — Привет, Луна, — подумал я. — Луна, ты там? — Ты звонил? — ответила она. — Вопрос из любопытства: как сегодня себя чувствовала Селла? — Ну, сегодня она действительно казалась очень озабоченной. Почему ты спрашиваешь? — Потому что я думаю, что знаю почему. Я проходил мимо неё в холле ранее. Она сделала вид, что я её даже не волную, но я поймал её взгляд, как она оглянулась на меня, когда я проходил мимо. Она выглядела так, как будто ей было очень грустно. — Подожди… Мне кажется, я знаю, к чему ты клонишь. Ты хочешь сказать, что Селестия... скучает по тебе? — Я знаю, это звучит самодовольно, но подумай об этом. Вчера я её вообще не видел, и, если не считать того, что было минуту назад, сегодня я её тоже совсем не видел. Я думаю, что то, что я держусь от неё на расстоянии, действует ей на нервы, но она не хочет этого признавать, так как я должен быть наказан. — Это действительно имеет смысл, теперь, когда я думаю об этом. Тия никогда не могла злиться на меня больше трех дней. — В таком случае, всё, что мне нужно сделать, это подождать пока она не сдастся! Если я не буду признавать Селлу, это дойдет до неё, и она сломается как веточка. — Ты злой, злой мальчик, — сказала мне Луна. — Это, должно быть, самый презренный, дьявольский и потрясающий план, когда-либо придуманный! — Я стараюсь, — беспечно подумал я. — О, я только что поняла, что, зная расписание Тии, я могу сообщить тебе, где она, чтобы ты мог избегать её. А в случае, если вы двое столкнетесь друг с другом, ты можешь просто притвориться, что её не существует. Веселье будет удвоено! О да, теперь моя тётя была в этом замешана. Игра начинается, Селла. Игра начинается.