Underdogs

      — Я подсяду?       Женский голос доносится откуда-то сверху, Серёжа поднимает голову и видит перед собой девушку с книгой в руках. Не одногруппница и не студентка с потока, тогда кто она? Разумовский кивает и убирает рюкзак со стула рядом, чтобы незнакомка могла сесть рядом. Лекция проносится в мгновение, девушка уходит так же незаметно, как и появляется.       Незнакомка снова и снова появлялась на лекциях именно у его потока, садилась только к нему, молча читала очередную книгу и уходила. Серёжа каждый раз напоминал себе спросить хотя бы её имя, но скорость диктовки преподавателя заставляла его со звонком склоняться над конспектами и не отлипать от них до звонка с пары.       Сегодня она пришла раньше, в руках «Смерть в Венеции» Томаса Манна. От одного названия воображение Сергея рисовало жуткие картинки, из-за чего любопытство пересилило страх социального взаимодействия. Серёжа тихо выдал:       — Интересно?       — А? — блондинка повернулась в его сторону, и Серёжа замер, всматриваясь в лицо напротив. Красивая.       — Я спросил, — отводит глаза, цепляясь за закорючки формул в тетради. — интересная ли книга?       — Мне нравится. Дать почитать?       Серёжу хватает только на тихое «угу», он также не видит, как незнакомка улыбнулась. За полтора часа Серёжа успевает дописать лекцию, а девушка – дочитать повесть, которую она со звонком протягивает невольному соседу по парте.       — Я на закладке написала телефон и имя. Как дочитаешь, звони.       — Хорошо, — Разумовский прячет протянутую книгу в рюкзак вместе с остальными вещами. — Меня Серёжа зовут, если что.       — Я знаю, — девушка вскидывает руки вверх, тянется, разминает шею. Из кармана джинс она достаёт что-то похожее на бейджик и крепит на грудном кармане рубашки. — В буфете про тебя часто говорят. Я там работаю, а вот ты там не появляешься. Фанат домашней еды, не любишь столовки?       — Можно и так сказать. — Серёжа бы в жизни не признался, что у него бюджет расписан копейка в копейку и даже на пакетированный чай в буфете денег просто не остаётся.       — Я с тебя денег не возьму. Считай, заплатил мне своей компанией. Сегодня пирожки вкусные привезли, с картошкой, могу тебе парочку отложить.       — С чего такая щедрость? — Разумовский готов себе язык прокусить, фраза прозвучала слишком надменно.       Девушка опешила, но решила не затевать ссору. Видимо, парень не осознавал, что со стороны вызывал у людей желание помочь одним лишь своим внешним видом.       — Прости, не хотел тебя обидеть. Я приду после занятий.       — Буду ждать. ***       Все оставшиеся пары Сергей читал под партой повесть, погружённый в сюжет и совершенно отрешённый от реальности. Незнакомка не обманула, книга оказалась интересная. На закладке над номером он прочитал «Лера», так звали незнакомку. Она на протяжении двух недель молча читала рядом с ним книги, будто так и должно было быть. Лера не смотрелась в окружении инородно, хотя к учебному процессу не имела никакого отношения. Она умела достаточно хорошо сливаться с общей массой и не выделяться в ней. О её настоящем предназначении в университете выдавал спрятанный в кармане джинс бейджик. В буфете Серёжу и правда ждала Лера, уже готовившаяся выключать свет, кофемашину и закрывать дверь.       — О, ты всё-таки пришёл. — девушка нырнула под прилавок и достала пакет с пирожками. Выпрямившись, она с удивлением обнаружила томик Манна рядом с пакетом.— Прочитал уже?       — Ага, есть у тебя что-то подобное? За пирожки спасибо. — Разумовский запихивал шуршащий пакет с остывшими пирожками в рюкзак.       — Есть и много, — Лера выключала электроприборы и проверяла наличие салфеток на прилавке. — Могу дать всё, что читала до этого у вас на парах, но это ко мне домой надо зайти. Ты сильно спешишь?       — Не очень, — про горящие дедлайны лабораторных можно и потом потревожиться.       — Тогда сейчас пойдём.       Лера жила недалеко. Пока ждал книги, Серёжа успел пройти от одной лавки до другой пару кругов. Она не зовёт его в гости, потому что у неё беспорядок? Разумовский надумывал множество причин, пока подъездная дверь с грохотом не отварилась и Лера не протянула стопку книг, перемотанную шпагатом.       — Держи, — Сергей заранее расстегнул казавшийся бездонным рюкзак, чтобы книги уместились там. — Если что-то очень сильно понравится, можешь оставить себе, эти книги — мои.       — Спасибо. Увидимся ещё.       — Пока.       Лера стояла, подпирая ногой подъездную дверь, смотрела вдаль уходящей фигуре студента. Она давно высмотрела его после подслушанных разговоров. Серёжа казался ей кем-то одновременно родным и непохожим ни на кого. Возможно, влияло то, как усердно ей приходится смотреть за младшим братом. Чувства заботы о ком-то перманентно вспыхнуло в ней при виде рыжего худощавого парня, который с огромным интересом к учёбе забывал о самом себе.       По возвращению домой, в нос ударил резкий запах перегара. Мать снова заснула на кухне. Зайдя туда, девушка увидела бабушку с выражением явного отвращения на лице, распрыскивающую духи по всей кухне, чтобы перебить запах перегара.       — Ко мне должны зайти коллеги на чай, убери здесь всё и отнеси свою мать в спальню.       Приказной тон и ни грамма сочувствия. Лера кое-как дотащила мать до спальни, раздела её и накрыла одеялом, которое тут же было скинуто.       «Как ребёнок», - подумала она, опять накрывая женщину.       Во время мытья посуды сквозь звук бегущей воды доносились очередные вопросы:       — Где Кирилл? Почему твой брат ещё не дома? Вызвони его, после девяти часов я не пущу его на порог квартиры. Зачем ты вынесла книги? Хочешь их продать? Кому ты их отдала? Ты уже думала, куда поступишь или хочешь до конца жизни в нищенской столовой работать? Тебе уже 24 года, Валерия, что ты делаешь со своей жизнью, я в твои годы… Заткнись. Заткнись. Заткнись. Заткнись. Заткнись. Заткнись. Заткнись. Заткнись. Заткнись. Заткнись. Заткнись. Заткнись. Заткнись. Заткнись. Заткнись. Заткнись. Заткнись. Заткнись. Заткнись. Заткнись.       В реальности Лера никогда не перебьёт бабушку. Она же священная корова семьи, на ней всё держится, кроме собственной спившейся дочери, на которую не стоит обращать внимания и заботу о которой можно сбросить на безвольную внучку. Из спальни доносятся отвратительные звуки, из-за чего Лера немедленно подрывается в ванну за тряпкой и тазиком.       — Валерия, вода! Ты бы видела счета за воду! Экономнее мой посуду, бестолочь!       Чертыхаясь, девушка возвращается на кухню и дёргает кран вниз, чтобы потом ещё быстрее броситься на помощь матери. Приятный образ Серёжи в голове меркнет за плесневелыми волнами бытовухи, в которую Лера возвращается изо дня в день.