Чокнутый Ром

— Торги в нашей голубятне объявляются открытыми! — заорала я в мегафон, чуть сама себя не оглушая своим же ором. Ох, ёбушки, сколько слов «свой». Так, не заботимся о тавтологии в своих (опять. Хех, подловила себя же) мыслях. Мужчины внизу от моего пронзительного голоска, как и девушки скривились. Представляю, какие у них крепкие барабанные перепонки. Хотя, иногда мне кажется, что все в этом городе слепые и глухие. В общем, не привыкать. Вообще, я сижу за баром и листаю ленту в «Инстаграме», нервно теребя розовые волосёнки, думая о вселенском балансе любви… Купились? Это не я, а моя романтичная танцовщица-барменша Ди-Ди. В каждом мужике видит потенциальную любовь всей своей жизни. Я ей объясняла, что с неё буду слизывать соль и пить из пупка виски, но ей так нужен был крепкий мужской… в смысле, крепкое мужское плечо и она согласилась на эту работу. Так идём дальше? Может, та длинноногая светловолосая танцовщица с просто божественным лицом фотомодели я? Нет, тоже мимо! Это уже второй работник моего скромного бара Гвен. Хищница моей обители и чемпионка по мировым скачкам с антилопами в пропасть… Ладно-ладно, шучу. Но! Если бы существовали такие скачки, то Гвен бы сделала всех! Охранника Реда — не воспринимаем всерьёз, ибо у него такие мускулы и непроницаемое выражение лица, что мне лишь нервно курить в сторонке остается. Остаётся лишь та пьяная кудрявая кряква, сжимающая мегафон так, будто это последняя ароматная булочка с сосиской во всем мире, на длинной барной стойке во весь бар. Окей, вот это уже я! Но справедливо замечу, что те кожаные чёрные штаны роскошны на моей заднице, а на каблуках я даже в таком состоянии стою, как боженька! — Деньги сдаём! Принимаем любую валюту, которую не стыдно понести в банк! — голосила я, беря деньги и передавая скучающей Гвен. — Это тебе, крошка, купишь себе красивое белье и встретимся за углом, — хохотнул длинноволосый парень в кожанке, протягивая мне стодолларовую купюру. Его дружки мерзко заржали, как кони. И-го-го! От денег отказываются — либо дебилы, или же святые. Может, святые дебилы ещё? О, я могла бы причислить себя к такой шайке. Звучит, как секта. Схватив купюру из пальцев парня, я засунула её за лифчик, а затем задорно крикнула: — Прости, бейби-бу, но тебе сегодня будет всё также помогать верная подружка Правая Рука. Люди разразились громким хохотом, провожая неудавшегося пикапера насмешками. Ох, я таких столько за свои годы перевидала, что смогу вести курсы, как отшивать. Фуф, посмеялись, а теперь и пора заняться делом! Я откинула с лица свою темную гриву кудрей назад и пронзительно свистнула на весь зал, привлекая к себе внимание. Удерживая драгоценное равновесие на свои каблуках, я эффектно прошла на самую середину барной стойки и провозгласила: — Удовольствие для мужиков закончилось, ибо мы уже разыграли двух красоток из «Голуби с Района»! Но это не значит, что мы лишим удовольствия лицезреть и разыгрывать горячих самцо-о-о-ов! — крикнула я, показывая рукой по обе стороны стойки, где залезли двое парней. Присутствовавшие женщины и девушки завизжали, когда увидели будущее развлечение. Чёрт, я так надеюсь, что у кого-то сегодня из этих прекрасных женщин случится страстный секс-марафончик. А что? Если у меня нет, то пускай хоть у других будет. — Правила такие — не лапать и не кричать пошлости, даже если очень хочется. Дамы, в конце концов, уважайте чувства парней. Они же живые и тоже не железные… но там, где нужно — всё железно, — шаловливо подмигнула я вконец распоясавшейся женской половине. — И да, победителя мы будем продавать первым! Я пошла к левой части стоянки, ближе к бару, где скромно переминался с ноги на ногу светловолосый парень. В отличие от того брюнетика, он не был так самоуверен и желал свалить. — Скажи мне: почему, вместо того, чтобы накатать жалобу на твой сарай, я согласился на этот театр абсурда? — прошипел парень, зло глядя на меня своими милыми голубыми глазками. — Ты же моя прелесть заумная, — заулюлюкала я, теребя его за щёку. — Мэтти, просто расслабься и станцуй красиво. Ты сам говорил, что тебе нужно с кем-нибудь перепихнуться. — Я этого не говорил, Хэй! — чуть ли не заныл парень. — Твой взгляд об этом кричал и умолял. Так и было слышно за твоим одиноким стаканом виски: «Хочу девчо-ох-ох-нку под собой», — хихикнула я, глядя на зарумяневшегося пацанчика. Я угадала. — И вообще мы друзья до гроба. Я всем своим друзьям помогаю. И их мнения меня последнее, что волнует, когда я творю добро, — добавила я, чтобы наверняка не слинял. Донован смирился со своей участью, но последнюю попытку спастись от оголения своей тушки попытался: — Я не умею танцевать стриптиз… — Притворись девственником и плавно двигайся под музыку, а потом устрой эффектный жоподрыг, чтобы мои клиентки оценили твой аппетитный филей, и они все будут твои, — ухмыльнулась я, шлёпая его по попе. — Щас, представлю вас и готовься трясти всем тем, что Мать-Природа дала. Я вышла снова на середину и начала представление: — У нас сегодня разыгрываются два жеребчика лихих, мальца удалых. Эй, ты, эмо-бой, подойти ко мне. «Эмо-бой» был выше меня на две головы и с мощным разворотом широких плеч, что я сразу себя ощутила моськой перед слоном. Ох, чёрт, такого я бы и сама купила. Вот только по неприязненному взгляд темных глазёнок поняла, что кое-кто обиделся на прозвище. В общем, чувак обломал бы меня по всем фронтам, отмазываясь «Не для тебя, курица, мать орла растила». В общем… да пускай идет в пень! То же мне тут гусь важный нашёлся. — Как зовут? — Роберт… — Языковых Дел Мастер! — тут же гордо нарекла я его. Пацан покраснел то ли от бешенства, то ли смущения, когда в него начали кидать лифчики. — Но это ещё не всё! Противостоять ему будет в этом нелегком испытании Похотливый Сын Маминой Подруги! — возопила я, указывая на Мэтта, что пытался спрятать лицо. — Ему осточертело быть единственным нецелованным мальчиком на районе, так что спрос с него выше! Кто готов сорвать его розу? И не бойся мы не расскажем мамочке, какой ты негодный мальчишка, верно?! — Да! — дружно заорали девчонки. — Тогда начнём! — Я повесила громкоговоритель на шею, подошла к Мэтту и весело сказала: — Я сделала всё, что могла, бро. Не подведи меня. — Ты уничтожила мою репутацию, — простонал Мэтт, но я уже его толкнула вперёд, так сказать, на любовные подвиги. Я спрыгнула с барной стойки и подошла к ноутбуку, врубая на всю помощь песню Justin Timberlake — FutureSex / LoveSound. Первым вышел на «танцпол» дерзкий Языковых Дел Мастер, разрывая на себе рубашку и не переставая двигать бедром. Тут не то, что весь бар заорал! Да я и сама! — Макс, я уйду сегодня пораньше? — спросила Ди-Ди, подходя ко мне и глядя на меня своими огромными зелеными глазами. Я — добрый начальник, но не тогда, когда это касается разгара смены! — Причина? — Ну, тут такое дело… Ко мне приехал гость из Сирии и мы с ним долгое время общались… — Ничего страшного. Подсобит себе рукой и порнухой, так что перетерпит четыре часа, — усмехнулась я, опрокидывая в себя шот текилы. — У нас и так не хватает ещё одной девчонки в штате. Хочешь, чтобы мы тут с Гвен совсем перегорели? Я и так без выходных впахиваю. Гвен села рядом, откидывая свои белоснежные волосы назад. — Вот-вот. Ди-Ди, как ты находишь всех этих козлов? Они же тобой лишь свои беды и проблемы затрахивают, малышка, — протянула Гвен, щуря серые глаза. — Я просто хочу, чтобы меня тоже кто-то любил, — всхлипнула Ди-Ди, закрывая лицо ладошками. — Уроды… Мы с Гвен переглянулись. Чёрт, она напилась в дрова просто. — Мы тебя любим, Ди-Ди, как и весь город. Просто, не думаю, что это хорошая идея бежать к любому, кто присылает тебе свой пенис в рамочке сердечком а-ля «Это только для тебя, детка», — сказала я, быстро разливая мужикам у бара их заказы и убирая ловко деньги в кассу. — Это был Карл. И это было лишь один раз, — проревела Ди-Ди. Я поправила макияж на лице и обновила подводку, гуще подкрашивая свои синие глаза. Плюс вампиризма в том, что на лице ни единого прыщика или же пятнышка. — Приведи в чувство её, — распорядилась я, полностью разворачиваясь ликом к бару. Знаю я, могут и что-то да спереть, пока буду болтать. Вот только, когда я развернулась полностью к клиентам, то чуть ли не сплюнула с досады. Ибо напротив меня сидел мой заклятый враг, что пытался поджечь мой бар четыре раза. Благо, вампирша я шустрая. — Святую воду, отец Себастьян, мы не подаём, — сухо сказала я, недовольно глядя на огромную Библию на стойке. — Закрой свою цитадель порока, Максин, — потребовал отец Себастьян, оглядывая меня меланхоличным взглядом чёрных глаз и поправляя свою рясу. — Мужики перестали походить на мужиков, а женщины же распустились здесь! — Взгляд отца Себастьяна нашел отжигающих на барной стойке Мэтта и эмо. А затем снова переключился на меня. — Это же не одежда! Священник презрительно указал на мой короткий розовый топ. — Мне что, теперь ходить топлес, если нельзя носить такую одежду? Вы этого хотите добиться? — ухмыльнулась я, прикусывая губу. Мужчина побледнел от моего невинного предположения, встал со стула и крикнул многообещающее, но очень поднадоевшее: — Прокляну! — Всякими друидами не интересуемся, но нам очень нужен ещё один танцовщик, Святой Отец! — весело рассмеялась я, глядя как покрасневший старикан поспешно удаляется. Ох, уж мне эта полиция нравов, если честно. Гвен меня заменила как раз, когда началась самая улётная часть в танце Мэтта. И да… это каланча последовала моему совету! Я натурально заорала в голос, когда Донован профессионально скинул с себя джинсы, повернулся своими булками к девчонкам и начал ими активно трясти. При том, ну очень энергично и старательно! Вот что значит — уметь грамотно распорядиться ресурсами своего тела! Даже не знаю, кто больше кричал клиентки бара или же я, что уже начала со своего места вопить всякие пошлости. Вскоре музыка прекратилась, а значит мне снова пора на стойку. Ловко забравшись наверх, я подошла к центру, вставая между двумя полуобнаженными и тяжело дышащими мужскими телами. Снова ощутила себя той надоедливой моськой, что была обоим тупо по плечо. — Ю-ху! Это было просто жарко, ребят. Очень тяжело выбрать, — громко говорю я в мегафон, задумчиво стукая пальцами себя по подбородку. — Дамы, нам остается лишь выбрать победителя, которого будем разыгрывать первым! Кто за готического пацана кричим «ох», а кто за наш нераскрывшийся бутон мужественности «ах»! К моему сожалению «ох» было больше, чем «ах». Но зато я в который раз убедилась в своих супер-организаторских способностях. А вообще я и тамада неплохой: сорвала три свадьбы. — Прости, Мэтти, но разыгрываем мы сначала этого бледноликого. Тренды на моднявую готическую шпану так и не прошли, — притворно посетовала я, отодвигая Мэтта на пару сантиметров назад. — Кто даст сотку?! Языковых Дел Мастер отдался за полторы тысячи долларов. Торги были жестокие, дошло даже чуть не до вырывания волос, но выиграла мужика какая-то стервозная богачка за тридцать. Что ж, помянем пацана… в смысле, пожелаем счастья ему. Полторы штуки тут же пошли в мой надежный банк под лифчиком, что тут же не укрылось от взгляда Донована. Парень подошёл ко мне и спросил: — А что за благотворительность, Макс? Я возмущенно посмотрела на него, просовывая деньги глубже под бюстик. — Фонд «Улыбка Максин Хэй». Вложись в него и знай, что мысленно я всегда буду с тобой. А вообще ты хоть знаешь сколько нужно бабок, чтобы содержать бар и тебе, совестливому голубоглазке, иногда подливать за счёт заведения, а? А обеспечить всё это одеждой и отличным маникюром? — откровенно начала давить я на него, показывая на своё тело. Мэтт немного смутился от моего напора. — Я всегда оплачиваю выпивку и даю чаев… — Так, Донован, хватит набивать себе цену и помоги мне тебя повыгодней продать, — отрезала я, давая понять, что не буду обсуждать с ним мою благотворительность. Нацепив на себя широкую улыбку, я крикнула: — Итак, леди, кто даст за это великолепие сотку? За Мэтта шли торги тоже оживленно и можно было дотянуть до тысячи, но Донован свредничал и закрыл мне рот рукой, когда бар дошёл до двойки. В итоге, парень продался жгучей латиноамериканской красотке за восемьсот долларов. При том, сотню себе отцыганил! Вот же противник благотворительности! Вскоре народ начал расходиться и я отпустила Ди-Ди на свидание. Жалко девчонку. Придется снова расхерачить машину того козла, что её обидит. — Кхе-кхе, меня кто-нибудь обслужит? Или же хвалённая отзывчивость лишь накрутка? — раздался сзади отдаленно знакомый наглый голос. Я посмотрела на наручные часы. Уже было шесть утра, так что кто бы там ни был шлю и иду домой отсыпаться все положенные десять часов. Но жизнь меня не готовила к тому, кого я увижу. Но я тут же постаралась сделать вид, что не узнала его и вообще суровая начальница, саркастично протянув: — Пацан, вали домой и выпей молочка, пока не окатила водой из шланга. «Пацан» впечатлился тем, что я его послала. Голубые глаза посмотрели на меня, словно что-то выискивая. Вот тут меня уже откровенно прорвало. Мой хохот напугал дремавшего в углу охранника Реда, а старого друга расплыться в понимающей улыбке. — Не прошло и минуты, а ты меня уже бесишь, Макси, — усмехается он, перетягиваясь и хватая бутылку текилы. — Поверить не могу, что ты повёлся на этот прикол, Паркер! — громко расхохоталась я. Ловко перелезая через барную стойку, я села на соседний стул и начала разглядывать его. Ё-моё, один в один, как в день, когда он пропал. Всё также девятнадцать лет. Все та же любовь к отстойным футболкам с принтами, улыбка настырного слизняка на симпатичной мордашке и ни одной морщинки. — Я думала ты сдох пятнадцать лет назад. — У меня спина болит от жёсткого, так что гроб отменяется. И я до сих пор помню, что ты мне должна полтинник, — с озорной улыбкой говорит Кай, оглядывая мой вид. — О, вампиризм привил тебе вкус к одежде. До сих пор помню твой дебильный комбинезон, в котором могло поместиться трое Максиков. Но всё же тебе не кажется, что эти штаны Конана-варвара слишком узкие? Я стукнула его по руке, когда он пытался оттянуть пальцами ткань моих штанов. Излишняя болтливость и смена настроения — это обманчивый конёк Паркера. Лучше всегда быть начеку. — Зато они роскошно обтягивают мой зад, — ухмыльнулась я. — Я читал про такие. Это те, как у бразильянок, с пуш-ап эффектом? Лучше не стоит. У тебя и так нижние девяносто были больше, чем надо, — продолжал издеваться парень, доставая из кармана куртки пачку чипсов. — Твоей тощей заднице этого не понять. И всё же я рада видеть тебя, мудака, живым, — рассмеялась я, вырывая у него бутылку текилы. — Но это не значит, что я дам напиваться тебе за мой счёт. Я обратно перелезла через стойку и начала оттирать столешницу влажной тряпкой. Чё-то этому старому другу надо. — Неужели это дыра всё-таки твоя? — насмешливо осведомился он, хрустя своими чипсами. А вот это уже начало бесить. — Та-а-ак. Паркер, скажи честно: что тебе надо-то? Сомневаюсь, что в месте, где ты там пропадал, думал о своей старой подружке, — напрямую решила обратиться я. — История долгая и трагичная. Для меня. Уточнил, чтоб ты знала и если что держала наготове носовые платочки, — в своей пофигистичной манере ответил мне Кай, не обращая внимания на мой нервно задёргавшийся глаз. — Но для начала я надеялся где-нибудь перекантоваться. Может, даже в этой дыр… уютном заведении, коим владеет моя лучшая подружка и… Вот дальше, если честно я не слушала. В моей голове пронеслись воспоминания, а-ля взрыв в школьной лаборатории, когда мы в девятом классе случайно создали коктейль Молотова или же загоревшаяся кухню в доме моих родителей (пекли кексы для школьной благотворительности). А сейчас мой любимый бар… Вот уж дудки! — Ни за что! — вскричала я. Кай с укором посмотрел на меня. — Может, дослушаешь мою речь до конца? Я её долго готовил… Вообще, семь минут, пока шёл сюда. — Да плевать я хотела! Уходи, пока я действительно не облила тебя водой из шланга. — Я напишу плохой отзыв о твоем баре и опишу, что девочки здесь себя, как в Амстердаме прямо на стойке предлагают. — Пиши. Это привлечёт ещё больше мужиков, а значит прибыль пойдет прямиком в мой карман, — тут же отпарировала я, зная, что про моё заведение и не такое писали (уверена отец Себастьян постарался). А гостей стало больше. — Не веришь? Вот уже прямо сейчас пишу. Захожу на твой сайт и регистрируюсь, — отозвался Паркер, сосредоточенно печатая на своем айфоне что-то. Надо же, недавно вернулся откуда-то там, а ходит с последней моделью айфона. Я скучающе посмотрела на него и ехидно поддела: — Пиши-пиши, только потом дай мне проверить на наличие ошибок. Не хотелось бы, чтобы здесь всякая несовершеннолетняя шпана бродила.