***
Виктория была разочарована поведением Джеймса. Пусть это невероятно глупо, но в какой-то момент она поверила, что этот парень достоин ее доверия. Виктория по своей душевной простоте великодушно простила ему все те унижения, через которые он ее провел. Девушка и вправду думала, что Джеймс куда лучше, чем эти глумления над слабыми. Просто чуткий и добродушный парень. Теперь это казалось смешным, но еще она в это верила. Верила, что его столь дружеское отношение к ней может быть настоящим. Теперь же Виктория подозревала, что его внимание к ней лишь часть какого-то скрытого плана. Гнетущее чувство сожаления охватывало ее каждый раз, когда она вспоминала их ночные разговоры. Тогда ей казалось, что он может быть искренен. Что среди этих бессмысленных разговоров, где много смеха и шуток, проскальзывает что-то личное. Домой Виктория приехала рано. Решила прогулять пару уроков. Слишком гадко было сидеть на уроке в компании мучителей Эрика. На лужайке возле дома тети она обнаружила незнакомый мотоцикл. Это ее удивило. К Эмили нечасто наведывались гости. Виктория успела понять, что у ее тети в этом городе не было друзей. Были коллеги, с которыми ее связывали приятельские отношения. Но и только. Возможно, дружбе не способствовала излишняя осторожность Эмили. Или же ей мешали слухи, которыми была овеяна ее жизнь. Но в любом случае Виктория не знала никого, с кем бы Эмили вела тесную дружбу. Первое, что девушка услышала, войдя в дом, это звонкий голос Эмили. Виктория забеспокоилась и прислушалась, пытаясь понять, что происходит. Послышался мужской голос, что еще больше насторожило. Виктории казалось, что ее тетя плачет. Это первое, что пришло ей на ум. Школьный психолог разворошил чувства, а после того, что она увидела потом в коридоре, она ни в чем не могла быть уверена. А плохие мысли не хотели ее отпускать. Когда она пробралась на кухню, то смогла лишь увидеть мужскую фигуру. Гость стоял спиной к ней, и было сложно делать выводы, но этот мужчина был слишком внушительным, чтобы думать о чем-то хорошем. Он полностью закрывал собой Эмили. Какая-то непонятная борьба между Эмили и этим мужчиной вернула Виктории страшные воспоминания о ее семье. Девушка занервничала. Массивные загорелые плечи выглядели действительно устрашающими. Без всяких сомнений, такие мускулистые руки могли переломить миниатюрную женщину за пару секунд. Эта мысль заставила девушку вздрогнуть. Виктория сама не заметила, как, поддавшись испугу, уронила сумку, набитую до отказа учебниками. Это выдало присутствие девушки. — Виктория? — виноватый голос Эмили заставил ее очнуться. Виктория, бледная, как полотно, разжала свой кулак. Только сейчас она почувствовала, что ее ладони саднит от впившихся в них ногтей. Лицо Эмили было красным от возбуждения. Она была явно смущена, но не испуганна. Она тут же высвободилась из рук мужчины и отстранилась на почтительное расстояние. Виктория узнала ее друга. Это был Сэм Адли. В тот раз, когда она сидела в его машине, он не показался ей таким большим. И она испытывала к нему противоречивые чувства. Ей было тревожно за Эмили. Про Сэма ходили разные слухи, и хоть она им не верила, девушка не хотела, чтобы у ее тёти были из-за этого проблемы. — Привет, Виктория, — неловко кинул Сэм. — Давно пришла? А мы тут печем. Точнее, печет Сэм, — весело затараторила Эмили, кинув взгляд на Адли. — Он пришел в ужас, когда узнал, что на кухне я ничего не умею. Только сейчас Виктория обратила внимание на стол, на котором была рассыпана мука. Приглядевшись девушка заметила, что и Эмили с Сэмом были в муке. Растрепанные волосы Адли где-то были даже белыми. На красных от смущения щеках Эмили также была мука. Только теперь девушка начала понимать, что тот ужас, который она вообразила, не имеет ничего общего с действительностью. — Ааа, — промямлила девушка, — я пойду наверх. Девушка тут же поспешила в свою комнату. Виктория все беспокоилась, что ее тетя заметит ее страх, которым она была охвачена на пороге кухни. Эмили часто напоминала ей, что девушка очень похожа на свою мать, и потому ей хватило одного внимательного взгляда, чтобы разгадать настроение племянницы. Виктория вздрогнула. Взревевший за окном мотор заставил ее очнуться. Она даже не могла с точностью сказать, сколько она просидела, обнимая школьную сумку. Отбросив ее в сторону, девушка ринулась к окну. Сэм уехал. Это вызвало в Виктории чувство вины. Она вовсе не собиралась нарушить чье-то веселье. — Они получились. Девушка обернулась и увидела в дверях Эмили. Вид ее до сих пор был смущенным и, казалось, даже виноватым. — Что? — Печенье. Идем. Ты должна попробовать. Виктория кивнула. Спустилась они вместе. Обычно ее тетя все время о чем-то щебетала. Особенно когда считала, что ее племяннице стоит взбодриться. Однако сейчас Эмили была непривычно тихой. На кухню они зашли молча. Почуяв ароматный запах выпечки, желудок Виктории торжественно заурчал. Тетя наградила девушку улыбкой и жестом указала на стул. Затем достала бокалы и налила в них яблочный сок. Только после этого Эмили поставила в центр стола плетеную корзину, наполненную горой шоколадных печений. — Кушай пока они теплые, — с нескрываемой гордостью выпалила она. Эмили явно не терпелось, услышать мнение своей племянницы. Виктория тут же потянулась за той, что лежала на самом верху. Хрустящая сладость ей сразу понравилась. Однако обуреваемая смущением она не могла полностью насладиться ее вкусом. — Я… — девушка и ее тетя произнесли в унисон и обе звонко рассмеялись, тем самым разбив ту неловкую тишину. — Лучше ты, — мягко предложила Виктория, — она не знала, что сказать. — Сэм, — просто сказала Эмили, — кажется, он тебя встревожил. — Нет, — на автомате выпалила Виктория, затем виновато добавила, — лишь самую малость. Ты ведь знаешь… — Что о нем говорят? — на лице ее тети появилась озорная улыбка, хотя веселого в этом было мало. — Конечно, знаю. Отчасти я понимаю почему эти слухи преследуют его. Но он хороший, правда. Если меня чему-то жизнь и научила, то это хорошо разбираться в людях. Я знаю, он славный парень. Виктория кивнула. Она очень хотела верить, что Эмили не ошибается на счет него. Схватив еще одно печенье, девушка внезапно остановилась. Ее вдруг смутил тот факт, что к ним приложил руку Сэм Адли. Мужчина, которого здесь за глаза все считали закоренелым преступником. Его многие боялись и вряд ли могли представить возле кухонной плиты, миролюбиво вымешивающим тесто. Было что-то милое в том, что он взял на себя труд научить Эмили готовке. И им явно нравился этот процесс. Наблюдая за ними, Виктория окончательно запуталась. Джеймс был милым и даже заботливым, и в тоже время злым и расчётливым. Она испытала на себе его жестокость и дружелюбие. Что, если Адли так же противоречив? Но на самом деле ее беспокоил вовсе не Сэм, а собственный отец. Он был хоть когда-нибудь заботливым с матерью? Любили ли они друг друга на самом деле? — Я солгала полиции, — выпалила она вдруг. Девушка отодвинула свой сок. Горький комок подкатил к ее горлу. — Что? — Эмили обеспокоенно взглянула на племянницу. — Мой отец, он избивал маму. Не часто, но сильно. Однажды он избил ее так сильно, что об этом узнала полиция. Мама так разозлилась, когда пришлось отвечать на вопросы, но она не выдала отца и меня заставила молчать. Она заставила меня солгать, что упала с лестницы. Виктория долго хранила этот секрет. В шесть лет мама практически убедила ее, что все так и было. А Виктория была слишком маленькой и слишком наивной. Ребенком она не долго думала о том, что случилось. Кроме того, она любила отца. Скорее всего тогда она даже не различала добро и зло. Лишь спустя несколько лет она поняла, что бывают отцы, любящие своих детей, а бывают такие, как у нее. И в тот момент Виктории стало стыдно и страшно. Но больше всего ее мучило чувство вины. Должно быть, Лин права, люди иногда привыкают бояться. Так жила мать Виктории, и этому она научила свою дочь.***
Джаспер лениво наблюдал, как белые обрывки ватных облаков медленно кочуют к другому краю голубого неба. Было удивительно то, что небо сегодня над Форксом было ясное. В этом городке, где неделями была пасмурная погода, вид голубого неба был достаточно редким зрелищем. Затуманенными глазами парень следил, когда облака поравняются с ветками деревьев, под которыми он лежал. Он только покурил, а перед этим проглотил пару своих чудо-таблеток, что добыл для него Ной. Ему нравился тот эффект, который вызвала эта необычная смесь. Ему нравилось это безмятежное состояние, когда в голову не лезли навязчивые крики, и голова не раскалывалась от боли. Его не волновали мысли о будущем. От ядрёной смеси таблеток его мозг превращался в настоящую вату. Таким вот мягким и воздушным, как сгусток этих белых облаков. Наконец облако скрылось за кроной дерева. Казалось, оно застряло в высохших ветках. Парень вытянул руку вверх, словно пытаясь отцепить его от цепких ветвей. Вдруг на него обрушился ворох пожелтевшей сырой листвы. Парень вскочил с места. Крепко выругавшись, он взглянул на того смельчака, что нарушил его покой. Им оказался Джеймс. — Привет, укурок, мне сказали, что ты здесь. Джаспер лениво плюхнулся обратно на землю. Сегодня он не ждал гостей. Особенно Джеймса. Он знал, что у того есть вопросы, на которые он не собирался отвечать. Он никого не хотел видеть. Если бы Хейл знал, что попадет в плен старых воспоминаний, то не стал бы и затевать ту драку с Блэком. Разве ему так нужна была эта Элис? Конечно же, нет. Раздраженно он подумал о том, что его яростная погоня за разъяснением была унизительной. Какое ему дело до того, чего хочет эта провинциальная стерва. Он же не сторонник моногамных отношений. К тому же, они оба с самого начала понимали, что у них все несерьезно. И все же парень не мог выкинуть ее из головы. Она становилась такой же навязчивой идеей, как и тот страх, что он сойдет с ума подобно матери. — Тебя не было на уроке, — продолжил Джеймс. — Я был занят. А ты что, скучал? Я бы тебя поцеловал от умиления, но что-то лень. Джеймс не улыбнулся. Он видел, что сквозь сарказм просачивается какая-то злоба. Что это расслабленное состояние, в котором пребывал Джаспер, просто- напросто попытка спрятаться. Джеймс уже видел такое. Это случилось с его бывшей девушкой. Из милой пай-девочки она превратилась в раздражительную стерву. А потом и вовсе затерялась в дурмане. Джеймс не один месяц потратил на то, чтобы выудить у нее правду, которую она скрывала. То, от чего она бежит, напиваясь дешевым пивом. Потом его заменили наркотики. — Что с тобой происходит? Там в школе с Блэком… — Я струсил. Ну знаешь, какой Джейк. Сильный, большой волк, я что, самоубийца, чтобы с ним драться? — Да, уж куда тебе, маленькой принцессе из большого города, да? Джаспер безразлично повел плечом. Ему было плевать, что подумает Джеймс. Он зря старался, играя в психотерапевта. Ему хватало сеансов Аро для задушевных откровенных бесед. — Ты ведь знаешь, что можешь со мной поговорить. Если хочешь. — Джеймс, я в порядке. Прекрати вести себя как Опра. — Хорошо, если ты в порядке на самом деле, я собирался взять тебя на вечеринку братства, но, кажется, тебе и так весело. — Что за вечеринка? — В студгородке. Никаких тебе школьниц с их вечным нытьем. Хорошая выпивка. Идешь? Вопрос, разумеется, был лишним. Джеймс уже понял, что Хейл ни за что не откажется от вечеринки.***
Джеймс не помнил, когда в последний раз был на вечеринке. С тех пор, как он нашел общий язык с Викторией, все его вечера проходили относительно скучно. Парень просто катал девушку по городу. Иногда они заезжали в кино. А когда ему было лень садиться за руль, то звонил ей на телефон. Они проводили много времени за разговорами. В это трудно поверить, но казалось, что это привносило в его жизнь что-то новое. С тех пор, как его мать потянулась к выпивке, он постоянно чувствовала одиночество. Затем умер дедушка, и он потерял друга. Вся его жизнь стала чем-то механическим. Каждый день состоял из заезженных, поверхностных фраз. А потом появилась девушка с васильковыми глазами, полными невинности. Таких, как она, замарать было недолго. И он боялся, что он будет тем, кто сделает это. Может, потому что его бывшая девушка, Майли, была такой же. Слишком мягкой, чувствительной ко всему, что ее окружает. Он знал, что трогать Викторию было самой худшей ошибкой. Целовать ее было самой глупейшей идеей в жизни. И все же он сделал это. Должно быть, его отец обрадовался бы новости, что его сын в который раз проявил слабость. Поддаться чувствам и позволить манипулировать собой мэр считал позором. Однако это не мешало ему иметь кучу любовниц в разных концах Соединённых Штатов. Если честно, отец Джеймса был полной задницей. Может быть, он что-то и делал для города, но отцом и мужем был отвратительным. Хотя как раз Дирк старший утверждал другое. Он считал сына самым крупным разочарованием в своей жизни, а жену, истеричную алкоголичку — худшим наказанием. С его слов выходило, что он святой великомученик, что тащит на себе всю семью. — Черт возьми! Джеймс перевел взгляд на друга. Джаспер был похож на маленького мальчика у витрины кондитерского магазина. Он едва не облизывался, поглядывая на аппетитных студенток колледжа. Джеймс его понимал. Студентки были куда круче, чем их одноклассницы. По сравнению с этими уверенными в себе девушками, те были еще маленькими девочками, играющими в песочнице. Дирк улыбнулся. Вот почему он взял Джаспера с собой. Должно быть, он давно искал такого друга. Достаточно умного, веселого, который знает, как вести себя на вечеринках. — Откуда ты узнал про эту вечеринку? — Мой брат Майкл знает здешних парней. По правде, он является королем вечеринок. Идем, я вас познакомлю. Джаспер кивнул. Ему самому было любопытно взглянуть на кузена Дирка. Но поиски заняли добрых полчаса. Джеймса то и дело отвлекали. Казалось, парень знает всех на этой вечеринке. — А ты парень, популярный, — хмыкнул он Дирку. — Майкл водил меня на свои тусовки, когда я еще учился в средних классах. Видишь вон того громилу? Джаспер проследил за его взглядом. В широкой гостиной возле самого окна стоял парень. Он на целую голову возвышался над остальными парнями, что столпились возле него. В его объятиях нежилась симпатичная мулатка. — Эй, Нико, как дела? — крикнул Джеймс парню. — Малыш Джей, — широко улыбнулся Нико. — Малыш? — усмехнулся Джаспер. — Когда мне было четырнадцать, я напился и проблевался на его брюки. Нико иногда нянчился со мной. Следил, чтобы я не траванулся чем-нибудь, когда тусил здесь. Чтобы я нормально добрался домой. Он мне почти как брат. Хейл кивнул. — А что за девушка с ним? Она симпатичная. Джеймс хмыкнул. Он знал, что Джаспер обратит на нее внимание. Нади была красавицей. Нико можно было считать везунчиком. Они уже встречались пять лет. Когда Джеймс только познакомился с Нико, тот только начинал ухаживать за ней. Та была страшно неприступной, а парню приходилось следить за малолеткой. И вот теперь, спустя столько лет, Нади была его невестой. Глядя на них, Дирк испытывал противоречивые чувства. Они любили друг друга, но Джеймс все равно считал это чем-то неестественным. Кроме того, Нади сильно испортила отношения Майкла и Нико. Раньше они были хорошими приятелями. Теперь они даже не здоровались. Джеймс не вникал в саму суть того, что произошло между ними, но Майкл утверждал, что Нико просто скатился до подкаблучника. — Джеймс, братишка! Дирк обернулся и увидел брата. Майкл стоял в обнимку с двумя девушками. Он был уже пьян. Джеймс почувствовал себя разочарованным. Непонятно почему, но он вдруг подумал о том, что сейчас его брат, кумир, на которого он так стремился быть похожим, выглядит жалко. Девушки, которые висели у него на шее, были дешевками. Это была вечеринка. Его брат выпил. Это было естественно, расслабиться в компании девушек. Однако Джеймс чувствовал, что его обманули. — Это твой брат? Дирк обернулся. Его друг выглядел напряженным. Он наблюдал, как Майкл страстно целуется с одной из них. Джеймс не мог понять, в чем кроется причина, но его друг, казалось, не стремился познакомиться с его братом. — Пошли, выпьем. Похоже, к нему сейчас очередь. Джаспер чувствовал себя странно, встретив тут Майкла. Элис занервничала, когда его увидела. У всего этого была своя история. Джаспер не знал ее, но Майкл уже ему не нравился. К тому же, он и без того невольно испортил его вечер. Вспомнив этого парня, Хейл вспомнил Элис. Ему это не нравилось. Должно быть, хорошо, что у них все закончилось, так и начавшись. Должно быть, их химия так ядовита, что все рано или поздно кончилось бы плохо. Он не мог объяснить то чувство голода, которое им овладевало, когда он ее видел. Если бы это испытывал только Джаспер, он бы счел себя маньяком. Но Хейл знал, что Элис чувствует то же самое. А это лишь сильнее разжигало его самого. Чувствуя нарастающее возбуждение, слышать над ухом ее всхлипы, стоны, было подобно виагре. Может, все было в этом? Эта девушка была невероятно страстной для вчерашней девственницы. Не только в сексе. Казалось, во все, что она делала, она отдавалась полностью. Он видел ее эскизы. Игра цвета, стилей. Девушка схватывала все самое лучшее. Не сдерживалась, жонглируя фасонами. Это было смело, красиво. Может, так было лучше, когда он вел себя, как ублюдок, а она — как стерва. Если между ними было притяжение, которое преодолело такую войну, какими были бы их отношения, если бы там присутствовала романтика? Если бы он дарил ей цветочки и делал прочие глупости, которые он делал Марии? У них с Марией все было в духе женских романов. Любовь до гроба и все такое. Но в итоге в гробу оказалась его мать, он — в больнице, а Мария под наркотой. Пожалуй, это было поучительно. Он больше ни за что не согласится на отношения. В любом случае не с Элис. Хейл бы ее сломал. Даже если не обещал бы ей ничего, он сломал бы Элис, ведь она ничего не делала наполовину. Или она окончательно сломала бы его. Как ни крути, должно быть, ей больше повезет с Джейком. Он не свихнется. И, как кричала Элис, полностью соответствует ее идеалам. Друг детства, лучший друг, настоящий мужчина и еще куча всякой хрени, что делало какого-то паренька из дешевого городка лучше него. Это злило Джаспера. В последнее время его все злило. Злили участившиеся крики в голове. Боль, которую они приносили. Злили кошмары. Злили постоянно всплывающие воспоминания. Его злость ничего не меняла. Но это было куда лучше смирения. Злость означала, что он все еще не сдался. — Привет! Джаспер наконец отвлекся от своих мыслей. Он взглянул на девушку, что нетерпеливо ждала его реакции. Парень оценивающе взглянул на нее. Каштановые волосы легкими волнами обрамляли ее аккуратное лицо, что никак не портили веснушки, Ее карие глаза излучали неподдельный интерес. А внимание парня приковала к себе ее красивая грудь, которую так же щедро украшали веснушки. Большая, упругая, казалось, она так и норовила выпрыгнуть из тесных оков зеленого топа. — А, да, привет, — запоздало сообразил Хейл что ответить. — Я тебя тут раньше не видела. Я Айрис. — Джаспер, — кинул парень. Его взгляд блуждал, оценивая студенток. Ему нравились все и никто по отдельности. Несмотря на то, что он пришел сюда веселиться, сейчас он не мог расслабиться. Идея приложить усилия, чтобы с кем-то тут познакомиться, не вызывала в нем прежнего желания. — Ну, и как тебе тут? — неуверенно напомнила о себе девушка. Она облизнула губы. Кажется, она не была уверена, что беседа идет в правильном направлении. Должно быть, подобные знакомства ей в новинку. Скромница. Это уже раздражало Хейла. Но тут его взгляд наткнулся на знакомую рыжеволосую бестию. — Все отлично, Ирис, я, кажется, нашел свою девушку, — бросил он, прорываясь вперед. Робкие попытки Айрис напомнить ему свое имя остались позади. Ренесми все же выпила. Сначала в квартире Сисси, пока они прихорашивались для этой вечеринки. «Для настроения» — так сказала ее подруга. А потом… Потом она не считала. Это же просто вечеринка. Она всегда выпивала на вечеринках. Тут нет повода для беспокойства. Винтики в голове Ренесми крутили свой монолог. Ей нечего стыдиться, что она выпила. Нет причин контролировать себя. Сейчас ей было даже очень хорошо. Рядом с ней была подруга. Она купалась во внимании парней. И музыка, громкая музыка, под которую она танцевала, поднимала ей настроение. — Несси, — сладко растянул ее имя Джаспер Хейл. — Малыш Хейл! Девушка повисла на шее парня. Ренесми была в приятном возбуждении от выпитого. Ее глаза уже светились мутным блеском. Ей было весело. Она не ожидала тут увидеть Джаспера, но была приятно удивлена. Она не была высокого мнения о нем, однако не питала к нему и злобы. К тому же, они были похожи. Оба любили веселиться. Сейчас, не без помощи алкоголя, девушка на все смотрела проще. Джаспер не был уже яблоком, что посеял раздор между подругами. Откровенно говоря, Ренесми была рада встретить его здесь. Ей совсем не хотелось тратить время на незнакомых парней. — Джаспер, это Сисси, моя подруга, — представила девушка, — Сисси, это Джаспер. Он из моей школы. Парень улыбнулся подруге Дуаер. Она была красивой. Одни лишь губы казались произведением искусства. Однако девушка не проявляла к нему никакого интереса. Тут Ренесми завопила. Появившийся позади нее Джеймс ущипнул ее за талию. Сисси вовсе закатила глаза от раздражения. — Еще один школьник? Серьезно? — фыркнула она. — Вы в курсе, что детское время уже прошло? Джеймс по-приятельски обнял Дуаер и взглянул на ее подругу. — Привет, Сисси, по-прежнему такая же стерва? — Пока, малышня, у меня на вас нет времени. Сказав это, девушка удалилась. — Ауч, эффектная дама, — проговорил Джаспер, провожая ее взглядом, — откуда ты ее знаешь? — Мутила как-то с братом. — Теперь она предпочитает дядей постарше с толстым кошельком, — рассмеялась Дуаер. Дирк молча кивнул другу в сторону выхода. Он достал у знакомого новый, как тот утверждал, сорт травы. Джеймсу не терпелось попробовать. Для этого он и взял Джаспера. Какой толк веселиться, если он будет один. Ренесми это заметила. — Что вы задумали? Девушка вперила взгляд на друга детства. Ее лицо украшала лукавая улыбка. Джеймс пытался остаться беспристрастным, но эта ее улыбка затягивала его в воспоминания о детстве. Об их общих невинных играх. — Ничего, — мотнул он головой. Однако Ренесми хорошо его знала, чтобы понять. Он врал. Девушка положила руки ему на грудь и взглянула ему глаза. — Ну же, малыш, расскажи мне свой секрет. Она уговаривала его довольно настойчиво. Стреляя глазками, растягивая на губах улыбку, что Джаспер не выдержал. — Джеймс, да ладно тебе, пусть идет с нами. В конце концов Дирк сдался. Они нашли комнату, достаточно тихую и отдалённую для своего маленького эксперимента. Сначала все происходило в тишине. Ни один из них не был новичком в этом деле, так что их движения были отточены. Однако через пару затяжек напряжение их отпустило. Они расслабились, вкушая слегка горьковатую, с землянистым ароматом, траву. На лице Ренесми появилась мечтательная улыбка. Джаспер вновь пребывал в иллюзии, что с ним все хорошо. А Джеймс почувствовал мстительное удовольствие от того, что впадает в то же расслабленное состояние, как и его мать. У них были разные причины накуриться, но все свелось к тому, что все их проблемы остались по другую сторону двери. Тут, при свете лишь одного ночника, в интимной тишине, они прятались от реальности. Еще пару затяжек — и Дуаер потянуло танцевать. Музыка действовала на нее не хуже наркотика. Она отдавалась ей целиком. Чувствуя ритм, она двигалась плавно, демонстрируя лишь лучшее, что приобрела в танце: грацию, чувственность и эротическую гибкость. Парни улыбнулись друг другу. У них не было определенных планов на счет девушки, но то, что они видели, им нравилось. Первым не выдержал Джаспер. Ему хотелось коснуться ее. Танец навевал на него приятные воспоминания. Элис танцевала для него в школе, в том коротком платье. Она танцевала для него под открытым небом. Ему это понравилось. Сейчас, в полутьме, ему также нравилось. Джаспер обхватил талию девушки руками и прижал Несси к себе. Его сердце пустилось в пляс. Вкус ванили подчинил его сознание, если он был в сознании… Все вокруг накрывал туман. Он чувствовал потребность в мягкой коже, в горячих губах. Развернув Дуаер к себе, он впился в нее поцелуем. Его глаза были закрыты. Единственное, что им двигало — инстинкты. Ренесми ответила ему с не меньшим пылом. Ей нужен был он. Нужны были его руки. Сейчас она была готова отдать все, что он захочет. Девушка жадно вцепилась в парня руками. Даже сквозь отравленный мозг пробивалась отчаянная радость от того, что она обратила на себя внимание. Именно это делало ее такой доступной. Желание, такое болезненное, отчаянное, быть для кого-то всем. Хоть на мгновение стать для кого-то чем-то наподобие воздуха. Она боялась безразличия, одиночества. Временами ей не хватало самого элементарного — объятий. Она так рьяно вцепилась в Джаспера, что не заметила, когда к ним присоединился Джеймс. Внутри нее, зародилась тревога. Что-то завопило, как сирена, о том, что ситуация все больше выходит из-под контроля. Но Ренесми слепо игнорировала это. Трезвых мыслей она сейчас чуралась. Охваченная похотью и иллюзией свободы, она запрыгнула на поезд, что уже лишился тормозов. Не бывает сломанной вещи только наполовину. Бывает лишь целая, либо бесполезная. Ренесми хотела упасть. Разбиться. Она не хотела быть подобна кружке с отколотой ручкой. Это ненужная вещь, что рано или поздно окажется в самом углу буфета. Будь она кружкой, она бы разбилась на сотни мелких кусочков. Осколки были бы настолько мелкие, что никто не решился бы их склеить. Не догадался, что это было до падения. Джаспер едва не кусал. Он был очень настойчив, временами приносил почти болезненное удовольствие, в то время как Джеймс действовал нежно. Он был аккуратен в своих желаниях. Он мягко целовал ее губы, позволяя насладиться ими без спешки. В какой-то момент Ренесми выбросило в реальность. Она увидела свое отражение в зеркале, что висело напротив них. Руки парней, что блуждали по ее телу. Губы, что пробовали вкус ее кожи. Охватившее ее в этот момент отвращение казалось таким сильным, что она зажмурилась. Внезапно Джаспер отстранился, уступая ее Джеймсу. Его охватил страх. Страх, вызванный ничем конкретно, но обрушившийся на него огромной лавиной. Он, словно пьяный, зашатался прочь. Часто задышав, он двинулся к свету. Перед глазами всплывали его давние кошмары. Они всегда были пугающе реалистичными, но сейчас они стали настоящими. Реальными. Джаспер словно оказался в центре карусели. Мимо него плыли картины, люди… Они навязчиво раздирали его голову. Джаспер потянулся к своим волшебным пилюлям, они должны были убить его призраков. Ренесми не поняла, когда ее положение изменилось. Она уже лежала на кровати. Еще недавно она пребывала в приятном плену наслаждения. Она хотела нежных прикосновений Дирка. Подогревала его похоть. Но сейчас ее словно парализовало. Похоть сменилась страхом. Приятная прохлада постельного белья сменилась кусачим холодом подвала. Эта интимная полутьма, напомнила ей катакомбы. — Нет, — прохрипела она. Сначала тихо. Казалось, для нее самой стало новостью, что она может говорить. — Бен, — прошипела она, — я сказала «нет». Бен! Крик испугал Джеймса, враз согнав с него всякое желание. Он оторвал губы от ее груди и взглянул на девушку. Она смотрела на него с неподдельным ужасом. — Несси? — вопросительно проговорил Джеймс. Девушка, что секунду назад пребывала в ступоре, закричала. — Что случилось? — растерянный Джеймс попытался привести ее в порядок, но девушка начала отчаянно отбиваться от его. — Бен, я не хочу… — Несси отбивалась, крича хаотичный бред. Дирк не сразу сообразил, что Ренесми смотрит не на него. — Нет, пожалуйста, остановись… Нет, Бен! Липкий, омерзительный страх овладел Джеймсом, когда он понял, что девушка сейчас не с ним. Что она спрятана от него где-то там, куда он не может добраться. Что там с ней происходит что-то довольно жуткое. Когда он понял, что девушка его не слышит, ему пришлось ее ударить. Не сильно, но так, чтобы стряхнуть с нее этот ужас. Его отец делал так, когда его мать пребывала в полной отключке. Наконец Ренесми взглянула ему в глаза. Сначала она испуганно озиралась по сторонам, явно не понимая, что происходит. Затем, спохватившись, прикрыла оголившуюся грудь. — Ренесми, прости, я не хотел… — затараторил Джеймс. Он чувствовал себя мерзко. Достаточно мерзко, что его едва не затошнило. — Я думал, ты согласна, ты хотела… Но девушка отвернулась. Уткнувшись в постель, она зарыдала. Она отчаянно сминала в руках покрывало. Джеймс хотел обнять ее. Хотел что-то сказать или как-то все исправить, но не знал как. Не понимал, как они докатились до этого. Парень помнил ее другой. Девочкой с пышной копной рыжих волос. Бледное лицо, усыпанное рыжими веснушками. Глаза ее тогда лучились от счастья. Она была просто доброй девочкой, что мечтала спасать жизни, найти лекарство от всех болезней, которая тащила его навстречу приключениям. Та, которая утешала его и закрывала ему, уши когда его родители ругались. Когда-то она была той, которой он подарил кольцо из фольги и обещал заботиться. — Я бы не стал. Господи, Несси, я кто угодно, но не насильник. Если хочешь, я уйду, но… Внезапно девушка обернулась и уткнулась ему в грудь. Остаться одной она просто не могла. Кроме того, ей нужно было сказать ему, что он не виноват. Что во всем, что сейчас творилось, девушка виновата сама. — Это не ты, — пробормотала она и снова взорвалась плачем. — Не уходи, — прошептала Ренесми, когда чуть успокоилась. Ей было так хорошо. Весь ее мир сошелся в его объятиях. — Не уйду, — заверил ее парень, — поспи, а завтра мы поговорим. Джеймс прижал девушку к себе. Он не хотел такой жизни. Омерзительное чувство накрыло его с головой. То, что он делал с собой, и то, что едва не случилось у них с Несси, сжигало стыдом. Ему хотелось уйти отсюда, но парень не хотел будить Дуаер и не собирался оставлять ее одну. Однако и уснуть он не смог. Так он и лежал, охраняя сон своей подруги детства. Было где-то пять утра, когда телефон Ренесми завибрировал. Джеймс пытался игнорировать звонки, но они становились настойчивыми. Увидев на экране фото Сисси, Джеймс снял трубку. — Сисси, это Джеймс. Несси сейчас спит, я позабочусь о ней. Так что… Джеймс думал, что та просто потеряла подругу. Думал просто унять ее беспокойство, однако девушка его перебила. — Джаспер, кажется, он не дышит…