Маргарет

      Ее благородству не было равных. Гордый стан, изящная улыбка. Все в ней было пропитано исключительным поведением, которым обладала только она.      Возможно это было из-за того, что ее в возрасте пятнадцати лет продали маркизу, а может быть это случилось после его смерти. Но одно было понятно точно. Она была совершенно другой. Не такой, какой он представлял ее себе. Зашуганой, иссохшей и возможно даже, пытающейся бежать от своих обязанностей. Но нет.       На собрании она проявила себя просто с невероятной стороны. Мало того, что предложила помощь в организации рождественской недели для крестьян, так еще и запросила у церкви отчеты по затратам, из-за которых пришлось отозвать помощь в организации.       Михаил совсем не ожидал этого. Он уверен — эта леди еще доставит ему неприятности. Нужно за ней приглядывать…       Честно сказать, он был уверен, что видел ее в последний раз, на ближайшее время, но видимо Бог так не думал. Он явно издевался над мужчиной, раз столкнул их в одном из залов с молитвенными жрицами, которым молились ради благополучия своей семьи.       Она, несмотря на свое роскошное платье, изумрудных оттенков с бирюзовым отливом, которое стоило больше четырех книг проповедования, сидела на коленях перед верховной и, склонив свое чело прямо к полу, что-то тихо шептала себе и статуи, которая будто намеренно игнорируя молитвы девушки, молчала.       Михаил наблюдал за ней совсем ниемного, но ему показалось, что этот момент длился целую вечность.      Вокруг будто бы все замело в надежде удержать этот отрывок на подольше. Вскоре она подняла свои заплаканные глаза на статую полуобнаженной девушки с ребенком у сердца и проговорила довольно-таки громко: — Верховная, ты никчёмна… Как и я. По этому я не прошу у тебя ничего безвозмездно. Я прошу в долг, а залогом нашей сделки будет моя душа.       Она только что оскорбила святую, предложив ей сделку с душой в залог как какому-то дьяволу? Неужели она порождение сатаны, о которой говорилось в завете старейших н-ного года, по Ватиканскому календарю? Но ведь в записях говорилось и о согрешившем последователе бога!       Значит кто-то из церковных предастся дьявольскому искушению? Нужно предотвратить это! Иначе быть беде!       Вдруг ее взор перемещается со статуи на Михаила, и их взгляды встречаются. Уже второй раз за день мир вокруг мужчины останавливается. Они смотрят долго, выразительно, но их лица почти ничего не показывают. Он смотрит на нее, она на него, и все. — Приятно наблюдать за чужими страданиями, Патриарх Михаил? Теперь понятно, почему вы выбрали именно этот путь. Все таки он полон людей отчаявшихся и лишившихся света в своей жизни, — она говорила мягко, с насмешкой, но в ее голосе все же отслеживались нотки стали, которые несмотря на все ее старания, просачивались наружу. — Не знал что вы, Маркиза, верите в Бога. — Это так для вас неожиданно? — претензий больше, чем вопросительных интонаций. — Я не верю в бога, я верю в себя и в то, что я делаю собственными руками. — Вполне ожидаемо, — покачав головой. — Все таки вы больше походите на дьявольское создание. — Если я — дьявольское создание, то вы, Патриарх Михаил, грешный проповедник, — спокойно и рассудительно. Она как будто знала, о чем он говорил, по этому и вторила его словам. — Увы, но Ваши суждения полны бреда, думаю вы переутомились. Вам пора, — сухо и даже как-то буднично, словно он каждый день встречается с девушками, подобными ей. Но во всей империи она одна такая. Возможно во всем мире. Он уверен. — Вы как никогда правы. Что ж, слёзно прощаться с вами не намерена, по этому прошу простить, я удаляюсь, — поднялась и ушла. А шлейф ее платья так и остался ровным, будто она и не сидела на коленях продолжительное время. — Маргарет…       С того дня прошло почти год, если быть точнее десять месяцев, и Михаил молился богу, лишь бы не встречать ее. Что-то в тот раз она задела в нем. Наверное это было его самолюбие, но с того момента он не мог прекратить думать о ее глазах. О слезах, что ручьем катились по ее щекам, и о голосе, который завораживал и пугал одновременно.       Они вновь встретились в императорском дворце, в саду императрицы. Она была там, потому что это место было единственным, где ее не могли настать обязанности и проблемы внешнего мира. Она как маленький ребенок бегала по саду с детским восторгом, который был присущ ей в тогдашние годы, но не сейчас.       Он же находился там после аудиенции с императором, которая прошла намного лучше, чем он ожидал. В последнее время между аристократией и церковью напряжённые отношения. Это было связано с резким ростом власти Ватикана, из-за большого потока новых последователей, но сейчас это его не волновало.       Михаил всего лишь проходил мимо, как вдруг увидел беседку под дубовым деревом, которое было признаком королевской семьи.       Он никуда не спешил, да и погода располагала к небольшой прогулке.       Пройдя к столу, стоявшего посередине ограждения, Михаил сел на стул. Открыв книгу, которую взял недавно из церковной библиотеке, он начал медленно вчитываться в страницы произведения. Кажется это была книга из литературного жанра. Если он не ошибался, это был Фазиль Искандер, «Сон о Боге и Дьяволе».       Интересная вещь, но все же мужчина предпочитал более насыщенную литературу.       Так он просидел около полу часа. Ветер перебирал его не длинные волосы и иногда, играясь, перелистывал страницы, будто пытаясь скрыть от него что-то важное.       Вдруг за кустами послышался смех. Звонкий, задорный и полный легкости. Совсем не подходящий атмосфере этого место, но видимо источника звука это не сильно волновало.        Вскоре послышались приближающиеся шаги, и на поле с беседкой влетела босоногая Маркиза. В немом шоке они уставились друг на друга. С ее лица вмиг пропало то задорство и веселье, что было на ее лице секунду назад.       Она встала прямо, опустила подол платья, скрывая за ним свои оголённые стопы и щиколотки.             Подняв взгляд с только что скрытых конечностей, он вновь уставился на ее лицо. — Патриарх Михаил? Вот это встреча, не ожидала вас тут увидеть, — закусила губу и все равно не теряя своего изящества опустилась в низком поклоне, выражая свое почтение. — Оставьте эти глупости, Маркиза, все-таки мы не в официальной обстановке с вами встретились, — качнул головой, как бы показывая свой протест ее действиям, но в душе ему приятно что она так почтительно относится к нему, и не важно что это лишь из-за статуса. — Простите, но мое воспитание не позволит мне так поступить, — сдержанная улыбка срывается с ее губ. — Могу я поинтересоваться, что вы так увлеченно читали? — Не берите в голову, Маркиза, всего лишь очередная литература. Но если вам и правда так и интересно, тогда прошу присаживаться, негоже благородной даме стоять босиком, да еще и перед мужчиной. — Ах, вы так добры, так добры. Во век вас не забуду, — слова сказанные с маленькой иронией и смехом, передают ее хорошее настроение и Патриарх расслабляется. — Так как вы говорите она называется? -«Сон о боге и дьяволе», обычная литература… — говорит это и смотрит на нее, а она как будто расцветает, услышав название книженции перед ним. — Боже-Боже, неужели это Фазиль Искандер? Я читала его работы и знаете, у него довольно-таки интересная точка зрения, несмотря на то, что он позиционирует себя как обычный литератор, — эта девушка поражает его все больше и больше. Она и правда читает такую литературу? Удивительно… — Неожиданно что вы знакомы с этим писателем и другими его работами… — Есть такое, — говорит это и кажется будто напряжение между ними сходит на нет.        Она задает вопросы, он отвечает. Она говорит и говорит, а он почему-то хочет слушать ее еще больше и больше, не обращая внимания вообще ни на что. И время вокруг них снова замирает, но мужчину это уже не волнует.       Так они говорят около двух часов, как вдруг звенят часовые башни, оповещая людей о том, что время сейчас приближается к вечеру. Ранняя осень решает не щадить двух людей в саду, и по этому летит и разбивается о них сильнее чем до этого. Маркиза встает первая и повернувшись, говорит: — Спасибо за вечер, Патриарх Михаил.       Мужчина подскакивает с места и снимает с себя зеленую мантию и накидывает ее на плечи девушки. — Вам нужнее, Маркиза, будте осторожны. — Обязательно. Ах, да… Маргарет. Произносит это и уходит прочь. Он лишь в след ей проговаривает «Михаил», но он уверен, она услышала. Так они расстаются второй раз, но уже как Михаил и Маргарет.       Последняя их встреча происходит резко и неожиданно. В общем, как и все до этого, но уже намного раньше.       Через месяц после их мило беседы в саду. Михаил не понимал что с ним. Почти все его мысли были о Маркизе.       Маркизе, которая нежно зовет его Михаил.       Маркизе, которая нервно нашептывает слова любви, пока он спускается ниже ее губ.       К ее шее.       К ее ключицам.       Ставить на ней свои метки, которые будут кричать: «Она моя!».       Все эти мысли просто убивали его. Он не должен был поддаваться своим желаниям и искушениям. Все больше и больше он думал, что она порождение дьявола. Она совратила его.       Своим видом.       Своим поведением.       Она специально это сделала! Из-за нее он стал грешным проповедником о котором писалось в преданиях. Это все она!       Но он уже ничего не мог с этим поделать. Он стал зависимым от нее. От мыслей о ней. От нее. Он уже был готов рвать и метать. Уехать из империи на неопределенный срок, но вот они снова встретились, и он не уверен уже ни в чем.       А она стоит напротив него. Вся в черном. В трауре. А он как дурак и слова промолвить не может. Смотрит на нее, а дыхание учащается. — Михаил… — только и произносит, а после падает в его объятья.                   Произносит его имя рвано. Часто. Шепотом. По ее глазам катятся слезы, но она этого уже не замечает.       Он отходит назад, в комнату и прикрывает дверь. Они стоят прямо у порога, она в печали и тоске, а он в оцепенении.       Ничего не понятно, сердце скачет как бешеное, то ускоряясь, то замедляясь. Мир вокруг вновь замирает, момент сливается с вечностью и его накрывает. Берет ее лицо в руки и смотрит прямо в глаза.       Касается ее губ. Слегка. Лишь на пробу. Когда не отталкивает, углубляет. И вот они уже стоят, сплетаясь воедино, предаваясь греху и желанию. Спускается ниже и томно шепчет ей на ухо: — Ох, моя Маргарет… Маргарет Тетчер… Прошу, не покидай меня…       Она отстраняется от него, смотрит, кажется, прямо в душу, а потом касается губами, его губ и они снова целуются. Долго и томно. Как не умеет никто другой.       Стоят они так еще очень долго, пока в один момент Маргарет просто не обмякает в его руках. Он нежно подхватывает ее. Несет в гостиную, садиться на кресло, а сверху кладет ее. Обнимает и как будто в приступе нашёптывает ее имя.        Он уверен, она его околдовала. Она была рождена дьяволом, если не являлась им. Но в этот момент он не был против предаться своему греху в виде Маргарет Тетчер.